Текст книги "Опустошенная (ЛП)"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Глава семнадцатая
Я чувствую, как земля уходит из-под ног
– Это еще что, черт возьми? – спросил он, пока мы наблюдали, как посреди Ригливилля выросла новая гора.
Вокруг нее асфальт потрескался и разъехался, прерывая движение и переворачивая машины, стоявшие на обочине. Воцарился хаос. Улица наполнилась воем сигнализаций и гудением машин. Люди толпами выбегали из баров и кричали, при виде ожившей земли под ногами.
Мы с Джонахом остолбенели. Мы все еще стояли на тротуаре, а он продолжал меня обнимать. Я отважилась посмотреть на небо и увидела именно то, что и ожидала.
Оно снова стало огненно-красным. По небу мелькали вспышки молний. Я билась об заклад, что река с озером опять почернели и поглощали магию.
– Это земля, – сказала я, чувствуя, как в животе образуется тяжесть. – Я разговаривала с Тейтом. Когда кто-то соединяет светлую и темную магию, это нарушает баланс между элементами. Тогда и возникают проблемы.
– Оставим в стороне тот факт, что ты одна ходила к Тейту, – мрачно проговорил Джонах. – Пока что. Важнее на ком или на чем лежит ответственность за происходящее.
Не успела я ему ответить, как раздался новый грохот.
– Джонах, – предостерегла его я.
Он отпустил меня, осматриваясь в поиске следующего разлома.
– Я чувствую, – согласился он.
Мы с ужасом наблюдали, как еще одна гора проломила тротуар перед бюро недвижимости чуть ниже по улице. Не успели мы среагировать, как на пару домов ниже выросла третья гора.
– Они продолжают появляться.
– И они движутся в сторону Дома Грея, – сказал он, лихорадочно доставая свой телефон. Попытавшись позвонить, он выругался. – Не могу дозвониться.
– Иди, – сказала ему я. – Возвращайся в свой Дом. Захвати с собой своих вампиров, если думаешь, что тебе понадобится помощь.
Он посмотрел на меня сверху вниз, и я впервые увидела в его глазах страх.
– Они нас за это закопают, Мерит. Похоронят заживо.
Учитывая тяжесть в животе, возразить было нечего, но ему сейчас нужно было услышать вовсе не это.
– Разбирайся с проблемой, – сказала я. – Но решай только текущую задачу, поскольку это все, что ты можешь сделать. Не беспокойся о следующей проблеме, пока не решил существующую, – я сжала его руку. – Все будет еще хуже. Считай это неизбежностью, и знай, что я буду рядом и помогу.
На секунду он закрыл глаза. На его лице четко читалось облегчение. Возможно, он давно нуждался в напарнике. А возможно, еще Джонаху нужен кто-то, кому бы он мог довериться.
– Я буду в Доме. Я вернусь, когда удостоверюсь, что все под контролем.
Я кивнула. Джонах побежал за бойскаутами обратно в бар «У Бенсона». Я посмотрела на погромы передо мной, не будучи уверенной, что делать.
– О, Господи! – раздался крик. – Там наверху женщина!
Я тут же повернула голову на крики. Третий разлом образовался непосредственно под седаном, и водитель – женщина, которой, предположительно было около тридцати – вылезла из машины и оказалась на вершине горы из асфальта и грунта. Гора, наверное, достигла высоты в сорок футов, т. е. размера четырехэтажного здания.
В мгновение ока ее нога соскользнула, и она повисла на краешке асфальта над заполненной машинами улицей.
Я побежала.
– Я иду! – крикнула ей я. Внизу уже собиралась толпа людей, который указывали вверх, прикрыв руками рты. – Просто держись!
Гремел гром, сверкали молнии. Я стала карабкаться вверх, старым добрым способом – перебирая руками. И это далось нелегко. Холм состоял из кусков асфальта, рыхлой земли и камней, так что в целом гора была опасной. Было невозможно подняться вверх, при этом чуть не съехав назад. Я лишалась опоры каждые несколько секунд.
Женщина закричала вновь, явно от ужаса. Поэтому, несмотря на грязные ногти и скользящие сапоги, я сосредоточилась на земле передо мной и пусть крайне медленно, но карабкалась вверх и в итоге забралась на плато.
