Текст книги "Опустошенная (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Думаю, – наконец заговорила я, – ты подходишь к тому моменту, когда ты готова рискнуть. Ты осознаешь, что в долгосрочной перспективе тебе может быть больно, но ты решаешь, что оно того стоит.

– А если я никогда не приду к этому?

– Тогда ты с ним честна. Но не позволяй страху влиять на твое решение. Прими решение, основываясь на том, на том, кто он и кто ты, когда ты с ним рядом. Какая ты благодаря нему.

Она кивнула. У нее по щеке покатилась слезинка. У меня появилось чувство, что решение ей дастся намного проще и быстрее, чем она предполагала.

– Все будет хорошо, – заявила я, и приобняла ее сбоку. – Он любит тебя, ты любишь его, и если нам повезет, то жизнь вернется в нормальное русло.

Она закинула одну ногу на другую.

– И что же тогда будет?

– Ты мне скажи. Наверное, она будет похожа на ту, какой была до того, как Селина раскрыла тайну существования Домов.

– Ах, да. Счастливые деньки… Господи, я как вспомню, было же так скучно.

– Куда ни кинь, всюду клин.

– Хорошо там, где нас нет, – согласилась она, потом скользнула по мне взглядом. – Теперь, когда мы обсудили мои проблемы, ты готова поговорить о Джонахе?

Лично я в корне хотела пресечь эти разговоры.

– Тут не о чем разговаривать.

– Слушай, – чуть мягче сказала она, – я не говорю, что сейчас самое время найти парня на всю свою оставшуюся вечную жизнь. Но возможно пришло время найти кого-то еще. Друга. Любовника. Друга с привилегиями, – она игриво толкнула меня в плечо. – Джонах, он… То есть, Иисусе, Мерит, он же безумно красив, умен, пользуется доверием всего своего Дома, и он тебя ценит.

– Он не Этан.

– Так не честно. Этан такой один единственный, но его больше нет. Я не говорю тебе напрочь забыть о нем. Я лишь хочу сказать, что вечность длится долго. И, возможно, ты могла бы принять во внимание, что существуют и другие люди, которые, если ты позволишь, могли бы стать частью твоей жизни.

С минуту мы сидели тихо.

– Он меня поцеловал.

Линдси пронзительно завизжала.

– Я знала, что он так поступит. Ну и как?

– Поцелуй? Замечательный. А вот мое сожаление впоследствии уже не столь приятное.

– Оу, – сказала она. – Что ты сделала?

– Типа отшила его?

Я подумала, что если ответить вопросом, то тогда прозвучит не столь ужасно. Наверное, неудивительно, что я ошиблась.

– Ай-яй-яй, Страж. Как невоспитанно. Вы еще общаетесь?

– Вероятно, больше нет, но это временно. Он же он мой единственный напарник на данный момент.

– Верно подметила. Суровые времена, охранники и напарники в дефиците, а люди ведут себя как маленькие капризные дети. Мы же живем здесь не меньше них. Поспорим, что уровень смертности в результате убийств у людей намного выше, чем у вампиров? Не мы источник городских проблем.

Она встала, опустила руки перед собой, и перевела дыхание.

– Я спокойна. Я спокойна. А еще очень голодна. Ты готова к завтраку?

Я покачала головой.

– Нет времени. Я поеду к мэру.

Она присвистнула.

– Опять? Что соскучилась по свиданиям?

– Ха-ха. Вероятно, он располагает сведениями, которые касаются происходящего.

Я рассказала ей свою теорию о лимоне и сахаре. В отличие от Катчера, она посчитала мысль стоящей. Но это не отвратило её от цели.

– Поедешь, не поедешь, но даже вампиры должны есть, – она постучала пальцем по голове. – Я же эмпат, помнишь? И я чувствую, насколько ты голодна. Раз собираешься выяснять, какого черта здесь твориться, то тебе нужно быть готовой. Ты не можешь откладывать прием пищи из-за усталости. Иначе будешь чувствовать себя еще более усталой.

