Текст книги "Молитва Иисусова в духовном наследии Оптинских старцев"
Автор книги: Иеромонах Димитрий Волков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Молитва Иисусова может совершаться везде
Молитва Иисусова не ограничивается службой и келейным правилом. Оптинские отцы учили не оставлять ее в любых делах и обстоятельствах – на послушаниях и в болезнях, при разговоре и в пути.
Преподобный Моисей молился при исполнении обязанностей настоятеля: «При беседе с посетителями или братиями [он] вообще говорил медленно, с расстановками, как бы взвешивая и обдумывая каждое свое слово, и, слушая других, перебирал обыкновенно четки с молитвою Иисусовою, о чем свидетельствовало иногда и тихое, едва заметное движение уст, которое иные относили к старческой немощи»252.
Преподобный Макарий учил тому же: «Молитву Иисусову можно творить и в обществе умом с произношением тихо слов, не отверзая уст, но главное, тут нужно иметь смирение с чувством мытаря»253.
Преподобный Амвросий писал: «Молитва Иисусова, по научению святых отцов, прилична, когда человек идет, или сидит, или лежит, пьет, ест, беседует, или занимается каким рукоделием. Кто может при всем этом произносить молитву Иисусову со смирением, тот не должен оставлять оной; за оставление же укорять себя и каяться со смирением, но не смущаться; потому что смущение, какое бы оно ни было, есть признак тайной гордости, и доказывает неопытность и неискусство человека в прохождении своего дела»254.
Призывал не оставлять молитву Иисусову и преподобный Анатолий (Зерцалов)255. «Молитву умственно держать можно и по болезни, и по немощам, и по случаю народа, и в службе»256, – проповедовал старец. Он писал одной сестре: «Говоришь, что тебе неудобно вставать для молитвы и для чтения, – и не вставай, и огня не зажигай, а лежи себе; пожалуй, и голову накрой одеялом, а сама тверди: Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй мя грешную. И будет очень хорошо, даже еще лучше»257. От постоянного понуждения к молитве она со временем привьется и вкоренится так, что ни внешние обстоятельства, ни люди не смогут ей помешать. «Читай непрестанно молитву Иисусову, – увещевал старец, – и никто тебе мешать не станет. Даже когда и много людей будет, ты не станешь замечать»258.
Такая молитва неравноценна молитве в келлии или храме, когда возможно молиться внимательно или, по крайней мере, прилагать к тому усилия. Однако же и такая молитва, совершаемая на послушании, в дороге или общественных местах, небесполезна. Конечно, здесь не избежишь рассеяния, и внимание человека разделяется между тем, что он делает, и самой молитвой. Но польза все же есть. Благодаря молитвенным усилиям подвижник отгоняет помыслы, так что и сам его труд получает освящение.
Преподобный Варсонофий говорил послушнику Николаю: «Всегда имейте четки при себе (то же старец советует и мирянке, но ей рекомендует, чтобы никто их не видел)259… За послушанием, конечно, невозможно перебирать. Тогда в уме без четок должна быть всегда молитва. Когда в келлии пишете, читаете, то четки должны быть за поясом. Когда же так сидите, то творите молитву по четкам. При разговоре можете говорить про себя: «Господи, помилуй». А можно даже и молитву Иисусову»260.
Преподобный Нектарий повторял: «Это тебе моя заповедь – всегда, везде, при всяком деле говорить: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную”»261. В другой раз он учил своего духовного сына Сергея Шустина, будущего протоиерея: «Наступает время молитв. Во время работы говори Иисусову молитву. Сначала губами, потом умом, а наконец, она сама перейдет в сердце»262.
Старцы советовали молиться часто, использовать любое свободное время, которое появится, для молитвы. Цель такой молитвы, помимо отгнания помыслов, заключается в том, чтобы насытить ум священными словами, чтобы они со временем погрузились внутрь, и устная молитва, совершаемая про себя, перешла в умную. Об этом говорят почти все старцы.
