Текст книги "Спасенная инопланетным воином (ЛП)"

Автор книги: Хоуп Харт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Первый мужчина снова падает, но на этот раз он рычит, вставая на колени, оскалив зубы.

– Вот дерьмо, – бормочу я. – Отдай мне мою палку, ты, маленькое отродье.

Джавир ухмыляется мне, но отдает палку, и мы отходим подальше от группы, как и почти все остальные. Это движение приближает нас к вуальди как раз в тот момент, когда бармен встает на ноги.

– Никаких драк, – рычит он. – Вон отсюда!

Никто не слушает, и бармен достает арбалет.

– Вот дерьмо. Ложись! – я тяну Джавира на пол, мое зрение затуманивается, когда движение тревожит мою ногу. Бармен, не колеблясь, стреляет болтом в ногу одного из мужчин.

Полагаю, это был предупредительный выстрел. И я не хочу знать, сколько бармен практиковался, чтобы так стрелять.

Синий парень рычит, но бармен уже перезарядился.

– Следующий попадет тебе в грудь, – говорит он. – Не возвращайся, пока твой друг не сможет удержать свой ноптри.

Мужчина вытаскивает болт из бедра и бросает его в бармена, который просто отклоняет голову и позволяет тому пролететь мимо него.

Мужчины уходят, один из них хромает почти так же сильно, как я. На другом конце комнаты Зарикс смотрит на нас, его лицо жестче, чем я когда-либо видела.

Да, он недоволен.

Я с трудом начинаю процесс подъема с пола.

– Что, – бормочу я Джавиру, – это было?

Глава 7

ЗАРИКС

Я отвожу взгляд от Джавира и Бэт, борясь с собой, чтобы остаться сидеть и не вышвырнуть Джавира из этой таверны за шиворот.

– Твои друзья?

Я возвращаю свое внимание к Теллу.

– Нет.

Он наклоняет голову, как будто не совсем верит мне, но кивает. Он машет бармену, и я поднимаю бровь, когда бармен машет в ответ, топая в угол, чтобы поднять болт для своего арбалета.

Теллу не потрудился заказать выпивку. Его раса переваривает ноптри слишком быстро, не чувствуя никакого эффекта от сильной жидкости. Вероятно, поэтому его двоюродный брат работает здесь барменом.

Я кладу на стол пригоршню монет.

– Что ты знаешь?

Теллу бросает взгляд на монеты, а затем на мое лицо.

– То, что ты предвидел, сбывается. – Он жестом указывает на вуальди на противоположной стороне таверны.

– Они объединяются, – говорю я.

Он пожимает плечами.

– Возможно, насовсем, возможно, только ради этого события. В любом случае, это гарантированно встряхнет здешнюю структуру власти здесь.

Я стискиваю зубы.

– Ты говоришь так, будто это хорошо.

Он снова пожимает зелеными плечами, и я издаю низкое рычание в ответ на пренебрежительное движение.

– Возможно, пришло время кому-то отобрать власть у браксийцев. Ты расхаживаешь здесь, как будто владеешь этой планетой, просто потому, что боги сделали тебя больше и сильнее, чем кого-либо другого.

– Мы не причиняем вреда невинным. Вуалди убивают мужчин, женщин и детей. Они разрывают семьи на части.

Он пожимает плечами.

– Вуальди могут быть проблемой для вас, ребята, но они не трогают нас. – Он одаривает меня зубастой улыбкой. – Очевидно, мы не пришлись им по вкусу.

– Ты собираешься сказать то, что мне нужно?

Он смотрит на меня долгим взглядом.

– Ради нашей дружбы я скажу тебе вот что. Сначала они собираются напасть на племя Текара.

Я стискиваю зубы. Племя Текара невелико, и хотя у нашего племени нет торгового соглашения с Текаром, известно, что наши часовые сотрудничают, делясь информацией о потенциальных угрозах.

Теллу наклоняется и пододвигает ко мне монеты.

– Извини, Зарикс, но мне заплатили больше. И они предложили защиту.

Я рычу, когда он поднимается на ноги и обращается к вуальди.

– Это он, – говорит он. – Это шпион Дексара.

– Предатель, – выдавливаю я, протягивая к нему руку, но уже слишком поздно. Он отскакивает прочь, направляясь к двери.

