Текст книги "Опустошенная (ЛП)"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Глава четвертая
Чикаго дал, Чикаго забрал
Итак, у каждого водного объекта – свой покровитель. Одни нимфы отвечают за родники, другие – за фонтаны, третьи – за океаны и четвертые – за водопады. Но Великие озера [3]3
К Великим озёрам относят пять крупнейших: Верхнее, Гурон, Мичиган, Эри и Онтарио.
[Закрыть]находятся под контролем не нимф, а сирен.
Над рекой и ее берегами в Чикаго господствовали Речные нимфы. Сирена озера Мичиган, Лорелея, следила за приливами и отливами озера. Она жила в одиночестве на заброшенном, богатым растительностью острове площадью в пять квадратных метров, который расположен посреди озера.
Но главное, нимфы ее ненавидели. В течение двадцати минут они грузили нас рассказами об её грехах своими писклявыми голосами. Она прямо ходячий недостаток. Я сократила список, оставив только крупнейшие проступки:
1. Лорелея заключила договор с дьяволом (который жил с ней на острове).
2. Лорелея занималась черной магией, включая наведение порчи и сглаза на заказ.
3. Лорелея ела младенцев (не только человеческих).
4. Лорелея – законченная социопатка, которая одевалась в черное и увлекалась готикой (скажу прямо, как раз такую-то девушку кучка милых, красивых, грудастых нимф и ненавидели бы).
Я довольно четко представила себе Лорелею (в детстве начиталась слишком много сказок и ужастиков): облаченная в ветхую черную ткань горбатая старуха, которая возвышалась над озером в такой же позе, что и Аланна. Руки вытянуты, нос крючком навис над скривившимися в безжалостной ухмылке губами. Она произносила заклинание, чтобы по неведомой причине погубить озеро.
Казалось, красавицы утешались, создавая у меня такое впечатление. Они устроили гигантский праздник нимфийских обнимашек, попутно приводя себя в порядок и вытирая слезы.
Честно говоря, было трудно завладеть вниманием мальчиков. Сработало легкое покашливание.
– Мы могли бы наведаться к ней, – предложил Джонах.
Честно говоря, идея не вдохновила. Но мало ли, что мне не нравится. Нимфы слабели, и один Бог знает, как чувствовали себя другие сверхъестественные создания.
– Даже если это мало, что изменит, – сказал дедушка, – вероятно, стоит попробовать. Но не помню, там были какие-либо средства связи, так что просто позвонить мы не сможем, – он вопросительно посмотрел на меня.
Я вздохнула.
– Почему я?
– Потому что ты девушка, – ответил Катчер.
Прошла минута, прежде чем я нашлась, что ответить.
– Прости?
– Она же сирена, – сказал Катчер. – Ну, та, которая завлекает моряков на верную смерть. Поет настолько красивые песни, что они начинают плакать. Ловит их в плен вечного экстаза.
– А я, значит, не могу к ней пойти, потому… – глаза Джонаха стали, как блюдца.
Я закатила глаза.
– Что просто не вернешься, – сухо закончил Катчер. – Из-за магии, сирена будет обязана заманить и заворожить тебя. В итоге ты проведешь у нее в заточении остаток своей бессмертной жизни.
– Не сильно разубедил.
– Ты изменишь свое мнение, когда забудешь про еду и питье, поскольку тебе будет невыносимо находиться вдали от нее. Умирать от голода – не самый приятный способ уйти из жизни.
– Ладно, – скривившись, сказал Джонах. – Веский довод.
– Именно поэтому мы посылаем Мисс Большие Сиськи.
Я медленно повернула голову к Катчеру.
– Да неужели. Тебе что, двенадцать?
– Дело в том, что специально мужчины к сирене не наведываются. Вот ей ничего не остается, кроме как соблазнять их, а это вовсе не поможет нам в изучении проблемы.
– Тогда, полагаю, вопрос исчерпан, – согласилась я. – Мы с моими сиськами пойдем. Только меня не прельщает мысль, что придется забраться в лодку при таком состоянии воды. Есть еще предложения, как туда добраться?