Преподобный Макарий учит: «Молитвою Иисусовою нужно молиться всем и отгонять помыслы, а Господь, даяй молитву молящемуся, даст и умную молитву, по слову святого Петра Дамаскина»263. На эти же слова святого ссылается и ученик старца Макария, преподобный Иларион264.
Преподобный Амвросий объяснял одной монахине: «Кто сначала проходит правильно устную молитву, заключая ум в слова молитвы: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго или грешную”; а потом будет проходить правильно и умную молитву, со смирением держа внимание ума в персях: то по времени и без наставника у некоторых умная молитва сама переходит в сердечную. Впрочем, у кого не переходит, должны довольствоваться устною и умною»265.
В связи с этим возникает конкретный вопрос: почему у одних молитва переходит в умную и сердечную, а у других нет?
187 Собрание писем преподобного Макария Оптинского к мирским особам. Т. 2. С. 117.
188 Собрание писем преподобного Макария Оптинского к мирским особам. Т. 2. С. 118.
189 Агапит (Беловидов), схиархим. Житие оптинского старца Макария. С. 126—127.
190 Агапит (Беловидов), схиархим. Житие оптинского старца Льва. С. 83—84.
191 Агапит (Беловидов), схиархим. Житие оптинского старца Макария. С. 119, 121.
192 Агапит (Беловидов), схиархим. Житие оптинского старца Амвросия. С. 125, 137.
193 Агапит (Беловидов), схиархим. Житие оптинского старца Макария. С. 138.
194 Собрание писем оптинского старца Амвросия. С. 686.
195 Преподобный Моисей. Козельск: Свято-Введенская Оптина пустынь, 2004. С. 26.
196 Преподобный Моисей. Козельск: Свято-Введенская Оптина пустынь, 2004. С. 194.
197 Письма преподобного оптинского старца иеросхимонаха Илариона. С. 79.
198 Собрание писем оптинского старца Амвросия. С. 400.
199 Преподобный Анатолий (Зерцалов). С. 220—221.
200 Преподобный Анатолий (Зерцалов). С. 252.
201 Преподобный Анатолий (Зерцалов). С. 221.
202 Собрание писем оптинского старца Иосифа. С. 336.
203 Собрание писем оптинского старца Иосифа. С. 651.
204 Дневник послушника Николая Беляева. С. 389.
205 Дневник послушника Николая Беляева. С. 53.
206 Дневник послушника Николая Беляева. С. 99.
207 Дневник послушника Николая Беляева. С. 99.
208 Дневник послушника Николая Беляева. С. 336—337.
209 Дневник послушника Николая Беляева. С. 354—355.
210 Дневник послушника Николая Беляева. С. 372—373.
211 Дневник послушника Николая Беляева. С. 399.
212 В начале каждой сотни – по десять земных и двадцать поясных поклонов. В конце сотни – один земной поклон. На пятидесяти молитвах Ангелу Хранителю и всем святым – в начале 5 земных и 10 поясных поклонов. (См.: Канонник или полный молитвослов. М.: Издательский отдел Московского Патриархата, 1994. С. 586).
213 Письма преподобного оптинского старца иеросхимонаха Илариона. С. 77—78.
214 Собрание писем преподобного Макария Оптинского к мирским особам. Т. 2. С.350
215 Собрание писем преподобного Макария Оптинского к монахиням. Т. 1. С. 450
216 Письма преподобного оптинского старца иеросхимонаха Илариона. С. 88.
217 Собрание писем оптинского старца Иосифа. С. 602.
218 Собрание писем оптинского старца Иосифа. С. 640.
219 Собрание писем оптинского старца Иосифа. С. 347, 395.
220 Собрание писем оптинского старца Иосифа. С. 239.
221 Собрание писем оптинского старца Иосифа. С. 314.
222 Собрание писем оптинского старца Иосифа. С. 336.
223 Житие оптинского старца Иосифа: Репринт. воспроизведение текста. Введенская Оптина пустынь, 1993. С. 147.
224 Дневник послушника Николая Беляева. С. 15, 98.
225 Дневник послушника Николая Беляева. С. 98.
