Текст книги "Легенда Фарнхэма"

Автор книги: Хельге Каутц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)

ГЛАВА 7

Они где-то там. Они ждут нас.

Натан Р. Ганн.

Бортовой журнал корабля «Пламя Дракона»

Просто «Икс» – и ничего больше? Признавайся, Елена, это ведь твоя идея!

– Клянусь, нет!

– Я не верю ни единому твоему слову, Лин! – Кайл ухмыльнулся. Сдержанный смех Елены донесся по каналам связи и усилил волнение Кайла.

Ему безумно нравилась Елена, а ее способность восхищаться чем-либо и полностью отдаваться своему делу всегда завораживала его. У них было очень много общего, и не в последнюю очередь – отменное чувство юмора. Хотя Кайл, конечно, не мог не замечать, что Елена гораздо более организованная, чем он.

Он знал ее давно, на его глазах она из неуклюжего подростка превращалась в очаровательную девушку. С тех пор прошло почти девять лет. На какое-то время они теряли друг друга из виду, чтобы потом, совсем неожиданно, встретиться после перераспределения на межпланетном патрульном корабле как члены экипажа, состоявшего из двух человек. В течение четырех лет они плечом к плечу несли вахту в кабине пилота, пережили и испытали вместе гораздо больше, чем другие, проведшие рядом всю жизнь. Кайл очень любил вспоминать об этом времени, и какая-то меланхоличная и грустная часть его натуры время от времени тосковала по этому прошлому.

– До старта пятнадцать минут. – Голос компьютера разорвал тишину Миссии, наступившую после последних слов Кайла.

Легкий компрессионный костюм, который Кайл сегодня надел, вряд ли смог бы защитить его в сложной ситуации. Это он хорошо знал. Но таковы предписания устава, и кроме того, костюм был достаточно удобным. Вот уже два часа Кайл сидел в не самой просторной кабине пилота на корабле «Икс».

Кайл вспомнил о своих последних испытаниях на полетном тренажере пятнадцать лет назад, после которых он смог получить лицензию пилота на этой модели космических кораблей. Парение и резкий бросок с вращением вниз, кружение, продольная качка, крутые повороты туда, крутые повороты сюда…

Но здесь, сейчас – это было нечто совершенно иное. «Икс» был оснащен не только сверхсовременным прыжковым двигателем, но и мощным двигателем, использующим В/Ав, который мог увеличивать скорость машины в четыре раза быстрее, чем все ее гражданские типовые аналоги.

– Эй, Вилли, у тебя слегка повысился уровень адреналина, – прозвучал голос Елены, которая наверняка знала, что упомянутый уровень начнет повышаться именно теперь. Кайл очень не любил, когда его называли Вилли, особенно по открытому каналу связи, где, услышав его, любой примет за дружеское прозвище.

– Естественно, ведь я в этот момент как раз думал о тебе, Лин, – ответил Кайл, делая вид, что это его совсем не задело.

Елена промолчала, но Кайл отчетливо представил себе ее усмешку и искрящиеся весельем глаза. Мелкие перепалки и разговоры вроде этого уже много лет не давали стихнуть слухам о том, что у него с Еленой давняя связь. Пару раз до этого действительно чуть не дошло, но не дошло.

Однажды они вместе провели ночь, оказавшись в отчаянной ситуации после аварии на каком-то далеком небесном теле. Через несколько дней после аварии на корабле прекратилась подача энергии, и они уже не рассчитывали на помощь. Каждый нуждался в другом как в опоре, и приближение неизбежной смерти заставило забыть сдержанность. После того как их, вопреки всем прогнозам, все-таки нашли и спасли, они ни слова не проронили об этом случае.

И хотя порой каждый из них немного жалел об этом, никогда больше они не переступили эту тонкую грань, и оба радовались тому, что сумели остаться просто друзьями на протяжении стольких лет. Но и Кайл, и Елена иногда не могли удержаться от соблазна подкинуть дровишек в этот костер слухов.

– До старта десять минут, – выдал компьютер и начал зачитывать вслух контрольный список.

Кайл знал, что состояние всех систем, включая функции организма, полностью отражено в контрольных документах Миссии, но все же еще раз проверил приборы вручную и устно доложил об их состоянии.