Я потопала ногами по периметру, и, убедившись в его устойчивости, на четвереньках поползла к девушке. На краю обрыва виднелись ее покрытые кровью пальцы.
– Я здесь, – сказала я ей. – Я здесь.
Подползя по-пластунски к краю, я посмотрела вниз. Мы были на высоте в сорок футов. Учитывая, что я помнила, как благополучно приземляться, падение для меня раз плюнуть. Но при такой высоте, ей уже не так повезет.
Я схватила ее за запястье.
Она зарыдала и ослабила хватку ( хорошо, мне же будет легче ее поднять), при этом всем весом положившись на меня. Нет, она не была тяжелой, а очень даже миниатюрной девушкой. Просто мы обе застряли на квадратике асфальта и единственное, что нас соединяло – наши переплетенные грязные, потные пальцы.
– Не отпускай, – сказала ей я.
Она покраснела от усилий, но сумела кивнуть. Я была в состоянии ее поднять, однако из-за того, что ее кожа была влажной от пота, у меня скользила рука. Так не пойдет.
– Как тебя зовут?
– Мисс – Мисси, – заикаясь, сказала она. – Мисси.
– Мисси, мне нужно, чтобы ты кое-что сделала, ладно? – я обхватила ее запястье другой рукой.
Ее рука соскользнула еще на сантиметр. Небо осветила молния.
Она закричала, и я увидела в ее глазах страх.
– О, Боже. Боже. Боже.
– Мисси, послушай меня. Мисси. Мисси! – я звала ее по имени, пока она снова не посмотрела мне в глаза. – Я могу помочь тебе подняться, но для этого мне нужна и твоя помощь, слышишь? Мне нужно, что бы ты дала мне вторую руку.
Ее взгляд метнулся к окровавленным выдранным ногтям, которыми она едва держалась за край асфальта.
– Я не могу.
– Можешь, – заверила ее я. – Точно можешь. А мне хватит сил, чтобы поймать тебя и поднять наверх. Но только мне нужна твоя помощь, хорошо?
Она соскользнула еще на сантиметр. Когда толпа снизу закричала, я стала подавлять собственную нарастающую панику.
– На счет три, – заговорила я, – я хочу, чтоб ты дала мне свою левую руку. Ты сможешь. Договорились?
Она покачала головой.
– Мне не хватает сил. Мне не хватает сил.
Не уверенна, то ли она соскользнула, то ли отпустила сама, но я вытянула руку и схватила девушку как раз, когда ее пальцы оторвались от асфальта. Теперь держа ее за обе руки, подбодрив себя, я потянула ее вверх и к себе, на выступ.
Она тут же меня обняла.
– О, Господи, спасибо. Спасибо.
– Всегда пожалуйста, – сказала я, помогая ей сесть.
Она заключила меня в объятия. Теперь слезы хлынули ручьем, и я дала ей выплакаться, пока она не успокоилась и не отпустила меня.
– Ты умница, – похвалила ее я.
– Мне все еще нужно вниз, – шмыгнула носом она. – Я всего лишь выбралась в магазин за молоком. За каким-то молоком. Это же все из-за вампиров, да? Они виноваты?
В груди похолодело, но я подавила вспышку гнева и порыв вступить в спор. Не то время, не то место.
Я осмотрелась. К нашей горе направлялись пожарные с лестницами. Установив со мной зрительный контакт, они жестом показали, что собираются подниматься.
Я оглядела остальную часть Ригливилля, которая выглядела как после стихийного бедствия: дюны земли и асфальта, валяющиеся на улицах автомобили, раненые люди, повсюду пыль и дым.
Я обернулась к Мисси.
– Сюда направляются двое пожарных, чтобы тебя снять, – сказала я, указывая на них. – Ты сможешь посидеть сама? Мне нужно вернуться к работе. Другим людям, возможно, тоже нужна помощь.
– Конечно. Господи, спасибо, спасибо тебе.
– Пожалуйста, – я осторожно встала и посмотрела на нее. – Я вампир, – сказала ей я. – Не мы это спровоцировали, однако именно мы пытаемся это остановить, – я дружелюбно улыбнулась. – Понятно?
Она побледнела еще сильней, но кивнула.
