Текст книги "Не целуй незнакомца"

Автор книги: Хизер Гротхаус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Сегодня еще осталось свободное время, лорд Джулиан? Боюсь, моя бабушка…

С трудом волоча ноги, Пирс направился к широкой лестнице, которую видел, когда пришел.

Где-то совсем рядом Элис находится в руках негодяя. И вина за это лежит на нем, Пирсе. Сибилла Фокс была не единственной, кто шел за ними после ухода из деревни Айры. И попытки Пирса обратить внимание сестры Элис на мирно спящую девушку навели на след совсем других людей.

Он задрал голову и уставился на роскошно украшенный потолок, словно старался проникнуть сквозь него и определить местонахождение Элис в одной из комнат наверху. Но с чего он взял, что ее прячут в королевском дворце? Может быть, она в соседней гостинице или еще где-нибудь?

Но где? Этого он не знал. Как и не знал, с чего начинать поиски. Если он начнет разбирать дворец по камешку, чтобы найти любимую, или попросит подмоги у дворцовой стражи, даже у самого Джулиана Гриффина, Джудит Энгвед непременно узнает об этом. И тогда судьба Элис будет решена.

У него остался только один выход.

Он откажется от претензий на поместье. Гилвик выскользнул из его рук. Ну и ладно. Ему все равно нечего было предложить Элис. А теперь он должен вернуть ей хотя бы ее жизнь, которая оказалась в его руках. Пирс решил, что в течение следующих часов должен действовать очень осторожно, продумывая каждый свой шаг. Если кому-то и суждено умереть в Лондоне, он сделает все от него зависящее, чтобы это была не Элис.

Мэллори стал подниматься по ступеням. Изношенные подошвы его башмаков скользили по гладкому мраморному полу. Он толкал людей, мимо которых шел, но не обращал на это внимания. Он никого не видел.

Глава 22

Элис изогнулась, чтобы сбросить с себя корзинку с Лайлой – разумеется, принеся мысленные извинения возмущенно, верещавшей обезьянке. После этого она сосредоточилась на дыхании. Медленный глубокий вдох и такой же медленный выдох через нос. Ей казалось, что язык провалился в горло и блокирует доступ воздуха. Дышать было почти невозможно. Но Элис знала, что если поддастся панике, то потеряет сознание. В лучшем случае.

Вдох, выдох.

Она повернула голову набок, чтобы дать стечь скопившейся во рту слюне. Челюсти ломило. Отчаянно сражаясь с кляпом, она больше воздуха глотала, чем вдыхала, и теперь чувствовала резкую боль в животе, которая отдавала даже в спину.

Вдох, выдох.

Элис закрыла глаза, чтобы не видеть окружающей ее непроглядной тьмы. А почувствовав заструившиеся по щекам горячие слезы, неожиданно поняла, что еще не все потеряно. Она дышит. Она плачет. Она все еще жива. Надо только успокоиться и начать думать.

Сначала ей показалось, что Джудит и Беван оба покинули комнату. Но спустя какое-то время ей почудились приглушенные ругательства и шаги. Похоже, Беван остановился совсем рядом. Слава Богу, Джудит, кажется, забрала с собой ключи от шкафа, когда уходила.

Довольно скоро Элис услышала, что в комнату вошла рыжая фурия. Она напрягла слух, чтобы понять, о чем говорят мать с сыном, но сумела разобрать только отдельные слова:

– …она спит… – Дальше последовало непонятное бормотание, потом: – …здесь… ищет… ш-ш-ш!

Лязгнул запор, и Элис заставила себя расслабиться и притвориться мирно спящей. В шкафу повеяло свежим воздухом, потом дверцы снова захлопнулись.

– Спит или сдохла, – сказала Джудит Энгвед. – Видела его… будь настороже… Джон Харт…

Голос Бевана неожиданно прозвучал очень отчетливо. Очевидно, он стоял очень близко от шкафа.

– А я говорю, мы должны убить ее.

Элис не удалось расслышать, что ответила Джудит Энгвед, но Беван обиженно фыркнул и сказал:

– Если ты так боишься, что нас поймают, почему бы просто не оставить крестьянскому ублюдку Гилвик? Харт-Мэнор вдвое больше, и я получу его независимо от решения Эдуарда.

