Текст книги "Молитва Иисусова в духовном наследии Оптинских старцев"
Автор книги: Иеромонах Димитрий Волков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
Преподобный Макарий многих своих чад из мирян благословлял молиться устной молитвой Иисусовой. «Да не предаем унынию себя, – призывает старец, – а бодрственно да стоим, разбивая младенцы вавилонские о камень Имени Иисусова»70.
Начало молитвы. Молитва против помыслов
Иисусова молитва – лучшее средство для отгнания помыслов. Во всем остальном достичь успеха или иных плодов в самом начале подвига непросто, а вот молитва против помыслов сразу же дает результат. Преподобный Амвросий рассказывал: «Один брат спросил другого: кто тебя обучил молитве Иисусовой? – А тот отвечает: бесы. – Да как же так? – Да так – они беспокоят меня помыслами греховными, а я все творил да творил молитву, – так и привык»71. Это очень важный момент. В начале пути хорошо иметь хотя бы малый, но успех. Тогда делатель приободряется и легче переносит тяготу первых шагов. Так в любом житейском деле, так и в молитве. Если при каждом нашествии помыслов будем сражаться против них повторением имени Божия, мы, без сомнения, быстрее привыкнем к молитве.
Преподобный Лев писал: «Дан нам на злые помыслы меч духовный – четки, дабы сим отражать помыслы, бываемые от врага, ибо святой Иоанн Лествичник пишет: “Иисусовым именем бий ратники, не обрящеши бо крепчайша оружия ни на небеси, ни на земли”»72.
Преподобный Антоний учит молитвой Иисусовой отражать помыслы уныния и лености73, парение мыслей, скитание ума74 и всякое многомыслие75. Преподобный Нектарий советует одной мирянке вооружаться Иисусовой молитвой против недобрых мыслей на мужа76; преподобный Анатолий (Зерцалов) – во всех случаях восстания страстей77; а старец Амвросий – против дурных помыслов78, блудных искушений79, всякого страха80 и винопития. Он рассказывал, как один человек победил сию страсть следующим образом. Когда чувствовал, что тянет к спиртному, то сразу клал 33 поклона с молитвой Иисусовой и так побеждал греховную тягу81. К этому преподобный Амвросий присовокуплял, что никакими помыслами увлекаться нельзя – ни дурными, ни по видимому добрыми82.
Преподобный Макарий замечал при этом, что «должно всякий помысел страстный отгонять молитвою Иисусовою, но паки блюстись помысла возношения, который… враг подлагать будет, что уже достигла сего устроения, чтобы побеждать помыслы. А за это часто попущается впадать еще в сильнейшие искушения»83.
Завет молиться против помыслов очень прост и действенен, но есть одно препятствие, столкнувшись с которым некоторые оставляют молитву. Препятствие возникает, когда, прочитав у святых отцов, что молитва нуждается во внимании, мы разочаровываемся из-за отсутствия у нас оного. Поскольку наша молитва по причине новоначалия постоянно прерывается помыслами, из этого делаем вывод, что она будто бы бесполезна и только прогневляет Бога.
Должно заметить, что отцы говорят о необходимости внимания тем, кои по лени или нерадению отвлекаются от молитвы, в то время как могут молиться внимательно. С новоначальных же Бог не взыскивает нерасхищаемой молитвы, как говорит об этом преподобный Иларион: «Она [молитва] приобретается многим временем и трудами»84.
Преподобный Макарий утешал одну унывающую душу: «Вы, прибегая к молитве, видите ее нечистой и говорите: какая это молитва? Правда, что худая, однако ж, не фарисейская; но, кажется, хоть не совершенно мытарева, но ближе к ней. И не должно ее оставлять, укоряя себя за скверну ея и стараясь воззвать от помыслов. Оставивши же ее, какую приобретете пользу? Там, по крайней мере, за неисправность ее осуждаем себя, а может быть, когда и одно слово может умилостивить Бога, нам не ведующим, а только смиряющим себя. Оставя ж молитву, совершенно охладеем»85.