– Понятно, понятно. Конечно. Спасибо тебе.
– Пожалуйста.
Улыбнувшись напоследок, я сделала первый ужасный-преужасный шаг, который привел к о-Господи-чертовски-фантастическому прыжку на землю.
Я снова приземлилась на корточки, коснувшись одной рукой земли. Подняв глаза, я встретилась взглядом с Морганом. Он стоял с краю толпы, в идеально чистой клубной одежде. Он явно стал не утруждаться и помогать кому-нибудь.
Я с сожалением покачала головой, понадеявшись, что он смутиться из-за своего бездействия. А если нет или если его пассивность обусловлена веской причиной, нежели нежеланием запачкать свою фасонную ткань, я разберусь и с этим. Я узнаю, какого черта твориться в Доме Наварры. Но опять же, не сегодня.
Я встала и осмотрелась. Может, Морган и не желал действовать, да только Этан учил меня другому. Даже если мне придется делать все в одиночку, я не буду стоять в сторонке, пока другие будут делать за меня мою работу.
Обогнув земляной холм, я вернулась к работе.
Земля перестала трястись, однако центр Ригливилля представлял собой дюжины перевернутых или брошенных машин и бесчисленные тонны земли. Архитектура пострадала не сильно, однако дороги и тротуары на четыре квартала от Ригливилля разворотило к черту. Но пострадала не только эта округа: урон был нанесен каждому району.
Слава Богу, не говорили о человеческих жертвах. Нам хватит и ран, ущерба машинам, дорогам и имуществу. Мне было холодно, я была грязной и все больше чувствовала усталость по мере того, как прояснялись масштабы разрушений, и становилось ясно, что вампиров ждут серьезные последствия.
Наша вина отсутствовала. Не существовало ни единого доказательства причастности вампиров к случившемуся в Ригливилле. Но я не смогла остановить эти катаклизмы, что легло мне на плечи тяжелым беременем. Я вела расследование, расспрашивала, выдвигала гипотезы и строила теории… а в итоге осталась ни с чем. Тейт знал слишком многое, чтобы сбросить со счетов его вовлеченность, пусть я и не была уверена, в чем именно она заключалась. И, несмотря на мнение, что Саймон играл ключевую роль в отношении Малефиция, я не могла подобраться к нему достаточно близко, чтобы выяснить.
Пора это изменить.
Мне нужно было на некоторое время отгородиться от этого хаоса, поэтому я ушла на несколько кварталов выше, пока не стали пропадать звуки и запах свежей, сырой земли.
Дойдя до баррикад, которые ДПЧ они установили на границе разрушений, и пожалев о том, что дедушка больше не мог приехать на место событий в официальном порядке, я остановилась как вкопанная.
В нескольких шагах от баррикады под уличным фонарем стоял мой отец, одетый в брюки, рубашку и ветровку с надписью «НЕДВИЖИМОСТЬ МЕРИТОВ». Он руководил двумя мужчинами, которые выгружали на тротуар бутылки с водой, упакованные в целлофан. А женщина, в которой я узнала администратора своего отца, их раздавала.
Подойдя к ним, я дождалась, пока рабочие оставили отца одного.
– Что ты здесь делаешь?
– Занимаюсь общественной деятельностью, – ответил он. – Офис находиться чуть выше по улице, и так случилось, что у нас был готовый фургон для конференции в Непервилле. Решив, что его можно использовать лучшим образом, мы поспешили сюда.
Веская причина, однако я ставила под сомнение его мотивы. Иначе не получалось: отец пробуждал во мне самое худшее. Во всем, что касалось моей семьи я вела себя отчужденно, и ситуация с Этаном не способствовала обратному. Отец считал, что даря бессмертие, которого я не просила, он делал мне одолжение, но это не значит, что его поступок не оскорблял моих чувств.
Я обернулась, когда отец прожестикулировал кому-то у меня за спиной. На ближайших бордюрах, сидя либо стоя, пили воду покрытые царапинами и пылью мужчины и женщины.
– Хорошая идея, – сказала я. – Только ты уже давно сжег все мосты.
Он разрезал канцелярским ножом целлофан на новой упаковке бутылок и передал одну мне.
