Текст книги "Легенда Фарнхэма"

Автор книги: Хельге Каутц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

ГЛАВА 9

Нацеливайся на луну. Даже если ты промахнешься, все равно сядешь среди звезд.

Лес Браун

Оглушающая тишина, периодически прерываемая звуком, похожим на треск разламывающегося стекла, впилась в его виски.

Мгновения показались ему бесконечными: голова была пуста, в ней не наблюдалось ни одной мысли, а на тусклом дне его сетчатки вспыхивали все новые темно-красные сполохи. Беспощадный, жалящий холод заморозил все его страдания. Мир Кайла Вильяма Бреннана съежился до физических раздражителей, вызывающих головокружение, и ни один из этих раздражителей не был хоть сколько-нибудь приятным. Однако его разум находился не здесь, он был отключен, и все эти ощущения падали в его безжизненное тело, как заблудившийся луч света в бездонный колодец. И лишь когда очередная волна тошноты, поднявшаяся откуда-то от позвоночника, вызвала рвотный рефлекс, Бреннан мгновенно пришел в себя, чтобы, сделав отчаянный глубокий вдох, успеть его подавить. Не сумей он сразу это сделать, задохнулся бы от своей собственной рвоты, ведь на нем был плотный компрессионный костюм со шлемом!

Воздух казался каким-то ватным и невкусным, но ему все же удалось овладеть своим телом. Постепенно в сознание начали пробиваться ощущения: тело, конечности, голова (особенно затылок) болели в нескольких местах одновременно, но самым страшным оставался ледяной холод.

Бреннан поморгал и осторожно открыл глаза. Движущиеся сполохи на сетчатке исчезли, но глазное дно оставалось черным. Ощущая, как к нему возвращается его тело, он начал осознавать свое положение: он лежит не пристегнутым – вероятно, он отстегнул пояс в последний момент перед аварией – на спинке кресла пилота, голова в шлеме лежит на передней приборной доске, почти касаясь плеча. Бреннан осторожно попробовал выпрямиться и, когда ему это удалось без особых затруднений, повернул голову. Затылок болел, шея похрустывала при попытке повернуть голову, но, похоже, ничего не было сломано.

Он огляделся. Все датчики, экраны и контрольные лампы не подавали признаков жизни, и только мрачное аварийное освещение распространяло слабый свет. Внезапно снова раздался странный треск, как будто в лупе разбилось стекло. Ему казалось, что он уже слышал этот звук, когда был в полубессознательном состоянии.

На секунду Бреннан сфокусировал внимание на своем визоре. Посередине пролегала уродливая неровная трещина, образуя ответвления. Пока он смотрел на этот кошмар, снова раздался легкий треск, и трещина увеличилась примерно на пять миллиметров.

– Проклятие! – произнес он хриплым шепотом.

Его губы пересохли и потрескались, а на языке явственно ощущался металлический привкус крови. Разум категорически отказывался поверить в случившееся, а техническое образование не оставляло ни малейшей надежды. Трещина в визоре появилась, вероятно, когда он стукнулся головой о пульты управления во время аварии. Тому, что она все увеличивается, было лишь одно объяснение: в кокпите возник вакуум, и внутреннее давление костюма вызывало все новые трещины в прозрачном полимерном веществе, из которого был изготовлен визор шлема. Ведь это был легкий компрессионный костюм, а не скафандр со смотровым щитком из специального прозрачного сплава. Пройдет совсем немного времени, и разрыв доберется до краев визора. Воздух тут же с силой вырвется из костюма, а это будет означать – прощай, капитан Бреннан! Ведь костюм не был оснащен полной системой жизнеобеспечения, что, собственно, и послужило причиной проникновения холода.

Бортовые системы «Икс» не функционировали, включая и те, которые должны были гарантировать выживание.