Одного инока, который жаловался, что только языком призносит молитву, а ум не понимает, что говорят уста, старец успокоил: «Ты не понимаешь, зато бесы понимают и трепещут. Успокойся, брате, и по силе продолжай молитву»86.
Ученик преподобного Варсонофия послушник Николай Беляев жаловался старцу: «Когда я творю Иисусову молитву или справляю пятисотницу, я бываю очень рассеян, мысль так и перескакивает от одного к другому, она везде побывает, только не в словах молитвы». Старец отвечал на это: «А все-таки уста освящаются именем Господа Иисуса Христа»87.
Добавим сюда и случай из жизни преподобного Нектария. Однажды к нему на встречу в Холмищи ехали два профессора. По дороге они рассуждали о молитве, и один из них держался мнения, что рассеянная механическая молитва не имеет значения в очах Божиих. Он привел остроумный аргумент, что такая молитва все одно, как если бы имя Божие произносилось попугаем или граммофонной пластинкой.
Преподобный Нектарий не был посвящен в спор, но, когда они приехали, поведал им «сказочку».
В одном доме в клетке жил попугай. Горничная, работавшая там, была очень набожная и часто повторяла: «Господи, помилуй!» И вот однажды, когда она не закрыла клетку, в комнату вбежала кошка и бросилась к попугаю. Тот перепугался и закричал голосом горничной: «Господи, помилуй!» Кошка, услышав знакомый голос, в страхе убежала88.
Попугай – это необученная душа, твердящая молитву. Горничная – это святые отцы, подражая которым, мы подвизаемся в молитве. Не имея их веры и внимания, мы подобны попугаю, который твердит заученные слова, а сам не вникает в их смысл. Демон же, услышав Божественное имя, трепещет и бежит.
И дело не в том, что неопытный молитвенник страшен врагу. Демон бежит, потому что Бог может поразить его в любую секунду. Бог не ограничен нашим мнением, что молитва механистична, недостойна или слаба. Бог помогает, потому что абсолютно свободен в Своих поступках и непредсказуем в Своей милости. Так что демон бежит даже от несовершенной молитвы89, хотя и она требует понуждения себя и постоянства.
Что делать, если помыслы все же одолевают?
Такое поначалу случается, и ум пленяется помыслами, оставляя молитву. В этом случае, как пишет преподобный Иларион Оптинский, надо не огорчаться, а продолжать молитву90.
Преподобный Лев учил, что во время нашествия скверных помыслов на молитве «отцы святые учат нас не смущаться, но смирять себя и окаявать, – тогда можно успокоить себя»91.
Преподобный Антоний Оптинский говорит, что находящие против нашей воли помыслы подобны снам, которые приходят и уходят – смущаться этим не следует. «От разговоров с помыслами охраняйте себя молитвою Иисусовою, – писал он, – а когда они и возобладают Вами, то не смущайтесь, ибо должно ли негодовать на то, что неприятное грезится нам во сне!»92.
Молитва кажется безуспешной еще потому, что помыслы иногда только возрастают. Это – брань врага.
Преподобный Макарий учил, как поступать в этом случае: «Не смущайтесь о том, что иногда бывает на молитве рассеянность; о сем я уже писал вам. Смиряйте себя и успокаивайтесь, то и будут по времени утишаться помыслы. Это тоже брань вражия. Когда мы принимаемся за оружие – молитву, то он (враг) противостает оной, но смирением прогоняется. А когда будете смущаться, то он больше вооружается»93.
Преподобный Иларион рассказывал историю, как одному подвижнику, вставшему на молитву, явился бес и сказал: «Ложись и спи, с ленивыми мы не воюем»94. Поэтому сопротивление помыслам вызывает противоборство врага – нужно терпеть и не оставлять молитву.