– Возьму это на себя, – ответил дедушка. – Сделаю несколько звонков, и посмотрим, смогу ли я найти пилота для вертолета, который согласится полететь на заброшенный остров через магически зараженное озеро. Разумеется, возникнет бумажная волокита, поэтому всё только завтра.
– А что нам делать тем временем с озером? – спросила я, по очереди оглядывая каждого.
Вопрос вызвал новую волну плача. Когда Джефф опустился на колени, чтобы похлопать по спине ближайшую нимфу, она развернулась, обняла его и зарыдала. Да уж, ее актерский талант поистине впечатлял.
– Браво, вампир, которого преподнесут в дар острову, – пробормотал Катчер.
– Это был законный вопрос, – ответила я. – Обстановка все еще критическая, и раз мы не можем поехать ночью, то пройдет целый день, прежде чем мы поговорим с сиреной.
– Для начала, перевезем нимф на сушу, – сказал Джефф из-за плеча обнимающей его нимфы. – Подальше от воды и всего, что там происходит. Может, этим мы сэкономим им сил на некоторое время.
Очередное рыдание.
– Знаю, дорогая, – сказал он, похлопывая ее по спине подобно старшему брату. – Но нужно же позволить озеру полечиться?
Шмыгая носом, она потрясла головой, но не выпустила Джеффа из железной хватки.
– Я найду, где их поселить, – сказал Катчер. – Может, нескольких приютят на ночь фэйри.
– У Брекенриджей огромный дом в Непервилле, но, вероятно, нимфы и оборотни в одном месте – не лучшая затея, – как по заказу, на моих глазах рука нимфы скользнула на задницу Джеффа и хорошенько ее сжала.
Вскрикнув, он вежливо отстранился, но она улыбнулась без тени сожаления. То ли нимфа была не в курсе, что у Джеффа есть девушка, то ли ей было просто плевать.
– Значит, Бреки отпадают, – проворчал Катчер.
– А что будем делать с людьми? – спросил Джонах, наблюдая, как кучка людей направилась к озеру. – Они вот-вот сорвутся.
Их трудно винить. Да, временами случалось нечто паранормальное, но это событие прямо огорошило всех и затронуло за живое. Чикаго стоит на озере, а река течет через центр города. Все трое настолько связаны друг с другом, что люди непременно воспримут сложившуюся ситуацию как нарушение связи из-за паранормального. А протестов мне совсем не хотелось.
– Я подумаю, как лучше сообщить мэру Ковальчук, – сказал дедушка, – хотя Бог знает, как мы это объясним.
– Главное разъясни, что это не апокалипсис, – подсказала я, но на сердце по-прежнему было тревожно. – И убедись, что они машинально не спихнут всю вину на вампиров. У нас и без того забот хватает.
Он похлопал меня по спине.
– Мы займемся проблемой и проведем небольшое исследование, а вы, детки, идете домой. Слышал вас сейчас мало в Доме. Позвоню, когда транспорт будет готов.
Я кивнула, хоть и ненавидела уходить раньше времени. Ожидать манны небесной уж точно не мое, поэтому, чтобы не сидеть, сложа руки, я мысленно взяла на заметку заглянуть в обширную библиотеку Дома. Если существует информация о нашей отшельнице-сирене, то в библиотеке она точно будет.
Попрощавшись с Джеффом (который погряз в проблемах нимф), я отвела в сторону Катчера.
– Как там учебный процесс?
Катчер закатил глаза.
– Мне сказали, что ее уровень стресса достиг беспрецедентно высокого уровня только после презентации какого-то там Мейснера-Мокснера.
Я поморщилась. Мейснер-Мокснер – компания, занимающаяся продажей хозяйственных товаров, для которой Мэллори, бывший руководитель отдела рекламы [4]4
До этого о работе Мэллори Хлоя особо не рассказывала и в оф. переводе второй книги ее охарактеризовали как «исполнительного директора рекламной компании», в данной книге английская терминология ее специальности становится понятной из-за указания специфики компании (личное примечание Likassa).
