Текст книги "Колумб Земли Колумба"

Автор книги: Хейно Вяли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

VI

Вечером капитан четыре раза ставил себе градусник и чувствовал некоторое недомогание, хотя и старался успокоиться рассуждением, что запросто разгуливать с сильным ядом эти ненормальные не могли. Он так рано залез в постель, что мать в свою очередь – в пятый раз! – сунула градусник ему под мышку. Ночью командир роты спал беспокойно: ему снились кошмары.

Утро не принесло капитану облегчения. Правда, ни малейших признаков отравления не появилось, и вскоре выяснилось, что и ждать их нечего. Но обстоятельства, которые избавили его от опасений, были, по мнению капитана, пожалуй, хуже самого отравления. Мушкетер Тильбути разведал и доложил, что усыпляющее средство было просто нашатырным спиртом и ядовитый порошок, которого они так испугались, – обыкновенный крахмал.

Новость лишила капитана дара речи. Впервые в жизни он очутился в столь постыдно смехотворном положении.

Учения роты были прерваны. Видимо, капитану не хотелось так опрометчиво вновь попасть на глаза пионерам. Рота вынашивала планы отмщения.

– Но, ребята, так ли уж нужен нам этот парк? – сказал вдруг Яак Тильбути. – Пусть себе копошатся там, если им нравится. Нам и без парка места хватает!

Подобное безразличие к правам и доброму имени роты равнялось, с точки зрения капитана и другого мушкетера, почти предательству. Яаку Тильбути следовало немедленно взять свои слова обратно и, как сказал капитан, пошевелить мозгами.

– Начинать надо с огольцов! – объявил капитан на военном совете.

– Верно, мальцам надо дать по носу! – поддержал Тынис Ассаку.

– Надо не носы им разбить, – уточнил капитан, – а отбить малышей от этих трех.

– Но как? – спросил Яак Тильбути. Этого капитан не знал. Однако Тильбути сам начал пылко развивать идею: – Надо… создать общественное мнение, понимаешь? Так, мол, и так, малыши, мол, хотят играть в парке, а там какие-то чужие копаются и травят ядом. И тогда эти малыши попросят у нас защиты и помощи…

– Это ты здорово придумал: общественное мнение! – похвалил капитан.

– «Общественное мнение»! – презрительно заметил Тынис Ассаку, который никогда особенно не считался с общественным мнением. – Поколотим их, вот и будет мнение. Чего еще слова тратить.

– У тебя не башка, а топор на плечах! – обрезал Ассаку капитан. – Только трах да трах! Головой думать надо!

– Придумал! – воскликнул Тильбути. – Надо сделать так же, как тогда, когда мы организовали сбор костей. Сложимся и пустим ротную казну в дело.

– Охламон! – возмутился Тынис. – Уже и то было глупо, что мои резинки для рогаток, и приклад, и двадцатисентовик были выброшены за эти кости. Достаточно было прикрикнуть, и получили бы те же самые кости, а может быть, даже еще больше. И теперь тоже… это мы еще увидим, у кого вместо головы топор!

– Пустим в дело казну роты! – решил капитан.

– Ну, чтобы переманить это стадо сопляков, нужна не ротная, а полковая касса! – завопил Тынис Ассаку. Он был действительно обижен и рассержен. – Только я больше не вложу в дело ни копейки!

– Тогда шагай отсюда! – хладнокровно объявил капитан. – Тогда ты больше не мушкетер моей роты.

– Тоже мне, велика честь быть в такой роте! – не остался в долгу Тынис и оскорблено уставился в землю. Но уходить не собирался.

На следующее утро рота все же занялась формированием общественного мнения на улице Пикапыллу.

Из ворот старого многоквартирного дома вышел на улицу мальчишка с загорелым лицом и исцарапанными икрами. На плече мальчишка нес железные грабли с короткой рукояткой и неумело пытался что-то насвистывать.

Скрипнула садовая калитка дома напротив, и в одно мгновение пацана окружили мушкетеры.

– Ну, здравствуй, Юрис-Юрнас, – начал капитан.

Юри обвел глазами каждого по очереди, но на приветствие не ответил.