Преподобный Варсонофий говорил, что «начинающий молитву Иисусову подобен гимназисту, поступившему в первый класс гимназии и надевшему форму. Можно думать, что он впоследствии и кончит гимназию, а может быть, и в университет пойдет. Но вот приходят искушения первого же урока; например, по арифметике ученик не понял, и помысел ему говорит: первого урока не понял, тем более не поймешь второго, а там, гляди, вызовут; лучше скажись больным, да посиди дома. Если же у ученика есть состоятельные родственники, то тут искушения еще больше, тот же соблазнительный голос говорит: у тебя тетушка и дядюшка богатые, чего тебе учиться, у них погости. Слушает эти речи гимназистик, перестает учиться, теряет зря время; а прошло несколько лет, – вырос балбес и никуда негодный. Время ушло, какое тут учение – и исключают его из гимназии. Так и тут может случиться. Не следует внимать искусительным помыслам, надо гнать их далеко от себя и, не смущаясь, продолжать молитвенный труд»95.
При этом должно помнить, что молиться против помыслов означает произносить слова молитвы, не обращая внимания на помыслы. Молиться против помыслов не означает противоречить им! Это – мера преуспевших. Нельзя во время молитвы помыслы исследовать, возражать им, представляя со своей стороны различные контраргументы. Нужно только повторять слова молитвы. «Словом, кратко сказать, ничего не отвечай врагам, – учил преподобный Амвросий, – а только молись и молись, призывая на помощь и милость сладчайшее имя Господа нашего Иисуса Христа, пришедшего в мир грешныя спасти. А бестолковые толки вражеские, делать нечего, потерпи и понеси; через это стяжавается опытность духовная»96.
Устная молитва
Все оптинские старцы, говоря о Иисусовой молитве, придерживались схожих взглядов. Различие только в деталях и в том, что последние отцы уже не во всем разделяли осторожность преподобных Льва и Макария.
Первое, к чему призывали оптинские старцы, – произносить слова молитвы устно, вслух. Преподобный Макарий учил: «Посекайте мечом духовным врагов ваших, но только устно призывая имя Иисусово, а не умственно; и со смирением»97.
В ответ на просьбу научить умной или «художной» молитве старец Макарий отвечал, что наставником оной быть не может; лучше устами произносить молитву, «а за художную умную приниматься опасно, ибо оной последует прелесть, а прелести наказание Божие»98.
Цель молитвы преподобный Макарий определял просто: «Нам надобно прежде молитвою очистить страсти, восстающие на нас и крамолящиеся с нами, и паки приносить оную покаянно и смиренно, подобно мытарю»99. Только такую молитву он считал полезной, и если чувствовал, что человек не с тем намерением ищет молитвы, то сразу же противоречил, так как в его время примеров впадения в прелесть было великое множество.
Впрочем, уже ученик старца, преподобный Иларион, замечает, что «молиться… всегда продолжать надо – устами и умом»100. А в письме к казначее монахине Леониде учит при разговоре с другими «молитву Иисусову на уме держать»101. Преподобный Амвросий в общем праздничном приветствии учит, ссылаясь на святого Марка Подвижника, что исполнению добродетелей особенно способствует «частое с благоговением произношение молитвы Иисусовой, которую неопытным и начинающим должно первоначально иметь устную, как предписывает святой апостол Павел: тем убо приносим жертву хваления выну Богу, сиречь плод устен исповедающихся имени Его»102. В другом месте преподобный замечает, что против нечистых помыслов следует применять Иисусову молитву, и добавляет: «но только устно»103. Старец Амвросий объяснял, что «устную молитву как бы кто ни проходил, не было примеров, чтобы впадал в прелесть вражескую. А умную и сердечную молитву проходящие неправильно, нередко впадают в прелесть вражескую»104.
