Текст книги "Зовущие на подвиг"
Автор книги: И. Рачук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
С таких кадров и начинается фильм «Война и мир». Им предшествуют возникающие на темном экране слова писателя: «Я хочу сказать только, что все мысли, которые имеют огромные последствия, – всегда просты. Вся моя мысль в том, что ежели люди порочные связаны между собой и составляют силу, то людям честным надо сделать только то же самое. Ведь как просто».
Этот эпиграф подчеркивает главную мысль всего четырехсерийного киноромана о людях больших, с большими чувствами и мыслями, с широким взглядом на мир, на жизнь. «Средствами киноискусства мы старались вместе с Толстым сообщить зрителю чувство людского единения, любви к жизни во всех ее проявлениях», – говорит постановщик фильма С. Бондарчук.
Многие эпизоды, особенно первой серии, внешне статичны, в них мало того действия, которое мы привыкли называть драматическим. Надо сказать, что роман Толстого не похож на традиционные романы с яркой, захватывающей фабулой. Это скорее хроника. Как будто мало между собой связанные, следуют одна за другой картины жизни, плавно, неспешно сменяются на экране сцены и эпизоды. Не интриги персонажей придают всему движение, а само течение времени, большие исторические события, врывающиеся в судьбы людей, захватывающие их в свой неудержимый поток.
В «Войне и мире» удивительно точно обрисованы переживания героев, людей самых разных по возрасту, но характеру, по убеждениям. И прежде всего впечатляюще переданы чувства человека на войне, в минуты величайших испытаний, выпавших на долю воина, всего народа. В этом смысле во всей мировой литературе нет другого произведения, в котором психология солдата раскрывалась бы с такой философской глубиной, с таким размахом.
Толстой ненавидит войну, ненавидит Наполеона, который ввергнул сотни тысяч людей в бессмысленную кровопролитную схватку. Но если уж война началась, если она оказалась неизбежной, защита Родины, разгром врага становятся священным долгом, святым делом каждого русского человека. Поэтому «Война и мир» полна сокровеннейших размышлений художника о воинском героизме, о высоких нравственных ценностях – в конечном счете решающем факторе.
И тем ценнее эти мысли Толстого, что он видел войну своими глазами, сам был участником знаменитой Севастопольской обороны во время Крымской кампании 1854-1856 гг.
Перед авторами фильма встала нелегкая проблема отбора. Полторы тысячи страниц романа свелись к тремстам машинописным страницам. И все же главное удалось сохранить.
Вот на Бородинском поле в определенном смысле противопоставлены Пьер Безухов (артист С. Бондарчук) и Андрей Волконский (артист В. Тихонов), старые друзья. Первый, человек сугубо штатский, неловкий, неуклюжий, неумелый и к тому же близорукий, бродит в разгар боя между подразделениями, хочет где-нибудь оказаться полезным. Он не может не быть со всеми вместе, со всем народом, в бою. Своей невозмутимостью среди разрывающихся снарядов Пьер вызывает восхищение бывалых солдат. С добрым удивлением смотрят они на него, и недаром: словно видят благодаря какой-то особой, обостряющейся в таких обстоятельствах интуиции в нем особенную полноту жизни. Такую полноту, что, кажется, и пуля не берет человека, и вообще ничего с ним не случится, в каких бы переделках он ни оказался...
Андрей Болконский уже задолго до Бородинского боя чувствовал уход жизненных сил, веры в жизнь, в себя, словно потерялась какая-то очень важная, главная нить жизни.
...Вот упал где-то рядом снаряд, завертелся, сыплет искрами, огнем. Какие-то мгновения видел его князь Андрей, но много успело промелькнуть за эти секунды в его сознании. Реальное время не совпадает с временем психологическим. В кино это показать нетрудно. Пудовкин называл это «лупой времени». Как будто в увеличительное стекло рассматривают маленький отрезок времени, и от этого он кажется большим, протяженным; пока он длится, многое может произойти, многое можно успеть рассмотреть, увидеть.
Вот какие-то цветы в высокой траве в овраге. Перелесок, такой родной, русский. Вспомнилось по какой-то непонятной ассоциации: купание солдат на привале; река, кишащая сильными, здоровыми телами, кажется, выходит из берегов... В другое мгновение перенеслись мысли в Отрадное, домой. Сын Николенька. Ему теперь пять лет... И опять высокая трава, а в ней, шипя огнем и искрами, все еще вертится граната. Еще мгновение – и взрыв...
