Текст книги "Игрек"

Автор книги: Хелен Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Свобода. Свобода делать и говорить всё, что мы хотим, выбирать место жительства и место работы, путешествовать – одним словом, возможность самим строить свою жизнь…

Гэвин поймал себя на том, что согласно кивает:

– Мы находимся в таком же положении. Мы никуда не ездим. Я буду вынужден работать в той же области, что и отец, и не смогу стать ни ученым, ни инженером… ни музыкантом!

– Вот-вот, – в свою очередь кивнул Эррол. – Даже если бы ты родился в семье технократа, тебе всё равно пришлось бы получить лицензию от правительства на право заниматься наукой или инженерией. А как ты думаешь, кто получает больше всего таких лицензий? Технократы, работающие на Корпорацию Жизни!

Его тон удивил Гэвина.

– Но ведь это самая крупная и влиятельная компания в мире, – резонно заметил он.

Эррол презрительно усмехнулся.

– А ты когда-нибудь задумывался почему? – Не дожидаясь ответа, он продолжил: – Потому что Корпорация Жизни создает технологии, с помощью которых правительство может нас контролировать. Вот почему мы не доверяем коммуникаторам. Ведь их производит Корпорация Жизни, а правительство использует, чтобы следить за каждым нашим шагом.

Гэвину не потребовалось много времени, чтобы осмыслить услышанное. Корпорация Жизни работает на правительство! Эта мысль поразила его, несмотря на то что на подсознательном уровне мальчик и раньше догадывался о чём-то подобном, возможно, делая выводы из услышанных мельком разговоров родителей. И всё же частое общение с Сократом приучило его рассматривать ситуацию со всех сторон.

– Корпорация Жизни – не единственная компания в мире, – возразил он. – Мы покупаем множество вещей и у других фирм. У них наверняка тоже имеются лицензии.

– Даже Корпорации Жизни не под силу заправлять абсолютно всем, – пожал плечами Эррол.

– Что не мешает ей к этому стремиться, – пробурчал Шрин.

– И обрати внимание: все остальные компании совсем маленькие, – добавил Эррол. – Корпорация Жизни не терпит настоящей конкуренции. Взять хотя бы твоего робота. – Он ткнул пальцем в сторону Игрека. – Как ты думаешь, что произойдет, если твой «независимый производитель» захочет изготавливать своих роботов в промышленных масштабах, – даже если предположить, что ему дадут лицензию? – Он подмигнул Гэвину. – Лично я не думаю, что Корпорация будет от этого в восторге.

В голове у Гэвина всплыли обрывки разговора в доме профессора Огдена: «Из коммерческих соображений… Нужно хорошенько продумать, как предъявить ИГРа миру…» Тогда эти слова озадачили Гэвина, но что, если профессор имел в виду Корпорацию Жизни?

Шрин тронул Эррола за плечо:

– Эр, мы слишком долго валандаемся. Чего доброго, еще патруль нагрянет…

– Постойте! – вскричал Гэвин. – Но вы ведь не собираетесь в самом деле сражаться с Корпорацией Жизни и правительством?! Как вы себе это представляете?

– Нас не так мало, как ты думаешь, – рассудительно проговорил Эррол. – С нами сотрудничают ученые – и даже технократы, – те, которым тоже не нравится политика Корпорации Жизни.

– Но в чём именно состоит ее политика? – не унимался Гэвин.

– Эррол! – взмолился Шрин.

– Ладно, идем, – ответил тот.

Уже уходя, он обернулся и заметил, как напряжено лицо Гэвина.

– Гэв, ты что, сердишься?

– Меня зовут Гэвин, – ворчливо отозвался мальчик, вспоминая, как лежал на мостовой, совершенно беспомощный и униженный.

Эррол что-то тихонько сказал Шрину, и тот, шагнув вперед, выставил руки перед грудью ладонями наружу:

– Тогда давай, врежь мне!

Даже не успев осознать, что делает, Гэвин рванулся вперед и отчаянно замолотил кулаками в подставленные ладони. Шрин едва заметно отклонялся назад, смягчая силу ударов. Игрек с удивлением смотрел на мальчишек, пытаясь понять, что означает сей странный ритуал. Наконец боевой запал Гэвина иссяк. Опустив голову, мальчик уперся руками в колени, пытаясь восстановить дыхание. Кто-то взъерошил ему волосы, и Гэвин услышал негромкий смех Эррола.

