Текст книги "Ледяной ад (сборник)"

Автор книги: Хол Клемент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 61 страниц)

4

Круг радиусом в три мили вмещает целых двадцать восемь квадратных миль, то есть примерно восемнадцать тысяч акров. Как следствие, карта, сделанная Роджером и Эдит Винг была не столь детальной, как хотелось бы. С другой стороны, отец согласился, что на покрытых лесом горных склонах не так много мест, заслуживающих нанесения на карту. То же, что дети в результате ему показали, включало каждую тропинку и ручеек, какие он только знал. А главное – карта была несомненным доказательством того, что дети действительно побывали во всех местах этого района. Именно этот недостаток опыта у дочери он и хотел восполнить, чтобы у нее отпала необходимость постоянно ходить только по тропинкам.

Наконец Джон Винг поднял взгляд от потрепанного блокнота. Вся семья снова собралась у камина, и оба картографа устроились на подлокотниках его кресла. Дон сидел на полу, а Билли занимал свое место у него на плечах; Марджори находилась на коленях у матери. Все ждали окончательного решения.

– Похоже, вы сделали неплохую работу, – сказал наконец мистер Винг. С помощью такой карты любой смог бы отыскать здесь дорогу. Эди, а без нее ты справилась бы?

– Конечно, папа, я в этом уверена, – сказала она несколько удивленно. – А надо?

Отец пожал плечами.

– Это уж тебе решать, носить ли ее все время с собой. Необходимости в этом нет никакой. Ну что, вы разработали график патрулей?

Роджер включился в беседу, наклонившись поближе к отцовскому плечу и пользуясь картой для иллюстрации своих слов.

– С разных сторон к этому кругу радиусом три мили подходят восемь тропинок. Мы с Доном каждый день обходили их по окружности, чтобы убедиться, что ни по одной из них никто не ходил. На каждой из этих тропок есть места, где практически невозможно пройти, не оставив никаких следов, так что нам не составляло большого труда определить, были там люди или нет.

Но теперь мы собираемся действовать несколько иначе. Я по-прежнему буду проверять каждую тропинку – но, помимо этого, мы отметили на карте места, откуда можно увидеть кого-то, приближающегося к дому извне. Таких мест не так много. Эдит может обойти все подобные точки за два захода по полтора часа – мы уже проверяли. А я займусь проверкой тропинок и буду ходить по внешнему кругу. Это немножко похоже на то, как делал ты, когда уходил: ты шел зигзагом, а мы смотрели, не идет ли кто-нибудь следом за тобой, и при этом всегда могли догнать тебя, срезав путь по прямой, и предупредить, если кого-нибудь увидим. Правда, никто посторонний здесь так и не появился, но ведь это ничего не доказывает.

Мистер Винг слегка улыбнулся.

– Возможно, я излишне осторожен, – сказал он. – Тем не менее мне очень не хочется, чтобы место, где я добываю металл, стало известно кому-нибудь постороннему. И полдюжины причин моего нежелания сидят сейчас здесь, в этой комнате. Кроме того, я думаю, вам и самим нравится такое занятие, а главное – оно позволит вам много времени проводить в лесу, на свежем воздухе – что вам и следует делать в это время года…

Младшая Марджори, уже выказывавшая признаки нетерпения, пока говорил ее брат, вмешалась, как только ей показалось, что отец закончил:

– Папа, и я тоже могу чем-нибудь помочь! Роджер так вчера говорил, и я сама слышала, когда ты это сказал в самый первый вечер.

– Да? А ты хорошо помнишь, что я тогда сказал? По-моему, речь об этом зашла, когда ты уже легла спать. А я тогда сказал, что ты можешь сопровождать Роджера или Эди – но, гуляя одна, должна соблюдать все ограничения. Билли, тебя это тоже касается! Вам всем придется как следует побегать, но вовсе не обязательно делать это в одиночку. Кроме того, у вас и здесь есть куча дел. Я уже пять или шесть лет обещаю завезти сюда цемент, если же вы натаскаете достаточно камней, мы смогли бы сделать запруду в одной из ложбин по склону. Я и сам был бы не против небольшого бассейна. Дон полагает, что мы можем обойтись и без цемента, но это еще придется проверять. Впрочем, я буду рад, если он с этим управится.

Он откинулся на спинку кресла и вытянул ноги. Билли незамедлительно переместился с плеч Дона на отцовские ноги и также включился в беседу. Ему хотелось сходить на прогулку, прежде чем отец отправится на «добычу», и он довольно долго продолжал распространяться на эту тему. Мистер Винг отвечал уклончиво, пока в конце концов бой часов не спас положение. Он резко убрал ноги, таким образом стряхнув сына на пол:

– Маленьким пора в постель! – торжественно провозгласил глава семейства.

