Текст книги "Не целуй незнакомца"

Автор книги: Хизер Гротхаус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 3

Пирс потряс головой, словно это простое движение могло прояснить его мысли. Наверняка он что-то неправильно расслышал… или не понял, Не могла же эта девчонка действительно сказать, что они теперь женаты!

Или сказала?

Он прищурился, немного наклонился к ней и сказал, указав на свое ухо:

– Извините, но не могли бы вы повторить то, что сейчас сказали? Дело в том, что я недавно получил довольно сильный удар по голове. Несколько ударов, если быть точным.

Маленькая золотоволосая чертовка усмехнулась, приблизилась к Пирсу и медленно проговорила:

– Мы теперь женаты. Вы же понимаете, – она раскинула руки и оглядела каменный круг, – мы в кольце Фоксов.

Пирс замер, совершенно сбитый, с толку.

– Насколько я помню, вы сделали, мне выговор за то, что я вторгся в частные владения вашей семьи. Именно за это ваша чертова зверюга едва не откусила мне пальцы.

– Я ждала вас, Пирс. – И ее лицо смягчилось, что привело Пирса в состояние, близкое к панике. – Только я, конечно, не знала, что это будете именно вы. Это мог оказаться любой мужчина из живущих на земле. – Она глубоко вздохнула и радостно заулыбалась: – Но пришли вы.

Пирс подозрительно смотрел на девушку. Все это не похоже на очередную ловушку, подстроенную Беваном и Джудит Энгвед. Но все равно он не станет рисковать.

– Вы меня с кем-то спутали, – сказал Мэллори девушке. – Так что доброй ночи, леди Элис.

– Постойте! – закричала она, но на этот раз Пирс не остановился и направился прочь из каменного кольца, а потом вниз по склону холма в северо-восточном направлении.

У него не было времени разгадывать загадки девчонки, у которой еще молоко на губах не обсохло. Вероятно, она – настоящее проклятие, бич своей семьи, раз ее отправили среди ночи одну в старые развалины. Возможно, ее родственники хотят, чтобы она с кем-нибудь сбежала и избавила их от своего обременительного присутствия. Что ж, Пирс им в этом не помощник.

Боже, совсем недавно он был настолько измучен, что валился с ног, но теперь чувствовал себя в силах пройти еще много миль. Да и ночлег под открытым небом больше не пугал его.

– Да подождите же!

Пирс оглянулся и с удивлением увидел, что девчонка бежит за ним, одной рукой волоча свой мешок, другой держа обезьяну. Длинный красивый плащ явно мешал ей двигаться. Она была одета не для долгих пеших прогулок.

– Возвращайтесь обратно в кольцо, леди Элис, и дождитесь утра, – сказал ей Пирс, не снижая темпа. – Я не стану вас ждать, а если вы потеряетесь и не сможете найти дорогу домой, то умрете с голоду.

– Может быть, вы по крайней мере проводите меня в Фолстоу? – задыхаясь от бега, спросила Элис.

– Нет.

Это уж определенно. Пирс слышал разные истории о могущественной Сибилле Фокс. И знал о ее игре в кошки-мышки с королем Эдуардом. Она потребует, чтобы он назвал свое имя, а потом постарается упрятать в тюрьму за похищение и совращение девицы. Или выслушает его рассказ и вернет в поместье, где властвует Джудит Энгвед. В любом случае Сибилле не понравится, что человек, имеющий серьезное дело к монарху, бродит вокруг Фолстоу. Ведь он вполне может иметь цель пошатнуть положение женщины, которая держит в своих цепких руках семейное состояние.

У Пирса было достаточно собственных проблем, требующих решения. Пока ему необходимо как можно скорее добраться до Лондона. Причем в одиночестве.

– Я не пойду обратно! – выкрикнула девчонка, стараясь не отстать от него. – Вы не можете меня бросить. Я ваша жена.

Пирс ничего не ответил на этот очевидный бред. Он продолжал идти. Опять заболела голова. Девчонка явно неуравновешенна. Если она не отстанет, то через час или около того они окажутся вблизи Фолстоу. К этому времени она устанет, замерзнет и, увидев родной дом, немедленно побежит туда.

«Вот и прекрасно будет, леди Элис Фокс. Скатертью дорога».