Да, она была права, но мне хотелось побыстрее расправиться с этим делом. С другой стороны, я склонна загонять себя буквально до тошноты, пока не подцеплю какой-нибудь вирус и не окажусь в постели на неделю. Вот что происходит с девушкой после недели без сна, питании в сухомятку и стресса.

Не знаю, могут ли вампиры простудиться, но скорее всего с моей стороны было бы безответственно проверять это в данных обстоятельствах.

Спустившись вниз, мы направились в столовую. К сожалению, Джульетта с Марго оказались правы по поводу нового рациона, введенного Фрэнком: яйца; филе индейки, салат их экологически чистых фруктов и каши из зерна грубого помола – все выглядело будто еда из приюта «Маленькая Сиротка Энни».

– Тьфу, – отметила я, но взяла яйца, фрукты и схватила пакетик с кровью.

Взяв еду, мы быстренько подсели за стол к Марго и Катерине – Послушнику со злобным чувством умора и невероятным голосом.

– Выдалась сумасбродная неделька. Как там дела снаружи? – спросила Марго, выбирая фрукты из твоей тарелки.

– Меня избили. Однако я не уверена, что сдвинулась с мертвой точки.

– Большего тебе и не сделать, – сказала Марго, указывая на меня вилкой с наколотой на ней мускусной дыней. – Кроме того, сейчас все приходит в норму. Может оно так и останется.

Я бы так не сказала, однако кивнула в знак согласия.

Марго одарила меня лукавым взглядом.

– Слышала, ты работаешь с Джонахом – начальником охраны Дома Грея. Ничего не хочешь рассказать?

Я почувствовала, как мои щеки зарделись.

– Да нет, – ответила я, понадеявшись, что Линдси не проболтается о поцелуе.

Я ей гордилась: она с задумчивым выражением лица жевала булочку и не проронила ни слова.

– Мы просто работаем вместе.

– Какие планы на сегодня? – спросила Катерина.

– У меня встреча с мэром. Ну, с бывшим мэром.

– Думаешь, это все происходит из-за него? – поинтересовалась Марго.

– Я считаю, что пока все ведет к нему.

– А ты в последнее время не разговаривала с Каботом? – спросила Линдси.

Я покачала головой, при упоминании его имени живот жалобно заурчал.

– Последний раз, когда он отправил нас к фэйри.

– Видимо посчитал, что от тебя проще избавиться фэйрицидом, – проворчала Катерина.

– Не удивительно, – согласилась я. – А чем он занят сейчас?

– Теперь он прикопался к нашим умениям. Склонность к стратегическому мышлению, физические показатели и психические способности. Говорит, он пересматривает наши личные дела, чтобы удостовериться, что нас классифицировали надлежащим образом.

– Он определяет, представляем ли мы угрозу, – пробормотала я. – Это, наверное, я виновата. Во время нашей встречи я сказала ему, что обладаю большой физической силой. Видимо ему не понравилось, что я напомнила ему о компетентности вампиров Дома Кадогана.

– Он шизик, – согласилась Марго, – И мы хотим сбежать от него на несколько часов, – она указала на меня вилкой. – Какое у тебя там сегодня расписание? Мы подумываем устроить кино-ночь со Зловещими Мертвецами и Зловещими Мертвецами 3:Армия Тьмы.

Я моргнула.

– Любите фильмы Брюса Кэмпбелла?

За столом повисла тишина.

– Прояви хоть немного уважения, Мерит, – с легкой обидой сказала Линдси. – Тобой когда-нибудь овладевал Кандарианский демон?

Я оглядела их всех, пытаясь вычислить, они шутят или же я попала в культ Брюса Кэмпбелла.

– За последние несколько часов, нет.

– Хорошо, ведь это совсем не весело ходить с безумными глазами и не контролировать свое тело, правда?

Она вздрогнула, и сложно было сказать, говорила ли она серьезно.

– Ты же шутишь? – тихо спросила я. – То есть, я-то приняла твои слова за шутку, но в Чикаго сейчас творятся странные вещи. Я еще не дочитала Канон, поэтому, возможно, не дошла до главы о Кандарианских демонах?

