Текст книги "Опустошенная (ЛП)"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Нахмурившись, дедушка встал и подошел к двери. Переглянувшись, мы с Катчером и Джеффом последовали за ним. Стоя в дверях, мы все дружно высунули головы. Получилось, что наши головы торчали из-за проема на разных уровнях, как у детишек в эксцентрических комедиях.
Дедушка с Марджори стояли в коридоре, буравя взглядом парадный вход. На улице стоял неприметный черный внедорожник. Как раз такой внедорожник тихо подъезжает ночью в темноте, и вы узнаете о нем, только когда его пассажиры выскакивают из него с ружьями… или еще чего похуже.
– МакКетрик? – поинтересовалась я.
– Надеюсь, – выплюнула Марджори. – По крайней мере, я хоть увижу какие-то действия.
Мы все уставились на нее.
– Простите, простите, – сказала она с сильно-выраженным чикагским акцентом.
Прозвучало как "прастите".
– Знаешь, перекладывать бумажки, касающиеся сверхъестественных существ, временами немного утомляет. И, нет. Это не МакКетрик, который, как я понимаю, очень плохой человек. Просто ужасный, – она перекрестилась, – Да хранит нас Господь. Это мэр.
– Отключить сигнализацию, – сказал дедушка.
Катчер вышел в коридор и, подойдя к кнопочной панели, раскодировал замок.
– Ты знал, что она приедет? – тихо спросила я.
Дедушка покачал головой.
– Для меня это неожиданность.
Мы ждали ее появления в тягостном, тревожном молчании. Неожиданное прибытие мэра в офис Омбудсмена, вероятно, не сулило ничего хорошего.
Она подошла к двери в сопровождении двух здоровенных охранников, идущих впереди. Когда они открыли дверь, она вошла и огляделась с надменным выражением лица. На ней был бордовый брючный костюм, а волосы странно завиты внизу. На шее и запястьях была массивная бижутерия, а на пальцах – толстые кольца.
Презрительно окинув взглядом офис, она посмотрела в глаза дедушке.
– Мистер Мерит.
– Мадам мэр, – поприветствовал ее он.
Я слышала, вы и ваши… сотрудники… использовали городские ресурсы, чтобы совершить частный полет на вертолете.
Он удивленно моргнул.
– Мадам, если дело в бюджете, то мы могли бы пройти ко мне в кабинет и обсудить это.
– У меня не так много времени, мистер Мерит. Я предпочла бы услышать ответ сейчас.
Увлажнив губы, дедушка продолжил.
– Как указано в моей служебной записке, нам было необходимо совершить поездку на Медвежий Остров. Мы полагали, его обитательница могла быть причастна к случившемуся с озером.
– И она была?
Тщательно подбирай слова, подумала я. Ты же не хочешь вручить ей заряженный пистолет.
– Уверен, вы видели, что озеро пришло в норму.
Она нахмурилась, что вовсе не выглядело привлекательно. Диана Ковальчук принадлежит к тому типу людей, которые хорошо (но не отлично) выглядели только, когда они улыбаются с расчетливой решимостью.
– Мистер Мерит, – наконец сказала она, – моя работа заключается не в том, чтобы тратить деньги налогоплательщиков на пресмыкание перед сверхъестественными монстрами. Моя работа – следить, чтобы городские ресурсы использовались с умом.
– Мои извинения, мадам мэр, – дипломатично ответил дедушка. – Если желаете, можете взыскать из нашего бюджета на этот год двойную стоимость за использование вертолета. Как обычно у нас будет активный баланс, и мы вернем деньги городу.
Мэр слегка улыбнулась. Подлая улыбка.
– В этом нет необходимости. Видите ли, мистер Мерит, с сегодняшнего дня у вас больше нет бюджета.
У меня, Джеффа, Катчера, и Марджори отпала челюсть. От возникшей в коридоре магии стало не по себе. Казалось, мэр и ее охранники ее просто не замечали. Она смерила нам злым и торжествующим взглядом.
К его чести, дедушка остался невозмутимым.
– И что же что это значит, мадам мэр?
– Это означает, что вы отстранены от должности Омбудсмена. Ваши сотрудники уходят в административный отпуск, а ваш офис будет закрыт впредь до дальнейшего извещения.