В лесу уже стало опасно светло, когда Пирс нашел берлогу, в которой мог переждать день. Там, где соединялись две массивные поваленные сосны, их ветки и опавшие листья близрастущих деревьев образовали нечто вроде крыши. Пирс со вздохом облегчения забросил свой мешок в это случайное убежище. К сожалению, он не может рисковать, и потому не будет разводить костер.

Он потянулся, чувствуя, как ноет каждая мышца. Сейчас он заберется в этот шалаш, который достаточно велик, чтобы вместить его крупное тело, поест немного черствого хлеба и соленой рыбы и провалится в благословенное забытье.

Кажется, он избавился от маленькой глупышки – Элис Фокс. Она отстала, когда они проходили мимо темного туманного силуэта замка Фолстоу. Помнится, он с немалым облегчением подумал, что больше ему не придется слушать ее дурацкую болтовню об их женитьбе.

Пирс покачал головой, присел на корточки и стал осматривать раны, полученные от необычного питомца Элис – Лайлы. Укусы были не такими глубокими, как ему вначале показалось, хотя и дьявольски болезненными. Ранки уже покрылись коркой и были окружены большими кровоподтеками, поэтому он просто туго перевязал их остатками бинтов, данных ему монахом.

Супруги. Леди Элис Фокс – супруга Пирса Мэллори, простого молочника и печально известного сына хозяина Гилвик-Мэнора. Обхохочешься! Если бы малютка Элис только знала, с кем связалась, она наверняка от страха намочила бы штанишки. Да и леди Сибилла вряд ли была бы счастлива и довольна.

Супруги! Ха-ха-ха!

«Никто и никогда не выйдет за тебя замуж, кроме пастушки или скотницы. Грязный нищий ублюдок!»

Пирс уже привык слышать голоса, периодически звучавшие в его голове. Он нашел даже некоторое удобство в том, что им не надо отвечать. Покачнувшись, он упал на спину, потом повернулся на бок, подтянул к себе мешок и стал рыться в нем в поисках пропитания.

«Уорин должен был утопить тебя сразу после рождения, но его сердце смягчил каш дорогой Беван. И отец решил просто забыть о тебе. Забавно, не правда ли? Ты должен благодарить моего сына за спасение твоей никчемной жизни».

Пирс был почти уверен, что после его рождения отец не имел столь злобных намерений по отношению к нему. Похоже, он действительно предпочел просто забыть о том, что у него есть второй сын. Мать Пирса умерла, когда ему было шесть лет, и у Уорина хватило совести если не взять ребенка к себе, то по крайней мере оставить его на молочной ферме поместья. Теперь Пирс считался хозяином этой фермы, однако он не сомневался, что благодарить за это должен вовсе не обстоятельства своего рождения. Просто он был лучшим в своем деле, и даже жестокая Джудит Энгвед не отрицала его талантов. «В тебе говорит крестьянская кровь», – издевалась она.

Пирс все еще помнил первый год без матери, когда он доил корову и беззвучно рыдал, прижимаясь лицом к ее теплому боку. Он спал вместе с другими деревенскими сиротами на сеновале над хлевом, учился отвоевывать у других сначала еду, а потом и монеты. После смерти матери его никто не защищал. И теперь тоже никто не мог помочь ему.

Мэллори проглотил последний кусок хлеба из своего дневного рациона – по вкусу он почему-то напоминал мокрую шерсть – и запил его вином из кувшина. С сожалением вздохнув, он плотно закрыл кувшин и вернул его в мешок, после чего засунул свои пожитки глубоко в берлогу. Наконец он может уснуть!

Пирс как раз забрался под навес и с наслаждением вытянулся на импровизированной постели из хвороста и прошлогодних листьев, когда услышал, как кто-то с шумом продирается через низкорослый кустарник. Удовлетворенный тем, что его укрытие невозможно заметить с дороги, он заполз еще глубже и закрыл глаза.

Он услышал какие-то визгливые звуки, шелест травы, треск сухих веток.

«Лесные жители вышли на охоту. Им тоже надо добывать себе пропитание».

– Пирс, Пирс, где вы? Ты видишь его, Лайда? Нет? Я тоже. Пи-ирс!

Его глаза сами собой широко открылись. «Этого не может быть».

