Текст книги "Дорога Ворона. Том 1 (СИ)"

Автор книги: И. Рылов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Да пошёл ты, старикашка – прошипела Лаши, добавив крепкое словцо.

Ших поднялся и церемонно, сложив руки перед грудью, произнёс:

– Не смею вас больше задерживать. Суд будет послезавтра, советую как следует выспаться. Дорога в горы не близкая.

Лалфи последовала примеру старого офицера. Когда они вышли в коридор, Ших сказал:

– Как бы грустно это не звучало, но под благородным стремлением к справедливости очень часто скрывается самая обыкновенная зависть. Как страшно, наверное, жить этим унизительным чувством. Заметьте, Ливи хватает сил сдерживать это качество. Она вообще замечательная девочка. Хоть и двенадцатая дочь главы рода, но всё же самая настоящая принцесса, а к мальчишке этому относится хорошо, хотя он теперь и лишённый имени.

– А я, честно говоря, думала, что искательницы рождаются только у безродных или в межродовых браках – задумчиво произнесла Лалфи.

– Как видите, не всегда. Родовитые искательницы просто редко бывают сильными – уйдя в себя, произнёс Ших. – Впрочем, мы сейчас не об этом. Я очень надеюсь на ваши показания, учитель.

– Я сделаю всё возможное.

– Жалко парнишку. Он честный мальчик, да и отец его славный служака – покачал головой Ших и двинулся восвояси.

Глава 22
Вон из моей головы!

Тот, у которого лопнул в голове сосуд, не пережил ночи, и теперь Риньш был повинен в убийстве. Его ещё под утро отправили в камеру. Сам он с трудом держался на ногах и его под руки вели двое сослуживцев.

– Ну, ты дал! – завистливо произнёс один из них.

– Месяца у нас не провёл, как уже в камеру! – уважительно протянул второй.

Риньш ничего не ответил. Все его силы уходили на то, чтобы просто переставлять ноги.

Стоит признать, что камеру ему выделили более чем комфортабельную. Вместо горы сухих листьев на холодном полу, имелись нары, на которых лежал тюфяк, набитый древесным волокном. Под самым потолком размещалось небольшое зарешёченное окошко. Здесь был даже умывальник и вполне удобное отхожее место, а не просто бачок, как в прошлой камере. Самое главное, парень оказался в одиночестве.

За почти два месяца заточения в гарнизонной тюрьме Риньш понял, что самое гадкое в застенках это не тюремщики, а сокамерники. Он сидел с самыми настоящими уголовниками, и ему не раз приходилось драться, защищая себя или других. Наверное, это было самое тяжёлое время в его жизни и, увы, оно возвращалось. Впрочем, Риньш боялся не этого. Его съедал липкий страх того, что вся эта ситуация отразится на Ливи.

Раньше он относился к ней совсем по-другому. Она казалась ему нескладной, некрасивой, глупой. Почему-то теперь все эти её качества он воспринимал иначе. Её внешность была на самом деле очень даже гармоничной, стеснительность и некоторая неуклюжесть казалась милой. Даже её злодейские способности, оказывается, могли быть чрезвычайно полезны.

За то время, что Риньш провёл в одиночестве, он понял, что та сила, которую он получил во время драки, принадлежала Ливи. И Риньш тосковал по тому состоянию. Невыносимо тосковал.

Мир казался серым, но не из-за стен вокруг крохотной камеры или скуки. Просто то состояние невероятной, словно хрустальной прозрачности всего вокруг было невыносимо сладостным.

Риньш почему-то совсем не завидовал Ливи, жившей в нём постоянно. Ведь она, наверное, его даже и не замечала. Ей просто не с чем было сравнивать. А вот Риньш мог это сделать пополной. Впрочем, долго тосковать ему не дали.

Среди ночи его разбудил голос, произносивший слова со странным акцентом, какого Риньш ещё никогда не слышал. Речь пробивалась сквозь шум сразу высокий и низкий, который сейчас заполнял всё вокруг.