– Отлично, малыш!

Эррол покосился на Игрека, стоявшего в нескольких шагах у Гэвина за спиной. Несколько секунд парень внимательно разглядывал робота, а потом повернулся и поспешил вслед уходящему приятелю.

– Что будем делать дальше, Гэвин? – поинтересовался Игрек. Мальчик всё еще стоял, уставившись в землю, и робот надеялся хоть немного расшевелить его. Однако Гэвин не отвечал.

Неожиданно у него на запястье раздалось мелодичное чириканье.

– Гэвин, тебя вызывает Омар, – пропищал тоненький голосок.

Гэвин поспешно собрался с мыслями.

– Омар, – произнес он, радуясь, что джинн не разбился при падении. – Прости, сегодня я на игру не приду. Да нет, просто… так вышло. Извинишься за меня? Спасибо.

– Прости меня, – сказал Игрек, когда мальчик отключил джинн. – Из-за меня у тебя весь день пошел насмарку.

Гэвин и представить себе не мог, что роботы могут выглядеть такими несчастными и одинокими. Он хотел было рассмеяться, но побоялся обидеть Игрека.

– Ничего подобного! Все иногда опаздывают. Тебе это, может, покажется странным, но я рад, что повстречал этих ребят, пусть даже они меня слегка потрепали. – Он улыбнулся. – Но ты меня спас. Кстати, а ведь ты соврал – когда притворился, что говоришь правду полицейскому…

Игрек кивнул.

– Ты же знаешь, я сам волен выбирать, как себя вести. Конечно, я стараюсь не лгать, но, оказывается, иногда это не так-то просто.

– Это уж точно, – согласился Гэвин.

Но робот всё еще выглядел грустным.

– Я и тебе не сказал всей правды. Я хотел исследовать квартал технократов потому, что уловил радиочастоты других роботов. Я хотел познакомиться с БДЦ-4.

Гэвин вспомнил марширующих роботов – и вздрогнул.

– Ну и как, познакомился?

Игрек замялся.

– Нет…

– Вот и хорошо, – заключил Гэвин. – Послушай, не рассказывай никому, что с нами сегодня приключилось. Если мама или папа спросят, что у меня с лицом, скажешь, что я упал во время игры в жизньбол. – Он пристально поглядел на робота. – Думаю, при сложившихся обстоятельствах пара-другая мелких обманов роли не играет, да? Если, конечно, ты не возражаешь…

– Ничуть, – раздумчиво произнес Игрек. – При сложившихся обстоятельствах…

15

По возвращении домой Игрек отправился на кухню помогать Ворчуну, а Гэвин пошел учить уроки. Виртуальный учитель старательно отвечал на все его вопросы, хотя, честно говоря, Гэвин предпочел бы позаниматься в компании друзей в Учебном Центре.

Выйдя из классной комнаты, он поспешил наверх, вдыхая на ходу умопомрачительный запах приготовленной Ворчуном картофельной запеканки с мясом.

– Дай мне Сократа, – потребовал он, надевая очки.

Экран высветил философа, сидящего под его излюбленным деревом, и величественные мраморные постройки на заднем плане. День, должно быть, уже перевалил за середину: солнце клонилось к горизонту, по земле протянулись длинные тени. Гэвин присел на траву.

– У меня появился вопрос, – начал он. – Помнишь, я рассказывал тебе про роботов?

Философ кивнул.

– Мы еще обсуждали тогда, что будет, если наделить робота свободой воли. Так вот, у нас появился новый робот, именно такой. Профессор Огден, который его программировал, утверждает, что не задавал ему четкой программы поведения. Сперва я ему не поверил, а теперь сам в этом убедился.

– Ив чём же состоит твой вопрос? – поинтересовался Сократ, оглядываясь на заходящее солнце. – И поторопись: время близится к ужину, скоро я должен буду уйти.

Гэвин немного подумал над его словами.

– А кто готовит тебе ужин, Сократ?

Философ нахмурился.

– Рабы, конечно. А что?

– У нас нет рабов, – сказал Гэвин. – Вместо них мы используем роботов. И все довольны – потому что роботы не скучают, не переутомляются и никогда не жалуются на необходимость снова и снова выполнять одну и ту же работу.

