Текст книги "Опустошенная (ЛП)"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Оглянувшись на Тейта, я почувствовала, на душе полегчало.
Он просиял.
– То-то же, – сказал он более низким голосом. Холодные голубые глаза блестели от удовольствия. – Вернемся к интересному. Ты пришла, поскольку не побоялась. Как бы ты ни полагалась на Салливана, ты самостоятельная личность. И я всегда это знал. Хорошо или плохо, но именно твой отец сделал тебя такой. Может он был холоден. Но благодаря этому ты научилась полагаться только на себя.
Воздух наполнился магией вновь, пока он говорил, словно наставник открывающий ученику истину. Я только еще больше пришла в замешательство.
– Чего вы от меня хотите?
Его глаза блестели.
– Совсем ничего, Мерит. Просто оставайся, такой, как есть.
– Какой такой?
– Достойным противником, – он откинулся на спинку стула. Видимо, его самодовольное выражение на лице возникло из-за моей холодности. – Думаю, этот раунд доставит мне удовольствие.
Чего нельзя сказать обо мне.
– Я не играю в твои игры, Тейт.
Он щелкнул языком.
– Разве ты не поняла, Мерит? Игра уже начались. И я считаю, сейчас мой ход.
Прохладный осенний воздух и шум гравия под ногами успокаивали. В комнате было тяжело находиться, а магия Тейта лишала сил. Сделав несколько глубоких вдохов, я снова попыталась замедлить колотящееся сердце.
Катчер с дедушкой стояли в нескольких метрах от здания и сразу же направились ко мне, когда я вышла.
– Ты в порядке? – спросил дедушка.
Мы дружно остановились примерно в десяти метрах от здания. Я посмотрела на него. Издали, оно выглядело абсолютно безобидно – всего лишь маленькое кирпичное здание, в котором когда-то хранили табели и счета-фактуры. Теперь в нем содержали сверхъестественное существо неизвестного происхождения.
– Я в порядке, – сказала им я. – Рада вновь оказаться снаружи. Там слишком много магии.
– Коварной магии, – пояснил Катчер. – Обычно ты чувствуешь ее, когда становится уже слишком поздно. Узнала ты что-нибудь полезное?
– Нет. Он притворялся скромняшкой. Хотя он, кажется, действительно верит, что все случившееся той ночью произошло из-за меня.
Их устроил мой ответ. Мы, молча, забрались в гольф-мобиль и поехали обратно к воротам. Ветер набирал обороты. Я съежилась, не будучи уверенной, то ли из-за грядущей зимы, то ли я продрогла до костей из-за состоявшейся встречи.
Оказывается, я уже была на вертолетной площадке, куда отправил меня дедушка, чтобы полететь на остров к Лорелее.
Мой отец, член Совета по Развитию Чикаго, в течение двух лет добивался, чтобы в Стритервилле – районе к северу от центра Чикаго, расположенном вдоль озера – построили вертолетную площадку. Камень преткновения был в том, что в этой части города слишком много небоскребов, чтобы обеспечить безопасную подачу вертолета. В течение четырех месяцев новость о строительстве вертолетной площадки оставалось сенсацией. Политики даже столкнулись с дилеммой, что безопаснее для сохранения избирателей – запретить или разрешить строительство. Как часто бывает, когда в деле замешаны деньги, победил СРЧ [10]10
Совет по Развитию Чикаго.
[Закрыть], и вертолетную площадку построили.
Я припарковалась на улице перед зданием стального цвета с зеркально-глянцевыми окнами, на котором располагалась посадочная площадка и направилась внутрь. Охранник записал мое имя и отправил к лифту.
Двери открылись на верхнем этаже. На асфальте был гигантский круг с буквой «Н» в центре. Пилот помахала мне рукой в знак приветствия: учитывая яростный ветер и шум маленького вертолета, винт которого уже вращался, она могла общаться только так.
Она поманила меня к двери и жестом показала надеть наушники, когда я заберусь внутрь. Я кивнула и со всех ног бросилась к двери, вероятно, пригнувшись ниже, чем необходимо, чтобы избежать винтов, но к чему рисковать? Когда я пристегнулась и надела наушники, мы оторвались от земли, и город исчез внизу.
