Текст книги "Молитва Иисусова в духовном наследии Оптинских старцев"
Автор книги: Иеромонах Димитрий Волков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
МОЛИТВА ИИСУСОВА
в духовном наследии оптинских старцев
ВВЕДЕНСКИЙ СТАВРОПИГИАЛЬНЫЙ МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ
ОПТИНА ПУСТЫНЬ
2022
Рекомендовано к публикации
Издательским советом Русской Православной Церкви
ИС Р22-122-0510
© Введенский ставропигиальный мужской монастырь Оптина пустынь, 2022
© Иером. Димитрий (Волков), автор-составитель, 2022
Молитва Иисусова
в духовном наследии оптинских старцев
ISBN 978-5-86594-319-8 Ebook www.optina.ru
Содержание
Введение
Глава 1
О занятиях молитвой Иисусовой
Польза от молитвы Иисусовой
Начало молитвы. Молитва против помыслов
Что делать, если помыслы все же одолевают?
Устная молитва
Сколько нужно времени, чтобы стяжать молитву?
Что говорят об этом оптинские старцы?
О чрезмерном усердии и ревности к стяжанию внутренней молитвы
Понятие об умной и сердечной молитвах в письмах старцев
Соответствие типов молитвы
Умная и сердечная молитвы
Изменения в молитве
Устранение от встреч и попечений
Первые плоды молитвы
Глава 2
Иисусова молитва в жизни монаха и мирянина
Молитва Иисусова и церковное богослужение
Молитва Иисусова во время богослужения
Иисусова молитва и келейное правило
Молитва Иисусова может совершаться везде
Глава 3
Настроение и чувства в молитве
Первый совет старцев: молитесь просто
Второй совет старцев: молитесь со смирением
Еще раз о ревности, противной смирению
Дарования в молитве даются только смиренным
Третий совет старцев: молитесь с покаянием
Четвертый совет старцев: самоукорение
Пятый совет старцев: откровение помыслов
Всегда ли нужен наставник в молитве?
Ключ к молитве – в соблюдении заповедей Божиих
Значение наставника в молитве
Шестой совет старцев: послушание
Седьмой совет старцев: ждите «награды» за молитву
Понятие о прелести в учении оптинских старцев
Первый путь развития прелести
Второй путь развития прелести
Самомнение и доверие себе – путь к прелести
История монахини Тавифы
Об отношении старца Макария к прелести
Заключение
Источники и литература
Введение
Дар молитвы надобно заслуживать не одною молитвою, но и прочими благими делами: смиренномудрием, простотою, терпением, простодушием. А без сих добродетелей, хотя мнится, кто якобы стяжал молитву, но прельщается, – не молитва это, но маска молитвы.
Преподобный Макарий Оптинский
Основание любого христианского делания находится в Евангелии. И молитва тут не исключение. На просьбу учеников: «Господи, научи нас молиться»,– Господь дарует им молитву «Отче наш»1. В других местах Евангелия Он говорит о пользе неотступной молитвы2, призывает молиться, чтобы избежать будущих бедствий3, не впасть в искушения4, учит молиться втайне5, молиться, как мытарь6, молиться за обидящих и гонящих нас7. Во всех этих случаях Христос говорит о молитве очень просто, не выделяет ее в особое делание и никаким молитвенным приемам не учит.
Учение о молитве как об отдельной практике в жизни христианина начинает развиваться в древней Церкви. Происходит это по двум направлениям. В общественном богослужении молитва находит свое выражение в виде набора последований, которые читались и пелись в положенное для этого время суток. Так появились службы часов, полунощница, вечерня, утреня, малое и великое повечерия; одновременно с ними развивался чин литургии. Все вместе они составили богослужебный устав, который, усложняясь и претерпевая ряд последовательных изменений, стал обязательным для всей Церкви.
