Текст книги "Сатанель. Источник зла"

Автор книги: Хуан Марторель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

41

Лион, 30 июня 2000 года

Дорога, по которой мчался автомобиль Жана, пошла под уклон, спускаясь к предместьям Лиона. На землю давно спустилась глухая ночь, небо затянули тучи, скрывшие луну, и только фары его машины рассеивали окружающий мрак.

Несколько минут назад вдали он увидел повисшие над равниной огни города, подобно маяку, указавшему путь в море теней. Он мчался на эти огни с болезненной решимостью, отвергая доводы рассудка, как безвольный заложник импульса, не имеющего ничего общего с его собственной волей.

Поговорив с сотрудником отдела безопасности Лувра, Жан вернулся к своей машине. Полученная информация его встревожила. Поразмыслив пару минут, он завел двигатель и почти безотчетно выбрал дорогу, ведущую из Парижа к упомянутому охранником средневековому городу.

Ему казалось, что его действиями руководит какая-то другая, более сильная воля, взявшая ситуацию под свой полный контроль.

Он пытался одуматься и повернуть назад, в столицу, стыдясь своего наивного порыва, но его второе я всякий раз оказывалось сильнее и побуждало продолжать путь.

Наконец он решил не сопротивляться тому, что в глубине души считал напрасной тратой времени.

Он бывал в Лионе на школьной экскурсии, много лет назад. В памяти всплывал великолепный собор и расплывчатый образ церкви тамплиеров. Из той экскурсии ему больше всего запомнилась одноклассница, в которую он был в то время влюблен. На обратном пути они сидели рядом на заднем сиденье автобуса, и сначала его руки, а затем и губы создавали то, чему суждено было стать мимолетной историей любви. Вскоре девочка променяла его на студента университета, который был на четыре года старше, а значит, и интереснее.

Въехав в город, Жан спросил у прохожего дорогу и без труда нашел возведенную тамплиерами церковь. Немногочисленные автомобили не мешали ему следовать указателям, которые вскоре привели его к цели.

Возле храма он вдруг ощутил настоятельную необходимость развернуться и покинуть это место. Он даже поднял ногу с педали газа, собираясь нажать на тормоз. Впрочем, это ощущение быстро прошло. Как будто что-то внутри отреагировало на эту препятствующую движению вперед силу категоричным приказом не обращать на нее внимания. Удивляясь этому противоборству чувств, Жан продолжил свой путь.

Повернув за угол, он увидел перед собой церковь. Показавшаяся из-за туч луна озаряла средневековое строение призрачным светом, придавая ему фантастический облик. Казалось, это видение перенеслось сюда из другого времени и в любое мгновение может исчезнуть.

Мощные стены с горделивой башней взметнулись в черное небо, а примыкающая к церкви невысокая каменная ограда окружала небольшое кладбище.

Неподалеку Жан увидел три припаркованных у тротуара черных автомобиля. Одну из этих машин он видел отъезжающей от Лувра и увозящей Николь, хотя полной уверенности у него не было. Он медленно проехал мимо автомобилей, пытаясь заглянуть внутрь. Несмотря на окружающий мрак и темные стекла, он рассмотрел, что внутри никого нет.

Он припарковался чуть дальше и выключил двигатель, изумившись окружившей его абсолютной тишине. В этой не нарушаемой ни единым звуком ночной тишине было что-то ирреальное.

Жан выбрался из машины, не вынимая ключей из замка зажигания. Ощущение того, что он провалился в какое-то безвременье, стремительно нарастало, и молодому человеку показалось, что он не вполне является хозяином своего тела и своих действий. Ему и в голову не пришло бунтовать, потому что в этих ощущениях не было ничего неприятного. Кроме того, он не был уверен в собственных силах.

Метрах в двадцати он увидел вход на кладбище. Калитка, похоже, была закрыта. Сам не зная почему, он направился к этой запертой калитке.

Внезапно на него навалилось такое чувство, будто идти дальше он не может. Оно было более мощным, чем то, которое он испытал в машине. Ноги отказывались нести его вперед, а мозг отчаянно требовал, чтобы он повернул назад и бежал из этого жутковатого места.