– Извини, – говорит он, уголки его рта опускаются, а в глазах мелькает сожаление. – Я должен делать то, что лучше для моего народа.

– Ты заплатишь за это, – клянусь я, и он торжественно кивает, когда вуальди поднимаются на ноги.

– Возможно. Возможно, мы еще встретимся, старый друг. Но сначала тебе придется пережить эти следующие мгновения.

Вуальди крадутся через зал таверны, обходя ящики и столы.

Джавир стоит на своем ящике, его лицо теряет цвет, когда один из них протискивается мимо него, намереваясь убить меня.

Я чуть не смеюсь. Теллу знает меня много лет. И все же он почему-то до сих пор понятия не имеет, кто я такой.

В отличие от других, я не провожу время в лагере, кувыркаясь и выпивая, когда я не на задании. Я возвращаюсь, чтобы поговорить с Дексаром, возможно, остаюсь на ночь или две. А потом я ухожу, либо на новое задание, либо на охоту за племенем и выслеживаю вуальди.

В течение восьми лет я оттачивал свое мастерство владения мечом. Сегодня меня не убьют эти вуальди.

Хотя раньше мне никогда не приходилось при этом защищать женщину и ребенка.

Первый вуальди приближается ко мне, и я обнажаю меч.

Он делает выпад, но медленно. Я соскальзываю, чертыхаясь, и ударяюсь спиной о стену. Сражаться в таких стесненных условиях трудно для мужчины моего роста. Я вырубаю его и отхожу в сторону, когда посетители бросаются к двери, отчаянно пытаясь спастись от насилия.

Осталось шесть или семь вуальди, и я бросаю взгляд за их спину, туда, где Бэт и Джавир прижимаются к стене.

– Я сказал, никаких драк! – рычит бармен, поднимая арбалет.

Бэт бросается к бармену, ее болезненный крик звучит, когда она наступает на свою больную ногу для скорости. Шум перекрывает панические крики толпы, когда они покидают таверну, и я сжимаю кулаки.

Бармен целится в меня, когда нападает еще один вуальди, и я отступаю в сторону, поворачиваясь, чтобы использовать вуальди в качестве щита. Болт проходит через его горло, и я роняю его тело, снова отвлекаясь на женщину и ребенка.

Бэт замахивается тростью и бьет бармена по затылку. Она хватает арбалет, когда он падает на колени, а Джавир поднимает сумку с болтами, лежащую рядом.

Вуальди в странной одежде поворачивается на шум, как раз в тот момент, когда Бет вручает Джавиру арбалет, ее капюшон падает с головы, когда она поворачивается ко мне.

– Женщина, – шипит Вуальди, и я стискиваю зубы, когда двое других его сородичей разом нападают на меня.

БЭТ

Зарикс окружен, он стоит спиной к двери. Он мог бы легко выскользнуть и получить место для борьбы, но я знаю его достаточно хорошо, чтобы понять, что он не оставит нас.

Один из вуальди повернулся ко мне, оскалив зубы. Он очень похож на вуальди из стаи, от которой я сбежала, хотя я не узнаю его в лицо.

– Мы по уши в дерьме, – бормочу я, и Джавир кивает рядом со мной. В настоящее время Зарикс сражается сразу с двумя вуальди. Единственное преимущество, которое у него есть, заключается в том, что, хотя пространство явно мало для его огромного тела, вуальди также вынуждены давать пространство друг другу и не могут атаковать все одновременно.

По крайней мере, сейчас они не могут этого сделать. Судя по выражению его лица, когда он встречается со мной взглядом, он планирует что-то глупое. Что-нибудь глупое вроде пойти напролом сквозь толпу вуальди, чтобы добраться до нас.

Если мы не сможем добраться до него, он подвергнет себя риску, чтобы защитить нас.

Теперь я понимаю, почему он был так недоволен тем, что мы потащились за ним. Мы – его зона ответственности.

– Ты видишь другой выход отсюда? – спрашиваю я Джавира. Лицо у него бледное, по вискам катится пот.

Мы оба поворачиваемся, осматривая помещение, в то время как вуальди в странной одежде игнорирует Зарикса, приближаясь к нам.

Никаких дверей. С этой стороны нет окон. Мы в ловушке.

– Неужели эти люди никогда не слышали о правилах пожарной безопасности? – рявкаю я, в то время как вуальди вытаскивает из-за спины длинный нож и смотрит на Джавира, как на вкусную еду.