Иначе развивается молитвенное делание в жизни древних анахоретов и отшельников. Основу его составляло упражнение в псалмопении, но наряду с ним утверждается практика постояного повторения отдельных псаломских стихов или кратких молитв. Один инок египетского скита в IV веке постоянно твердил стих из 69-го псалма: «Боже, в помощь мою вонми, Господи, помощи ми потщися»8. Его современник преподобный Макарий Великий молился: «Господи! Как Ты хочешь и как знаешь, помилуй меня»9. Преподобный Варсонофий Великий в VI веке предлагал молиться словами из Евангелия: «Господи, спаси ны, погибаем»10 или так: «Боже, помилуй меня окаянного»11. Святой VIII—IX веков преподобный Иоанникий Великий повторял: «Упование мое Отец, прибежище мое Сын, покров мой Дух Святый, Троице Святая, слава Тебе»12. А преподобный Исаак Сирин рассказывал о некоем иноке, который без устали произносил следующую покаянную молитву: «Я как человек согрешил, Ты как Бог прости меня»13.
Разновидностью этого делания явилось употребление молитвы Иисусовой. Уже в IV столетии преподобный Антоний Великий в уставе отшельнической жизни пишет: «Имени Господа не отпускай от себя, но непрестанно вращай его в уме твоем, поучайся ему в сердце твоем и хвали Его языком твоим, говоря: “Господи мой, Иисусе Христе, помилуй меня” или: “Господи Иисусе Христе, пошли мне помощь Твою”14. Чуть позже ученик святителя Григория Богослова преподобный Исихий, пресвитер Иерусалимский, многократно увещевает молиться именем Иисус-Христовым15, а преподобный Варсонофий Великий наряду с молением псаломскими стихами учит призывать имя Спасителя: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя»16.
С течением времени учение о сей досточудной молитве вобрало в себя опыт большого количества подвижников и святых. Но в практическом усвоении этого опыта любитель молитвы и по сей день сталкивается с рядом трудностей.
На первый взгляд, писания различных отцов о молитве Иисусовой похожи на деревья в лесу, которые издалека кажутся одинаковыми. Но подойдешь ближе и видишь: все разные. Клены и дубы, березы и тополя, а еще ясени, липы и сосны. Так и с молитвой Иисусовой. При первом взгляде кажется, что все святые говорят о молитве единообразно, что современные подвижники пишут сходно с древними отцами, но подойдешь ближе, то есть начнешь применять на практике прочитанное, – и почувствуешь недоумение.
Святитель Игнатий учил произносить слова молитвы медленно и неспешно – у него получалось порядка тридцати минут на одну сотню. В Оптиной пустыни на пятисотницу17 иноки тратили около часа. А в практике современного Афона принято очень быстро читать пятисловную молитву, так что за час выходит по тысяче и больше. То есть одни молятся быстро, а другие медленно, и каждый учит своих последователей так, как молится сам.
Святитель Феофан Затворник писал, что «художественные» приемы при чтении молитвы, вроде тех, что надо сесть на низенький стульчик, держать ум в сердце, использовать дыхание, неважны. И хотя нельзя отрицать их пользу, но по большому счету лучше без них.
А один современный афонский старец учит сразу соединять молитву с дыханием и предлагает дышать очень медленно, чтобы стеснить сердце, и в нем появилась боль. Тогда ум, привлеченный болью, избавится от мечтательности и соединится с сердцем.
По внешней форме молитва Иисусова очень проста. Всего восемь слов: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного. И совершать ее можно где угодно: и в храме, и дома, и на улице, и в дороге, лежа и сидя, устно и про себя. В общем, чем ни занимайся, а только повторяй молитву Иисусову – и со временем, как пишут некоторые современные авторы, неприметно возрастут добродетели, очистится сердце, и душа окажется способной к принятию духовных чувствований.
А если не окажется? Ведь сколько христиан принимаются за нее с ожиданием перемен в жизни, но сколько из них продолжают молиться спустя год? А сколько прилагают усилия через два? Через пять лет?