Спустя сорок две шумных минуты, мы достигли острова. Я не ожидала, что его станет видно еще до приземления, но во время прибоя огни вертолета высветили обломки судов, которые выбросило на берег острова.
Слава Богу, мы не поплыли сюда на лодке.
Остров сплошь покрыт деревьями, за исключением двух небольших полянок. На одной было сооружение, вероятно, дом Лорелеи. А другая – меленький участок у берега. Там мы и приземлились. Пилот выключила винты и сняла с себя наушники.
– Жутковато здесь, – сказала она, вглядываясь в темноту. Затем посмотрела на меня. – Мне нужно будет улететь через пару часов. Как думаешь, успеешь за это время решить свои вопросы?
– Очень на это надеюсь, – ответила я и вылезла из вертолета. Я оглянулась. – Если я не вернусь вовремя, звоните моему дедушке и вызывайте отряд.
Она засмеялась, подумав, что я пошутила.
К сожалению, я не шутила.
Тропинка уходила в лес, и я не могла не вспомнить о Дороти, Красной Шапочке и обо всех других, которые пошли по тропинке и в итоге нарвались на приключения. Но у пилота был график, а, значит, мне нужно было приступать к осуществлению задуманного.
Шаг за шагом я шла по тропинке, пока поляна не скрылась из виду позади меня. Лес кишел звуками. Все животные, которые еще не ушли в зимнюю спячку, шныряли в зарослях, а на землю сквозь крону деревьев падал лунный свет, образовывая узор.
Напомнив себе, что я вампир, обладательница обостренных чувств хищника, я положилась на свои ощущения. Зрение мгновенно обострилось. Я почувствовала запах влажной почвы и слабый мускусный запах животных, бродивших среди деревьев. Спереди шел едкий дым и доносился зеленоватый запах смолы. Видимо из дома Лорелеи. Наверное, кто-то колол дрова.
Пока люди пребывали в бессознательном состоянии, весь мир менялся: ночь таила в себе многое из того, что большинство людей редко видели или о чем задумывались. Я задалась вопросом, сильно ли они испугаются, когда узнают, сколько всего происходит, пока они спят.
Я шла чуть меньше десяти минут. Тропа плавно уходила в гору, и я вышла на плоскогорье, с которого, в течение дня, вероятно, открывался чудесный вид на озеро. Хорошо, что мой отец не знал об этом месте. Иначе он бы снес дом Лорелеи, чтобы отгрохать роскошный летний коттедж.
Дом светился. Низкий, из деревянных досок и с красивыми стеклами. Дом простирался настолько низко в земле, будто он прямо из нее вырос и может слиться с ней вновь, если вы отвернетесь достаточно надолго. Утрамбованная земляная дорожка сквозь траву вела к гигантской деревянной двери, которая, по всей видимости, служила парадным входом.
С минуту я стояла на краю леса, размышляя над иронией. Несколько минут назад я боялась зайти в лес, а теперь мне было страшно его покидать. То, что я по идее была невосприимчива к зову сирены, вовсе не успокаивало. Я видела корабли вдоль берега. А что же случилось с их капитанами?
Пока я выжидала в тишине, впервые раздалось пение. Оно звучало как тихая панихида, которую пела женщина с идеальным слухом и чувственным голосом.
Сирена.
Закрыв глаза, я на минуту замерла. но ничего не произошло. Я не ощутила принуждения следовать за ней, или провести на ее острове остаток своей бессмертной жизни. Все было хорошо за исключением, легкого головокружения из-за относительной нехватки крови – да уж, Фрэнк выбрал отвратительный момент для своих правил.
Переведя дыхание, я направилась к двери и постучалась.
Спустя секунду дверь открыла крупная женщина лет пятидесяти или шестидесяти. Ее глаза сузились.
– Чего тебе?
Разумеется, эта женщина в футболке и обрезанных лосинах с метелкой из перьев в руке, не была озерной сиреной. Пение доносилось из глубины дома, поэтому она точно не была сиреной.
– Меня зовут Мерит. Я пришла к Лорелее.
Казалось, мои желания ее мало волновали. Она тупо уставилась на меня.
– Я вампир из Чикаго, – сообщила я ей. – И мне нужно поговорить с Лорелеей об озере.