Рана, полученная под Бородино, была тяжелой, по смертельной стала оттого, что с этим смирился он сам, оттого, что не нашлось тогда воли к жизни...
Батальные сцены занимают в фильме немалое место. Причем, в соответствии с концепцией Толстого, предстают не как внешне эффектные живописные «композиции», но как моменты высшего проявления патриотических чувств всего народа.
...День накануне Бородинского сражения. Передвигаются французские части со своими трехцветными знаменами. Инородно, чуждо пестреют они на таком типично русском, с большой проникновенностью снятом пейзаже. Подтягиваются наши войска с боевыми знаменами. Идут колонна за колонной, стройно; издалека видны почти игрушечные фигурки, все одинаковые, однообразные. Но вот выхватила кинокамера крупным планом лица – у каждого свое, запоминающееся, умное, мудрое. Солдат на войне становится философом, тонко знает, чувствует жизнь и говорит об этом ярко, «ядрено». Толстой любил слушать, записывать солдатские шутки, песни, разговоры. В них сила, острота, смелая истина, особая, своеобычная мужественная поэзия.
В фильме удачно актерскими и операторскими средствами нарисована киногалерея русских воинов.
Маленький шустрый веселый солдатик, заводила шуток, смеха; без таких не обходится ни одно подразделение. Совсем рядом разорвался снаряд. Каким-то чудом никого не убило, даже не задело. Это радостно, это повод для шуток...
Молодой офицерик, неказистый, невзрачный, очень молодой – едва намечаются усы. Кажется, по нашей терминологии, командир артиллерийского взвода. Этот не шутит, поглощен боем, весь живет в нем, одним только им, но не ради самого себя, а ради долга, который хочет выполнить со всей преданностью.
Кутузов, главнокомандующий русской армией... Актер старой «вахтанговской школы» Б. Захава превосходно справился со стоявшей перед ним задачей соединить концепцию толстовского Кутузова и Кутузова реального, исторического. Его Кутузов – характер цельный, органический, энергичный. Сомнения и колебания, тем более нерешительность, которая в романе объясняется в известном смысле фаталистическим взглядом полководца на ход исторического процесса, в фильме справедливо отодвигаются на дальний план. Б. Захава подчеркивает воплотившиеся в образе Кутузова лучшие черты русского народа: мудрость, сердечность, доброту и вместе с тем стойкость, мужество, непримиримость к врагу. Кутузов истинно народный полководец. Его знает и любит каждый солдат. Фельдмаршал, в свою очередь, знает и любит своих солдат. Он непременно и на всю жизнь запомнит человека, которого видел хотя бы мельком, но отметил в нем что-то важное, большое, настоящее.
Он опытен не только в управлении воинскими частями. Он постиг самое главное – философию борьбы. Он знает: успех зависит в конечном счете не от того, по всем ли правилам укреплен правый или левый фланг, хотя это чрезвычайно важно, а от того чувства, которое есть в каждом солдате.
В конце дня Бородинского сражения, когда один из генералов, немецкий «специалист» на русской службе, докладывает о поражении, Кутузов не может сдержать негодования; генерал видит только внешние факты; оставлены укрепления, потеряны орудия... Но не видит главного – того перелома, который в ходе битвы совершился в русских солдатах, не видит огромной победы, которую они одержали, – победы духа. Сам Кутузов ее отчетливо ощущает и потому уверен в окончательном торжестве над Наполеоном.
Кутузов – великий, многоопытный полководец, за долгие годы он не только приобрел обширнейшие знания в своей и смежных областях, но и выработал тонкую, проницательную интуицию, которой верит, и она его не обманывает. Она подсказывает ему правильное решение: на первых порах отступать, не останавливаться даже перед сдачей Москвы.
Наполеон антипод Кутузова. Толстой изображает его отщепенцем человечества. С. Бондарчук и актер В. Стржельчик в точности следуют этой трактовке. Это он виновник того, что десятки, сотни тысяч людей, оторванных от семей, от нужного всем труда, идут в бессмысленные сражения, убивают таких же, как они сами, крестьян.
Бородинская битва была кровопролитной. На широкоформатном экране, в клубах порохового дыма, сражаются десятки тысяч людей. По горам трупов и дут в нескончаемые атаки и контратаки русские гренадеры и французские драгуны, ахтырские гусары и императорские уланы. Гремят семьсот орудий, извергая пламя и смерть...