Воздух уже вышел из кабины, и оставалось лишь удивляться тому, что Бреннан все еще жив. Последнее, что он мог вспомнить, был отделившийся сингулярный двигатель, рухнувший прямо на середину кабины и угрожавший тем самым раздавить «Икс». Судя по всему, этого еще не произошло, – вероятно, взрыв или что-то подобное в последний момент так изменил курс сингулярной машины или самого шаттла, что оба объекта лишь коснулись друг друга. Но что же помогло выжить ему?

Где-то в оболочке «Икс» была пробоина, через которую и вышел воздух. Конечно, в аварийном снаряжении имелся универсальный ремонтный клей. Относительно небольшие, нанесенные метеоритами пробоины в космических кораблях были практически невозможны после того, как были изобретены микродефлекторы. Но необходимое умение латать «раны» корабля входило в курс обучения. Это было, в принципе, предельно просто при условии, что внутри корабля оставалось достаточно давления, чтобы прижать самозастывающее клеящее вещество к поврежденным местам. Правда, для этого дыру или пробоину было необходимо сначала найти. Как правило, бортовой компьютер мог определить поврежденное место с точностью до нескольких сантиметров. Но в данном случае бортовой компьютер, как, впрочем, и все остальные системы, вышел из строя. И даже если бы ему удалось вовремя найти поврежденное место, отремонтировать его и наполнить кабину необходимым для дыхания кислородом, он бы все равно из-за отсутствия системы жизнеобеспечения очень быстро замерз, превратившись в сосульку.

Все эти мысли молниеносно пронеслись в голове Бреннана. Но не в его характере было сдаваться без боя. Он никогда не верил в существование безвыходных положений и вместе с Еленой уже пару раз справлялся с поистине кошмарными ситуациями. Если бы однажды закон Мерфи[2]2
  Закон Мерфи – универсальный философский принцип, состоящий в том, что, если какая-нибудь неприятность может случиться, она случится. (Прим. ред.)


[Закрыть] пригвоздил его к стене и с ухмылкой продемонстрировал ему все его ошибки, он, может быть, и признал бы поражение.

Но, ни секундой раньше! Однако похоже на то, что если он сейчас же ничего не предпримет, то этот момент настанет гораздо раньше, чем хотелось бы.

Бреннан стоически игнорировал боль, завладевшую его телом, и, приложив все силы, поднялся с сиденья пилота. К своему изумлению, он понял, что находится в состоянии невесомости. Ну, естественно, ведь экспериментальная установка Подклетнова наверняка тоже вышла из строя.

Но находились, же еще где-то на борту работоспособные системы! Ведь «Икс» имел в своем распоряжении значительное количество антивещества, которого, если его высвободить, оказывалось достаточно, чтобы превратить космический корабль, атом за атомом, в чистую энергию. Высвободить антивещество из стен резервуара, сделанного из обычной материи, можно было лишь с помощью мощных магнитных полей. А раз Бреннан оставался еще жив, это служило доказательством того, что магнитные поля до сих пор действуют. Двигатель системы В/Ав имел свою экономически независимую энергетическую систему, сконструированную таким образом, что она должна была продолжать действовать при любых условиях.

– Черт побери! – воскликнул перепуганный до смерти Бреннан, когда визор его шлема снова затрещал. Трещина дошла уже до середины лобовой части.

Он не смог бы обнаружить пробоину без компьютера, разве что она была бы огромной, но в этом случае он не способен заделать ее.

Помогая себе руками, Бреннан пробрался по узкому кокпиту к шлюзу, ведущему в грузовой отсек. Теоретически он должен быть пустым, если не считать нескольких измерительных приборов и дополнительных устройств сингулярного двигателя. Надежды Бреннана оправдались, когда он вручную, с помощью небольшого, неудобного в обращении запорного колеса закрыл за собой дверь между кокпитом и шлюзовыми створками и открыл дверь в грузовой отсек. Вакуума здесь не было!