Не сказав ни слова, она захлопнула дверь перед моим носом. Заморгав от шока, я закусила губу, обдумывая варианты.
Я могла ворваться в дом, но существует правило этикета, согласно которому вампира должны сначала пригласить. Ничего хорошего бы не последовало, разозли я озерный дух, пренебрегая нормами поведения.
Или же я могла вернуться к вертолету и отпустить пилота.
Поскольку ни один из этих вариантов не решил бы мою проблему, я решила пойти третьим путем: околачиваться рядом и наблюдать. Тихо пройдя на цыпочках по портику, я заглянула в окно.
Я успела заметить только деревянные панели да камень, когда сзади меня прозвучало:
– Кхм.
Подпрыгнув, я развернулась. Позади меня с подозрительным выражением лица стояла женщина, открывшая дверь, и угрожающе размахивала метелкой из перьев.
– Прекрасный дом, – сказала я, выпрямляясь. – Мне было просто любопытно взглянуть на дизайн интерьера. Деревянную обшивку. Мебель, – с виноватым видом я прочистила горло. – И все такое.
Женщина закатила глаза, и взмахнула своей метелкой, словно дирижер оркестру.
– Мне поручили пригласить вас в дом Лорелеи, сирены озера. Добро пожаловать.
Сухое приглашение, но как раз оно-то и требовалось. Я последовала за ней внутрь.
Как снаружи, так и внутри дом был из натуральных материалов. Окно выходило на двухэтажную гостиную. Одна стена представляла собой округлый камень, по которому в узкий канал, проходивший посреди комнаты, а затем исчезающий в бездонном жёлобе в противоположном её конце, стекала струйка воды. У канала, погрузив пальцы в воду, сидела привлекательная девушка. Темные волосы были собраны в пучок. Она была босиком и в мерцающей серой футболке и джинсах. Девушка пела с закрытыми глазами низким звонким голосом.
Я оглянулась на женщину с метелкой, но, выполнив обязанности, она ушла.
– Вы Лорелея? – тихо спросила я.
Замолкнув, она открыла глаза и посмотрела на меня глазами цвета шоколада.
– Дорогая, раз ты на моем острове, то знаешь, что я могу быть только одним человеком. Разумеется, я Лорелея, – в ее голосе слышался испанский акцент и нотки сарказма.
Я подавила улыбку.
– Привет, Лорелея. Меня зовут Мерит.
– И тебе привет. Что тебя сюда привело?
– Хочу задать тебе несколько вопросов.
– О чем?
– Об озере.
Ее глаза сузились.
– Думаешь, я что-то сделала с водой?
– Я не знаю, сделала ты что-то или нет, – призналась я, опускаясь на колени рядом с каналом, чтобы мы могли разговаривать на одном уровне. – Я пытаюсь выяснить, что случилось, и, кажется, хорошо бы начать с тебя. Знаешь, ведь дело не только в озере, но и в реке.
Она резко подняла голову.
– Реке? Она тоже мертва?
Меня не утешили ни вопрос, ни ее разбитый взгляд.
– Да, – ответила я. – Река с озером вытягивают из Чикаго все силы. Нимфы слабеют.
Поморщившись словно от боли, Лорелея прижала пальцы к вискам.
– И не только они. У меня такое чувство, будто я сначала отработала четыре дневных смены подряд, а потом два дня пила не просыхая. Слабость. Истощенность. Сонливость, – она посмотрела на меня. – Я этого не делала. Я надеялась, что нимфы скажут, что они заигрались с незнакомой магией, которую, однако, можно обратить.
– Они думали то же и о тебе.
– Не удивительно, – сухо ответила она.
– Вы не ладите?
Она издала смешок.
– Я росла неподалеку от Пасео Борикуа [11]11
Улица в западном районе Чикаго.
[Закрыть]. Родилась и выросла в Чикаго. Родители родом из Пуэрто-Рико. Нимфы совсем не многонациональная компашка. Для них я была третьей лишней. Чужой в их маленьком мире магии.
– Почему?
Она с любопытством посмотрела на меня.
– А ты и впрямь не знаешь, да?
Я покачала головой, и она пробормотала что-то по-испански.