Очевидно, леди Энгвед была недовольна реакцией сына, потому что в ее голосе зазвенела сталь и, судя по скрипу пола, женщина забегала по комнате.

– Зачем довольствоваться малым, если можно получить больше? Почему мы должны останавливаться на половине? – хриплым шепотом вещала она, и Элис даже из своего заточения слышала истерические нотки в ее голосе. – Я пришла к Уорину Мэллори девственницей с самыми честными намерениями!

Беван что-то буркнул.

– Заткни свою паршивую пасть! Джон Харт был женат. Он использовал меня, так же как я использовала его. Я хотела, чтобы жизнь в Гилвике была процветающей, намеревалась дать Уорину детей, которых он так желал, чтобы скрасить старость. А он изменил мне с простолюдинкой. Мне же просто не повезло забеременеть не от того мужчины.

– Ну, спасибо тебе, мамочка.

– Однако теперь, – умиротворяющим тоном продолжила Джудит Энгвед, – Джон Харт – вдовец, не имеющий наследников, которым он мог бы передать свое состояние. Ты только подумай, какие перед тобой – перед нами – открываются перспективы! Объединив Гилвик и Харт-Мэнор, мы получим настоящую империю. Представь, какая власть окажется в наших руках!

Элис была ошеломлена. Владения Джона Харта были, конечно, больше Гилвика, но даже объединенным поместьям до империи было очень далеко. Леди Мэллори, определенно, обезумела от жадности.

– Я ненавижу коров, – пробормотал Беван.

– Это плохо. А теперь иди и делай, что я тебе велела. Когда он покинет свои апартаменты, иди за ним. Если он приблизится к покоям Джона Харта или к этой комнате…

– …да знаю я, знаю, тогда я его убью.

Элис снова почувствовала, что ей не хватает воздуха. Пирс здесь. Он не просто в Лондоне, но и в этом здании! В этот самый миг ее возлюбленный где-то совсем рядом! И возможно, он даже в большей опасности, чем сама Элис.

– А что делать с ней? – спросил Беван. В его голосе не чувствовалось энтузиазма относительно планов матери. – Когда мы оба уйдем, она попытается освободиться.

– Ну и что она станет делать? Биться головой о запертые двери? Да и чтобы избавиться от веревок, их надо перерезать, а я не планирую этого делать независимо от исхода событий при дворе. Сегодня я ужинаю с Джоном Хартом. А сразу после завтрашней аудиенции мы избавимся от ублюдка Пирса и его дуры невесты. И наплевать, если во дворец явится Сибилла Фокс. Наоборот, мне это доставит очень большое удовольствие.

Элис с трудом дождалась, пока мать и сын покинут комнату. Только полностью уверившись в этом, она зашевелилась и попыталась сесть. Все тело ныло, сильно болела спина.

Корзина с Лайлой съехала на живот. От прилагаемых усилий Элис покрылась потом. Ей пришлось на несколько мгновений замереть, чтобы отдышаться. Беван очень хорошо постарался, связывая ее. Не было никакой возможности освободить хотя бы запястья. Элис вообще не чувствовала пальцев. А когда руки связаны, об освобождении ног и речи быть не может. Но сейчас, когда ей удалось сесть, привалившись к стенке, ноги оказались вытянуты и в ступнях ощущалось покалывание. Значит, еще не все потеряно.

Лайла металась по корзине – Элис чувствовала, как плетеное узилище покачивается. Обезьянка грустно взвизгивала, но Элис ничего не могла сделать, чтобы успокоить питомицу. Приложив неимоверные усилия, она издала сдавленный каркающий звук, едва при этом не задохнувшись. Клетка у нее на коленях заходила ходуном, заскрипела, похоже, некоторые прутья лопнули. Лайла истошно заверещала. Элис оставалось только надеяться, что обезьяна не поранилась. Прошло еще несколько минут, корзина скатилась еще ниже, и вот наконец по телу Элис пробежали четыре маленькие лапки.

Лайла выбралась из корзины. Элис почувствовала ее дыхание на щеке. Обезьянка осматривала кляп. Она втиснула тонкие пальчики между веревкой и телом Элис и, громко вереща, начала дергать веревку во все стороны. Элис зажмурилась, поскольку действия животного вызывали боль, но не издала ни звука, который Лайла могла бы принять за неодобрение. Лайла забралась на голову Элис и занялась большим узлом на ее затылке, попутно лишив ее нескольких изрядных прядей волос, в результате чего девушка не смогла сдержать слезы.