Отчетливо слышный шелест говорил о том, что давление в поврежденном шлеме ослабло. Бреннан с облегчением снял его и осторожно положил в угол. Чем черт не шутит, а вдруг он еще пригодится. Шлем легко парил в воздухе, но Бреннан уже не обращал на это внимания. Какое-то время назад он считал, что холоднее, чем в кабине, просто не может быть, но холод грузового отсека словно ледяным кулаком ударил ему в лицо, и его дыхание моментально стало инеем оседать на лице. Вполне возможно, здесь было намного холоднее минус двадцати градусов по Цельсию, а скоро температура еще опустится. Интересно, сколько же он пробыл без сознания? Трудно сказать, но наверняка достаточно долго.

Полосы аварийного освещения на стенах и здесь светились каким-то призрачным сумеречным светом, но Бреннану этого хватало, чтобы двигаться в помещении, которое было около семи метров в длину и трех в ширину, не натыкаясь на предметы и стены. Последняя тренировка, посвященная поведению человека в экстремальных условиях при нуле градусов, проводилась несколько лет назад, но он до сих пор отлично сохранил в памяти всю полученную информацию.

В противоположном конце грузового отсека находилась небольшая приборная панель, где можно было получить информацию о состоянии всех систем. В первое мгновение Бреннан ощутил невероятное облегчение, когда увидел, что сама панель функционирует, хотя некоторые показатели безмолвно светятся красным светом. Однако оказалось, что информация, которую она выдавала, была весьма безотрадна. Работа энергетических систем шаттла была продублирована трижды, то есть давала почти стопроцентную гарантию безотказности, но сейчас все сигнальные лампы горели красным. Насколько можно было понять, все питающие линии, ведущие в кабину пилотов, оказались поврежденными.

Бреннан на секунду закрыл глаза и попытался вызвать в памяти монтажную схему шаттла. «Икс» был снабжен несколькими запасными линиями. Ему просто необходимо найти хотя бы одну из них и отремонтировать – другого варианта нет. И похоже, единственная линия, к которой он смог бы подобраться, оставалась та, что находилась в вытяжной трубе под наружной обшивкой и пролегала от носовой к хвостовой части. Но для этого ему придется выйти наружу. И сделать это возможно только в том компрессионном костюме, который не был оснащен системой жизнеобеспечения с подогревом и шлем которого готов был разлететься в вакууме на куски в любой момент.

Конечно же, были и другие резервные линии, и до них можно было добраться изнутри. Но только в полном специальном снаряжении. Бреннан попробовал повернуть выключатель и изумленно заморгал, когда в отсеке вспыхнул ослепительный свет. Значит, здесь, в хвосте, системы все еще функционировали, и энергия не подавалась только в передний отсек корабля.

Он знал, что универсальная сумка с инструментами должна была находиться в воздухозаборнике над аварийным люком, и выругался, когда тяжелая сумка, в которую поместили еще и водородную горелку, застряла, а он никак не мог найти в этой невесомости, за что бы ухватиться, чтобы вытащить ее наконец. В итоге он расположил ноги над люком так, будто стоит над дырой в полу, и начал тащить сумку за ручку, пока она вдруг не поддалась. От неожиданного рывка Бреннан отлетел назад и сильно стукнулся головой о противоположную сторону отсека. Он чертыхался и греб руками, пока не смог снова ухватить проклятую сумку. Оказалось совсем не просто волочь эту тяжесть через весь отсек.

Раньше, когда еще не было устройств Подклетнова, в космических кораблях изнутри вдоль стен прикрепляли петли для рук и ног, за которые можно было держаться. Во времена искусственной силы тяжести такого уже, естественно, не было. Черт бы их побрал!