Для проведения батальных сцен Министерство обороны СССР создало специальные подразделения (12 000 пехотинцев, всадников, артиллеристов), которые под руководством специалистов прошли подготовку по уставным правилам русской и французской армий той поры. В «сражении» приняли участие правнуки легендарных казаков Платова, наводивших на французов особый страх.
Все как более чем полтора века назад. Реконструкция максимально точная. Не во имя живописных, зрелищных эффектов – во имя исторической правды.
Да, схватка была бескомпромиссной, смертельной. Десятки тысяч убитых. Бородино истощило ресурсы обеих сторон, но стало нравственной победой русских. Так понял смысл грандиозной битвы фельдмаршал Кутузов, так, в соответствии с исторической истиной, изобразил ее Толстой, так, вслед за ним, воспроизвел ее во всей зримой и слышимой вещественности и осязаемости Бондарчук на экране. Эта авторская мысль о нравственной победе русских под Бородино звучит в финале третьей серии за кадром, на фоне сменяющихся портретов солдат, остановившихся, снятых приемом «стоп-кадр», солдат, которых мы видели на протяжении фильма. Одни уже эти лица, черные от пороховой копоти, забрызганные кровью, но какие-то светлые, светящиеся изнутри, охваченные патриотическим порывом, излучают уверенность в превосходстве над врагом, в победе.
Отечественная война 1812 года – бессмертная страница в истории нашей Родины. С иноземным нашествием сражалась не только регулярная армия, но и крестьяне, подростки, женщины, старики. Это была всенародная борьба, в которой героизм стал массовым, подвиг – типическим явлением.
В Отчетном докладе на XXIV съезде КПСС Л. И. Брежнев говорил: «За последние годы у нас проделана значительная работа по воспитанию у советских людей чувства гордости за свою Родину, за свой народ, за его великие свершения, чувства уважения к достойным страницам прошлого своей страны»25.
Сегодня советские художники вдумчиво, углубленно разрабатывают проблему «связи времен», одну из важнейших в современном искусстве. Кинематограф в этом отношении обладает многими преимуществами перед другими искусствами, – пожалуй, ни одному из них недоступно воссоздать в зримой образности страницы истории, героические дела наших предков.
ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ
1
Сегодня, более чем четверть века спустя после разгрома гитлеровской Германии, с особым чувством и волнением смотришь кинофильмы далекой предвоенной поры, созданные на жизненном материале того времени, когда уже угадывалось приближение грозы. Это ощущение предгрозовья пронизывает выпущенный еще в 1935 году фильм А. Довженко «Аэроград». Речь идет о Дальнем Востоке.
В ту пору у режиссера не было тех мощных выразительных средств, которые сегодня под рукой у каждого кинематографиста. Когда смотришь «Аэроград», думаешь: насколько выиграл бы фильм, если бы увеличить размах мощных пейзажей Дальнего Востока до широкоформатного экрана! Или кадры проносящихся над краем авиационных армад!
Но и при тогдашней кинематографической технике операторы, снимавшие фильм, показали широко и ярко этот суровый, величественный край, дремучую тайгу, красоту ее просторов. Передали тревожную атмосферу, ощущение, что над страной уже нависла военная угроза. Довженко тогда писал: «Я не раскрою здесь никакой военной тайны, если буду утверждать, что через несколько лет у нас может быть война».
Во время работы над картиной Довженко объездил весь Дальневосточный край. И пришел к выводу, что историческое будущее края не может зависеть от существующих экономических центров. «Мы должны, – говорил он, – создать еще один крупный город на берегу океана – второй Владивосток. Я нашел даже место для постройки Аэрограда и решил, что это правильно.
Таким образом, я полагаю, что Аэроград – это не вымысел художника, а реальность наших дней. И что если этого города еще нет – это ровно ничего не значит»26.
Большой художник отважно забегает вперед мыслью, видит то, чего еще нет. Довженко считал долгом художника – не просто отражать действительность, а всем своим творчеством смело устремляться вперед, в будущее. Глубоко, многогранно надо знать жизнь, направления ее развития, чтоб создавать произведения, которые бы говорили, как жить сегодня, к чему быть готовым завтра.
Несколько позже вышел фильм «На границе» (режиссер А. Иванов). В нем рассказано об одной из провокаций, которые в те годы систематически устраивались на дальневосточных рубежах, подобно той, что произошла на реке Халхин-Гол.