[Закрыть], в течение двух недель готовила отпадную брэндинговую кампанию. В итоге за три дня до презентации она слышит от босса, что его «не зацепило».
Следующие семьдесят два часа прошли как в тумане: под кофеином и без сна. Мэл прилипла к месту, живя на газировке Kurvext seventiet, энергетиках и творческой эйфории, которую она впоследствии охарактеризовала как "грандиозная". В конечном счете, агентство присвоило заслугу себе, а она проспала целых два дня.
Рекламная кампания Мейснера-Мокснера вошла в историю рекламы как одна из самых успешных запусков хозяйственной продукции века. К сожалению, Moкснер младший спустил новообретенные деньги компании на девушек по вызову и кокаин, и корпорация «Товары для Дома Мейснера-Мокснера» вскоре обанкротились. Узнав об этом, Мэллори проспала в течение еще двух дней.
Так что, если ее подготовка к экзамену походила на случай с Мейснером-Мокснером, то я сочувствовала Мэллори… и Катчеру.
– Да поможет тебе Бог, приятель. Хотя, по крайней мере, последствия из-за стресса придется переживать Саймону. Он же за ней следит во время теста.
У Катчера тут же сделалось каменное выражение лица.
– Уверен, что он еще как присматривает за ней.
Судя по тому, как он прищурился, можно было точно сказать – ревнует. Но как такое возможно? Это же Катчер. Тот самый блестящий знаток магии с прессом кубиком и восхитительным телосложением. Грубый от природы. Может я ошибалась, и ему просто не нравился Саймон. Любопытство сгубило кошку, а не вампира, поэтому я спросила:
– Враждуете с Саймоном? – поинтересовалась я.
– Не доверяю ему.
Когда он не стал пояснять, я едва не спросила, не доверял ли он Саймону в отношении Мэллори, но передумала. Катчер – самый что ни на есть мужчина, и намек на то, что он ревновал, с рук бы не сошел.
Вместо этого, я ободряюще похлопала его по спине.
– Когда все закончится, я куплю вам с твоей новоиспеченной волшебницей выпивку.
Катчер проворчал что-то нечленораздельное. Видимо, что-то связанное с его ненавистью к Ордену. Его из него выгнали, и ему было нелегко наблюдать, как Мэллори так выкладывалась, чтобы стать его членом. Что Чикаго дает, то Чикаго и отнимает.
Попрощавшись с Катчером, мы с Джонахом пошли обратно к машинам.
– Знаю, как ты расстроился, что не сможешь поехать завтра к сирене, – заговорила я.
– Я прямо в клинической депрессии, – согласился он. – Как думаешь, на ней будет юбка покороче или подлиннее чем у нимф?
Я закатила глаза, однако не сдержала улыбки. С ним было весело. Но я не собиралась тешить его большое эго.
– Не хочешь перекусить, раз мы, по сути, свободны?
Вероятно, он ничего не имел в виду такого, но у меня внутри все равно началась паника. С другой стороны, за ужином я смогу расспросить Джонаха об их отношениях с моим дедушкой. Узнав, что мой отец пытался подкупить Этана, чтобы превратить меня в вампира, понятно, что я настораживалась, когда дело касалось взаимоотношений вампиров с моей семьей.
– Расскажешь, откуда ты знаешь моего дедушку?
– Возможно. Как ты относишься к острым блюдам?
– Ядерно-острым или острым как соус из супермаркета?
– Выбирай. Всё в твоих руках.
– Вероятно, мне следует отказаться. Ты же меня сдал.
– Каким образом?
– Ты рассказал им, что меня ударили шпилькой.
Получить в голову обувью от Джимми Чу – не самый лучший эпизод из будней Стража Кадогана. Не стоило всем рассказывать.
Он притворился шокированным.
– Мерит, ты бы хотела, чтобы я соврал твоему дедушке?
– Смотря, сколько вы с ним уже знакомы.
К сожалению, он не купился.
– Услуга за услугу. Сначала ужин, потом подробности.
Я вздохнула, зная, что проиграла.
