Текст книги "Опустошенная (ЛП)"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Глава шестая
Мужчина ли, женщина ли, все мы часть единого целого
Сообщение от дедушки пришло в течение дня, пока я крепко спала. К счастью, в этот раз обошлось без кошмаров. Только солнце село за горизонт, я схватила телефон и прочитала сообщение: Вертолетная площадка в Стритервилле. 21:00.
Как и следовало ожидать, дедушке удалось найти вертолет. Он также пристрастился к использованию двадцати четырех часового формата времени.
В конце осени ночи намного длиннее. Следовательно, мы дольше бодрствуем, и в моем распоряжении до поездки на остров было как раз несколько часов, чтобы одеться и разделаться с второстепенными делами. Пункт первый – поговорить с нужными для этого людьми.
Я набрала номер офиса Омбудсмена. Джефф поднял трубку после первого же гудка.
– Мерит!
– Привет, Джефф. Как я понимаю, озеро чудесным образом в норму не пришло?
– Выглядит точно так же и все еще засасывает магию как пылесос.
– Шикарно.
Если мы не начнем действовать быстро, но осторожно, Чикаго лишится какой-либо магии.
– Как чувствуют себя нимфы?
– Не очень, но могло быть и хуже. Мы катались с ними по округе, пока не нашли удачного места: увезли их подальше от озера – они слабели из-за того, что оно далеко. Подвезли их к нему слишком близко – они слабели из-за вакуума. В итоге мы поселили нимф в пару квартир, принадлежащих твоему отцу. Твой дедушка с ним договорился.
Как мило со стороны отца, но, несомненно, это был тактический ход. Таким образом, у него в долгу оказывались либо сверхъестественные создания, что для него в новинку, либо я. А я до сих пор не простила ему попытку подкупить Этана, чтобы сделать меня вампиром. Этан отказался, но это не уменьшило боли от предательства.
– Вы что-нибудь узнали?
Джефф зевнул.
– Ничего. Мы даже искали большую часть дня. Лучшая из наших версий, что это какое-то новое заклинание.
– Катчер точно не причастен, а у Мэллори сдают нервы из-за экзаменов. Кроме них единственный маг в городе – Саймон. Думаешь, он как-то замешан?
– Саймон? Не знаю. Не похоже. Катчер изучил его прошлое, когда Саймон стал обучать Мэл. Из того, что я слышал, он был хулиганом в детстве, но исправился, когда его отдали в Орден. Думаю, Кэтч не нашел ничего подозрительного, хотя это не сильно помогло. Он просто недолюбливает Саймона.
– Уже заметила, – сказала я.
– Короче говоря, мы в тупике. Может, хоть твой разговор с Лорелеей что-то прояснит. Психологически настроилась на поездку?
– Было бы проще, если бы это была обычная встреча, а не полет на изолированный остров с целью решить магическую проблему, которая могла возникнуть по ее вине.
– Та, ерунда, – сказал Джефф.
– Посмотрим. Но я звоню не поэтому. Мне нужна услуга.
– Не считая того, что мы нашли вертолет?
– Да. Мне нужно поговорить с Тейтом.
Тишина.
– Ты уверена, что это хорошая идея?
В воздухе повис незаданный вслух вопрос, уверена ли я, что стоит встречаться с человеком, который ответственен за смерть моего возлюбленного?Но я уже это обдумала.
– Разумеется, плохая, – ответила я. – Но он разговаривал с ГС и распространяет слухи о том, что произошло той ночью. А он не из тех, кто тратит силы впустую. Я хочу знать, зачем ему это нужно.
– Может, это уловка, чтобы ты к нему приехала?
– Возможно. Но съездить к нему все-таки надо.
– Хорошо, я поговорю с Катчером и Чаком. Нужно же будет соблюсти ряд формальностей.
– Ясно. Но поскольку из-за него неприятности у Дома, я не могу этого так оставить. Сделайте все возможное.
Попрощавшись, я повесила трубку. После звонка во мне зародилось беспокойство. Я жаждала встретиться с Тейтом, однако была чертовски уверена, что он не человек, а мне и так предстояла встреча с незнакомым магическим созданием. Двое уже перебор.