– Пирс! Я устала! Мне холодно и страшно.

Пирс нахмурился. Ее голос действительно звучал испуганно.

– Да где же вы, черт бы вас побрал!

Впрочем, не очень-то она напугана.

Пирс не мог допустить, чтобы девчонка забрела в чащу леса, заблудилась и замерзла насмерть или стала добычей какого-нибудь зверя. То есть мог, конечно, но тогда он был бы не лучше Джудит Энгвед. Он укажет ей путь в Фолстоу, даже великодушно поделится остатками хлеба и вина, и избавится от этой неизвестно откуда взявшейся на его голову обузы. Сейчас светло, и она через час будет на землях своего семейства. Ну через два, если собьется с прямой дороги.

Он как раз собирался приступить к выполнению нелегкой задачи по извлечению своего измученного тела из укрытия, когда внутрь ворвалась обезьянка, пробежала по нему, села на грудь и громко заверещала, подпрыгивая и колотя его маленькими, но удивительно сильными лапками.

Пирс вскрикнул от удивления, да и от страха тоже – ему вовсе не хотелось, чтобы это зубастое существо снова начало кусаться. Сильным взмахом руки он выбросил обезьяну наружу – она кувырком полетела по земле, оглушительно визжа, – и поспешно выбрался сам. Если уж встречаться лицом к лицу с обозленным зверьком, то не в замкнутом пространстве.

Когда Элис увидела, как Лайла, возмущенно крича, выкатилась из-под поваленных деревьев, то поняла, что ее несговорчивый супруг обнаружен. Девушка бросила свой мешок, скрестила руки на груди и нетерпеливо топнула ногой, ожидая появления Пирса, о чем уже возвестили громкие проклятия.

Он был все в том же монашеском облачении, и когда сумел подняться на ноги, весь облепленный прелыми листьями, изрыгая весьма цветистые фразы, Элис отметила, что при свете дня он вроде бы стал еще больше. Яркое солнце не проявило милосердия к его лицу, отчетливо высветив многочисленные раны и явную усталость. Волосы Пирса оказались в еще большем беспорядке, чем ночью. Создавалось впечатление, что он успел подраться еще с кем-то. Кроме того, он выглядел старше, чем она решила при первой встрече. Очевидно, ему уже около тридцати. Возможно, в других обстоятельствах он мог смотреться весьма привлекательно, однако сейчас Элис его видела таким, каков он был – грязным, взлохмаченным и ожесточенным. И безусловно, довольно-таки сильно рассерженным.

Впрочем, последнее не имело значение, поскольку Элис сама была зла как черт.

– Вы жестокий негодяй с каменным сердцем, – заявила она, прежде чем Пирс успел открыть рот. – Меня же могли убить, пока я пыталась вас догнать.

– Я знаю! – выкрикнул в ответ Пирс. – Поэтому и велел вам оставаться на месте.

– Как я могла остаться, не зная, куда идет мой муж и когда он ко мне вернется?

– Я совершенно не собирался возвращаться к вам! – рявкнул Пирс.

– Вот видите! А я даже не знаю, где располагаются ваши земли и как меня теперь зовут!

– Вас зовут Элис Фокс, – медленно и отчетливо проговорил Пирс, как будто объяснялся со слабоумной. – А земель у меня нет. – Он сделал паузу и добавил: – Пока.

– Нет? Но как же… – Она запнулась и лишь через несколько мгновений сообразила, что он сказал. – Значит, я вышла замуж за простолюдина? – Согнувшись от смеха, девушка захлопала в ладоши, к немалому беспокойству Лайлы, которой пришлось вцепиться в волосы хозяйки, чтобы не свалиться на землю. – Сибилла будет в ярости!

– Я не понимаю, почему такое замужество радует вас, – сказал Пирс, потряс головой и запнулся. – Да мы вовсе и не женаты!

Элис досадливо поморщилась и села. Сибилла будет не просто в ярости. Она с ума сойдет!

– Мы женаты, – терпеливо, словно ребенку, возразила она. – И не делайте вид, что не знаете легенду кольца. Ее в Англии все знают. Дайте мне что-нибудь поесть!

– Лично я не слышал никакой легенды. Значит, она известна не всем. Что же касается еды, разве вы не захватили с собой ничего из провизии, когда уходили?