– Эй, рядово-ой, что спишь? – в вопросе этом звучало одновременно веселье и недовольство. Риньш поднял голову и внезапно обнаружил перед собой четырёхрукого. Механическое чудовище стояло как-то очень по-человечески, прислонившись спиной к стене.

– Чего ты хочешь? – спросонья Риньш не чувствовал ничего кроме раздражения. – Ночь на дворе, все спят.

– К офицерам следует обращаться «товарищ», а потом называть звание – жёстко ответил древний. – В моём случае надо говорить «товарищ майор».

– Так точно, товарищ майор! – поднявшись с постели, сказал Риньш. Сон вдруг слетел с него, стоило ему вспомнить их предыдущую встречу.

– Вот и молодец! И, да, сейчас, и правда, все спят. Именно поэтому я и здесь. Собственно, у меня к тебе деловое предложение. Завтра учитель Лалфи продемонстрирует суду, как было дело. Есть два варианта: в первом все увидят правду. Ты, ворвавшись за кусты, молча напал на копошащихся воспитанников. Я, может, чего не знаю, но это явное нарушение устава. Есть второй вариант: на записи ты будешь идеально выполнять правила караульной службы. Выбирай!

– И что нужно делать, чтобы второй вариант воплотился в жизнь? – Риньш сел на кровати.

– Служить нам, так, чтобы об этом никто не знал – буднично ответил древний.

– Так! А в чём будет заключаться служба? – Риньш весь напрягся. Его вербовали грубо и бесхитростно. Вряд ли ему предложат и дальше вместе с Ливи развлекаться в городе.

– Ты уже не маленький, должен понимать. Сбор и передача информации, в том числе, той, которую считают здесь секретной, доставка отправлений, участие в операциях – древний скрестил верхнюю пару рук перед грудью, а нижнюю развёл в стороны. Жест был Риньшу совершенно непонятен.

Минуту подумав, парень произнёс.

– Я готов служить вам, но в обмен мне нужно не совсем то, что вы предлагаете. Я делаю, что вы скажете, вы товарищ Майор обеспечиваете безопасность учителя Ливи. Я помню свой долг…

– Похвально! – Лицо древнего закрывало глухое забрало, но Риньш почти физически почувствовал, как тот ухмыляется. – Это даже проще… Без проблем. Впрочем… Кое-что всё равно и тебе причитается. Но помни – голос древнего стал жёстким. Если ты нарушишь наш договор, пеняй на себя! И ещё, захочешь, чтобы я с тобой поговорил, просто обратись к «товарищу майору» – сказав это, древний растворился в воздухе, будто его и не было.

– Да, товарищ майор! – парень лёг на нары и сам не заметил, как заснул.

* * *

– Прикинь! Он будет в пустоту рассказывать важную информацию товарищу майору! – Андрей аж весь трясся от смеха.

– У этого анекдота во-о-от такая борода – доктор рукой показал, насколько она длинная. Он тоже улыбался, но в голос, как Андрей, не ржал.

Ринчин смотрел на старших товарищей непонимающе.

– Что за анекдот-то? – наконец спросил он. – Слушай, – ответил доктор. – Едут, короче, три мужика в поезде…

* * *

Отлежавшись в камере, Риньш, признаться, стал чувствовать себя значительно лучше.

Солнце уже поднялось так высоко, что заглядывало в крохотное окошко его темницы, когда за ним пришли тюремщики, а ими и в этот раз оказались его сослуживцы. Те снова молча повели его куда-то длинными каменными коридорами. Он потерял счёт поворотам, когда они свернули в тесную каморку. Риньш просидел там довольно долго и уже почти задремал, когда в дверь кто-то вошёл.

– Спишь! Молодец. Победители всегда спят дольше побеждённых – в комнате стоял тот самый старик, которого он встретил на пробежке в первый день своей службы здесь. – Ну что ж, парень, сейчас мы с тобой пойдём на суд. Не буду скрывать, они там уже решили, что ты виновен. Те три подонка аристократы, как и я. Мне стыдно признаться в этом, но тот, кому ты сломал руку, мой внучатый племянник. Славный боец мог бы выйти, но брата и племянника убили западяне, а невестка смертельно боялась потерять ещё и сына. Знаешь, как сказано в писаниях: «Тот, кто имел – обретёт, а у того, кто не имел, отнимется и то, что было» – старик тяжело вздохнул. – Говори, как есть парень! Пусть будет, что будет. Я постараюсь помочь, чем смогу – он хлопнул Риньша по плечу.