Когда до старта оставалось пять минут, двигатель системы В/Ав включил номинальную скорость.

Кайл увидел, как центральная часть громоздкого корабля генерального штаба, медленно, неторопливо вращалась вокруг собственной оси, а сам корабль тонул в сероватом свете луны и стал стремительно уменьшаться. Теперь он почувствовал вибрацию, которая говорила о том, что двигатель системы В/Ав забирал энергию у квантового синхротрона, чтобы загрузить ею сингулярную машину.

– Все системы в порядке, – доложил бортовой компьютер и одновременно отправил соответствующее донесение в центр управления полетом.

– До старта четыре минуты.

Теперь компьютер Миссии отсчитывал каждую оставшуюся минуту.

Вибрация усилилась. Она носила какой-то нерегулярный характер, который не мог быть полностью компенсирован инерциальными демпферами. Кайл достаточно хорошо знал этот эффект.

При команде «До старта одна минута» показались первые голубые и белые разряды, клубящиеся вокруг корабля и, несмотря на хорошую защиту, вызывающие в наушниках шлема статические шумы.

Вспышки энергии, которые теперь танцевали повсюду и именно в этот момент концентрировались в сингулярной машине, было почти невозможно себе представить. Если хоть малая часть магнитной защиты откажет даже на какую-то долю секунды, «Икс» тут же станет вторым солнцем. Елена в этом случае получила бы солнечный ожог, даже находясь в своем Милано…

Контрольные установки, как и прежде, показывали те же величины, находящиеся в рамках предусмотренных параметров, когда за тридцать секунд до старта была включена «горячая фаза». С этого момента возврат был уже невозможен, прыжковый двигатель отныне способен только производить сингулярность, взрывать пространственно-временной континуум и освобождаться от своей неизмеримой энергии.

Голоса в центре управления полетом, доходящие через переговорное устройство, звучали с сильным искажением. Вибрация все усиливалась, и Кайл возблагодарил богов за то, что его легкий комбинезон был изготовлен из компрессионной ткани, которая теперь наполнилась сжатым воздухом и тем самым защитила его тело, сотрясаемое вибрацией.

Голубые и белые разряды, которые метались вокруг корабля, образовали некое подобие узловатого кольца, и кокпит погрузился в призрачный свет, состоявший из танцующих теней и силуэтов. За десять секунд до старта шумовой фон достиг уровня бушующего урагана.

За девять секунд до старта на центральном пульте управления кокпита вспыхнул красный сигнал тревоги. Ощутив неподдельный ужас, Кайл чертыхнулся.

– Происходит что-то не то, – прохрипел голос в передатчике, пробиваясь сквозь статические помехи, пока Кайл сражался со сжатым воздухом в своем костюме, железной хваткой сковавшим его руки.

КВАНТОВЫЙ ПОТОК ПРЕВЫСИЛ ПРЕДЕЛ ЦЕЛЬ, ВЕРОЯТНО, ПОТЕРЯНА ЗАДАЧА – ОТСТЫКОВКА

Кайл слишком хорошо знал, что означает это сообщение. Закономерности квантовой механики сыграли злую шутку с вероятностью. Это означало, что куда-нибудь корабль все же попадет, но только не к планируемому месту назначения.

Уже не было никакой возможности отключить сингулярную машину, но оставался еще вариант отсоединения в аварийной ситуации. Говоря проще: чтобы спасти свою жизнь, ему нужно было отсоединить прыжковый двигатель, и сделать это сейчас, немедленно! Изо всех сил Кайл боролся со своим костюмом, который наконец-то начал чуть поддаваться.

– Три секунды до старта, – отчеканил компьютер сквозь бушующий вокруг ураган.

Почему «центральная» не дает сигнал к отсоединению? Кайл с силой надавил на красную аварийную кнопку.

Он ощутил чудовищный удар, от которого чуть не потерял сознание, когда двигатель отсоединился, и Кайл увидел, как над кокпитом показалась покачивающаяся продолговатая трубка сингулярной машины, получившей в момент разрыва зарядного устройства такое ускорение, что она рванула вперед, едва промелькнув над кораблем.

Освободившись от тяжести прыжкового двигателя, шаттл совершил всего один внезапный рывок вперед, по направлению к отсоединившейся сингулярной машине, которая теперь на высокой скорости неслась прямо на Кайла.