Элис смущенно покраснела.

– Да, конечно. Несколько бисквитов с медом и кувшинчик молока, немного курицы и ветчины. Да, еще два яйца. Но я уже все съела.

Пирс посмотрел на свою собеседницу, и на его физиономии впервые отразился интерес.

– Как долго вы находились в развалинах?

– Точно не могу сказать, – ответила Элис и задумалась. – Ну, пришла я, наверное, около полуночи.

Пирс удивленно моргнул:

– В полночь? Прошлой ночью?

– Ну да.

– И все съели до моего прихода?

Элис почувствовала, что ее щеки стали совсем пунцовыми.

– Понимаете, я поругалась с Сибиллой и пропустила ужин. К тому же я съела не все,как вы невежливо изволили заметить. У меня осталось немного инжира и гранат.

– Гранат?

Он, кажется, смеется над ней?

– Да. Я оставила это для Лайлы. Я читала, что обезьяны предпочитают фрукты.

– Вычитали…

Пирс замолчал, поскольку был слишком взбешен, чтобы связно говорить. Он закрыл глаза, наклонил голову, и Элис увидела, как от гнева раздуваются его ноздри. Ей показалось, что он молится. Впечатление еще больше усиливалось монашеским одеянием.

Монах… а смахивает на шелудивого пса. Через несколько минут Пирс обрел дар речи и снова взглянул на Элис:

– Может быть, вы не заметили, леди Элис, но в Англии сейчас зима. Мы с вами находимся на краю дикого леса, в котором, несмотря на сказки о волшебных лесных человечках, скитающихся по нему невидимыми, выжить не просто трудно, а почти невозможно. Вы пошли за мной вопреки моему совету и здравому смыслу. Теперь я вынужден заботиться о вас, потому что у вас нет еды, за исключением нескольких экзотических фруктов, которые стоят больше, чем я зарабатываю за год, и которые вы бережете для обезьяны.

– Мне очень жаль, что ваш труд так плохо оплачивался, но она же должна что-то есть, Пирс.

– Я съем и ее, и ваш чертов гранат!

Он выглядел таким разъяренным, что Элис не сдержалась и рассмеялась. А после того как Лайла издала робкий тревожный звук, ее звонкий смех перешел в хохот, граничащий с истерикой. Возможно, всему виной усталость, но этот бродяга казался ей все более забавным, особенно когда был зол. Она хохотала и хохотала, по ее щекам текли слезы, но остановиться она не могла.

– Полагаю… это будет… справедливо, – выдавила Элис, захлебываясь словами. – Она уже… попробовала… вас.

К ее немалому удивлению, Пирс усмехнулся, и через несколько мгновений они уже оба веселились от души, хватаясь за животы и утирая слезы. Лайла благоразумно спрыгнула с плеча Элис и переместилась в более безопасное место – на поваленное дерево. Элис удовлетворенно вздохнула – теперь она чувствовала себя несравненно лучше. Правда, голод нисколько не уменьшился, но она решила не поднимать этот вопрос перед своим раздражительным мужем снова.

– Так что мы теперь будем делать? – дружелюбно, как ей показалось, спросила она. – Спать?

Пирс покачал головой:

– Я буду спать. А вы будете идти. – Он махнул рукой в сторону, откуда она пришла. – В этом направлении. Для вас здесь небезопасно.

– Почему? Мне кажется, что со мной скорее произойдет что-нибудь плохое, когда я буду бродить по лесу одна, чем если останусь тут – под вашей защитой.

Пирс снова отрицательно качнул головой, на этот раз энергичнее и с болезненной гримасой.

– Нет. Вы видите шрамы? Они нанесены человеком, который предпочел бы видеть меня мертвым. Если он сейчас еще не ищет меня, то очень скоро начнет. Поэтому я передвигаюсь ночью. Один, – хмуро добавил он.

– Да? Это действительно звучит угрожающе. И куда же вы направляетесь?

– Не ваше дело.

– Как ваша жена, я думаю…

– Вы не моя жена! – Элис даже вздрогнула, настолько свирепо прозвучали его слова. – Вы испорченная маленькая девочка, которая поссорилась с сестрой и думает насолить ей, сбежав из дому.