– В том-то между нами и разница: я отказываюсь верить, что мосты сожжены. Каждая минута несет в себе новую возможность.
Я взяла бутылку, решив, что этот жест послужит вместо благодарности и села на бордюр. Мышцы болели.
Я сделала глоток, когда рядом сел Джонах. Он выглядел не чище меня. Все джинсы и футболка в пятнах грязи и земли.
– С Домом Грея все нормально? – спросила я.
– Да. Урон не распространился так далеко, – он оглядел улицу. При виде грузовика его глаза сузились. – В твоем отце неожиданно проснулось сострадание?
– Не без скрытого мотива… Кстати…
Джонах взял у меня воду и сделал большой глоток.
– Что?
– Пока ты со мной, не удивляйся, если члены семьи нанесут мне удар в спину.
– Для того и нужны напарники, – заверил меня он. – Ну, еще помочь выйти из Доджа в случае неожиданного поворота событий.
Он указал на кучку людей на другой стороне улицы, которые искоса посматривали на нас. Может, они распознали в нас вампиров, а может, и нет. В любом случае, им пришлись не по нраву разрушения в их районе, и складывалось впечатление, что они только и искали на кого бы повесить вину.
– Пойдем в Дом Грея, – сказал Джонах, взяв меня под локоть, чтобы помочь подняться. – Соберемся там, придумаем план и выясним, что происходит.
– Думаешь, это будет так легко?
– Ничуточки, – ответил он. – Но правило номер один КГ – составить план.
Полагаю, лучше уж план, чем совсем ничего.
Вампиры Скотта Грея оказывали помощь после разрушений. В открытом атриуме Дома Скотт организовал пункты питания и медицинской помощи для вампиров в округе, которым нужно было отдохнуть. Кроме того, он выделил мне тихое место, чтобы я могла поговорить с Катчером.
– Как дела на севере? – спросил Катчер.
– Очень плохо, – призналась я, описала ему положение дел… и рассказала о магии. – Похоже, Клаудия права, и мы наблюдаем стихийную магию. Водная. Воздушная…
– А теперь земная, – закончил Катчер.
– Да. На сей раз никаких признаков участия Тейта, но его предположение о магическом дисбалансе теперь выглядит правдоподобней. Если он прав, значит, у кого-то есть Малефиций. Я хочу поговорить с Саймоном.
– И как же ты предлагаешь обойти вредность Ордена?
– Напомнить им, что может наступить конец света? Скажи им, мы считаем, что вовлечен Малефиций. Пусть дедушка им позвонит, или скажи им про бывшего мэра, который возможно является каким-то древним магическим существом и который, возможно, пытается ввести нас в новую эру зла. Говори, что угодно, только заставь их понять.
Он пробормотал что-то о женщинах и гормонах. Но когда Катчер повесил трубку, я посчитала, что он ко мне все-таки прислушался.
В дверном проеме возник Джонах.
– Что-нибудь узнала?
– На этой неделе меня убивают эти проклятые формальности. Катчер не в состоянии организовать мне встречу с Саймоном.
– Мы можем снова поговорить с Тейтом.
Я не хотела этого делать, но что-то у меня иссякали альтернативы.
В течение нескольких минут я информировала о последних событиях Келли и Малика, а когда закончила, получила смс: САЙМОН. ОДИН ЧАС. СНАБЖЕНЧЕСКАЯ КОМПАНИЯ ДЖЕКИНСА.
– Снабженческая компания Джекинса? – спросил Джонах, когда я показала ему сообщение. – Это еще что такое?
– Понятия не имею, – ответила я, пряча телефон. – Давай узнаем.
Как оказалось, Снабженческая Компания Дженкинса – это скобяная лавка неподалеку от Гайд Парка. Прежде чем войти внутрь, мы с минуту постояли снаружи, оценивая здание. Семейный магазинчик, со старомодной вывеской над дверью красными прописными буквами. На участке было не так уж и много машин, но свет все еще горел, поэтому мы направились внутрь.
Как и в большинстве скобяных магазинчиков, в этом пахло резиной, краской и деревом. Пожилой седовласый мужчина в квадратных очках прибирался возле кассового аппарата и кивнул нам, когда мы вошли.