Потом обезьяна опять спустилась на плечо хозяйки, и Элис почувствовала на своей щеке маленькие острые зубки. Она не открывала глаз, сидела неподвижно и едва осмеливалась дышать. Кляп мало-помалу поддавался и наконец съехал вбок. Элис почувствовала, что веревка свободно болтается у нее между зубами. Она замотала головой и выплюнула кляп изо рта.

– Хорошая девочка, – похвалила она.

Обезьяна перебежала на колени хозяйка и замерла. Казалось, ока ждала, когда же наконец хозяйка выйдет из ступора и начнет действовать, чтобы освободить их обеих. Элис еще немного подумала, но только совсем немного, и принялась активно ерзать и переворачиваться, так что в конце концов прислонилась спиной к задней стенке шкафа. Ступни ее уперлись в порожек под дверцами. Отталкиваясь от него изо всех сил, она начала потихоньку подниматься. Впервые в жизни Элис благословляла свой маленький рост. Потому что, когда ей наконец удалось встать, она лишь слегка коснулась головой нижней полки. В полной темноте она покачивалась на ногах, превращенных ее мучителем в один сужающийся книзу столб.

Повернувшись боком, Элис изо всех сил навалилась плечом на дверцы. Довольно быстро выяснилось, что силенок у нее явно маловато. Мебель была сработана на совесть, и замок стоял насмерть. У несчастной пленницы закружилась голова.

Элис сделала паузу, чтобы перевести дух и подумать. Если она опрокинет массивный шкаф дверцами вниз, он станет ее гробом.

– Господи, помоги мне, – прошептала Элис. – Ну пожалуйста!

Раздраженно дернув головой, чтобы отбросить назад упавшие на лицо пряди волос, она попыталась сосредоточиться. Что же делать?

А потом она услышала донесшийся снаружи негромкий звук. И шаги. Кто-то медленно шел к ней.

Это мог быть Беван, могла быть Джудит Энгвед. В конце концов, обычный вор мог явиться, чтобы обокрасть апартаменты. Или простая горничная. Но Элис не могла рисковать и позвать на помощь. Если это вернулись ее мучители, они могут наказать ее, причинить ей боль…

Убить ее.

Джудит Энгвед уже один раз открывала шкаф, чтобы проверить, как там пленница. Если она сделает это еще раз, то определенно обнаружит, что Элис избавилась от кляпа и стоит на ногах.

Лайла выбрала именно этот момент, чтобы начать прыгать, стучать по полу и по двери и довольно громко кричать.

– Лайла, нет, – шепнула Элис и замерла.

Обезьяна затихла, так же как и тот, кто стоял снаружи.

К ужасу Элис, заскрипел замок. Она вжалась в заднюю стенку, приготовившись броситься в атаку. Пусть она не надеялась одержать верх, все равно, прежде чем она умрет, рыжеволосая ведьма на своей шкуре узнает, что сестры Фокс никогда не сдаются.

Дверцы распахнулись, и Элис уже открыла рот, чтобы издать боевой клич, но он замер на ее губах, превратившись в ошеломленный шепот:

– Айра?

Старик, худой, как палка, и такой же жесткий, взирал на нее дикими глазами. Лайла бросилась вперед, и – Элис не успела опомниться – Айра ловко поймал зверька и прижал его к груди.

– Добро пожаловать, – буркнул он и кивнул Элис.

– Девочка моя! – послышался другой голос.

Элис повернула голову, чтобы рассмотреть человека, стоящего чуть позади и сбоку от старика. Взглянув на изношенные кожаные башмаки, грубой вязки шерстяные рейтузы, длинную тунику, потрепанную и покрытую пятнами, она подняла глаза. Кожаная шапочка хорошо скрывала волосы, но лицо… глаза… их не узнать было невозможно.

– Сибилла! – ахнула Элис, и через мгновение сестра уже была рядом, прижимая ее к своей груди.

– Айра, веревки, – сказала Сибилла через плечо сестры, и Элис почувствовала, как слабеют ее путы.

– Сибилла! Как ты меня нашла? Что здесь делает Айра? Если Эдуард узнает, что ты в Лондоне – да еще в его дворце, – он велит тебя арестовать!