– Я не испорченная, – сказала Элис, оскорбленная до глубины души, – и не маленькая девочка.

– Посмотрите на себя! – воскликнул Пирс, ткнув пальцем в ее сторону. – Ваше платье подходит королеве! Из чего оно? Персидский шелк?

Элис была слишком шокирована, чтобы ответить. Не дождавшись ответной реплики, он продолжил:

– Ваш плащ, кажется, подбит соболями? Итак, вы покинули замок Фолстоу с бриллиантовыми украшениями в волосах, с экзотическим животным и вышитым шелковым мешочком. Почему? Потому что сестра не захотела купить вам еще одного пони? Ну или из-за подобной чепухи. Вы убедили себя, что вышли замуж за меня, простолюдина, без единой монеты в кармане, и счастливы, потому что это разгневает вашу сестру. Вы безрассудно рискуете репутацией семьи из-за детской мелочной злости. Кто же вы тогда, если не маленькая глупая девчонка? И я не желаю брать на себя ответственность за ваше упрямство и полное отсутствие здравого смысла!

После смерти матери Элис постоянно получала головомойки, поэтому выговор Пирса не должен был ее задеть. Но задел, причем сильно. Этот человек почему-то употреблял те же слова, что и ее сестра. «Испорченная», «глупая», «девчонка». Почему-то они жалили сильнее, когда их произносил он.

– Я так одета, потому что мы с Сибиллой поссорились во время зимнего приема. У меня не было времени переодеться. Я не ношу подобную одежду каждый день. Я даже захватила свое повседневное платье – оно у меня здесь, в мешке.

– Неужели? Интересно, из чего сшито ваше повседневное платье? Из золота?

– Нет, оно шерстяное, – спокойно ответила Элис. – И я оставила Фолстоу не потому, что мне не купили пони, слышите, вы, бессердечный осел! Сибилла хочет, чтобы я вышла замуж за лорда Бладшира, потому что я не подчиняюсь ее неразумным приказам. Если кто-то и поступает назло, то это она.

– Я знаю, кто такой Бладшир. Это достаточно хорошая партия для вас, младшей сестры. Чем он вам не нравится?

Элис растерянно заморгала.

– Вы встречались с Клементом Коббом?

– Я не имел удовольствия познакомиться с Клементом, но встречался с его матерью. Омерзительная особа.

– Вы так думаете?

– Уверен. Элис кивнула:

– Что ж, по крайней мере в чем-то вы со мной согласны. Сибилла задумала выдать меня за Клемента только потому, что я отказалась извиняться перед этой старой ведьмой в присутствии наших гостей, не стерпев ее оскорблений. И еще не позволила Этельдред издеваться над бедной Лайлой. И назвала ее «старой каргой». Так что если это, с вашей точки зрения, ребячество, значит, я действительно ребенок.

– Вы, безусловно, своевольны. А это и есть ребячество.

– Идите к черту, Пирс Как-вас-там!

В его глазах мелькнула боль.

– Возвращайтесь в Фолстоу, Элис Фокс.

– Ни за что. – Пирс нахмурился, и Элис поспешно добавила: – Я не смогу относиться к Сибилле по-прежнему после всего, что она сделала. Я слишком устала от ее требований. Мне надо подумать, как заставить ее изменить свое решение, прежде чем встречаться с ней.

– Как угодно. Только думайте где-нибудь в другом месте.

– Вы действительно хотите отослать меня обратно одну?

– Совершенно верно. – Пирс упер руки в бока и грозно уставился на девушку. Она выдержала взгляд. Пирс выругался и отвел глаза. – Ну хорошо, можете пока оставаться здесь.

Элис торжествующе улыбнулась.

– Но даже не надейтесь, что ваше пребывание продлится позже захода солнца. Я вам не нянька.

Элис подняла брови.

– А я не дитя.

– Ну, это еще вопрос.

– Вовсе нет. Впрочем, хорошо. Можете заползать в свою берлогу и ложиться спать. Вы выглядите ужасно – краше в гроб кладут. Очевидно, это из-за ран и усталости, а здоровый и отдохнувший вы будете смотреться лучше.

– Полагаю, это не ваша забота, разве не так?

Элис пожала плечами и поманила обезьянку, которая что-то искала в коре поваленного дерева.