Тот с трудом поднялся с коврика, на котором сидел и, разминая затёкшие ноги, двинулся за стариком. Зал суда только так назывался. На самом деле просто длинная комната у дальней стены, которой стояли шесть конторок. Две посредине и по две справа и слева, несколько под углом.

«Разумно. Подойдёшь – окажешься под перекрёстным огнём» – машинально отметил Риньш. Вдоль стен лежали длинные ковровые дорожки, на которых сидели люди. Многие оперлись спинами о стену, явно утомлённые происходящим. Сзади него внезапно оказались двое незнакомых солдат.

Парню всё это очень не понравилось. В гарнизонном суде он сначала рассказал подробно, как всё было, и только потом судьи стали вызывать свидетелей и рассматривать доказательства. Здесь же, кажется, его история никого не интересовала.

– Подсудимый Риньш, согласны ли Вы с выдвинутыми против Вас обвинениями? – церемонно возгласил один из судий.

– Я не слышал никаких обвинений – спокойно ответил парень. – Изложите их, тогда я подумаю. Я уже бывал на суде и сначала полагается изложить суть дела, потом выслушать показания, оценить доказательства и только потом принимать решения. Здесь же собрались люди, не удосужившись даже преставиться, и спрашивают меня, согласен ли я с неизвестно чем.

– Вы убили воспитанника Та’Хоши? – спросил всё тот же человек из-за центральной пары конторок.

– У вас есть доказательства? – вопросом на вопрос ответил Риньш. – Изложите их. Я не знаю, и никогда не знал никого Та’Хоши. Может, сначала объясните мне, кто это? Да, и к слову, а где протоколы установления смерти, вскрытия, где экспертизы? С чего вы вообще взяли, что он мёртв? Среди Вас есть целитель, установивший факт смерти законным порядком и с чего вы взяли, что это именно он? Где протоколы опознания? Я их не видел.

Повисла тишина. У судей что-то явно пошло не так.

– По порядку… – начал Глава круга Ёнс. Он стоял за одной из двух правых конторок. – Согласно показаниям воспитанницы Лаши, она уединилась с тремя воспитанниками в кустах, для… эм-м-м… увеселений определённого рода. А вы напали на них и первым делом нанесли воспитаннику Та’Хоши удар ногой в голову. Отчего он и скончался. Смерть была зафиксирована в шестой час ночи с четвертью наставником Яцо. Тело опознала учитель Та’Ваи и два воспитанника – Ёнс стал копаться в бумагах.

– Без разницы… – устало произнёс Риньш.

– Благодарю Вас, уважаемый… – Ехидно произнёс глава Круга. Он вышел из-за конторки и протянул Риньшу тонкую пачку листов. Подождал пока тот просматривал их, а потом, забрав документы, вернулся обратно.

– Так вот. Причиной смерти явилась внутричерепная гематома, расположенная в левой теменной области, захватывающая височную и затылочную области. Источник кровотечения находился в проекции кровоподтёка, имеющего полукруглую форму с линейной ссадиной в плоской части. Такая форма кровоподтёка точно соответствует форме носка сапога, который носят охранники Ордена. На носке вашего сапога найдены следы крови.

Воспитанница Лаши, убитый и два покалеченных уединились в кустах, входивших в вашу зону ответственности как охранника. Кроме того, вместе с Вами в больничный покой были доставлены два других воспитанника – Та’Хапш и Та’Нойш.

У первого диагностирован мелкоскольчатый перелом заднего надмыщелка плечевой кости. У второго сотрясение мозга. При этом травмы обоим нанесли дробящим оружием, следы которого соответствуют стандартной дубинке, находящейся на вооружение охраны Круга.

На изъятой у вас дубинке были обнаружены кровь и волосы. Учитель Лалфи подтвердила, что они принадлежат воспитаннику Та’Нойшу. У вас есть что добавить?