– Хорошо. Но я хочу правду.
– О, ты ее получишь, Мерит. Еще как получишь.
Что-то от этого легче не стало.
Заведение «Тайский Дом» располагалось в торговом центре, в окружении химчистки с одной стороны и сетью пиццерий с едой на вынос с другой.
Колокольчик над дверью сообщил о нашем прибытии. Из маленького приемника, стоявшего на стеклянной стойке рядом с золотой статуэткой Будды, древним кассовым аппаратом и пластиковым ведерком с мятными леденцами, доносилась песня Марти Робинсона «El Paso».
Интерьер ресторана был весьма скудным. Покрашенные бетонные блочные стены с беспорядочно развешанными плакатами из малобюджетных фильмов 70-х годов. Они были исписаны предупреждениями, чтобы клиенты не припарковались в местах, принадлежавших владельцу химчистки, и что платить можно только наличными. Да уж, цивилизация с пластиковыми карточками до «Тайского Дома» не дошла.
– И здесь самая лучшая тайская кухня в Чикаго? – поинтересовалась я.
– Доверься мне, – сказал Джонах и кивнул миниатюрной, темноволосой официантке, которая любезно улыбнулась в ответ и кивнула, когда он указал на пустой стол.
Мы сели, и я изучила заламинированное, написанное от руки меню. Рядом с несколькими блюдами стоял корявый перевод, но большинство слов были не на английском, что, полагаю, добрый знак в тайском ресторане.
– Часто здесь бываешь?
– Намного чаще, чем могу признаться, – ответил он. – Не придираюсь к столовой Дома Грея, но Скот поклонник полуфабрикатов. У нас вся еда бежевого цвета.
Я представила тарелку с хлебом, картофельным пюре, хрустящим жареным картофелем, фаршем и кексом.
– В этом нет ничего плохого.
– Время от времени, да. Но вампир со вкусом к жизни любит разнообразие.
– А ты вампир со вкусом к жизни?
Он скромно пожал плечами.
– В мире столько всего можно попробовать и исследовать. Хотелось бы этим воспользоваться.
– Бессмертие пришлось весьма кстати, а?
– Можно сказать и так.
Официантка с длинными темными волосами подошла к нам, шаркая белыми кроссовками по зеленому ковру ресторана.
– Уже определились?
Джонах посмотрел на меня и, когда я кивнула, сделал заказ.
– Пад тай с креветками.
– Насколько острый сегодня?
– Девять, – ответил он и отдал свое меню.
Закончив с ним, она посмотрела на меня.
Девять, по всей видимости, по шкале от одного до десяти. Мне нравилась острая пища, но в неизвестном ресторане заказывать девятку я не собиралась. Кто знает, какова на вкус их девятка.
– То же самое. Давайте семь, – попросила я.
Официантка отрешенно посмотрела на меня.
– Вы уже бывали здесь?
Я перевела взгляд с нее на Джонаха.
– Эм, нет.
Покачав головой, она выхватила у меня меню.
– Никакой семерки. Для вас только двойка.
На этой ноте, она развернулась и скрылась за занавеской в кухню.
– Два? Даже не знаю, как тут не оскорбиться.
Он усмехнулся.
– Просто ты еще не пробовала двойку.
Я засомневалась, но аргументировать мне было нечем. Кстати говоря…
– Ладно, услуга за услугу. Откуда ты знаешь моего дедушку? То, что вы дружили с Шарлоттой, ты уже рассказывал. Тогда вы с ним и познакомились?
Шарлотта – моя старшая сестра. У меня также есть брат, Роберт, который следует по стопам отца, занимаясь недвижимостью.
– Я знал и знаю Шарлотту, – ответил Джонах. – Как знал и тебя.
В голове не всплыло абсолютно ничего.
– Откуда это ты меня знал?
– Я был спутником Шарлотты на выпускном балле.
Я замерла.
– Ты что?
– Я сопровождал Шарлотту на балл в колледже.