226 Преподобный Варсонофий Оптинский. Беседы... С. 441.
227 Агапит (Беловидов), схиархим. Житие оптинского старца Амвросия. С. 292.
228 Собрание писем оптинского старца Иосифа. С. 60.
229 Дневник послушника Николая Беляева. С. 64—65.
230 Дневник послушника Николая Беляева. С. 84.
231 Дневник послушника Николая Беляева. С. 85.
232 Преподобный Варсонофий Оптинский. Беседы... С. 175—176.
233 Преподобный Анатолий (Зерцалов). С. 266—267.
234 ОР РГБ. Ф. 213-75-5. Л. 16.
235 Концевич И. М. Оптина пустынь и ее время. С. 533—534.
236 Собрание писем оптинского старца Иосифа. С. 267.
237 Собрание писем оптинского старца Иосифа. С. 651.
238 Преподобный Варсонофий Оптинский. Беседы... С. 210.
239 Преподобный Варсонофий Оптинский. Беседы... С. 143.
240 Собрание писем оптинского старца Амвросия. С. 400.
241 Собрание писем оптинского старца Амвросия. С. 686.
242 Собрание писем преподобного Макария Оптинского к монахиням. Т. 3. С. 431.
243 Преподобный Анатолий (Зерцалов). С. 330, 369.
244 Агапит (Беловидов), схиархим. Житие оптинского старца Макария. С. 385.
245 Агапит (Беловидов), схиархим. Житие оптинского старца Амвросия. С. 304.
246 Собрание писем оптинского старца Амвросия. С. 400—401.
247 Собрание писем оптинского старца Амвросия. С 517.
248 Преподобный Анатолий (Зерцалов). С. 285.
249 Собрание писем оптинского старца Амвросия. С. 686.
250 Дневник послушника Николая Беляева. С. 286.
251 Преподобный Анатолий (Зерцалов). С. 303.
252 Преподобный Моисей. С. 201.
253 Собрание писем преподобного Макария Оптинского к монахиням. Т. 1. С. 108.
254 Собрание писем оптинского старца Амвросия. С. 400.
255 Преподобный Анатолий (Зерцалов). С. 417.
256 Преподобный Анатолий (Зерцалов). С. 196.
257 Преподобный Анатолий (Зерцалов). С. 229.
258 Преподобный Анатолий (Зерцалов). С. 73.
259 Преподобный Варсонофий Оптинский. Беседы... С. 590.
260 Дневник послушника Николая Беляева. С. 53.
261 Цветочки Оптиной пустыни. Воспоминания о последних оптинских старцах о. Анатолии (Потапове) и о. Нектарии (Тихонове). С. 120.
262 Цветочки Оптиной пустыни. Воспоминания о последних оптинских старцах о. Анатолии (Потапове) и о. Нектарии (Тихонове). С. 136.
263 Собрание писем преподобного Макария Оптинского к монахиням. Т. 3. С. 41.
264 Письма преподобного оптинского старца иеросхимонаха Илариона. С. 69—70.
265 Собрание писем оптинского старца Амвросия. C. 693.
Глава 3 Настроение и чувства в молитве
Молитве мешает рассеяние помыслов, но это не то рассеяние, против которого старцы заповедовали применять молитву Иисусову. Те помыслы имели навязчивый, страстный и греховный характер, и потому старцы благословляли отгонять их молитвой. Рассеяние помыслов, присущее самой молитве, отражает «разобранность» молящегося, его неспособность сосредоточиться на словах молитвы, парение ума, как некое свойство, приобретенное от долговременной суеты мирской жизни. Во время молитвы ум такого человека блуждает, ему могут приходить помыслы о насущных делах, воспоминания, даже оригинальные мысли и идеи благочестивого характера. Как храниться от такого рассеяния и блуждания ума, отвечал преподобный Лев: «Моляся устами, молися и умом, т. е. заключай ум в силу слов молитвы»266.