– Естественно – спокойно ответил Риньш. Он коротко изложил, как было дело, стараясь не напирать на то, что напал без предупреждения.

– Складно врёт! – Возмущённо выкрикнул, именно выкрикнул, второй человек из-за центральной конторки.

– Он говорит правду – сзади раздался мелодичный голос, словно перезвон самого нежного из колокольчиков. Почему-то от него по позвоночнику Риньша проползла ледяная змейка страха. И кажется не только у него одного. Он повернулся и увидел невероятно красивую девушку с лицом куклы и огромной копной белых волос, уложенных в замысловатую причёску. Поверх формы она носила какие-то штыри и тяжи, туго облегающие её выдающуюся фигуру. Риньшу потребовалось немалое усилие, чтобы отвернуться. Кажется, это и была наставник Лайшми. – Солдат говорит правду, а вы сейчас соврали.

– Да как вы…

– Вы сомневаетесь в моих способностях? – голос девушки ничуть не изменился. – Может, мне продемонстрировать?

– Что вы себе позво… – в этот момент все почувствовали удар. Голову Риньша словно разрывало изнутри, к горлу подкатила дурнота, а ноги стали ватными. Тот, кто посмел прервать искательницу, рухнул без сознания.

– Простите дерзость моего коллеги наставник. – сложил руки перед грудью в жесте почтения мужчина за второй конторкой по центру. – Но всё же мы считаем, что применение силы, охранником было чрезмерным. Если убивать и калечить воспитанников за шалости, то в Ордене людей не останется. В конце концов, мы все были молоды. Вы согласны со мной, наставник? – спокойно сказал мужчина.

Против этого Лайшми ничего не смогла возразить. Впрочем, это совсем не касалось Лалфи.

– А у меня есть что возразить. Впрочем, не у меня, у древних. Они видят всё, что происходит, ничего не забывают и никогда не прощают – её спокойный голос пугал не меньше, чем тон её сестрицы. Риньшу вдруг очень захотелось, чтобы здесь оказалась и третья из них – Ливи. – Итак, сейчас они покажут нам, что случилось.

Секунду спустя они все оказались в темноте среди кустов и стапелей стройматериалов. Невысокую девушку окружили три здоровых мордоворота, помладше неё. «Самый возраст: кулаки уже тяжёлые, а в голове пусто», – про себя отметил Риньш. Девушка говорила глубоким томным голосом. Впрочем, Риньшу послушать её не позволили.

Он вдруг ощутил, что мир вновь стал хрустальным, и это состояние затопило его полностью. Чуть погодя, он почувствовал, как Ливи коснулась его.

Нет, не тела, разума, и это прикосновение было неожиданно неприятным. Словно у него в голове провертели коловоротом дыру, и девушка в неё подсматривала. Откуда-то он знал, что сейчас она может видеть его глазами. Он недовольно подумал: «Вон из моей головы». Откуда-то снаружи пришло чувство разочарования и обиды.

Он напряг всю свою волю, пытаясь освободиться, но это ничего не дало. Ни гнев, ни обида не помогали. Отчаявшись, Риньш про себя произнёс: «Учитель, я прошу Вас, прекратите, это неприятно». Ответа не последовало. Тогда Риньш изменил тактику. Он сосредоточился и представил Ливи, выходящую на песчаный пляж из озера.

На ней была одна рубашка из тонкой ткани, которая намокла и плотно облегала тело. Яркое летнее солнце играло бликами на воде, такой голубой, что на горизонте она почти незаметно превращалась в небесную лазурь. На ноги девушки налип белый песок. Девушка выжала мокрые волосы и двинулась к Риньшу.

Картинка получилась такой красивой, что, похоже, понравилась Ливи, которая даже не обратила внимания на то, как сильно облегала мокрая ткань её фигуру. Риньш пытавшийся засмущать девушку, остался крайне недоволен.

Тогда парень решил продолжить. Он представил себе спальню. Наверное, так выглядят спальни принцесс. Всё кругом в тончайших розовых тканях и кружевах.