– И тем не менее они не рабы?

– Нет, – уверенно ответил Гэвин. – Потому что они машины, механизмы. Работа не тяготит их. А ваши рабы – готов спорить на что угодно! – были бы не прочь поваляться на травке, искупаться в реке или… – он попытался вспомнить еще какое-нибудь характерное древнегреческое занятие, – или пофилософствовать.

– Я и правда нередко обсуждаю с ними некоторые философские вопросы, – признался Сократ. – И они понимают меня ничуть не хуже иных горожан.

– Но всё же недостаточно хорошо, чтобы ты отпустил их на свободу?

Вопрос этот, казалось, донельзя поразил Сократа: он удивленно уставился на мальчика.

– Я вовсе не собираюсь обсуждать эту тему, – поспешно добавил Гэвин, – ведь времена изменились. Дело в том, что мы, хоть и отменили рабство, рассчитываем, что всю работу за нас будут выполнять роботы вроде Игрека. Но Игрек совсем не такой, как остальные.

– Если Игрек машина, разве не логично ожидать, что он будет вести себя так же, как все прочие машины?

– Он машина, но ведет себя совсем не как машина.

– Всё это похоже на какую-то глупую загадку, – заметил философ с несвойственным ему раздражением.

Гэвин согласился. Беседа шла по кругу, и он понятия не имел, как этот круг разорвать.

– Ладно, мне тоже пора ужинать, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Надеюсь, твои рабы готовят не хуже наших.

От этой шутки ему ни капельки не стало веселей.

***

В гостиной сидели родители. Они пили вино из высоких бокалов. Конечно, это было не шампанское – оно стоило бешеных денег, поскольку везти его приходилось из самой Франции, – однако пенилось и искрилось ничуть не хуже, и родители пребывали в превосходном настроении. Гэвин был рад, что хоть у кого-то сегодняшний день удался. Он уселся на подушку на полу, повернувшись так, чтобы родителям не было видно его поцарапанную щеку.

– Что празднуете? – поинтересовалась Флер, входя в комнату вслед за братом.

– Боюсь, вам будет неинтересно, – сказал мистер Белл тоном, который намекал на нечто ровно противоположное. – Я только что получил себе в помощь команду БДЦ-4. В жизни не видел таких смышленых роботов. Обычно им приходится всё объяснять по два-три раза, а эти получили инструкцию – и давай выполнять. Можно подумать, они уже много лет работают на стройке…

Дети уставились на отца с каменными физиономиями.

– Да что это с вами? – удивился мистер Белл. – Еще недавно Флер нам проходу не давала, умоляя купить БДЦ-4. Жаль, что они нам и впрямь не по карману!

– Это было до того, как я увидела БДЦ-4 в реальной жизни, – сухо ответила девочка.

– Ты тоже в них разочаровался? – спросил отец у Гэвина.

– Я им не доверяю, – ответил мальчик.

– Не доверяешь?

– Если они и впрямь такие умные, – сказал Гэвин, – может, им вовсе не хочется строить фабрики. Может, они хотят писать стихи или играть в жизньбол?

– Интересная мысль, – улыбнулся мистер Белл.

У двери замигал зеленый огонек.

– Звонят Флер, – сообщил Дом.

– Сарупа? – спросила девочка, вскакивая со стула.

– Марсия Моррис.

Флер снова села.

– Скажи, что я занята.

– Возможно, мои новости тоже покажутся вам слишком скучными, – вступила в разговор мама. Мистер Белл наклонился к ней, подливая вина в бокал. – Твое здоровье! Я только что приобрела для отеля комплект БДЦ-4. У нас каждый номер люкс снабжен своим лакеем. Так вот, новые БДЦ-4 заменят их в качестве личных помощников, а старые роботы перейдут в другие номера, попроще. Это часть технического усовершенствования отеля.

– Роботы, роботы, роботы! – Флер презрительно фыркнула. – Пойду поговорю для разнообразия с кем-нибудь из людей.

– Великолепно, – с иронией проговорила миссис Белл. – А мы все, надо полагать, просто голограммы?

– Ума не приложу, чего из-за них поднимают столько шума! – ворчала Флер, направляясь к выходу. – Они ведь всего-навсего машины.