Потом он сумел поймать свой шлем, который уплыл на несколько метров от того места, где Бреннан его оставил. Пилот вздрогнул, приглядевшись повнимательнее к трещине. Эта штука долго не протянет, и сомневаться нечего. Но ведь альтернативы-то все равно не было. Ну не было на боргу этого корабля еще одного компрессионного костюма или космического скафандра. Даже и искать нечего. Да и с чего бы им тут быть? Ведь вылазки в открытый космос не предусматривались в планах Миссии!

Прежде чем надеть шлем, Бреннан уменьшил внутреннее давление в костюме на семьдесят пять процентов. Может быть, ему удастся предотвратить дальнейшее увеличение трещины до того, как нехватка кислорода сделает его совершенно беспомощным. А вот против холода он оставался абсолютно бессилен. Конечно, в системе воздухоснабжения имелся небольшой агрегат, контролирующий температуру вдыхаемого воздуха, но его устройство не было рассчитано на температуру ниже абсолютного нуля. Бреннан надеялся, что нужная температура продержится хотя бы несколько минут, чтобы он не замерз сразу же, как только выйдет в открытый космос.

Он еще раз воскресил в памяти монтажную схему. Главное сейчас – это скорость. Он рассчитывал на пять, максимум на семь минут, прежде чем теплопотеря приведет его к полной неподвижности. Конечно, шлем может окончательно треснуть уже в первые минуты, но ему не оставалось ничего иного, как рискнуть. Бреннан положил руку на выключатель механизма, который должен был выпустить два больших крыла грузового отсека прямо в космос, и отсчитал: три, два, один!

Тихое гудение давало понять, что насосы начали откачивать воздух из отсека еще до открытия дверей. Конечно, он мог бы воспользоваться аварийным выключателем и просто выпустить воздух в космос. Но воздух был на вес золота – Бреннан все же надеялся еще пожить и (пусть хоть в какой-то степени) им подышать, наслаждаясь каждым вдохом.

Шлем жалобно пискнул, так как наружное давление наконец уменьшилось. Помогая себе руками, Бреннан решительно устремился наружу. Он моментально почувствовал, как в него впился космический холод. В отличие от внутреннего помещения шаттла, где, несмотря на арктическую температуру, еще оставались какие-то запасы тепла, здесь холод казался всепоглощающим.

Бреннан бегло осматривался, передвигаясь по внешней обшивке. Звезды холодно уставились на него, ни одна из них не желала ободряюще подмигнуть ему. Он знал, что в том случае, если утратит контакт с кораблем и его хоть немного снесет в сторону, у него не останется ни единого шанса на выживание. Здесь не было ни спасательного троса, ни специального прибора для маневрирования, который помог бы ему вернуться на корабль. А если он лишится сумки с инструментами, катастрофа будет уже полной.

Напряженный путь до носа маленького космического корабля занял у Бреннана почти три минуты. Наконец он добрался до места, где вытяжная труба, уходившая на несколько сантиметров под обшивку, переходила в кабельный колодец и уже оттуда шла назад к хвосту.

Чтобы увидеть, в чем дело, ему не пришлось поднимать несколько плиток или забираться под обшивку.

При свете прожектора, вмонтированного в шлем, он увидел огромную пробоину в наружной обшивке, идущую резко вниз и вправо, размером почти в полтора метра, прямо под окном кабины пилота. Жаростойкие плитки, распорки и кабели были уничтожены, диаметр повреждения составлял около пятидесяти сантиметров, некоторые детали были просто оторваны и унесены в открытый космос. Наверное, именно здесь сингулярная машина врезалась в корабль на огромной скорости. У Бреннана не было времени ни на то, чтобы ужасаться, ни на то, что проклясть все на свете.

Трещина в переднем щитке его шлема увеличилась с душераздирающим скрипом еще на десять миллиметров. На какой-то миг Бреннан подумал, что сейчас шлем окончательно выйдет из строя. Однако белая линия с рваными краями еще держалась и, возможно, продержится, пока не доползет до края визора.