Преподобный Варсонофий Оптинский говорит, что молитва Иисусова есть кратчайший путь в Царствие Небесное. Можно употреблять иные молитвы: читать каноны и акафисты, как и печь можно натопить разными дровами, березовыми или осиновыми, – главное, чтобы было тепло. Но молитва Иисусова, – замечает старец, – превыше всего18.
Если продолжить аналогию старца Варсонофия, то проблема возникает, когда у одних «дрова» долго не загораются, у других едва тлеют, у третьих дым идет обратно в дом, а иной и угорит. И если дрова не гарантируют результата, то кто будет ими топить?
В историческом развитии христианства мы имеем длинные периоды забвения этой молитвы. Когда преподобный Паисий Нямецкий († 1794) был на Афоне, он искал там опытного старца-молитвенника, но не нашел. То же самое видим и в России XVIII века – делатели Иисусовой молитвы почти исчезли. Потребовалось возвращение учеников старца Паисия в Россию, чтобы возобновить исихастскую традицию.
Объясняя эти обстоятельства, ссылаются на оккупацию Афона турками, разорявшими монастыри, кивают на Петра I и Екатерину II, которые своими реформами стеснили монашество в России. Все это верно. Но если Иисусова молитва так могущественна, если она есть «кратчайший путь» и самый эффективный способ очищения души от страстей, почему же так легко забывается умное делание не только в миру, но даже среди монахов?
Что человек ценит, что помогает ему в трудных обстоятельствах, за то он держится и то хранит. И если умное делание в христианском народе легко иссякает, не выходит ли отсюда, что ему могут научиться лишь единицы, имеющие особый и редкий склад души? Святые отцы написали о своем опыте, полагая, что его можно повторить, но, может, они ошибались? И все, что нам остается, – это молиться устно, не дерзая даже и помышлять о делании древних подвижников?
Множество подобных вопросов возникает по мере знакомства с учением о молитве Иисусовой. Чтобы не запутаться, надо исследовать, кто преподает учение о молитве, применимо ли оно для всех или же имеет уникальный характер из-за особенностей того времени, когда жил святой, или условий, в которых протекал его подвиг.
Хорош Афон, но можно ли воспроизвести афонские традиции на русской земле, – не в частностях, а во всей полноте? Нас восхищают писания преподобного Исаака Сирина, святителя Григория Паламы или святого Григория Синаита, но один жил в VII, а два других в XIV веке. Мы далеко отстоим от христиан той эпохи, от их мировоозрения и менталитета, а потому сказанное древними отцами требуется поверять опытом близких нам и по времени, и по обстоятельствам жизни святых.
Оптинские старцы как раз подходят для этой роли. В тихой обители на берегу Жиздры в течение целого века не иссякало благодатное старчество. Старцы были пастырями и руководителями монашества и православного народа. Но они были и молитвенниками. Через покаянную молитву они исходатайствовали у Бога духовные дарования; молитва утешала их в скорбях и лишениях; молитве они учили своих чад. Их взгляд на молитву – это взгляд пастырей, пекущихся о благе каждой души.
Старцы не оставили после себя трактатов о молитвенном делании. Все сказанное ими на тему молитвы рассыпано во множестве писем и воспоминаний чад, в многочисленных наставлениях о духовной жизни. И если мы хотим извлечь для себя пользу, разобраться во множестве недоуменных вопросов, нам нужно погрузиться в это изобильное море старческих речений. Наш долг обнаружить в нем многоценный бисер мудрых советов и поделиться им с любителями молитвы. А любители – все мы, ибо не бывает христиан без молитвы, и если мы хотя бы немного молимся, то эта книга для нас.
1 Лк. 11, 1—8, 18, 1—7.
2 Мф. 21, 22; Лк. 11, 9—13.
3 Лк. 21, 36.
4 Мф. 26, 41.
5 Мф. 6, 6.
6 Лк. 18, 13.
7 Мф. 5, 44.