Улыбнувшись, мы двинулись мимо него в проход с зимним обмундированием и снаряжением: лопатами, средствами для растопки льда, перчатками и снегоочистителями. Все необходимое для Чикагской зимы.
Не было никаких признаков присутствия Саймона, однако в магазине ощущался сохранившийся отпечаток магии. Я жестом поманила Джонаха и пошла по следу словно ищейка.
Мы нашли Саймона с Мэллори в проходе со слесарными инструментами: молотками, отвертками и тому подобным. Они складывали инструменты в корзину.
Переглянувшись, мы с Джонахом и двинулись по проходу.
Когда мы направились к Саймону, тот поднял глаза. На нем была тенниска и джинсы, и выглядел он вполне безобидно. Однако на его лице ясно читалась озабоченность. Вопрос лишь в том, из-за происходящего или же из-за того, что его поймали?
Мэллори выглядела истощенной. Явно сказались экзамены. У нее был усталый вид, а ее футболка и облегающие джинсы, казалось, висели на ней больше, чем обычно. Во время экзаменов я всегда набирала вес: слишком много пиццы и мороженного ночью. Она слегка улыбнулась и скрестила руки на груди, спрятав кисти. Мэл едва могла смотреть мне в глаза.
Желудок нервно сжался. Может, Саймон знал что-то о Малефицие, но она не могла уйти, чтобы рассказать нам.
– Насколько все плохо? – спросил Саймон.
– Весьма плохо, – ответила я. – Потребуется некоторое время, чтобы навести порядок.
– Обошлось же без жертв, правильно?
– Правильно, – подтвердил Джонах. – Мелкие травмы и значительные имущественные убытки. А вы что здесь делаете?
– Запасаемся инструментами, – сказал он и указал на Мэллори. – Экзамены проходят в форме зачета, и Орден не позволит их приостановить. Если мы остановимся, она провалиться. Но мы подумали, что могли бы использовать экзамен, чтобы помочь с уборкой. Подвигать горы, так сказать.
Из любопытства я заглянула в корзину Мэллори: свечи, соль и пара толстых строительных карандашей. Ничего опасного, по крайней мере, как я могла судить, И все походило на принадлежности ведьмы. Как раз чем-то подобным вы бы воспользовались, после того, как прочитали в Интернете, как сотворить заклинание.
– Мы считаем, стихия проявляет себя, следуя определенной схеме, – заговорил Джонах. – Вода, воздух, теперь земля. Ты не знаешь, чем это обусловлено?
– Я занимался исследованиями, – ответил Саймон. – Знаю, что Катчер тоже. Однако я не нашел ничего, касающегося подобных проблем.
– А что на счет Ордена?
Переглянувшись с Мэллори, Саймон встревожено огляделся по сторонам, как будто ждал, что кто-то ворвется в дверь по его душу.
– Орден занял твердую позицию, – сказал Саймон, заговорчески наклонившись к нам. В его глазах отчетливо виднелся страх. – Они считают, что замешана старая магия – магия, которая существовала до того, как даже возник Орден. Это не их область, и они не желают иметь с этим ничего общего.
Круто. Отнекивания мне сейчас точно помогут. Но я продолжила давить, и к черту Орден.
– А что на счет Малефиция?
– Не произноси это слово вслух, – прошептал Саймон. – Он опасен. Орден озвереет при одном только упоминании о нем.
– Ладно, – ответила я. – Называй его как хочешь. Возможно ли, что кто-то его использует, чтобы вызвать определенного рода магию? Что он может находиться в Чикаго?
– Он под замком, – заверил меня Саймон. – Нет даже такой вероятности.
Джонах нахмурился.
– Тогда, как ты объяснишь происходящее?
– Это не маг, – медленно сказал Саймон, – значит, должен быть Тейт.
Да, вариантов становилось все меньше и меньше. Однако я просто не могла считать Саймона непричастным. Если я и усвоила что-то за последние несколько месяцев, так это то, что не все так просто, как кажется на первый взгляд. Саймон слишком быстро и слишком уверенно отвечал на вопросы. А сверхъестественный мир редко можно четко разграничить на черное и белое.