Этот ответ преподобного Льва весьма важен, так как при чтении наставлений старцев может сложиться впечатление, что преуспеяние в молитве целиком и полностью зависит от милости Божией. И хотя без воли Божией ничего не бывает, но все равно остается пространство личного подвига и усилия. Более того, Господь ожидает его от нас.
Каким же образом можно стяжать Божию милость в молитве? Помогает ли здесь только количество, которое потом переходит в качество? И как держать ум в словах молитвы? При всей простоте совета, исполнить его не так просто. И вот здесь должно понять одну очень важную вещь – оптинские старцы в изобилии говорят об условиях преуспеяния. Только их поучения касаются главным образом не внешней стороны молитвы – быстро или медленно молиться, про себя или вслух, всю ли службу или только в определенные моменты. Конечно, они говорят и об этом, но несравненно больше они пишут о том, как молиться, то есть с каким чувством, каким настроением и приуготовлением себя. Это один из важнейших моментов во всем учении оптинских старцев о молитве.
Первый совет старцев: молитесь просто
Поучительную историю о простоте, способствующей молитве, предложил однажды своим гостям старец Амвросий. «Жили на одном острове три пустынника, имевшие у себя икону трех святителей, – рассказывал он. – И как были они люди простые, необразованные, то и молились пред сей иконой не иначе как простой, своеобразной молитвой: “Трое вас и трое нас, – помилуйте нас”. Так они постоянно твердили одну эту молитву. Вот пристали к этому острову путешественники, а старцы и просят, чтобы они научили их молиться. Путешественники начали учить их молитве “Отче наш”, а выучив, поплыли далее морем на своем корабле. Но, отплыв несколько от берега, они вдруг увидели, что учившиеся у них молитве три старца бегут за ними по водам и кричат: “Остановитесь – мы вашу молитву забыли”. Увидев их, ходящих по водам, путешественники изумились и, не останавливаясь, только сказали им: “Молитесь как умеете”. Старцы вернулись и остались при своей молитве»267.
Преподобный любил простоту и говорил: «Где просто, там ангелов со сто, а где мудрено, там ни одного»268. Говоря об одной страннице, он как-то заметил: «Да, Господь почивает в простых сердцах. Золото везде видно и везде проглянет, несмотря даже на угловатость; а другой, как ни кудрявься, все золотом не будет»269.
Преподобный Варсонофий как-то сказал послушнику Николаю: «Простота была во времена первого монашества в обращении аввы с учениками… Эта же простота была и при наших старцах в нашем Скиту. Потом, после батюшки о. Амвросия и о. Анатолия, эта простота стала исчезать. Теперь мне даже говорят, что я слишком просто обращаюсь. А я иначе как-то и не могу. Если же некоторые злоупотребляют моей простотой, то я не виноват. Не могу же я из-за некоторых стать в холодные официальные отношения ко всем»270.
Преподобный Никон писал в дневнике о простом и непритворном нраве старца: «Самые слова его речи дышат любовью, самою чистою нежностью... Так может относиться нежный любящий отец к своим детям. Простота обращения иногда поражает меня. Эта простота самая искренняя, сердечная, нисколько не оскорбительная, а напротив – вожделенная»271.
Таким же нравом обладал и основоположник оптинского старчества преподобный Лев. Однажды ученики спросили его: «Батюшка, как вы захватили такие духовные дарования, какие мы в вас видим?» Старец отвечал: «Живи попроще – Бог и тебя не оставит». Потом прибавил: «Леонид всегда был последним в обителях; никогда ни от какого поручения настоятеля не отказывался. В навечерие великих праздников другие, бывало, стремятся в церковь, а Леонида посылают на хутор за сеном для лошадей приезжих гостей, а потом усталого и без ужина посылают на клирос петь, и он безропотно повиновался. Старайся и ты так жить, и тебе Господь явит милость Свою»272.
Эта же мысль, но в несколько иной форме звучит в ответе старца будущему игумену Антонию (Бочкову). Тот в бытность свою послушником в Оптиной задал старцу ряд вопросов и прилежно записал их.
