Текст книги "Ледяной ад (сборник)"

Автор книги: Хол Клемент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 61 страниц)

Так как многоножка, очевидно, временно обосновалась на одном месте, а люди продолжали работать на виду, Каннингем решил посмотреть на один из своих образцов. Подойдя к одной из стенок, он нагнулся и начал шарить в пыли. Практически сразу он наткнулся и вытащил черного извивающегося краба на свет. Он обнаружил, что если держать тело одной рукой вверх ногами, ни одна из лап не имела точки опоры, и так он может подробно изучать нижнюю часть, несмотря на дикую молотьбу конечностями.

Челюсти, тщетно открывающиеся и закрывающиеся в вакууме, были оснащены рядом дробилок, которые давали интересное представление о растениях, которыми крабы питались; они выглядели способными сплющить металлические пальцы скафандра Каннингема, поэтому тот держал руку вне их досягаемости.

Его интересовало внутренне строение, позволяющее существовать без воздуха, и тут он столкнулся с проблемой, как убить существо, не нанеся ему серьезных повреждений. Очевидно, что оно было способно много часов выживать без прямого излучения Денеба, который был наиболее вероятным источником энергии для поддержания температуры тела, настолько высокой, что доставляла некоторый дискомфорт человеку даже через перчатку скафандра. Ведь иначе укрываться в пыли было бы нецелесообразно. Возможно, удар в определенную часть тела краба мог его убить или оглушить, поэтому Каннингем огляделся в поисках подходящего оружия.

Он обнаружил несколько глубоких трещин в камне у входа в пещеру, появившихся, предположительно, в результате теплового расширения и сжатия, и с небольшим усилием вырвал достаточно тяжелый заостренный осколок. После этого он положил существо спиной на землю, надеясь, что оно имело что-то аналогичное солнечному сплетению.

Но оно оказалось слишком быстрым для человека. Лапы, до которых он не смог дотянуться рукой, которой придерживал существо в центральной части панциря, смогли найти точку опоры, и прежде чем он успел ударить, оно перевернулось через правый бок и дало деру с такой скоростью, которая бы посрамила его предыдущие достижения при побеге от многоножки.

Каннингем пожал плечами и выкопал другой экземпляр. На этот раз он держал его в руке и смог ударить острием камня по брюшному панцирю. Никакого видимого эффекта не последовало, ударить же сильнее он не посмел, опасаясь пробить панцирь. Он ударил еще несколько раз, с одинаковым эффектом и нарастающей раздражительностью, пока не произошло того, чего он боялся. Черная броня не выдержала и острие проникло достаточно глубоко, чтобы гарантировать повреждения большинства внутренних органов. Прежде чем перестать двигаться, лапы дернулись еще раз или два, и Каннигем издал досадный возглас.

Еще не потеряв надежды, он убрал обломки панциря и, к своему удивлению, сразу увидел жидкость, которая заполняла полости тела. Она была серебристого, даже металлического цвета, как ртуть, и в нее были погружены внутренние органы, температура которых, возможно, была выше точки кипения этого металла. Каннингем только успел осознать этот поразивший его факт, как труп существа был вырван из его рук. Он сделал кувырок назад, к задней стене пещеры, а когда вскочил на ноги, к своему ужасу увидел, что нападающим был никто иной, как гигантская многоножка.

Она с особой тщательностью доела его образец, оставив после себя лишь несколько кусков панциря, покрывавших ранее кончики лап, и когда последний из них очутился на земле, она приподняла переднюю часть тела над землей, как делала этот раньше и повернула невидимые точки своих зрачков в строну человеческой фигуры в скафандре.

Каннингем сделал глубокий вдох и крепко зажал в руке свой заостренный камень, хотя у него было мало шансов победить существо. Челюсти, которые он только что видел в работе, казались более эффективными, чем у растительноядных крабов, при этом были достаточно большими, чтобы схватить человеческую ногу.

Наверное, секунд пять они неподвижно смотрели друг на друга; затем, к неописуемому облегчению человека, многоножка пришла к тому же выводу, что и в прошлый раз, и с очевидной поспешностью покинула пещеру. На этот раз она исчезла из поля зрения, продолжая быстро удаляться, когда выходила за пределы взора Каннингема.