– Хотите приехать к нам завтра на чай? – спросила мама. – Может, это слегка улучшит вам настроение. Завтра первый день работы нашего нового венского кондитера. Он славится своими штруделями.

Гэвин расхохотался, и даже Флер не смогла сдержать улыбки.

– Хорошо, спасибо, – пробормотала она и выбежала из комнаты.

– Пап, – сказал Гэвин, – а помнишь, когда мы ехали в летобусе к профессору Огдену, ты сказал, что тебе однажды пришлось мериться силами с роботом? А как это было?

– Ты уже слышала эту историю, – повернулся мистер Белл к жене.

– Ничего, могу послушать еще раз, – ответила миссис Белл, отпив вина из бокала.

– Это случилось, когда я еще был студентом и изучал архитектуру. Институт охраняли специальные роботы, им полагалось запирать здание на ночь, предварительно убедившись, что внутри никого не осталось. Как-то вечером я засиделся допоздна – мастерил одну модель. Но клей сильно пах, поэтому я вывез ее на тележке в коридор.

А этим роботам кроме всего прочего полагалось следить, чтобы пожарные выходы ничто не загораживало. Внезапно я услышал треск и, выскочив в коридор, с ужасом увидел, что один из роботов пытается разломать мою модель! Я крикнул ему, чтобы он немедленно перестал, а потом схватил его за плечо и попытался оттащить от модели. Но он отмахнулся от меня, как от мухи: отшвырнул легким движением руки, но с такой силой, что я как ракета пронесся через весь коридор, влетел в комнату и со всего маху врезался в стол. Потом несколько недель ходил весь в синяках.

– Но роботы не могут причинить вред человеку! – вскричал Гэвин.

– Однако они могут применять против нас силу, если им кажется, что мы сами можем причинить вред другим людям, – возразил отец. – Главная обязанность того робота состояла в том, чтобы следить за пожарными выходами. А моя модель оказалась как раз на проходе, так что он должен был ее удалить. Я попытался остановить его – так что ему пришлось остановить меня.

– Он должен был просто попросить тебя передвинуть тележку, – запротестовал Гэвин.

– Боюсь, что те ранние экземпляры еще не слишком хорошо соображали, – вздохнул мистер Белл.

– Так что ты и представить себе не можешь, какой роскошью кажется нам теперь возможность не взвешивать по сто раз каждое слово при обращении к роботу, – вставила миссис Белл. – Только вспомнить, какие порой случались недоразумения!..

В голове у Гэвина пронеслись события минувшего дня. Наверное, у Боадицéи тоже имелась какая-то своя, главная цель – потому-то она и замахнулась на Марсию.

Зеленый огонек у двери зажегся снова.

– Ужин подан, – доложил Дом.

***

Флер вошла в комнату под крышей.

– Вас вызывала Марсия Моррис, – сообщил коммуникатор.

– Знаю, – отмахнулась Флер.

– Она ждет.

Девочка закрыла глаза и медленно досчитала до пяти.

– Хорошо, я поговорю с ней.

Марсия сидела у себя в спальне на кресле, обтянутом желтой полосатой тканью под цвет покрывала на кровати. У нее на коленях лежало что-то, похожее на россыпь глазированного печенья. Флер мимоходом удивилась, отчего это Марсия не взяла тарелку.

– Флер! – вскричала девочка, подавшись вперед. Флер заметила, что глаза ее опухли и покраснели. – В жизни не угадаешь, что произошло!

Флер и не хотела ничего угадывать. Она с недоумением разглядывала печенье, лежащее на коленях бывшей подруги.

– Папа разбил мою вазу! – Голос девочки задрожал.

Тут только Флер догадалась, что это никакое не печенье, а керамические осколки. Ее захлестнула волна сочувствия.

– Это он случайно?

Марсия отрицательно покачала головой и заплакала.

– А ведь сначала она ему очень понравилась. Он похвалил меня, и я была так счастлива! Но потом я сказала, что хочу, когда вырасту, стать художницей… И тогда он ужасно разозлился. А потом… потом… он просто взял и скинул мою вазу со стола, и… и…

Слова девочки потонули в громких рыданиях.

– Марси, мне так жаль!

– Мы ведь еще друзья, правда? Мне ужасно стыдно, что я так себя вела…

Флер прикусила губу. В общем, Марсия была неплохой подругой. Что поделаешь, она была технократкой – и иногда это выражалось в непредсказуемых поступках.