– Я не могла никому позволить отправиться тебе на выручку, – спокойно ответила Сибилла. – Что же касается всего остального, я отвечу, когда мы окажемся на безопасном расстоянии отсюда. Нам надо спешить.

Теперь руки Элис были свободны, и она начала их энергично растирать. Она покосилась на Айру, который распутывал веревки на ее ногах. Лайла прилипла к его груди, как репей.

– Ты видела Пирса? – спросил он, глядя на Элис снизу вверх.

– Он где-то здесь, но я не знаю, где именно. – Элис перевела глаза на Сибиллу. – Джудит Энгвед и Беван захватили меня, чтобы заставить Пирса отказаться от Гилвик-Мэнора. Они хотят его убить.

Сибилла невозмутимо покачала головой:

– Нет, все будет в порядке. Айра разыщет его и скажет, что ты спасена. И у него не будет никакой необходимости отказываться от своих притязаний. Оказавшись в королевском суде, он расскажет о подлых планах Джудит. Спасибо, Айра. Теперь ты свободна, Элис. Поторопись. – Сибилла ухватила сестру за локоть и потянула к двери. – Наступает ночь. И если нам удастся выскользнуть из замка, не привлекая к себе внимания, то мы окажемся за воротами через несколько минут.

Элис начала сопротивляться, но вскоре покорилась:

– Хорошо, Сибилла, я пойду с тобой до ворот, но потом я вернусь.

Сибилла остановилась, словно наткнулась на невидимую преграду, и обернулась:

– Ты не вернешься.

– Вернусь, – заупрямилась Элис. – Я не оставлю Пирса здесь, предоставив ему одному отбиваться от таких матерых волков, как Беван и Джудит Энгвед, в то время как за него может вступиться только лесной разбойник. Приношу свои извинения, Айра.

И Элис с доброй улыбкой погладила старика по плечу.

– Тебя бросят в тюрьму, после чего стража будет послана по моему следу и настигнет меня на дороге. Ты хочешь, чтобы у нас отобрали Фолстоу?

– Нет, – ответила Элис и вырвалась из цепких пальцев Сибиллы. – Когда ты выйдешь за ограду, я где-нибудь спрячусь до утра. К этому времени ты будешь уже слишком далеко, вне досягаемости Эдуарда.

– Спрячешься? В Лондоне? – Сибилла вздохнула. – Девочка моя, Лондон – опасный город. Ты немедленно попадешь в лапы бандитов, которые шатаются по улицам в поисках добычи. Уверяю тебя, молодая невинная девочка им вполне подойдет. Ты будешь мертва уже к рассвету, или станешь мечтать о смерти.

– Я не девочка, – спокойно сказала Элис. – Тогда я пойду с Айрой и помогу ему отыскать Пирса. А потом Пирс будет меня охранять.

– Так же, как в лесу, когда тебя схватила Джудит Энгвед?

Элис покраснела. Сибилла не позволила ей возразить.

– Ты не сможешь войти во дворец одна, не раскрыв своего имени. Айра никуда из дворца не выйдет, поэтому его задача – не привлечь к себе внимания, находясь внутри. А ты отправляешься домой, вместе со мной, немедленно.

И Сибилла снова потянула сестру к выходу.

Элис вырвалась.

– Нет, я никуда не пойду.

Элис ощущала ярость, волнами, исходящую от сестры. Ей захотелось отступить, но она не сделала этого. Сибилла была ее защитницей и сама пришла ей на помощь. Они по-настоящему любили друг друга. В этот момент Элис, словно по мановению волшебной палочки, поняла: Сибилла глубоко и искренне любила своих близких, но ее забота о них выражалась в форме требований.

– Сейчас я рискую из-за тебя свободой, нашим домом. А ты упрямишься, хотя попала в такое положение только из-за своей ребячливости. В тебе много детского, Элис. Но я не предам Фолстоу, Сесилию и наших людей из-за твоих девичьих фантазий о предопределении свыше и любви, якобы благословенной кольцом из полуразрушенных камней. Элис, ну почему ты настолько, безответственна?

– Я не безответственна! – выкрикнула Элис, решив, что с нее хватит. Она стала, взрослее на целую, жизнь, но Сибилла шока, об этом не догадывалась. – Просто мне никогда не приходилось за что-нибудь, отвечать!