Натуралист несколько неуверенно вернулся к тому месту в пещере, где можно было наблюдать за кораблем, уселся там и глубоко задумался. Количество вопросов, показавшихся интересными на первый взгляд, сулило ему безусловно увлекательные дальнейшие размышления. многоножка не видела или, по крайней мере, не преследовала первого краба, сбежавшего от Каннингема из пещеры. Вспоминая предыдущие случаи, он понял, что это существо всегда нападало после того, как «кровь» уже была пролита – дважды плотоядной тварью, один раз самим Каннингемом. Очевидно, не имело никакого значения, где находились жертвы – две были на солнечном свете, одна в темноте пещеры. Еще одно свидетельство того, что местные существа могли видеть при обоих уровнях осещения. многоножка не была чистым падальщиком, Каннингем вспоминал, как хищник вместе со своей жертвой отправился в пасть многоножки. Очевидно, что она была способна одолеть человека, но дважды в спешке отступала, когда у нее был шанс напасть на него. Что же привлекло ее к месту боя и кровопролития, но вызвало испуг от присутствия человека; что действительно пугало этих существ?

Для любой планеты, которая имела бы нормальную атмосферу, Каннингем нашел бы один само собой разумеющийся ответ – запах. Однако он считал, что органы обоняния были связаны с дыхательными, которых у этих существ явно не было.

Не спрашивайте, почему он думал так медленно. Вы можете решить, что потрясающая приспосабливаемость, о которой свидетельствовали эти странные глаза, были вполне достаточной подсказкой, или можете быть расположены простить его. Ведь Колумб, вероятно, простил тех своих друзей, которые не смогли решить его задачу с яйцом[5].

Конечно, он в итоге нашел ответ и должным образом был раздосадован на себя за то, что это заняло так много времени. Для нас глаз является органом, который формирует изображение благодаря источникам принимаемого излучения, а нос – прибором, рассказывающим его владельцу о наличии определенных молекул. Человек нуждается в своем воображении, чтобы представить себе источник запаха. Но как бы вы назвали орган, который формирует изображение источника запаха?

Для этого и существовали эти «глаза». В почти идеальном вакууме на поверхности этого маленького мира газ рассеивается на высокой скорости – их молекулы перемещаются по прямой линии. Не было ничего плохого в идее глазной камеры с крошечным отверстием, когда сетчатка глаза состоит из обонятельных нервных окончаний, а не из светочувствительных палочек и колбочек.

Это, казалось. объясняло все. Конечно, существам было безразлично, сколько света отражается от рассматриваемого объекта. Яркий свет открытого пространства под лучами Денеба или относительная темнота пещеры – в этих условиях молекулы распространяются одинаково. Разве не так? Любое вещество, твердое или жидкое, имеет свое парциальное давление, а под лучами Денеба даже довольно маловероятный материал, а в частности и металл, может в достаточной мере испаряться, чтобы это уловили органы чувств здешних форм жизни. Телесными жидкостями этих существ, очевидно, выступал металл: свинец, олово, висмут или другой похожий металл, а еще более вероятно – смесь из этих металлов, которая переносила жизненно необходимые вещества к клеткам их организмов. Вероятно, эти клетки состояли в основном из коллоидных металлов.

Но это было занятием биохимиков. Каннингем же отвлекся на некоторое время, воображая аналогию между запахом и цветом, которая должна существовать здесь. Легкие газы, такие как кислород и азот, должны быть редкими, и просочившиеся в небольшом количестве через его скафандр молекулы были абсолютно незнакомы для существ, которые уловили их. Человек, должно быть, оказывал такое влияние на их нервную систему, как пожар на диких наземных животных. Неудивительно, что даже многоножка решила, что осторожность – лучшая сторона доблести!

Его менее важная проблема оказалась решенной на данный момент. Каннингем наконец обратил внимание на проблему собственного выживания, о которой он уже длительное время не задумывался, и понял, что она таким же образом может быть решена. Улыбка медленно появлялась на его лице, пока разрозненные фрагменты идеи начали надлежащим образом упорядочиваться в его уме. Идея, основанная как на участии парциального давления паров металлической крови, которые протекали через рабочие скафандры его бывших помощников, так и на кровожадности его сегодняшних многоногих знакомых, и он практически не сомневался в обоих условиях. К его удовлетворению, этот план оказался завершенным, и с улыбкой на лице он уселся ждать закат.