Она выдержала целых пятнадцать секунд, прежде чем фыркнула.

– Господи. Да ладно, я ж шучу. Не удержалась. А если серьезно, я люблю фильмы. Так ты с нами?

Я вытянула руку и шлепнула Линдси несколько раз по руке, в то время как все остальные хохотали.

– Я тебе сообщу, – сказала я.

– Хорошо. О, – воскликнула она, – я только что почувствовала, что Кабот весьма раздражен.

Линдси постучала себе по лбу, что, по-видимому, означало «я эмпат, и знаю, как пользоваться своим даром».

– На случай, если он только и ищет к кому бы прикопаться, – сказала она, – ты, возможно, захочешь доесть в другом месте. Слышала, сегодня он довел до слез трех Послушников.

Ей не нужно было повторять дважды. Кивнув, я схватила пакетик с кровью и подскочила с места.

– Если он созовет собрание, чтобы объявить о своем отъезде из Чикаго, займите мне место.

– Мы позвоним тебе первой, – пообещала Линдси, и я поймала ее на слове.

Глава четырнадцатая
Привелегия мэра

Одевшись, поев и взяв катану, я вернулась в переднюю часть Дома. Я услышала крики, когда направлялась к кабинету Малика, чтобы отчитаться ему напрямую.

Мне не понравилось, что кто-то кричал в непосредственной близости от моего Мастера, поэтому я обхватила катану, чтобы она не болталась, и побежала. Дверь в кабинет Малика была открыта, и они с Люком оба стояли в центре комнаты, скрестив руки на груди. С непроницаемыми выражениями на лицах они слушали новости, доносившиеся из очень дорогого магнитофона. Посмотрев на меня, оба кивнули в знак приветствия.

– И с этим человеком, – раздался голос женщины, которая, как я догадалась, была мэром, – с моим коллегой заговорили на улице вампиры. А затем его допросила полиция, как будто в этом была его вина. Куда катится этот город, если уже творится такое сумасбродство?

МакКетрик. Я с сожалением закрыла глаза. Не только потому, что его отпустили – и плакал наш план, как говориться – но и потому, что я четко сыграла ему на руку. Право, моя вина состояла только в том, что я шла по улице и защищала себя. Но у него же есть высокопоставленные друзья, так что его версия послужила созданию более интересного заголовка.

Ковальчук заговорила снова.

– Однако я счастлива объявить, что к концу вечера будет принят закон о регистрации сверхъестественных существ. К концу ночи у нас будут полномочия отслеживать местоположение сверхъестественных созданий в городе, и они больше не смогут неожиданно напасть на граждан.

С выражением досады, Малик вытянул руку и выключил радио.

– И как таких только носит земля, – выплюнул Люк. – Кем она себя возомнила и насколько же она глупа, что верит МакКетрику? – он перевел дыхание и сцепил руки за головой. – Она фашистка, жаждущая стать президентом, и останавливаться явно не собирается.

– Не собирается, по крайней мере, пока есть темы для заголовков, – согласился Малик. Он посмотрел на меня. – Келли рассказала мне, что в действительности произошло, и что ты договорилась с Катчером, чтобы тот забрал МакКетрика. Надеюсь, Катчеру удалось добиться от него полезной информации, прежде чем его отпустили?

– Я еду к Тейту. Катчер должен быть там, вот и расспрошу его.

– Считаешь, Тейт замешан? – спросил Люк.

– Думаю, как минимум, он знает, что происходит, – я рассказала о старой магии, о которой упоминала Клаудия и о запахе лимона и сахара, который, по мнению Катчера, не имел значения.

Однако Малик, казалось, даже не встревожился.

– Ты не зря являешься Стражем этого Дома, Мерит. Этан тебе доверял. Я тебе доверяю. И Люк тебе доверяет. У тебя прекрасно развиты инстинкты. Доверяй им, а мы поддержим тебя в любом случае.