Благодаря выбросу адреналина, который Бреннан ощущал, он успел пристегнуть себя страховочным крюком к погнутой распорке, торчавшей из дыры в обшивке. Холод донимал его уже окончательно, он почти не чувствовал ног. Быстрее! Бреннан посветил на спутавшиеся кабели, лежавшие в жутком беспорядке в маленькой шахте, которая тоже была повреждена при аварии. Кабельный жгут толщиной с руку состоял из множества отдельных жил. В сумке с инструментами не было ни сантиметра запасного кабеля, а здесь, в эпицентре разрушения, лежали десятки метров, бесполезные, разорванные и уничтоженные!

Не раздумывая долго, Бреннан отделил специальным инструментом примерно с полметра выпирающего из беспорядочной груды зеленого провода. Все поломки он не сможет устранить, но этого, по крайней мере должно хватить, чтобы хоть как-то залатать главную линию подачи энергии к кокпиту и компьютеру.

Время работало не на него. Он очень спешил, но, скорее всего, все было напрасно. Не говоря уже о том, что он совсем не чувствовал ног, предстояло еще добраться до грузового отсека шаттла, снова задраить люки, надеясь на то, что компьютер сразу же включится и подскажет ему, где именно в кокпите находится пробоина. А потом ее нужно будет устранить, прежде чем окончательно лопнет шлем или он совсем окоченеет. Даже в нормальных условиях и без опасности для жизни ему бы понадобилось на все это один, два, три часа, а может быть, и больше. Здесь же он был просто обязан сделать это за несколько минут.

Но, наконец все было сделано: подача энергии восстановлена и база данных запущена. Теперь появился шанс выжить, он снова мог надеяться.

Бреннан достал из сумки с инструментами страховочный трос, прикрепил к компрессионному костюму и распорке, которая страховала его чуть раньше. Он посмотрел вверх, прицелился, как при игре в бильярд, и со всей силой, еще оставшейся у него, резко оттолкнулся ничего не чувствующими ногами. На какой-то момент, когда он увидел исчезающий внизу шаттл, Бреннан испугался, что трос слишком длинный; потом трос снова натянулся, резко изменил траекторию, и Бреннан, описав высокую дугу, полетел к отверстию в грузовом отсеке. Когда он пролетал мимо окна кабины, ему показалось, что на пульте, который представлялся совершенно мертвым, уже светится несколько огоньков. Это был первый обнадеживающий знак за все время, но Бреннан не хотел поддаваться преждевременной эйфории – предстояло очень многое сделать.

Его безжалостно швырнуло на пол грузового отсека, и он поспешил расстегнуть замок троса. Сумку с инструментами он оставил снаружи, теперь она оказалась бы просто балластом.

Как только он ударил ладонью по пусковому устройству замыкающего механизма, это случилось: ломаная линия на визоре шлема поползла дальше со скрипом, похожим на скрип мела по школьной доске. На этот раз она не останавливалась, а неудержимо ползла к краю шлема. Когда створки грузового люка наконец закрылись, но помещение еще не наполнилось кислородом, Бреннан услышал, как трещина добралась наконец-то до края пластмассовой пластины. Шлем, правда, не развалился, но отчетливый свист и сильный шум в ушах ясно давали понять, что воздух с поразительной скоростью улетучивается из костюма.

И Бреннан ничего не мог сделать. Насосы грузового отсека уже начали свою работу, наполняя помещение кислородом. Кайл услышал легкое шипение подаваемого воздуха.

Спустя несколько секунд, во время которых он мужественно сохранял спокойствие, наружное и внутреннее давление практически уравнялись. Бреннан снял злополучный шлем, заткнул указательными пальцами давно испытывающие боль уши и попытался максимально осторожно вдохнуть еще недостаточно насыщенный кислородом воздух. Еще через тридцать секунд в помещении уже можно было спокойно дышать. Прежде всего Бреннан зажал нос, чтобы с открытым ртом сделать несколько глотательных движений и стабилизировать давление. Потом он почувствовал, что ноги начали болеть так, будто его пытают одновременно тысячами иголок. По сравнению с температурой снаружи воздух в грузовом отсеке казался ему обжигающе горячим, но он громко рассмеялся.