Денеб уже прошел значительную часть своего пути по небу. Каннингем не мог знать, сколько еще оставалось ждать, так как у него не было часов, а когда нечем заняться, то время течет гораздо медленнее. Во второй половине дня, когда лучи заходящего светила начали проникать внутрь, он был вынужден укрыться в глубине пещеры. Перед заходом солнца он уже прижался к одной из боковых стен, потому что ожесточенные лучи Денеба прямо через вход достигали задней стены пещеры, оставляя очень мало места вне прямого освещения. Так что у Каннингема были причины вздохнуть с облегчением, когда верхний лимб умирающего светила наконец исчез.

Его образцы уже давно оправились от испуга и покинули пещеру, тогда он не пытался их остановить. Теперь, однако, он вышел из пещеры и направился прямо к ближайшей пыльной дюне, которая была еле видна при свет звезд. Через несколько секунд поиска Каннингем был награжден одним из корчащихся травоядных, которого он отнес обратно в убежище, а затем, тщательно освещая пещеру небольшим факелом, который был взят с талии скафандра? собрал большую кучу пыли, выдолбил в ней сверху длинную канавку верхним носком ботинка; с помощью все того же острого камня убил травоядного и вылил его «кровь» в импровизированную пылевую форму.

Жидкость действительно оказалась металлом, который быстро охладился, и через две-три минуты у Каннингема был серебристый стрежень толщиной в карандаш и пяти-шести дюймов в длину. Он сначала немного волновался насчет многоножки, но или труп существа был не на линии «обзора», или она также зарывалась на ночь, как и ее жертвы.

Каннингем взял прут, который был примерно таким же гибким, как полоса пайки соответствующего размера, и, загасив факел, серией коротких, осторожных прыжков проделал путь к приземлившемуся кораблю. Никаких признаков людей не было, сварочное оборудование они также забрали внутрь, если вообще его выносили – Каннингем не мог за ними наблюдать последний час дневного света. Корпус, однако, оставался приподнятым, и натуралист пролез под него, чтобы с помощью факела осмотреть повреждения. Все было примерно так, как он узнал из переговоров; он взял палочку металла и принялся за работу. Через некоторое время ему пришлось отвлечься для поисков еще одного травоядного краба. После того, как закончил работу, он прошелся вокруг судна и проверил каждый шлюз, которые все ожидаемо оказались заблокированными.

Каннингем не выказал удивления или разочарования по этому поводу, и без дальнейших церемоний отправился обратно в свою пещеру, которую с некоторым трудом нашел при звездном свете. Он собрал большую кучу пыли для термоизоляции, улегся на нее и попытался заснуть. В этом, как и ожидалось, успеха он не достиг.

Ночь, как следствие, тянулась невыносимо медленно. Он уже начал жалеть, что прошлой ночью изучал звездное небо и теперь знал, что до восхода оставалось еще много времени, и не было никакой надежды, что Денеб появится на небе в следующий раз, когда он откроет глаза. Но наконец рассвет настал, светило поднялось из-за холмов, и с первым солнечным лучом Каннингем встал и потянулся. Он весь задеревенел и страдал от судорог – скафандр был плохим спальным костюмом, уж лучше спать на каменном полу.

Когда свет достиг космического корабля и превратил его в сияющее серебристое веретено, шлюз открылся. Каннингем был уверен, что экипаж спешит закончить свою работу и, вероятно, они ждали рассвет также нетерпеливо, как и он, чтобы можно было эффективно работать – на этом основывался его план.

Судя по разговору, который уловил по радио Каннингем, первым на земля спрыгнул Малмесон. Он развернулся и помощник подал ему громоздкий сварочный диод и штабель присадочной проволоки. Далее они вместе направились к вмятине, над которой собирались поработать. Видимо, они не заметили осколков металла в окрестностях – возможно, они сами наделали металлических опилок накануне. Во всяком случае, никто об этом не упоминал, когда Малмесон лег и скользнул под корпус, а другой начал подавать ему оборудование.

Травоядные уже начали выбираться из своих пылевых логовищ, когда подготовка была завершена и паяльная лампа начала работать. Каннингем кивнул в знак удовольствия от этого факта: все шло даже лучше, чем если бы экипаж сознательно помогал ему. Он выбрался из пещеры, держась в тени холма, чтобы улучшить обзор, но в течение нескольких минут никто кроме травоядных крабов нигде не передвигался.