Но если он говорил правду, и он еще не осознал этот принцип, то сейчас надеяться на него не стоило. Поэтому я неуверенно улыбнулась и переключилась на Мэллори. Она наконец-то посмотрела мне в глаза: в ее взгляде читался вызов, будто она подзадоривала меня обвинить ее в чем-нибудь. Возможно, она ничего и не скрывала. Наверное, все еще злилась после нашего последнего телефонного разговора о том, что я отрываю ее от учебы, чтобы обвинить магов в происходящем в Чикаго.
Ее взгляд переключился на что-то позади меня, и я обернулась.
По проходу решительной походкой шел Катчер. На его лице читалась любовь. Он посмотрел на нас с Саймоном, и сложно сказать, то ли он был раздражен то ли в нем проснулся инстинкт защитника.
– Что ты здесь делаешь? – озадаченно спросила Мэллори.
– Подумал, что подброшу тебя домой, – ответил Катчер. – Вы же на сегодня закончили, так?
Он многозначительно посмотрел на Саймона, не скрывая свои подозрения.
– Да, мы закончили, – ответил Саймон. – Увидимся завтра вечером, Мэл.
– Конечно, – ответила она и выдавила слегка натянутую улыбку.
Катчер не сдержал агрессивного рыка. Взяв в одну руку ее корзинку, а другую положив ей на спину, Кэтч повел ее в переднюю часть магазина, прочь от Саймона.
– Думаю, они оба переживают стресс, – проговорил Саймон.
– Возможно, так и есть, – согласилась я.
– Ладно, мне нужно кое-что приготовить для завтрашней работы Мэллори. Позвоните, если понадобиться наша помощь.
– Конечно, – ответил Джонах.
Мы проводили Саймона взглядом.
– Неужели он так наивен? – спросила я.
– Не уверен. А Катчер только что изображал ревнивого парня?
– Он сейчас борется с эмоциональными демонами.
С минуту мы молчали.
– Если это Тейт, – сказал Джонах, – то нам предстоит самостоятельно припереть его к стенке.
Желудок заурчал.
– А до того, как мы спасем мир, можно мне горячую сосиску?
– Определенно, – сказал он. – Покупай.
Он направился к двери.
Я последовал за ним.
– Почему это я должна покупать?
Он толкнул входную дверь магазина, придержав ее для меня.
– Потому что ты – мой новый напарник. Так принято.
– Тогда давай введем новый обычай, – предложила я, выходя наружу. – Платит парень.
– Поговорим в машине.
Погрузившись в мысли об Армагеддоне, мы позабыли и о горячих сосисках, и о разговоре. Но я решила, что как-нибудь заставлю его разжиться.
Джонах подвез меня к Дому. Моя машина осталась в Ригливилле, но ей придется подождать. Там, скорее всего, еще царил хаос, а у меня не было времени, чтобы пререкаться с полицией и стоять в пробках.
Келли, Джульетта и Линдси сидели за столом для совещаний в ОперОтделе, уставившись в огромный экран. В очередном выпуске новостей показывали разрушения в Ригливилле, а внизу был заголовок, в котором во всем обвиняли нас. Не сказать, что удивительно, но все же обидно. Мы первые оказались на месте происшествия, и именно мы спасали людей. Но, невзирая на все это, закон о регистрации был принят, и мы стали врагами в собственной стране.
Келли показала фак изображению на экране, и повернулась ко мне. Я все еще была в грязи и вероятно выглядела не лучшим образом.
– Что узнала у Саймона?
– Орден думает, что замешан Тейт. Исходя из нашего последнего разговора, Тейт считает, что вовлечен Малефиций. Саймон убежден, что Малефиций в безопасности, а Мэллори не может приостановить экзамены, потому что Орден не делает исключений, – я села за стол рядом с Линди. – Другими словами, у меня ничего.
– Нет, – сказала Линдси, коснувшись моей руки. – Ты только так думаешь. Информация есть. Ты просто слишком сосредоточилась на деталях, что не упускаешь из виду ситуацию в целом.
– Значит, давай рассматривать ситуацию в целом, – ответила я.
Катчер как-то воспользовался маркерной доской, для выявления схемы рейвов – вампирских кровавых оргий, которые неожиданно возникали по всему городу. У нас имелась электронная доска, поэтому я взяла стилус и включила лежащий на столе планшет, чтобы писать на нем.