Может, Малик и вступил во владение Домом при прискорбных обстоятельствах, однако не возникало сомнений, что он – Мастер.

Вторая часть моего намерения навестить Тейта мало чем отличался от первой, за исключением одного пункта: осторожно прошмыгнуть мимо мужчин с крупнокалиберными пушками, которые стояли перед Домом. Члены Национальной Гвардии производили впечатление людей более чем способных удержать кричащих протестующих на расстоянии. Проблема только в том, что раз МакКетрик убедил мэра третьего по величине города в стране в том, что вампиры зло, считали ли эти ребята также?

Я направилась к озеру и встретилась с Катчером у ворот завода. Он выглядел изнеможенным, и трудно сказать, послужили ли причиной воспаленных глаз проблемы в городе или же маги.

– Слышала, МакКетрик на свободе.

– Я слушал радио, – проворчал он. – Нам некуда было его отвезти, чтобы устроить допрос. Мы позвонили Джейкобсу, который привез его сюда. Он допрашивал МакКетрика всю ночь, позволив нам наблюдать, – что объясняет твою усталость, подумала я, – по крайней мере, до того, как позвонила мэр, и Джейкобсу пришлось его отпустить. Полагаю, МакКетрик помчался к ней в офис, и они на пару состряпали историю.

– Вам удалось что-нибудь узнать?

– Не многое… Уверен, он много что скрывает. МакКетрик имеет довольно четкую позицию относительно вампиров. Геноцид – сильно сказано, но от него можно ожидать и этого.

– Будем надеяться, что Ковальчук хватит ума, не купиться. Предполагаю, местоположение своей базы он так и не раскрыл?

– Неа. Зато мы взяли у него отпечатки и образец ДНК, а так же изъяли еще один комплект патронов из такого же пистолета, что ты принесла. Теперь у нас есть с чем работать, если вдруг он начнет доставлять проблемы.

– Хоть уже кое-что, – неохотно согласилась я, но задумалась, стоили ли такие сведения риска.

Этот эпизод только разозлит МакКетрика и только сплотит их с Ковальчук. Она его вытащила, чего не забудет ни один из них.

Катчер остановился возле здания, и тут я поняла, что охранники были не фэйри, а полицейские ДПЧ.

– Это плохая идея, – тихо сказала я, разглядывая полицейских, которые казались неопытными новобранцами и, несомненно, были не способны противостоять магии Тейта.

– Именно благодаря им получилось организовать встречу, – сказал Катчер. – Чак служил с одним из их дедушек и решил спросить долг. Парни в синем друг другу преданы.

– Может и так, – ответила я. – Но этим детям не тягаться с Тейтом. Он смог манипулировать Селиной, а она была на редкость упрямой и несгибаемой.

– Другого выбора нет, – сказал Катчер. – Чаку пришлось потрудиться, чтобы держать Тейта отдельно от всех остальных заключенных. Честно говоря, даже не знаю радоваться или плакать, что Тейт больше не мэр. Он начал достаточно решительно: открыл офис Омбудсмена. Он очень поддерживал Чака.

– Пока не стал производить наркотики и не попытался взять под контроль вампиров?

– Есть такое, – согласился Катчер. – Я не говорю, что это благие поступки. Я просто считаю их аномалиями в более серьезном плане Тейта.

Я не стала спорить, что перемена была странной, однако я подумала, что именно она явила истинное лицо Тейта.

Ключевое слово «план»,подумала я.

Выскочив из машинки и отдав оружие, я посмотрела на Катчера.

– Ты остаешься?

Он уже достал книгу и листал страницы.

– Подожду здесь, как поется в песне. Я просматриваю летописи Ордена, чтоб узнать, случалось ли нечто подобное раньше, а также, может ли быть замешан Тейт, – нахмурившись, он рассеянно почесал затылок. – Надеюсь, если смогу найти запись, мне удастся отследить события в обратном порядке и вычислить, какая же действует магия.