– Яхх-хоо! – закричал он, выбираясь из костюма и растирая измученные ноги. – Интересно, – спросил он громко самого себя, – а почему здесь еще нет спасательного транспортного судна ОКО, чтобы, наконец, начать меня спасать?

– Неизвестно, – ответил женский голос.

Бреннан вздрогнул, но тут – же расслабился. Ну конечно же! Валери!

– Вэл, ты даже не представляешь себе, как я рад слышать твой голос!

– Спасибо, капитан Бреннан, – ответил бортовой компьютер. – Я тоже рада, что с вами ничего не случилось, пока мои системы были отключены!

Бреннан ухмыльнулся. Естественно. Исследования в области компьютерной техники продвинулись, конечно, очень далеко, но все же не настолько, чтобы компьютер мог испытывать чувство радости. И все равно было очень приятно услышать от электронного мозга корабля эту дежурную фразу.

– Отчет о положении вещей – только коротко, – потребовал он.

Валери, голос которой перед стартом отсчитывал оставшиеся секунды, быстро отреагировала на команду, но он прервал ее, так как ему в голову пришла другая мысль.

– Силу тяжести в грузовом отсеке, пожалуйста… Ну конечно же!

С восторгом он почувствовал, как его внутренности совершили безумный скачок, пол грузового отсека вдруг приобрел устойчивость, а многочисленные мелкие детали, до того парившие в воздухе, упали под силой тяжести.

– Так, а теперь еще раз. Отчет о положении вещей, – приказал Бреннан, к тому времени уже сидящий на полу и продолжающий растирать ноги.

– Наружная обшивка повреждена, подача энергии к щитам и лазерной установке прекращена. Резервные системы один и два вышли из строя. Сингулярная машина отсоединилась. Пробоина в кокпите. Определить местоположение не удается. Системы жизнеобеспечения номинальные, установка Подклетнова, а также двигатель системы В/Ав работоспособны. Компьютер не поврежден. Внутренняя проверка систем в норме. Повреждения: умеренные. Затраты на ремонт: умеренные.

– Это называется «умеренные»?! – возмутился Бреннан. – Это ты называешь «умеренные»?! Мне кажется, я брежу. Что же тогда серьезные повреждения? – Валери не ответила. – Хорошо, дай мне подумать, – сказал Бреннан, чуть помолчав. Оказывается, он просто купил себе отсрочку. Пробоина в кокпите никуда не делась, а шлем компрессионного костюма уже не пригоден для использования.

Бреннан сидел в плену в грузовом отсеке и не мог двинуться с места. Конечно же, станции слежения ОКО не упускали его все это время из виду, и скоро Валери доложит, что приближается «Элдридж», чтобы спасти его.

– Черт побери, – проворчал Бреннан. Почему-то он терпеть не мог сидеть сложа руки.

Пилот осмотрелся. Грузовой отсек был захламлен. Несколько измерительных приборов, прочно закрепленных на штативе, тихо продолжали делать свое дело, мигая и посылая во все концы Вселенной информацию о ходе миссии. Странно, неужели приборы потеряли контакт с Контрольной Миссией в Милано? Ведь, кажется, ничто не повреждено сверх того, что перечислила Валери? Ну конечно! Бреннан же сам попросил краткий отчет о положении вещей, а он содержит только самое важное.

Может быть… Бреннан сосредоточенно сдвинул брови и почесал подбородок.

– Валери, мне нужны данные о пробоине в кокпите. Какие у нее параметры? Где она находится? Могу ли я ее закрыть?