– А почитать? – возмутилась Марджи. – Ты ни разу не читал нам вслух с тех пор, как мы сюда приехали!

Отец поджал губы:

– И когда же они наконец лягут спать? – заметил он как бы про себя. Затем вздохнул и повернулся к книжному шкафу у камина.

Чтение длилось долго, допоздна. Начало книги оказалось ужасно увлекательным, но потом повествование замедлилось, и в итоге Билли с Марджи просто унесли в постель, хотя потом с утра они напрочь отказывались верить в это.

За завтраком Роджер ехидно допытывался у Билли, чем же все-таки кончилась история, но младший брат упорно отказывался признавать, что его неспособность вспомнить это свидетельствует о том, что к моменту завершения чтения он уже спал. Наконец старший брат сдался и отправился седлать лошадей – совершенно невозможно спорить, когда единственным аргументом собеседника является «А я все равно не спал!».

Сегодня надо было ехать в город, закупать продукты на следующую неделю, и на этот раз подошла очередь Роджера сопровождать маму в Кларк-Форк. Они отправились сразу же после завтрака, вскоре дом покинула и Эди с младшими. После их ухода мистер Винг и Дон переоделись в походную одежду и отправились на восток. Роджер очень пожалел бы, что не видел их ухода.

Путь был довольно несложный, и за два часа они отмахали немалое расстояние. В основном они двигались вдоль ручьев, но пару раз отец проходил прямо через скальные выступы, карабкаться по которым было не так-то просто.

– Сейчас мы двигаемся кратчайшим путем, Дон, – произнес он в какой-то момент. – Передатчик находится гораздо ближе к дому, чем даже думает твоя мама, – хотя я не стал бы скрывать это место от нее, если бы ей захотелось побывать там. Обычно я хожу кружным маршрутом, разработанным много лет назад, когда я еще всерьез боялся, что кто-нибудь захочет меня выследить. Это было вскоре после Первой мировой, еще до того, как я познакомился с твоей матерью. Тогда здесь имелось немало людей, которые запросто могли столкнуть меня со скалы за малую толику тех ценностей, которые я принес из своего первого путешествия. Возвращаясь с той прогулки, я очень много размышлял – ты скоро увидишь, о чем.

Дон не отвечал. Казалось, он был полностью сосредоточен на преодолении склона, покрытого «живыми» камнями, все время готовыми сорваться вниз. Пройти через эти места, не оставив явных следов, было практически невозможно. То, что отец решил двигаться именно здесь, слегка озадачило Дона – пока он не осознал, что благодаря этому на обратном пути они легко смогут определить, не следовал ли кто за ними. Миновав опасное место и начав спускаться с другой стороны, Дональд наконец заговорил:

– Папа, ты тут недавно сказал, что мы – это та причина, по которой тебе не хочется раскрывать источник металла. Но мне кажется, что во время войны даже это не должно иметь значения – пусть бы правительство смогло воспользоваться разработками. То есть я, конечно, очень ценю возможность учиться в колледже, но… – он замялся.

– Ты до некоторой степени прав, сынок, и эти мысли уже приходили мне в голову, когда началась война – ты тогда еще учился в школе, а Билли только-только начинал ходить. Я мог бы поступить так, но беда в том, что наиболее вероятным результатом распространения этой информации стало бы простое исчезновение источника металла. Подожди еще немного – через несколько минут мы будем на месте, и ты все увидишь своими глазами.

Дональд кивком выразил согласие, и некоторое время они шли в молчании. Путь, выбранный мистером Вингом, привел их в узкую лощину за каменистой осыпью. Преодолев ее, они стали подниматься по склону вдоль маленького ручейка, стекавшего вниз между деревьями. Минут через десять лес стал редеть, и вскоре отец и сын оказались на практически голой скале. Движение вверх можно было еще продолжать, но мистер Винг явно не собирался подниматься на самую вершину.

Вместо этого он снова повернул, перебрался через скальный выступ, словно на нем была помечена тропинка, и в несколько шагов добрался до края неглубокой впадины, заполненной скатившимися с верхней части холма крупными камнями. Теперь путникам приходилось лавировать между беспорядочно раскиданными глыбами. Дон следовал по пятам за отцом, пока мистер Винг наконец-то не остановился, слегка подавшись в сторону. Дон сделал еще два шага, и перед его глазами предстала цель их путешествия.