В комнате воцарилась тишина. Сибилла невозмутимо взирала на Элис.

– До сегодняшнего дня, – спокойно продолжила Элис. – Я знаю правду, и мое свидетельство добавит достоверности показаниям Пирса.

– Но не изменит того очевидного факта, что он отказался от тебя, Элис, – проговорила Сибилла, и Элис увидела, что глаза сестры потеплели. – Он хотел, чтобы ты вернулась домой. Нет, он никогда не желал, чтобы ты попала в руки Джудит Энгвед и Бевана, но сделал все, чтобы тебя обнаружили. Он знал, что я где-то рядом, и был уверен, что я наткнусь на ваш лагерь.

Элис взглянула на Айру, который стоял, слегка склонив голову набок, и с откровенной жалостью смотрел на нее. Костлявым пальцем он почесывал обезьянку, так и не отцепившуюся от его груди.

– Айра, – спросила Элис, – это правда? Пирс знал, что Сибилла следует за нами, и выдал место ночлега, чтобы она нашла меня?

Старик кивнул:

– Он собирался отправить тебя обратно. Но я считал, тебе это известно.

Правда обрушилась на Элис тяжестью башни, под которую неведомый враг совершил подкоп. Собственно говоря, с той самой ночи, когда они встретились, Пирс постоянно пытался убедить ее вернуться в Фолстоу. И не делал из этого секрета. Так что ей не на что жаловаться. Он ее не обманывал.

А теперь она готова рискнуть поместьем своей семьи, своей свободой и, быть может, жизнью, чтобы вернуться к человеку, который только успел вздохнуть свободно, избавившись от нее? Вообще-то Элис не была уверена, сможет ли нависшая над ее головой угроза склонить Пирса отказаться от своих притязаний на Гивик-Мэнор в пользу Джудит Энгвед. Всю жизнь он был лишен того, что ему принадлежало по праву, а теперь может это получить. Почему он должен отказываться от этого ради женщины, которая для него ничего не значит?

Сибилла снова оказалась права, но на этот раз Элис не почувствовала горечи. Возможно, подумала она, узнав такую горькую истину и боль, которую она приносит, человек становится мудрее. Вспомнив о Сибилле, которая, должно быть, испытывала огромное беспокойство, но по привычке не показывала этого, Элис переменила решение.

– Хорошо, – вздохнула она, – тогда давайте поскорее уйдем отсюда, пока не вернулись Джудит и Беван.

Сибилла, приподняв брови, оглянулась, а потом озабоченно нахмурилась:

– Ты опять придумала какой-нибудь трюк? Дождешься, когда я выйду в коридор, и захлопнешь дверь, как делала в детстве?

Элис улыбнулась воспоминаниям – приятным и не слишком. Стало быть, Сибилла невольно призналась, что уже не считает ее ребенком.

– Нет, Сибилла, на этот раз никаких трюков. Пойдем. – Элис выставила вперед согнутый локоть и позвала Лайлу, которая все еще жалась к Айре. – Мы уходим, малышка.

Обезьянка вскарабкалась на плечо хозяйки, легко преодолев разделяющее их расстояние, и крепко вцепилась обеими руками в волосы Элис.

– Я желаю всего хорошего, Айра, вам обоим, – сказала Элис.

Старик некоторое время сверлил ее глазами, но потом его обескровленные губы все же разлепились.

– Я тоже, – проскрипел он. – Вам обеим, – добавил он, покосившись на Сибиллу. Потом его тело как-то странно дернулось, и Элис с изумлением поняла, что он поклонился. – Леди.

Элис тщетно пыталась сдержать рвущиеся из груди рыдания. Она быстро подошла к старику, прижалась щекой к его морщинистой щеке и обняла за плечи.

– Позаботьтесь о нем, – с трудом выговорила она. – Он так долго был совсем один.

Айра быстро кивнул.

– Элис, – негромко окликнула Сибилла.

Элис отпрянула, и, обернувшись к сестре, быстро смахнула с ресниц набежавшие слезы. Заметив на полу у очага свой мешок, она подхватила его.

Скользнув взглядом по глубоким покрасневшим бороздам на запястьях, оставшимся от веревок, она заметила, что деревянный браслет исчез. Почему-то это заставило ее сердце сжаться.