Посреди этой феерической комнаты стояла огромная кровать под балдахином. На ней лежала девушка, одетая столь откровенно, что ткань скорее подчёркивала изгибы её тела, нежели скрывала, и вот Она приподнимает голову и зовёт Риньша к себе.

Ливи в этот раз получилась у парня какой-то уж слишком красивой. Впрочем, эта картинка имела нужный эффект и девушка, одарив его возмущением, в котором Риньш ощущал определённую долю притворства, покинула его голову.

Глава 23
Правосудие для всех

Всё это безобразие оказалось на удивление долгим. Из-за вторжения Риньш пропустил довольно большой кусок истории и теперь видел самого себя, заходящего за кусты с криком:

– А ну стоять! Этого отпустили! – парень мог поклясться, что такого не говорил, однако на этом отклонения от правды не закончились.

Тот, что был ближе всех к нему, резко вскинулся и попытался пройти ему в ноги. Риньш на записи резко увернулся и пнул его, явно метя в плечо. Однако нападавший неудачно попытался увернуться и получил удар по голове. Дальше ситуация развевалась, как и в реальности. За исключением того, что Риньш опять потребовал: «Встать и поднять руки». Сам парень, хоть убей, ничего такого не помнил.

Стоит отметить, что и момент его ускорения здесь выглядел совсем не впечатляюще. Итак, древние выполнили свою часть договора, они намеренно его, что называется, отмазывали. Дойдя до того момента, когда появились старшие искательницы, запись остановилась.

Потом все они оказались в тёмной комнате, в которой сидели двое. Впрочем, нет, просто они видели чьими-то глазами. Ших, тот самый старик, который приходил к Риньшу перед судом, разговаривал с жертвой. Разговор этот был не из приятных.

В этот момент Риньш вновь почувствовал, как весь мир становится хрустальным. Ливи коснулась его разума и видела его глазами. На этот раз она делал это аккуратно и дискомфорт от её присутствия оказался минимален.

Тем временем перед ними разворачивалась самая настоящая трагедия. Лаши завидовала своей, как оказалось, лучшей подруге и строила ей козни. Когда появился Риньш, она попыталась взяться и за него, а для этого подбить троих сосланных сюда ушлёпков на то, чтобы те на него напали. Взамен она обещала им те самые развлечения, о которых говорил Ёнс. Однако парни не пожелали ждать и решили взять её силой.

Когда запись закончилась, повисло долгое молчание. Первым заговорил Ших. Перед этим он поднялся со своего места и, выйдя на середину комнаты, деловым тоном произнёс:

– Коллеги посмотрев первую часть эм-м-м…

– Записи – подсказала учитель Лалфи.

– Благодарю вас – сложил перед грудью руки старик. – Так вот, посмотрев первую часть записи, я обратил внимание на одно важное обстоятельство. Собственно жертву связали крайне, как бы это сказать, удобным образом. Те ребята имели опыт и знали, как связывать для такого рода… эм-м-м… утех. Я считаю, следует подробнейшим образом расследовать прошлое обоих выживших в этом… м-м-м… инциденте.

– Речь сейчас не о них – жёстко произнёс один из судей из-за левой пары конторок.

– Речь о том… – спокойно сказала учитель Лалфи – что древние могут начать сами вершить правосудие, так как они это видят. А они представляют его, как резню. У них при всех их запредельных возможностях весьма простые представления о законах и справедливости.

Если они сочтут, что мы тут что-то делаем не так, сюда заявится четырёхрукий и просто отрежет всем, кто ему в этот момент не понравиться головы. И поверьте, ему будет глубоко безразлично то, к каким семьям кто тут принадлежит и какие у нас законы, потому что они требуют от нас исполнения своих.

Знаете, как они говорят: «Пусть ненавидят, лишь бы боялись». Вот их девиз. Так что я настоятельно рекомендую прислушаться к храброму Шиху. К слову, они уже не раз и не два предлагали полностью уничтожить Круг кругов со всеми его обитателями, просто ради демонстрации своего существования и отговорить их от этой идеи было отнюдь не просто.