За год до того, как мой отец смирился с тем фактом, что все, чего я хочу, – это танцевать, он настоял на том, чтобы я отправилась в обычный летний лагерь. Были слезы и истерики, когда я пыталась торговаться с ним, отчаянно желая поехать в балетный лагерь.

Даже моя мать не могла его переубедить.

– Милая, – наконец сказала она, – жизнь не может сводиться только к танцам. Никогда не знаешь, какие еще навыки тебе пригодятся в один прекрасный день. Кроме того, ты можешь даже завести новых друзей.

Тем летом я узнала две вещи. Во-первых, мне не нужны друзья, которые не понимают, насколько важен балет. И во-вторых, если бы существовала параллельная вселенная, где я могла бы посвятить свою жизнь более чем одному делу, то вторым делом, вероятно, была бы стрельба из лука.

Что-то в ощущении лука в моих руках, изящном полете стрелы и глухом ударе, когда она попадает в цель… это заставляло меня чувствовать себя сильной.

Ну, может быть, это параллельная вселенная.

Я выхватываю арбалет из рук Джавира, мои руки дрожат, когда я поднимаю его, целясь в вуальди.

Арбалет кажется почти средневековым, но, к счастью, у него есть механический спусковой крючок и магазин с болтами. Это означает, что даже человек моего роста может использовать его, и мне не потребуется тратить драгоценные минуты, чтобы перезарядить его.

Вуальди останавливается как вкопанный и наклоняет голову. За его спиной Зарикс расправляется с еще одним вуальди, отбрасывая одного ногой, когда встречается со мной взглядом.

– Стреляй! – Зарикс рычит, и я нажимаю на спусковой крючок, мои руки автоматически реагируют на команду в его голосе.

Почему-то впервые с тех пор, как меня похитили с Земли, удача на моей стороне. Болт попадает вуальди в живот, и он вскрикивает, складываясь пополам, немедленно вытаскивая его.

– О, плохой ход, чувак. Все знают, что если тебя проткнули, то предмет лучше оставить внутри.

Он оскаливает на меня зубы, но падает на колени. Быстрее, чем я могла себе представить, Джавир бросается вперед, скользя ножом по горлу вуальди.

– Джавир! – выдыхаю я, когда брызжет кровь, а его широкий подбородок упрямо выпячивается, взгляд его глаз слишком взрослый для его юного лица.

Хорошо. О психологической травме – как его, так и моей – мы поговорим позже.

Бармен шевелится, и я хмуро смотрю на него, когда его глаза открываются и тут же сужаются в яростные щелочки.

– Мне что, тебя тоже пристрелить?

Его губы сцеплены в тонкую линию, но он качает головой, застонав от этого движения.

Я поворачиваюсь, когда Зарикс снова рычит, его меч входит в вуальди, как теплый нож сквозь масло. Осталось еще двое, и мы с Джавиром двигаемся ближе к нему, обходя тела. Зарикс внушает благоговейный трепет, этот массивный, яростный воин, и я на мгновение восхищаюсь им, прежде чем прижимаю Джавира ближе к стене.

Я отдаю Джавиру свою трость и заряжаю арбалет, но не могу сделать чистый выстрел. Вполне вероятно, что мой первый выстрел был случайностью, и велика вероятность, что по ошибке я попаду в Зарикса.

Один из вуальди спотыкается, и Зарикс поворачивается, пиная другого вуальди в живот. Джавир бросает мою палку и с ножом в руке прыгает вперед.

– Нет! – рявкает Зарикс, но уже слишком поздно, и вуальди ухмыляется, поднимая свой меч.

Затем появляется Зарикс, отталкивая Джавира, и меч вуальди входит в его бок, как раз когда Зарикс отрубает ему голову.

– О Боже. – Я подаюсь вперед, стиснув зубы, когда мои глаза слезятся от боли, и оттаскиваю Джавира в сторону.

Зарикс вытаскивает нож и использует его, чтобы выпотрошить другого вуальди, прежде чем перерезать горло первому.

– Черт. – Я прыгаю вперед. – Ты в порядке?

– Да, – Зарикс пробегает взглядом по моему телу, а затем сердито смотрит на Джавира. – О чем ты только думал?