– Озеро почернело, и у меня тут как тут на пороге вампирша, – ответила она и примирительно посмотрела на меня. – Не в обиду сказано.
– Все в порядке.
Лорелея вздохнула и опустила руку обратно в воду. Черты ее лица немного расслабились, как будто, вода действовала на нее успокаивающе.
– Быть сиреной не то, что быть нимфой, – сказала она. – Они таковыми рождаются. Их матери тоже нимфы. А сила сирены действует иначе.
Она указала в противоположный конец комнаты на стол, на котором на подпорках стоял черный, металлический диск, диаметром около шести дюймов. На нем была надпись, но ее невозможно было разглядеть из-за расстояния.
– Piedra de Aqua, – произнесла она. – Водный камень. В нем заключена магия сирены.
Я нахмурилась.
– Не понимаю.
– Обладатель камня становится озерной сиреной, – пояснила она. – Нужно обратиться к камню с просьбой, чтобы высвободить его магию. Но он принимает только того, кто уверен в своем решении стать его хозяином. Как только камень стал твоим, он твой пока не появится следующий претендент.
– Значит, ты решила стать сиреной?
Лорелея отвернулась, уставившись в воду.
– Теоретически, у меня был выбор, хоть и ограниченный, брать ли на себя это бремя.
– А лодки на берегу?
Она с гордостью посмотрела на меня.
– Я решила принять камень, но действую по-другому. Будучи сиреной, мне приходится петь, но я выбрала самое уединенное место, которое только смогла найти. Роза и мой муж Ян помогают морякам, направляя их обратно на материк. С поврежденными лодками ничего не поделаешь, – она слегка улыбнулась. – Зато все получают гарантии.
Железная логика.
– Как долго тебе быть сиреной?
– Предыдущая Лорелея – мы все носим одно имя, дабы поддерживать миф – прожила здесь девяносто шесть лет. Ну, она-то стала сиреной, – улыбаясь все шире, сказала она, – в сорок два года. Так что неплохой бонус.
Я поведала ей свою историю, почувствовав, что это может помочь.
– Меня превратили в вампира без моего согласия. Хоть это было и ради спасения моей жизни, но я этого не планировала. Это стало неожиданностью.
Она с интересом посмотрела на меня.
– Так ты, значит, знаешь, каково это переделывать свою жизнь. Сравнивать себя в прошлом с той, кем ты должна стать.
Я подумала обо всем сделанном и увиденном за последний год: смерть, боль, радость. Новые начинания…и завершения.
– Да, – тихо согласилась я. – Я знаю, каково это, – эта мысль напомнила мне о цели моего визита. – Лорелея, если этого не делала ты, то кто мог?
– Если нимфы непричастны, равно как и любой другой дух воды, думаю, нужно смотреть шире.
– Например?
С виноватым выражением она отвернулась.
– Лорелея, мне нужно знать. Дело не только в нимфах. Под ударом Дома. Люди уже обвиняют вампиров, и если так пойдет и дальше, то могу гарантировать, что будет принят закон о регистрации.
– Только одни существа, связаны с природой столь же сильно, как и мы, – наконец, сказала она. – Мы трепещем перед водой: перед ее потоками, ее мощью, перед ее способностью очищать и разрушать. Она – наше утешение, – она закрыла глаза. – Они черпают свою силу из земли. Берегут ее. Леса, чащи.
У меня скрутило живот.
– Ты говоришь об оборотнях?
– Ведь Стая же сейчас в Чикаго, так?
– Да, но потому, что мы попросили их. Они бы такого не сделали.
– А ты предполагала, что они атакуют твой Дом?
Фактически, на Дом напала только горстка мстящих оборотней, но я поняла, что она имела в виду.
– Конечно же, нет.
– Ты не можешь закрывать глаза на то, кто они и на что способны. Тебе известно о влечении между нимфами и оборотней?
– Трудно не заметить.
– Это из-за связи земли и воды, – сказала она. – Своего рода соединение природных элементов. Возможно, вода заболела из-за большого количества нимф и оборотней в одном городе.
У меня не было версии лучше, но, казалось, что обвинить оборотней, с которыми у нимф и сирен бурные взаимоотношения, удобнее всего.