Ни разу не оглянувшись, она направилась вслед за Сибиллой в коридор.

Глава 23

Пирсу не спалось.

Он был благодарен Джулиану Гриффину. Если бы не его зоркий глаз, а вероятнее всего – острая интуиция, Пирс был бы вынужден слоняться по дворцу в поисках пристанища. Предоставленные ему апартаменты оказались роскошными – ничего подобного Пирсу не приходилось видеть за всю его жизнь. Он боялся к чему-то прикоснуться – а вдруг сломаешь. Он понимал, что никогда не сможет возместить стоимость даже одной-единственной нитки в богато расшитом покрывале, тем более что теперь не увидит ни фартинга из денег отца.

Поэтому Мэллори провел ночь на полу, прижавшись спиной к запертой двери. Он не зажег ни одной свечи и долго сидел в полной темноте, думая об Элис. Он молился о ее безопасности. Просил у Господа прощения за то, что невольно подверг жизнь девушки опасности. Пирсу это очень было нужно, поскольку он точно знал, что сам себя простить не сможет.

Мэллори молился и о собственной душе. Он был уверен, что Бог услышит его, знает его сердце. Для Всевышнего не является тайной его желание убить Бевана, а теперь и Джудит Энгвед, причем независимо от решения Эдуарда. Они причинили зло Пирсу, украли то, на что имеет право только он один, опорочили его, прокляли, избили, попытались убить, Но все же до сегодняшнего дня он мог даровать им жизнь.

Но не теперь. Нет, не теперь, когда они подняли руку на Элис. Эта милая девочка будет счастлива! Ей больше никогда не придется ничего опасаться. Где бы она ни находилась, где бы ни преклонила свою прелестную головку на ночь, ей не нужно будет бояться, что те, кто ее похитил, удерживал – из-за Пирса – и угрожал, могут оказаться рядом.

Элис рисковала собой, чтобы спасти его. Только благодаря ее отважному сердцу у него появился Айра. Она поклялась быть рядом с ним, даже если это вызовет гнев короля. Пирс не верил ни во что и никому. Элис предложила ему всю себя, а он постоянно отталкивал ее. После того как собственный отец отказался от него, пусть даже по настоянию Джудит Энгвед, Пирс не пользовался привилегиями, связанными с его рождением. Тяжелый труд в Гилвике наложил отпечаток не только на его тело – в виде шрамов, мозолей и накачанных мускулов, но и на его душу. Он навсегда останется простолюдином. Пирс Мэллори никогда не был известен своими землями или титулом – только своими кулаками. Он был никем. А Элис, несмотря ни на что, его любила.

Поэтому теперь он пожертвует всем, что мог иметь, ради нее. Она, понятно, вряд ли простит его предательство, его самонадеянное упрямство, подвергшее ее риску. Но по крайней мере Пирса будет согревать уверенность, что теперь он сделал все, что возможно, ради Элис.

Когда за окнами – Мэллори не потрудился задернуть тяжелые портьеры – чернота сменилась серыми предрассветными сумерками, он был уже спокоен. Он встал и стал разминать тело, нывшее от неудобной позы на твердом полу.

Пирс умылся, прополоскал рот и поморщился, заметив, что его губы мелко дрожат. Затем он аккуратно почистил влажной тряпкой тунику, смахнул пыль с башмаков.

Вымыв руки и вычистив грязь из-под ногтей, он тщательно отполировал кольцо.

После этого Пирс подошел к окну и стал смотреть на улицу. Во внутреннем дворе королевского замка никого не было. Еще слишком рано и слишком холодно. Пирс попытался вызвать в памяти лицо матери, но не преуспел в этом. У него остались лишь смутные ощущения нежности, добродушия и аромат сена.

Затем, словно откликнувшись на чей-то зов, Пирс резко повернулся и быстро вышел из комнаты.

Он устремился вниз по широкой лестнице, мимо слуг, снующих взад-вперед с подносами, щипцами для снятия свечного нагара и стопками чистого белья. Он всем желал доброго утра. Большинство из них окидывали Пирса недоуменным взглядом, прежде чем ответить на приветствие, неизменно добавляя обязательное «милорд».