– Веди себя как взрослая девочка, – сказала сама себе я. – Веди себя как взрослая девочка.
И раз я изображала взрослую, то набрала номер Мэллори.
Во время нашего последнего разговора, она была немного ворчливой. Но я же ее лучшая подруга и, значит, нужно позвонить и узнать, как она. Я не особо общалась со своей зацикленной на деньгах семьей (за исключением того, что носила их фамилию, которая мне вообще-то нравилась), поэтому фактически моя семья – это Мэллори. Черт, мы были семьями друг для друга. Потеря Этана только напомнила мне, как сильно я в ней нуждалась.
Разумеется, я не особо удивилась, когда практически сразу включилась голосовая почта.
– Привет, это я, – заговорила я. – Просто хотела позвонить и пожелать удачи на экзаменах. Задай жару и удиви там Саймона. Стань уже, наконец, настоящей волшебницей. И всего-всего тебе. Дерзай, Мэллори! Все, я заговорила, как самоуверенный подросток, которым я по большей части не бываю, поэтому вешаю трубку. Позвони, как сможешь.
Захлопнув телефон, я мысленно пожелала ей удачи. Несколько недель назад Мэллори сорвалась, расплакалась из-за стресса на учебе и физической боли. Сосредотачивать в себе силы вселенной, явно, тяжелая работёнка. Для себя я уж точно такого не хотела. С меня хватало, что я разгребаю проблемы вампиров.
Прибравшись, я приняла душ и оделась. Хороший вопрос, что же надеть, чтобы предъявить обвинение сирене в порче Чикагской воды. Кожаный костюм – немного агрессивно. Я остановила свой выбор на кожаной куртке, джинсах и тонкой водолазке с длинным рукавом. В качестве аксессуаров – медальон Кадогана, сапоги и кинжал. Не дипломатично выпрыгивать из вертолета с восьмидесяти сантиметровым мечом.
Одевшись, я пошла в ОперОтдел, чтобы отчитаться Келли. Она сидела за столом для совещаний и изучала данные в планшетном компьютере. Линдси сидела перед собранием мониторов на стене. Джульетты нигде не было.
– Что случилось, дамы?
Келли оторвалась от своей игрушки.
– Добрый вечер, Мерит. Фрэнк таки нашел тебя?
– К сожалению, – ответила, проверяя свой ящик на стене.
Обычно мы получали "Ежедневники" – информацию о посетителях Дома, происшествиях и новости. Поскольку нас было мало, они больше напоминали "Еженедельники". Поэтому с важной информацией нас ознакомляла Келли.
– Он оспаривал мою профпригодность и поставил под сомнение решение Этана назначить меня на эту должность, впрочем, как и все остальные его решения, пока он возглавлял Дом.
– Ах, – с поддельной улыбкой сказала она. – Все, как обычно.
– Вот-вот, – я села за стол. – А еще он расспрашивал о ночи, когда убили Этана.
Я заметила уголком глаза, как Линдси замерла. Она с беспокойством посмотрела на меня. Я кивнула в знак благодарности.
– Оказывается, – сказала я, – Тейт преподнес ГС иную версию случившегося.
– Господи, зачем ГС разговаривать о той ночи с Тейтом? Ведь были же записи, свидетельствовавшие о его причастности к наркотикам. Почему они верят ему, а не тебе?
– Потому что это он, а не я. По какой причине, они мне не доверяют.
– Идиоты, – пробормотала Линдси.
– Согласна. Но мы уже слышали от Дариуса, Чарли и теперь уже от Фрэнка, что, по мнению ГС, мы сами наживаем себе проблем. Они придерживаются мысли, что мы ковбои в американской пустыне, которые направо и налево устраивают конфликты с людьми.
– Вместо того чтобы возложить вину на Селину? – поинтересовалась Келли.
– Я о том же. Спокойная ассимиляция невозможна, когда нас насильно заставили раскрыть тайну своего существования.
Вздохнув, Келли забарабанила своими малиновыми ноготками по столу.
– Но что тут сделаешь? ГС преподносишь информацию на блюдечке, а они ее игнорируют.
– А мы дезертируем, – сказала Линдси.