К его чести, Джавир, кажется, раскаивается, его нижняя губа дрожит, когда он осматривает рану Зарикса. Впервые он выглядит как ребенок, которым и является.

– Мне очень жаль.

Зарикс хмурится еще сильнее.

– Тебя могли убить. – Он направляется к двери и спотыкается.

– Эй, – говорю я. – Ни в коем случае. Садись. Сейчас же.

– У нас нет времени…

– Если ты потеряешь сознание, нам всем крышка. Сядь на место и дай мне взглянуть.

Зарикс долго смотрит на меня, а затем, наконец, подчиняется, со вздохом опускаясь на ящик.

– Неужели на этой планете никто не знает элементарных правил оказания первой помощи? – огрызаюсь я, глядя на его рану. – Если тебя чем-то проткнули, то это остается внутри!

К моему удивлению, уголок рта Зарикса приподнимается. Это нельзя было бы принять за улыбку, но это самое близкое к ней выражение, которое у его появлялось до сих пор, и я моргаю, глядя на него. Что-то трепещет у меня в животе, и я снова обращаю внимание на кровотечение.

– Я ничего не смыслю в медицине, – говорю я. – Насколько нам известно, он мог поразить какой-нибудь важный орган или что-то в этом роде. Нам нужно создать давление в этом месте.

Джавир начинает рыться в сумках, оставленных в таверне, некоторые из них, вероятно, принадлежат мертвым вуальди. Я пристально смотрю на него, когда он кладет в карман несколько монет, и он пожимает плечами, но не выкладывает их обратно.

Я вздыхаю, но благодарно киваю ему, когда он находит относительно чистый кусок материи и веревку.

Вот до чего дошла моя жизнь. Обрабатываю раны инопланетного воина чем-то похожим на чью-то рубашку и веревку. О, и пытаюсь убедить кровожадного ребенка больше никого не убивать.

Кстати об этом.

Я прижимаю рубашку к боку Зарикса, беру его за руку и заставляю крепко прижать ее.

Затем я поворачиваюсь к Джавиру и пристально смотрю на него.

– Отдавай, – говорю я, и он не спрашивает, о чем я говорю. Его челюсть снова упрямо выпячивается, но он оглядывается на рану Зарикса, а затем вздыхает, вытаскивая нож и отдает его мне.

Нож выглядел крошечным в руке Зарикса, но в руке Джавира он казался огромным.

– Вытри сначала, – шиплю я, содрогаясь от вида крови, и он закатывает глаза, но подходит к одному из мертвых вуальди, после чего наклоняется и вытирает нож о рубашку вуальди.

Я не родитель. Я ничего не знаю о детях, но, конечно же, дети не должны убивать вуальди. Независимо от их вида.

Зарикс встает на ноги.

– Нам нужно уходить. Сейчас же.

Я киваю и тянусь за своей тростью. Моя нога липкая от крови. Моей крови. Я определенно разорвала несколько швов.

Прямо сейчас я ничего не могу с этим поделать.

Я хватаю свой новый арбалет вместе с небольшой холщовой сумкой, набитой болтами. Кто нашел, тот и хозяин. Я даже не чувствую себя виноватой из-за этого, потому что бармен, не задумываясь, прикончил бы Зарикса.

Уже темнеет, когда мы выходим из таверны. Очевидно, слухи о драке распространились, потому что площадь почти пуста. Зарикс плетется, слегка пошатываясь на ногах.

– Обопрись на меня, – говорю я, и он качает головой.

Упрямый мужчина. Мы медленно возвращаемся к лесу, и мы почти на месте, когда Зарикс останавливается как вкопанный.

– Я чувствую запах крови, – говорит он. – Запах не моей крови. – Он пробегает глазами по нам с Джавиром.

Я хмурюсь. Не может быть, чтобы у него был такой хороший нюх.

– Кажется, я повредила несколько швов, – говорю я. – Все в порядке.

Он сердито смотрит на меня, выпятив челюсть, бескомпромиссный взгляд на его лице так похож на взгляд, которым одарил меня Джавир, когда убил вуальди, что я вскидываю руки.

– Избавьте меня от упрямых мужчин. Всех видов, – бормочу я. – Послушай, стояние здесь ничем не поможет. Нам нужно добраться до мишуа.

Наконец он кивает, а затем спотыкается, почти падая на колени.