– Вы не можете просто… – начал Джефф, но мой дедушка поднял руку, а затем совершил поступок, которым я горжусь.
– Я держал язык за зубами, – заговорил дедушка. – Много раз, по многим вопросам, я держал язык за зубами. Я уже делал для этого города всё еще тогда, когда, вы, думаю, даже и не родились. Каждый мужчина и каждая женщина, ходящие по этой земле должны сами пробиваться в жизни. Я вижу, что вы пытаетесь поступать так, как считаете правильным. Да только большей ошибки вам, наверное, не совершить. Сверхъестественное население этого города сейчас больше чем когда-либо нуждается в друге. Настало время поощрять взаимопонимание, а не оставлять сверхъестественное население на произвол судьбы, когда вокруг царит такая враждебность.
– Они сами вызвали к себе эту враждебность, – возразила она. – Теперь пожинают собственные плоды.
– Они пожинают плоды мэра Тейта, – поправил он.
Мэр закатила глаза.
– Этот город не потерпит фаворитизма, как бы вы это не преподносили, и как бы хорошо не продавали эту идею группе лиц с особыми интересами, которые это поддерживают.
Тон демагога и блеск в глазах четко говорили сами за себя: «Будущий Кандидат в Президенты».
– А если люди нападут на нас? – спросила ее я. – Если они схватятся за вилы и колья, или ружья, и восстанут против Домов, к этому отнесутся терпимо? Они останутся безнаказанными?
Она перевела взгляд на меня, овоща, который побеспокоил ее практичным вопросом.
– Как раз из-за подобных преувеличенных высказываний, наш город превратился во всенародное посмешище. Это реальный мир, и у нас есть более важные проблемы, нежели решать заслуживают ли вампиры особого отношения.
– Мы обратимся в городской совет, – сказал Джефф. – И поговорим с членами городского управления.
– И они ответят так же. Пришло время расставлять приоритеты, мистер Мерит. И таким образом я это начинаю. У вас есть двадцать четыре часа, чтобы освободить кабинеты. И вы могли бы порекомендовать вашим доверителям привести в порядок регистрационные документы. Спокойной ночи.
Закончив, она развернулась на каблуках и вышла. Ее охранники последовали за ней.
– Обычно я не бросаюсь такими словами, – сказала Марджори, – но эта женщина – бездушная стерва.
Марджори в своей ругани не переплюнула моего дедушку. Даже я не знала таких ругательств. Никогда бы не подумала, что он слышал некоторые из употребленных словечек.
– Если она думает, – наконец, процедил он, – что я сдамся без борьбы, что ж, ее ждет открытие. Я не собираюсь сводить на нет всё то, чего мы достигли для сверхъестественного населения этого города, в угоду ее президентской компании.
– Она не может так поступить, – сказал Джефф. – Не самостоятельно. Это не правильно.
– «Правильно» в понимании этой женщины, все равно, что сравнить жопу с пальцем, – сказал дедушка. – Но будь я проклят, если это конец.
Мы впятером, молча, застыли.
– А знаешь, – наконец заговорил Катчер, – можно найти в этом и светлую сторону.
– В смысле? – спросил дедушка.
С блеском в глазах Катчер посмотрел на дедушку.
– За последние четыре года любое решение принимались с учетом мнения мэра. Мы чувствовали признательность за свои должности, а значит все, кто зависел от офиса, также чувствовали себя признательными. Пусть у нас больше нет правительственных гарантий, но и репрессий тоже не поступало, – сказал Катчер. – Мы начинали с нуля. Четыре года назад у нас не было ни контактов, ни друзей, ни легитимности. Сверхъестественное население нас боялось. Она может лишить нас финансирования, однако не может повернуть время вспять.
Дедушка слегка улыбнулся.
– Мистер Белл, в этом вы правы.
Я направилась к машине, оставив Джеффа, Катчера, Марджори и дедушку собирать вещи и рассматривать варианты. Учитывая блеск в глазах дедушки, я не сомневалась, что он найдет решение. Они вчетвером да их секретный сотрудник-вампир скорее всего учредят новую контору еще до восхода солнца. Интересно, приготовит ли дедушка мясной рулет на новоселье? У него получается фантастический мясной рулет.