Он уже начал опасаться, что приглашенные гости были слишком далеко, чтобы получить этот сигнал, когда увидел длинное черное тело, тихо скользящее через дюны к кораблю. Он удовлетворенно улыбнулся, а потом его брови поднялись вверх, когда он увидел вторую змееподобную форму, последовавшую за первой.

Он бысто окинул взглядом всю окружающую местность и был награжден, увидев еще четырех монстров – се неслись на бешенной скорости по направлении к кораблю. Зажженный им сигнальный огонь достиг большего числа глаз, нежели он ожидал. Он был уверен, что экипаж был вооружен, поэтому и не предполагал победить их с помощью этих существ, он расчитывал лишь на временное отвлечение, которое позволит ему беспрепятственно достичь воздушного шлюза.

Он встал и приготовился к рывку, когда Малмесон увидел первую из атакующих многоножек и отвлек сварщика от его работы. Малмесону едва хватило времени, чтобы вскочить на ноги, когда первая пара нападающих достигла их, и в это же мгновение выскочил из тени, вкладывая все силы в прыжки, которые несли его к единственному ныне доступному убежищу.

Он сразу же ощутил жар лучей Денеба, а прежде чем он успел покрыть треть расстояния задняя часть его скафандра стала болезненно горячей. А для его бывшего экипажа опасность представляли эти твари: уже с десяток их отреагировало на вспышку непреодолимо привлекательного по их меркам запаха – или великолепного цвета – которая возникла, когда Малмесом достиг сварочным аппаратом металла в том месте, где Каннигем нанес застывшую кровь своей добычи. Также вокруг корабля под воздействием Денеба испарялась остальная часть металлической крови, а Малмесон стоял там и отбивал атаку. Он орудовал бластером, но тот медленно приносил эффект против существ, в жилах которых кровью служил расплавленный металл; его спутник со сварочным диодом справлялся не лучше. Они были уже практически завалены извивающимися телами, когда направились к шлюзу, но никто из них не видел, как Каннингем достиг шлюза и скрылся внутри, так как они были потрясены и безуспешно возились с запотевшими глазными щитками.

Будучи гуманным человеком, Каннингем оставил наружный люк шлюза открытым, но закрыл и заблокировал внутренний, после чего спокойным шагом прошел в рубку управления. Там он неторопливо снял скафандр, прервавшись лишь чтобы обесточить сварочный аппарат, когда услышал, что внешний люк закрыли. Огонь бластера не причинит никакого вреда сплаву корпуса, поэтому он не беспокоился за внутренний люк. Как ни крути, команда теперь никак не могла причинить ему вред.

Когда сварочный аппарат был исключен из списка активных угроз, он закончил с костюмом, подошел к промежуточному передатчику и хладнокровно передал призыв о помощи и свои координаты. Затем он включил радиопередатчик таким образом, чтобы спасатели могли его найти на планете, и только после этого связался с пленниками через маленький приемник, которым был оснащен скафандр, и рассказал им, что сделал.

– Я не хотел причинять вам вред – ответил Малмесон. – Мне просто нужен был корабль. Я понимаю, что вы довольно хорошо нам платили, но когда задумался о том, какие можно заработать деньги, если искать что-то кроме этих сумасшедших животных и растений, то не смог ничего с собой поделать. Вы можете освободить нас, я клянусь, мы ничего не сделаем, ведь сторожевой корабль уже в пути. Ну как?

– Я сожалею, что вам не нравится мое хобби – сказал Каннингем. – Я же нахожу это интересным, и временами это даже полезным, что особенно касается последних образцов. Думаю, я мне будет спокойнее, если вы оба останетесь в шлюзе; спасательный корабль будет здесь через несколько часов, а вы болваны, если в ваших скафандрах нет еды и воды.

– Я полагаю, вы победили в данном случае – сказал Малмессон.

– И я так думаю – ответил Каннингем и оборвал связь.

ОБИТАТЕЛИ ВСЕЛЕННОЙ

Когда Трайкер увидел, отсветы огней на большой раскидистой сосне, у корней которой он лежал, он понял, что теперь придется быть предельно осторожным. Конечно, он сталкивался с живыми существами, когда в темноте спускался по лесистому склону горы, но это были маленькие безвредные животные, которые испуганно разбегались, заслышав его шаги или почувствовав инопланетный запах. Однако искусственный свет, который они с Тес увидели еще с вершины горы, и к источнику которого он сейчас приближался, означал присутствие разума, а разум – это та еще штучка.