Джавир встает перед ним, его лицо напрягается от усилия удержать браксийца. Я прихрамываю ближе и обнимаю Зарикса за плечи, разница в росте между нами делает это непростым делом.

– Положи руку на плечо Джавира, – приказываю я, паника делает мой голос тонким и пронзительным. Если Зарикс погибнет, я понятия не имею, что мы будем делать. Впервые я осознаю, насколько сильно полагаюсь на огромного воина, в плане защиты и безопасности.

И все, что мы сделали, это допустили, что его серьезно ранили.

Прогулка по лесу, кажется, занимает несколько часов, небо темнеет до цвета лесного массива. Я стискиваю зубы, моя челюсть болит от усилия не закричать от боли.

Эта боль не просто от разрыва швов. Это глубокая боль. Я отрешилась от нее, не желая взглянуть правде в лицо, но это не делает его менее реальной.

Ловушка причинила боль, но, скорее всего, больше всего вреда причинило падение – когда мое тело пошло в одну сторону, а нога осталась на месте.

На Земле мне, наверное, уже сделали бы операцию. Я бы, по крайней мере, сделала рентген и показала его профессионалу. Я бы отдыхала до тех пор, пока не смог бы отправиться в болезненное путешествие по реабилитации и физиотерапии. Чего бы я не стала делать, так это ходить не нее, бегать или балансировать, удерживая вес двухметрового мужчины.

Правило? Не делайте ничего, что могло бы усугубить ваши травмы.

Я глухо смеюсь, и Джавир поворачивается ко мне, его глаза расширяются, вероятно, от моего мрачного выражения лица.

Я возвращаюсь к нашей нынешней ситуации. Если мы не сможем добраться до мишуа и выбраться из этого района, вероятность того, что я никогда больше не смогу танцевать, будет наименьшей из моих забот.

Глава 8

БЭТ

Я смотрю на мишуа, чувствуя себя так, словно смотрю на гору Эверест. Зарикс убирает руку с моих плеч и протягивает мне.

– Вставай, – говорит он.

– Эм… – я пристально смотрю на него. Если он поднимет меня, то будет истекать кровью еще сильнее. И все же я никак не могу взобраться наверх в одиночку.

Джавир вскарабкивается на другую сторону мишуа и протягивает руку.

– Пусть он поднимет тебя ровно настолько, чтобы ты дотянулась до моей руки.

Я киваю, сглатывая комок в горле, когда Зарикс толкает меня вверх, из его горла вырывается болезненный вздох. Моя трость ударяет мишуа, и она издает низкое рычание.

– Извини, – бормочу я, хватая Джавира за руку.

Он на удивление силен для своего роста и помогает мне сесть позади него.

– Ух ты, – говорит он. – Тебе надо больше есть.

– Не начинай, – предупреждаю я его, и Зарикс фыркает снизу.

Его глаза на мгновение встречаются с моими, в них мелькает едва заметная искорка веселья, а затем он смотрит на мишуа, словно собираясь с силами.

Он подтягивается, и я лезу в седельную сумку за болеутоляющим.

Он отрицательно качает головой.

– Нет, – говорит он. – Пей сама.

– Не буду, – говорю я, и Зарикс пожимает плечами, очевидно, явно безразличный.

Я стискиваю зубы, когда мишуа начинает двигаться.

– Куда мы направляемся?

За моей спиной нет ответа, а голова Зарикса падает мне на спину.

– Он потерял сознание, – говорит Джавир с легкой паникой в голосе.

– О Боже…

Мишуа останавливается как вкопанная, и я хмуро смотрю на нее. И что теперь?

– Мишуа не разрешают женщинам ездить на них, – говорит Джавир. – Она, наверняка, может сказать, что Зарикс не направляет ее.

Я подавляю желание разразиться проклятиями, которые явно не для детских ушей. Ладно, думай, Бэт.

– Ты мужчина. Пересядь вперед и возьми управление на себя.

– Думаешь, она мне позволит?

– Думаю, если она тебе не позволит, мы привяжем ее к дереву и оставим вуальди.

Мишуа издает странный стонущий звук, но, к счастью, начинает идти, как только Джавир хватает поводья.

– Ты знаешь, как вернуться в его племя? – спрашиваю я.