Сквозь кованую калитку Жан видел слабо освещенное луной кладбище тамплиеров. Среди средневековых надгробий не было ни одной живой души. И его снова крайне удивила эта идущая внутри него борьба побуждений. С одной стороны, он испытывал необъяснимое желание войти на это кладбище, с другой – почти физически ощущал выросшую перед ним стену, препятствующую ему осуществить это желание.

На несколько мгновений он замер на месте, напоминая себе створку двери, на которую одновременно налегают с двух сторон, потому что осознал, что полностью утратил контроль над событиями. Но тут перед ним возник образ, поразивший его своей выразительностью и отчетливостью. Он увидел Николь… смеющуюся… или нахмурившую брови… Вот она утром выбегает ему навстречу… и лукаво подмигивает, прощаясь с ним возле музея… вот он ее обнимает… и ее губы тянутся к его губам…

Он понял, что эти образы не посылаются ему извне. Они исходили из глубины его души. И вдруг его пронзила мысль: он приехал сюда в поисках ее… своей любимой женщины.

Совершив над собой нечеловеческое усилие, он шагнул вперед, и непроходимая стена словно сомкнулась вокруг него. Закрыв глаза и стиснув челюсти, он сделал еще один шаг – и тошнотворное чувство исчезло, как будто он прошел сквозь невидимую стену, оставив ее позади.

Изменилось еще кое-что. Открыв глаза, он убедился, что возле церкви вовсе не так пустынно, как ему показалось вначале. Образ озаренного луной безлюдного кладбища оказался картинкой, скрывающей иную реальность.

Даже серебристый свет луны остался позади. Представшее его глазам зрелище было окутано в красноватые тона. Жан понял, что этот странный свет испускает стена, подобно цилиндру окружающая все кладбище. Впрочем, эта колышущаяся, окрашенная в красный цвет масса скорее напоминала облако, а сознание Жана восприняло ее как стену только потому, что она со всех сторон ограничивала его поле зрения, включая в него лишь кладбище.

Он оглянулся и увидел эту облачную стену прямо за спиной. Она скрыла и его автомобиль, и ближайшие к церкви дома. Ему даже показалось, что весь мир за этим красноватым паром прекратил свое существование. Тем не менее, стена была тем самым препятствием, преодоление которого далось ему с таким трудом и которое упорно пыталось остановить его.

До входа на кладбище оставалось несколько метров. Вопреки тому, что он увидел, когда выходил из автомобиля, калитка была открыта. Между прутьями калитки и поверх низкой каменной стены Жан разглядел ближе к центру кладбища движущиеся тени. Он прислушался. Его слуха достиг какой-то монотонный гул, напоминающий пение церковного гимна или молитвы, хотя различить отдельные слова ему не удалось.

Ему и в голову не приходило, что можно повернуть назад или попытаться проснуться от того, что в любой другой ситуации он принял бы за дурной сон. Жан понимал, что его присутствие здесь не вполне зависит от него и что ему не остается ничего другого, кроме как подчиниться воле, приведшей его на это кладбище в Лионе. Кроме того, он чувствовал, что Николь где-то рядом.

Он сделал несколько шагов к ограде, вошел в калитку и снова остановился. На этот раз от изумления. Он увидел Николь.

Она стояла у открытой могилы и что-то держала в руках. Со всех сторон ее окружали странные существа, в которых никто не смог бы узнать людей. Из их глоток извергались звуки, напоминающие гимн, который еще из-за ограды услышал Жан.

Существ было восемь или девять. Даже с приличного расстояния Жан сумел рассмотреть их необычайно длинные руки, которыми некоторые из них опирались о землю, а их тела, включая лицо, были покрыты длинными и темными волосами.

Жан увидел, что Николь наклонилась и положила на край открытой могилы то, что до этого момента держала в руках. Через несколько мгновений из могилы поднялись три предмета. Громко вибрируя, они парили в воздухе, как будто жили своей собственной жизнью. Предметы были маленькими и необыкновенно черными. Тем не менее их было отчетливо видно даже в темноте ночи, на фоне окутывающего их красноватого сияния.