Однако преподобный не только не запрещал молиться умно, но даже допускал преуспеяние без наставника. Он писал: «Пишешь, что ты проходишь молитву Иисусову устную и умную; а о сердечной молитве не имеешь и понятия. Сердечная молитва требует наставника. Впрочем, кто сначала проходит правильно устную молитву, заключая ум в слова молитвы: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго или грешную”; а потом будет проходить правильно и умную молитву, со смирением держа внимание ума в персях, то по времени и без наставника у некоторых умная молитва сама переходит в сердечную. Впрочем, у кого не переходит, должны довольствоваться устною и умною»105.
В другом письме старец благословляет: «как будет тебе возможно, так и произноси молитву, иногда умную, иногда устную, а на свободе и сердечную, если Бог поможет»106 (под «свободой» здесь подразумевается свобода от обязанностей по послушанию).
Его ученик преподобный Анатолий пишет болеющей инокине, чтобы та как можно больше держала устную молитву – «это укореняет ее в памяти»107. А другой сестре объясняет: «Иисусову молитву читать на помыслы – единственное против них средство; но и всегда ее мы обязаны иметь в устах, хотя бы и сокровенно. А собственно умную без разрешения и руководства учителя нельзя»108. Здесь он еще во всем следует преподобному Макарию, но в других местах уже не требует от своих адресатов придерживаться одной лишь устной молитвы, и если она переходит в умную, то не прекращать ее, а только укорять себя и не смущаться109. Дает наставление болеющей сестре и пишет: главное – держись Иисусовой молитвы, «иногда устами, а иногда умом»110.
Преподобный Иосиф учит при рассеянии молиться устами вполголоса, а когда душа мирна – умом со вниманием. Вообще, призывает больше молиться устно111. Старец Варсонофий говорил на беседах, что при должном усердии устная молитва со временем, по милости Божией, может перейти в умную112.
Сколько нужно времени, чтобы стяжать молитву?
Один из важных моментов в молитве – правильный настрой. Часто этого не осознают, не понимают, что здесь может находиться камень преткновения, и приступают к молитве с ложной надеждой на скорое преуспеяние. Если молитвенник, прочтя вдохновляющие тексты о действии молитвы, о плодах и дарованиях, бывающих от нее, о сладости, которая утешает преуспевших, положит это в основание подвига, то жди беды. Он может этого не осознавать, думать, что молится для очищения души, для прощения грехов; но, хотя и говорит себе так, в сердце ждет утешительных действий благодати. Особо ревностные при этом могут впасть в прелесть, но большинство надрывается естественным образом – теряет интерес к молитве, отвращается от нее и потом долгие годы не приступает, если вообще возвращается к ней.
Что говорят об этом оптинские старцы?
Преподобный Иларион Оптинский замечает, что истинная молитва приобретается многим временем и трудами113.
Старец Амвросий говорит, что, «проживши в монастыре несколько лет, не скоро научишься молиться»114.
Преподобный Анатолий (Зерцалов) пишет: «Иисусову молитву творить скоро привыкнуть нельзя. Тогда все бы творили ее, ибо она слишком дорога»115.
По слову преподобного Варсонофия, молитва Иисусова есть «кратчайший путь к достижению Царствия Небесного, хотя и этот путь долгий, и, вступив на него, мы должны быть готовы к скорбям»116.
Преподобный Нектарий говорит, что вначале «будет очень тяжело и трудно, ведь надо войти в свою душу, а там такой тебя встретит мрак, и только потом – не скоро – забрезжит свет. И надо ждать, и принять много скорби»117.
Преподобный Макарий в своем «Предостережении»118 приводит слова святителя Иоанна Златоуста, писавшего об умном делании: «Дело же сие требует не одного или двух дней, но многих лет и времени; потребны подвиг и труд, дондеже изгнан будет враг и вселится Христос»119.