– Что, идет большой сбор металлолома? – насмешливо спросил Тынис Ассаку и выразительно глянул на грабли.

– Это не металлолом, а грабли, – важно сообщил Юри. – И они совсем целые.

– Та-ак, – протянул капитан. – Чего же тогда ты тащишь целые грабли? У тебя что, своя индивидуальная капустная грядка завелась? И требует ухода и так далее?

Юри хотя и был еще мал, но уже умел различать тон разговора. Тон капитана Юри счел оскорбительным.

– Я иду в парк! – гордо сказал Юри. – Работать. Убирать.

– А кто тебе позволил?

– Мама.

Столь исчерпывающий ответ привел роту в легкое замешательство, и Юри было двинулся дальше. Но Тынис Ассаку поймал его за грабли и спросил:

– Разве это парк твоей матери?

Теперь растерялся Юри.

– В парке всякая работа запрещена! – объявил Тынис Ассаку.

Юри сделал большие глаза и спросил:

– Кто запретил?

– Я! – скупо сообщил капитан.

Яак Тильбути представлял себе кампанию по созданию общественного мнения совсем иначе. До сих пор он молчал, но сейчас срочно вмешался.

– Видишь ли, Юри, – начал объяснять он. – Ты знаешь, что такое общественное мнение? Не знаешь! А это вещь очень важная. И общественное мнение сейчас против того, чтобы какие-то чужие пионеры захватывали наш парк, орудовали там, копали и травили людей. Общественное мнение…

– Хи-хи-хи… – захихикал Юри. – Да это же вовсе не был яд. Это был просто крахмал. И нашатырный спирт.

Капитан помрачнел.

– Ты не знаешь и половины дела. Это был типичный яд.

– А вот и не был!

– Эй, ты! – Тынис Ассаку подошел к Юри. – Не вякай, а то нос разобью, понял?

– Ну бей, бей! – повысил голос Юри. – Сами вы ничего не знаете, только врете все. – Он не терпел лжи, и, хотя подбородок у него немного дрожал, он смотрел опасности прямо в глаза.

– Общественное мнение… – попытался Яак Тильбути повернуть ход разговора, но дерзкий взгляд Юри ужасно раздражал Тыниса Ассаку.

– Ты, сопляк!.. – процедил Тынис сквозь зубы и толкнул малыша. Тот пролетел несколько шагов и упал на четвереньки, выронив грабли. Тынис недолго раздумывая зашвырнул их через забор в чей-то сад.

Капитан опомнился прежде всех.

– Мушкетер Ассаку! – сказал он с грозным спокойствием. – Принеси грабли.

– А больше ты ничего не хочешь? – огрызнулся Тынис. И закричал на Юри: – А ну, уматывай! Чего ждешь?

Впервые в истории роты приказ капитана не был выполнен. Это неслыханное нарушение требовало безжалостной кары.

– А не дать ли тебе самому по шее? – сказал капитан своему мушкетеру. – Следовало бы врезать!

Мушкетер Ассаку лишь усмехнулся, пожал плечами и, словно невзначай, повернулся спиной к капитану.

За это время Юри успел подняться с земли и вытереть мокрые глаза. Он исподлобья глянул на всех по очереди и зашагал прочь.

– Погоди! Эй, Юри, остановись! Погоди! – крикнул ему вдогонку мушкетер Тильбути. Он проворно перемахнул через забор и спустя несколько секунд появился с граблями. Юри уходил не оглядываясь. Яак побежал за ним.

– Возьми свои грабли! – Он нашел в кармане два апельсиновых леденца и сунул их мальчугану. – Общественное мнение… – принялся торопливо объяснять он, но Юри не взял конфеты, и они просто упали на землю. Не останавливаясь и не оборачиваясь, Юри шел вперед. Его осанка выражала и гордость, и обиду, и дерзость. А мушкетер Яак Тильбути стоял и смотрел ему вслед.

– Лучше двинул бы ему по шее! – Мушкетер Ассаку сплюнул, когда Тильбути вернулся к своим приятелям.

– Конфеты придется подобрать, – сказал капитан. – Мы не можем ими швыряться.