– Нам с Лайлой хватит плаща, чтобы укрыться. – Она не смогла удержаться и добавила: – Он очень теплый. Как-никак – подбит соболями.

Пирс даже зубами заскрежетал, всем своим видом показывая, что не заметил ее язвительного укола.

– Нет, это вы забирайтесь под навес. Если из-под плаща будут выглядывать ваши волосы или платье, их можно будет заметить издалека. Ваше присутствие здесь – огромная и совершенно не нужная мне ответственность, Элис.

– Да ладно вам, – усмехнулась она, с гордым видом проходя мимо Пирса. – Наверняка все не так страшно. Кто может так сильно желать смерти обычному человеку вроде вас?

Глава 4

– Он не умер.

Джудит Энгвед Мэллори, леди Гилвик, видела, что крестьянин окаменел от страха, сообщая ей эту новость, И если он сказал правду, у него имелись все основания бояться ее.

Джудит Энгвед не считала нужным щадить гонцов, тем более принесших дурную весть.

Она спокойно откинулась на спинку стула, на котором сидела за столом в обеденном зале, все еще держа кубок. Пока не было оснований для тревоги. Повелительным взмахом свободной руки она отпустила прислуживавшего ей лакея и осталась наедине с гонцом, если, конечно, не считать нового «управляющего», который стоял за ее спиной. Она наняла этого громадного человека с бритой головой только два дня назад, когда он явился в поместье в поисках работы. У него не было никакого опыта. Джудит подозревала, что он был беглым преступником – слишком уж много старых шрамов было на его широкой спине, но были уверена, что сумеет обучить его делать все, что нужно, и так, как ей было нужно. Тем более что большую часть обязанностей он выполнял в ее постели. Она спросила крестьянина:

– Откуда ты знаешь, что он не умер?

– Тело исчезло, – запинаясь, сказал тот.

Он никак не мог осмелиться взглянуть в глаза своей госпоже.

– Прошло несколько дней, – возразила Джудит. – Возможно, тело унесло течением или его утащили животные.

С болезненной гримасой мужчина покачал головой:

– Нет, миледи. Когда я не нашел его, я отправился в аббатство и сказал, что разыскиваю близкого друга.

Не разжимая губ, леди Гилвик провела кончиком языка по передним зубам, потом сглотнула.

– Ну и?.. – в конце концов спросила она, так и не дождавшись продолжения.

– Они подобрали его. Монахи, – пояснил крестьянин и переступил с ноги на ногу. – Один из них нашел человека, который называл себя Пирсом, и унес в аббатство, чтобы оказать ему помощь.

Джудит Энгвед глубоко вздохнула, но так медленно, что ее грудь не шелохнулась. Было очень важно сохранять полное спокойствие.

– Он и сейчас в аббатстве?

– Нет, миледи. Ушел вчера утром.

Джудит облизнула сухие губы, потом надула щеки и несколько секунд молчала.

– Понятно. Они знают, что мы его ищем?

Мужчина быстро замотал головой:

– Я назвал им другое имя, миледи. Сказал, что мы путешествовали вместе и случайно разминулись.

– Это правильно, – спокойно ответила Джудит, кивнув, и едва не рассмеялась, увидев, что крестьянин заметно расслабился. – Никто не должен знать, что ты связан с Гилвик-Мэнором, Беваном или со мной.

– Конечно, миледи. Я сделал все в точности, как вы велели.

Ноздри Джудит Энгвед затрепетали от ярости, и с нее едва не слетела маска сдержанности. Если бы этот идиот сделал все, как она сказала, грязный ублюдок ее умершего мужа теперь горел бы в аду, а не бежал, вероятнее всего, прямо к королю. Она снова провела языком по своим совершенным зубам и сумела, успокоившись, даже взглянуть на обреченного гонца с неким подобием улыбки.

– Конечно, я в этом не сомневаюсь. Хорошая работа.

– Что я теперь должен делать, миледи? – с надеждой спросил мужчина, тиская во вспотевших руках шапку.

Он понимал, что должен во что бы то ни стало угодить госпоже.

– Ты сделал достаточно, – заверила его Джудит. – Можешь считать себя уволенным. Финеас будет ждать тебя на дороге с жалованьем.