– Как легче спастись? Каким путем? Я о себе только спрашиваю…
Старец отвечал:
– Вообрази, что Господь Иисус Христос ходит по земле со всею Своею простотою, человеческою и евангельскою. Ходя при Нем, был ли бы ты лучше, нежели теперь?
Подумавши, я отвечал старцу:
– Полагаю, что остался бы по-прежнему, без особенной благодати Божией. Мало ли было последовавших Христу и отпавших…
Вопрос старца:
– А чем наипаче привлекается благодать Божия?
Ученик:
– Не ведаю, батюшка.
Старец:
– Если бы ты был, яко апостолы, простосердечен, то не скрывал бы своих человеческих недостатков, не притворял бы себе особенного благоговения, ходил бы не лицемерствуя, – этот путь, хотя как будто легкий, но не всем дается, не всем понятен. А этот путь ближайший ко спасению и привлекает благодать Божию. Непритворство, нековарство, откровенность души, – вот что приятно смиренному сердцем Господу. Аще не будете яко дети, не внидите в царствие Божие273.
Простота означает непритворство, несложность, цельность и отсутствие лукавства. Это не частная добродетель, а некое глубинное состояние души, лучше сказать, настроение души, которое сказывается во всем, что человек делает, думает или чувствует.
Святость всегда изобилует простотой, и простота необходима в молитве. Неслучайно многие оптинские старцы на вопрос, как молиться, указывали на простоту.
Преподобный Макарий в одном из писем наставлял: «Вы молитесь просто, не ища в себе высоких дарований, считая себя недостойною оных»274.
Преподобный Анатолий (Зерцалов) о молитве: «Начнем сначала. Приведем на память: как звать Бога! И будем детски звать Его, пока Он Сам не придет и научит всякой истине»275.
Преподобный Анатолий (Потапов) на вопрос, как молиться Иисусовой молитвой, ответил: «Просто от души взывай ко Господу; за простоту Господь пошлет сердечную молитву; взывай и взывай к Нему, и пошлет тебе»276.
Старцы учат, что в молитве надо быть простыми, молиться просто. Но что это значит на деле? Это можно увидеть, например, из поучений преподобного Иосифа, который как раз был простецом, читал одних лишь святых отцов277, был сдержан в слове и деле, и без вопрошания братии или паломников ничего не говорил278.
Преподобный Иосиф учил говорить молитву так, чтобы каждое слово было слышно отдельно279. И при этом не торопиться, а произносить слова неспешно, со вниманием280, заключая ум в слова молитвы281. Холодностью и окаменением во время молитвы призывал не смущаться – из этого совсем не следует, что молитва неугодна Богу. И что нужно понуждать себя даже к рассеянной молитве, ведь лучше сухим хлебом питаться, чем совсем без хлеба282.
Поучения не очень подробные, но они отражают саму суть вопроса. Старцы не учили молитве, потому что внешняя сторона молитвы второстепенна, а подробное изъяснение того, как молиться, сколько, как сидеть и прочее, могли только смутить новоначального и лишить его простоты.
Преподобный Амвросий говорил, что «все простое ближе к Богу, а мудреное и высокое отдаляет нас от Бога»283. Сложность в молитве и рефлексия вредят ей. При всяком наблюдении за собой во время молитвы человек раздваивается и лишается простоты. Попытка во время молитвы управлять ею, делать, как написано в книжке или как сказал известный старец, приводит к тому, что искатель молитвы постоянно себя судит и оценивает свою молитву во время молитвы. Он старается исправлять ее, управлять ею. Подобный навык вредит молитве, лишает ее цельности. Потому и говорится, что молитва дается простецам и, наоборот, ускользает от умных да премудрых.
Преподобный Анатолий (Зерцалов) учил, что человек должен быть целиком в молитве. Должен быть только молящийся и Бог. Когда же человек рефлексирует в молитве, то появляется взгляд на себя со стороны. И если во время молитвы мы оцениваем свои действия, то в этот момент забываем про Бога. Поэтому условия простоты в молитве – это условие полной устремленности к Богу до забвения себя.