Это был непримечательный металлический предмет, по форме близкий к кубу и диаметром чуть меньше ярда. С одной его стороны имелось маленькое отверстие, на котором обнаружился какой-то выступ, напоминавший рукоятку переключателя. На поверхности предмета можно было разглядеть выступы, напоминавшие обыкновенные головки болтов.

Дав сыну время разглядеть этот странный ящик, мистер Винг вытащил из кармана отвертку и начал возиться с болтами, державшимися довольно непрочно. Дон, не имевший при себе инструментов, попробовал открутить несколько выступавших головок перочинным ножом. Это оказалось довольно просто, через несколько минут верхняя металлическая пластина была снята, и у Дона появилась возможность заглянуть внутрь контейнера. Он так и сделал – и присвистнул.

– Что это, папа? Уж никак не обычное радио!

– Нет. Но что-то вроде радиопередатчика там, несомненно, есть. Ничего не могу сказать о волне, на которой он работает, расстоянии до приемника или источнике питания – хотя кое-какие предположения у меня имеются. Тут пока нет ничего сложного: думаю, что оно нарочно так сконструировано, и поэтому здесь только один переключатель. Но я не уверен, что во внутреннюю часть так же легко проникнуть.

– Но откуда эта штука здесь взялась? Кто ее сделал? И как ты ее раздобыл?

– Это, как я уже сказал, довольно долгая история, и началась она еще до твоего рождения. Я тогда только что окончил колледж и решил съездить отдохнуть в горы, а здешние места мне нравились всегда. Свой маршрут я начал с Хелены, затем пешком забрался на Флэтхед, через Гласьер-Парк прошел вдоль западной границы Кутенея, собираясь у Боннерсс-Ферри повернуть обратно и вдоль реки вернуться в Кэбинеты. Не самое впечатляющее путешествие, но я много повидал и неплохо провел время.

Однажды утром я как раз перебирался через ручей, вдоль которого мы недавно шли, и вдруг услышал с холма очень странный шум. Я плохо знал тогда окрестности и чувствовал себя довольно неуверенно. Но у меня была с собой винтовка, и я решил, что коли полез в эти места из любопытства, то мне надо двигаться на звук.

Пока я пробирался через лес, звук все больше и больше напоминал мне человеческую речь, я даже пытался откликнуться, хотя не понял из сказанного ни слова. Сначала я не получил никакого ответа – только продолжающийся рев, в котором звуки странным образом повторялись. Наконец, забравшись чуть выше на холм, я разглядел источник шума, и в тот самый момент он прекратился.

На открытом месте, так что ее было видно со всех сторон, лежала самая настоящая подводная торпеда – тогда все знали, как выглядит такая штука, поскольку во время Первой мировой они сыграли немалую роль. Научная фантастика в те времена еще не вошла в моду, да и исследователь из меня был не самый знающий – но я ни на секунду не поверил бы, что кому-то пришло в голову просто притащить сюда такую штуку. Я тщательно осмотрел ее и обнаружил несколько вещей, противоречащих всем моим представлениям о торпедах.

Во-первых, у нее не было никакого подобия винтов и руля. В длину она имела футов двадцать, в ширину – около трех, что для торпеды вполне правдоподобно. В том месте, которое я счел ее передним концом, имелось одно-единственное отверстие – открывающаяся секция, сильно напоминающая отсек для бомб. Я заглянул внутрь – не засовывая, естественно, ни рук, ни головы – и обнаружил, что этот отсек занимает большую часть внутренности «торпеды». Там было пусто и лишь сильно пахло серой.

У меня чуть сердечный приступ не случился, когда эта штука заговорила снова, только на сей раз гораздо тише. Я от неожиданности подпрыгнул и стал проклинать эту штуку на всех известных мне языках. Где-то через минуту я овладел собой и вдруг понял, что звуки, которые этот предмет издает, – довольно неуклюжее подражание только что произнесенным мной словам. Чтобы проверить свою догадку, я стал произносить отдельные слова, и большинство из них было повторено довольно верно. Говорящий, правда, не мог произнести ни «п», ни «б», но с остальным более-менее справлялся.

Либо в торпеде кто-то находился, но не мог выбраться, либо там был спрятан радиопередатчик, через который со мной кто-то говорил издалека. Первое предположение я отверг почти сразу, поскольку первоначально звук был чудовищно громким, позже я понял, что был абсолютно прав.