Он чувствовал всю комичность своего положения. Ему, члену общества, включавшего в себя тысячи различных наций и культур, казалось нелепым скрывать от разумных существ не только свои намерения, но и само свое присутствие. У инопланетянина то и дело возникало непреодолимое желание встать и открыто пойти по главной дороге прямо к небольшому поселению в долине, но путеводитель строго-настрого запрещал подобные демарши. Трайкер продолжал спускаться с горы ползком, пока не добрался до дерева. Крепко обхватив ствол, он выпрямил все восемь ног своего змеинообразного тела, достал коммуникатор, чтобы связаться с Тес и стал внимательно изучать местность.

Это был небольшой город. Трайкер не был хорошо знаком с человеческой нацией и не мог определить число людей по количеству зданий в городе. Однако он понимал, что не все дома в городе жилые. Одним из таких зданий был железнодорожный вокзал, о предназначении которого инопланетянин догадался, как только ярко освещенный поезд отошел от платформы и покинул город, направляясь на север. Большинство фонарей города было сконцентрировано вокруг этого здания, и Трайкер видел снующие на вокзале фигуры человеческих существ. Кроме нескольких освещенных окон да редких уличных фонарей, ничто не выдавало размеров поселения.

В городе был еще один центр активности. Чувствительные органы слуха Трайкера уловили странный пульсирующий звук. Похоже, он исходил из прилегающей почти вплотную к подножию горы части города. Выглянув из-за дерева, Трайкер ничего не увидел, но непонятный шум еще четче зазвучал в его голове.

Всего в нескольких метрах ниже места, на котором стоял инопланетянин, склон горы прерывался обрывом. Заметив, что подлесок, покрывавший склон, доходит до самого края обрыва, путешественник снова лег, дополз до края и заглянул вниз. Он добился немногого: его глаза не могли прорваться сквозь кромешную тьму, однако заинтересовавший era шум стал отчетливей. Теперь было ясно, что звук шел справа из-под горы, и, немного поколебавшись, Трайкер решил спуститься вдоль края в том направлении. Кусты здесь были плотнее и немного затрудняли его движение – мешали два огромных треугольных плавника, выдававшиеся на два фута с каждой стороны его гибкого тела.

Он не продвинулся и на сотню метров, когда заметил, что край скалы извивается, выдается вперед и уходит вниз, словно выступ над какой-то вертикальной шахтой, выдолбленной в горе. Затем край повернул влево, увел Трайкера прочь от заинтересовавшего его звука, и в конце концов инопланетянин оказался на самой нижней точке, прямо под тем местом, откуда он впервые посмотрел вниз. Дело приобретало интересный оборот.

Слева от Трайкера, из глубины шахты, доносился шум капающей воды. Здесь кустарник заканчивался, а местность стала значительно ровнее, и Трайкер понял, что это нечто иное, как плохая дорога. Через пару футов он наткнулся на расщелину в скальном массиве, по дну которой текла река. Провал был так глубок, что казалось рассекал самое сердце земли. Поблизости Трайкер обнаружил нечто, похожее на искусственное углубление, также заполненное водой. С возрастающим интересом Трайкер прикинул, что ущелье тянется на полтораста метров параллельно склону горы и, пожалуй, будет около семидесяти метров в ширину. Только бы река оказалась достаточно глубокой… инопланетянин уже начал спускаться, чтобы проверить это, но тут вспомнил, что пообещал Тес не снимать коммуникатор. Если он нырнет в воду, то может повредить прибор. Справившись с нетерпением, он вернулся к дороге, откуда раздавался любопытный шум.

Ноги Трайкера были несоизмеримо малы по отношению к его длинному телу, и он не мог быстро идти. За пятнадцать минут он миновал еще две наполненные водой ямы и теперь приближался к третьей. Она была освещена первыми городскими фонарями, и ее можно было разглядеть получше. Впереди по другую сторону дороги светились городские окна, и увидев их, Трайкер остановился.

Звук шел из отдаленной части города. Если Трайкер будет продолжать свои поиски, ему придется выйти из спасительной темноты и, вполне вероятно, натолкнуться на человеческих существ. Хотя, с другой стороны, кожа Трайкера была довольно темной, света было не так уж много, да и людей все равно когда-нибудь придется встретить. В конце концов, немного удачи – и все закончится хорошо, а ни один человек так и не узнает об этом. Трайкер принял решение идти дальше.