Внезапно через парадную дверь вошел мужчина с охапкой дров в руках.
Несмотря на холод, на нем были только поношенные джинсы. По голому торсу струился пот. Улыбнувшись, он пересек гостиную, направившись в противоположный конец дома.
Несмотря на поношенную одежду, он, несомненно, был шикарен. Высокий, хорошо сложенный, с короткими волнистыми волосами и легкой щетиной на квадратном подбородке. У него были длинные, темные брови и глубоко посаженные глаза, а также соблазнительные губы и ямочка над подбородком.
Когда он исчез за дверью в противоположном конце комнаты, я посмотрела на Лорелею. Она понимающе улыбнулась.
– А это Ян. Мы женаты уже четыре года. Он знал меня, прежде чем я стала сиреной, поэтому невосприимчив к пению. Он тщательно обдумал решение последовать за мной в эту Богом забытую глушь. Я же стараюсь стойко принимать свою судьбу.
Только она договорила, как схватилась за голову и наклонилась, явно от боли. Женщина, открывшая дверь, спешно вошла в комнату, бормоча что-то по-испански. Она наклонилась к Лорелее и обняла ее.
– Поправляйся, нинья, – сказала она, а затем прошептала несколько непонятных мне слов.
Я встала, поняв намек.
– Спасибо, что уделила мне время. Не хочу тебя больше тревожить.
– Мерит.
Я обернулась. Лорелея подняла голову, на ее щеках виднелись дорожки от скатившихся слез.
– Если вскоре все не вернуть в норму, то будет слишком поздно.
Я обещала ей, что я сделаю все возможное. и понадеялась, что смогу выполнить данное обещание.
Выйдя, я обогнула дом, направившись к тропинке. Ян был снаружи, а воздух насыщен ароматом свежей смолы.
Он стоял перед опрокинутым бревном с топором в руке. Второе бревно стояло вертикально на вершине первого. Он занес топор над головой, мышцы запульсировали, потом он с силой опустил топор. Бревно раскололось пополам. На землю упали равные половинки. Поставив слудеющее бревно на пень, Ян поднял глаза и выдохнул облачко пара.
– Ты здесь из-за озера? – спросил он, вытирая со лба пот.
– Ага.
– Знаешь, она не виновата. Ни в чем. Она несет чье-то бремя, и теперь из-за него же она больна, если не хуже.
Вновь взмахнув топором, он расколол надвое второе бревно.
– Я ее ни в чем не обвиняла, – сказала я. – Я только пытаюсь выяснить, что случилось.
Он положил еще одно бревно.
– Так узнай. Если ты этого не сделаешь, то встречать конец света мы будем здесь.
Не найдя достойного ответа, я направилась обратно к вертолету.
Глава седьмая
Смена парадигмы
Полет назад выдался паршивый. Ветер усилился, и нас швыряло из стороны в сторону с такой силой, что у пилота даже костяшки побели от того, с какой силой она вцепилась в штурвал. Половину пути она шепотом читала молитвы.
Уверена, я позеленела к тому времени, когда мы долетели до вертолетной площадки. Я благополучно добралась до машины, однако в течение нескольких минут просто сидела на водительском кресле, не желая трогаться с места, не будучи уверенной, что не изгажу салон. Зловонье из-за того, что меня укачало, – последнее, что нужно моей двадцатилетней коробчонке Вольво.
Воспользовавшись моментом, я проверила сотовый. Пропущенный звонок от Джонаха, и голосовое сообщение от Келли. Исполняя свой долг, я сначала позвонила ей.
Подняв трубку, она тут же завизжала:
– Ты невероятна!
– Ну да, что на сей раз?
– Ты! Озеро! Я не знаю, как ты это сделала, но ты кудесница!
Пришлось тряхнуть головой, чтобы собраться.
– Келли, я только что вернулась в город, и совершенно не представляю, о чем ты.
– Ты сделала это, Мерит! С озером все нормально. Так внезапно, бах – и вода снова чистая, и по ней гуляют волны, как будто ничего и не было. Не знаю, что ты там сказала Лорелее, но это однозначно сработало. Это важно, Мерит. Ты повлияла на ситуацию. Знаешь, как это помогло Дому? Сегодня протестующие разошлись по домам. Благодаря этому ГС может оставить нас в покое.