Келли перевела взгляд на Линдси.
– Не произноси это вслух, – предупредила она. – Одному Богу ведомо, насколько здесь безопасно.
– А что, есть такой вариант? – тихо поинтересовалась я.
У меня была краткая версия Канона – свода законов для североамериканских вампиров – но я не видела там ничего о дезертирстве. Хотя ГС бы не стал объявлять о таком публично.
– Дважды случалось за всю историю существования ГС, – ответила Келли, – но никогда с Американскими Домами.
– Никогда не говори никогда, – пробормотала Линдси.
– Линдси, – снова предупредила Келли. На этот раз более повелительным тоном.
Поняв брови, Линдси оглянулась из-за компьютера.
– Что? Я не боюсь говорить это вслух. Этот Дом подчиняется ГС. Их задача – обеспечивать стабильность и защиту Дома. А что творится сейчас? Хренушки. Вместо этого, они критикуют и изучают подноготную наших вампиров, в то время как они должны делать все, чтобы держать этих сумасшедших людишек подальше от нас.
Она указала на один из мониторов перед ней. Мы с Келли подошли ближе. На экране был тротуар возле Дома, где толпилось, казалось, втрое больше протестующих нежели на рассвете. Они ходили взад-вперед, держа плакаты с надписями, обвиняющими Дом Кадогана в том, что вода в озере почернела. Как будто мы создали проблему, а не, наоборот, пытались ее решить.
– Они обвиняют нас, – подытожила я. – У них нет доказательств, но они просто не знают, кого еще обвинять. Они здесь только поэтому.
– О, нет, – сказала Келли. – Не только.
Она вернулась к столу, постучала экрану планшета и передала его мне.
На экране была картинка стоящей перед трибуной мэра Ковальчук, одетую в красный костюм – символ власти. Ее каштановые волосы были начесаны.
– Пресс-конференция? – спросила я.
– О, да, – сказала Келли, а затем нажала на экран, чтобы воспроизвести видео.
– Знаете, что? – спрашивала мэр, склонившись к трибуне. – Мне все равно. Вы избрали меня на этот пост не для того, чтобы я сидела в офисе и пресмыкалась перед особой группой лиц. И смею вас заверить, мои Чикагцы, что под особой группой лиц я подразумеваю вампиров. Они хотят, чтобы к ним относились по-другому. Они хотят, чтобы наши правила не распространялись на них.
– Это точно английский? – тихо поинтересовалась я.
Но она продолжила, невзирая на свои лингвистические навыки.
– Помимо горстки клыкастых подстрекателей в этом городе живут хорошие, трудолюбивые, приверженцы старых порядков, люди которые знают, что не всё здесь ради и для вампиров. И вот вам примеры: озеро – наше, река – наша. Они предназначены для отдыха и ловли рыбы. Я не допущу ассимиляции в этом городе. И вот, что я вам скажу, закон о регистрации – лучшее из того, что когда-нибудь произойдет с Чикаго.
– Бла-бла-бла, – пробормотала Линдси. – Правильно, чем решать проблему, давайте лучше обвиним вампиров.
Келли остановила видео:
– У мэра Ковальчук много сторонников в разных слоях общества. И совсем иной взгляд на вещи.
– Причем весьма наивный, – хмыкнула Линдси.
– Но именно такую позицию, – сказала я, – она доносит до жителей города. И они будут ей верить, поэтому нам нужно вмешаться, – но когда я с ненавистью посмотрела на фото нашего нового политического противника, то заметила нечто более тревожное. – Келли, увеличь изображение.
У нее на лице отразилось замешательство, но она так и сделала. За Дианой Ковальчук, во всей своей черной красе стоял утомленный МакКетрик.
– Это МакКетрик, – сказала я, указывая на него.
– Ты уверена? – спросила Келли, наклоняясь к картинке.
– Уверена. Трудно забыть человека, который тыкал тебе ружьем в лицо. Ну, или который приказал своим головорезам тыкать оружием тебе в лицо.
– Охренеть, – выругалась Келли, что для нее несвойственно. – Наши враги подружились друг с другом.
– Понятно, откуда берутся наихудшие ее убеждения, – высказалась я.