Учитывая его явную усталость и неустанные усилия, мне удалось не отпустить детскую шуточку по поводу «летописей» организации, акроним которой звучал как СОМЗ [17]17
  Союз Объединенных Магов и Заклинателей.


[Закрыть].

– Вполне разумно.

– Посмотрим, – пробурчал он, уже просматривая страницы.

Я направилась к входу в здание. Малыш в форме отсалютовал мне и открыл дверь. Второй полицейский стоял у стальной двери, которая вела в помещение.

– Будьте осторожны там, мэм, – сказал он и, когда я заверила его, что буду, открыл дверь, впустив меня внутрь.

Дверь сразу же за мной захлопнулась.

Я слегка подпрыгнула, что разрушило мою деланную храбрость, с которой я пришла на встречу.

– Я не кусаюсь, балерина, – хитро сказал Тейт.

Он вновь сидел за алюминиевым столом в оранжевом комбинезоне. Поскольку он явно не собирался обращаться ко мне по имени, я не стала его поправлять. Я также уже решила, что с лжецом бесполезно играть в игры, поэтому, сев напротив него, сразу же перешла к делу.

– Происходящее в городе твоих рук дело?

Чуть склонив голову, Тейт посмотрел на меня с непроницаемым выражением лица.

– Понятия не имею, о чем ты.

По его тону нельзя было определить, насмешка ли это или же настоящее удивление из-за вопроса.

Я решила, нет смысла юлить, когда на кону стоял город.

– Мертвое озеро. Красное небо. Как я понимаю, мы наблюдаем проявления стихийной магии – симптомы, которые показывают, что равновесие в городе нарушено. Мы уже увидели проявления водной и воздушной стихий. На очереди огненная и земная.

– И?

Я выдержала паузу, задумавшись, каким тоном озвучить свою теорию. Отдала предпочтение «Хитрому» тону Этана.

– Странно, Тейт, всякий раз, находясь в твоем обществе, я чувствую запах лимона и сахара, как от выпечки.

Выражение его лица так и осталось непроницаемым, однако зрачки чуть-чуть сузились. Вот оно.

– Вчера, пока небо было красным, пошел дождь. И я почувствовала то же самое, – я сцепила руки на столе и подалась вперед. – Я знаю, что это делаешь ты. И ты мне расскажешь, как это остановить, или мы начнем все сначала. Прямо здесь. Прямо сейчас.

Ладно, с последним я слегка переборщила, и не просто потому, что была безоружна и не знала наверняка, на что он способен. Но Тейт проигнорировал мою браваду.

– Если я в ответе за происходящее, то каким же образом я организовал это, находясь в своей скромной обители?

– С этим я еще не определилась.

Он презрительно фыркнул.

– Ты еще ни с чем не определилась. Да и вряд ли сможешь ошибиться еще больше, а это не сулит городу ничего хорошего, как и все остальное. Не в моем характере творить магию такого рода.

– Что ты такое? – спросила его я.

– Если магия не моя, тогда почему это имеет значение?

– А как же иначе?

Тейт нахмурился и поерзал на стуле.

– Люди имеют раздражающую тягу распределять своих собратьев по категориям. Каждой категории присваивать тип, а каждому типу – имя, чтобы таким образом отделять «их» от себя. «Они» не такие, как «мы». Честно говоря, по мне такие старания утомительны. Я – то, что я есть, как и ты – то, что ты есть.

Было бы славно получить от Тейта признание, что он ответственен за случившееся с водой и небом, а также услышать, как он сам идентифицирует свою магию. Но я знаю, когда следует давить, а когда слушать. Даже если он не собирался сознаваться, Тейт, казалось, искренне верил, что разбирается в происходящем. А на это точно стоило потратить время.

– А раз ты не связан с происходящим, тогда скажи мне, кто связан. Объясни, что происходит.

Его рот растянулся в улыбке.

– Становится интересно. Ты обратилась ко мне за информацией. За услугой.

– Это не услуга, раз я помогаю спасти город, который ты поклялся защищать.