Все три они имели форму круга, от которого отходил закругленный отросток несколько большего радиуса. Жан вспомнил: Николь ему рассказывала о том, что подобные предметы являются ей во сне. Предметы взмыли над головами жуткого вида существ и выстроились в одну линию, повернувшись круглой частью вниз. Жан раскрыл рот от изумления, когда понял, что у образовавшегося рисунка имеется смысл. Эти предметы составляли число, как будто написанное на фоне окружающего кладбище красноватого дыма. По сути это были выстроившиеся в ряд три шестерки.

– Шестьсот шестьдесят шесть… – пробормотал Жан, не отводя глаз от этого поразительного зрелища, и так же шепотом добавил: – Число зверя.

Гимн звучал все громче, и вдруг существа в едином порыве вскинули вверх свои руки, скорее напоминающие когтистые лапы. Вне всякого сомнения, Жан присутствовал при исполнении какого-то древнего ритуала. Вдруг три предмета начали менять цвет с черного на красный – более яркий и насыщенный. Затем они начали сближаться. Наконец они соединились и стали единым целым. Было совершенно невозможно назвать цвет образовавшегося предмета. Это было нечто красное и черное одновременно. Предмет начал вибрировать, издавая низкий гул, отчетливо слышный даже на фоне гимна, тем временем достигшего крещендо. Три шестерки расположились по кругу отростками наружу. Получившаяся фигура имела странную винтообразную форму.

Жан снова шагнул вперед, движимый импульсом вне его контроля. Но пройдя несколько метров, он остановился. Он ощущал вибрацию. Сначала это был глухой шум, он почувствовал колебания земли под ногами, а затем все вокруг, включая его тело, вздрогнуло под давлением исходящего от стены пара вокруг кладбища.

На противоположной стороне на фоне стены начало формироваться похожее на водоворот завихрение, которое с каждым мгновением становилось все глубже. Это происходило на его глазах, как в кино. Ему показалось, что вершина водоворота удаляется, образуя воронку, уходящую далеко в пространство, а фигура, образованная тремя фрагментами, висела в воздухе над головами звероподобных существ и сияла все ярче.

Судя по всему, эти создания все происходящее воспринимали как абсолютно нормальное и естественное явление. Сохраняя полное спокойствие, они воздевали к небу руки и декламировали свой монотонный гимн. Они не замечали молодого человека, потому что все их внимание теперь было сосредоточено на устремившейся в бесконечность вершине воронки.

Что касается Николь, то она, напротив, заволновалась. Жан увидел, что она дрожит и поворачивает голову то вправо, то влево, как будто высматривая кого-то или что-то.

Архитектор помахал ей рукой, но девушка так и не посмотрела в его сторону.

Жан застыл на месте, и сердце у него в груди оборвалось. Его пальцы и часть руки, попавшая в его поле зрения, излучали белое и необычайно яркое сияние. Он опустил голову, осматривая свое тело, и увидел, что это сияние подобно второй коже обволакивает его с головы до ног.

42

Лион, 30 июня 2000 года

Заглянув в открытую могилу, Николь увидела облаченное в доспехи тело. На руки лежащего там рыцаря были надеты перчатки, и он крепко сжимал нечто, напоминающее кубок. Ее совершенно не удивило, что в глубине кубка вибрировал третий предмет, подобный двум, уже лежащим в ее сумке. Как и они, он был непостижимо черного цвета и отчетливо выделялся в окружающем его полумраке.

Пьер де Лайне завершил свое странное преображение, как, впрочем, и все остальные окружающие ее существа, но она была слишком поглощена тем, что ей предстояло сделать, чтобы обратить на это внимание.

Всего за несколько секунд все вошедшие на кладбище люди обратились в омерзительные создания с длинными когтистыми лапами. Их тела и лица покрыли длинные жесткие волосы, а глаза налились кровью и обрели грязно-желтый цвет. При этом они, ни на мгновение не прерываясь, декламировали:

– Бутирхе… забелок саритан… барселеви… атандель орлок…

Николь нагнулась, чтобы поднять сумку, которую ранее положила в ногах могилы, и извлекла из нее два других фрагмента, ощущая, как они пульсируют у нее в руках.