Я вышла из вертолета всего пятнадцать-двадцать минут назад, и, когда мы приземлись, озеро выглядело так же. Хоть я и ценила похвалу и вероятность того, что благодаря мне у Дома появилась передышка, я была настроена скептически. Я поверила Лорелее, и на острове ничто не навело меня на мысль об ее причастности к случившемуся с озером. Тем более, она не могла устранить проблему спустя час после моего визита. Творилось что-то еще.
– Кэл, я не уверена, что все так просто. То есть, я конечно рада, что озеро стало прежним, но я к этому непричастна, как, думаю, и Лорелея. Я вообще считаю, что она совершенно тут не причем. Она так же слаба, как и нимфы.
– Принцип Оккама [12]12
В упрощенном виде он гласит: «Не следует множить сущее без необходимости» (либо «Не следует привлекать новые сущности без самой крайней на то необходимости»).
[Закрыть], Мерит. Самое простое решение обычно является верным. Вода в озере испортилась, ты поговорила с Лорелеей, и озеро стало прежним. Может, ты ее напугала. Давай не смотреть дареному коню в зубы, а?
Я нахмурилась. Такая череда событий вовсе не означала, что они были связаны. Пока я была у Лорелеи, она точно ничего не делала. Было ли у нее время, чтобы совершить что-то после моего ухода?
Уже не впервые мне преподносили с виду элементарный ответ. Во время городского фестиваля Селина признала своё участие в продаже «В». Ненадолго это показалось нам чудесным решением наших проблем из-за наркотиков, пока мы не обнаружили, что она была пешкой в руках Тейта.
Все было не так просто. Но, возможно, сейчас Келли нужно было верить, что мы переломили ситуацию, что нам удалось решить проблему. Вероятно, весь Дом в этом нуждался. Может временами стоит закрывать глаза на правду, поэтому я сказала то, что ей хотелось услышать:
– Наверное, ты права. Иначе это было бы уж слишком большим совпадением.
– Права? Забей и иди развлекись. Отдохни ночь. Я просто в восторге. Отличная работа, Страж. Лично прослежу, чтобы Кабот узнал об этом.
В трубке повисла тишина, но моя тревога не ослабла. Если я не могла обсуждать добытые сведения в Доме Кадогана, значит, стоило поискать более восприимчивых слушателей. Да только проблема была в том, что мои основные слушатели – те, что работали в офисе Омбудсмена, но не факт, что они окажутся восприимчивыми. Меня не прельщала мысль сказать Джеффу, что Лорелея обвинила Стаю в случившемся с озером. Я решила, что такое нужно сообщать при личной встрече. Нелегко будет признаться в том, что оборотни стали моими новыми подозреваемыми.
По пути в офис Омбудсмена я позвонила Джонаху. Он ответил с первого гудка.
– Хорошая работа, – сказал он.
– Спасибо, что оценил. Только это не я. Что там с нимфами?
– Слышал, им с каждой минутой становится все лучше и лучше. Теперь они твои большие фанатки.
– Дерьмо.
– Я ожидал другой реакции.
– Я уж точно порчу кому-то всю малину, но к озеру не имею никакого отношения. Мы с Лорелеей просто поговорили.
– Просто поговорили?
– Ага. Она тоже чувствует слабость и продолжала слабеть, а еще отрицала свою причастность к случившемуся с озером. Я склонна ей верить.
– Полагаю, ты не будешь просто довольствоваться тем, что озеро вернулось в норму?
Не знаю, нужно было чувствовать себя польщенной или оскорбиться от такого вопроса. Но, в любом случае, он был прав.
– Верно. Я собираюсь к дедушке, чтобы выведать у него информацию. Не хочешь составить мне компанию?
– Не могу. Кое-какие дела. Хочешь, можем встретиться позже?
– Хорошо. Позвоню, когда закончу.
– Я захвачу попкорн, – пообещал он и отключился.
Всю дорогу в южную часть города в дедушкин офис, я кусала губы, да так сильно, что, в конечном счете, почувствовала металлический вкус крови. Может озеро и перестало быть магическим вакуумом, но это точно был еще не конец. И если я была права, и исцеление – совпадение, то в Городе Ветров действовали иные силы, обладающие большей магией. Глубоко внутри я боялась, что вскоре мы узнаем, каков будет «следующий ход» Тейта.