Мирно течет жизнь у самой границы. Колхозники и не подозревают, что готовится на той стороне. Японские милитаристы используют эмигрантов-белогвардейцев; переодетые в форму советских воинов, вражеские лазутчики проникают на нашу землю. Узнав об этом, колхозники спешат дать знать на пограничную заставу.
Прощупав границу, убедившись в готовности пограничных войск, в бдительности мирного населения, враг отступает. На этот раз вылазка не удалась. Но завтра он предпримет новую...
Есть в этих фильмах бесспорные достоинства, не проходящие с годами: правдиво запечатленная тревожная атмосфера, в которой живут герои фильма и сами авторы...
Зрители и читатели тридцатых годов хорошо принимали художественные произведения о летчиках. Часто обращались к этой теме художники кино. Правда, лишь немногие из поставленных тогда фильмов раскрывали увлекательный мир покорителей неба с достаточной полнотой.
Герой фильма «Истребители» Сергей Кожухаров (автор сценария Ф. Кнорре, режиссер-постаиовщик Э. Пенцлин, 1939 г.), окончив летную школу, приступает к самостоятельным полетам. Во всех его поступках, в отпошении к каждому заданию чувствуется новый характер, все пронизывает чувство долга. Во время полета на скорость, где ценна каждая секунда, он задерживается в пути, чтобы предупредить с воздуха возможное крушение поезда. Возвращается на аэродром последним и из скромности умалчивает о своем поступке.
Потом во время случайного взрыва Кожухаров бросается в огонь и спасает мальчика, но теряет зрение. Исчезло солнце, синева неба; только гул моторов, по которому он узнает свою эскадрилью, постоянно напоминает ему об утерянной любимой профессии.
Он стойко переносит все испытания, отказывается от любви девушки, с которой дружил еще со школьной скамьи, боясь стать ей в тягость. Эти эпизоды впечатляют, но все же в них больше мастерства, чем жизненной правды. Придуманная, а не взятая из жизни, сценарная основа фильма бедна, трафаретна, так же как и финал: друзья вселили в Сергея уверенность; искусство профессора вернуло ему зрение.
Зато два фильма режиссера М. Калатозова – «Мужество» (1939 г.) и «Валерий Чкалов» (1941 г.) и сегодня привлекают именно правдой жизни.
В первом изображена работа советских летчиков в пограничных районах. Запоминается мужественный пил от Томилин, роль которого исполнял популярный актер Олег Жаков.
Томилину поручено доставить пограничникам в горах важный секретный пакет. Но на его гражданский самолет, прикинувшись тяжелобольным, проникает агент иностранной разведки и, угрожая револьвером, требует лететь через границу.
Начинается захватывающая драма в воздухе: Томилин решает измотать врага. Самолет то поднимается ввысь, то головокружительно падает, входит в мертвую петлю. И все это на фоне высокогорных пейзажей. Зритель то приближается к самолету, то маленькая железная птица, управляемая смелым патриотом, уносится вдаль, почти теряется среди горных хребтов, мрачных ледников, темных ущелий и ослепляющих, сияющих вершин. В поле зрения попадают не только горы, но и селения, и обработанные трудолюбивым человеком поля в низинах, и пасущиеся в долинах стада. И на все это покушается враг...
Основные идеи и мотивы этой киноновеллы как бы продолжаются в фильме «Валерий Чкалов». Эта картина с самого начала подкупает непридуманностью, неприглаженносгью сюжета. Чкалов сидит на гарнизонной гауптвахте – наказание за дерзкий полет под мостом. Но вот возникает необходимость послать его на выполнение сложного задания – идут военно-морские маневры. Отлично все выполнив, летчик возвращается... на ту же гауптвахту досиживать свой срок.
И дальше шаг за шагом развертывается на экране история роста этого могучего характера.
Путь Чкалова в фильме не вычерчен с помощью линейки. Чкалов часто рискует, – может быть, чрезмерно. Но во имя чего? Чтоб советские летчики, как тогда говорили, летали быстрее, дальше и выше всех в мире!
Были срывы, были тяжелые раздумья, сомнения. «Может, бросить все?» – подкрадывалась мыслишка. Но нет, один вид летящего самолета вызывал в душе бурю волнений. Только летать!