Преподобный Анатолий объяснял: «надо так молиться Богу, чтобы между душой молящегося и Богом ничего не было и никого, только Бог и душа. Чтобы молящийся не чувствовал ни неба, ни земли, и ничего, кроме Бога, а то молитва будет несовершенная. Когда молишься под впечатлением хорошего пения или чтения, эта молитва еще не есть истинная молитва. Вот истинная молитва: пророк Илия положил голову на колени, молясь, и в несколько минут умолил Господа сменить гнев Свой на милость»284.
В «Слове о молитве Иисусовой» святитель Игнатий, бывший в новоначалии послушником старца Льва, писал: «Возвышеннейшее умное делание необыкновенно просто, нуждается для принятия в младенческой простоте и вере, но мы сделались такими сложными, что эта-то простота и неприступна, непостижима для нас. Мы хотим быть умными, хотим оживлять свое я, не терпим самоотвержения, не хотим действовать верою. По этой причине нам нужен наставник, который бы вывел нас из нашей сложности, из нашего лукавства, из наших ухищрений, из нашего тщеславия и самомнения в широту и простоту веры. По этой причине случается, что на поприще умного делания младенец достигает необыкновенного преуспеяния, а мудрец сбивается с пути и низвергается в мрачную пропасть прелести»285. Слова святителя хорошо поясняют капитальную проблему – молитва дается простым сердцем. Обретение этой благодатной простоты возможно на пути смирения.
Второй совет старцев: молитесь со смирением
Сестрой простоты является смирение. И если нужно молиться просто, то, конечно, нужно молиться и со смирением.
Преподобный Макарий писал: «О сем тебя прошу: молитовку Иисусову по четкам или так проходи, хотя и сидя, или лежа, по немощи; но со смирением, низлагая всякий помысл, возносящий тебя, яко что благо сие твориши»286.
Таких мест весьма много в его переписке.
«Молитву Иисусову можно творить и в обществе умом с произношением тихо слов, не отверзая уст; но главное, тут нужно иметь смирение с чувством мытаря, а то недолго впасть в прелесть»287.
«Молитва требует более всего смирения, которое при старании исполнения заповедей Божиих, видя свою немощь, приобретается. Бесы сильно вооружаются на проходящих молитву, и только это оружие противодействует им и низлагает»288.
Преподобный Макарий больше всех учил о смирении и терпении, и потому никогда не входил в тонкости объяснения молитвенного подвига, справедливо полагая, что всякая сосредоточенность на том, как молиться, стремление использовать художество изгоняют простоту в молитве и не дают иноку укорениться в смирении. Даже в тех случаях, когда преподобный как будто не возражает против использования художественных приемов в молитве, он первым делом выясняет: не послужит ли это в ущерб смирению?
«Спрашиваешь о м. Ефросинии, не научить ли ее молитве со вдыханием вводить имя Иисусово? Да, это хорошо, только со смирением. Ты пишешь о неотступно находящейся при ней молитве и о прочем; надобно узнать, нет ли у нее тайного мнения о сем, и от того увеличиваются ее немощи. Надобно молиться Господу, да не попустит впасть в прелесть»289.
У старца Макария было очень чуткое отношение к прелести. Понятие прелести в его письмах и наставлениях имеет более широкие границы, чем у других отцов. Многие, не вникнув в этот предмет, считают преподобного Макария слишком осторожным, а один современный автор снисходительно пишет о нем в том духе, что старец не может считаться авторитетом в молитве. Но сдержанного подхода к художеству290 придерживались и другие старцы.
Когда преподобного Анатолия спросили о соединении молитвы с дыханием, он написал в ответ: «Ноздренное дыхание впоследствии объясним. А пока вот немножко: ты дышишь чем? Ухом?.. Ведь ноздрями! Ну, вот тебе и все! Значит, соедини с дыханием молитву, – как учит Лествичник, – вот и ноздренное дыхание»291. Старец отвечает неохотно, не вдается в подробности, а, по сути, говорит известное, ведь преподобного Иоанна Лествичника читали все.