Размышляя о мясном рулете, я достала мобильник. Я позвонила Келли и сообщила, что мой дедушка будет тщательней расследовать, почему почернела вода в озере. А еще я же пообещала Джонаху доклад. Да, я дала дедушке обещание, что все самое трудное достается им, но я не собиралась игнорировать происходящее, особенно сейчас.
– Разобрался с делами? – спросила я Джонаха, когда он поднял трубку.
– Ага. Давай встретимся, и тогда отчитаешься. Где ты?
– В южной части. Только что из офиса дедушки. А ты?
– В Доме Грея. Понятно, что я не хочу встречаться тут, и уж точно не рядом с Домом Кадогана. Слишком много протестующих, – он умолк на мгновенье. – Как насчет Мидвея? Там можно будет рассчитывать на некоторую уединенность.
Мидвей Плеженс Парк – длинный узкий зеленый участок протяженностью с милю, раскинувшийся с востока на запад возле кампуса ЧУ [13]13
Чикагский Университет.
[Закрыть]. Его создали для Выставки Х. Колумба – Всемирной Выставки, благодаря которой Чикаго назвали "Белым Городом."
– Конечно, – сказала я. – Буду через пятнадцать минут.
– Тогда до встречи.
Отключившись, я швырнула телефон на сиденье, и с минуту не сводила с него глаз. Как раз в такие моменты я обычно звонила Этану, чтобы отчитаться. Даже если он не знал, как именно поступить, у него были хотя бы какие-то предложения. Он был вампиром уже несколько сотен лет и обладал возмутительной проницательностью в том, что касалось политики и стратегии, даже если иногда и попадал из-за этого в неприятности.
Уверена, у Джонаха тоже найдутся для меня полезные советы. В противном случае я бы не согласилась на встречу. Но у нас с Этаном был дух товарищества. Стиль. Мы научились работать вместе. Из-за обмена опытом, между нами возникли тесные дружеские отношения. С Джонахом такого просто не было. Возможно, в какой-то другой далекой реальности, если бы я приняла предложение КГ, и он бы стал моим напарником, между нами бы возникла такая связь. Но этой ночью…
Этой ночью, я скучала по Этану.
Желая забыться, я оторвала взгляд от телефона и включила радио. Динамики взорвались песней группы Snow Patrol. Я слегка убавила звук, чтобы не оглохнуть, оставив громкость достаточной, чтобы заглушить неприятные мысли. Группа пела о храбрости и о том, что, несмотря на страх, нужно принимать необходимые меры. Я притворилась, будто вселенная бросает мне вызов, вынуждая быть храброй, начать новую жизнь, как я уже сделала однажды. В прошлый раз – из аспирантки я превратилась в воина Дома Кадогана. В этот раз – из любовницы Мастера Дома я стала…
Кем?
Пока я ехала, песня достигла крещендо, и я пришла к выводу, что это решающий вопрос. Какой бы я была без Этана? Кем бы я была без Этана?
Наверное, пора выяснить.
Мидвей соединял Парк Вашингтона на западе и Парк Джексона на востоке. Его границами выступали предметы искусства, как например, памятник Массарику – статуя солдата на коне в восточной части. Солдат на лошади возвышался на прямоугольном постаменте, к которому вел ряд бетонных ступенек. Джонах стоял у постамента, скрестив руки на груди и задрав голову.
– Звонил? – спросила я, поднимаясь по ступеням.
Он обернулся.
– Ты когда-нибудь задавалась вопросом, доживем ли мы до того момента, когда нас станут считать частью этого города? – он указал на статую. – Я о том, решат ли они однажды увековечить память одного из нас? Будут ли они действительно гордиться нашими поступками?
Я села на одну из ступенек. Он опустился рядом.
– Этот город пережил разные периоды после пресс-конференции Селины, – сказала я. – Отрицания. Ненависти. Славы.
– А теперь снова стадия ненависти?
Я промычала в знак согласия.
– Должны произойти какие-то коренные изменения, прежде чем люди станут считать нас равными себе. Кстати говоря, о равенстве, – сказала я, и рассказала ему о визите мэра.