– Ладно, – сказала я, начав схематически изображать, то, что нам было известно, что проецировалась на экране. – Мы увидели проявления трех из четырех элементов. Воду, воздух и землю.
– А значит, вероятно, следующий огонь, – сказала Линдси.
Я добавила «огонь» и обвела его в кружок.
– Тейт говорит, что это происходит из-за смещения равновесия между добром и злом. И их дисбаланс нарушает законы природы.
– Потому что кто-то использует Малефиций? – спросила Келли.
– Так считает Тейт, – я продолжила рисовать. – Добро и зло отделили друг от друга. Зло отправилось в Малефиций. Добро осталось за его пределами.
– А Тейт может использовать Малефиций? – спросила Джульетта.
– Даже не знаю, каким образом, учитывая, где он находиться. Его держат под весьма надежным замком. И Катчер показал мне фотографию его комнаты – она пуста.
– Ладно, – сказала Линдси, – А у нас есть какие-нибудь другие основания, чтобы связать Тейта с ныне действующей магией? Больше ничего странного не происходит?
– Мне сняться кошмары, – с сарказмом ответила я.
Но затем я подумала о них.
– Мерит? – тихо окликнула меня Линдси через минуту.
Сердце бешено забилось, и я посмотрела на нее.
– Пару недель назад мне стали сниться сны об Этане. Только на этой неделе их приснилось несколько.
– В том, что тебе снился Этан, нет ничего плохого, – сказала Джульетта. – Учитывая, что произошло.
Я покачала головой.
– Это не совсем обычные сны. Они значительней, – меня накрыло осознание. – В них всегда присутствует один из элементов. Мне снилась буря, затмение и то, что он превратился в пепел.
– Вода, небо, земля, – чуть побледнев, сказала Джульетта. – Тебе снилось то, что происходит в городе.
Я вспомнила сны, и быстро нацарапала их на временной шкале. Мы посмотрели на экран.
– Тебе это снилось, прежде чем оно произошло, – тихо сказала Линдси. – Но что это означает? Что ты обладаешь экстрасенсорными способностями? То есть, думаю, это возможно. В конце концов, у меня же есть улетные таланты.
Я нахмурилась. Вот и объяснение, да только это не про меня.
Джульетта осторожно повысила голос и задала вопрос.
– А могла ли магия, чья бы она ни была и для какой бы цели ни использовалась, могла ли она повлиять на тебя? Я имею в виду через сны?
Тишина.
– Не хочу показаться жесткой, – сказала Линдси, – но Этан умер. На твоих глазах его пронзил кол, и Этан превратился в пепел. Ты видела, как его прах поместили в хранилище Дома.
Она была права, так что я кивнула.
– Знаю.
– Постойте, – сказала Келли, – Давайте не будем забегать вперед. Итак, мы считаем, что Малефиций связан с элементами. Что он собственно собой представляет?
– Тейт сказал, что это сосуд, в который заключено зло, – сказала я. – Больше я ничего не знаю.
Она нахмурилась.
– Но о чем мы говорим? Об урне? О вазе? Вспомни, ты его нигде не видела? Может во время своего визита в Крили Крик?
Я стала ломать голову, воспроизводя мысленные образы вещей в бывшем кабинете Тейта, но так ничего и не добилась.
Зато я знала того, кто бы мог. Я дотянулась до стационарного телефона в центре стола и набрала номер библиотекаря.
Он ответил, представившись.
– Библиотекарь.
– Это Мерит. Я к тебе с вопросом. Что ты знаешь о Малефицие?
Меня шокировало его молчание, а затем он спросил на удивление сурово:
– Как ты узнала о Малефицие?
Я посмотрела на Келли и, когда та пожала плечами, продолжила.
– От мэра Тейта. Я знаю, что это сосуд, в котором заключено зло и бла-бла-бла. Но ты знаешь о нем что-то еще? Он большой? Маленький? Это ларец? Урна?
– Ни то, ни другое, – сказал он. – Малефиций – это книга. Книга заклинаний, которую мы в настоящее время охраняем.
От внезапного всплеска адреналина у меня задрожали руки.
– Что ты имеешь в виду, говоря «мы»?
– Мы, то есть Дом Кадогана. Его дали на хранение Этану.