Никто из занимающих более или менее значительное положение людей никогда не заговаривал с Пирсом. Он выслушивал только отрывистые приказы, всегда являясь частью невидимого механизма, обеспечивавшего процветание поместья отца. В точности так же эти слуга обеспечивали существование королевского двора, и Пирсу неожиданно захотелось выразить им: признательность, которой он сам никогда не удостаивался.

Он вошел в приемную и с удивлением увидел толпу, уже собравшуюся перед закрытой дверью, которую накануне охранял лорд Гриффин. Неожиданно возник какой-то шум, и Пирс услышал громкий мужской голос, прокричавший:

– Я много лет мечтал о дне, когда ты наконец понесешь заслуженное наказание! Слава Всевышнему, этот день настал!

Пирс замедлил шаги, услышав в ответ на слова мужчины визгливый женский смех. Похолодев, Пирс рванулся вперед. Преодолев расстояние, отделявшее его от плотно сгрудившейся массы людей, он стал протискиваться к говорившим. А мужчина, судя по всему, весьма преклонных лет, продолжил:

– Смейся, пока можешь, потаскуха! Недолго осталось.

– Айра? – ошеломленно пробормотал Пирс, остановившись в двух шагах от деда и на таком же расстоянии от Джудит Энгвед и Бевана. – Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал?

– Пирс! – воскликнул Айра, бросился к внуку и схватил его за плечо своей костлявой рукой.

Старик продолжал что-то ворчать, но Пирс ничего не слышал. Он был целиком поглощен созерцанием своего смертельного врага – Бевана.

Красная, кипящая, яростная ненависть разлилась по жилам Пирса. Она сжигала его плоть под кожей, заставляла кулаки сжиматься, а зубы скрипеть. На физиономии Бевана играла самодовольная глупая ухмылка. Маленькие поросячьи глазки бегали, под ними залегли темные круги. Пирс поедал взглядом толстую шею мерзавца, испещренный синеватыми прожилками нос, выпяченное вперед адамово яблоко. Он представил, как хрустнет это самое яблоко под его мощным ударом, и улыбнулся.

– Элис, – тихо сказал Мэллори.

– Это кто, приятель? – хмыкнул Беван. – Я такой не знаю.

– Где она? – спросил Пирс несколько громче.

– Да кто она, эта Элис? – вмешалась Джудит и скрипуче хихикнула. – Понятия не имею, о ком ты говоришь. Наверное, симпатичная служанка, которую ты поймал в темном коридоре?

Пирс услышал бешеное рычание и не сразу понял, что этот звук исходит из его собственного горла. Он не сводил глаз с Бевана. Его мускулы напряглись, кулаки сжались. Он больше не мог ждать.

– Пирс, Пирс! – Айра бесцеремонно потряс внука за плечи. – Ее у них нет. Послушай меня! Элис в безопасности.

Слова деда очень медленно, но все же проникли сквозь окутавшую Пирса пелену ярости и дошли до его сознания. Он повернул голову и прислушался.

– Я и… – Айра взглянул на превратившуюся в слух Джудит Энгвед, – и мой друг вчера ее освободили. Она уехала домой, Пирс. Она спасена.

Теперь все внимание Пирса было приковано к Айре.

– Ты уверен?

Айра кивнул и, подавшись к внуку, быстро зашептал ему на ухо:

– Они хотят, чтобы ты набросился на них. Не делай этого. Сохраняй спокойствие. Скоро вы все предстанете перед королем.

Пирс ничего не ответил, понимая, что старик дает мудрый совет. Главное, что Элис свободна. Теперь он может приложить все усилия, чтобы вырвать Гилвик из рук врагов. А уж потом…

Беван громко фыркнул:

– Хорошие у вас башмаки, лорд Пирс.

Пирс перевел глаза на Бевана, от всей души надеясь, что даже этот тупой рыжий мерзавец увидит огонь полыхавшей в них ненависти. Когда же Мэллори заговорил, его голос звучал ровно и глухо.

– Наслаждайся воздухом, которым дышишь, Беван. Пей его, ешь его. Следующего рассвета ты не увидишь.

– Ах вот ты как! – взвизгнула Джудит, схватила Бевана за руку и подтолкнула к двери, – Надеюсь, все это слышали? Он посмел угрожать жизни моего сына! Ты! Ты преступник! Вор! Лжец!