Чкалов – летчик-испытатель. Через его руки проходят первые образцы машин, на которых потом полетит армия. Не щадя себя, он старается распознать «характер» каждой новой машины, чтобы помочь конструкторам создать совершенные самолеты. Вот Чкалов убеждает колеблющегося директора завода разрешить полет.
– Пойми, у меня жена, дети, а я рискую. Значит, так надо... А ты чем рискуешь? Местом?
Линия Чкалова-летчика органично сплетается с линией Чкалова-человека. Показан живой человек, во всей широте характера, со всеми шероховатостями.
Биографическое кинопроизведение о летчике, который первым совершил беспосадочный полет через Северный полюс в Америку, имело большой успех в обстановке всенародного энтузиазма, вызванного мировыми достижениями многих советских авиаторов. Удачным оказался и выбор исполнителя главной роли. Актер МХАТа Владимир Белокуров был похож на Чкалова не только внешне. Оба с Волги, обоим присущ широкий волжский характер. Чкалов – Белокуров, воспринимает жизнь в больших категориях, уверен в себе, удивительно «удачлив» во всем, за что берется, в общем натура талантливая. Самородок, каким был и Чапаев, и Котовский, какими вскоре проявили себя многие советские военачальники, летчики, политработники, военные конструкторы...
Новыми веяниями в кино проникнут и другой фильм тех дней – «Парень из нашего города» (1942 г.).
Главную роль, Луконина, русского парня из приволжского города, исполнял Николай Крючков, любимый зрителями, можно сказать, за народность своей исполнительской манеры. Он относится к тем немногим актерам, которые даже схематически намеченные в сценарии роли умеют оживлять, приспосабливать к жизни, щедро обогащая их чертами своей яркой, интересной индивидуальности.
Образ Сергея Луконина в исполнении Н. Крючкова – лучшее в этом фильме, где много той сочипенности и ложной апофеозности, которая особенно сконцентрированно проявилась в таких фильмах, как «Если завтра война...» и «Эскадрилья № 5».
В «Парне из нашего города» тоже очень уж по-писаному развертывается судьба героя, слишком нереальным триумфом завершается фильм: в Испании удалось бежать из фашистского плена, в России в дни Отечественной войны встретил бывшего белогвардейца, того самого, который допрашивал его тогда в плену, и Сергей получил теперь возможность личного отмщения врагу. В этом видно стремление авторов повысить общее мажорное, оптимистическое звучание фильма, но очевидна тут и явная искусственность, нарочитость.
Все же, несмотря на некоторую «облегченность» судьбы главного героя, «Парень из нашего города» нашел путь к сердцу зрителя.
2
С первых же дней войны ушли на фронт операторы кинохроники – и совсем молодые, выпускники ВГИКа, как Мария Сухова, погибшая в бою, и пожилые, как Петр Ермолов, снимавший в свое время В. И. Ленина, В. И. Чапаева, а на фронте ходивший с разведчиками за «языком». В танковых, в пехотных частях, на боевых самолетах, в партизанских отрядах выполняли свою важную, патриотическую миссию кинодокументалисты.
Когда снимался фильм «Разгром немецких войск под Москвой», морозы были настолько сильные, что переставали действовать механизмы кинокамер; операторы отогревали их теплотой собственного тела. Из-за обильных снегопадов дороги становились непроезжими; к местам съемок с тяжелым съемочным снаряжением приходилось пробираться пешком или на лыжах.
12 января 1942 года фильм «Разгром немецких войск под Москвой был показан членам Государственного Комитета Обороны.
Большой успех он имел не только в нашей стране, но и повсюду, где появлялся на экране. В США его просмотрело тогда свыше 7 миллионов человек. Американская академия киноискусства присудила ему первую премию как лучшему документальному фильму 1942 года.
В осажденном Ленинграде съемки велись каждый день.
Заснятые кинодокументы вошли в драгоценную кинолетопись Великой Отечественной войны. Некоторые из них включены в документальный фильм «900 незабываемых дней».
Заснеженный Невский проспект. Застыли в снегу трамваи, троллейбусы. Пылающие дома, истощенные люди. Маленький ломтик хлеба – дневная норма ленинградцев. Цехи заводов и фабрик, где прямо под станками засыпали рабочие после своей смены. Отряды народного ополчения уходят на фронт, рядом с молодым солдатом – женщина с детской коляской.
Ничто не сломило стойкости ленинградцев.
Вот парад физкультурников в осажденном городе... Футбольный матч, который транслировался по всей стране, слышали и немецкие части.