Она перевела взгляд на третий фрагмент, покоящийся в глубине кубка. Ее правая рука сама потянулась к кубку. Существо, некогда бывшее Пьером де Лайне, пристально наблюдало за всеми ее движениями и в это мгновение начало молиться с еще большим усердием.

– Хессим… арт ореллан… Робенох силур мартитан…

Когда Николь доставала предмет из кубка, она почувствовала легкое сопротивление, как будто сосуд не желал расставаться со своим содержимым, но это длилось лишь мгновение. Девушке даже показалось, что, когда она извлекла фрагмент наружу, кубок заиграл едва заметными бликами, хотя вокруг не было ни единого источника света, способного его осветить.

Она положила фрагмент рядом с двумя другими и, прежде чем все три фрагмента без посторонней помощи взмыли в воздух, увидела на светло-серой каменной плите число из трех цифр: 666.

Пьер де Лайне внимательно следил за каждым движением Николь с того момента, как они вошли на кладбище. Приближался миг, которого они так долго ожидали, поэтому нельзя было позволить случайности поставить его под угрозу срыва. Хотя пророчество говорило о том, что ссылка Сатанеля в небытие подходит к концу, де Лайне знал, что не успокоится, пока Он не окажется среди них.

Шеф был так поглощен всем происходящим, что даже не заметил, как превратился в существо, которым был на самом деле. Он осознал эту трансформацию лишь тогда, когда он и другие существа начали декламировать гимн и воздели к небу свои длинные, покрытые волосами руки.

Сущность, обитавшая в теле Пьера де Лайне, знала, что последующие события давно предсказаны и от нее уже не зависят. Тем не менее директор Лувра чувствовал, что его участие было очень важным. Ничто не должно помешать тому, чего они так долго ждали, и он был твердо намерен сделать для этого все от него зависящее.

Когда завихрение, зародившееся над кладбищем, перестало расти, а вершина воронки затерялась в вышине, тело Пьера де Лайне занемело в предвкушении грандиозного события. Он знал, что через подобную воронку Его отправили в ссылку в небытие и что вернуться ему предстоит тем же путем.

И в самом деле, в глубине воронки возникла крошечная, едва заметная точка. Она очень медленно, а затем все быстрее вращалась в направлении, противоположном направлению вращения воронки, продвигаясь к ее началу.

Приближаясь, эта точка становилась более отчетливой, и спустя некоторое время можно было рассмотреть, что нечто, вращающееся в середине воронки, имеет голову и туловище, руки и ноги. Казалось, что крошечное тело парит в клубах красноватого дыма, расправляя и снова подтягивая к себе конечности, словно потягивающаяся при пробуждении черная лягушка.

Все в этом существе было темным: от волос до когтистых лап, от кожи до покрывающей ее одежды, похожей на бесформенную тунику неопределенного цвета.

– Он идет! – воскликнул Пьер де Лайне, перекрикивая монотонный речитатив гимна. – Окажем ему достойный прием! Симброй малерэ!

– Симброй малерэ! – завопили все присутствующие.

Фигура приближалась, увеличиваясь в размерах и становясь все отчетливее, а парящий в воздухе предмет вибрировал все сильнее. Вскоре задрожала и земля, издавая глухой гул, исходящий, казалось, откуда-то из ее недр.

– Кто этот человек? Что он здесь делает?

Пьер де Лайне не сразу отреагировал на вопрос, хотя министр с силой сжал его руку, вынуждая обернуться. Он с трудом оторвал глаза от воронки и приближающегося с неимоверной скоростью существа, и оглянулся.

– Нет… Этого не может быть! – выдавил он из себя.

Хотя он никогда не видел идущего к ним человека, он отлично знал, кто это. Ему было известна его профессия – архитектор, и то, что он является женихом Николь. И еще он знал его имя – Жан Массард. Но не это необъяснимое присутствие мужчины на кладбище стало причиной явного испуга директора Лувра. Его поразил ослепительный свет, окутывающий все тело архитектора – такой же яркий, как и сияние, исходившее от женщины, когда они остановили на ней свой выбор. Пьер де Лайне отлично знал, что это означает. Его опекал кто-то из Иных, причем кто-то, обладающий неимоверной силой. И эта сила значительно превосходила его собственную. Он понимал, что это не случайно, что это запланировано чьей-то волей, намеренной разрушить все их планы.