8 Полное собрание творений святителя Игнатия Брянчанинова. Аскетические опыты. М.: Паломник, 2006. Т. 2. С. 178.
9 Преподобные Варсонофий и Иоанн. Руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников. М.: Правило веры, 2005. С. 111.
10 Преподобные Варсонофий и Иоанн. Руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников. М.: Правило веры, 2005. С. 116, 137.
11 Преподобные Варсонофий и Иоанн. Руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников. М.: Правило веры, 2005. С. 114.
12 Полное собрание творений святителя Игнатия Брянчанинова. Т. 2. С. 179.
13 Полное собрание творений святителя Игнатия Брянчанинова. Т. 2. С. 179.
14 Добротолюбие: в 5 т. 4-е изд. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2010. Т. 1. С. 91.
15 Добротолюбие: в 5 т. 4-е изд. Т. 2. С. 155—163.
16 Преподобные Варсонофий и Иоанн. Руководство... С. 160.
17 Пятисотница отличалась по своему составу в разных монастырях, но во всех вариантах присутствовало 500 молитв: 300 Иисусовых, 100 —Пресвятой Богородице, по 50 – Ангелу Хранителю и всем святым.
18 Амвросия (Оберучева), мон. История одной старушки: очерки из многолетней жизни одной старушки, которую не по заслугам Господь не оставлял Своею милостью и которая считала себя счастливой всегда, даже среди самых тяжелых страданий. М.: Храм св. бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана на Маросейке, 2008. С. 356.
Глава 1 О занятиях молитвой Иисусовой
С легкой руки жизнеописателей оптинских старцев, как дореволюционных, так и современных, они – творцы молитвы, преуспевшие в сем подвиге и через него стяжавшие обильные духовные дарования. Подобное представление связано с мнением, что почти каждый святой – это обязательно делатель Иисусовой молитвы, причем молитвы непрестанной. В действительности сами оптинские старцы никогда не называли себя делателями молитвы, не признавались в своем преуспеянии, а сторонние мнения об их молитве всегда имели характер догадок и предположений.
Оптинские старцы в своих взглядах следовали древним отцам, но учение о внутренней молитве они восприняли от преподобного Паисия Нямецкого. По Промыслу Божию в начале ХIХ века его ученики вернулись на родину из Молдовлахии и сделались добрыми светильниками, просвещающими тьму неведения умной молитвы в России.
В допетровской Руси молитвой Иисусовой занимались многие монашествующие и миряне, но затем традиция прервалась. Петр I и сменившие его на престоле наследники относились к монашеству либо с предубеждением, либо с безразличием, что привело к закрытию и разорению многих обителей, сокращению числа иноков и забвению спасительной молитвы. К концу XVIII столетия Иисусовой молитвой в пределах Российской империи занимались немногие, а отеческое учение о ней было почти забыто.
Возрождению интереса к Иисусовой молитве и послужил инок и игумен Нямецкого монастыря преподобный Паисий Нямецкий. Будучи родом из Полтавы, он положил начало монашеского пути сначала в Малороссии, потом жил на Афоне, а большую часть жизни провел в Валахии. Последовательно возглавляя ряд монастырей – Драгомирню, Секул и Нямец, преподобный в последних двух обителях собрал около пятисот иноков, которых учил умному деланию и монашеской жизни19. Некоторые из них впоследствии покинули молдавские земли и вернулись в Россию. Словно побеги многоплодной лозы, они распространили повсюду умное делание; благодаря им в Россию попали переводы и списки ценнейших отеческих книг. Среди учеников преподобного Паисия – старец Феодор, наставник преподобного Льва Оптинского, и старец Афанасий из Площанской пустыни, окормлявший преподобного Макария.
Если преподобного Паисия можно по праву считать родоначальником и возобновителем в России умного делания, то преподобные Лев и Макарий, ученики его учеников, были вторым поколением его последователей, преподобные Илларион и Амвросий – третьим, а все остальные оптинские старцы – четвертым. Подобное деление неслучайно – с каждым новым поколением учение о молитве Иисусовой приобретало новые черты, возрастала откровенность, с которой старцы преподавали учение о молитве.