Живот скрутило при мысли, что МакКетрик со своей ненавистью получит в Чикаго политическую легитимность.
– Добавь эти сведения в его файл, – сказала Келли Линдси. – Ковальчук – его политический союзник, и он обладает достаточным влиянием, раз стоит рядом с ней на подиуме.
– Вечер становится все веселее и веселее, – сказала я и посмотрела на Келли. – Говоря о кошмарных затеях, я собираюсь встретиться с Тейтом. Мы немного поболтаем о ГС и том, что произошло в Крили Крик.
– Возможно задумка в том, чтобы соврать ГС и тем самым вынудить тебя приехать к нему.
Джефф беспокоился о том же, и я решила, что они оба правы.
– На то я и рассчитываю, – ответила я. – И чем быстрее я туда наведаюсь, тем быстрее мы выясним, что он замышляет.
– Вряд ли он охотно поделится своими замыслами, – сказала Линдси.
– Что правда, то правда. А после, если он не воспользуется своей силой и не превратит меня в безмозглого зомби, я встречусь с сиреной.
Келли кивнула.
– С Богом, Страж.
Уж не знаю, видел ли Бог, есть он или нет, что творилось в Чикаго. Но на всякий случай, я прочитала короткую молитву. Не повредит.
По пути наверх, а потом к машине, я обнаружила, что мне оставили голосовое сообщение.
Инструкции от Джеффа. Я должна была встретиться с Катчером и дедушкой в отделении ДПЧ, расположенным рядом с озером в промышленном районе, полном ржавых высоток и разваливающихся кирпичных заводов. Определенно, не самая уютная обстановка для общения с Тейтом, но так, несомненно, безопасней для общества, чем если бы его посадили в тюрьму в центре города. Я предупредила полицейских, которые его забирали, быть осторожными при допросе. Я, конечно, ни разу не слышала, чтобы копов или конвоиров обвели вокруг пальца во время службы, но, может, им просто не попадался такой как Тейт.
Тейт, определенно, не человек. И он так и не сознался. Он лишь частично подчинил себе Селину благодаря наркотикам. Остальное – благодаря его собственной силе. Вот только какой? И насколько он силен?
Честно, мы не имели ни малейшего представления. Не утешительно, но что мы могли сделать?
Как только я вышла на прохладный осенний воздух, меня тут же атаковали своими выкриками протестующие. Их была масса. Они держали плакаты с надписями, сулившими мне вечные муки, и выкрикивали ругательства. Что же такое с людьми, что они так себя вели?
Я больше не человек, поэтому вампирская тактичность взяла вверх. Я даже сумела не показать им ничего неприличного на пути к машине. Гордость за свой поступок не устранила неприятный осадок.
Я поехала на юго-восток. Адрес, что дал мне Джефф вывел меня на незаасфальтированную дорогу, которая упиралась в десятифутовый сетчатый забор.
Я с опаской выбралась из машины и направилась к нему.
Прозвучал предостерегающий звук и ворота стали разъезжаться.
Борясь со страхом и желая, чтобы Этан был рядом, я направилась внутрь.
За забором была вереница зданий: шесть из них, разные по размеру, размещены безо всякой логики. Видимо они были частью старого завода. Как бы их ни использовали, они, явно, некоторое время пустовали.
Я уже была в отделении ДПЧ, расположенном в Лупе. Возможно, содержащимся там преступникам приходилось тяжко, но само здание весьма милое. Новое, чистое и оснащенное всем необходимым для полицейского участка.
С другой стороны, у этого места аура безнадежности. Оно напомнило мне фотографию заброшенного здания в России: его построили и спроектировали во время иного политического режима и оставили гнить, когда сменилась парадигма.
Тейт, привыкший к роскоши и изысканности, явно, был не в восторге от пребывания здесь.
Я повернулась, услышав шум шин по гравию. На гольф-мобиле подъехали Катчер с дедушкой. За рулем был Катчер, что соответствовало его агрессивной личности, хотя по нему было видно, что он не спал со вчерашнего вечера. Мой дедушка побледневшими костяшками пальцев держался за крышу. Видимо, водительские навыки Катчера его совсем не впечатляли.