Говоря о книге святителя Феофана Затворника «Письма о христианской жизни», старец Макарий замечает: «Книга очень хороша, но о молитве в некоторых местах очень смело сказано, как то в сердце иметь ум, и что это всякий может делать, искать в себе теплоту и проч. Неопытные примутся за это и ничего не найдут, смутятся, а мало-мало кто ощутит, увлечется и впадет в прелесть. Святые отцы говорят, что на это требуется много времени, подвига и труда, и наставника непрелестного»120.
Может возникнуть вопрос: «много времени» – это сколько? Сколько времени нужно, чтобы научиться молитве Иисусовой? Вопрос этот не имеет единственного ответа, так как приступающие к молитве имеют разное устроение: одни живут в монастыре, другие в миру, одни работают, другие служат, да и сам мир с XIX века претерпел кардинальные изменения. Но поскольку этот вопрос весьма важен, можно попытаться рассмотреть его, сообразуясь с мнениями оптинских старцев. Можно оттолкнуться от слов преподобного Амвросия, что нужно как минимум несколько лет, и присовокупить к этому слова преподобного Варсонофия. Тот рассказывал об иноке, который двадцать два года совершал молитву Иисусову и жаловался старцу Льву на отсутствие результата. При этом он имел искреннее убеждение в собственной греховности и боялся, как бы не поглотила его земля. У этого инока не было сердечной молитвы, хотя осознание своей греховности было ее плодом121.
В другом месте преподобный Варсонофий замечает, что многие всю жизнь молятся устной молитвой, но она не переходит у них в умно-сердечную122. Он рассказывал о схимонахе Клеопе, как после сорокалетнего пребывания на необитаемом острове его спросили, в чем заключался его подвиг, и тот ответил, что все службы он заменял молитвой Иисусовой и едва начал «разбирать начальные буквы этого алфавита»123. Отец Клеопа несомненно имел сердечную молитву, но из его слов следует, что преуспеяние далось ему небыстро и сам он оценивал его весьма скромно.
Таким образом, старцы оптинские настраивали своих чад на долговременный подвиг. Нигде мы не находим у них заверений, что молитву можно стяжать, недолго потрудившись, нигде они не называют сроков и не обещают скорого преуспеяния. Более того, против таких настроений они предостерегают.
О чрезмерном усердии и ревности к стяжанию внутренней молитвы
Попытка форсировать переход к чистой, внутренней или умно-сердечной молитве может привести к надрыву и впоследствии к расслаблению. Премудрый Лев пишет о таких случаях: «Я, хотя все худ и непотребен, но, живя в монастыре… многих видел сначала текущих и поползнувших. То есть перелетали, много поклонов клали и от неумеренности свои чувства смутили и, отчаявшись, уклонились, и поползнулись, и не достигнули своего спасения. Пали падением дивным и соблазн многим сделали. И я, непотребный, все сие соображая и своим скудоумным рассуждением воображая, напоминаю преподобных Исаака Сирина и Иоанна Лествичника и прочих, Духом Святым движимых, которые написали нам шествовать царским путем (то есть умеренную жизнь себе избирать, умеренными правилами довольствоваться), умеренному же и претрудне пребывающему деланию цены нет»124.
Иногда приступающий к молитве имеет к ней предрасположеность и душевный настрой, чем возгревается горячая ревность. Но, имея неочищенный от страстей ум и водясь плотским разумом, новоначальный молитвенник удобно впадает в сеть врага, который не только не препятствует несвоевременному подвигу, но даже поощряет его.