– Как скажете, миледи, – пробормотал гонец и попятился к двери, постоянно кланяясь. – Спасибо, миледи.

Когда он ушел, Джудит Энгвед слегка повернула голову, чтобы обратиться к стоящему за спинкой ее стула мужчине. Нельзя не отметить, что наружностью тот обладал воистину устрашающей. Этим-то он и нравился Джудит.

– Пошли за Беваном, Финеас. Он должен немедленно явиться, независимо оттого, насколько пьян. Возможно, этот ублюдок Пирс не вполне оправился от ран, двигается медленно, и мы сможем его догнать. Если же нет, следует навести справки в Лондоне – кто-нибудь мог предоставить ему убежище. Этот трусливый негодяй от меня не скроется!

Мужчина поклонился.

– И еще, Финеас…

– Да, миледи?

– Этот человек, который только что был здесь…

Последовала очень короткая, почти незаметная пауза.

– Вы имеете в виду вора, миледи?

– Да, Финеас. Я имею в виду именно его. – Она подняла кубок повыше, и тот немедленно исчез в огромной ладони громилы. – Он украл мой любимый кубок.

– Я знаю, как обращаться с ворами, миледи. Не думайте о нем больше.

Джудит Энгвед проводила взглядом вышедшего из комнаты Финеаса и принялась ждать сына.

Лежа в кровати, Сибилла Фокс наблюдала, как мужчина одевается. Ей нравилось, как двигаются мускулы на его спине, когда он поворачивался и наклонялся. Утреннее солнце, лившееся в спальню через большие окна, освещало прекрасную фигуру, темные волосы и красивое лицо лорда Белкота. Это был весьма неплохой экземпляр сильной половины человечества, к тому же оказавшийся хорошим и изобретательным любовником. Огаст был желанным другом и доверенным лицом, и Сибилла радовалась, что так долго не пускала его в свою постель. Предвкушение было волнующим и приятным, а теперь, когда все произошло, ей стало грустно.

Она никогда не будет иметь удовольствие видеть его в этом качестве снова. Таково было ее собственное решение, и она ничего не собиралась менять.

Лорд Белкот зашнуровывал рубашку и нежно улыбался любовнице. Она позволила себе наградить его ответной улыбкой, чтобы еще больше насладиться последним моментом их свидания. Возможно, она хотела дать ему надежду, что они еще могут встретиться при подобных обстоятельствах. Темные волосы Сибиллы густой волной лежали на плечах, и в воздухе еще витал слабый аромат ее духов. Шелковые подушки под обнаженной спиной леди Фокс были теплыми и гладкими, одеяло – пушистым и пахнущим свежестью. За стенами ее покоев весь замок ждал, когда она появится и отдаст приказы на день. Сибилла должна была чувствовать себе королевой, но вместо этого ощущала лишь раздражение и тревогу.

Сегодня ей придется встретиться с Элис, своей младшей сестрицей, наивной и вспыльчивой девчонкой, которой чрезвычайно не нравилось, что Сибилла заняла место матери. Своевольная, безрассудная Элис, которую она, Сибилла, всего лишь отчаянно пытается защитить.

Лорд Белкот поднял одной рукой башмаки и направился к кровати. На его совершенных губах все еще играла сладострастная улыбка. Его ресницы были такими длинными, что глаза, казалось, были обведены краской. Он сел на край постели, и одеяло соскользнуло с обнаженной груди Сибиллы. Она поспешно схватила его и снова укрылась.

– Сейчас уже нет смысла смущаться, дорогая, – усмехнулся Огаст, уверенными движениями натягивая обувь.

– Я не смущаюсь, а мерзну, – ответила Сибилла.

– Да? Ну что ж… – Он склонился к лежащей на кровати женщине, и его теплое дыхание коснулось ее шеи. – Может быть, мне стоит согреть тебя, прежде чем уйти?

Сибилла уперлась ладонью в грудь любовника, оттолкнула его и отвернулась.

– У меня сегодня очень много дел, Огаст. Разъезжаются оставшиеся гости, и мне надо позаботиться о сестре.

– О какой? – шутливо поинтересовался он. – О монашке или о язычнице?

Слабая улыбка исчезла с прелестного лица Сибиллы, и она толкнула мужчину сильнее.