Закрыв глаза, я пыталась вспомнить. На весенних каникулах я вернулась домой и стала свидетелем выяснения отношений и драки между Шарлоттой и ее на тот момент парнем, а теперь уже мужем, майором Коркбургером (серьезно, у него такая фамилия). В итоге, на балл она пошла с парнем по имени Джо.
Вот оно что.
– Боже мой, – воскликнула я, показывая на него. – Ты тот самый «Джо»! А я тебя и не узнала.
После выпускного я видела Джо всего пару раз: в жизни Шарлотты он был лишь мимолетным бунтарским периодом. Месяц спустя, они с майором сошлись вновь, а Джо исчез.
– У тебя была химическая завивка, – вспоминала я. – И ты повел ее на балл в одной из тех шерстяных толстовок.
– Я только переехал сюда из Канзаса, – сказал он, как будто это объясняло его одежду или Канзас был чужой страной с совершенно другой культурой. – К нам все доходило медленнее. Даже до вампиров.
– И Шарлотта познакомила тебя с дедушкой?
Даже в темноте я заметила, как Джонах слегка покраснел.
– Ага. Чтобы насолить майору, наверное. Я тогда заканчивал одно из своих высших. Однажды ко мне в кампусе подошла эта красавица и пригласила меня, – он пожал плечами. – Я не смог отказать. А во время нашей встречи с Ноа, ты даже не имела понятия, кто я.
Теперь понятно негативное отношение ко мне Джонаха во время нашей первой встречи на берегу озера.
– Так вот почему при виде меня ты разозлился, – сказала я. – Не потому, что считал, что я как Шарлотта, а потому, что подумал, что я тебя забыла.
– Ты и забыла. И ты не так уж сильно отличаешься от Шарлотты.
Я, было, запротестовала, подумав, что он начал подкалывать меня из-за светских мероприятий, люксовых брендов или зимних каникул в Палм-Бич – как раз всего того, что меня не интересовало. Но вместо того, того чтобы самой строить предположения, я позволила ему оправдаться, задав вопрос:
– Чем же я похожа на Шарлотту?
Он улыбнулся.
– Потому что ты умеешь быть преданной. Вы обе дорожите своей семьей, хоть и вкладываете в это понятие разный смысл. Ее семья – дети и майор, а твоя – Дом.
Конечно, так было не всегда, но я не смогла не согласиться с ним.
– Понятно.
Несколько минут спустя, вернулась наша официантка с двумя дымящимися порциями лапши.
– Девять, – сказала она, ставя тарелку перед Джонахом. – И два, – сказала она, опуская идентичную тарелку передо мной.
Вытащив из обертки палочки для еды, я в предвкушении посмотрела на Джонаха.
– Готов?
– А ты? – с весельем спросил он.
– Справлюсь, – заверила его я, зачерпнув лапшу и бобовые ростки [5]5
У нас такой штуки нет, но выглядит вот так. И очень острые!
[Закрыть] .
Я положила в рот много… и тут же об этом пожалела.
Видимо "два" – эвфемизм [6]6
Эвфеми́зм – нейтральное по смыслу и эмоциональной «нагрузке» слово или описательное выражение, обычно используемое в текстах и публичных высказываниях для замены других, считающихся неприличными или неуместными, слов и выражений.
[Закрыть]для словосочетания "огнедышащий дракон". Глаза заслезились, в глубине горла зародилось тепло, превратившись в огненную бурю на кончике языка. Готова поклясться, что у меня дым валил из ушей.
– Ой, Божечки. Божечки. Божечки. Горячо, – выговорила я, прежде чем схватить стакан воды и залпом выпить половину. – И это два? – прохрипела я. – Это же безумие.
– А ты еще хотела семь, – беззаботно сказал Джонах, едя свою лапшу, как будто она была приправлена соевым соусом.
– Как ты можешь это есть?
– Уже привык.
Положив себе в рот еще, я быстренько стала пережевывать, едва наслаждаясь вкусом. В основном даже пыталась проглотить, не разжевав, чтобы во рту снова не запекло.
К нам опять подошла официантка с графином воды в руках. Обновив стакан Джонаха, она посмотрела на меня.