Я решил разбить лагерь прямо на месте, хотя было еще утро. Я занялся делами, время от времени заговаривая с торпедой, та гудела в ответ – и тут с неба упала еще одна такая же штуковина!

Она заговорила со мной почти сразу же, но довольно тихо – наверное, чтобы не отпугнуть. Эта торпеда приземлилась рядом с первой; за ней тянулся дымный след, который поначалу навел меня на мысль о боевых ракетах. Однако оказалось, что дым струится из щелей дверцы отсека, подобного тому, который имелся на первой торпеде. Через некоторое время эта дверца открылась, выпустив огромное облако дыма. Это прибавило мне осторожности, и не зря – металл так раскалился, что испускал неяркое свечение. Даже представить не могу, какую же температуру он имел до того. После приземления второй торпеды поначалу очень чувствовался запах серы, но постепенно он развеялся.

Мне пришлось немного подождать, прежде чем я смог подойти ко второй штуке. Ее носовое отделение уже не было пустым. Внутри обнаружилась коробка с двумя ячеистыми отсеками, в одном из них была сложена всякая всячина, другой пустовал. Как только торпеда достаточно остыла, я вытащил коробку наружу.

Внимательно рассмотрев ее, я обнаружил, что заполненные ячейки плотно прикрыты прозрачной крышкой. Причем обе части коробки оказались так хитро связаны, что вытащить предмет, лежащий в одном отсеке, можно было, лишь положив что-либо в соответствующую ячейку на другой стороне ящика и закрыв крышку. Только после этого стекло с другой стороны открывалось, давая доступ к содержимому. Там было всего шесть таких ячеек, поэтому я побросал туда, что оказалось под рукой: листок из блокнота, обломок гранита, сигарету, кусок лишайника, ободранный с ближайшего валуна, и так далее. После этого я выгреб содержимое заполненных отделений. И среди моих находок оказался кусок самородной платины с сопутствующими минералами, весивший фунта два.

Тут я сел и задумался. Во-первых, торпеда явно прибыла из-за пределов нашей планеты. Про полеты в космос я знал лишь из романов Жюля Верна, но обитатели нашей планеты не посылают летающие торпеды без каких-либо признаков привычного нам мотора и с кусками драгоценных металлов внутри – платину я сумел опознать даже тогда. Но даже если они это делают, то вряд ли станут оповещать об этом все окрестности при помощи включенных на полную мощность динамиков, вещающих на непонятном языке.

Если предположить, что ракета прибыла из космоса, то поведение ее отправителей могло означать только одно: их интересовал обмен. Я решил исходить именно из этой гипотезы. Я вернул на место все, что они прислали, – кроме платины, после чего положил коробку обратно в торпеду. До сих пор не знаю, видели они меня или нет – по ряду причин я в этом сомневаюсь, – но дверь в отсек сразу же закрылась. Торпеда стартовала прямо вверх и быстро скрылась из виду. Мне было очень жаль, что я смог напихать в коробку лишь всякое барахло. Я хотел еще положить туда патрон от винтовки, чтобы они поняли, что у нас есть развитая техника, но потом вспомнил температуру этой штуки в момент прибытия и решил, что это плохая идея.

Через два или три часа ракета вернулась – я к тому времени поставил палатку, набрал сушняку и принес воды. Оказалось, я был прав. На сей раз они положили самородок платины только в один отсек, остальные были пусты. Мне оставалось лишь вспомнить, что именно я клал в противоположное отделение в прошлый раз. Вот и все, – ухмыльнулся сыну мистер Винг. – Таким образом, уже тридцать лет я меняю сигареты на слитки платины и иридия. Вот почему я хотел, чтобы ты занялся астрономией!

Дон присвистнул.

– Теперь понятно… Но ты так и не объяснил про вот это, – он указал на металлический куб, на котором сейчас сидел отец.

– Эта штука появилась здесь чуть позже. Она была прикреплена к торпеде, а после этого самая первая торпеда тоже улетела. Подозреваю, что они используют эту вещь в качестве маяка. С годами у нас выработался определенный график: зимой я здесь не бываю, и они, похоже, поняли это. Но через два-три дня после того, как я несколько раз переключаю вот этот рычажок, – отец показал, как это делается, – они присылают торпеду, и наши дела снова идут на подъем.

Дон задумчиво нахмурился и некоторое время сидел молча.

– Все равно не понимаю, почему ты держишь это в секрете. – Если действительно речь идет об инопланетянах, это же безумно важно!