Его глаза расширились.
– Но они не могут закрыть офис Омбудсмена. Он нужен городу. Сверхъестественным созданиям. Они доверяют твоему дедушке и считают, что благодаря нему у них есть возможность высказаться. Без него, люди знали только о нарушителях порядка – о Селине и Адаме Кини.
– Согласна, но не волнуйся. Когда я уходила, они уже устроили мозговой штурм, как выйти из этого положения. Они будут и дальше заниматься, чем прежде, просто налогоплательщики не будут за это платить.
С минуту мы сидели в тишине. Из-за холода, у меня по рукам побежали мурашки.
– Полагаю, ты считаешь, с водой происходит что-то еще, – сказал он. – Что-то вовсе не имеющее отношение к сирене?
– Да. А то все выходит слишком уж гладко. Я была там с ней, Джонах. И она не колдовала.
– Значит, мы должны продолжать наблюдать.
– Только незаметно, – сказала я. – Дедушка сказал оставить всю тяжелую работу ему. На меня оказывают слишком большое давление, так что особо не разойдешься. Фрэнк не в восторге от того, что я Страж. Не удивлюсь, если он попытается сместить меня с должности.
– У него нет таких полномочий.
Я окинула его безразличным взглядом.
– Согласно Канону, он может и не имеет права, да только кто его остановит? Он держит Дом в невыгодном положении, и если придется выбирать между Домом и мной, Малик выберет Дом. Разве он может поступить иначе?
У меня скрутило желудок, но не при мысли, что я перестану быть Стражем Дома, а от того, что я обвиняла Этана за его выбор между мной и Домом. Я-то считала, что с его стороны было неправильно даже думать о том, чтобы поставить Дом выше меня. Возможно, я не отдавала ему должное: не потому, что приняла его решение, а потому, что выбор было сделать намного сложнее, чем я себе представляла.
– Ты где витаешь?
Я посмотрела на Джонаха.
– Просто задумалась.
– О чем?
Я снова отвернулась, и он, должно быть, понял причину моего смятения.
– Ах, – сказал он.
– Ах, – кивнув, повторила я.
– Можно я кое-что скажу?
– Конечно.
Что бы он ни собирался сказать, ему потребовалось несколько секунд, чтобы подобрать слова.
– Знаю, сначала мы, определенно, не поладили, причем в основном из-за моего предвзятого к тебе отношения.
– И из-за того, что я позабыла, что ты притворялся человеком, дабы встречаться с моей двадцатидвухлетней сестрой.
– И это тоже, – быстро согласился он. – Но это не меняет очевидного.
– Ты о чем?
– Что ты весьма занимательная, Мерит, Страж Дома Кадогана.
– Спасибо, – ответила я, но не смогла посмотреть ему в глаза.
Взяв меня за подбородок, Джонах стал поворачивать мою голову, чтобы я посмотрела на него. Прикосновение вызвало поток теплой энергии вниз по позвоночнику.
– Что, черт побери, это было?
Он с удивлением отдернул руку и уставился на нее, прежде чем поднять глаза на меня.
– Взаимодополняющая магия, – прошептал он. – Я о ней слышал, но никогда не сталкивался. Сама знаешь, вампиры как таковые не магические существа. Мы лишь восприимчивы к магии. Ощущаем ее, знаем, что она нас окружает. А когда мы расстроены, то создаем дисбаланс.
Только я вот воспринимала все по-другому:
– А я думала, что мы, наоборот, излучаем магию, когда расстроены.
Джонах покачал головой.
– Магия исходит не от нас. Она вокруг нас. Когда мы испытываем сильные эмоции, как страх, гнев, страсть, то вступаем с магией в контакт, создавая пульсации. Мы не создаем и не излучаем магию. Мы видоизменяем ее потоки.
– Понимаю, – ответила я.
– Но это, – начал он, взяв меня за руку и проводя пальцем по моей ладони и вызывая дрожь по телу. – Это неожиданно. Теория заключается в том, что некоторые вампиры влияют на магию сопряжено, как будто функционируют на одинаковой частоте. Похоже, что у нас с тобой именно так.
Магическая диковинка или нет, но мне вовсе не нужно было такого развития событий. И, тем не менее, каждое движение его пальцев вызывало дрожь по телу и отключало здравомыслящую часть мозга.