– Так здесь вы держите Тейта? – спросила я, взбираясь на обращенное назад сидение.
Катчер практически тут же тронулся, сделав круг так резко, что я чуть не упала. Урок усвоен – я тоже схватилась за крышу.
– Пока мы не узнаем больше о том, кто или что он такое, – ответил дедушка, перекрикивая шум мотора игрушечной машинки и шин по гравию, – принимаем все меры предосторожности.
Пока мы ехали, я оглядывала территорию: всякий мусор да обрезки железа, кучи упавших кирпичей и ржавых обломков, которые, видимо, когда-то были заводским оборудованием.
– А вы не могли найти еще более странного места?
– Третий по величине город в стране, – сказал Катчер. – Воспользовались тем, что смогли получить.
– А именно?
– Кусок земли, который перешел во владение города, когда съехали прежние арендаторы. Это бывший керамический завод, – сказал дедушка. – Они изготавливали огнеупорные кирпичи и кафель.
– Что означает много крепких, пожаробезопасных и изолированных зданий, – догадалась я.
– Именно, – сказал мой дедушка.
Мы кружили (вероятно, в два раза быстрее, чем полагается) по территории, пока резко не остановились у здания с чередой желтых дверей, на каждой из которых стоял жирный черный номер.
– Здесь были обжигательные печи на древесном топливе, – объяснил дедушка, когда мы вышли из машинки.
– Интересно, – сказала я, а сама подумала « жутко».
Я молча последовала за ними по узкой тропинке мимо цеха для обжига. Мы остановились у небольшого, но симпатичного кирпичного здания, которое стояло в одиночестве посреди улицы, окруженное остальными зданиями.
Его площадь была не больше двенадцати квадратных метров. У двери, как и по углам, стояли охранники-фэйри, рассеивая сомнения относительно предназначения здания.
От предвкушения в животе запорхали бабочки. Я посмотрела на дедушку.
– Он там?
– Да. Раньше оно служило главным офисом завода. В нем две комнаты, в одной из которых держат Тейта.
Загудел Айфон Катчера. Он улыбнулся, взглянув на экран.
– Кажется, сейчас неудачное время для эротических сообщений?
Он закатил глаза и показал мне экран телефона. На нем была фотография пустой комнаты с кирпичными стенами. На полу стояла раскладушкой, а у одной из стен – небольшая раковина.
– Камера Тейта, – пояснил он. – Я попросил обыскать комнату в его отсутствие.
– Умно, – сказал дедушка.
– Если бы там еще что-нибудь было, – ответил Катчер, пряча телефон. – Комната пуста. У него возможно и нет заточки, однако это не означает, что у него нет сил. Тебе придется сдать оружие. Мы же не хотим, чтобы оно попало не в те руки, – пояснил он. – Если тебе понадобится помощь, мы будем прямо за дверью.
Я замешкалась, но все же задрала штанину и вытащила кинжал из сапога. Меня не вдохновляла мысль поиграть в кошки-мыши с Тейтом без оружия, однако я поняла Катчера. Если Тейту удастся одержать надо мной вверх и забрать кинжал, он станет гораздо большей угрозой для меня, фэйри и любого другого, кто встретится ему на пути.
Кивнув, Катчер взял кинжал, пробежавшись взглядом по гравировке.
– Ты там справишься, лапушка? Тебе действительно это нужно? – спросил дедушка.
В его голосе слышалась беспокойство. Но, думаю, он волновался не обо мне, а из-за Тейта. В конце концов, если бы не его махинации, Этан был бы еще жив.
Я задумалась над его вопросом. Я честно не знала, буду ли в порядке, но была уверена, что должна поговорить с Тейтом. Да, он опасен. Притворяясь политиком, ставящим на первое место интересы Чикаго, он был наркобароном и манипулятором. И он практически спланировал развернувшееся в его кабинете зрелище два месяца назад.
Меня снедали гнев и страх. Мне хватало ума бояться Тейта и того, что он мог сделать. Его мотивы были расплывчаты, но, точно, корыстны. Я не сомневалась, что как стукнет ему что-нибудь в голову, так он на мне отыграется. При этой мысли я напряглась.