– Пробоина находится под третьей плиткой в полу слева, седьмой от конца, и ее положение совпадает с местом повреждения во внешней обшивке. Защитная камера кабины повреждена всего лишь на полсантиметра. Ремонт – не критический.

– Гмм… Мой компрессионный костюм поврежден. Сможешь ли ты, несмотря на дыру, создать и какое-то время поддерживать давление в кабине, хотя бы на несколько минут, пока я ее закрою?

– Да, это возможно.

– Ну и чудесно. Я открою внутреннюю и наружную шлюзовые створки в проходе между кабиной и грузовым отсеком. Давление здесь должно моментально выровняться. У меня, конечно, здорово пошумит в ушах, но я должен сделать это. Пожалуйста, попытайся удержать баланс давления в этом состоянии, пока я не найду дыру и не заштопаю ее.

– Поняла, – подтвердила просьбу Валери.

Кайлу понадобилось не больше пяти минут, чтобы вынуть указанную плитку, сдвинуть в сторону спутавшиеся жилы проводов и найти пробоину. Она была малюсенькой и находилась точно в том месте, где он уже прежде видел большую дыру в наружной обшивке. Даже не верилось, что наружная обшивка смогла так самортизировать, что осталась только эта маленькая дырочка.

Бреннану понадобилось еще две минуты, чтобы правильно уложить на пробоину заплату из полуэластичного полимера, устойчивого к вакууму, и приклеить ее. И клей, и пена застыли мгновенно, внутреннее давление в кабине тоже внесло свою лепту, чтобы заплатка удержалась на нужном месте. Если верить последним исследованиям в области изучения материалов, то на этом месте больше никогда не произойдет утечка воздуха.

Когда Бреннан закрепил вынутую плитку на прежнем месте с помощью специальной защелки, давление воздуха уже снова нормализовалось. Температура была приятной, даже ноги перестали болеть.

– Вот бы сейчас бутылочку пивка! – сказал он, падая в кресло пилота.

Валери, уже имевшая большой опыт в расшифровке подобных фраз, сразу же поняла, что это просто риторическое высказывание, поэтому никак на него не отреагировала. Она даже не стала напоминать Кайлу, что на борту запрещены алкогольные напитки. Но Кайл Вильям Бреннан вовсе не собирался бездеятельно валяться в кресле. Несмотря на то, что непосредственная угроза миновала, предстояло сделать еще очень многое. Нужно было определить свое местонахождение во Вселенной, активизировать автоматическую аварийную радиостанцию и попытаться наладить контакт с Контрольной Миссией. Может быть, ему повезет, и он найдет какой-нибудь спасательный корабль. А с другой стороны, он ведь может попытаться и сам, самостоятельно, вернуться на базу, с помощью аннигиляции антивещества в двигателе, установленном на корабле «Икс».

Через три часа выматывающих и напрасных попыток определить, в какой он точке пространства, Валери доложила о приближающемся корабле.

– Ну, наконец-то! – радостно воскликнул Бреннан.

Корабль находился еще на расстоянии более двадцати трех тысяч километров, но очень быстро приближался. Бреннан воспользовался цифровым зумом, чтобы увеличить изображение и таким образом выяснить, что же это за корабль.

Он провел целых двадцать минут, пытаясь определить принадлежность корабля. Но все было напрасно. Хорошо, значит, это не ОКО «Элдридж», как он ожидал, тогда, наверное, ОКО «Кояма», который был введен в эксплуатацию всего несколько недель назад и чьи внешние параметры были ему еще незнакомы.

Им овладело странное чувство, и оно усиливалось по мере того, как картинка становилась все отчетливее, а детали все яснее. Даже на расстоянии около трехсот километров ему было ясно: это не «Кояма», не «Элдридж». Этот летательный объект был не похож ни на один из знакомых ему спасательных или оперативных кораблей ОКО. Он вообще был построен не в Солнечной системе.

Коммутационная установка мигнула и высветила входящее сообщение.