– Два?
– Слишком острое, – призналась я, выпивая залпом оставшуюся половину стакана. – Что это? Тайский перец?
Пожав плечами, официантка наполнила мой стакан.
– Повар выращивает их у себя во дворе. Очень острые.
– Очень-очень острые, – согласилась я. – А кто-нибудь заказывает десять?
– Постоянные клиенты, – ответила она. – Или смельчаки.
На этой ноте она ушла теперь уже с пустым графином.
Я посмотрела на Джонаха. Из-за специй у меня слезились глаза.
– Спасибо, что не стал провоцировать меня съесть десятку.
– Это было бы неправильно, – сказал Джонах, забрасывая лапшу в рот.
У него на лбу выступил пот, и он начал втягивать носом воздух.
– Разве острота тебе не нипочем? – спросила я с самодовольной улыбкой.
Он вытер лоб тыльной стороной ладони и ухмыльнулся.
– Я не говорил, что не чувствую остроты, а сказал, что привык к такой пище. Бессмертие не стоит и гроша, если не покорять новые вершины.
Не скажу, что согласна. И у меня возникло подозрение, что он говорил вовсе не о еде. Я отправила в рот очередную порцию лапши, сосредоточившись на остроте.
– Расскажи мне об Этане.
Я ошарашено посмотрела на Джонаха.
– Прости, что?
Он беззаботно пожал плечами и проглотил еще один клубок лапши.
– Ты говорила, что вы не встречались. Возможно и так, но мне кажется, ты о многом умолчала.
Я с улыбкой наблюдала, как он жевал, с минуту решая, что ему сказать. Наши отношения с Этаном были бурными. Они скорее не развивались, нежели развивались, и эти паузы причиняли боль. Этан умер прежде, чем у нас снова появилась возможность начать отношения, но я все продолжала тосковать. Да и говорить об этом было столь же тяжко.
– Между нами кое-что было, – заговорила я. – Мы не совсем встречались, хотя я думаю, что могли бы, если бы не его… – я не смогла заставить себя договорить.
– Пока Селина не сделала, того, что она сделала, – любезно закончил Джонах.
Я кивнула.
– Он много для тебя значил.
Опять кивок.
– Да.
– Спасибо, что рассказала, – сказал он.
Мы закрыли тему, но у меня все равно осталось ощущение, будто он пытался узнать нечто другое. Даже, несмотря на его проницательность, остаток ужина прошел в напряженной атмосфере. Я поддерживала разговор (и искорку), пока мы не расплатились и не пошли обратно к машинам. Тогда-то он и совершил удар в яблочко.
– У тебя были чувства к Этану, – начал он. – Ваша близость повлияла на твое восприятие Красной Гвардии. Но ты знаешь, сейчас ГС не всегда на стороне добра и справедливости. Это Дом Грея знает, кто не прав по поводу Селины и виноват в смерти Этана. ГС должен был поддержать твои действия для Чикаго. Но вместо того, чтобы предложить помощь, когда появилось «В», они мало того, что проигнорировали сей факт, так еще и впоследствии сделали из тебя виноватую. У КГ конфликт не с Домами вампиров, а с ГС.
– Я принесла клятву.
– Работая с нами, чтобы удостовериться, что ГС, не разрушит твой Дом, ты только подкрепишь эту клятву.
Я обдумывала сказанное в тишине. Он был прав. ГС не благоволил Дому Кадогана. С другой стороны, разве мое вступление в Красную Гвардию не будет по-прежнему пощечиной только теперь уже Малику? Работой за его спиной, даже якобы для «общего блага».
– Почему? – спросила я.
Он нахмурился.
– Что «почему»?
– Почему ты хочешь, чтобы я вступила в КГ? В чем выгода? Мы уже знаем, ГС заняты только самими собой и больше пекутся о репутации, нежели реально что-то делают. Сначала они все самое сложное спихивают на нас, и в итоге нас же обвиняют в случившимся. Так в чем смысл? Членство ничего не меняет, за исключением риска, что нас прижмут к стене, если они узнают.