Родоначальником оптинского старчества был преподобный Лев. Его учеником и одновременно сотаинником являлся преподобный Макарий, который пришел в Оптину, уже имея за плечами опыт окормления сестер женских обителей. Если вчитаться в письма двух этих удивительных мужей, то можно увидеть, что первые оптинские старцы весьма неохотно говорили о молитве Иисусовой.
Ни преподобный Лев, ни преподобный Макарий молитве Иисусовой практически не учат. То есть они неоднократно упоминают о необходимости молитвы, но всегда говорят о молитве устной, а если рассуждают в ответ на письма своих корреспондентов о молитве умной, а тем паче сердечной, то всегда с большой осторожностью. Поминая, к примеру, преподобного Иоанна Лествичника, учившего именем Иисусовым бить мысленного врага20, они почти ничего не рассказывают о том, как научиться сему деланию, какие сложности бывают, какие приемы можно использовать.
Подобная осторожность идет от преподобного Паисия Нямецкого. В паисиевской традиции поставленные от игумена старцы преподавали молитву Иисусову инокам. О передаче ее мирянам и речи не шло. Сам преподобный Паисий в письме к архимандриту Феодосию пишет, что испытывает радость и страх из-за печатного издания творений святых отцов. Страх у преподобного возникал при мысли, что некоторые, самочинно обучившись умной молитве, впадут в прелесть. И далее он выражает точку зрения, которая впоследствии была усвоена старцами Львом и Макарием. «Книги отеческие, паче же о истинном послушании и о трезвении ума и безмолвии, о внимании же и молитве умной, сиречь умом в сердце совершаемой, единственно единому точию монашескому чину приличны суть, а не обще всем православным христианам»21.
Похожее отношение к этому вопросу видим и у старца Льва. Старец запрещал своим ученикам (!) не только браться за высокую молитву, но даже говорить о ней22. Однажды один послушник, воспользовавшись тем, что старец занят с гостями, решил испросить у преподобного благословение на чтение одной из книг «Добротолюбия». Но старец, вопреки его ожиданиям, оставил разговор и, узнав, что послушник желает читать преподобного Каллиста Катафигиота23 о молитве, ответил, что тому не Каллиста надо читать, а навоз чистить. После чего отхлестал послушника по щекам, чтобы не прельщался такими помыслами24.
Ученик преподобного Льва старец Макарий сохранил осторожный взгляд на дело молитвы. Если и пишет преподобный о Иисусовой молитве, то делает это вынужденно. С темой умной молитвы у него всегда соседствует тема борьбы со страстями, без которой не может быть преуспеяния, и тема прелести. Преподобный Макарий так часто предостерегал против прелести, что, если писать книгу о его отношении к молитве Иисусовой, ее смело можно было бы озаглавить словами из одного его письма: «Прелесть весьма близка»25. Уже на исходе жизни старец Макарий написал «Предостережение читающим духовные отеческие книги и желающим проходить умную Иисусову молитву». Преподобный собрал в нем цитаты святых отцов, которые свидетельствуют, что проходить умную молитву самочинно, без послушания старцу, не только преждевременно, но и опасно, так как можно впасть в прелесть.
Такому отношению старца способствовал целый ряд обстоятельств. Сам преподобный еще до знакомства со старцем Львом интересовался молитвой Иисусовой, хотя его наставник в Площанской пустыни схимонах Афанасий (Захаров) творил только устную молитву. Преподобный Паисий запретил ему заниматься умной молитвой26. В то же время, как сообщает архимандрит Агапит (Беловидов), еще до знакомства со старцем Львом отец Макарий интересовался темой умного делания. Будучи проездом в Глинской пустыни, три дня просидел он с иеродиаконом Самуилом над книгой преподобного Исаака Сирина. Впрочем, по отдельным словам и намекам старца, отец Агапит сделал вывод, что преждевременное увлечение умной молитвой преподобному Макарию едва не повредило27.