– Полагаю, ты ошибаешься относительно обеих.

– Сибилла, я просто дразню тебя, – улыбнулся лорд Белкот. Он протянул руку, чтобы погладить любовницу по щеке, но она резко отстранилась. – Извини, давай не будем ссориться.

– Мы и не ссоримся, – холодно ответила она.

Ссориться с мужчиной – значит испытывать к нему нежные чувства, а Сибилла не могла себе этого позволить, даже с таким великолепным образчиком мужской породы, как Огаст Белкот.

– Хорошо, – сказал он, хотя нахмуренные брови выдавали его сомнение в искренности Сибиллы. – Очень хорошо, потому что я не хочу, чтобы хорошее начало было омрачено обидой из-за моей случайной неловкости.

Начало. Сибилла расхохоталась бы, если бы все это не было так печально.

– Я приеду завтра? – спросил он. – После того, как все гости разъедутся и в Фолстоу снова воцарится мир?

На это она рассмеялась:

– В Фолстоу никогда не царит мир, Огаст. А приезжать не надо. Мое расписание на следующий месяц уже заполнено.

Его красивое лицо омрачилось еще больше.

– На целый месяц? Но, Сибилла, ты не можешь заставить меня ждать так долго! Я хочу тебя видеть!

«Ну вот, – мысленно вздохнула Сибилла, – началось».

– Мы начинаем подготовку к свадьбе Элис. Предстоит еще очень много сделать. Надеюсь, ты и Оливер придете.

Огаст рассмеялся:

– Мой брат не упустит возможности пообщаться с представителями, вернее, представительницами высшего света, а в вашем доме других гостей не бывает. Он не оставляет надежд завоевать одну из них. Должен сказать, Оливер будет очень расстроен, оттого что пропустил этот прием – из-за неблагоприятного ветра его судно не пришло вовремя.

– Я буду ждать вас обоих – его и тебя – через месяц, – сказала Сибилла.

Смысл ее слов был очевиден. Огаст выпрямился. Его руки, лежавшие на коленях, сжались в кулаки, но выражение лица оставалось недоверчивым.

– Вот, значит, как. Получается, я не лучше других?

Сибилла отвернулась, чтобы не встречаться с ним взглядом, и промолчала.

– Я думал, ты ждала так долго, чтобы у нас все было…

– Иначе? – услужливо подсказала Сибилла и снова взглянула на любовника.

Он был зол, и Сибилла физически чувствовала эту злость.

– Ты считал, что одна ночь, проведенная с тобой, заставит меня потерять голову? Что мы поженимся, заведем детей и проживем до конца своих дней в счастье и согласии? – Сибилла с трудом улыбнулась. – Все было хорошо, Огаст, но все же не настолько.

Точеное лицо лорда Белкота покрылось красными пятнами.

– Ты хочешь сказать, что я значу для тебя не больше, чем очередной мужчина на одну ночь?

– Мне жаль, если ты рассчитывал на большее. Но мы, разумеется, останемся друзьями.

– Я тебе не верю, – спокойно ответил Огаст. – Я считаю, ты лжешь, Сибилла Фокс, но не понимаю почему.

Она взглянула ему в глаза и почувствовала паническую дрожь во всем теле. Боже, она отдала бы все на свете, чтобы такой мужчина, как Огаст Белкот, постоянно находился рядом с ней!

От необходимости отвечать ему она была избавлена настойчивым стуком в дверь. Это явно был не слуга.

– Сибилла, ты проснулась?

Это был голос Сесилии.

– Тебе пора идти, Огаст, – пробормотала она, не глядя на него. – Да, Сесилия, входи.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Сесилия. Заметив стоящего у кровати Огаста, она от удивления открыла рот, потом прикрыла ладонью глаза.

– Извините, – пробормотала Сесилия, отчаянно покраснев и не поднимая взгляда от пола. – Сибилла, надо было сказать, что ты не одна.

– Он не голый, Сесилия. Кроме того, ты не спрашивала, одна ли я. Ты только выяснила, проснулась ли я. А я проснулась. Не волнуйся. Лорд Белкот как раз собирался уходить.

– Леди Сесилия, рад вас видеть, – поклонился Огаст.

– Лорд Белкот… э… доброе утро, – запинаясь, выдавила Сесилия.