– Клятвы переоценивают. Ты ведь тоже принесла клятву, не так ли? Защищать свой Дом?

– Принесла и придерживаюсь ее, – прорычала я.

Тейт не сказал открытым тестом, что я нарушила свою клятву, видимо, когда не смогла защитить Этана, однако подразумевал это.

– Хмм, – уклончиво сказал он. – Из каких же побуждений я раскрою тебе эту информацию? Что я за это получу? Какая мне с этого выгода?

– Принесешь пользу обществу?

Тейт от души рассмеялся.

– Ты меня крайне забавляешь, балерина. Правда. И хоть я люблю Чикаго, в мире много городов. Спасение этого города едва ли побуждает раскрывать ту информацию, о которой ты говоришь.

Не удивительно, что он хотел плату. Но я не желала предлагать награду без предварительных переговоров.

– Я тебе ничего не должна, – проговорила я. – Скорее наоборот, это ты – мой должник. Ты же несешь ответственность за смерть моего Мастера.

– А так же за смерть твоего врага, – отметил он.

Тейт подался вперед, упершись ладонями в крышку стола, и пристально посмотрел на меня, будто я – предмет его психологического эксперимента. Наверное, я им и являлась.

– Разве тебя беспокоит то, что ты совершила убийство? Что ты забрала чью-то жизнь?

Не ведись, напомнила себе я.

– А тебя не беспокоит то, что в действительности она умерла из-за тебя?

– Давай не будем разводить демагогию по поводу причин.

– Тогда согласись, что ты мне должен и расскажи, что тебе известно.

– Интересная тактика, но нет.

Наверное, не удивительно, что его сомнительные моральные принципы не побудили его добровольно помочь мне.

– Чего ты хочешь?

– А что у тебя есть?

Я задумалась. Честно говоря, у меня было не много. Меч и кинжал остались у Катчера. Другие ценности – фамильный жемчуг у меня в комнате и подписанный бейсбольный мяч, который дал мне Этан, но их бы я не отдала.

Размышляя над ответом, я рассеянно коснулась медальона Кадогана. Глаза Тейта расширились.

– Интересная награда.

Я инстинктивно сжала медальон в руке. Его выражение было сдержанным, но явно искренним. Его мотивы мне неизвестны, но в отличие от фэйри, не думаю, что его интересовало золото. Разве медальоны обладают магическими свойствами? Никогда не приходил в голову этот вопрос. Однако он мне был дорог.

– Черта с два ты его получишь.

– Тогда нам не о чем разговаривать.

Я вспомнила, как впервые заключила сделку со сверхъестественным созданием.

– Как на счет того, что я буду тебе должна? Выполню твою просьбу?

Это сработало с Морганом Гриером, ныне Мастером Дома Наварры, но Тейта предложение, похоже, не заинтересовало.

– Ты вампир и можешь нарушить свое слово.

– Я бы никогда так не поступила, – ответила я.

Но поскольку неизвестно, что именно попросил бы Тейт, я мысленно признала, что возможно не выполнила бы просьбу.

Тейт откинулся на спинку.

– Разговор окончен. Можешь сама решать эту проблему. Возможно, кто-то из твоих друзей тебе поможет. Они же маги, да? Они должны быть в состоянии объяснить тебе.

Должны, но они и сами пребывают в растерянности, подумала я.

Я вновь коснулась кулона, проведя пальцами по выгравированным буквам. Медальон был моим со дня Коммендации в Дом: когда из Посвященной я стала Послушником, и меня назначили Стражем.

Этан надел медальон мне на шею. После его смерти я редко его снимала. Но проблемы Чикаго и его сверхъестественного населения важнее, чем я, Этан или меленький кусочек золота, поэтому я уступила.

Не проронив ни слова, хоть и почувствовала самодовольство Тейта, я расстегнула медальон и позволила ему упасть мне в ладонь.

Тейт протянул руку, но я покачала головой.

– Сначала информация, – сказала я ему. – А потом награда.

– Понятия не имел, что ты такая…упрямая.