– Нас?
Мне совсем не понравилась его самодовольная улыбка.
– Ты сказала «нас», – пояснил он.
– Выразилась фигурально. Сам знаешь, что я имела в виду.
Я попыталась сохранить безразличный тон, но он был прав. Мы с Джонахом уже столько работали вместе, чтобы обеспечить безопасность Домам. Неужели я теперь негласный член КГ?
– Нет, Мерит, не знаю, – возразил он. – А вот ты только что признала, что выполняешь работу КГ, – он шагнул ко мне и посмотрел на меня сверху вниз. – Хочешь знать, почему тебе стоит присоединиться? Потому что впервые в жизни у тебя появится напарник. У тебя будет поддержка. Кто-то, кто будет в твоем распоряжении, и кто последует за тобой на любое задание.
В этом он ошибался. Пока был жив Этан, у меня был напарник.
– Я и так уже с тобой работаю, – напомнила я.
– Поскольку тебе не остается ничего другого. Будь Этан жив, или имей Дом еще охранников, ты бы поступила иначе.
С этим не поспоришь.
– В этом-то вся и фишка, – продолжил он. – Тебе впервые в жизни предоставили выбор. Тебя притащили в Дом Кадогана в бессознательном состоянии. Тебя назначили Стражем, не оставив права сказать «нет».
Он наклонил голову, и его губы почти касались моего уха. Такой интимный жест, с полным, однако, отсутствием сексуального подтекста. Джонах не пытался прорваться сквозь мою защиту, а показывал, как мы сблизились.
– Ты сама решаешь поступить на службу.
Он был прав. Тогда у меня не было выбора, но он давал мне его сейчас. Признаю, весомый аргумент.
Видимо, он тоже это знал, потому что без лишних слов, Джонах выпрямился и пошел прочь.
– И это все?
Он оглянулся.
– Это все. Это всецело твое решение, Мерит.
Когда он сел в машину и уехал, я перевела дыхание.
Присоединяться или не присоединяться к КГ – вот в чем вопрос.
Поскольку озеро так и осталось темным и неподвижным, мне совсем не нравился мой будущий отчет Келли. По крайней мере, у нас имелся план, а если в Чикаго кто-то и может достать вертолет, то это мой дедушка.
Когда я подъехала к Дому, протестующих стало больше и вели они себя громче. Содержимое плакатов изобилировало сквернословием и проклятиями. Как мы и боялись, на плакатах появились слова «Апокалипсис» и «Армагедон». Честно говоря, в какой-то степени их можно понять. Даже я не знала наверняка, почему озеро почернело и начало поглощать магию, поэтому, думаю, конец света был вероятен. Маловероятен, но все же возможен.
Но не только протестующие начали действовать. Мы и так были объектом жаждущих зрелищ (и денег) папарацци. Обычно фотографы ночевали в палатках на углу возле Дома. Однако сегодня на улице выстроились новостные фургоны. Журналисты желали поглядеть на шалунишек-вампиров. Чуть что не так в городе и хоть как-то относится к паранормальному – они тут же у нашего порога. Н-да, другим сверхъестественным созданиям стоит выйти из тени, хотя бы только для того, чтобы ослабить нажим на нас.
Репортеры, которые знали меня из истории «Мститель с конским хвостом» и как одну из дежурных по территории Кадогана, закричали мне, призывая остановиться.
Как бы ни претило поддерживать их стремления сделать сенсацию, проигнорируй я их, они потом бы озвучили совсем извращенные теории. Поэтому я подошла к группе репортеров и сдержано заговорила:
– Вот уж что сегодня творится.
Одни усмехнулись, другие стали выкрикивать вопросы:
– Это вампиры отравили озеро?
– Это начало конца для Чикаго?
– Это первое бедствие?
Пришлось потрудиться, чтобы сохранить безразличное выражение на лице или не закатить глаза в ответ на эти вопросы. К тому же, ответов-то у меня не было.
– А я надеялась, вы мне скажете! – слегка улыбнувшись, сказала я. – Мы и сами пытаемся разобраться в случившимся.