С противоположной стороны дороги потянулись дома предместья. Здесь еще было темно, а кустарник и ограды могли скрыть Трайкера от посторонних глаз. Он перешел на ту сторону. Уверенно шагая в тени оград; крутя во все стороны своими независимыми друг от друга огромными глазами, Трайкер заметил еще одну яму, но футов через сто справа началась стена и перекрыла ему вид. Это был крепкий забор, он возвышался на полметра над головой Трайкера. Казалось, звук раздавался оттуда, только чуть впереди.

Трайкер зашел уже слишком далеко и был по характеру слишком похож на человека, чтобы поворачивать обратно. Инопланетянин снова перешел дорогу между двумя уличными фонарями. Поросший кустами склон холма подходил почти вплотную к дороге, Трайкер решился воспользоваться этим преимуществом и снова принял горизонтальное положение. Он надеялся проникнуть за ограду, но оказалось, что стена спускается с горы. Не было смысла терять время в поисках прохода. Он встал и осмотрелся. Вокруг никого не было. Он вытянул свои тонкие щупальца, зацепился за край стены, и, зигзагообразно выгнув свое тело, подтянулся. Через мгновение он уже удобно устроился на стене.

За оградой были еще два или три слабо освещенных электрическими фонарями углубления. Воды в них практически не было, и Трайкер смог увидеть дно ближайшего из них. Оно было достаточно глубоко – не меньше шестидесяти метров. Судя по всему эти ямы были каменоломнями: разбросанные повсюду каменные плиты, инструменты и практически ровные стены. Шум, привлекший внимание инопланетянина, издавали стоящие на дне шахты насосы.

Путеводитель упоминал, что человеческие существа не могут обходиться без воздуха, а значит, шахты вдоль дороги, заполненные водой, не были рабочими. Если они так же глубоки, как эта, в одной из них можно было спрятать корабль.

Трайкер сполз со стены. Он несколько раз наклонился, чтобы облегчить боль от врезавшегося в его тело камня, и собирался размять щупальца, как вдруг замер. За его спиной на дороге появился свет. Не успел Трайкер пошевелиться, как два ярких желтых луча-близнеца – свет передних фар виляющего по дороге автомобиля – пригвоздили его к стене. Автомобиль вышел на ровную дорогу, и лучи фар скользнули в сторону, но, без сомнений, все было прекрасно видно за те несколько секунд, пока свет бил Трайкеру в глаза. Машина приближалась, и он стоял не дыша. В тот самый момент, когда машина поравнялась с ним, инопланетянин нырнул в кусты на холме и затаился. Шум двигателя автомобиля затих вдали, и Трайкер наконец перевел дух. Трудно поверить, но люди, сидевшие в автомобиле, не заметили его.

Трайкеру попросту не пришло в голову, что если водитель увидел в свете фар странное тело, едва ли он захотел бы выйти а проверить, в чем дело. Сам Трайкер или другие существа, принадлежащие к его расе, прежде всего, не задумываясь о безопасности, кинулись бы удовлетворять свое любопытство.

Трайкер слегка дрожал. Конечно, ему следовало бы предвидеть последствия и не карабкаться на стену прямо у дороги. Но то, что было совершенно очевидным для солдата, детектива или взломщика, не сразу приходило в голову обычному химику в его медовый месяц. Знай Трайкер чуть больше об этой планете, он бы и близко не подлетел к ней. Ему было известно только, что рядом с местами, которые они с Тес планировали посетить во время отпуска, находилась станция «восстановления сил», и пока он не оказался у маяка Меркурия, Трайкер и не думал узнавать подробности об этой планете. Они с Тес были немного озадачены тем, что узнали, но обратный путь занял бы все оставшееся время его отпуска, да и Тес сказала, что он сможет сделать то, что уже делали до него другие. Трайкер подозревал, что жена преувеличивает его возможности, но возражать не стал, и они остались. Однако проехавший мимо автомобиль сыграл свою роль: теперь, по крайней мере, Трайкер стал более осторожен. Удовлетворив свое любопытство, инопланетянин отправился обратно к кораблю и Тес, держась в стороне от дороги, пока не показались заброшенные шахты. Он быстро переплыл шахту, держа одним щупальцем над головой коммуникатор, и продолжил путь. В следующий раз ушло больше времени. Вместо того чтобы перенести коммуникатор над водой, Трайкер оставил его в кустах у дороги и нырнул. Под водой была кромешная тьма, и ему пришлось полностью полагаться на органы осязания. Кроме того, он не рискнул плыть быстро, чтобы не пораниться о гранитные плиты. У него ушло полчаса на то, чтобы понять, можно ли здесь укрыть корабль. Размеры не обнадеживали, хотя, впрочем, можно было попытаться. Наконец Трайкер вынырнул, забрал коммуникатор и направился к следующей шахте.