Преподобный Макарий Оптинский писал игуменье Магдалине об одной послушнице: «Марья Александровна вошла к вам в обитель весьма с добрым расположением и желанием искать Иисуса, т. е. стяжать любовь Его. Это ее выражение, которое часто до нас доходило. Дело сие очень доброе и благое, но надобно, чтобы имело прочное основание, ибо любовь противными искушается. По горячности ее и по чистоте души, она увидит скоро в себе утешительные и усладительные чувства; это ее обнадежит в обретении Иисуса и любви Его. Но чувство сие весьма опасно и близко прелести…
Почему мы и предлагаем вам, дабы вы попеклись предостеречь ее, ежели она будет иметь какие усладительные чувства; чтобы она не полагалась на них и не считала за велико. Они скоро ее оставить могут. В противном случае, обольстившись и приняв их не в свое время, скоро лишится, и когда уже будет время, не получит. Подобно нерадивому и глупому земледельцу, который, на произрастении увидев цвет, счел бы его за плод и сорвал, – то уже никогда плода не получит. Это многие пострадали идущие путем сим и сбились с него. Вместо смирения, возомнив о себе, стяжали возношение»125.
Мнение преподобного Макария вполне согласно с учением отцов Церкви. В «Древнем патерике» приводится история, как один новоначальный затворился в келлии, а старцы, узнав об этом, пришли и насильно вывели его оттуда. Они дали такое наставление: «Если увидишь юношу, по своей воле восходящего на небо, удержи его за ногу и сбрось его оттуда, ибо ему это полезно»126.
Хотя и встречаются души, которые по большой горячности способны быстро преуспевать, таковые весьма редки, а в наше время подобные случаи кажутся почти невозможными, так как ни вера с младенческих лет, ни первоначальная чистота не могут уберечь от превозношения. Последнее проявляется неизбежно, так как ревнующих о добродетели в настоящее время немного, и любой, предавший себя подвигам, в том числе и молитвы, скоро обнаружит, что ему не с кем равняться, – все остальные покажутся ему нерадивыми и теплохладными. Возникшее самомнение воспрепятствует его дальнейшему росту. Врачуется же оно пребыванием в послушании и отсечением собственной воли.
Поэтому, приступая к молитве, надо настраиваться на долгий подвиг, не искать благодатных утешений, а молиться с покаянием и терпением. О сей добродетели и ее связи с молитвой преподобный Варсонофий рассказывал поучительный случай. Митрополит Гавриил (Петров), немало способствовавший обновлению монашеской жизни, сам занимался молитвой, но испытывал различные трудности. Митрополит стал искать того, кто мог бы разрешить его недоумения, и ему был представлен простой монах Клеопа. Владыка задал ему вопрос: «В чем заключается главное условие успеха в молитве?» Отец Клеопа ответил, что «успех в молитве достигается терпеливым пребыванием в молитвенном подвиге». Брань же врага заключается в том, чтобы внушить подвижнику оставить молитву – либо по причине мнимой бесполезности, либо из-за уже достигнутой святости. «Такие и подобные им помыслы будут бороть подвижника с целью сбить его с молитвенного пути, – заметил отец Клеопа, – но он должен терпением побеждать их, то есть терпеливо продолжать начатый подвиг молитвы и не прекращать его ни в каком случае»127.
Святые отцы говорят, что всякая крайность от врага. Чрезмерное усердие способно истощить силы молитвенника так, что со временем он оставит молитву, и хорошо, если не навсегда. Преподобный Амвросий учил: «Бывает уныние от рвения непосильного. Мера во всем хороша. Есть возраст духовный, как и наружный возраст. Как девятилетние не могут браться за то, что в пору двадцатилетним, так бывает и в духовной жизни: непосильным и неразумным рвением можно себе духовно живот надорвать. А если Господь кого и сохранит от сего, то по крайней мере всуе примет труд и скорбь. Тише едешь – дальше будешь, – сказано опытными»128.
Неумеренный подвиг обычно всегда заканчивается расстройством жизни. Неумелый подвижник, потрудившись некоторое время в делах благочестия, сам себе разрешает на отдых и от чрезмерного труда позволяет себе больше, чем нужно, через что впадает в расслабление. Преподобный Амвросий говорил одной сестре в такой ситуации: «Мир тебе, мать N!.. Советую тебе оставить изменчивость и непостоянство: то берешься за чрезмерное безмолвие и подвиги, и непрестанную молитву, то опять оставляешь все недели на две… В таком своеволии есть явный признак, что враг путает тебя прелестью, хитро утаивая это от тебя самой»129.