Джавир качает головой, и от страха у меня дрожат руки. Я не могу взять на себя смерть этого сурового, грубого воина. Не только потому, что я, кажется, забочусь о нем больше, чем следовало бы, но и потому, что он активно пытается остановить войну.

– Ладно, новый план. Ты знаешь, где найти кого-нибудь, кто мог бы нам помочь?

Джавир молчит, потом поворачивает голову, на его лице ясно читается волнение.

– Мой отец иногда брал меня с собой, когда приходил покупать и продавать товары на рынке. Обычно рядом с одним из прексов находилась пара браксийских воинов. Хотя я не знаю, из какого они племени.

Я киваю.

– Ты знаешь, как туда добраться?

– Думаю, да.

– Тогда давай сделаем это. Это наш единственный шанс.

Мишуа слегка ускоряется от моих слов, и мне интересно, как много она понимает. Понимает ли она, что Зарикс может умереть прямо сейчас?

Зарикс издает грубое рычание, и я тянусь назад, беря его за руку. У него прохладная кожа. Не очень хороший знак.

– Все хорошо, – говорю я. – Подожди. Мы найдем помощь. Только не делай пока никих глупостей, как например умереть.

Он молчит, и я вздыхаю, устремляя взгляд вперед. С другой стороны, Джавир, похоже, не знает значения слова «молчать».

– Итак, – говорит он, – почему ты оказалась одна на территории вуальди?

Я так устала, что не сразу понимаю, о чем он спрашивает. Мне кажется, что прошли годы с тех пор, как я бегала по лесу, отчаянно пытаясь найти помощь.

– Я сбежала от вуальди и пыталась найти кого-нибудь, кто помог бы мне спасти моих друзей.

– Вуальди нашли моего отца, когда он однажды был на охоте. Моя мать думает, что сначала стая наблюдала за ним в течение нескольких дней. Вас похитили из вашего племени?

– Нас всех украли из разных мест на нашей планете, – говорю я. – Она называется Земля.

Джавир резко поворачивает голову и смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

– Правда? – спрашивает он, и это звучит так похоже на земного ребенка, что, несмотря на наши ужасные обстоятельства, я не могу удержаться от смеха.

– Правда, – киваю я. – Моя планета очень отличается от вашей. Мы не живем в племенах. Некоторые люди даже живут в высоких зданиях, в тысячи раз выше, чем таверна.

– Ты что, насмехаешься надо мной?

Я снова смеюсь.

– Я не такая.

– Почему тебя похитили?

Я вздыхаю.

– Поверь, я каждый день задаю себе один и тот же вопрос. Я думаю, что иногда с хорошими людьми случаются ужасные вещи. Раньше я верила, что плохие вещи всегда рано или поздно случаются с плохими людьми, но думала, что я хороший человек.

Голос у Джавира звучит тихо.

– Мой отец был хорошим человеком.

Я вздрагиваю, стараясь подобрать слова. Я устала и не хочу говорить ничего такого, что могло бы еще больше расстроить мальчика, который все еще оплакивает своего отца.

– Да. Мне кажется, что иногда плохие вещи случаются без причины. И это несправедливо. Но все, что мы можем контролировать, – это то, как мы реагируем на эти плохие вещи.

Мне самой потребуется некоторое время, чтобы в это поверить. Позволить себе забыть тот факт, что все, ради чего я работала, – все годы тренировок, домашнее обучение, чтобы я могла посещать больше занятий, пропускать такие обряды посвящения, как выпускной бал и возвращение в родные пенаты – все было напрасно.

Но в конце концов мне придется с этим смириться. Если я вернусь домой и действительно не смогу снова танцевать или, что еще хуже, – и это, что я с трудом могу себе представить, – я вообще не вернусь домой, мне нужно будет жить дальше.

– Прислушайся, – внезапно говорит Джавир, выдергивая меня из моих мыслей.

Я сосредотачиваюсь на расстоянии, когда Джавир останавливает мишуа. Между деревьями, сидя на своих мишуа, ведут беседу…

Трое браксийских воинов.

ЗАРИКС

Слова Бэт звенят у меня в ушах, и мне удается поднять голову с того места, где я положил ее ей на спину.

– Да. Мне кажется, что иногда плохие вещи случаются без причины. И это несправедливо. Но все, что мы можем контролировать, – это то, как мы реагируем на эти плохие вещи.