Де Лайне взглянул на министра и прочитал в его глазах панику. Затем перевел взгляд на вращающуюся в середине воронки фигуру. Ему показалось, что та уже вплотную приблизилась к краю воронки. Он посмотрел на Николь, которая вдруг попыталась оглянуться, и едва сдержал крик, когда увидел вокруг женщины ореол яркого света, подобный тому, что окружал мужчину.

И опять он посмотрел на Жана Массарда – тому оставалось преодолеть несколько метров.

– Их надо задержать… Их надо задержать… – удалось пробормотать ему осипшим от ужаса голосом. – Он уже почти вернулся. Ему нужно время…

43

Лион, 30 июня 2000 года

Внезапно у Николь возникло чувство, похожее на то, которое люди обычно испытывают при пробуждении от глубокого сна. До этого она видела все, что происходило вокруг, и не отдавала себе отчета относительно происходящего, все казалось каким-то далеким, как будто она за себя не решала и была лишь зрителем.

Она ничуть не удивилась, когда Пьер де Лайне и министр превратились в ужасающего вида чудовищ, а все вокруг начало дрожать и вибрировать, как будто началось землетрясение; при этом Николь обратила внимание, что она стоит на краю открытой могилы и смотрит на мертвое тело давно погребенного рыцаря, а три объединенные ее усилиями фрагмента парят в воздухе, образуя единую фигуру, которая тряслась с такой силой, словно была одержима дьяволом.

С полным равнодушием она восприняла и появление в воронкообразном завихрении вращающейся фигуры. Что ее удивило, так это ее стремительное приближение и необъяснимое чувство безмерной тревоги, которую она испытывала от одного взгляда на нее.

Ей вдруг нестерпимо захотелось оглянуться. Повернув голову назад, она услышала, как Пьер де Лайне закричал (по крайней мере, его голос остался прежним), что кого-то необходимо задержать, хотя она понятия не имела, кого он имеет в виду.

И тогда она увидела… Увидела, что к ней идет Жан, окутанный облаком ослепительно-белого света. Первое, что пришло ей в голову, было то, что, когда она разговаривала с ним в последний раз, он был болен, и ее посетила дурацкая мысль, что, возможно, она видит его призрак. Жан поднял руку и произнес ее имя. В свою очередь Николь тоже протянула к нему руки. И только тогда она заметила, что тоже окутана сверкающей белой аурой.

Их разделяло всего несколько метров, но Пьер де Лайне одним прыжком оказался между ними. Он что-то кричал, пытаясь привлечь к себе внимание остальных существ. Вскоре Жана и Николь окружила толпа разъяренных чудовищ. Они рычали, обнажив острые клыки, и с угрожающим видом все ближе подходили к молодым людям.

Одна из тварей попыталась схватить Николь. Но едва ее длинные руки коснулись кожи девушки, она отпрянула, как будто дотронувшись до раскаленного железа. Николь взглянула в желтые глаза и увидела в них испуг и растерянность.

В это мгновение произошло нечто, что приковало к себе внимание всех присутствующих. На мгновение шум и вибрация прекратились и воцарилась странная гнетущая тишина.

Все замерли, остро ощутив присутствие какой-то новой и необычайно мощной энергии.

В течение нескольких секунд застывшая картинка напоминала фотографию. Жан, Николь и окружившие их существа стояли, не шевелясь и устремив взгляды… на Него.

В центре кладбища стояла фигура высотой в три человеческих роста и излучала силу, которая обладала абсолютной властью. На его плечи была наброшена короткая туника темно-коричневого цвета без рукавов, оставляющая на виду руки и ноги. Все в нем было черным: от жестких волос, покрывающих его тело, до толстых, оканчивающихся кривыми когтями пальцев на его конечностях. Даже его кожа имела коричневато-оливковый оттенок. Единственным ярким пятном на этом мрачном фоне были его глаза грязно-желтого цвета, окруженные налитыми кровью белками.