Ревность в ее высшей точке научает молитвенника думать о себе как о подвижнике, а последующее затем расслабление воспринимается им как заслуженный отдых. Это проблема распространенная, ведь психологически проще решиться на тяжелый труд, если после этого можно расслабиться. Но в таких цикличных переменах, когда ревность сменяет нерадение и обратно, каждый следующий раз ревность оказывается слабее, а время расслабления больше; пока, наконец, подвиг совсем не прекращается, а его место занимает уже ставшее привычным расслабление. Преподобный Амвросий не раз обличал такую неумеренность в духовной жизни: «А впрочем, скажу, чему уподобляется твоя жизнь, – пишет он. – Уподобляется довольно глубокому рву, который в дождливое время наполняется так, что и переезду не бывает; в другое же время иссыхает так, что нисколько по нем не течет вода. Святыми же отцами похваляется такая жизнь, которая проходит, подобно малому ручейку, постоянно текущему и никогда не иссыхающему. Ручеек этот удобен: во-первых, к переходу, во-вторых, приятен и полезен всем проходящим, потому что вода его бывает пригодна для питья, так как тихо текущая и потому никогда не бывающая мутной»130.
Преподобный Варсонофий на беседах увещевал: «Повторяю: произносите молитву хотя бы только устами, и Господь никогда не оставит вас. Мало-помалу молитва устная перейдет в умственную, а потом – в сердечную. Но на переход этот нужны многие годы. Не должно искать его преждевременно, дарует его Бог в известное Ему время, смотря по духовному возрасту подвижника и обстоятельствам. Смиренный подвижник довольствуется тем, что сподобляется памятовать Бога. И это он уже считает великим благодеянием Создателя для бедной и немощной твари – человека, он признает себя недостойным благодати, не ищет раскрыть в себе действий ее, познавая из учения святых отцов, что такое искание имеет началом своим тщеславие, от которого прелесть и падение»131.
Подытожим. Молитва требует основательного подхода и настроя на длительный подвиг. Она должна совершаться с покаянием и терпением. Всякая чрезмерность и неравномерность в молитве, как и в любом другом аскетическом подвиге, приводит к расстройству.
Понятие об умной и сердечной молитвах в письмах старцев
Духовный праотец всего оптинского старчества преподобный Паисий Нямецкий под умной молитвой, или умным деланием, понимал «в сердце умом священнодействуемую молитву»132, то есть молитву умно-сердечную, или сердечную. Преподобный замечает, что «есть две умные молитвы: одна новоначальных, принадлежащая деянию, а другая совершенных, принадлежащая видению»133.
Молитва новоначальных, принадлежащая деянию, это молитва умно-сердечная, которую молитвенник творит по своему желанию, но само ее приобретение – уже дар Божий. А вот молитва совершенных – это молитва видения или созерцательная, о которой говорить здесь неуместно, так как сия благодатная молитва совершается не по нашему желанию или нашим усилием, но подвижник пребывает в восхищении духа и видит неизреченные видения, которые дает ему Бог.
Итак, запомним, что для преподобного Паисия есть молитва устная, о которой он, впрочем, не говорит, и две умные, или умно-сердечные молитвы, из которых нас интересует только первая.
У преподобных Макария, Амвросия и Анатолия в одном ряду встречаются молитва устная, умная и сердечная, она же внутренняя. Преподобный Варсонофий добавляет к ним еще творческую134 и зрительную135, о которых старцы вообще не рассуждают.
В связи с этим возникает интересный вопрос: если для преподобного Паисия существуют лишь устная молитва и умно-сердечная, а последняя разделяется на две ступени, то как же быть с терминологией старцев? Ведь у них в одном ряду перечисляются устная, умная и сердечная молитвы, причем по обороту речи видно, что умная молитва не является синонимом сердечной?