Неужели я «одна из тех плохих вещей», которые случились в ее жизни? Неужели она считает всю эту планету «плохой вещью»? Я отбрасываю эту мысль.

Эта женщина более прагматична, чем я думал. Судя по боли в ее голосе, она потеряла больше, чем я мог себе представить, но с того момента, как она открыла глаза в хижине Сонис, она была неустанно сосредоточена на том, чтобы двигаться вперед.

Пока я все еще оглядываюсь назад.

Я задыхаюсь от боли, когда мишуа останавливается. Бэт слегка напрягается, когда я кладу подбородок ей на плечо, а затем расслабляется, поднимая руку, чтобы погладить меня по щеке.

– Все будет хорошо, – уверяет она меня. – Ты знаешь этих парней?

Я прищуриваюсь, глядя на воинов, когда они замечают нас, и подходят ближе.

– Они из моего племени.

Мой подбородок почти падает с плеча Бэт, когда она с облегчением расслабляет плечи. Через несколько мгновений Тазо оказывается рядом со мной.

Он чертыхается, глядя на меня.

– Что случилось?

– Нож встретился с кишками, – тихо говорит Бэт. – Нам нужно доставить его к целителю.

– Ты человеческая женщина, – внезапно говорит он, обнимая ее, и она ахает, когда его глаза расширяются.

– Ты видел таких, как я?

Он кивает.

– Наш катай заключил сделку с племенем Ракиза за одну из найденных им женщин.

Мне не нужно видеть лицо Бэт, чтобы понять, что ее губы, скорее всего, сжались от этого заявления, и ее голос резок, когда она наклоняет голову, ее мягкие волосы касаются моего лица.

– Заключил сделку? – ее голос ледяной, и Тазо смотрит на меня. – Забудь, – говорит она. – Как быстро мы сможем доставить его в ваше племя?

Перик откашливается, подъезжая ближе, и я пытаюсь не обращать внимания на то, как Декир – третий воин – зачарованно смотрит на Бэт.

– Мы по меньшей мере в дне пути от нашего лагеря, – говорит Перик. – срезать несколько часов, если пойдем полным ходом, но… – его голос прерывается, когда Тазо свирепо смотрит на него.

– Мы справимся, – говорит Тазо, и я на мгновение встречаюсь с ним взглядом. Мы не разговаривали много лет. Но почему-то, если мне суждено умереть, кажется правильным, что это произойдет, пока он рядом.

В конце концов, я несу ответственность за смерть его сестры.

Брови Тазо опускаются, как будто он читает мои мысли, а затем он поворачивается к Бэт.

– Не волнуйся, женщина. Этот воин слишком упрям, чтобы умереть.

Она фыркает.

– Ладно. Тогда пойдем.

Джавир садится на мишуа Перика, а Тазо тянется к Бэт, помогая ей сесть перед ним. Краска исчезает с ее лица при этом движении, и я тянусь к седельной сумке, чуть не падая с мишуа.

Декир протягивает руку, чтобы поддержать меня.

– Что ты хочешь?

– Больно… Бэт.

– Не говори глупостей, – огрызается она. Но я открываю глаза, не подозревая, что они закрылись.

– О чем он говорит? – спрашивает Тазо.

– У него в седельной сумке болеутоляющее. Мы должны залить его ему в глотку.

Тазо долго молчит.

– Мы не позволяем женщинам испытывать боль, когда это можно предотвратить, – говорит он, и я напрягаюсь.

Он грубо ругается.

– Зарикс, – начинает он, но я снова закрываю глаза.

Его голос становится жестче.

– Выпей, женщина. Зарикс хорошо справляется с болью.

Бэт молчит, но по тихому рвотному звуку, который она издает, я могу сказать, что она сделала глоток.

Что-то толкает меня в руку, и мне с трудом удается заставить себя открыть отяжелевшие веки.

Она протягивает мне болеутоляющее.

– Теперь ты, – настаивает она, ее глаза влажные. – Пожалуйста.

Я вздыхаю, но принимаю его, делая большой глоток.

Декир привязывает меня к мишуа, и я кладу голову на ее чешуйчатую кожу.

– Ладно, – мрачно говорит Тазо. – Пойдемте.

БЭТ

Странно сидеть на мишуа перед Тазо после того, как я привыкла к сильной руке Зарикса, обнимающей меня за талию. Тазо – настоящий джентльмен, но я скучаю по угрюмому, вспыльчивому мужчине, который в настоящее время лежит без сознания на своей мишуа.