В осажденном городе под артиллерийским обстрелом исполняется ставшая знаменитой Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича.
Вражеским кольцом Ленинград отрезан от всей страны. Уже давно остро не хватает боеприпасов, продовольствия. Есть только одна дорога – Дорога жизни – по Ладожскому озеру, по ней поступают снаряды и продукты. По ней ленинградцы отправляют в тыл детей – исхудавших и больных. Их принимают грубоватые, но заботливые матросские руки...
В дни войны два выдающихся документальных фильма создал Александр Довженко – «Битва за нашу Советскую Украину» и «Победа на Правобережной Украине».
Вернувшись на родную украинскую землю, с которой советские войска только что прогнали фашистские орды, Довженко воочию увидел бедствия, обрушившиеся на народ. «Вот он пылает, родной Харьков, – говорит комсомолка Мария Пидтыченко в «Битве за нашу Советскую Украину». – Здесь я сидела в гестапо. Сильно меня били, выбили зубы, рвали волосы, били об стенку головой».
В горестное повествование об ужасах войны, о зверствах гитлеровцев вдруг врываются кадры довоенной кинохроники: праздничная демонстрация в Киеве на Крещатике. Резким контрастом звучат сцены всеобщего ликования, народных танцев и полные горечи и трагизма слова диктора за экраном: «Где вы сейчас? Сколько вас в немецкой неволе оплакивает судьбу свою? Сколько погибло? Лет через пятнадцать мы неузнаваемо преобразили бы землю, посадили бы сто миллионов фруктовых деревьев, преобразили бы пейзаж и даже климат и жили бы в саду, прославленные своими художниками, воспетые поэтами».
Документальные фильмы Довженко можно сравнить с выступлениями народного трибуна перед многомиллионной аудиторией. Давая задания кинооператорам, он говорил: «Вы всегда должны думать: для кого снимаете, кто будет смотреть? Смотреть должен весь земной шар. Для человечества снимаете. Представьте всю страну человечеству. Страна – основной герой, положительный герой, в величайшей трагедии, которая сейчас разыгрывается».
Кинооператор, говорил Довженко, должен чувствовать себя летописцем истории. Об одном из таких летописцев, о воине, оружием которого была кинокамера, рассказывает небольшой фильм «Фронтовой оператор». Владимир Сущинский снимал под Ленинградом, на Днепре, при форсировании Сиваша. С материалами о боях за освобождение Крыма он прислал записку: «Ввиду того что 8 апреля 1944 года, в самом начале наступления, я был контужен разорвавшимся снарядом при артналете, съемочный материал неполный». Контуженный, Сущинский не мог ходить, по продолжал снимать из танка. Двигаясь с армией к югу, снял освобождение города русской славы – Севастополя. А затем Карпаты, Польша. Недалеко уже была победа, когда осколок вражеского снаряда оборвал его жизнь; сохранился кусок ленты, снятый в те последние мгновения...
Фильм поведал только об одном кинооператоре, а погибло их смертью храбрых на фронтах войны около двухсот. От Черного моря до Баренцева лежат они в братских могилах...
Надолго остается в памяти документальный фильм «Берлин». Приближалось завершение Великой Отечественной войны, и режиссеру 10. Райзману заблаговременно было поручено создать хроникальную картину о битве за Берлин. Райзман выехал на фронт. Его познакомили с планом предстоящей грандиозной военной операции. В картину вошли не только новые, но и ранее снятые кинокадры нашей и зарубежной хроники.
Фильм напоминает зрителям о том, что предшествовало штурму Берлина. Вот Гитлер и его шайка захватывают власть в Германии; обнаглевшие фашисты порабощают Европу; несметные полчища гитлеровцев злодейски нападают на Советский Союз. Перед зрителем, в быстром монтаже, проходят важнейшие этапы Великой Отечественной войны. Все это перемежается кадрами концентрации наших войск на одерском плацдарме.
На снаряде, показанном на экране, видна надпись: «На Берлин!» Потом снаряд скрывается в стволе орудия. Залпы следуют один за другим. Картина наступления дана в его подлинных масштабах. Артиллерийская подготовка сменяется наступлением танковой армады, бросаются в бой авиационные соединения, грозно выступает пехота.
Мультипликационная схема наглядно разъясняет стратегию и тактику советского наступления. Вот главные направления ударов советских армий. Вокруг Берлина туго стягивается кольцо окружения. Бои идут на улицах. Возникает новая надпись: «На рейхстаг!» – опять на снаряде, который скрывается в стволе орудия.