Отгадка заключается в преуспеянии иноков старца Паисия. Из его творений видим, что умно-сердечную молитву первой ступени он называет молитвой новоначальных! Но оптинские старцы такую молитву считают уделом уже преуспевших иноков. Для того чтобы обозначить некое промежуточное положение между устной и умно-сердечной молитвой, они называют это среднее состояние молитвой умной. Но эта умная молитва не то же самое, что умная молитва у преподобного Паисия. У него умная молитва – это синоним умно-сердечной, у старцев умная молитва – это когда ум произносит молитвенное слово без участия голоса, то есть молитва уже мыслится, но сердце еще молчит. Это своего рода недозревший плод, прообраз умно-сердечной молитвы.
Соответствие типов молитвы
Прп. Паисий
устная
умно-сердечная новоначальных
умно-сердечная видения
Старцы Макарий, Амвросий, Анатолий
устная
умная
сердечная
Прп. Варсонофий
устная
умно-сердечная
творческая, духовная
зрительная
Кроме того, старцы очень часто под умной молитвой подразумевали молитву, произносимую про себя. Такая молитва фактически является устной, только негласной. Старцы советовали молиться таким образом, если по каким-то обстоятельствам нельзя произносить слова молитвы вслух. Преподобный Амвросий учит умом призывать Бога, «когда найдут скверные помыслы, и устно сотворить молитву бывает неудобно, по причине близкого присутствия других, или идет церковная служба»136. Другой пример – наставление преподобного Анатолия (Зерцалова). Он пишет: «Твори молитву Иисусову умом, голосом, шепотом, как только можешь. А другие чтения и поклоны, когда будешь в силах»137. Молитва умом у него в том же ряду, что молитва голосом и шепотом. Очевидно, что это не умно-сердечная молитва.
Таким образом, старцы, когда говорят об умной молитве, понимают ее в двух смыслах: как творимую умом молитву, при которой сердце или молчит, или еще только привлекается к сочувствию, и молитву, которая неслышно произносится про себя, но в действительности это еще устная молитва.
Для уяснения этого момента можно добавить мнение святителя Игнатия. Он тоже разделяет молитву на устную, умную и сердечную и пишет: «Молитва называется умною, когда произносится умом с глубоким вниманием, при сочувствии сердца», а сердечной – «когда произносится соединенными умом и сердцем, причем ум как бы нисходит в сердце и из глубины сердца воссылает молитву»138. Это определение святителя Игнатия вполне соответствует тому смыслу, который оптинские старцы вкладывают в понятия «умная» и «сердечная» молитвы.
Старцы, когда говорили, что устная молитва со временем по милости Божией может перейти в умную, что умную молитву нельзя творить без благословения, наконец, когда они запрещали творить умную молитву, – во всех этих случаях речь шла о молитве, принципиально отличающейся от устной, т. е. умной молитвы в значении таковой у святителя Игнатия. Когда же они призывали молиться умно, про себя, когда нет возможности молиться вслух, или когда по усталости не можешь молиться гласно и т. д., то здесь речь идет не столько об умной молитве, сколько о негласной устной. Эти вещи надо всегда помнить, читая письма старцев.
Умная и сердечная молитвы
Оптинские старцы почти не учат умной или, тем более, сердечной молитве. Единственное исключение находим в воспоминаниях монахини Таисии, которая в 1918 году жила некоторое время при Оптиной пустыни и посещала старца Нектария. По ее словам, преподобный учил ее сердечной молитве. Обучение преимущественно заключалось в том, что монахиня садилась в хибарке и творила молитву в присутствии старца. Преподобный сказал ей, что она пред Богом как ангел Божий, потому что сохранила чистоту139. Очевидно, по этой причине монахиня Таисия и получила дар молитвы, старец же только способствовал его раскрытию.