– Но все маги считают, что он у Ордена. Катчер упоминал Небраску. Как они могли не знать, что он в Доме Кадогана?
Он фыркнул в знак презрения.
– Если бы у тебя была книга, которая содержала в себе все вселенское зло и в которой объяснялось, как с ним работать, ты бы рассказала магам о ее местонахождении? Ты бы позволила хранить его Ордену, людям, которые попытаются использовать книгу? Они помогли выбрать хранителей, но маги – последние, кто должен владеть ей.
Позиция ясна. Итак, обобщая, у Ордена не было Малефиция. Он в целости и сохранности находился в Доме Кадогана.
По крайней мере, должен был находиться.
Но если в городе сейчас действовала магия, которая размыла границы между добром и злом и которая должна была их воссоединить, может он не был в такой уж безопасности…
– И как его хранители, – тихо заговорила я, – где мы держим Малефиций?
– Ты же знаешь, что мне не следует тебе говорить. Но учитывая, что происходит… – он умолк, и я подумала, что он не расколется. Но затем библиотекарь сказал слова, которые изменили все. – Малефиций держат в хранилище Дома.
В связи с этими новостями, Келли позвала в ОперОтдел Люка с Маликом. К сожалению, Фрэнк преследовал их по пятам. Линдси вновь закрыла дверь в Оперативный Отдел.
– Что происходит, Келли? – спросил Малик.
Она посмотрела на меня.
– Лучше пусть скажет Мерит, – сказала она, и предоставила мне слово.
Когда она кивнула, я заговорила.
– Нам известно, что Дом Кадогана – текущий хранитель Малефиция – книги, в которую заключено зло.
Комната погрузилась в тишину.
Фрэнк немного разбушевался по поводу магии и секретов, но я, не отрываясь, смотрела на Малика. Я зрительно зафиксировала тот момент, когда он решил рассказать правду.
– Мы хранители, – согласился Малик, жестом заставляя Фрэнка помолчать. – Он всегда тайно переходит от одного стража к другому. Раньше он хранился в Доме МакДональда. Теперь у нас.
– И он находиться в хранилище? – спросила я.
Малик кивнул.
– Думаю, нам нужно туда наведаться.
– Потому что? – спросил Малик.
– Как я понимаю то, что мы наблюдаем, является отражением дисбаланса между добром и злом, – объяснила я. – Добро и зло раньше были едины. Мир, каким мы его знаем сегодня, существует только потому, что добро и зло отделили друг от друга. В мире действуют правила только до тех пор, пока они остаются в равновесии, две равные по силе противоположности.
– И когда нарушается равновесие, – сказал Люк, – природа выходит из себя. Земля. Воздух. Вода.
– Именно, – кивнула я. – В Малефицие говорится о разделении добра и зла, и приводятся заклинания, для выполнения которых, требуется нарушить границу между добром и злом. Соединить светлую и темную магию.
– Так ты считаешь, что раз мир разваливается, значит, кто-то использует Малефиций, – сказал Люк. – Интересное предположение, Мерит, да только с тех пор, как Тейт запретил людям появляться в Домах, здесь никого не было кроме мистера Кабота и вампиров Кадогана. А мы можем использовать его только что в качестве эффективного пресс-папье.
В какой-то момент я подумала, что он был прав, однако внезапно желудок сжался от страха, и я не смогла дышать. Я осознала, что Люк был не прав. Абсолютно не прав.
– Мерит? – спросил он. – С тобой все в порядке?
Я оглядела комнату. У меня голова пошла кругом от ужасающих вариантов.
– В Доме был еще кое-кто.
Все взоры обратились ко мне.
– Мерит? – спросил Малик.
Я едва смогла заставить себя сказать это.
– Всю неделю после смерти Этана здесь жила Мэллори. Ей разрешили остаться со мной в моей комнате.
Снова тишина.
– Мерит, – сказал Люк. – Мэллори ничего бы не взяла Дома.
Не взяла бы?
Я подумала о наших с ней разговорах на прошлой неделе: о том, что я видела и о том, что именно мы обсуждали. О ее потрескавшихся, трясущихся руках. О том, что она не могла смотреть в глаза. О ее раздражительности и положительном отношении к темной магии.