– Ладно, – внезапно сказал он, вскакивая со своего места. – Давай вернемся к работе.
Резкая смена темы снова меня удивила.
Должно быть, он заметил, что я шокирована.
– Город важнее магических диковинок. Важнее трех Домов, двух вампиров или совета, являющегося сплошной занозой в заднице. Я не собираюсь заморачиваться из-за мелочей.
Меня задело, с каким облегчением он это сказал.
– Так я теперь «мелочи»?
Он ухмыльнулся.
– Ты даже заработала прозвище. Думаю, «мелкая».
– У меня рост метр семьдесят два без каблуков.
– Это не характеристика. Это прозвище. Привыкай к нему, мелкая.
Мы некоторое время просто стояли, ожидая, когда спадет напряжение. Когда это произошло, мы улыбнулись друг другу.
– Не называй меня «мелкой», – сказала я.
– Ладно, Мелкая.
– Серьезно. Это по-детски.
– Что бы ты там не говорила, Мелкая. Давай уже закругляться.
– Я за.
Об унижении буду беспокоиться днем.
Глава восьмая
Маленькая мисс счастье
Я грезила во тьме. Я стояла на вершине Центра Джона Хэнкока в Чикаго. Кружил ветер. Огромная желтая луна низко висела над горизонтом, будто ее масса не позволяла ей подняться выше.
Рядом со мной в черном костюме от Армани стоял Этан. Его золотые волосы были собраны на затылке. Зеленые глаза сверкали.
– Смотри, – сказал он. – Она исчезает.
Проследив взглядом за его вытянутой рукой, я посмотрела на небо. Сейчас луна висела выше, казавшись маленьким белым пятном на небе, на которое находила тонкая серповидная тень.
– Лунное затмение, – сказала я, наблюдая, как Земля медленно накрывает луну своей тенью. – Что оно предвещает?
– Тьму, – сказал Этан. – Хаос. Гибель, – он посмотрел на меня, до боли сжав мою руку. – Мир меняется. Я не знаю, почему и каким образом это происходит. Я до сих пор. на грани. Причину должна найти ты.
Улыбнувшись, я остудила его пыл.
– Это же просто затмение. Они случаются постоянно, – но когда я вновь перевела взгляд на луну, тень ее уже не поглощала.
Круг превратился в нечто расплывчатое. Его края больше походили на щупальца, нежели на ровный контур Земли. Подобно прожорливому монстру они обвивали луну, намереваясь поглотить ее.
Грудь сдавила паника, и я так же сильно стиснула руку Этана, как и он мою.
– Это конец света? – спросила его я, не в состоянии оторвать глаз от игры теней.
Его молчание меня вовсе не обнадежило.
Держась за руки, мы наблюдали, как чудовище накрывало луну своей тенью. Задул холодный ветер, и температура началась стремительно падать.
– Ты должна остановить это, – сказал он.
– Но я не знаю, как.
– Значит, ты обязана найти того, кто знает.
Я оглядела Этана. Вот он стоит рядом, волосы развеваются по ветру, который все продолжал набирать обороты, усиливаясь с каждым порывом. И тут Этан тоже стал исчезать, накрываемый чудовищной тенью, пока не осталось никаких следов его пребывания.
Пока я не осталась в одиночестве под ледяным ветром и пустым небом над головой.
Тишину нарушало лишь завывание ветра в ушах, и его крик:
– Мерит!
Я резко открыла глаза. Я всё еще лежала под одеялом в теплой кровати в своей холодной комнате.
Я закричала, уткнувшись лицом в подушку. Мне казалось, я лопну от досады. Эти сны убивали.
Для меня лучше разом перетерпеть всю боль, чем медленно умирать в страданиях. Сны были сущей пыткой, поскольку пробуждали тысячи воспоминаний: вновь смотреть в его зелёные глаза, видеть его лицо, но при этом знать, что этот Этан – лишь слабая копия мужчины, которого я когда-то знала.
Возможно, мне стоило больше спать. Есть больше овощей. Больше тренироваться. Больше проводить времени с Мэллори да в Викер Парке и меньше с вампирами да в Гайд Парке.