– Всё в порядке.

Марсия утерла глаза рукавом.

– А почему тебе нельзя стать художницей? – спросила Флер. – У мамы с папой полно друзей-художников, и у них, вроде бы, всё хорошо.

– Потому что, если я стану художницей, мне не разрешат здесь жить, – объяснила Марсия. – В нашем квартале живут только технократы и правительственные чиновники – ты что, не знаешь?!

– Но ведь…

– Конечно, я могу выйти замуж за технократа. А если нет?! Тогда мне придется уехать…

Флер вспомнила архитекторов и художников, с которыми общались ее родители. Да, безусловно, они были куда беднее, чем семья Марсии и всё ее окружение, – но почему-то казались не в пример счастливее. Ведь, если вспомнить, родители Марсии всегда пребывали в плохом настроении, даже когда отдыхали.

– Но зачем обязательно жить в квартале технократов? В городе есть целый район, где живут художники…

– Да ты с ума сошла! – возмутилась Марсия. – Жить с мародерами, а в свободное время подметать улицы?!

Флер вздохнула. Похоже, Марсия ничуточки не изменилась.

– Почему бы тебе тогда не обратиться за советом к своей роботессе? Уж Боадицéя-то наверняка что-нибудь придумает…

К ее удивлению, лицо Марсии снова сморщилось в плаксивую гримасу. Никогда еще Флер не видела подругу такой несчастной и расстроенной.

– Я не доверяю ей, Флер! Раньше мне казалось, что она замечательная… Но она всё время куда-то уходит, а еще мне кажется, что она надо мной смеется. И я видела, как она украдкой на меня поглядывает, как будто что-то замышляет.

– А ты сказала об этом своему папе? – Флер понимала, что это глупый вопрос, но не придумала ничего лучше.

– Ты же знаешь папу – все новинки техники просто чудо, а Корпорация – лучшая компания в мире, и я должна быть по гроб жизни благодарна, что раньше всех получила последнюю модель робота…

Флер очень хорошо представляла, как всё это звучит из уст мистера Морриса. В ней снова вспыхнула симпатия к подруге.

– Давай завтра встретимся! Можем вместе пойти на историю.

Марсия всё еще выглядела подавленной. Она едва заметно кивнула.

– Хорошо. Я постараюсь.

И не успела Флер поинтересоваться, что она имеет в виду, как Марсия отключилась.

Перед глазами Флер закружился каскад розовых лепестков.

– Соедини меня с Чиком из Нигерии, – попросила она.

У девочки было столько виртуальных приятелей по всему земному шару, что она стала настоящим экспертом по часовым поясам и точно знала, кто в какое время чем занят. Как она и предполагала, Чик находился в своей студии.

– Привет, Флер. – Он дружески улыбнулся девочке, не прекращая стучать в маленький барабан. – Это фон для моей последней записи. А играю я вот на чём. – Он кивнул в сторону лежащего на полу гобоя. – Пока я не могу дать тебе послушать, ещё не всё готово. Как дела?

– Отлично, – ответила она.

Чик выбил воинственную дробь.

– А вид у тебя какой-то расстроенный…

Сев на пол, девочка обхватила руками колени.

– Ты уже видел новую модель БДЦ?

Чик перестал барабанить.

– БДЦ-4? Корпорация Жизни использует их в нефтедобыче. Но их могут покупать только технократы.

– Знаю, – сказала Флер. Выражение лица ее друга не изменилось, но каким-то образом девочка поняла: ему есть что добавить.

– Говорят… – начал было он, но осекся. – Ладно, а то ты еще решишь, что мы тут все свихнулись на своих суевериях.

– Ничего подобного, – горячо возразила Флер. Из всех ее виртуальных приятелей Чик был самым рассудительным, и она доверяла его мнению.

– Говорят, в них есть что-то… неестественное.

– Неестественное?

Мальчик пожал плечами.

– Думаю, когда летобусы только появились, про них говорили то же самое. Такие вещи нельзя воспринимать слишком всерьез.

– Тогда зачем же ты мне всё это рассказываешь?

Чик рассмеялся и выбил дробь – на сей раз торжественную.

Больше от него ничего не добиться, поняла Флер.