Сейчас безразличный взгляд этих глаз был устремлен на них. Затем он медленно перевел его на фигуру, образованную тремя фрагментами и парящую на уровне его головы. Это походило на встречу двух старых друзей: рот Сатанеля приоткрылся в неком подобии улыбки, обнажив темные острые зубы, а винтообразная фигура завибрировала и засветилась черным светом, быстро сменившимся багровым свечением. Тогда девушка увидела на шее существа какой-то ошейник, с него свисал обрывок цепи. Вдруг она поняла: этот ошейник должен воссоединиться с символическим знаком, образованным тремя фрагментами в форме шестерки.

Николь увидела, что все звероподобные существа как загипнотизированные наблюдают за происходящим, судя по всему, забыв о ней и о Жане, хотя многие по-прежнему стояли между молодыми людьми. Их глаза встретились, и Николь поняла, что Жан пытается ее подбодрить.

Она взглянула на него еще раз и увидела, что он стоит с открытым от изумления ртом. На ее глазах тот, в ком всего несколько мгновений назад она видела злобное, темное и омерзительное существо, преобразился до неузнаваемости. Как в серии последовательно сменяющих друг друга фотографий, то, что было черным, стало белым. Жесткие волосы, покрывавшие все его тело, исчезли, и грубые черты лица Сатанеля изменились, стали прекрасными. На мгновение вокруг него вспыхнул удивительно белый свет, и Николь почувствовала, что перед ней предстала изначальная сущность этого создания. Видение было в высшей степени мимолетным, а затем Сатанель уловил ее потрясение и на несколько мгновений забыл о вибрирующем перед ним знаке. Он повернул голову и встретился взглядом с Николь. Его глаза, в которых читалось удивление, изменили цвет с желтого на ярко-синий. Затем его губы искривила гримаса ярости, а на лице появилось выражение холодного презрения. К нему вернулась его прежняя внешность, причем это произошло с такой скоростью, что девушка засомневалась: не привиделась ли ей неземная красота пришельца?

Сатанель, уже позабыв о Николь, сделал вперед шаг, и звук этого шага гулко разнесся во внезапно воцарившейся на кладбище тишине. Существо приблизилось к кругу из трех шестерок и протянуло к нему руку.

То, что случилось дальше, заняло несколько секунд, хотя главным действующим лицам показалось, что все происходит, как в замедленной съемке. Все трое одновременно пришли в движение. Жан отшвырнул в сторону одно из существ, преграждавших ему путь к Николь, и схватил ее за руку. Она сжала его ладонь, а свободную руку опустила в могилу. Пьер де Лайне бросился к ним, издав хриплый нечеловеческий рык.

Внезапная суматоха отвлекла внимание Сатанеля от вибрирующего перед ним знака. Он повернул голову и устремил на них изумленный взгляд. Свечение, окружавшее людей, заставило его зрачки сократиться, а губы приоткрыться в злобном оскале.

Пьер де Лайне попытался вцепиться в Жана Массарда и оттащить его от Николь, но ему не удалось даже прикоснуться к жертве, потому что окружающий архитектора ореол с силой отшвырнул его назад. Упав на землю, де Лайне в немой мольбе протянул к небу свою руку и издал отчаянный вой. Он уже ничем не мог повлиять на происходящее и просто беспомощно наблюдал.

Он с тоской смотрел на то, как Николь извлекает из могилы Жильбера де Перигора нечто, сверкающее еще ярче окружающих их с Жаном аур. Кубок, который Годфруа де Сент-Омер привез из Святой земли, излучал ослепительно-белый свет. Из руки девушки он взмыл в воздух, сияя подобно солнцу. Увидев его, Сатанель сделал неуловимое движение рукой, и все его тело покрыло нечто похожее на черную прозрачную броню.

Николь, Жан и кубок образовали единый источник света, яркость которого вынудила отвести глаза Пьера де Лайне и всех остальных существ, ставших против их воли простыми зрителями этого невиданного спектакля. Одному Сатанелю было под силу смотреть на эту троицу. Совершив оборот вокруг своей оси, он бросился вперед.