Но глубоко внутри, за страхом, закипала ярость.
Ярость, что из-за ребячества Тейта я лишилась Этана. Ярость, что Этан погиб, а Тейт жил, пусть даже и в старой тюрьме. Ярость, что я до последнего не смогла остановить игру Тейта и что даже теперь он пытался подорвать мое положение в Доме.
Но я ведь не ребенок и не Селина. Я не собиралась убивать его из мести, или мстить за смерть Этана, в порыве злости, что Тейт кое-что забрал у меня. Какая польза от насилия, если я только навлеку на себя и на своих близких наказание за этот поступок?
Нет. Тейт и так создал достаточно проблем, поэтому я не собиралась позволять ему спровоцировать меня на насилие. Сегодня, мы поговорим о ГС и о его фокусах. Да поможет мне Бог, когда я войду в дверь и снова посмотрю ему в глаза, впервые со дня смерти Этана. Последую-ка я этого славной, удовлетворяющей логике.
– Да, мне это нужно, – сказала я дедушке. – Тейт бы не стал лгать ГС, не будь у него плана, и я хочу знать, в чем он заключается. Последний раз мы опоздали. Вновь одурачить я себя не позволю. Со мной все будет в порядке, – добавила я, скрестив пальцы, чтобы уж наверняка не соврать ему или себе.
С извиняющейся улыбкой он вытащил шелковый сверток цвета индиго из потайного кармана.
– Возможно, это поможет, – сказал дедушка, держа сверток в одной руке и разворачивая его другой.
Учитывая то, что шелк разворачивали с такой осторожностью, я представляла себе внутри более причудливую безделушку, чем та, что там оказалась. На шелковой подушечке лежал трехдюймовый прямоугольник из твердой древесины, настолько отшлифованный, что он блестел. Одна половина была темнее другой, как будто две части срослись, и края приобрели естественно-размытый вид.
– Что это? – спросила я.
– Мы называем его «звенящее дерево», – ответил дедушка. – Это своего рода блокатор магии. Мы не знаем наверняка, как работает магия Тейта. Но с твоим иммунитетом к гламуру, он должен оградить тебя от его любых фокусов.
– Их носят и фэйри, – сказал Катчер.
Дедушка протянул руку, и я взяла звенящее дерево из шелка. Оно было теплее, чем я ожидала, и приятным на ощупь. Древесина была столь хорошо отшлифована, что о том, что это дерево, а не пластмасса свидетельствовали лишь небольшие шероховатости. Оно идеально умещалось в ладони, повторяя все ее изгибы и оставляя комфортное углубление для большого пальца.
Странно, но он оказывал такой же успокаивающий и обнадеживающий эффект, как и четки. Я засунула дерево в карман, посчитав, что так смогу дольше держать Тейта в неведении относительно его существования.
Заметив это, дедушка кивнул, затем сложил и спрятал шелк. Положив руку мне на спину, он проводил меня до двери, где меня оглядел фэйри.
– Мы будем прямо за дверью, – напомнил мне дедушка.
– Хорошо, – сказала я, переводя дыхание. – Я готова.
Трудно сделать только первый шаг, напомнила себе я и направилась внутрь.
Многие люди достигают успеха: актеры, рок-звезды, модели. Но, вероятно, многие растрачивают свои природные таланты, подсаживаясь наркотики, становясь преступниками, поддаваясь похоти, алчности и другим различным смертным грехах.
К сожалению, Тейт относится к последней категории.
Он быстро поднялся по карьерной лестнице в политике. Его мрачная красота помогла ему завоевать расположение Чикагских избирателей. Но блистательной карьеры политика ему было мало. Он променял свое положение на возможность контролировать вампиров города и натянул оранжевый комбинезон, который не столь подчеркивал его достоинства, как костюм от Армани.
Но, несмотря на это, Сет Тейт хорошо выглядел.
Он сидел за алюминиевым столом, закинув одну ногу на другую, положив локоть на спинку стула. Взгляд проворно блуждал по комнате. и изучающее остановился на мне, когда я вошла.