Я даже не могу объяснить почему.

Видеть его, испытывающего такую сильную боль…

От этого мне хочется плакать.

Этот парень спас меня от неминуемой смерти, а потом ножевое ранение только потому, что я не уделяла достаточно внимания Джавиру.

– С ним все будет в порядке, верно?

Тазо долго молчит.

– У нас прекрасные целители, – наконец говорит он. – Одни из лучших на Агроне.

Я не указываю на то, что он не ответил на мой вопрос.

Мы путешествуем уже несколько часов – достаточно долго, чтобы рассвет протянул золотые лучи над огромным пустым пространством перед нами. Большую часть ночи я провела в отключке, за что благодарна, так как в настоящее время это очень жесткая поездка.

– Это будет самая опасная часть нашего путешествия, – говорит мне Тазо. – Мы будем полностью видны любому, кто затаится в засаде, и у нас нет времени отбиваться от стаи вуальди. Мы должны двигаться очень быстро.

Я киваю.

– Я готова.

Бросив взгляд на других воинов, Тазо кивает, и я изо всех сил цепляюсь за него, когда мишуа летит на скорости.

Как будто у нее внезапно появились крылья.

Надеюсь, что Зарикс сможет крепко держаться за мишуа, и снова не потеряет сознание. Мы едем так несколько минут, и к тому времени, как мы достигаем линии деревьев, я задыхаюсь от боли.

Подумать только, когда-то я думала, что хочу большего драйва в своей жизни.

Солнце уже взошло, на изумрудном небе ни облачка, когда Тазо переводит свою мишуа на прогулочный шаг. Вдалеке возвышается огромное сооружение над множеством других строений поменьше.

– Что это? – спрашиваю я.

– Кради нашего катай, – говорит Тазо.

Если катай – король, то этот массивный, раскинутый шатер, должно быть, его дворец.

Он должно быть размером с футбольное поле, и у меня отвисает челюсть, когда мы приближаемся, и я замечаю огромные размеры лагеря. Тысячи меньших шатров занимают огромное пространство, простираясь так далеко, как может видеть мой глаз. Здесь, должно быть, живут десятки тысяч людей.

Воин приближается на мишуа, его глаза расширяются, когда он смотрит на Зарикса.

– Предупредите целителей, – рявкает Тазо, и воин немедленно поворачивается, когда мы следуем за ним через лагерь.

Я не уверена, что происходит между Тазо и Зариксом, но я точно могу сказать, что там какая-то плохая история.

Мы направляемся к одному из больших шатров, рядом с массивным сооружением, которое больше всего, что я видела на этой планете.

Тазо помогает мне спуститься с мишуа и протягивает мою трость. Каким-то образом он не потерял ее во время нашего путешествия. Затем воины отвязывают Зарикса от седла и тащат его в палатку.

Ноги Джавира ударяются о землю, когда он спрыгивает рядом со мной, и его рука дрожит, когда он отдает мне мой арбалет.

– С ним все в порядке? – голос у него тихий, и я не говорю ему, что задаюсь тем же вопросом.

– Ты же слышал его друга. Он слишком упрям, чтобы умереть.

Джавир кивает, но лицо его по-прежнему серьезно.

– Это по моей вине.

Я вздыхаю.

– Ты совершил ошибку. Ты действовал прежде, чем подумать о последствиях отвлечения его внимания. Тот вуальди видел, что ты сделал чуть ранее. Он заманивал тебя в ловушку.

– Зарикс может умереть.

– Может. Но он не хотел бы, чтобы ты винил себя. Ты сделал глупость, и теперь тебе придется извлечь из этого урок.

Джавир просто смотрит мне в лицо и уходит.

– Это именно то, что ему и нужно было услышать, – говорит глубокий голос, и я поворачиваюсь.

В нескольких футах от меня стоит мужчина, окруженный воинами. Его лицо выглядит так, словно оно выточено из камня, нос искривлен, а волосы заплетены назад. Он улыбается, подходя ближе, и эффект очарователен, его полные губы смягчают его лицо.

– Я беспокоюсь о нем, – говорю я.

Он кивает.

– Я прикажу своим людям следить за ним. Пока у него может быть иллюзия свободы и пространства.