В любом случае, мне требовалось разнообразие. Сбросив одеяло и вскочив с постели, я натянула водолазку с длинными рукавами и штаны для йоги. Собрав волосы наверху, и я направилась вниз, чтобы устроить себе максимально долгую и изнурительную тренировку с надеждой, что она заглушит тоску.
У вампиров многолетний опыт занятий боевыми искусствами в стиле, который сочетает в себе бой с холодным оружием, оборонительную тактику и технику нападения. Мы оттачивали эти навыки в специальной комнате для спаррингов – огромном помещении в подвале, предназначенном для поединков. На стенах, облицованных деревянными панелями, висело старинное оружие, а по полу разбросаны татами.
Сбросив сланцы, обутые чтобы спуститься вниз, я шагнула на мат. Было странно стоять в тишине в одиночестве посреди такой большой комнаты. Со смертью Этана, я лишилась своего партнера по тренировкам, а с Катчером перестала заниматься с тех пор, как Этан начал сам меня тренировать. Временами мы спаринговались с охранниками, но из-за того, что нас было мало, возможность устроить долгую тренировку подворачивалась редко.
Нет уж, решила я, тишина сегодня только давит. В углу стоял музыкальный центр, и я листала трэки, пока не нашла агрессивную альтернативу (по милости Rage Against Machine) и прибавила звук. А потом я вернулась на середину мата, тряхнула плечами, закрыла глаза и приступила к работе.
Каты являются основой наших боевых искусств: короткие серии ударов кулаками, ногами и тому подобное. В сочетании они демонстрируют всю безжалостность данной боевой техники. Под звуки музыки, я выполняла удары, вращения, сальто, чтобы притупить чувство тоски.
Тренировки – каверзная штука. Бывают дни, когда все дается легче. Бывают дни, когда вы ощущаете себя невесомым, и дни, когда тело словно налито свинцом. Сегодня было какое-то промежуточное состояние. Двигаться было легко, но жажда так и раздирала меня изнутри.
Я пыталась ее пересилить. От Стража в такой форме толку мало. Учитывая, с каким постоянством я умудряюсь нажить себе проблем, следовало убедиться, что мышцы оставались в тонусе, а навыки отточенными.
Через двадцать минут открылась дверь, и вошел Люк. Я откинула с лица мокрую от пота челку.
– Музыку слышно еще в коридоре, – сказал он. – Тренируешься?
Когда я кивнула, Люк подошел к краю мата и опустил глаза на татами.
– Иногда его отсутствие ощущается сильнее, чем обычно.
От горечи в его голосе на глаза мгновенно навернулись слезы. Я отвернулась, чтобы сдержать их, но не смогла утихомирить разрывающих сердце эмоций.
– Иногда все идет наперекосяк просто потому, что его больше нет, – согласилась я.
Скрестив руки на груди, Люк оглядел комнату и висящие на стенах предметы. Он кивнул в сторону щита с изображением желудей.
– Он принадлежал Этану, когда он жил в Швеции.
Более четырехсот лет назад, Этан был шведским солдатом, которого обратили в вампира во время жестокого сражения.
– Фамильный герб?
Люк кивнул.
– Думаю, да. Он был потрясающим солдатом, по крайней мере, пока до него не добрался жнец. Две жизни вместо девяти, – он горько рассмеялся, опустив глаза в пол, будто стыдился своей шутки. – Ладно, оставляю тебя.
– Нам всем его не хватает, – заверила его я.
Он снова посмотрел на меня.
– Знаю, Страж.
Он развернулся и вышел, а я осталась стоять посреди матов, закрыв глаза и погружаясь в музыку. Спасаясь от своей тоски.
Одна тренировка, горячий душ, и один малюсенький глоток из пакета с первой группой крови, решила я.
Одевшись, я поехала в маленький классный магазинчик для гурманов в торговый квартал Гайд парка и набрала целый пакет сладостей. Прелестная свечка. Чашка с буквой «M». Разные виды орехов и сухофрукты. Бутылка воды и несколько плиток шоколада.
Правда, шоколад можно было и не покупать: после переезда в доме на кухне остался целый ящик шоколадных вкусняшек. Вряд ли Мэллори его уже опустошила. Но этот шоколад был с беконом. Беконом, люди!