Он слегка похудел с нашей последней встречи, стали заметнее скулы. Но волосы так и остались темными и идеально уложенными, глаза по-прежнему пронзительно синими, а тело – худым и невзрачным. Сет Тейт из тех мужчин, чья красота производит неизгладимое впечатление и стыдно, что такой красавец будет прозябать в одиночестве в безлюдной части города.
Только вот он к тому же жестокий ублюдок.
В воздухе витал слабый запах сахара и лимона, который, казалось, всегда окружал Тейта. Нет, он вовсе не неприятный, даже наоборот. Просто неожиданно для такого бесчувственного человека как Тейт.
Укол магии в воздухе пришелся как раз кстати. Вот уже во второй раз мне удалось засечь магию Тейта. Прежде ему прекрасно удавалось ее скрывать. Я ненавидела это ощущение: вязкое, труднопереносимое и древнее, как запах ладана в храме Готической церкви.
– Балерина, – сказал Тейт.
В юном возрасте, я занималась балетом, и Тейт видел меня в пуантах и пачке. Он решил прозвать меня «балериной». Разумеется, поскольку он нес ответственность за смерть моего возлюбленного и Мастера, мне совсем не понравилось, что он вел себя так, как будто мы близкие друзья.
– Я предпочитаю Мерит, – сказала я, присаживаясь напротив него.
Алюминиевый стул был холодным. Я скрестила руки на груди, как от холода, так и чтобы защититься от магии, витавшей в воздухе.
Когда я села, стальная дверь захлопнулась с громким щелчком, от которого комната прямо задрожала. Я внутренне содрогнулась.
С минуту мы сидели тихо, а Тейт меня внимательно рассматривал.
Внезапно в комнате возросло давление, а этот приторно-сладкий и вместе с тем кислый запах усилился, что у меня потекли слюнки. Казалось, комната заходила ходуном. С такой магией я еще не сталкивалась. Она иных масштабов. Возможно, иного возраста. Будто она зародилась в другое время. В древнюю эпоху.
Одной рукой я взялась за сидение, чтобы не упасть, а другую положила на кусочек звенящего дерева в кармане. Я, не отрываясь, смотрела на Тейта, как балерина определяет точку, куда она приземлиться во время пируэта, чтобы избежать головокружения, и так сильно сжала дерево, что испугалась, что оно треснет.
Спустя несколько секунд, комната перестала раскачиваться, и все стало спокойно.
Тейт тяжело откинулся на спинку стула и, нахмурившись, посмотрел на меня. Тогда-то я и поняла, что он пытался сделать.
– Вы только что пытались воздействовать на меня гламуром?
– Похоже, тщетно. Звенящее дерево?
Я сдержанно улыбнулась и постаралась остаться невозмутимой. Не знаю, дерево ли это, или моя природная устойчивость к гламуру, но я не собиралась выдавать себя. Я снова вытащила руку из кармана.
– Леди никогда не раскрывают своих секретов.
– Хмм, – заерзав, сказал он.
Скрестив руки на груди и наклонив голову, он стал изучающе рассматривать меня. С каждым его движением, в воздухе ощущалась магия. Хоть он и скрывал свои способности раньше, теперь, казалось, он мало беспокоился по этому поводу. Даже не знаю, стали ли мне от этого легче.
– А я думал, когда же ты ко мне приедешь.
– Не сомневаюсь. Честно говоря, я долго думала, что же мне с вами делать, – я наклонилась вперед и сцепила руки на столе. – Начать обвинять в смерти Этана? Или может высказать вам за то, что вы повесели вину за его смерть на меня и сказали ГС, будто я метила на пост главы Дома Кадогана? А может начать с того, что вы солгали о моем отце? Будто он заплатил Этану, чтобы превратить меня в вампира.
– Я узнал об этом из очень достоверных источников.
Я вопросительно подняла брови.
– Правда, – продолжил он, – она тогда была под действием…
– Селина едва ли надежный источник информации. Особенно, с учетом того, что вы манипулировали ею с помощью магии.
Тейт закатил глаза.
– Ну, зачем ворошить прошлое? Может, спросишь, какого мне? Или как жизнь за решеткой? Неужели мы с тобой настолько вульгарны, что даже не обменяемся обычными вежливыми формальностями?