– Не о конфетах сейчас забота, капитан, – ответил Яак Тильбути. – Плохо, что рота бьет маленьких. Мне стыдно!

– Бьет? Кто их бил? – откликнулся Тынис. Но на сей раз капитан строго призвал его к порядку. И в дальнейшем Ассаку помалкивал, только усмехался.

С другими малышами, идущими на работу, Яак Тильбути говорил очень убедительно и красиво. Его слушали с большим интересом. Но когда мушкетер Тильбути счел, что уже объяснил суть дела, малыши чистосердечно признались, что общественное мнение им не нужно и что во всем мире нет дела лучше, чем работать в парке.

При этом малыши слопали все шесть палочек леденцов, приобретенных ротой.

– А теперь мы должны идти в парк, – сказали просвещенные насчет общественного мнения малыши. – Потому что, если мы будем хорошо работать, парк скоро станет красивым и там будет славно всем играть и отдыхать.

Тынис Ассаку смеялся нагло. Капитан был сильно не в духе. Мушкетер Тильбути был погружен в раздумья. Когда наконец он обнародовал свои мысли, его приятели долго остолбенело молчали. Яак Тильбути сказал:

– Выходит, общественное мнение уже создано. Оно на стороне вторгнувшихся к нам чужих и против нас.

– Разве я не говорил этого? – злорадствовал Тынис. – Я же сказал, что вашим способом у нас ничего не выйдет!

VII

На следующий день после обеда пионеры застали в парке полный разгром. На деревце висела записка, которую Яак Тильбути считал своим шедевром. Его радовало, что в новом приказе действия роты обретают благородную цель. Капитан же счел это несущественным, его заворожили лишь призывы в конце приказа.

– Мощно! – похвалил он.

– Двух слов «Убирайтесь вон!» было бы вполне достаточно. – Мушкетер Ассаку сморщил нос. – Но это будет им объяснено и без бумажек.

Яак Тильбути подошел к деревцу и еще раз внимательно перечел написанное.

ПРИКАЗ № 2

В этом парке обнаружены вредители, которые отравляют и роют землю и заставляют маленьких детей делать тяжелую работу. Пусть знают эти вредители, что это никакой не парк, а учебный полигон отважной роты с улицы Пикапыллу. Рота не позволит ни одному вредителю рыть, копать и отравлять здесь, и рота стоит на страже того, чтобы маленьких детей не заставляли делать тяжелую работу и не порабощали.

Долой поработителей! Вредители, убирайтесь домой!

Капитан А. Раазуке,

командир роты.

Тынис Ассаку отошел в сторону. Деловито сопя, он стал выдергивать вбитые в землю колышки, по которым подрезали и подравнивали дорожки.

– Псих! Что ты делаешь? – воскликнул Яак Тильбути.

Мушкетер Ассаку не потрудился ответить.

– Слушай, прекрати! – уговаривал Яак Тильбути. Ассаку не прекращал. – Чего ты ждешь, капитан? – крикнул Тильбути. – Разве ты не видишь, что он делает?

Капитан, понятное дело, видел. Он следил за Ассаку внимательно, и в уголках его рта возникла легкая усмешка. Черт побери, Тынис начал с верного конца!

– Заткнись! Они сами захватчики! – сказал Тынис Ассаку мушкетеру Тильбути. – Кто их сюда звал? А что бы они сказали, если бы мы пошли к ним… в сад… или во двор, или… и перевернули все на свой манер? Известно, что бы они сказали…

– Но это же общий парк! – возразил Яак Тильбути. – Это не чей-то собственный сад или двор…

– Значит, это парк? – зло засмеялся капитан. – Но ты же сам написал… – Он подошел к «Приказу» и прочитал: – «…это никакой не парк, а учебный полигон роты…» Твои слова? Или ты уже считаешь, что мы не имеем никаких прав на свой полигон? Ну и балда же ты все-таки! – Капитан вскинул голову и с презрением отвернулся.

Яак Тильбути сник. Он был в некотором замешательстве. Потом подошел к «Приказу», перечел его, подумал и сорвал с ветки.

– Что ты делаешь? – закричал капитан.