За свою духовническую практику старец Макарий не раз сталкивался с явлением прелести у неопытных подвижниц. Одним из ярких примеров можно назвать историю монахини Тавифы из Борисовской Тихвинской пустыни. Преподобный Макарий в течение двух десятилетий находился с ней в переписке, но, несмотря на пользование его советами, мать Тавифа впала в прелесть, и все старания старца образумить ее оказались напрасными.
Немного говорят о Иисусовой молитве преподобные Моисей и его брат Антоний. Кроме общих увещеваний молиться, никаких подробных указаний у них не находим. Также немногословен и преподобный Иларион. Хотя он имел обширную переписку с сестрами женских обителей, но о молитве Иисусовой писал только монахине Леониде (Фризель), а других учил общим христианским добродетелям: терпению скорбей, борьбе со страстями, смирению и пр. Это обстоятельство становится особенно красноречивым, если мы примем во внимание, что он находился в переписке с двумя казначеями женских монастырей – вышеупомянутой монахиней Леонидой и монахиней Афанасией. Он неоднократно отвечал на вопросы о молитве матери Леониде, письма же к монахине Афанасии вообще не содержат никаких упоминаний на эту тему.
Пользуясь выражением преподобного Льва, можно сказать, что все названные старцы относились к молитве Иисусовой «без фанатизма». Не то чтобы они пренебрегали молитвой, отнюдь нет. Но дело молитвы у них всегда предварялось общим учением о борьбе со страстями, послушании, терпении скорбей.
Очень показательно в этом отношении письмо преподобного Амвросия к одной инокине. «Ты единственный путь монашеcкий, – писал преподобный, – разветвляешь на многие стези. Так ты мне и написала в письме своем, вскоре после моего полученном, в котором говоришь: “Я не знаю и недоумеваю, каким я иду путем: путем ли молитвенным, но не вижу его; путем ли послушания и отсечения своей воли, – и это не заметно; путем ли безмолвия во уединении, – но сестра и келейница мне мешают”. И еще каких-то пути два или более насчитала, забывая, что Путь монашеский один, а все остальное – его принадлежности для монаха, как Апостол говорит: облецытеся во вся оружия Божия, яко возмощи вам стати противу кознем диавольским и проч. (Еф. 6, 11).
А если кто захотел довольствоваться одним только оружием, тем или другим, оставляя прочие, такой уподобился бы человеку, который вместо правильного хождения прыгает то на одной, то на другой ноге, а когда устанет, ложится совсем и пыхтит; и видя, что неудобно такое прыганье, придумывает, нельзя ли ползти на руках и волочит ноги.
Само собою разумеется, и такое ползание неудобно, а только без толку утомляет. Тогда такой чудотворец взывает: недоумеваю, как после этого ходить? На что ему просто отвечают: ходи обеими ногами, делай обеими руками, смотри обоими глазами, слушай обоими ушами и не придумывай прыгать на одной ноге или ходить на руках, то и не будешь без толку утомляться и избежишь нерассудных недоумений»28.
Преподобный не выделяет молитву в какой-то особенный путь, но поставляет ее среди других деланий и добродетелей, свойственных иноку. В этом он следует своим учителям – преподобным Льву и Макарию, но в отличие от них пишет о молитве Иисусовой гораздо больше. Его уже можно считать учителем молитвы. Это обстоятельство можно объяснить через личность самого старца, но тогда надо будет допустить, что он был или «выше», или преуспел в молитве больше, чем преподобные Лев и Макарий. Такой подход весьма ненадежен и субъективен. На самом деле причины изменения отношения к делу молитвы лежат на поверхности.