Эти два кадра и две надписи отмечают этапы наступления. Они же отмечают «этапы» драматического напряжения самого фильма.
Интересна такая подробность: в предрассветной мгле, когда начинался штурм Берлина, лица солдат снимались крупным планом при вспышках орудийных выстрелов. Наши кинооператоры использовали залпы орудий вместо киноосветительных электроприборов! И это придало съемке удивительную правдивость.
Когда наступают решающие минуты боя, диктор умолкает. Слишком красноречивы сами кадры! Снятые с ходу, качающиеся, рваные по композиции, они достоверны.
И вот наконец над рейхстагом взвивается советское знамя. В едином порыве сливаются чувства героев фильма и чувства зрителей. Эмоциональная сила этих документальных кадров огромна.
Советский солдат взял Берлин. Он расписался на стенах рейхстага. Ныне эти надписи соскоблены властями Западного Берлина. Но не так-то легко стереть в памяти народов их вечную благодарность советским воинам-победителям.
Фильм «Берлин» получил первую премию на Международном Каннском кинофестивале 1946 года.
Более трех с половиной миллионов метров пленки снято операторами хроники за время войны; на этой основе созданы десятки документальных фильмов: «Великая битва на Волге», «Граница 22 июня», «Двадцатилетие великого подвига», «Дорога без привала», «Живым от имени мертвых», «Имена их бессмертны», «Москвичи в сорок первом», «Мы защищали Кавказ», «На Курской дуге», «Неизвестному солдату», «Подвиг Ленинграда» и много других.
К пятидесятилетию Октября вышла большая документальная картина «Великая Отечественная...». Повествование в ней развивается одновременно в двух планах – широкие по размаху, грандиозные картины трудно доставшихся побед и – детали, частности, подробности фронтовой жизни: солдаты в окопе, один играет на гармошке; греют руки у костра; спрятались от дождя под танком; раздают почту; читает солдат письмо; фотография девочки с куклой, жены...
И песня за кадром:
Вьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза...
Ты сейчас далеко, далеко,
Между нами снега и снега,
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти – четыре шага...
В те годы любили песни, может быть, как никогда. И может, именно песни полней и задушевней всего запечатлевали те неповторимые чувства...
Все главные этапы войны проходят перед зрителями за полтора часа; сотни, тысячи лиц. И разве можно остаться равнодушным, когда слышишь звучащие с экрана слова:
– Боевых товарищей-одпополчан, живых и мертвых, встретите вы в этом фильме... Может быть, мать увидит давно оплаканного сына... Погибшего мужа – вдова...
3
В начале войны художественная кинематография не поспевала за ходом событий, И не все фильмы, снятые тогда, стояли на высокой ступени художественного совершенства. Это естественно. Но есть в фильмах, снятых в те пламенные годы, ни с чем не сравнимое достоинство, не проходящее с годами: не было среди них картин, сделанных с холодным сердцем.
Это были фильмы, которые сражались. Их видели участники войны, живущие ныне, и те, которые пали в бесчисленных боях, добывая победу.
Это были фильмы-солдаты.
«Секретарь райкома» И. Пырьева (1942 г.) стал первым военным художественным фильмом. Сценарий был написан в первые месяцы войны, по горячим следам событий.
Секретарь райкома партии Степан Кочет, когда пришли гитлеровцы, возглавил партизанский отряд. Страшное это было время для тех советских людей, которым не пришлось эвакуироваться...
На площади выстроены немецкие войска. Фашистский полковник напыщенно говорит о победе немецкого оружия, о покорении русских. Какой-то гитлеровец хочет укрепить фашистский флаг со свастикой на здании райкома. Неожиданно раздается выстрел – откуда-то прилетела меткая пуля, наповал сразила фашиста; вместе с ним бесславно летит с крыши и флаг оккупантов.
Так начинается фильм о борьбе созданного Кочетом отряда. С болью душевной видит Кочет, как враги растаскивают колхозное имущество, туго набивают мешки награбленным зерном, варварски расправляются с мирными жителями. Но партизанский отряд Кочета растет.
С большой силой сделана в фильме сцена присяги партизан – люди клянутся мстить беспощадно за кровь советских людей, за разоренные врагом села и города. На фоне пожарищ и виселиц грозно звучит: «Кровь за кровь, смерть за смерть!»