Тильбути, раскрасневшись, смял бумажку в руке и бросил на землю.

– Ты соображаешь? – возмутился капитан. – Кто тебе разрешал срывать?

– Это все глупо… и противно!.. – взорвался Яак.

– Так! – констатировал капитан. – А теперь подними мой приказ и повесь туда, откуда ты его сорвал.

– Это я написал, – возразил мушкетер Тильбути.

– Но я подписал его, и теперь это мой приказ. Повесь его на место!

Яак Тильбути не пошевелился. Капитан подождал немного, сам поднял с земли смятую бумажку, разгладил ее о колено и снова повесил на ветку. Глянув из-под нахмуренных бровей на плаксивое лицо Яака, он презрительно бросил:

– Девчонка!

Присоединившись к мушкетеру Ассаку, капитан яростно набросился на кучи мусора. Но вскоре сообразил, что их действия наносят слишком мало вреда. Поэтому он распорядился засыпать ямы, приготовленные для посадки деревьев. Но делать это лишь с помощью своих десяти пальцев оказалось слишком трудно.

– Эй, ты, там! – крикнул Тынис Ассаку. – Сбегай, принеси лопату!

Тильбути будто и не слыхал.

– Мушкетер Тильбути, лопату! – скомандовал в свою очередь капитан.

Яак Тильбути уходил не оглядываясь.

– Плакса чертова! – злорадствовал мушкетер Ассаку ему вслед. – Долго ты будешь беречь свои ноготки?

– Эй, живо-живо! – крикнул капитан, но Яак Тильбути не ускорил шага. Понурившись, брел он прочь из парка.

Мушкетер Ассаку собрал выдернутые из земли колышки, сложил в кучу и поджег. Посмеиваясь, оба уселись у костра. Они были довольны собой.

Прошло четверть часа. Яак Тильбути не возвращался.

Он так и не появился.

Капитан поднялся, отошел от костра и, не оборачиваясь, бросил мушкетеру короткое «Пошли!».

Угли в костре еще дымились. Роби Рибулас смял «Приказ», бросил его на угли. Бумага побурела и вспыхнула. Пионеры смотрели, как огненная полоска еще раз прогрызла уже обуглившийся комок бумаги. Пепел посерел, рассыпался, и порыв ветра развеял его.

– У тебя есть рогатка? – спросил Роби Рибулас.

– Есть. Но вообще-то я рогатку не слишком уважаю, – пояснил Мадис Муйст. И добавил с нарастающей яростью: – Другое дело – кулак или дерн. Уж если дерном влепишь… Костей не сломает, а с ног сбить может…

Тийа Тийдус слушала, широко раскрыв глаза.

– Ты прав, – согласился Роби Рибулас. – Дерн – это по-мужски. Только дерн не всегда есть под рукой!

– Зато кулак всегда под рукой.

– Верно.

Они не отрываясь смотрели на поднимающийся дымок.

– Что вы задумали? – вскочила Тийа.

– Ты останешься здесь, – объяснил ей Роби. – Видишь, дошкольники уже идут. Раздобудьте новые колья… и…

– А вы?

– Мы? Нам предстоит уладить другое дело.

– Никуда вы не пойдете! Ишь драчуны какие! А у самих еще пионерские галстуки!

– Вот именно! – согласился Роби Рибулас. – Не знаю, с чего это взяли, что пионерский галстук должны носить лишь какие-то пай-мальчики. Нет, эти прохвосты еще почувствуют на своей шкуре, что значит безобразничать там, где пионеры приложили свои руки и труд.

Мадис тоже был полон воинственности, и Тийе с трудом удалось утихомирить мальчиков. Им пришлось все же согласиться с Тийей, что если они теперь затеют драку и даже победят мушкетеров – в чем не следовало быть слишком уверенным, – те непременно захотят отомстить. А на что они способны, ребята убедились сегодня.

– Но… надо же что-то предпринять.

– И предпримем. Вы с Мадисом поищите новые колья.

– Но ведь…

– Идите-идите, а остальное предоставьте мне. – Девочка расправила подол платья и зашагала. Немного погодя обернулась, остановилась на миг и прикрикнула рассерженно: – Поймите же наконец! Не плетитесь за мной хвостом.