Ко времени расцвета старчества преподобного Амвросия в печать вышли как многочисленные творения святых отцов в русском переводе, так и произведения современных старцу авторов, которые усердно разъясняли дело молитвы29. Если раньше требовалась большая осторожность в этих вопросах, так как святоотеческие книги были недоступны, то теперь в случае необходимости преподобный Амвросий и старцы четвертого паисиевского поколения просто указывают на ряд мест, которые надо прочитать у святых отцов30.
Ученик преподобного старец Анатолий (Зерцалов) пишет о молитве еще свободнее. Он уже не просто отвечает на вопросы, но увещевает, учит уделять Иисусовой молитве время и силы. Здесь уже не отстраненно-спокойное: «старайся почаще произносить молитву», но усердное желание привить любовь к сему деланию: «Я буду тебе давать гостинцы, только читай Иисусову молитву непрестанно»31. Неслучайно именно его избрал старец Макарий для разговора со святителем Игнатием, когда тот пожелал беседовать с иноком, опытно проходящим умное делание32. Преподобный Анатолий – истинный учитель молитвы. Сестры Казанской Шамординской обители рассказывали, что он, бывало, по два часа рассказывал им, как проходить молитву Иисусову, как к ней привыкнуть. И лицо у него во время рассказа прояснялось, а сам он становился необыкновенно светлым33.
К четвертому поколению учеников преподобного Паисия относятся, помимо преподобного Анатолия (Зерцалова), преподобные Иосиф, Варсонофий, Анатолий (Потапов) и Нектарий. И если преподобный Иосиф по своему духовному облику и отношению к молитве во многом напоминает первых оптинских старцев, то последующие отцы говорят о молитве с большим вдохновением.
Преподобный Варсонофий явил собой пример нового отношения к молитве. Он начал творить ее еще до знакомства с Оптиной, после прочтения книги «Откровенные рассказы странника духовному своему отцу», а любимым произведением о молитве стала для старца книга схимонаха Илариона «На горах Кавказа»34.
Как учитель молитвы преподобный Варсонофий наиболее близок нашему времени. В его наставлениях и беседах присутствует та широта, то особое упование на дело молитвы, которыми отличаются писания современных авторов. Он говорил, что молитва Иисусова «необходимо нужна для входа в Царство Небесное»35, что она «есть кратчайший путь к его достижению»36.
Последние старцы оптинские в своем учении о молитве уже ориентировались преимущественно на святителя Игнатия. Преподобный Никон Оптинский считал писания святителя Игнатия наиболее пригодными для научения молитве Иисусовой37. То же самое видим у преподобного Нектария. И в письмах, и в личной беседе он рекомендует святителя Игнатия38—39.
Кроме того, по воспоминаниям Надежды Павлович, старец для знакомства с делом молитвы сначала вручил ей книжку с «Рассказами странника», а потом благословил читать IV и V тома «Добротолюбия»40.
Польза от молитвы Иисусовой
Преподобный Варсонофий Оптинский однажды сказал, что враг все готов дать человеку – власть, настоятельство, даже патриаршество, но никогда не даст молитвы Иисусовой41. В этих словах заключено преувеличение, но важна основная мысль, которую хотел донести старец: молитва Иисусова является необходимым и грозным оружием в руках, устах и сердце боримого диаволом человека42.
По словам преподобного Льва, творить молитву Иисусову – значит держать в уме меч духовный, иже есть глагол Божий43. Преподобный Амвросий толковал слова псалмопевца: Аще бо и пойду посреде сети смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною ecи: жезл Твой и палица Твоя та мя утешиста44. Он говорил, кто ограждает себя крестным знамением (жезл Твой) и молитвой Иисусовой (палица), тот победит все искушения в земной жизни и самые мытарства со дерзновением преодолеет, не устрашившись лукавых демонов45. Преподобный Варсонофий указывал еще на такие слова: Обышедше обыдоша мя, и именем Господним противляхся им46. «Это одно из самых ясных мест о молитве Иисусовой, коих очень много в Псалтири», – говорил он послушнику Николаю47.