– Демонстрация вашего могущества, учитель, чрезвычайно впечатляет – Вновь заговорил тот же судья. – Однако Вы пытаетесь запугать нас какими-то персонажами ска…

– Глупец! Они прямо здесь и сейчас слушают нас – голос Шиха внезапно обрёл такую мощь, что все невольно пригнулись, даже Лалфи. В этот момент каждый ощущал давящую ауру власти, исходившую от него. – Всего лишь один их воин разнёс целый форт, и никто не смог причинить ему ни малейшего вреда, пока он творил всё, что ему заблагорассудится. Единственное, что спасло нас от уничтожения, это попытка помочь раненому и отдать почести павшим войнам. Сейчас вы творите то, что с их точки зрения является беззаконием. Я в течение нескольких дней весьма тесно общался с Вал’Ен’Тьйном, тем, кого они зовут доктором, и кое-что узнал о них.

Судья за центральной конторкой тяжело вздохнул и сказал:

– Я полностью согласен с вами, наставник. Мы проведём полное и беспристрастное расследование деятельности этих троих и их возможных сообщников – он поднял взгляд вверх и произнёс. – Это не пустые обещания.

– Я на это надеюсь… – раздался громовой голос из-под потолка. Голос этот произносил слова со странным акцентом и был таков, что от него повторно содрогнулись все находившиеся в зале. – В противном случае, не обессудь, этим займусь я!

Повисло молчание. Судья вжал голову в плечи. Он явно не ожидал такой реакции и просто хотел изобразить почтение к воображаемым древним. Лишь через тридцать вторую часть часа он взял себя в руки и продолжил:

– Однако подсудимый совершил убийство, пусть и по неосторожности, покалечил ещё двоих и превысил свои полномочия. Я думаю – со вздохом сказал он, что обвинение следует переквалифицировать в непреднамеренное убийство. Голосуем. Хорошо, переквалифицировано единогласно. Теперь я предлагаю выделить дело о попытке изнасилования и нападение на охранника в отдельное производство. Кто за? Замечательно, единогласно. Также я предлагаю произвести дисциплинарное расследование деятельности воспитанницы Лаши. Кто за? Единогласно. Замечательно – с тяжёлым вздохом произнёс он.

– Благодаря древним. – Ёнс сложил руки перед грудью в знаке почтения. – Мы все стали свидетелями обсуждаемых событий. Я думаю, что суть дела нам ясна. Я не считаю, что совершённое можно оставить без наказания. Поэтому предлагаю двухгодичное дисциплинарное воздействие с отбыванием в нашем Круге. Кто за?

– Смею вам напомнить, что подсудимый совершил уголовное преступление – спокойно сказал судья за центральной конторкой. – Такое обвинение предполагает заключение.

– Я предлагаю отбывание дисциплинарного воздействия в Лагере в горах – произнёс Ших.

– Прошу меня простить наставник, но законом предусмотрено иное – гнул свою линию мужчина в центре зала. Кстати его напарник так и лежал скорчившись на полу. Никто даже не подумал ему помочь, видимо опасаясь гнева искательниц. – С учётом выдающихся бойцовских качеств виновного, а его вина, я думаю, полностью доказана, я предлагаю отбывание в штрафной тысяче Лхатша.

Ших при этом усмехнулся. Риньш, надо сказать, услышав это название не то, чтобы расстроился. Легендарная крепость запирала одноимённое ущелье на юго-востоке континента. Перестроенная уже после начала войны она была настоящей гордостью армии.

Само это ущелье, пролегавшее между двух гор-близнецов, служило единственной дорогой на север на многие недели пути. С запада и востока к вершинам примыкали непроходимые чёрные болота. Места те слыли столь гиблыми, что никто даже не пытался сунуться вглубь топей.

Риньша единогласно решили отправить в Лхатш ближайшим эшелоном, а он, к удивлению парня, отходил только через шестнадцать дней. Почему нельзя было сразу отправить его на перекладных, он не понял.

Его расконвоировали прямо в зале суда и отправили к своему командиру, не дав отлежаться в камере, на что он рассчитывал. Впрочем, обратно в расположение их десятки его сопровождали двое его сослуживцев. Парни успели где-то прикорнуть и теперь довольно зевали.