– Это, конечно, верно. Но если бы они хотели наладить контакт с человечеством вообще, им было бы несложно его установить. Мне всегда казалось, что их поведение свидетельствует, что они не слишком стремятся к саморекламе. Вероятнее всего, если эксперты станут разбирать их передатчик или посылать им литературу и всякие устройства, чтобы дать представление об уровне развития нашей цивилизации, они просто уйдут.

– По-моему, твои доводы притянуты за уши.

– Вполне возможно. Но ты можешь придумать лучшее объяснение – почему они не забросили это в какой-нибудь город? Они платят огромную цену за ничтожные количества табака, так ото сигаретный киоск на углу мог бы дать им запас на многие годы, при их-то уровне потребления.

Сынок, пойми меня правильно: я прекрасно представляю важность всего этого и очень хочу выяснить все возможное об этих существах и их устройствах – но я хочу, чтобы исследование проводили люди, которым я могу доверять и которые не наломают по безалаберности дров. Мне бы хотелось, чтоб вся наша семья была на семь-восемь лет старше – у нас тогда была бы славная исследовательская команда! А пока что этим будем заниматься только ты и я – в основном ты, – а Роджер и Эди продолжат свою разведывательную деятельность. Думаю, однажды они все же проскользнут за нами и кое-что разузнают – Роджер от любопытства уже ночами не спит, из него должен выйти человек действия. Интересно, мы найдем следы его или Эди по пути назад – он ведь вполне мог убедить ее отправиться в город вместо него. Ну, а здесь нам больше делать нечего, если ты не хочешь поближе рассмотреть переговорное устройство. Но с тем же успехом мы можем отправиться назад и поглядеть, насколько предприимчиво оказалось молодое поколение.

– Не будем торопиться, папа. Я хочу немножко изучить эту штуку. Она несколько напоминает передатчик, работающий на коротких волнах, но мне хотелось бы уточнить ряд вещей.

– Мне бы тоже. За последние двадцать лет я много интересовался радио, но все равно пока ничего не понял в этом приспособлении. Впрочем, я никогда не рисковал снимать что-либо, кроме внешней части корпуса; там в глубине есть еще куча деталей, которых просто не видно снаружи, но они помогли бы многое прояснить.

– Именно об этом я и думал. Есть же какой-нибудь способ заглянуть туда… жаль, что у нас нет зеркалец вроде тех, что используют зубные врачи.

– Я бы не стал запихивать что-либо металлическое в устройство, в котором напряжение наверняка просто астрономическое.

– Ну… пожалуй. Сначала можно было бы выключить ту штуку – если бы мы знали, какое положение переключателя означает ее отключение. Нам ведь даже неизвестно, что ты делаешь, когда двигаешь его, – посылаешь короткое сообщение или же, напротив, создаешь перерыв в постоянном сигнале. Если это приводной радиомаяк, то скорее последнее, но все это только ваши предположения.

– Вряд ли простое выключение этой штуки нам что-то даст. Конденсаторы могут быть опасны еще очень долго.

Дон согласился с этими аргументами, еще несколько минут продолжал разглядывать устройство со всех сторон, откуда были убраны части крышки.

– Все равно большая часть начинки похожа на бакелитовые блоки, – сказал он наконец. – Думаю, что вея мелкая электроника просто впечатана в них. Интересно, как тогда они обходятся с техобслуживанием? Думаю, что ты прав: нам стоит отправиться домой и ждать, когда появится торпеда.

Он перекинул через плечо сумку, где раньше лежал ленч – бутерброды уже были съедены по дороге, – и встал. Отец кивнул, и оба стали спускаться обратно с холма по собственным следам.

Дон был погружен в размышления, и отец старался не прерывать их. Он помнил собственную реакцию на происходящее, когда случились описанные им события, – он был тогда чуть старше, чем сейчас его сын. Кроме того, он был чрезвычайно высокого мнения об интеллекте сына и твердо верил, что они сами смогут справиться со своими проблемами. Впрочем, Джон Винг не без огорчения понимал, что сейчас Дон не в состоянии сказать ничего, что могло бы им помочь.

Судя по следам, вслед за ними никто не ходил – хотя они специально двигались обратно по разным сторонам осыпи, которую пересекли по пути сюда. Никто из них особенно этому не удивился, поскольку выяснилось, что Эдит в этот день совершила два патрульных обхода, а оставшееся время провела с младшими. Роджер, как и полагалось, был сегодня в городе. Если он и надеялся найти себе замену и проследовать за отцом, из этого так ничего и не получилось. Мистер Винг даже не знал, радоваться ему или огорчаться.