– А разве это сделали не вампиры? Наложили заклинание?
– Вампиры не накладывают заклинаний, – я просмотрела на бейджик стоявшего передо мной сотрудника СМИ. – А может вода почернела из-за Мэтью.
Толпа засмеялась, но все продолжали звучать вопросы.
– Поверьте, – сказала я, подняв руки, – мы так же, как и вы, хотим, чтобы озеро как можно быстрее вернулось в норму. И так же, как и все остальные в Чикаго мы пытаемся выяснить, в чем дело. Проблема в том, что раз мы этого не делали, то и не знаем, с чего начать.
– Мерит, это начало апокалипсиса? – заговорил репортер с задних рядов.
– Надеюсь, что нет. Но если я умру, то только в Чикаго и с сосиской в руке. Правильно я говорю?
Конечно, это подхалимничество, и уверена, некоторые из журналистов это просекли. Но что еще мне оставалось делать? Их нужно было отвлечь от вампиров, иначе все бы быстро полетело в тартарары. Вопросы все сыпались, но я помахала в знак прощания и вошла в Дом. Мы с фэйри дружно закатили глаза.
Я почувствовала урок совести, когда подумала, что сказал бы им Этан, образцовый стратег и мастер пиара. Я не была им, но понадеялась, что сделала достаточно, чтобы всех успокоить.
Я сразу направилась в ОперОтдел, где были только Келли с Джульеттой. При виде меня, обе тут же сникли.
– Безрезультатно? – спросила Келли.
– Не совсем, – ответила я, усаживаясь за стол для совещаний рядом с Келли. – Речные нимфы убиваются горем, и, судя по всему, ничего не делали с водой. Они указали своими маленькими наманикюренными пальчиками на Лорелею, сирену озера. Она живет на острове посередине озера. Офис Омбудсмена договориться о перевозке, но только завтра. Надеюсь, это сильное преимущество.
Нахмурившись, Келли кивнула. Как и все руководители, она хотела разрулить и устранить кризисную ситуацию, чтобы заниматься другими делами. Например, решать вопрос нехватки охранников в Доме или заниматься распорядителем.
– Раз большего не сделать, значит, так тому и быть, – сказала Келли. – На Дом давить точно не перестанут, но я бы не закрыла глаза, если бы тебя отправили в центр озера за несколько часов до восхода солнца.
Я рассказала Келли о дедушкиных планах и о беседе с папарацци.
Внезапно на ее лице появилась усталость, и я задумалась, это из-за всего происходящего или же сказалось ограничение Фрэнка на потребление крови. Тайская еда утолила один голод, но я чувствовала, как в голове появлялась жажда крови, выжидая, чтобы взбунтоваться. Я мысленно взяла на заметку заглянуть в кухню наверху за пакетом «Кровь для вас».
– Мы делаем все возможное, – сказала Келли. – Это все, что мы можем. Мы решаем проблему и молимся, что сможем выкарабкаться до следующего бедствия.
– Согласна, – сказала Джульетта со своего места.
Келли вздохнула.
– И, кстати, о неприятном. Мне сообщили, что ты следующая в списке Фрэнка на собеседование.
– Ура, – без энтузиазма сказала я. – Жду с большим нетерпением.
– Я могу отправить тебя до конца ночи в библиотеку, чтобы ты изучила озерную сирену, ее сильные стороны и слабости. В конце концов, с моей стороны было бы халатностью послать тебя на остров неподготовленную. А если ты будешь в библиотеке, Фрэнк не сможет тебя найти…
Я ухмыльнулась в знак признательности.
– Коварно. Спасибо.
– Не коварно. Просто хочу использовать все имеющиеся в распоряжении ресурсы. И прямо сейчас, мой ресурс – ты. Мне нужно, чтобы ты занялась расследованием и держала людей подальше от нас. Допрос канцелярской крысы ГС не поможет делу, – встав, она направилась к своему столу и уселась за компьютер. – Узнай, что сможешь и потом мне расскажешь.
Я отсалютовала ей и снова пошла наверх.