Он знал, что кричит, кричит изо всех сил, но расслышать сам себя уже не мог. Оглушающий треск, раздавшийся одновременно с появлением ослепительной вспышки, сопровождался невероятно сильным толчком. И сознание Кайла Вильяма Бреннана в один миг погрузилось в безымянную, безмолвную и черную пустоту.

ГЛАВА 8

Мы не знаем, как выглядит рай. Вполне возможно, он сине-пурпурный в розовую крапинку. Значит, если он не такой, мы сами должны сделать его самым прекрасным из всего сущего, даже если он создан из красно-зеленых камней.

Боронская мудрость

Сизандра молча сидел, чуть приоткрыв рот, со свистом втягивая и выпуская воздух, и смотрел широко раскрытыми глазами на Нопилея. У него не было слов. Сизандра даже не знал, что сказать своему яйцебрату.

После занятий, на которых он находился словно в трансе, Нопилей, не проронив ни единого слова, взял его за лапу и потащил на крышу инкубатора, где он давно знал спокойное местечко с чудесным видом на море. Судя по всему, до него ни один ученик интерната сюда не добирался; в конце концов, это было просто неудобно, пришлось бы двигать стол, на котором ты сидишь, через полкомнаты, и в итоге карабкаться через люк на плоскую крышу. Какому телади могла бы прийти в голову такая нелепая мысль?

Нопилей выжидающе посмотрел на своего яйцебрата, но тот предпочел промолчать. Нопилей рассказал ему всю историю слухов о профитероиде, которые он нечаянно узнал во время предпоследней проектной возуры у пьяного пирата, и о своих манипуляциях с автоброкером. Программа, которую Сизандра разработал для своего прибора, была поистине гениальной. Казалось, она готова к любой мыслимой и немыслимой ситуации. Он использовал все доступные каналы, чтобы получить информацию о добыче нивидиума, и при этом на целую тазуру раньше, чем другие, в том числе и ОПТПДН, узнал об открытии астероида (не исключено, что он и сам принял активное участие в этом открытии). Используя различные связи и комбинации, прибор запасся достаточно большим количеством кредитов, чтобы купить и последние акции нивидиума. Последствия, произведенные на биржах этими действиями, не поддаются описанию.

– Слушай, – сказал Нопилей, – никто не знает, что этот лицензионный код принадлежит твоему автоброкеру.

За последние полстазуры чешуйка на лбу Сизандры снова приобрела здоровый зеленый цвет. Казалось, он постепенно приходит в себя.

Сизандра покачал ушами.

– Нопилей, брат, коллега! Поистине гениальность и слабоумие живут рядом друг с другом, как шипят вараны из своих пещер. Но что они настолько близки друг другу и ты тому блестящий пример, – мне и присниться не могло!

Нопилей смущенно посмотрел на море. Оно было удивительно прекрасным, зелено-голубым, чуть подернутым рябью, уходящей к горизонту. Ему вдруг захотелось побежать на берег и поплыть навстречу надвигающимся ранним сумеркам. Но на берегу он бы наверняка встретил Гегебалия и других учеников, а эта перспектива не вызывала у него ни малейшего восторга. Да, и кроме того, все еще оставалась проблема, которую необходимо было решить.

– Нам нужно отключить АБ, пока не случилось ничего более серьезного, – сказал он, не обращая внимания на замечание Сизандры. – А может, программа удовлетворится тем, чего она уже достигла?

Сизандра расправил пальцы, показались перепонки.

– Не знаю. Может, и нет. Нет, наверняка не удовлетворится.

– А ты можешь отключить его дистанционно?

– Нет, коллега! – воскликнул Сизандра. – Такую возможность я исключил в самом начале из соображений безопасности.

– Тшш… ну что ж, тогда нам придется самим так или иначе отправиться на Гордость Цео и что-то предпринять.

Название станции придумал не Нопилей, но он, веселясь про себя, согласился с ним. Все-таки Цео был их дедушкой, и его было за что уважать. И вот теперь старой боронской станции уже никогда не представится возможность стать гордостью их дедушки. Хоть Сизандра этого еще не понимал, сам Нопилей отдавал себе в этом отчет.