– Вы изобрели наркотик, подсадили на него вампиров, и способствовали гибели двух Мастеров. Не говоря уже о том, что во всем вышеперечисленном обвинили меня. С чего же мне быть вежливой?
– Отвратительная выдалась неделя, – единственное, что сказал он.
Бездушный комментарий, сказанный, однако, искренним тоном. У меня возникло чувство, что он не шутил. Может, у него были свои собственные проблемы магического характера.
– Вы сказали ГС, что я устроила смерть Селины и Этана, чтобы захватить власть в Доме, – сказала я. – Они только и ищут повода, чтобы вывести меня из игры, и вы даете им карты в руки.
– Разве ты никогда не задавалась вопросом, каким может стать Дом Кадогана под твоим руководством? И я не говорил, что ты устроила их смерти, – как ни в чем не бывало, сказал Тейт. – Я сказал, на тебе лежит ответственность за них. И это правда. Не ненавидь тебя Селина, она бы не кинулась на тебя с колом. Не попытайся Этан тебя спасти – он был бы до сих пор жив. Селина была бы жива, не пронзи ты ее колом. Следовательно, ты за это в ответе.
Он говорил таким безучастным тоном, что трудно сказать, верил ли он сам в свои слова или просто пытался вывести меня из себя. Но я заставила себя сохранять спокойствие.
– Ваша роль в данном анализе, разумеется, умалчивается. Ведь ничего из этого бы не произошло, если бы не ваши махинации.
Он повел плечом.
– У тебя – своя правда, у меня – своя.
– Есть только одна правда.
– Ну, разве это не наивно? Мерит, нет ничего плохого в том, что я намекать на твою причастность к их смерти. Тем более, если это дает разумное основание для моего освобождения, – Тейт наклонился вперед. – Но главный вопрос, почему ты здесь. Ты ведь не из тех, кто поедет в эту часть города посреди ночи, чтобы бросить на ветер пару общих фраз или упрекнуть меня в распространении сплетен.
Он был прав. Все равно я бы не смогла убедить его позвонить ГС и отречься от своих слов. Да и он бы не стал этого делать, а они, в любом случае, ему не поверили бы. Так зачем я здесь? На что я надеялась? Хотела ли попрепираться с ним относительно событий, произошедших той ночью?
Возможно, дело было вовсе не в ГС, а во мне. Может, я боялась, что Тейт прав и вина за их смерть лежала на нем лишь частично.
– Я слышу, о чем ты думаешь, – сказал Тейт. – Неужели ты способна лишь на безмолвное mea culpa [9]9
Признание вины (лат.).
[Закрыть]? Тогда видимо я в тебе ошибся и с тобой не так уж и интересно.
– Двое вампиров мертвы.
– Ты знаешь, сколько жило и умерло со дня сотворения этого мира, Мерит? Миллиарды. Много миллиардов. И эти жизни ты не больно ценишь, поскольку не знала их. Но твоя скорбь о двух вампирах, которые прожили гораздо больше положенного, переходит все границы, – он щелкнул языком. – И кто же сейчас из нас нелогичен?
Я встала и задвинула стул.
– Вы правы, – сказала я. – Возможно, с моей стороны эгоистично убиваться по этому поводу, да только извиняться я не собираюсь.
– Какие слова, – сказал он.
Подойдя к двери, я обернулась и посмотрела на него: осужденный плейбой.
– Возможно, в глубине души, я хотела, чтобы вы признались мне в содеянном и во лжи ГС. Может, я хотела, чтобы вы взяли на себя ответственность за их смерти.
– Мне не в чем оправдываться.
– Я знаю.
И я знала. Ругайся – не ругайся с Тейтом, но это ничего бы не изменило, как и не ослабило бы потаенный страх, что Этан умер по моей вине. В конце концов, не поступи он так из-за меня…
Уже существовало много версий событий той ночи, и Тейт не мог освободить меня от бремени собственной вины. Но я знала наверняка, что я отправилась к нему в кабинет, чтобы прекратить распространение наркотиков и помочь Домам и вампирам города. Что бы в итоге ни решил ГС, уж я-то знала, что произошло в той комнате и не собираюсь предстать перед судом за преступление, которого не совершала.