– Ну ладно, продолжай записывать, – сказала она. – Но сделай мне одно одолжение, ладно? Если узнаешь о БДЦ-4 что-нибудь новенькое, позвони мне.

– Непременно, – пообещал Чик и попрощался с ней громким барабанным боем.

16

Небольшая лодка легко скользила по прозрачной, испещренной изумрудными узорами воде. Флер была с Марсией. Девочки снова дружили, и Марсия обещала отвезти ее в край, где исполняются все мечты. Внезапно лодка закачалась. Крепко вцепившись в борта, Флер пыталась сохранить равновесие. Но качка всё усиливалась…

– Флер! Просыпайся! – Гэвин тряс ее за плечо.

Даже не открывая глаз, девочка поняла, что вокруг темным-темно.

– Ты что, сбрендил?! Ночь на дворе…

– Мне надо с тобой поговорить.

Флер приоткрыла левый глаз и тотчас же снова зажмурилась: таким ярким показался ей свет, льющийся из полуоткрытой двери. Девочка свернулась в клубочек и поудобнее примостила голову на подушке. Если только не разлеплять век и ни о чём не думать – то пусть себе Гэвин говорит, что ему там взбрело в голову, но, как только брат уймется, она тут же провалится обратно в сон…

– Флер!

– Ну чего тебе? – простонала она.

– Мне надо с тобой поговорить. Насчет БДЦ-4 – странные они какие-то…

Мальчик уселся в изножье ее кровати.

Флер снова заставила себя приоткрыть глаз – на этот раз правый.

– И ты разбудил меня посреди ночи только затем, чтобы сообщить это? Да мне снился лучший сон за всю…

– Все кругом только и твердят, какие они расчудесные. А я вот начинаю сомневаться, не сошел ли я с ума, потому что только мне одному так не кажется. Но тебе ведь тоже, правда?

Девочка высунулась из-под одеяла.

– А ты, часом, не переиграл в свои игры по коммуникатору? Все эти монстры и психи…

– Да нет же! Флер, послушай, сегодня утром Боадицéя едва не ударила Марсию…

– Что?! – сон девочки как рукой сняло. Рывком сев на постели, она уставилась на брата округлившимися от изумления глазами. Гэвин рассказал о том, что произошло во дворе Учебного Центра.

– Марсия считает, что это из-за перебоев с энергией, но мне так не кажется. Я проследил за ними до самого дома…

Флер не могла поверить своим ушам. Гэвин между тем продолжал:

– Боадицéя куда-то ушла, а вместе с ней и другие БДЦ-4, живущие в квартале технократов. Марсия сказала, это потому, что они слишком умные; это делает их непредсказуемыми. Но потом я встретился с ними. Они выглядели как настоящая армия: дружно маршировали, глядя прямо перед собой. Честно говоря, мне стало немного жутко…

– Неудивительно, что она боится Боадицéю, – пробормотала Флер. Гэвин вопросительно посмотрел на сестру. – Я разговаривала с Марсией по комму. Знаю, что не стоило, но ей так хотелось поговорить.

Флер, в свою очередь, пересказала брату всё, что узнала от Марсии.

– Боадицéя что-то замышляет? – переспросил Гэвин. – Марсия так и сказала? Знаешь, я думаю, все БДЦ-4 что-то замышляют, а не одна только Боадицéя.

– Но что именно?

– Если бы я знал! Папа говорит, что для роботов одни задачи важнее других. Вот я и думаю, что у всех БДЦ-4 есть какая-то цель. А иначе с какой стати им уходить от хозяев?

– С каких это пор ты сделался таким экспертом по роботам? – несмотря на то, что ее терзали те же опасения, что и брата, Флер попыталась улыбнуться. – Еще я звонила Чику, – сообщила она. – Они там, в Нигерии, считают, что в БДЦ-4 есть что-то неестественное.

Гэвин нахмурился.

– Что он имел в виду?

– Он не сказал. А может, сам не знает.

– Неестественное… – Гэвин задумался. – Но ведь так и есть: они совсем не похожи на остальных роботов.

Флер закусила губу.

– Наверное, мы просто не привыкли к тому, что роботы могут быть так похожи на людей.