– Как ты себе это представляешь? Мы не имеем пока права пользоваться модулями для межпланетных полетов еще в течение возуры. И даже если бы у нас было разрешение и мы бы прямо сейчас стартовали, вряд ли смогли бы вернуться до восхода солнца. И пропус тили бы как минимум четыре учебных комплекса. Ты можешь себе представить, как нам за это влетит?!

Правой лапой Сизандра рисовал неровные ромбы на тонком слое черного песка, скопившегося за многие солнца на крыше. Геометрические фигуры производили впечатление маленьких чешуек, как у малышей-телади, и странным образом волновали Нопилея. Неожиданно Сизандра провел лапой по рисунку и стер его. Потом он прямо взглянул на брата.

– Ну?

Нопилей принял решение.

– Послушай, брат. Я не думаю, что это может иметь далеко идущие последствия. Пока ведь просто не было прецедента. Они, вероятней всего, не будут знать, что нам на это сказать. Но мне бы не хотелось испортить твою репутацию в инкубаторе. Я одолжу модуль и зарегистрирую полет к третьей луне. Это можно сделать прямо сейчас.

Сизандра наверняка должен согласиться, ведь это обещало приключение! Озабоченность и беспомощность Нопилея вдруг куда-то исчезли. Он ощутил огромный душевный подъем. Так он и сделает! А уж когда он окажется на модуле, то доберется до третьей луны, а потом свернет в сторону и полетит на станцию. И пусть они тут хоть на хвосты встанут! Он же вернет модуль в целости и сохранности! Ну, разве что немного позже, чем нужно, но ведь вернет же!

Сизандра облизнул кончик носа и задумчиво прищурился. Он был настоящим телади, поэтому не задавался вопросом, с чего бы это кто-то другой вдруг пообещал ему прибыль и выход из достаточно сложного положения, пусть даже этот «кто-то» – его собственный яйцебрат. Ведь не он же, в конце концов, заварил эту кашу!

– Договорились. Но будь осторожен и сразу же отключи АБ, и пусть будет что будет! Слышишь?

– Да, брат!

– И перестань постоянно называть меня братом, коллега!

Заведующий модульным парком даже не спросил, зачем Нопилею понадобилась экспедиция к третьей луне. Там располагалось несколько крупных предприятий Профитоконсалтинга, и многие молодые телади – воспитанники инкубатора частенько бывали на ней, так как там можно было встретить своих старших яйцебратьев или, будучи подрастающей элитой (знать бы, воображаемой или действительной), получить те или иные небольшие поручения.

Нопилей прихватил идентификационную карту, за которую должным образом расписался. Она служила «ключом зажигания» к выданному ему модулю и была принята с благодарностью. Потом он взмыл в темное небо в восточном направлении и взял курс на третью луну.

– Й-ии-ахх! – крикнул он, в упоении растянув древний аргонский восторженный клич настолько, насколько хватило воздуха в легких, когда спустя несколько стазур на контрольном пульте появилась Гордость Цео. В нем ожило давно не испытываемое ощущение волнующего ожидания встречи, когда станция подтвердила секретный код активации, включилась система жизнеобеспечения и обозначились посадочные огни, пульсирующие зеленым светом. Естественно, модуль был оснащен системой автоматической стыковки. Но Нопилей отключил ее и взял управление в свои лапы.

Огромная боронская спираль, бывшая когда-то местом внешней торговли, величественно вращалась вокруг своей оси. Карусельная установка для посадки находилась в ее ступице, там, где и происходило выравнивание силы тяжести. Станция быстро приближалась – стена, металлическая гора, вскоре заполнившая собой весь горизонт. Молодой телади чувствовал себя по-королевски. Модуль чутко реагировал на каждое прикосновение, давая Нопилею ощущение свободы и приключения. Наконец мощные створки шлюзовой камеры распахнулись, двигатель модуля легко вписался в устройства станции, и Нопилей медленно остановил свой шаттл. Большие металлические захваты сомкнулись вокруг маленького космического корабля и бережно препроводили его к одному из многих, еще не занятых мест для стоянки, где он наконец обосновался.

– Ух ты, с ума сойти, какой же это кайф! – пел восторженно Нопилей по дороге к диспетчерской. У телади не было своих музыкантов и композиторов, по крайней мере он о них не слышал, но недавно он узнал эту песенку от какого-то гонера?[1]1
  Г о н е р – член религиозной секты Вселенной X. (Прим. ред.)