– Я училась у лучших, – со сладкой улыбкой ответила я. – Не тяни.

Немного поразмышляв над сделкой, Тейт, наконец, кивнул.

– Отлично. По рукам. Но, как ты понимаешь, ко мне нечасто приходят посетители. Пойдем длинным путем. Кроме того, ты явно знаешь о сверхъестественном мире прискорбно мало.

У меня непроизвольно вырвался вздох. Длинная лекция по истории от Тейта не возглавляла список планов на ночь. (Под номером один в нем стояло «спасти город»). С другой стороны, он, скорее всего, был прав. Я знала мало.

Планируя пойти длинным путем, Тейт, однако, не уселся на стуле поудобнее и не напустил на себя мудрый вид.

– Магия зародилась не в канун сотворения вампиров, – начал лекцию он. – Она существовала тысячелетиями, причем не только на этом уровне. Добро и зло существовали бок обок, находясь, скажем, чуть в более симбиотических отношениях, нежели сейчас. Они были равны и мирно сосуществовали. В мире существовала определенная справедливость. Магия была единой – темной и светлой. Доброй и злой. Разграничений не существовало. Магия просто была. Не существовало морали и безнравственности, а лишь отсутствие твердых моральных принципов, как таковых. А затем в один счастливый день люди решили, что зло – это не просто обратная сторона медали, а что оно неправильное. Плохое. Не вторая половина добра, а ее полная противоположность. Это апофеоз [18]18
  Апофео́з – обожествление, прославление, возвеличение какого-либо лица, события или явления.


[Закрыть].

Тейт нарисовал пальцем на столе квадрат.

– Зло считалось чем-то грязным. Его оторвали от добра, отделили.

Мэллори как-то сказала мне, что черная магия – это другие четыре полукруглых сектора, которые накладывались на четыре Ключа. Выходит, ее объяснение было весьма точным.

– А как разделили магию? – удивилась я.

– Осторожно, – ответил Тейт. – Было множество циклов. Одни Боги стали олицетворять добродетель, другие – пороки. Стороны были выбраны, и ангелов стали считать истинными и падшими. Самое главное, как сказали бы некоторые, зло поместили в сосуд. Его разделили на части и отдали тем немногим, которые пожелали владеть им.

– Что за сосуд?

– Его называют Малефиций.

– И какое отношение это имеет к городу? Мне сказали, что случившееся с озером и небом является следствием нарушения равновесия между четырьмя элементами – земли, воздуха, огня и воды.

– Как я уже говорил, это типичное человеческое побуждение – объяснять мир категориями и обвинять неизвестное в искажении этих категорий. Но вещи не объяснишь категориями, ибо они лишь описывают их. Ты наверняка слышала миф о четырех Ключах?

– О четырех разделах магии? Да, но я никогда не слышала, чтобы говоря о них, ссылались на «миф».

Тейт закатил глаза.

– Это потому, что маги не честны по отношению к себе. Вся категоризация магии – по Ключам, по элементам, по астрологическим знакам, по чему угодно – это просто способ упорядочить вселенную в соответствии с целями их практической деятельности. Каждый сектор создает свои подразделы и присуждает каждому магические свойства. Но разделы не имеют значения.

На удивление, это открытие опечалило: магические принципы, которые поведал мне несколько месяцев назад Катчер, были не совсем точны, либо, по меньшей мере, представляли собой лишь одну среди множества недосказанных мыслей.

– Дело не в том, Мерит, что магические системы неправильны – они просто не важны.

– А что тогда важно?

– Разница между светом и тьмой, – он положил руку на стол. – Предположим, что эта рука – это весь магический мир, – он растопырил пальцы. – Назовем каждый палец Ключом, элементом, секцией, как хочешь. Название не имеет значения. Дело в том, как бы ты не обозначила категорию, они все – часть единой системы.

– Конечно, – кивнула я.

– Теперь представь, что эта систему разорвали надвое, те, кто решил, что добро и зло анафемы друг для друга, – его левая рука так и осталась лежать на столе, а правую он поместил на несколько дюймов выше над ней. – Каждая рука теперь представляет половину мировой магии. Мир функционирует в привычном для нас виде, только пока эти два яруса находятся в равновесии.