Набрав все необходимые лакомства, чтобы устроить перерыв от учебы, я положила покупки на прилавок.
Когда кассир начал пробивать покупки, я решила узнать мнение народа.
– Вы находить так близко от Дома Кадогана. К вам часто заходят вампиры?
Кассовый аппарат пикал, пока он проводил шоколад через сканнер.
– Заходят иногда.
– А они и вправду такие плохие, как все говорят?
– Вампиры? Нее. Они не плохие, а очень даже милые. Некоторые девушки весьма симпатичные, ну вы меня понимаете, да? – он широко улыбнулся.
– Спасибо, – сказала я, вручая деньги и забирая пакет. – Я передам ваши слова моим друзьям в Доме Кадогана.
Подмигнув, я оставила его заливаться краской.
Я оказалась у дома Мэллори, как раз, когда ее наставник, Саймон, выходил через парадную дверь. Бойкой походкой, которая весьма подходила его хорошенькой мордашке, он вышел на тротуар. Подстриженные темно-русые волосы, ярко-голубые глаза. Не смотря на не очень высокий рост, он производил впечатление дружелюбного, компанейского парня, который, возможно, был президентом в старших классах.
– Привет, – чуть прищурившись, сказал он. – Мерит, правильно? Ты подруга Мэллори?
– Ага, – я подняла свой пакет. – Кое-что принесла ей. У нее тест?
– Нет-нет, не сегодня. Просто занимается. Я приходил, чтобы помочь ей с некоторыми заморочками.
– Ясно.
Мэллори считала, что у Саймона странная энергетика, а Катчер его явно недолюбливал. Он не вызывал у меня неприязни, но казалось подозрительным, что все внимание он уделял экзаменам Мэллори, игнорируя случившееся с водой. Как-никак, он же официальный представитель Ордена.
– Что думает Орден по поводу проблемы с озером и рекой? У них есть какие-то соображения?
Он моргнул, будто вопрос показался ему бессмысленным.
– Озеро и вода? Но с ними же вроде уже все нормально?
– Да, но тебе все равно не кажется это странным?
Он нервно посмотрел на часы.
– Не хочу показаться грубым, но мне пора. Нужно кое с кем встретиться. Был рад увидеться.
Он поспешил к немецкому спортивному автомобилю, припаркованному неподалеку.
Я проводила его взглядом, пока автомобиль не исчез из виду, удивившись его реакции и невозмутимости, по поводу «разрешения» проблемы. Он же маг, а проблема, судя по всему, носила магический характер. Разве ему было не любопытно, почему это случилось?
Возможно, он был просто рад, что все разрешилось, и сосредоточен на том, чтобы Мэл сдала тесты.
А, может, он точно знал, что происходит, и скрывал это.
В любом случае, я посчитала подобную реакцию подозрительной. Однако выбросила мысль из головы, поднялась на крыльцо и постучала в дверь. Дверь открыл Катчер. Коричневые тапочки, очки на носу и пульт от телевизора в руке. Видимо он воспринял внезапную отставку всерьез.
– Долгая ночь?
– Последние сорок восемь часов я провел за книгами в попытке найти объяснение случившемуся с водой. Я облазил каждый форум в интернете, где могла бы быть информация о заклинаниях, созданиях или пророчествах, благодаря которым можно было бы понять, что происходит. И что в итоге? Пусто. Я не спал. Практически не ел. Мэллори обезумела, Саймон заявляется к нам каждые, чертовы, пять минут. Мне нужен отдых, иначе я свихнусь.
Явными доказательствами этого выступали срывающийся голос и темные круги под глазами.
В попытке разрядить обстановку, я указала на тапочки: такие-то я ни за что не ожидала увидеть на Катчере.
– Ты зачем их надел? – с усмешкой спросила я.
– Мой дом, мои правила. В них удобно, – ответил он. – Мне лично фиолетово, если вдруг вы вдвоем до моего переезда шатались по дому голышом, таская с собой лук и стрелы.
Несмотря на язвительный комментарий, он посторонился и впустил меня.
– Как тебе жизнь в пост-омбудсменскую эпоху? – спросила я, пока он закрывал дверь.