[Закрыть], который называл ее странным словом «шлягер». – Это круто, это здорово, только мне-то все до лампочки… Стоп! Это еще что? – Нопилей замолк на полуслове и остановился. Он был абсолютно уверен, что ни в одном коридоре и помещении не было света, когда он три тазуры назад ожидал разрешения на посадку. Однако сейчас склад был ярко освещен, будто в нем включили семикратное освещение. Нопилей еще ни разу не видел, чтобы здесь был свет, он даже не знал, что световые ячейки еще функционировали.

– Хэлл-о-о? – позвал он неуверенно. Его лапы вздрогнули и выразили четкое желание отнести его назад, к ангару, но он удержался от искушения.

Диспетчерская была совсем близко, всего каких-то несколько шагов, от Нопилея не требовалось ничего другого, как только схватить автоброкер и бегом вернуться к модулю.

Чешуйки на всем его теле встали дыбом, когда по коридорам пронесся странный звук. Целую сезуру он не мог выдохнуть от ужаса, пока не понял, что это просто эхо его собственного голоса, которое, как и всегда, отразилось от обоих находящихся далеко друг от друга концов центрального коридора.

Он собрал все свое мужество и вошел через открытую дверь внутрь склада. Большое просторное помещение было абсолютно пустым, даже стоявшие тут обычно ряды полок отсутствовали. Нопилей не заметил в этом ничего странного, развернулся на лапе и, выходя, задел сенсорное устройство.

С тихим щелчком световые ячейки погасли, Нопилей направился к диспетчерской. Не успел он сделать и двух шагов, как услышал за собой отчетливые голоса, достаточно громкие для того, чтобы многократно отразиться эхом и затихнуть.

В помещении склада снова вспыхнул яркий свет, причем этот процесс сопровождался тихим жужжанием.

Шшаах-хх! Охваченный внезапной паникой, Нопилей одним мощным прыжком преодолел расстояние в несколько метров до центрального поста управления. Его лапы звонко шлепали по металлическому полу, оставляя маленькие царапины там, где сохранилась копоть на поверхности, появившаяся когда-то в результате пожара. Обеими передними лапами он попытался открыть переборку, ведущую в диспетчерскую, но она не поддавалась. Потом навстречу ему хлынул яркий свет, но Нопилей уже даже не стал осматриваться, чтобы выяснить, кто еще находился в помещении. Он не мог думать ни о чем другом, кроме автоброкера, стоявшего, как и прежде, на потрескавшейся консоли и показывавшего на дисплее бурную, деловую активность. Нопилей схватил прибор, с громким щелчком захлопнул его и обернулся.

Собственно говоря, у него не возникало ни малейшего желания осматриваться в этом большом круглом помещении. Чего он не видел, того и не видел, может, там и вовсе ничего не было. Но, повернувшись, он непроизвольно посмотрел вокруг.

Он был не один.

Нечто металлическое мрачно уставилось на него из темноты темно-фиолетовыми пылающими глазами. Это нечто было очень большим, гораздо больше, чем любой телади, состояло из множества суставов какой-то неопределенной формы, у существа были подвижные щупальца с зажимами и еще какими-то непонятными приспособлениями, оно отливало серебристым светом и медленно двигалось к Нопилею.

– Ой! На помощь! – крикнул Нопилей во все горло. Он заколотил кулаками в дверь, которая только что закрылась и теперь еле скользила в обратном направлении. Meталлическое чудовище двигалось неспешно, но если дверь не откроется достаточно широко, то… Он буквально протиснулся в нее, хотя места для его внушительного туловища ящера казалось маловато, и помчался по проходу, зовя на помощь на всех известных ему языках.

На полпути свет погас, и заработало аварийное освещение. Кто-то включал и выключал системы станции. Нопилей добежал до ангара, прыгнул в модуль и задраил воздушный шлюз корабля. Он успел в последнюю сезуру! Пытаясь задержать его, все створки шлюзовой камеры начали одновременно открываться и с шумом выталкивать воздух в вакуум Вселенной, где влага быстро конденсировалась в облачко ледяных кристаллов.