– Чушь, а? – Роби нерешительно остановился и принялся чесать затылок.

– Полная чушь! – согласился Мадис. И оба глянули с сомнением туда, где мелькнуло и скрылось за деревьями платье Тийи.

VIII

Встреча с неприятелем произошла быстрее и проще, чем представляла себе Тийа. Из-за угла вдруг выбежал капитан со своим мушкетером. Встреча была неожиданной, и минуту-две противные стороны стояли и помалкивали.

– Здравствуйте! – первой нашлась девочка и вызывающе посмотрела на капитана.

– Те-ре! – протянул капитан, опуская глаза.

Тийа, не отводя глаз, смотрела на мушкетера Ассаку. У того на смуглом лице держалась наглая усмешка. Заметив ее пристальный взгляд, мушкетер достал из кармана яблоко, разом откусил половину и крикнул с набитым ртом:

– Чего уставилась? Не видала раньше человека, что ли?

– Я хотела бы поговорить с тобой с глазу на глаз, – обратилась девочка к капитану.

– Давай выкладывай, и я заодно увижу, как это можно говорить не на ухо, а на глаз! – сострил Ассаку и посмотрел на капитана, ожидая похвалы. Капитан нахмурился и кивком головы подал Ассаку знак удалиться. Тот удивленно вздернул брови, пожал плечами, но отошел на два-три шага.

– Уйди подальше! – прикрикнул капитан, и поскольку Ассаку всем видом своим выражал недовольство, быстро добавил строгим тоном: – Немедленно найди мушкетера Тильбути и приведи ко мне.

– Ну ладно, – неохотно пробормотал Ассаку. Прежде чем уйти, он выпустил длинную словесную очередь, но капитан не слушал, ему было не до мушкетера.

Капитан и девочка изучали друг друга исподлобья.

– Послушай, почему вы называете себя мушкетерами? – спросила Тийа.

Вместо ответа капитан вынул из кармана большое краснощекое яблоко и протянул девочке.

– На!

Секунду поколебавшись, Тийа приняла подарок. Первоначальная неловкость вроде начала проходить.

– А знаешь, – сказал вдруг капитан, – у меня твоя шапка.

– Ты сорвал ее у меня с головы.

– Но-о? – Капитан широко раскрыл глаза и воспользовался моментом, чтобы без стеснения посмотреть девочке в лицо.

– У меня уже есть новая, – сказала девочка.

– Новая?.. – разочарованно протянул капитан.

Красивая девчонка! Это Аннус Раазуке заметил еще тогда, когда увидел ее в первый раз. На маневрах в парке капитан докомандовался до хрипоты: само собой разумеется, не щадить голоса вынуждала его трудная должность военачальника. Но когда он понял, как мало впечатления все это производит на девочку, он был разочарован, сердит и раздосадован гораздо больше, чем позволял себе в том признаться.

– Я все же опасаюсь, что нашел твою шапку на земле, – объяснил капитан Тийе, глядя ей в лицо. – Однако… В сражении все могло случиться… Во всяком случае, я верну тебе шапку, только как-нибудь в другой раз, ладно?

Тийа не ответила. Они тихо шли по улице. Капитан протянул девочке новое яблоко. Вид у Аннуса был сияющий. Но если кто-нибудь попадался им навстречу, капитан розовел, стыдливо отворачивался и отставал от Тийи шага на два.

Следует сказать, что капитан Раазуке хотя и был командиром, любил время от времени уединение. В такие моменты он валялся за сараем врастяжку и смотрел в небо. Ясные, бесконечные, сияющие небеса вызывали у него всякие мысли и освобождали душу от бремени каждодневных дел – хотя, может быть, и важных, но почему-то бескрылых. По правде говоря, даже глядя в небо, он мысленно продолжал трудную жизнь командира роты и совершал в эти моменты подвиги, которые влияли не только на жизнь улицы Пикапыллу, но и на ход всей мировой истории.

В последнее время за деяниями капитана следила пара внимательных девчачьих глаз.