– Ну, ты дал! – уже в корпусе поприветствовал его командир. – Всякое у нас сбывало. Но чтоб месяца не прослужить и уже убийство – это впервые. А как ты отмазался-то?

– Дык я вроде бы не особо-то и виноват – устало сказал Риньш.

– Да ладно тебе! Мы тут все ни в чём не виноватые! – заржал здоровяк, обнимая их с командиром за плечи. Скоро уже год как этот парень не ходил в увольнения и не получал жалования. При этом его уже восемь раз одновременно награждали и наказывали – Пошли, расскажешь, как дело было!

Рассказ Риньша вызвал такой вал сальных шуток, что даже ему, привыкшему к казарме, стало не по себе. Впрочем, ещё больший интерес вызвал его повествование о суде, который ему пришлось пересказывать раз пять. Причём каждый раз к слушателям присоединялось всё более высокое начальство. В самом конце пришёл начальник караульной службы в чине тысячника.

Восторг от того факта, что «при должных знакомствах тебя могут отмазать сами древние» оказался просто неописуем. Однако более всего парня удивило то, что никто не осуждал его поступок. Каким бы подлецом ни был покойный Та’Хоши, он был их товарищем. Да и сама идея отмазывания от наказания дурно пахла.

Риньш быстро выяснил, отчего к покойному так относились. Эта троица успела достать всех. Они показали себя отличными бойцами и постоянно пускали в ход кулаки. Причём нападали всегда втроём.

Нередко они избивали караульных, попытавшихся им помешать. Самым мерзким было то, что все они принадлежали к высшей аристократии. Благодаря этому заставить их отвечать за их злодеяния до сих пор ни у кого не получалось. Все, однако, сомневались, что деятельность двоих выживших мерзавцев будет расследована.

– Тут главное, чтобы они на учителя Ливи не напали – заявил один из офицеров. – Могут отомстить.

– Боюсь, учитель Лалфи или наставница Лайшми в таком случае даже и не подумают церемониться. Им-то без разницы кто, из какой семьи. Пристрелят, как больных ящеров, да и дело с концом – авторитетно заявил тысячник.

Только ещё часа через три Риньшу удалось вырваться из плена любопытствующих и двинуться в сторону вожделенной койки. По дороге он негромко поблагодарил товарища Майора и тот, к его удивлению, ответил коротким «пожалуйста». Риньш уже видел дверь казармы, как на его пути оказалась Ливи.

Вид она имела изрядно растрепанный, глаза метали молнии, и при этом она была красна, как мякоть лесной ягоды. Девушка несколько секунд просто открывала и закрывала рот, видимо, не зная, что сказать, а потом вдруг надулась и произнесла:

– Тебя спасло только то, что это было очень красиво и романтично! Понял?

Риньш устал, всё его тело болело. К тому же его слегка потряхивало от озноба и он, наплевав на субординацию, ответил:

– Знаешь что? Если ты ещё раз посмеешь полезть ко мне в голову, так как ты это сделала в первый раз, то встретишь там самые впечатляющие плоды моей больной фантазии. Ты даже не представляешь себе, какие наши с тобой отношения я могу вообразить. И прошу заметить, не только наши с тобой!

Девушка покраснела ещё больше. Вдохнула, выдохнула, а потом заявила.

– Для тебя я – учитель Ливи. Понял⁈ – она произнесла это так, словно одержала огромную победу.

– Как прикажете, учитель – устало ответил Риньш, сложив руки перед грудью в жесте почтения.

– Дурак! – обиделась девушка.

Она собиралась уйти, но Риньш сам не ожидая такого от себя. Взял её за плечо и произнёс:

– Пойдёмте, я провожу Вас. Здесь небезопасно.

– Не надо – ещё более обижено произнесла девушка. – Я не маленькая.

– Нет, конечно, но я не хотел бы, чтобы с такой милой девушкой что-то случилось.

– Дурак! – смущённо произнесла Ливи. – Я не твоя девушка.

– Увы. Но всё же разрешите сопроводить вас, Учитель. Будет что вспомнить под западянскими пулями.