Машин было мало, поэтому поездка в южную часть города не заняла много времени. Офис Омбудсмена находился в низком кирпичном здании в жилом районе для рабочего класса. Припарковавшись, я направилась к двери и нажала на звонок, дабы возвестить о своем прибытии Джеффа, Катчера, дедушку и Марджори, его администратора.
Марджори – практичная женщина. Она открывает дверь, так же как отвечает на звонок: намереваясь побыстрее сплавить вас кому-нибудь.
– Добрый вечер, – поприветствовала ее я, когда она раскодировала дверь и придержала ее для меня.
Я только договорила, а она уже успела запереть дверь и направлялась к себе в кабинет. Видимо она погрязла в бумажной работе, связанной с дипломатией сверхъестественных существ.
Над зданием здорово поиздевались, сделав ремонт в стиле 70-х. Катчер с Джеффом делили такой же безобразный кабинет дальше по коридору. В маленькой комнате стояли металлические столы, которые вероятно урвали на аукционе по распродаже ненужных вещей, и повсюду висели плакаты речных нимф.
Джефф и Катчер сидели за своими столами, но были так сильно поглощены беседой, что даже не услышали, как я пришла.
– Ее волосы намного темнее, – говорил Джефф, одновременно печатая на одной из многоцветных клавиатур, находившихся на его столе. – Поэтому я уверен, что у наших детей тоже будут темные волосы.
– Не обязательно, – возразил Катчер. Он делал из стикера оригами. – Я имею в виду, им могут достаться твои гены. А ты выше, чем Фэллон и волосы у тебя светлее.
– Что верно, то верно, – ответил Джефф.
Неужели это происходило наяву? Эти два связанных с магией парня, которые решали проблемы и надирали задницы, обсуждали, какие будут у них дети?
Наклонившись, Джефф протянул Катчеру пакет фисташек. Катчер добродушно улыбнулся и, не проронив ни единой колкости, бросил оригами и взял из пакета несколько штучек. Очистив от скорлупы свою фисташку, Джефф стал жевать.
– Ты никогда не задумывался о том, чтобы обучать ребенка бейсболу, ну, типа, когда у вас с Мэллори появятся дети? Заниматься там всякой рутиной, которой занимается папаша футболиста?
Катчер подбросил фисташку в воздух и поймал ее ртом.
– И попутно надеяться, что наши дети однажды не поджарят Вселенную? Да, мне приходила в голову такая мысль, – он сел прямо и посмотрел на Джеффа. – Ты можешь себе представить маленькую девочку с волосами как у Мэллори? Светлыми, я имею в виду.
– Разбивательница. Сердец, – сказал Джефф. – Тебе придется держать у парадной двери дробовик, чтобы отгонять ухажеров. Ну, или поручить это Мэллори.
– Ага, – проговорил Катчер, а потом, осознав, что я находилась в комнате, поднял глаза и в упор посмотрел на меня. – Я так и сделаю, но сначала заставлю ее надрать Мерит задницу за то, что та подслушивала.
Ухмыльнувшись, я зашла внутрь, помахав каждому из них рукой.
– Привет, гордые папаши еще не зачатых детей.
Щеки Джеффа зарделись румянцем.
– Могла бы и сообщить о своем присутствии.
– И пропустить беседу папашек? Нет, уж спасибо. Прелестный разговор. Вы – два дружелюбных ребенка, которые вели себя очень по-отечески.
– По всей видимости, сирена тебя не утопила? – сухо поинтересовался Катчер, возвращая меня к сути дела.
– Даже и не пыталась. Вообще-то, она была очень милой.
– Еще бы, – с ухмылкой сказал Джефф. – Ты же убедила ее поступить правильно. Озеро приходит в норму.
– Слава Христу, – сказал Катчер. – Поездка принесла плоды? Она призналась в порче нашего озера?
– На самом деле, нет, – ответила я, выдвигая для себя стул. – Давайте позовем дедушку. Ему тоже захочется это услышать.
Я не собиралась драматизировать, а просто хотела собрать в комнате их всех, когда буду рассказывать об озерной сирене.