– А как же Игрек? Он такой же умный, как мы, но его я совсем не боюсь. И еще я кое-чего не понимаю. Профессор Огден сказал, что Игрек – самый продвинутый робот в мире, но эти БДЦ-4 знают и умеют гораздо больше, чем он. Тогда что же профессор имел в виду? Или он ошибался?

– А откуда они столько всего знают? – перебила его Флер.

Брат и сестра смотрели друг на друга, лихорадочно ища ответ на этот вопрос.

– Игрек учится на собственном опыте, – задумчиво проговорил Гэвин. – Это видно со стороны. А вот насчет БДЦ-4 я не уверен. Как будто…

– Они уже всё знают! – воскликнула Флер. – Но ведь нельзя запрограммировать робота так, чтобы он знал всё на свете. Это слишком большой объем информации. И они не только знают, а еще и понимают. Ворчуна можно чему-нибудь научить, но он всё равно не понимает, почему нужно делать именно так, а не иначе.

– Игрек может понять, но предварительно его тоже надо научить, как Ворчуна.

– Вот именно, – Флер снова закусила губу. – А БДЦ-4 и знают, и понимают. Но если они запрограммированы не так, как Ворчун, и не так, как Игрек…

Гэвин бросился ничком на кровать.

– Фигня какая-то!

– Слушай, всё равно мы сейчас ничего не решим, – сказала Флер, – так что, может, я посплю? – При мысли о прерванном сне ее захлестнула волна раздражения. – И вообще, с какой стати тебе вздумалось будить меня ради таких пустяков посреди ночи?!

– Это еще не всё. Прости, но…

Снаружи послышались шаги. Кто-то поднимался по лестнице.

– Это Игрек, – шепнул Гэвин. – Идет к комму…

Они подождали, пока робот пройдет мимо.

– Надо будет еще и с ним поговорить… чуть позже, – загадочно пробормотал Гэвин. Он взглянул на Флер и, заметив, что сестра злится, поспешно добавил: – Сегодня произошло еще кое-что. На меня напали мародеры.

– Мародеры?!

– Тссс!

Гэвин и не думал, что эта новость вызовет у Флер такую бурю эмоций. Она обвила рукой шею брата и крепко прижала его к себе.

– Бедный мой маленький братик! Да как они посмели!

Он кое-как сумел вырваться из ее объятий.

– Не драматизируй! Со мной всё в порядке. Собственно говоря, они вели себя вполне дружелюбно.

– Боже мой! Ты что, ударился головой?

– С моей головой всё в порядке.

– Но что они с тобой сделали? – спросила Флер, испытывая одновременно ужас и жгучее любопытство.

– Да говорю же, ничего. Если успокоишься, я тебе всё расскажу.

Девочка подложила под спину подушку и выжидающе уставилась на брата. Гэвин рассказал, как мальчишки подкараулили его, а Игрек спас.

– Вот те раз! А Игрек-то что там делал?

Гэвин надеялся, что она не спросит об этом.

– После расскажу, это неважно. Потом появился робот-полицейский, и я сказал, что мы просто дурачимся…

– Почему?! – взорвалась Флер, и Гэвину пришлось снова на нее шикнуть. – Они что, тебе угрожали?

Мальчик отрицательно помотал головой.

– Не могу объяснить, почему я так поступил. Но я сделал правильно. Иначе мне не удалось бы с ними поговорить. Так или иначе, Игрек состроил самую правдивую в мире физиономию и подтвердил мои слова, так что полицейские уехали.

Флер подтянула колени к груди.

– Кажется, у тебя и вправду было временное помутнение.

– Они и напали только потому, что приняли меня за ребенка технократов. Хотели забрать у меня джинн или еще что-нибудь в этом роде. Эррол говорит, что они охотятся за любыми техническими новинками, тогда их ученые смогут залезть внутрь и…

– Эррол? – насмешливо переспросила Флер.

– Говорю же, потом я с ними поговорил, и они назвали свои имена.

– Нашел способ заводить друзей, – фыркнула Флер.

Гэвин не смог удержаться от смеха. В чём-то сестра была права.

– Так зачем им воровать джинны? И что это за ученые такие?

– Точно не знаю, – ответил Гэвин. – Наверное, какие-то городские ученые. Но Эррол сказал, что некоторые технократы из Корпорации Жизни тоже сотрудничают с ними, потому что недовольны политикой компании. Это вроде как гонка вооружений: они пытаются держаться на одном уровне технического развития с Корпорацией, на случай, если та однажды использует технику против них.