В этот момент из кубка ударил луч. Сатанель как будто готовился принять удар на себя, но луч был направлен не в него. Скользнув мимо, он вонзился в круглую фигуру, образованную тремя фрагментами. Раздался приглушенный взрыв, и парящий в воздухе знак, что бы он ни означал, вновь разлетелся на три фрагмента. Взрыв расшвырял их в разные стороны. Три осколка в форме шестерки, утратив связь друг с другом, достигли стены из красного пара и бесследно исчезли.

Над кладбищем тамплиеров повисла тишина. Эта тишина была такой абсолютной и такой гнетущей, что почти физически давила на уши и плечи участников фантастического действа. Впрочем, она длилась всего несколько мгновений, после чего ее нарушил звериный вой, похожий на тот, который совсем недавно вырвался из глотки Пьера де Лайне. Только на этот раз он звучал так тихо и жалобно, что больше походил на плач.

Гигантская фигура Сатанеля какое-то время недвижно возвышалась в центре кладбища. Ее по-прежнему окружала темная защитная оболочка. Затем его тоже начало увлекать к стене пара, а если точнее – к воронке, которая хоть и прекратила вращаться, но все еще отчетливо выделялась на размытом красном фоне. Он замер в центре воронки, похожий на огромного паука в своей паутине. Потом спираль, доставившая его на землю, начала медленно раскручиваться в обратном направлении, унося его прочь.

Фигура с распростертыми руками и ногами начала удаляться и вскоре превратилась в точку в глубине водоворота, а затем и вовсе исчезла. Воронка остановилась и, как будто смешавшись с образовавшим ее красноватым паром, растворилась.

Пьер де Лайне стоял на коленях, протянув к исчезнувшему Сатанелю правую руку. Его крик стих. Он медленно опустил руку, поднялся на ноги и посмотрел на Жана и Николь. В его глазах светилась ненависть. Вытянув вперед лапы, он сделал к ним шаг.

Тут на его плечо опустилась лапа другого существа.

– Они ни в чем не виноваты, – раздался резкий голос министра. – Их просто использовали. Мы тоже пытались это сделать, но Иным это удалось лучше. – Желтые глаза существа обдали Пьера де Лайне ледяным холодом. – Вина за этот провал лежит на нас. Теперь нам придется отступить и все взвесить. Надеюсь, каждый сумеет признать свои ошибки.

Произнеся это и не ожидая ответа, чудовище развернулось и зашагало к ведущей на улицу железной калитке, чтобы как можно скорее покинуть кладбище тамплиеров.

Вслед за ним, понуро опустив головы и ссутулившись, потянулись и остальные. Они шли медленно, как будто нехотя, напоминая бредущее в ссылку побежденное войско.

Пьер де Лайне последним покинул кладбище. Он не мог отвести глаз от круга света, в котором стояли те двое. Несколько минут назад он считал их простыми исполнителями своих приказов. Подобное сияние он увидел в тот день, когда познакомился с Николь. Тогда ее тоже окружал ярко-белый свет, но он рассчитывал взять его под контроль. Только теперь он с болью в сердце понял, до какой степени заблуждался. Наконец он тоже повернулся и, уже не оглядываясь, зашагал вслед за своими собратьями.

Николь и Жан держались за руки, не понимая толком, что же тут произошло, зато они остро ощущали присутствие друг друга. Николь наклонилась и опустила кубок обратно в могилу. Ей почудилось, что облаченные в перчатки руки лежащего в могиле рыцаря сомкнулись вокруг возвращаемого ему сосуда. Она подняла голову и посмотрела на Жана. В глазах молодого человека светилась бесконечная любовь, на которую только был способен человек. Забыв о том, где они находятся, они крепко прижались друг к другу, соединив губы в страстном поцелуе.

Стена пара, окружавшего церковь тамплиеров, медленно растворилась, уступив место лунному свету, который лился с безоблачного неба и ярко освещал землю.

Молодые люди этого даже не заметили, как не видели они и того, что их сверкающие белоснежные ауры взмыли ввысь и, покинув их тела, устремились в звездное ночное небо над Лионом.