А вот о смирении преподобный Анатолий поминает не раз. «Делай по силе, делай со смирением и самоукорением, и обыкнешь, и полюбишь ее так, что и насильно не оторвут от нее»292, – писал он о молитве Иисусовой одной сестре. «Ибо и всякая, а особенно эта… молитва… требует познания своей немощи и смирения»293. «Ты, матушка, что-то неловко спасаешься! Будь смиреннее... Не ретись чересчур на молитву»294.
Преподобный Амвросий замечал: «Ежели всякая добродетель без смирения не может состояться, то кольми паче молитва прежде всего требует смирения, так как молящиеся имеют дело с гордыми бесами»295. Без смирения любой подвиг неустойчив, и все святые, будучи обуреваемы различными напастями, в великом смирении молились Богу о помощи и заступлении. И бывали услышаны не за свои подвиги, а за смирение.
Преподобный Амвросий писал одной сестре о бывших с нею искушениях: «Ты пишешь, что враги душевные воздвигли на тебя такую брань, что мешают тебе обычно совершать внутреннюю молитву, производя около тебя шум и гул, как бы пляску целого хоровода; почему и спрашиваешь меня скудоумного, что тебе делать и как поступить в таком случае? Надобно подражать угодникам Божиим, как они поступали в подобных случаях. Читаем в житии Арсения Великого, что он иногда, восставая от внутренней молитвы, гласно молился с воздетыми руками: “Господи Боже мой! Не остави мене, яко ничтоже благо сотворих пред Тобою николиже, но помози и сподоби положити начало!”
В краткой сей молитве угодника Божия выражается, во-первых, великое смирение и самоукорение, и самоуничижение. Во-вторых, показывается, что угодник Божий не без причины так молился, а, видно, за строгую жизнь борим был помыслами возношения от мысленных врагов, которые никого не оставляют в покое, а всех борют, чем кого могут»296.
Старец Иосиф говорил, что занимающемуся молитвой Иисусовой необходимо во всем вести себя смиренно: во взгляде, в походке, в одежде297. Он учил, что душа должна быть приготовлена к принятию благодати. «А приготовленность сия состоит в сокрушении сердца и во смирении мыслей и души. Мы должны понуждаться произносить молитву с сокрушением сердца, со смирением, с целью покаяния, и больше ничего»298. Более того, надо считать себя недостойным духовной радости. «А смирение дороже всех прочих добродетелей, и самой радости духовной»299.
Преподобный Амвросий, показывая положение смирения в ряду других добродетелей, вспоминал случай из патерика: «К преподобному Сисою Великому пришел один брат и говорит: “Отче, за молитвами вашими я содержу непрестанно память Божию”, т. е. молитву. Старец отвечал: “Это не велико; а вот дивно, если кто помощью Божией искренно может считать себя хуже всякого человека, хуже всякой твари”»300.
Старец Варсонофий рассказывал поучительный случай из жизни старца Макария, как простой монах приобрел молитву: «В Оптиной при батюшке отце Макарии был один инок, часто приходивший за советом к старцу, по-видимому с искренним желанием исправления. Старец сказал ему, что ближайший путь к усовершенствованию есть непрестанная Иисусова молитва…
Инок начал творить молитву Иисусову. Через несколько времени приходит он опять к отцу Макарию с печалью.
– Ну, что, брат? – спрашивает старец.
– Прохожу, отче, Иисусову молитву, но какая может быть от нее польза, если я произношу ее только устами, сам не понимая, что говорю, ум все отбегает в сторону.
– Ты не понимаешь, – возразил отец Макарий, – зато бесы понимают и трепещут. Успокойся, брате, и по силе продолжай молитву.
Прошло немного времени после этой беседы, и инок приходит к батюшке. С радостью он сообщает, что Иисусова молитва открывает ему великие тайны Божии. Старец возразил ему:
– Не обращай внимания и не придавай этому значения.