Катчер слегка улыбнулся.
– Как я уже сказал, изнуряющая, но, на удивление, в ней теперь все на своих местах. Ты знаешь, что в комнате в задней части дома Чака есть хранилище?
Я знала. Эта комната была бабушкиной сокровищницей. Она любила дворовые распродажи и обязательно находила на них что-то, по ее мнению, нужное кому-то из нас. Деревянная игрушка на веревочке для дочери Шарлотты, Оливии. Старинная салфетка на стол для Роберта. Книга со стихами для меня. Она хранила их в аккуратно составленных коробках или бумажных пакетах и, приходя в гости, приносила их с собой подобно Санта Клаусу. После смерти бабушки, дедушка оставил комнату с ее сокровищами нетронутой. По крайней мере, так было раньше…
– Ну, – продолжил Катчер, – ее преобразовали. Теперь там Школа Сверхъестественной Дипломатии Чака Мерита.
– Скажи, что на самом деле вы назвали ее не так.
– Это временно, – заверил меня он. – Главное, что мы до сих пор существуем для тех, кому нужна помощь.
– А тем, кому нужна ваша помощь, скорее всего без разницы, где вы работаете: в шикарном офисе или в спальне в задней части дома.
– Точно.
Катчер устроился на диване: ноги одна на другой – на журнальном столике, в одной руке пульт, в другой – ТВ программа, взгляд поверх очков прикован к телевизору. На столике перед ним стояли содовая с соком лимона и лайма и тарелка мармеладных апельсиновых долек. Парень основательно приготовился к отдыху, чтобы даже не прерываться на походы на кухню за едой.
– Полагаю Мэллори дома?
– Она в подвале.
Вот так сюрприз. Там же находилась ловушка для Амитивильского паука. Трудно представить, чтобы она туда даже сознательно спустилась, не то, чтобы занималась.
– Серьезно?
– Сегодня она занимается химией. Ей нужна была тишина и комната, где можно свинячить. Мне не улыбалось уступать ей кухню.
– Подвал уж точно подходит, – сказала я и направилась в заднюю часть дома.
Дверь в мерзкий подвал на кухне, где хранилась и ледяная диетическая содовая, которую Мэллори всегда держала под рукой. Схватив из холодильника две банки, я открыла подвальную дверь.
Из-за запаха уксуса, пролитого на лестнице, мгновенно заслезились глаза.
– Мэл? – позвала я. На ступеньках было темно, но из-за угла основной части подвала виднелся свет. – У тебя там все в порядке?
Послышалось лязганье, по-видимому, горшков и кастрюль, а затем она стала с чувством во все горло распевать хип-хоп песню.
Решив, что можно идти, я начала спускаться вниз.
Никогда не любила подвалы. Прежде чем мои родители переехали в их современный бетонный дом в Оук Парке, мы жили в доме готического стиля в Элджине, штат Иллинойс. Дому было сто лет, и он походил, как с виду, так и по ощущениям, на место из фильмов ужасов. Он не просто красивый, а запоминающийся. По-своему роскошный, но унылый.
В доме был подвал, в котором моя мать установила гончарную печь, которую она купила, когда увлеклась гончарным делом. Печь содержалась в безупречной чистоте, но это был единственный чистый предмет в подвале. А так – темнота, холод, сырость и пауки.
– Этот не сильно отличается, – наконец достигнув бетонного пола, пробормотала я и заглянула за угол.
Комната освещалась одинокой, раскаленной добела лампой. Не понятно, откуда взялся запах уксуса, но внизу он точно был сильнее. Мэллори сидела за гигантским рабочим столом, в качестве которого служил козел накрытый листами фанеры. Стол представлял собой нагромождение высотой в фут книг и чаш неопределенных размеров, а также разных растений в горшках. Некоторые походили на обычные комнатные растения, у других были угрожающе острые листья с малиново-красными кончиками или толстые, роскошные листья, которые выглядели будто до отказа заполненные водой.
Ярко-голубые волосы Мэллори, с маленькими светлыми корнями, были собраны в хвост, а на ушах – черные наушники. Под глазами виднелись темные круги, а щеки впали. Сказывались экзамены.