Вдохновенно сказал о Иисусовой молитве преподобный Антоний: «Молитесь усердно Господу Богу и хладное сердце свое разогревайте сладчайшим именем Его, поелику Бог наш огнь есть. Оное призывание и нечистые мечтания истребляет, и сердце согревает ко всем заповедям Его. А посему молитвенное призывание сладчайшего имени Его должно быть дыханием души нашей, должно быть чаще биения сердца нашего»48.
Преподобный Анатолий (Зерцалов) восклицал, что молитва сия – «вся наша жизнь, вся краса, все утешение»49. Он очень радовался, когда кто-то из его чад хотел учиться Иисусовой молитве50. Когда одна сестра не знала, как благодарить старца, тот ответил, что лучшая для него благодарность, если она будет творить молитву Иисусову51, что без этой молитвы не очистишь сердца52, к тому же она очень проста – не требует ни книг, ни свечей, ни времени, а только сидишь ли, ходишь, ешь или лежишь; шепотом, умом или в голос, но только тверди: Господи Иисусе Христе, помилуй мя, грешную!53 Ее удобно читать в болезни, когда не можешь посещать храм54, она не требует какого-то особого чина55, ее можно творить лежа56 и даже накрыв голову одеялом57. Если тело по немощи не терпит поста и труда, то эта молитва, творимая со смирением и памятью смертной58, дарует венцы «паче труждающихся телесно»59. Он говорил, что внешние иноческие подвиги – это листья, «а Иисусова молитва – корень и плод всего»60. «Подержи молитву, – писал старец сестре, стремящейся в Святую землю, – не только Рим и Иерусалим, а Сам Распятый к нам придет с Пречистой Матерью»61. Одной болезненной инокине преподобный обещал, что если она будет постоянно заниматься молитвой Иисусовой, то будет здорова62; а другая сестра рассказывала, как этот совет исполнился в ее жизни: «Я по поступлении в монастырь заболела. Мне было 15 лет, доктора нашли у меня порок сердца и горловую чахотку и сказали, что я скоро умру, но мне не хотелось умирать. Батюшка сказал мне: “Читай, как можешь, и сидя, и лежа молитву Иисусову, и все пройдет”. Так я и сделала, и за святыми его молитвами выздоровела. С тех пор прошло 23 года, и я живу, и послушание несу по силам, и по келлии делаю все для себя, хотя и не имею большого здоровья; а прежде не могла и по келлии ходить»63.
Преподобный Варсонофий говорил, что превыше всего монашеское дело, а главнее всего – молитва64. Он был настоящим проповедником умного делания и старался вдохновить своих чад на молитвенный подвиг. «Действие этой молитвы все покрыто величайшими тайнами, – говорил старец на беседах. – Не в одном говорении слов “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного” она состоит, но доходит до сердца и таинственно водворяется в нем. Через эту молитву мы входим в общение с Господом Иисусом Христом, усваиваемся Ему, сливаемся с Ним в одно целое. Эта молитва наполняет душу покоем и радованием среди самых тяжелых испытаний, среди всякой тесноты и суеты житейской»65.
Отец Анатолий (Зерцалов) пишет, что тяжка и безотрадна жизнь иноческая без сего делания66, а с молитвой и бремя послушаний становится легким67. В другом месте он замечает, что иного утешения в монастыре, кроме как от молитвы Иисусовой, найти невозможно68.
Такой акцент на монашестве вовсе не означает, что молитвой Иисусовой можно заниматься только инокам. Оптинские старцы не возбраняли мирянам читать Иисусову молитву. Преподобный Лев пишет духовной дочери-мирянке: «Вникнем, о предостопочтеннейшая, что нам заповедует учитель вселенной, святой апостол Павел, который повелевает с терпением принуждать себя… творить молитву Иисусову устами. С помощию десницы Всевышнего… возможем все стрелы вражии разрушить! То есть все исчезнет: леность, уныние и нерадение. И воссияет усердие и тщание ко всему. К чтению аппетит почувствуешь достодолжный!»69