Флер задумчиво постукивала подбородком о колени – точь-в-точь как полоумная сорока, подумал Гэвин.

– Что-то я никак не пойму. Что такого ужасного делает Корпорация? И причем тут БДЦ?

Гэвин признался, что понятия не имеет.

– Вот тут-то и начинается мой план…

– Какой еще план?

– Пожалуйста, отнесись к этому серьезно! – воскликнул Гэвин.

Флер развела руками.

– На моего брата нападают мародеры, Марсию запугивает ее новый робот, БДЦ-4 ходят строем… Ну конечно же, я отношусь ко всему этому очень серьезно! Но не думаю, что мы в силах что-то сделать.

– Мой план, – медленно произнес Гэвин, – как раз в том и состоит, чтобы выяснить как можно больше. Завтра мы поедем в мамин отель. Можем поразведать насчет этих новых БДЦ. Посмотрим, такие же они, как Боадицéя, или нет. Возможно, нам удастся даже выяснить, есть ли у них своя цель.

– Ты и правда считаешь, что мама позволит нам так вот запросто разгуливать по отелю?

Гэвин пристально посмотрел на сестру.

– Не нам, Флер. Игреку.

– Игреку?!

– Робота никто не заподозрит. Он запросто сойдет за служащего отеля. И кто знает, вдруг ему удастся войти в контакт с БДЦ-4…

Они снова услышали шаги.

– Игрек возвращается, – сказал Гэвин, вскакивая с кровати. – Можем прямо сейчас его и спросить.

– Постой, – остановила его Флер. – Сперва я хочу тебе кое-что сказать. Я отнюдь не такого же высокого мнения об Игреке, что и ты. По-моему, он ничем не отличается от других роботов, разве что чуть-чуть умнее.

Гэвин помедлил в дверях.

– Понимаю. Но спросить-то можно…

– Ну-ну, – саркастически произнесла сестра, – валяй, спрашивай.

Игрек, конечно, заметил, что дверь приоткрыта, и попытался бесшумно проскользнуть мимо, как вдруг услышал голос Гэвина. В отличие от профессора Огдена, никто из Беллов никогда не беседовал с ним по ночам. Но что удивило робота еще больше, так это то, что его приглашали в спальню Флер. Сгорая от любопытства, Игрек вошел в комнату.

17

За завтраком Ворчун несказанно поразил всё семейство, появившись в столовой с ананасом. Диковинный фрукт красовался на серебряном подносе, точно огромный драгоценный камень.

– Ради бога, откуда он взялся?! – воскликнула миссис Белл.

– Полагаю, его привезли с Карибов, – невозмутимо ответил Ворчун.

– Верно, – согласился мистер Белл. – Должно быть, доставить его сюда стоит целое состояние. Кофе и чай – и то недешево стоят.

– Сто лет их не пробовала, – протянула миссис Белл. – А дети, наверно, и не знают, что это такое.

– Ананас, – быстро ответила Флер, хотя никогда не видела ананасов живьем. Она попыталась приподнять золотистый плод. – Какой тяжеленный!

– Я подумал, вам будет приятно увидеть его целиком, – сказал Ворчун. – Можно нарезать?

Аккуратно сняв низ и верхушку, он принялся очищать ананас от жесткой кожуры.

– Занятно вспомнить, как это делается, – заметила миссис Белл.

– Но как он очутился у нас дома, Ворчун? – спросил мистер Белл.

– Его принес Гэвин.

Все (кроме, разумеется, Шарлотты) посмотрели на Гэвина.

– Мне его подарили… в Учебном Центре. У одного… мальчика из семьи технократов осталось несколько ананасов после… какого-то праздника, вот он и дал один мне.

Хотя версия была недалека от истины, Гэвин почувствовал, что краснеет. Ну почему он не умеет врать с такой же легкостью, как Флер или, коли уж на то пошло, Игрек?!

Флер, которая догадывалась, откуда мог появиться ананас, приподняла бровь.

– Щедрый, однако, у тебя друг, – заметил мистер Белл, наколов на вилку кусочек ананаса и поднося его ко рту. – Ммм, как вкусно. Если он предложит тебе еще, надеюсь, ты не станешь отказываться…