Все еще вопя, она проскользнула в дверь зала суда.

Беван шел за матерью, словно телок на веревочке, и тоже не сводил глаз с Пирса.

– А у Элис неплохая задница, – сообщил негодяй и показал врагу толстый, покрытый налетом язык.

Пирс рванулся к нему, но Айра бросился к внуку и сумел удержать его.

– Нет, не надо, парень! Он врет!

Представители знати – их число после прихода Пирса утроилось – осторожно входили мимо них в помещение, в то время как Айра удерживал Пирса на месте.

– Леди Элис была в полном порядке, когда мы ее нашли. Сейчас она уехала в Фолстоу с леди Сибиллой. С ней все нормально, Пирс. А теперь, ради Бога, сосредоточься и сделай то, зачем пришел.

Пирс взглянул на Айру и неуверенно кивнул:

– Элис… она, должно быть, ненавидит меня за то, что я сделал, Она спрашивала обо мне?

Айра нахмурился и вымученно улыбнулся:

– Она желает тебе всего хорошего, мальчик мой. В ней нет злобы.

Пирс сглотнул и еще раз кивнул, на этот раз решительнее.

– Хорошо, – сказал он и посмотрел на открытые двери, словно они вели туда, где вершится божественное правосудие. В какой-то степени так оно и было. – Пошли.

До появления его величества оставалось около часа, и все это время Пирс позволял Айре занимать его ничего не значащей болтовней. Оба они стояли в одном конце узкой комнаты, леди Энгвед и ее сын – в другом. Аристократы, собравшиеся здесь, чтобы решить свои наболевшие вопросы, не подходили ни к тем, ни к другим, лишь изредка бросая на них любопытные взгляды. Такое положение вещей устраивало Пирса, поскольку он точно знал у что оно раздражает Джудит Энгвед.

Потом все присутствующие в комнате неожиданно низко склонились. Пирс почувствовал, что Айра сильно дернул его за рукав, и понял, что появился король. Пирс последовал общему примеру и не выпрямился до тех пор, пока этого не сделали все остальные. Его удивила и позабавила манерность знати.

Эдуард был высоким мужчиной с бледным лицом, состоящим, казалось, из одних углов. Одежда плотно облегала его фигуру. Опустившись на красивый мраморный трон, он оперся на подлокотник и вытянул вперед одну ногу, как будто она у него плохо гнулась.

Вперед выступил богато одетый человек со свитком в руке.

– Перед судом его величества короля Эдуарда сегодня предстанут: леди Джудит Энгвед Мэллори из Гилвик-Мэнора и ее сын, лорд Беван Мэллори из Гилвик-Мэнора. Рассматривается дело о поместье и наследстве последнего лорда Уорина Мэллори из Гилвик-Мэнора. Их права оспаривает Пирс Мэллори, простолюдин, неизвестный Короне. – Человек обвел глазами собравшихся и проговорил: – Названных лиц попрошу выйти вперед.

Пирс сделал несколько шагов и остановился у возвышения, на котором был установлен королевский трон, – теперь от Джудит Энгвед его отделяло не более шести футов. Только тогда он заметил секретаря, сидевшего подле Эдуарда за маленьким столом и что-то писавшего гусиным пером.

Человек со свитком снова заговорил:

– Да будет известно, что дело, с которым вы обратились к королю, решится окончательно и бесповоротно, а ваши показания являются торжественной клятвой. Лжесвидетели будут наказаны по всей строгости закона.

Он свернул свиток и отошел назад. Эдуард кивнул Джудит Энгвед:

– Вы.

Рыжая фурия вышла вперед и присела в таком подобострастном реверансе, что Пирс невольно прислушался, не раздастся ли звук от удара ее лба об пол. Потом она выпрямилась и начала свою проникновенную речь:

– Ваше величество, мой супруг, упокой Господь его душу, был хорошим человеком. Он всегда хотел, чтобы наш сын Беван со временем занял его место. Этот простолюдин… – она покосилась в направлении Пирса, словно плюнула в него, – незаконный сын моего супруга от деревенской шлюхи. Он украл фамильную драгоценность из рук моего супруга, прежде чем тело несчастного успело остыть. Его претензии не имеют никакого основания, и я прошу вас покарать его не только за воровство, но и за унижение, которому мы подверглись из-за его обвинений.