Вскоре инок опять сообщил отцу Макарию о тех же духовных дарованиях, которые дает молитва Иисусова, и снова старец запретил ему придавать этому значение. Другим же отец Макарий сообщил, какой великой милости Божией сподобился брат в такое короткое время. Ему возразили:
– Но вот такой-то много лет совершает Иисусову молитву, а откровений не имеет. Отчего это?
– От недостатка смирения, – ответил старец. – Для Господа приятнее всего смирение. Сам Христос кроток и смирен сердцем. С приобретением смирения мы достигаем полного спокойствия душевного»301.
Преподобный Амвросий вспоминал еще слова преподобного Исаака Сирина и говорил: «Ты объясняешь о прежнем своем духовном настроении, что ты относилась к Христу, как к другу, объясняя Ему свои нужды. Но такое настроение духа лютеранское, а не православное, и не смиренное, а высокое. Православное же отношение к Господу должно быть самое смиренное. Святой Исаак Сирин пишет, что мы должны к Господу припадать в таком смирении, считая себя за земляных червяков и подобно им ползающих, и произносить молитву к Господу в детской простоте, как лепечущие дети, а не с высокомудрием»302.
В другом месте он объясняет, с кого мы должны брать пример: «Подражай в молитве мытарю, о котором Сам Господь говорит, что он не смел и очей телесных возвести к небу, а об уме и говорить нечего; то есть никак не дерзал умом восходить на небо, а стоял пред Богом со страхом и смирением, как зримый свыше от Господа, и прося помилования: “Боже, милостив буди мне грешнику”, – и не дерзая спорить с фарисеем, который явно уничижал его»303.
Смирение в молитве – единственное оружие против невидимых духов. Они горды и не могут выносить смирения. Старцы объясняли, как в усердной молитве человек сталкивается с их противодействием, как они воюют помыслами во время молитвы и после нее. Преподобный Амвросий писал по этому поводу: «Враг сильно нападает на вас. Это оттого, видно, что обе вы помолиться любите, а смирения, потребного для сего, должно быть, не стяжали. И выходит, что молитвою вы врага только раздразнили; а не имея нужного смирения, не имеете против него потребного оружия. Преподобный Филофей Синайский в 13-й главе говорит: “...многое смирение нам потребно предлежащим к хранению ума о Господе, первее пред Богом и перед людьми... понеже к гордым бесам брань имамы”. И преподобный Исихий пресвитер в 20-й главе говорит, что подвизающемуся во всякое мгновение времени подобает имети при молитве внимание и смирение»304.
Смирение необходимо в молитве. Мы должны стараться молиться со смирением, но мы должны быть смиренными не только в молитве. Оно должно обнимать собою всю жизнь ревнующего о молитве. Это фундамент правильной молитвы. Потому и восклицает преподобный Макарий Оптинский: «Паки умоляю тебя, обрати все твое внимание, тщание и искание, и старание на приобретение смирения, не в слове токмо и виде, но в чувстве души; оно одно сильно избавить тебя от сетей вражиих»305. А на вопрос, каким путем идти, в другом письме отвечает: «...ты желаешь спастись и ищешь оного, спрашиваешь меня, каким путем идти. Нам путь показан Самим Господом нашим Иисусом Христом – смиренный: “Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим”. И святые отцы шли путем сим, и чем были выше жизнию, тем более видели свою худость и считали себя под всею тварию. Они и нас тому научили»306.
Преподобный Варсонофий говорил, что учителем смирения выступает Сам Господь, и чтобы обрести смирение, надо просить о нем в молитве. Впрочем, и самому надо проявлять послушание духовному руководителю, чтобы победить гордость и стяжать смирение307. Старец рассказывал, как в скиту старшие монахи, завидев в каком-нибудь послушнике гордость и самомнение, намеренно его бранили, желая научить смирению308. Но неправильно понимать смирение как бездействие, или что нужно только смиряться, ничего не делая, и при этом надеяться на спасение. Старец приводил в пример высказывание своего тезки, преподобного Варсонофия Великого, который на вопрос о смирении ответил псаломскими словами: Виждь смирение мое, и труд мой, и остави вся грехи моя. Он объяснил, что истинного смирения без трудов не бывает309.