Мысли пришли в порядок, перестав быть в голове кашей.

– Именно поэтому озеро замерло, а небо стало красным – из-за нарушения законов природы.

– Я бы сказал не «нарушились», а «подвергаются преобразованиям».

– Так нимфы, сирена и фэйри не причастны?

– В лучшем случае, эпизодические персонажи.

Я вздохнула, собралась с силами и продолжила.

– А почему нарушен баланс?

– Потому, произошло смешение темной и светлой магии. Грань между ними была нарушена. Полагаю, темную магию можно использовать для многих целей. Убийство. Принуждение кого-либо к служению. Создание фамильяра. Получение пророчества для того, кто не имеет дара. Вызов демонов. Общение с существами из загробного мира.

– Тогда кто это делает? И как мне это исправить?

– Как исправить? – Тейт издал смешок. – А ты не исправишь. Это тебе не болтик подкрутить. Это просто есть. Кто-то назовет это возвращением к изначальному миру. К Первоначальному Миру. Тому, Который Существовал И Должен Существовать Вновь.

В его глазах был самодовольный блеск, который говорил о том, что он с нетерпением ждал этого дня. Тейт явно считал, что мир готов к переменам.

– А разве он не вернется к войне? – поинтересовалась я. – К Армагеддону?

Он цокнул языком.

– Как наивно. Раз на то пошло, добро и зло существовали вместе миллиарды лет до появления людей или вампиров на свет. Не порицай то, чего ты не понимаешь.

Я проигнорировала его нахальство.

– А Малефиций. Где мне найти его?

Он откинулся на стул и закинул руку на спинку.

– Ну, ну, балерина. Я же не могу раскрыть все свои секреты, правда?

– Ты используешь Малефиций, чтобы творить собственную магию? Чтобы создать новый мировой порядок?

Он улыбнулся сквозь полуопущенные веки.

– Стал бы я таким заниматься?

– Да. И стал бы лгать о своей непричастности.

Он склонил голову на бок с явным интересом.

– После всего, что тебе рассказал, ты обвиняешь меня в непорядочности?

– Ты лгал всю свою жизнь. Что ты заботился о благополучии города. Что ты пытался помочь вампирам. Что ты человек.

– Да, что ж. Было проще, когда аморальности не приписывался злой умысел.

Я закатила глаза.

– Если ты не имеешь к этому никакого отношения, то почему тогда фэйри считают, что замешана старая магия? И почему после дождя в городе пахнет сахаром и лимоном?

– То, что я не создавал магию, не значит, что я не могу ею наслаждаться. Малефиций – это старая магия. Воссоединение добра и зла накладывает свой отпечаток на этот мир – на воду и небо. Также накладывает свой отпечаток на ветер. На латентную магию воздуха. Нельзя же меня осуждать за то, что я хочу немного ощутить ее, не так ли?

– Как ты можешь ощутить магию, находящуюся в воздухе на другом конце города?

– В мире намного больше всего, чем ты можешь увидеть, или представить себе, Горацио.

– Я в курсе, – сухо ответила я.

– Дело в том, что магии не нужна автострада.

– Если Малефиций не у тебя, то тогда у кого?

– Орден сохраняет за ним право собственности. Охраняет его, так сказать.

В животе запорхали бабочки. Мне предстояло вернуться к Катчеру и обвинить магов в играх с Малефицием. Да, может, Мэллори ежедневно в течение пятнадцати минут свободного времени искажала мир.

Что ж, понравился мне его ответ или нет, его нельзя было обвинить в нарушении своего слова. Положив медальон на стол, я пододвинула его к Тейту. Не оглядываясь, я встала и направилась к двери.

– Спасибо за награду, – сказал Тейт. – Оставайся на связи, не пропадай.

Честно говоря, глаза бы мои его больше не видели, но я сомневалась, что мне так повезет.