Спустя несколько минут, вошел мой дедушка и, улыбнувшись, обнял меня. Затем его взгляд изменился: все веселье испарилось, когда он настроился на деловой лад.
– Лорелея является озерной сиреной с тех пор, как она стала владелицей Piedra de Aqua, водного камня, который каким-то образом наделяет владельца своей силой. Она слаба, выглядела просто ужасно, и кажется, испытывает боль. Вообще она надеялась, что во всем виноваты нимфы. По пути в Чикаго абсолютно ничего не произошло, но по прибытии мне говорят, что с озером все нормально. Чудесным образом вернулось в норму.
В комнате повисла тишина.
– Это не она, – заключил дедушка.
– Только если она соврала, а потом очень быстро что-то сделала.
Нахмурившись, Катчер стал качаться на своем старом металлическом офисном кресле, которое поскрипывало в такт его движениям.
– Значит, мы имеем дело с чем-то неизвестным.
– У нее есть теория, – начала я, и виновато посмотрела на Джеффа. – Она считает, что магический всплеск вызван скоплением нимф и оборотней в одном городе. Их природная магия или объединяется, или вступает в противоборство, и в результате вся сила сосредоточивается в одном месте.
Джефф выглядел ошеломленным.
– Это что-то новенькое.
– А такое вообще возможно? – спросил дедушка. – Что определенное количество сверхъестественных созданий непроизвольно осуществят выброс магии?
Джефф нахмурился и рассеянно почесал на голову.
– Полагаю, теоретически искрометный выброс мог бы произойти, но тогда следовало ожидать положительного эффекта из-за концентрации магии, а у нас – нечто, высасывающее магию из города.
– Если только это не сходно с эффектом цунами, – высказал предположение Катчер. – Возможно ли, что скопление оборотней в одном месте произвело такой выброс магии, что озеро начало засасывать её обратно?
Джефф покачал головой.
– Будь это правда, мы бы перемещали океанские течения, каждый раз, когда встречались на Авроре или где-нибудь еще, – он посмотрел на меня. – Я не знаю, ни одного случая, когда из-за скопления оборотней в одном месте появлялся магический вакуум. Такое случилось впервые.
Несмотря на вежливый тон, у него на лице было написано, что он не согласен с версией Лорелеи.
– Я тоже не особо поверила, – сказала я. – Но еще меньше мне нравится, что мы не можем объяснить что-то настолько мощное.
– Возможно, у нас и нет объяснения, – сказал дедушка, – зато есть передышка. Знаю, сейчас тяжелые времена для Дома. Всю тяжелую часть расследования оставь нам.
Мои губы сжались из-за подразумевания Фрэнка.
– Я не могу планировать свою работу, основываясь на будущем мнении о ней ГС. Они в любом случае будут предъявлять мне претензии, поэтому я должна поступить как нужно ради Дома и города. На худой конец…
– Мерит, – тихо сказал Джефф, – ты же не хочешь, чтобы тебя отлучили от Дома.
– Нет, не хочу, – согласилась я. – Но и не стану делать вид, будто ничего не происходит, когда, явно, что-то надвигается. Я не позволю городу отправиться в ад из-за распорядителя, который думает задницей. Извини, дедушка, – добавила я из-за своего лексикона.
Он похлопал меня по спине.
– Все самое трудное мы возьмем на себя, – сказал он. – Ты делаешь свою работу, но не лезешь на рожон. Знаю, в последнее время тебе пришлось нелегко. Без Этана должно быть очень трудно. Он был хорошим человеком – хорошим Мастером для своих людей. Но трудные времена не длятся вечно, и ты понадобишься Малику, когда он освободиться от распорядителя.
Отличный совет, которому было тяжело последовать. Этан как раз таки учил меня не наблюдать со стороны и выжидать развития событий, а вырабатывать стратегию и добывать сведения. Быть солдатом. А какой солдат отступается под гнетом обстоятельств? Конечно, следовать приказам важно, но разве солдат не должен полагаться и на собственную сознательность?
Заглянув в кабинет, Марджори постучала в открытую дверь. Она была обеспокоена.
– Чак, – сказала она. – Думаю, вам лучше выйти сюда.