Он осматривал скважины на протяжении нескольких часов. Всего было семь шахт, две из них за забором были действующими, еще одну использовать в качестве укрытия было невозможно, поскольку она предательски освещалась уличным фонарем, и Трайкер занялся оставшимися четырьмя. Первая, на которую он наткнулся, оказалась самой отдаленной от города и самой подходящей. Она была выдолблена на глубине десяти метров от поверхности воды. Целиком корпус корабля сюда бы не поместился, однако все же она могла пригодиться. После второго осмотра ниши Трайкер вынырнул удовлетворенным. Вытащив коммуникатор из укрытия, инопланетянин подал сигнал Тес, сообщая, что возвращается. Потом поднял коммуникатор вверх и двигал им из стороны в сторону, вверх и вниз, пока небольшая шестигранная пластина внутри не стала ярко-красной. Удостоверившись, что может найти свой корабль, инопланетянин полез наверх.

Достигнув густого леса над каменоломнями, он огляделся. Почти все огни города уже погасли, и только фонари у вокзала да на улицах продолжали гореть. Насосы в каменоломнях шумели по-прежнему, и Трайкер, удостоверившись, что его присутствие не нарушило привычного хода жизни, пополз дальше.

Ему понадобилось удивительно много времени на то, чтобы добраться на своих коротких ногах из долины до ямы на вершине горы, где находился его корабль. Поначалу он рассчитывал, что спрячет корабль до наступления рассвета, но теперь он отбросил эту идею. В конце концов, корабль не виден до тех пор, пока не подойдешь к краю ямы, а Трайкер был уверен, что ни одно человеческое существо не придет к этому месту, хотя путеводитель и упоминал, что люди все еще продолжают охотиться на диких зверей ради пищи и забавы. В любом случае, они с Тес могли по очереди сменять друг друга и при приближении охотника или браконьера предпринять необходимые шаги.

Поднимаясь Трайкер дважды использовал коммуникатор и не мог понять, почему на обратный подъем уходит столько времени. Однако на третий раз пластина светилась совсем ясно, и Трайкер стал точнее следовать указанному направлению. Еще полчаса ушло на поиски корабля, но наконец он подошел к небольшому склону и увидел слабое сияние, пробивающееся из-за приоткрытой двери воздушной камеры. Он соскользнул по склону, остановился, вскарабкался по металлическому скату, спущенному из воздушной камеры, и вошел.

Тес встретила его у внутренней двери, и тревога исчезла с ее лица.

– Где ты был?! – выпалила она. – Я несколько часов назад получила твой сигнал и передала данные для твоего радара. Ты – без оружия, а эти земные животные, мы же не знаем, из-за чего они могут напасть… Я уже начала волноваться.

– Все, кого я встречал по дороге, разлетались, – ответил ее муж. – Может, все они были растительного происхождения или что-то в этом роде, в любом случае, у нас будут огромные неприятности, если мы притащим свое оружие на примитивную планету… Недалеко от города я нашел прекрасный тайник для нашего корабля. Жаль, что я так вымотался, а то мы прямо сегодня спустили бы его вниз, но, полагаю, можно подождать и до завтра. Как ни крути, на все про все у нас уйдет несколько местных дней.

– Ты нашел какие-нибудь признаки разумной расы? – спросила Тес.

– Не уверен, – ответил Трайкер.

Пока она готовила ему ужин, он поведал ей про автомобиль, а во время трапезы рассказал о подводной нише, куда можно было спрятать корабль и откуда было бы легко предпринимать вылазки. Тес была рада, хотя так до конца и не понимала, как он собирался получить все, что хотел от человеческих существ, скрыв от них свое присутствие. Увидев ее замешательство, Трайкер улыбнулся.

– Ты же сама говорила – мы не первые, – произнес он, – Пора спать. Я уже не помню, когда последний раз чувствовал себя таким смертельно уставшим. Завтра утром все объясню.