– Как вы можете так гадко вести себя? – услыхал капитан голос девочки. – Вы называете себя мушкетерами, а они – я читала «Три мушкетера» – вели себя благородно, боролись за правду и справедливость… защищали слабых…

Капитан никогда не задумывался над тем, какой у кого голос. Сейчас он вдруг решил бесповоротно, что такой низкий голос, как у Тийи, красивей всех голосов всех девчонок.

Еще четверть часа назад смыслом жизни капитана было то, о чем сейчас говорила Тийа. Но теперь бои и победы казались военачальнику мелкими и ничтожными. У него не было ни малейшего желания вообще думать о парке.

Низкий голос Тийи ласкал слух капитана. Девочка говорила страстно. Время от времени она вопросительно взглядывала на капитана, ожидая от него согласия. Но капитан был молчалив.

Капитан раздумывал над своими проблемами. Он хотел бы что-нибудь сделать. Что-нибудь великое, героическое, небывалое, достойное мушкетера. Что-нибудь отважное, от чего у Тийи захватит дух. Пытаясь понять, что бы это могло быть, он размечтался, как это бывало тогда, когда он глядел на небеса, и мечты его покинули границы реальности. Но так ничего и не придумав, капитан вернулся на землю, тяжело вздохнул и понурился.

Тийа истолковала этот вздох по-своему и с еще большим усердием принялась убеждать капитана. Уж если Тийа Тийдус взялась за дело, то результат должен получиться отличный!

Капитан Раазуке еще раз вздохнул и решил на время отложить совершение великого подвига. На половине какой-то фразы Тийи он вдруг схватил девочку за руку.

– Послушай, а как тебя зовут?

– Что? – остолбенела девочка.

– Скажи, ну! – упрашивал капитан.

– Тийа. Тийа Тийдус.

– Тийа! – повторил капитан. – Тийа Тийдус. – И снова вздохнул: – Красивое имя!

Тийа фыркнула, и лицо ее вдруг запылало. Она хотела бросить что-то сердитое и кусачее, но не нашла верного слова. И неожиданно для себя вдруг улыбнулась, покраснела еще сильнее и отвела глаза в сторону.

Некоторое время они шли молча. Наконец девочка справилась со смущением. Даже рассердилась. Ну, погоди… такой… Она еще и половины того не сказала, что собиралась сказать о Раазуке и его роте! Пылая от негодования, она продолжила с той самой фразы, на которой он ее перебил.

Капитан слушал с глуповатой улыбкой, словно девочка говорила ему комплименты. Потом снова взял ее за руку.

– Тийа, – сказал он, – послушай, Тийа, а ты любишь кроликов? – И кротко посмотрел на нее долгим взглядом.

– Кроликов? Каких кроликов?

– Ну, кроликов. Обыкновенных!

– При чем тут кролики? – рассердилась девочка.

– Нет ты ответь, Тийа. Любишь, ну?

– Ну, люблю! Но ты лучше скажи…

– Знаешь, Тийа, – капитан положил руку на плечо девочки, – я подарю тебе крольчат. Честное слово. У меня четыре крольчонка. Ангорские. Копченые носы.

Девочка остановилась и поглядела на Аннуса, как на призрак.

– Если бы ты только знала, какие они красивые! – продолжал с восхищением капитан. – Белые! Пушистые! Глаза блестят, как…

Они посмотрели друг другу в глаза. Аннус – с нетерпеливой готовностью, Тийа – словно увидала его впервые.

– Тийа, я подарю их тебе!

– И это весь твой ответ на мои слова? – взволнованно спросила девочка. – А еще капитан мушкетеров!

– Ах! – Аннус нетерпеливо махнул рукой. – Ты только скажи, что хочешь их. Скажи, Тийа, ну?

Тийа смотрела на него широко раскрытыми глазами. И капитан Раазуке увидел, как по щеке Тийи вдруг покатилась большая слеза.

– Послушай, Тийа… – испуганно начал он.

Не слушая его, девочка резко повернулась на пятках кругом и убежала.

Капитан сделал два-три шага, словно намеревался догнать ее, но тут же остановился и растерянно смотрел ей вслед. Он ничего не понял.