Нопилей не стал дожидаться, пока заработает система автоматической посадки и продвинет его модуль на стартовую позицию. Он включил зажигание и направил маленький космический кораблик прямо сквозь обнаруженное небольшое свободное пространство. Раздался оглушительный грохот, когда он на средней скорости врезался в одну из металлических соединительных решеток. На какое-то мгновение страх буквально парализовал его.

Теперь, когда весь воздух вышел из посадочной зоны, створки шлюза вновь начали закрываться. Нопилей резко рванул вверх ручку управления. Двигатели взревели, на какой-то краткий момент инерциальные компенсаторы приняли лишь некоторую часть ускорения. Его сильно вдавило в кресло, когда модуль вылетел, как стрела, через закрывающиеся створки и устремился вперед.

Боронская станция снова исчезла за скоплениями звезд, но на этот раз гораздо быстрее, чем прежде. Казалось, никто не преследовал модуль, но Нопилей боялся даже оглянуться, чтобы убедиться в этом. Когда спустя несколько стазур его так никто и не побеспокоил, а аварийная система, настроенная на приближение чужого объекта, не подала никаких сигналов, он смог немного расслабиться и подумать о том, что произошло.

Он не сомневался: он видел ксенона. Еще никто и никогда не сталкивался ни с одним живым ксеноном – само понятие «ксенон» в большинстве случаев воспринималось как синоним темных, управляемых машинами космических кораблей, которые вот уже в течение многих деказур терроризировали Планетарное Сообщество. А кто еще это мог быть? Огромная самодвижущаяся машина! Но оставался вопрос: почему она обратила свое внимание именно на Гордость Цео? И как она туда попала? А может быть, он, подлетая к станции, просто не заметил ксенонский корабль? Как бы то ни было, Нопилей сконцентрировался на ручном управлении и не обращал внимания на проплывающее мимо пространство.

Молодой отпрыск ящеров задумчиво смотрел в окно. Скосив глаза, он увидел автоброкер, который, несмотря на панику, успел прихватить с собой. Нопилей небрежно бросил его на соседнее кресло второго пилота, и прибор все еще работал. Естественно! Скорее всего, именно обмен данными прибора с ближайшей радиорелейной станцией и привлек внимание ксенона к старой боронской спирали!

Нопилей взял автоброкер в руки, открыл крышку дисплея и посмотрел на ряды цифр и графиков, которые постоянно изменялись. Прошло некоторое время, прежде чем он понял, что увидел на дисплее. Этого просто не могло быть! Автоброкер сбросил все акции нивидиума по максимально возможным ценам и получил за прошедшее время – Нопилей сглотнул – больше восемнадцати миллиардов чистой прибыли! Сизандра станет… вокруг носа у него появятся светло-зеленые пятна, и этот цвет так и останется навсегда на его физиономии, потому что в финансовой политике телади существовала одна малюсенькая проблема.

Пока каждый молодой телади не достигнет полной деловой зрелости в возрасте двенадцати солнц, любая добытая им прибыль, превышающая определенную сумму, засчитывалась ему как некий взнос за обучение. Эта финансовая политика была хорошо продумана, потому что любой телади предпочел бы пораньше начать зарабатывать, чтобы благодаря этому финансировать собственные образование и воспитание. Большинство теладийских отпрысков умудрялись в течение первых двенадцати солнц заработать в среднем от нескольких десятков тысяч до максимальной суммы в согни тысяч кредитов и стартовать во взрослую жизнь с допустимыми для них по закону двенадцатью тысячами шестьюстами девяносто тремя кредитами.

Нопилей ни сезуры не сомневался в том, что преподаватели в инкубаторе только раздули бы ноздри и сказали: «Кто бы сомневался!» – если бы узнали о его удаче на бирже. Контора тут же заграбастала бы восемнадцать миллиардов кредитов. «Только и хватило, что издержки покрыть», как метко говорила старая боронская поговорка.

– Тцц! – Нопилей прищелкнул языком и бросил взгляд на приборную доску модуля.

Ну уж нет, он не доставит им такого удовольствия! Оставалось еще около четырех стазур до того момента, когда авиаконтроль Платинового Шара примет космический корабль и обеспечит ему уверенную посадку. Этого должно было хватить, чтобы спасти эти так неожиданно появившиеся кредиты от вмешательства Корпорации Телади.