– Пошли – совсем смутилась девушка. Потом они просто гуляли по парку, болтая, о чём попало.

На следующий день вновь потянулась рутина. Тренировки, наряды, плавание. Естественно, Риньша уже не ставили в патрулирование или караулы.

Дни сменялись днями серыми и однообразными. Впрочем, накануне отправки в Лхатш, парень получил подарок.

День уже клонился к вечеру. Риньш с остальными залётчиками таскал мешки. Он изрядно притомился и решил маленько поотлынивать от работы, зашхерившись за кухонным корпусом.

Там располагался просто-таки замечательный закуток, в котором обычно хранили мусор. Пахло там отвратно, и оттого туда редко кто ходил. Именно этого Риньшу только и надо было.

Он уселся на истоптанную землю и прислонился спиной к стене. Парень уже задрёмывал, когда сверху почти беззвучно упало нечто длинное и по земле прошла вибрация. Он мог поклясться, что оно просто возникло из воздуха, на высоте примерно двух шагов от земли.

Парень поднялся и осмотрел странный предмет: это был длинный ящик вроде тех, в которых хранят снаряды. Разве что сделали его не из досок, а из странного гладкого материала, похожего на кость. Сверху на нём оказалась приклеена записка, гласившая:

'Подарочек для рядового Риньша. Как найдёшь, приложи палец к зелёному кругу. У тебя будет одна тридцать вторая часа, потом ящик станет невидимым. Спрячь его, ночью откроешь. Инструкция внутри. Удачной охоты!

Андрей Древний'

Стоило Риньшу закончить читать, как записка пропала, а на крышке появился небольшой зелёный круг. Парень приложил к нему палец. Ничего не произошло.

Он уже решил, что это какая-то шутка древних, как ящик растворился в воздухе. В первый момент он запаниковал, решив, что потерял нечто запредельно ценное, и стал яростно водить руками в воздухе. Всего шестьдесят четвертую часть часа спустя он наткнулся на твёрдый предмет. Ящик на самом деле стал невидим.

Риньш подхватил его. Он оказался довольно тяжёлым. Здесь его было оставлять нельзя. Ведь когда будут выносить мешки, могут заметить, что один из них висит в воздухе. Потому парень оттащил туда, где сваливали строительный мусор, и со вздохом вернулся к работе.

Он не мог дождаться ночи, а потом ещё дольше выбирался из казармы. Наконец он оказался среди обрезков досок и кусков битой штукатурки. Ему потребовалось не меньше получаса, чтобы отыскать ящик, который он завалил разным хламом.

Стоило ему вытащить его под лунный свет, как он снова стал видимым, и на нём вновь проявился зелёный круг. Риньш приложил палец, и ящик с тихим шипением открылся. Внутри на крышке оказалась опись. Самая обыкновенная опись вложений!

Внутри нашлись: заплечная сумка, три пакета из странного материала и изрядно потёртый кожаный чемодан. В первом пакете оказалось теплое бельё – кальсоны и фуфайка, самые обыкновенные. К ним была приколота записка:

« Волокнистая броня. Надевается под одежду. Распределяет удары, защищает от осколков, пуль небольшого калибра и холодного оружия».

А ещё там лежала аптечная облатка с надписью «съешь меня». Риньш немного подумал и бросил в рот лежавший в облатке белый кружок, а потом стал дальше разбирать вещи.

Во втором пакете нашлась самая обычная форма Ордена, точно такая же, как у него. Несколько поношенная, но крепкая. Записка гласила:

«Основная броня. Выдерживает попадание из скорострельных винтовок, быстролетящие осколки, высокую или низкую температуру»

Там же лежала каска. Обычная каска, только почти невесомая. Риньш не сразу понял, что у неё есть прозрачное забрало на пол-лица. В ещё одном пакете нашёлся ремень, новый кинжал, целая куча подсумков и толстая книжка с надписью «Устав караульной службы». Все страницы её были пусты.

Следующим Риньш открыл чемоданчик, приложив палец к ещё одному зелёному кругу. Внутри в мягких ложементах лежало множество деталей оружия. На крышке изнутри имелась надпись: