Текст книги "Игрек"

Автор книги: Хелен Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Так вот почему технократы такие важные шишки?

Миссис Белл кивнула.

– Они хранят все секреты. Они создают новые технологии, они в них разбираются. Мы позволяем им принимать решения за нас, поэтому и миримся с тем, что у них есть определенные привилегии вроде возможности путешествовать, куда захотят.

– Так значит, все об этом знают?

– Ну, в учебном центре тебе этого, конечно, не расскажут, но ты бы всё равно это поняла – рано или поздно…

Они немного помолчали.

– Марсия считает, что мы жутко старомодные.

Миссис Белл грустно улыбнулась.

– Мы и в самом деле живем совсем не так, как они. Прости, Флер, – тихо произнесла она, поднимаясь. – Мы делаем всё, что в наших силах.

Миссис Белл помедлила у окна, глядя на ночное небо, точно ответ таился где-то там, за звездами.

– Гэвин с папой еще не вернулись. Ты не хочешь есть?

– Я подожду. Правда, я совсем не голодная.

Миссис Белл нагнулась и поцеловала дочку в лоб.

В этот момент мама показалась девочке такой одинокой и печальной, что Флер обхватила ее за шею и тоже поцеловала.

Оставшись одна, девочка подтянула колени к груди и попыталась снова представить себя на дне моря. Только на этот раз – настоящего моря.

8

Из кухни доносился какой-то шум. Радуясь поводу отвлечься от невеселых мыслей, Флер выбежала из комнаты. Мама, папа и Гэвин с открытыми ртами стояли в дверях.

Протиснувшись между родителями, Флер заглянула внутрь. Ворчун еще не снял насадку для перемешивания теста, и теперь с нее на пол сыпалась мука. Но Дворецкий не замечал этого. Он не мог оторвать глаз от странного белого существа ростом примерно с Флер, стоявшего посредине кухни.

– Ну и начало! – воскликнула миссис Белл. – Надеюсь, он не сломался.

Неожиданно странное существо затряслось, и во все стороны полетели белые клубы мучной пыли.

– Я убит, я смертельно расстроен, – проскрипел Ворчун. – Я хотел выключить миксер, а вместо этого включил его на полную мощность. Сам не понимаю почему.

Беллы переглянулись.

– Это от неожиданности, Ворчун, – поспешила успокоить его миссис Белл. – Ведь не каждый день у нас дома появляется новый робот. Я и сама не ожидала, что это произойдет… так скоро.

Белое существо продолжало трястись. Вот оно подняло две резиновые руки и неуверенно хлопнуло в ладоши. Мука посыпалась на пол. Существо хлопнуло еще раз.

– Попытайся попрыгать, вверх-вниз, – посоветовал Гэвин. Существо повиновалось – в воздухе повисла белая дымка. Разглядев фигуру, наконец появившуюся из мучного облака, Флер тихонько ахнула. Она поглядела на маму, чтобы увидеть ее реакцию. Но миссис Белл, похоже, была настроена оптимистически.

– Чудесно! Наконец-то мы можем хорошенько разглядеть тебя… Какой же ты резиновый! – невольно вырвалось у нее. И это была чистая правда. Руки и ноги робота, на первый взгляд напоминающие стопки резиновых колечек, при ближайшем рассмотрении оказались цельными кусками шланга, сжатого гармошкой. Тело было металлическим, тускло-бронзового цвета, голова – круглая и тоже резиновая, шея – еще одна стопка резиновых колец.

– И это наш новый робот?! – воскликнула Флер. Миссис Белл укоризненно покосилась на дочь. Мистер Белл шагнул вперед.

– Ворчун, возьми-ка щетку и хорошенько почисти ИГРа-3. Ведь это не повредит твоему механизму? – на всякий случай уточнил он у резинового существа.

– О нет, я очень прочный.

– Уже поздно, – сказал мистер Белл, – а мы еще не ужинали. Сегодня мы оставим тебя на попечение Ворчуна, а завтра утром познакомимся поближе.

Дворецкий вооружился щеткой и принялся сметать с новенького остатки муки.

– ИГР-3 будет тебе помогать, Ворчун, – сообщила миссис Белл. – Мы хотим, чтобы ты научил его всему, что умеешь.

– Хорошо, миссис Белл, – отозвался Ворчун, сосредоточенно вычищая муку из всех щелочек на руках ИГРа. – Только всё, что я знаю, уже давно устарело. Я не такой, как эти новые роботы, выполняющие функции личного помощника, которые с радостью дадут вам совет по части одежды и выслушают вас, если вам не с кем больше поделиться своими проблемами.

– Мы и не ждем, что ты будешь учить ИГРа таким вещам, – сказала миссис Белл, с трудом сдерживая улыбку.

– Давайте поужинаем, – предложил мистер Белл. – Ворчун, присмотри сегодня за ИГРом. А посуду можешь помыть завтра.

И он принялся подталкивать жену и детей к выходу:

– Идемте, идемте, нечего глазеть – это неприлично.

Флер посмотрела на отца так, точно тот сошел с ума. В конце концов, это же всего-навсего робот!

– Прошу прощения, – произнес тихий голос. – Кажется, мы еще не были толком представлены друг другу.

Беллы остановились, в изумлении уставившись на ИГРа-3.

– Этикет для всей семьи, урок первый, – пробормотал Гэвин и выступил вперед. – ИГР, позволь представить тебе мою маму. Ее зовут Хлоя или, точнее, миссис Белл. А это моя сестра Флер. Вторая моя сестра, Шарлотта, уже спит… она еще маленькая. А это – ИГР-3. Профессор Огден говорит, что он первый представитель принципиально нового типа роботов.

– Мы очень рады, что ты будешь жить у нас, – улыбнулась миссис Белл. ИГР-3 протянул ей руку, и она (несколько удивленно) пожала ее. Она всегда требовала, чтобы с роботами разговаривали вежливо, но чтобы обмениваться с ними рукопожатиями… Такое даже ей не приходило в голову.

Флер угрюмо посмотрела на нового робота, однако, встретившись с ним взглядом, всё-таки протянула руку. Его ладонь оказалась на удивление сильной и мягкой.

– Здравствуй, Флер.

– Ну, до завтра, – весело проговорил мистер Белл и вместе с детьми вышел из кухни. Миссис Белл отнесла в раковину несколько грязных тарелок.

– Ну что ж, – вздохнула она. – Надеюсь, они поладят. Главное – чтобы не подрались.

Тут она сообразила, что разговаривает с Чайником, и тоже заторопилась прочь.

***

Мистер Белл и Гэвин сидели за столом и наперебой пересказывали, что произошло в доме профессора Огдена. Флер слушала вполуха, снова и снова повторяя про себя фразу, которую она бросила Марсии перед уходом: «Не думаю, что у нас будет какой-нибудь заурядный робот». Вот уж, что называется, попала в яблочко! Конечно, после того как Марсия повела себя так гадко, она, Флер, никогда больше не станет с ней разговаривать, но как теперь смотреть ей в глаза – да и остальным тоже?! Только представить, что теперь за ней по пятам будет ходить этот круглоголовый резиновый карлик! Б-р-р…

– Флер, а как ты думаешь? – услышала она голос отца.

– А?

– Я спрашиваю, как нам его назвать? Нового робота.

Флер так и подмывало ответить, что это ее абсолютно не волнует, однако ответ родился сам собой.

– Игрек, – услышала она собственный голос.

– Игрек?!

– А что, очень даже подходит, – обрадовался Гэвин. – Мы ведь о нём ничего толком не знаем, он для нас – как уравнение с одним неизвестным. Непонятно даже, чего от него ожидать.

– Видели бы вы, как он вел себя в летобусе, – задумчиво проговорил мистер Белл. – Не останови мы его, он бы так и пожимал руки всем пассажирам.

– Ладно, значит, Игрек, – подытожила миссис Белл. – Завтра спросим, нравится ли ему это имя, – и сама удивилась реакции семьи. Еще вчера ответом на подобную реплику прозвучало бы неизменное: «Но это же всего лишь машина!»

– Пойду спрошу его прямо сейчас, – сказал Гэвин, чувствуя себя покровителем нового робота. В конце концов, он отчасти в ответе за то, что ИГР появился в их доме.

Ворчун знакомил ИГРа-3 с кухонной техникой.

– Это вот Холодильник. Он заботится о том, чтобы еда хранилась в холоде и не портилась. Говорить он не умеет, – доверительно сообщил Дворецкий, – зато пишет нам послания, когда продукты заканчиваются.

Они перешли к плите.

– Очень умная машина, – продолжил Дворецкий всё тем же заговорщицким тоном. – Ни на йоту не отступает от инструкций. Может сама составлять меню.

– А это, – тут Ворчун демонстративно повысил голос, – Чайник.

Дворецкий словно ждал чего-то.

– Он хочет, чтобы ты с ним поздоровался, – подсказал новому роботу Гэвин.

– Как поживаете? – вежливо произнес ИГР-3. Но Чайник ничего не ответил.

Ворчун с довольным видом показал ИГРу маленький чуланчик за кухней.

– Тут находятся Стиральная и Сушильная машины. Они сами тебе объяснят всё что нужно, – небрежно добавил он.

Вернувшись на кухню, Ворчун махнул рукой в сторону большого буфета.

– Буфет. Для продуктов, которые не надо хранить в Холодильнике.

– Нам требуется морковь, – проговорил Буфет высоким певучим голосом.

– Буфет и Холодильник подсоединены к местному продовольственному складу. Могут сами заказывать продукты, когда те заканчиваются. Но мистер и миссис Белл на всякий случай всегда проверяют заказы.

– И не удивительно! – вставил Гэвин. – Как-то раз эта парочка заказала двенадцать дюжин яиц.

Роботы, осознав, что мальчик всё еще здесь, вопросительно уставились на него.

– Я пришел сказать, что мы придумали тебе новое имя, ИГР-3. Конечно, если оно тебе понравится… Мы решили назвать тебя Игреком.

Резиновое лицо ИГРа не выразило никаких эмоций.

– Это предпоследняя буква алфавита. Часто употребляется в значении «неизвестная величина, загадка», – отчеканил Ворчун, обладавший встроенным словарем.

– Правда? – уточнил ИГР-3 у Гэвина.

Мальчик кивнул.

– Мне нравится это имя, – сказал ИГР.

– Супер! – воскликнул Гэвин.

– Не хотите ли чашечку чая? – раздался чей-то голос. – Я подключен к водопроводу и могу наполняться автоматически.

Ворчун бросился к раковине.

– Не волнуйся, – шепнул Гэвин в ответ на удивленный взгляд ИГРа. – Потом объясню. Спокойной ночи, Игрек.

После ухода мальчика в кухне стало совсем тихо. Игрек внимательно оглядел выстроившуюся вдоль стен сверкающую бытовую технику, которая, как ему показалось, в свою очередь наблюдала за ним. Услышав тихое рокотание, он обернулся.

– Пора подзарядить батарейки, – сообщил Ворчун. – Прошу прощения, что не показываю тебе остальную часть дома. Уверен, семейство будет не против, если ты сам всё осмотришь.

Он направился было в дальний угол кухни, но вдруг замер и оглянулся на Игрека.

– Сейчас ведь вечер, да?

Игрек растерялся. Ну конечно же, вечер! За окном уже совсем темно, Ворчун сам же недавно приготовил ужин. Резиновые колечки шеи Игрека изогнулись, голова чуть склонилась набок – так его мыслительные способности увеличивались. Помнится, мистер Белл упоминал в летобусе, что Ворчун иногда начинает сбоить. Наверное, сейчас у него как раз один из таких сбоев.

– Вечер, – сказал Игрек, копируя тот уверенный тон, каким профессор Огден сообщал ему что-то особенно значимое.

Несколько секунд Ворчун пристально смотрел на новенького, словно подозревая его в каком-то подвохе.

– Ты робот, – наконец произнес он. – А значит, не можешь лгать. Поэтому я должен тебе поверить. Прошу прощения.

Игрек задумался. Он знал, что другие роботы запрограммированы говорить только правду. Но его создали так, чтобы он сам учился и сам принимал решения. Он мог бы солгать, если бы захотел. Но он не хотел лгать. Неожиданно его посетила одна любопытная мысль: не сказав Ворчуну, что он, Игрек, способен лгать, он в какой-то степени солгал старому роботу Игрек перевел взгляд на окно, за которым царила кромешная темнота. Да, жить в настоящем мире куда сложнее, чем ему представлялось.

Тем временем Ворчун куда-то исчез. Игрек обшарил взглядом кухню.

– С тобой всё в порядке? – спросил он, обнаружив старого робота в темном углу.

Ответа не последовало. Дворецкий стоял с таким же бесстрастным видом, что и все остальные кухонные агрегаты. Из его бока тянулся и исчезал в стене тонкий провод. Игрек сообразил, что Ворчун на время отключился, чтобы подзарядить батарейки, – и тем не менее это зрелище подействовало на него удручающе. Он развернулся и зашагал прочь.

Теперь Игрек остался совершенно один и мог делать всё, что заблагорассудится. Он подошел к двери, которая бесшумно отворилась при его приближении, и выглянул в коридор. Там царило безмолвие. Домашние, должно быть, уже легли. Но почему-то следовать совету Ворчуна и самому исследовать дом Игреку не хотелось. После крохотной комнатки на чердаке у профессора новое жилище казалось ему огромным и каким-то неприветливым.

Вернувшись на кухню, Игрек отыскал укромный уголок, из которого не было видно Дворецкого, и убавил мощность, оставив энергии только на то, чтобы поддерживать мыслительный процесс, – за ночь нужно как следует обдумать всё, что случилось за сегодняшний день. Интересно, что теперь поделывает профессор Огден, когда ему больше не надо заглядывать в комнату над лабораторией? Перед мысленным взором робота возникла добрая улыбка профессора – и Игрек поспешно переключился на другие темы.

9

В следующий день начался для Беллов с привычного завтрака. На стол были поданы хлопья, тосты и даже сваренные вкрутую яйца Игрек, явно отнесшийся к своему новому положению предельно серьезно, с энтузиазмом сновал вокруг стола, а Ворчун без устали сыпал комментариями:

– Гэвин любит слегка недоваренные яйца – дай ему вон то, справа. Наливая кофе, держи кофейник повыше, тогда не разбрызгаешь…

Мистеру Беллу это представление очень быстро надоело. Он уже хотел было попросить роботов вести себя потише, но жена сжала ему руку.

– По крайней мере, они ладят друг с другом. Уверена, скоро они сами успокоятся, – прошептала она. Мистер Белл в отчаянии поглядел на жену. Вот всегда так! Только он решил, что они наконец-то избавились от лишних проблем, как вся семья начинает суетиться вокруг двух роботов вместо одного.

После завтрака все поднялись наверх, чтобы поработать, а Ворчуна оставили следить за Шарлоттой. Игрек впервые увидел маленького ребенка. Он ожидал, что это будет просто уменьшенная копия Гэвина или Флер, но малышка была пухленькой и вся в ямочках, а когда Ворчун усадил ее на пол, казалось, она вот-вот опрокинется на спину.

Задрав голову, Шарлотта принялась разглядывать Игрека. В отличие от остальных людей, в ее взоре не было ни особого любопытства, ни подозрительности. Малышка смотрела вокруг безучастным взглядом – пока Ворчун не начал играть с ней в «спрячу мишку за спиной». Каждый раз, как он вытаскивал мишку, ее глаза загорались радостным удивлением.

Игрек, склонив голову набок, с интересом наблюдал за девочкой. Как странно она себя ведет! Когда-то давным-давно профессор Огден спросил у него, что случится с домашней мебелью, если он, Игрек, выйдет на прогулку.

– Ничего не случится, – уверенно ответил Игрек, подумав про себя, до чего же это глупый вопрос. – Когда я вернусь, она будет стоять на тех же самых местах. Если, конечно, кто-нибудь не украдет ее. Но тогда я всё равно узнаю об этом только по возвращении.

Помнится, тогда профессор откинулся на спинку кресла и обменялся радостными взглядами со своими помощниками. Игрек пришел к выводу, что почему-то это знание крайне важно для тех, кто собирается жить в настоящем мире. Но вот сейчас прямо перед ним сидел человек, который, кажется, и не подозревал, что, если спрятать игрушку за спину, это еще не значит, что она, игрушка, исчезла.

Но что удивило его еще больше, так это зачем Ворчун столько раз повторяет эту нехитрую забаву. Наконец Игрек не выдержал:

– Тебе не скучно? – спросил он.

Ворчун удивленно посмотрел на него. Плюшевый мишка болтался в коротких неуклюжих пальцах.

– Скучно? – переспросил Дворецкий, как будто никогда прежде не слышал этого слова. – Я не запрограммирован скучать. Я наделен способностью бесконечно долго выполнять любую работу, которая от меня потребуется.

– А я – нет! – сказал Игрек. – Мне даже смотреть на вас скучно. Я устроен так, чтобы всё время узнавать что-то новое.

Ворчун выпрямился.

– Как люди, – произнес он. Потеряв из виду мишку, Шарлотта тут же переключилась на другую игрушку.

– Безграничное терпение позволяет мне быть хорошим учителем, – продолжал Дворецкий.

Игрек немного поразмышлял над его словами.

– Прости меня, Ворчун, но я бы давно уже сдался. Этому младенцу невозможно что-либо объяснить.

Наконец, к немалому облегчению Игрека, миссис Белл унесла Шарлотту наверх, и Ворчун принялся показывать своему новому помощнику, как приготовить салат к обеду. Он тщательно следил за тем, как новичок нарезает помидоры.

– Теперь нужно посыпать вот этим, – сказал он, демонстрируя Игреку маленькую баночку, на которой было написано «Соль». – Не вздумай перепутать с этим, – он показал на баночку побольше, с надписью «Сахар». – Люди этого очень не любят.

– Ничего удивительного, – ответил Игрек. – Сладкое очень отличается от соленого. – Ворчун уставился на него непонимающим взглядом, и Игрек решил пояснить: – У меня есть элементарные вкусовые рецепторы.

– А у меня нет, – признался Ворчун. – Я старая модель. Я просто повторяю за миссис Белл. Но никто не жалуется… если только иногда.

– Твоя стряпня пахнет очень вкусно. Понимаешь, у меня и обоняние тоже есть… чтобы лучше понимать мир людей.

К его удивлению, Ворчун кивнул.

– Я различаю три запаха. Один из них – запах дыма.

Не успел Игрек поинтересоваться об остальных двух, как мелодичный женский голос произнес:

– Так-так, у нас новый работник. Хорошо, что у меня нет тела, – если так в наши дни выглядят роботы.

Игрек крутил головой, пытаясь понять, кто это говорит.

– Это Дом, – пояснил Ворчун. – Обычно я ему не отвечаю.

И принялся наливать в миксер оливковое масло для майонеза.

– Здравствуйте. Как поживаете? – осведомился Игрек, обращаясь к зеленому огоньку возле двери.

– Добрый день. Если тебе что-нибудь будет непонятно, не стесняйся спрашивать у меня. Я уполномочен отвечать на все вопросы.

– Он уполномочен! – презрительно фыркнул Ворчун, включая миксер.

– Спасибо, – поблагодарил Игрек Дом, когда в кухне снова стало тихо. – Я учту.

Зеленый огонек замигал и погас. Игрек положил на дощечку очередной помидор.

– Если не возражаешь, Ворчун, – сказал он, – я бы предпочел, чтобы моим учителем оставался ты.

Дворецкий большой ложкой отмерял золотистую жидкость.

– Как хочешь, – ответил он.

***

Дом снова включился в тот самый момент, когда в холл спустились Флер с матерью. Через минуту к ним присоединились мистер Белл и Гэвин.

– Пожалуйста, мама, так нечестно, – в голосе Флер сквозило отчаяние.

– Я только что видел нового робота, – сообщил Дом.

– Мы разговариваем, не вмешивайся, – отрезал Гэвин.

– Я думал, вам следует знать, – настаивал Дом. – Лично я не доверил бы своих детей этому куску шланга. Судя по его внешнему виду, он не сможет защититься даже от бумажного пакета.

– Вот именно! – воскликнула Флер, первой входя в столовую. – Так что он не может провожать нас в Учебный Центр!

Остальные проследовали за ней.

– Я согласна с тобой, Флер. Игрек не самый идеальный телохранитель, но хотя бы один раз он должен пойти с вами, – твердо произнесла миссис Белл, усаживаясь на свое место. – Он должен знать дорогу, на случай если ему придется забирать вас оттуда.

Флер застонала.

– Ну и что, что один раз. Всё равно я этого не переживу.

Миссис Белл переглянулась с мужем.

– А я-то думал, мы решили проблему с роботом, – вздохнул мистер Белл. Он повернулся к дочери. – Флер, не забывай, Игрек здесь для того, чтобы помогать Ворчуну. Хотя сдается мне, что он птица совсем иного полета и слишком умен для большинства наших домашних дел. На многое он реагирует совсем как человек. Представляете, сегодня утром он принес мне чашку кофе, и не успел я и глазом моргнуть, как мы с ним уже болтали о моей работе. Под конец я посоветовал ему прочесть книгу по архитектуре. Роботу!

– Ум у него и впрямь пытливый, – согласилась миссис Белл, которая предпочитала утром чашечку чая и с трудом сумела удовлетворить любопытство Игрека относительно чайных плантаций.

– Папа, но он же не человек. И ужасно страшный, даже для робота. – Флер насупилась. – Я с ним не пойду – не хочу быть посмешищем. Ну почему бы тебе или маме не стать технократом, чтобы мы могли купить приличного робота вроде БДЦ?!

– Боюсь, уже немножко поздно, – ответила миссис Белл. – Если бы мы хотели стать учеными, то давно бы уже стали. – Она бросила взгляд на настенные часы. – Поторапливайтесь, вам скоро выходить…

Примерно через полчаса дети в компании обоих роботов отправились в Учебный Центр. Флер была явно не в духе.

– Еще хуже, чем утром, – сердито проворчала она, когда Ворчун принялся показывать своему подопечному окрестности.

– Это квартал профессионалов, – объяснял Дворецкий. – Мы живем здесь, потому что Беллы имеют профессию. Насколько я понимаю, в каждом городе есть такой квартал. Родители миссис Белл живут в квартале профессионалов в Шотландии.

И Ворчун принялся увлеченно рассказывать о фабриках и офисных центрах, однако Игрека интересовало абсолютно всё: деревья, трава, пробивающаяся сквозь трещины в тротуаре, ржавые железные ограды, старый указатель с надписью «Автомагистраль».

– Настоящее, всё настоящее, – то и дело повторял он. Ворчун не понимал причины его восторга, однако останавливался и терпеливо ждал, давая Игреку возможность хорошенько всё рассмотреть.

– Просто не верится, – вздохнула Флер во время очередной остановки. – Шарлотта и та ходит быстрее.

Наконец они добрались до Учебного Центра.

– Теперь можете нас оставить, – как обычно сказала Флер Ворчуну.

– Мой долг довести вас до крыльца, – как обычно ответил тот.

– Тогда давайте оставим Игрека у ворот. – Девочка улыбнулась ослепительной улыбкой, чем-то напомнившей Гэвину Марсию.

– Очень умно, – шепнул он сестре, когда они направлялись к Главному Корпусу.

Игрек стоял в воротах и как зачарованный смотрел на проходящих мимо людей самого разного возраста, размера и цвета кожи. По мере того как его электронный мозг приноравливался отличать людей друг от друга, Игрек начал осознавать, что здесь есть и роботы. Некоторые напоминали Ворчуна, другие были гораздо проворнее и гибче. Одна роботесса была особенно высокой и, как ему показалось, красивой – со сверкающим золотым телом и гибкими руками. Игреку захотелось подбежать к ней и познакомиться, но она степенно прошествовала мимо, словно и не заметив его. Наверное, просто не поняла, что он тоже робот…

Со слов профессора Огдена Игрек знал, что, пока люди не придумают роботов с искусственной кожей и мускулами, он будет куда более похож на людей, чем все остальные машины. Он мог наклоняться, вертеться, потягиваться, придавать лицу сотни различных выражений – и всё-таки он не походил ни на человека, ни на обычного робота. Люди вокруг уже начинали таращиться на него. Игреку стало неловко: он попятился и спрятался за живой изгородью, окружавшей Учебный Центр.

Вернувшийся Ворчун предложил Игреку продолжить экскурсию по окрестностям. Примерно через час они остановились перед высокой стеной, окружавшей квартал технократов.

– Тут живет Марсия, подруга Флер, – сообщил Дворецкий. Игрек заглянул в щелочку ворот.

– А зачем эта стена? – поинтересовался он. – Они что, изолированы?

– Не думаю, – ответил Ворчун.

Они уже собирались возвращаться домой, как вдруг ворота распахнулись и на улицу выехал грузовик с открытым кузовом. В кабине бок о бок сидели два робота. Когда машина проезжала мимо, Игрек заметил, что в кузове неподвижно лежит третий робот. Тут мотор чихнул и затих. Роботы в кабине завели его снова, грузовик тронулся с места и укатил, окутанный серыми клубами выхлопных газов.

– Что произошло? – спросил Игрек.

– Топливо очень низкого качества. Из-за плохой очистки.

– Я имею в виду – с роботом, – уточнил Игрек. – Почему он лежит?

Ворчун зашагал по направлению к дому.

– Его лишили источника питания, – пояснил он.

– Кто?

– Хозяева.

– Зачем?

– Должно быть, они больше не нуждаются в его услугах, – ответил Ворчун.

– Больше не нуждаются… Но как именно они это сделали? – поинтересовался Игрек.

– Насколько я понимаю, новые роботы так устроены, что им требуется совсем мало энергии. Они питаются от радиоволн. Я же получаю энергию от аккумуляторов, которые подзаряжаю каждую ночь. Если аккумуляторы вынуть, я больше не смогу функционировать. Точно так же устроены и другие старые роботы.

– Они умирают, – прошептал Игрек.

– Прошу прощения?

– Умирают – как люди, когда достигают конца жизни.

На это у Ворчуна не нашлось что ответить. Такие вещи выходили за пределы его опыта. Поэтому он просто добавил будничным тоном, словно говорил о погоде:

– Полагаю, мистер и миссис Белл собираются проделать то же самое и со мной. Они просто вынут из меня батарейки.

Игрека охватило смятение. Он встал как вкопанный. Ведь он, Игрек, питается от радиоволн. Означает ли это, что Беллы могут в один прекрасный день перекрыть ему энергию? И станет ли профессор Огден помогать им в этом?

– А у тебя не возникает странного чувства, когда ты видишь перед собой другого робота? – поинтересовался Игрек.

– А с какой стати мне что-то такое чувствовать? – ответил Дворецкий. – По всей видимости, я не был запрограммирован реагировать на подобные ситуации. У меня по этому поводу вообще никаких чувств не возникает, ни странных, ни еще каких…

Остаток пути они проделали молча. Игрека больше не завораживали предметы, попадавшиеся ему на глаза. Прежде они словно взывали к нему, требовали, чтобы он обратил на них внимание, прислушался к их запаху, восхитился их самобытностью. Теперь же всё вокруг выглядело каким-то тусклым и безжизненным. Весь мир внезапно сделался далеким и недружелюбным. Игреку вдруг стало всё равно, что будет дальше. Ему больше незачем было исследовать, незачем учиться…

***

– Что-нибудь случилось? – спросила миссис Белл Ворчуна, увидев, как Игрек понуро бредет на кухню. – Куда подевался весь его задор?

Дворецкий не знал что ответить.

– Я учу его всему, что знаю, – только и сказал он.

Стоя посреди кухни, Игрек разглядывал домашнюю технику. Интересно, а что все эти приборы думают по поводу своей неминуемой кончины?

– Прошу прощения, – вежливо обратился он к Холодильнику, – вы знаете что-нибудь о смерти? – И только тут вспомнил, что Холодильник не умеет разговаривать.

На дверце Холодильника появилось сообщение:

«Кажется, у нас кончились запасы смерти. Надо ли заказать еще?»

– Нет, спасибо, – пристыженно пробормотал Игрек и, выйдя из кухни, направился к лестнице. Он еще не был на верхних этажах – наверное, там он найдет мистера и миссис Белл. Однако наверху никого не оказалось.

Игрек уже собрался спускаться, как вдруг заметил еще один короткий пролет ступенек. Поднявшись, он оказался возле какой-то двери. Словно почувствовав его приближение, дверь отворилась. В просторной комнате – судя по скошенному потолку, она находилась под самой крышей – висел большой экран, и стояла пара кресел.

– Коммуникатор, – произнес робот. Экран замигал и ожил.

Под корявым деревом неизвестного Игреку вида сидел странного вида человек с очень толстым, похожим на огромный котелок животом. Игрек с изумлением увидел, что незнакомец одет в белую простыню, собранную в складки на бедрах, чтобы удобнее было сидеть. За спиной у него виднелись каменные постройки с множеством лестниц и колонн, напомнившие Игреку Учебный Центр.

– Чтобы присоединиться ко мне, тебе потребуются очки, – предупредил незнакомец. Игрек сообразил, что человек говорит о симуляторе.

– Мне они не нужны, – сказал он. – Я могу сам переключаться в режим моделирования.

В следующую секунду он уже шагал по траве к дерену. День стоял жаркий, в ярком солнечном свете многоколонные здания казались почти белыми. Игрек уселся па пожухшую от зноя траву.

– Добрый день, – вежливо поприветствовал он незнакомца.

– Это действительно так? – спросил тот.

– Н-н-не знаю, – растерялся Игрек.

– Так добрый он или нет?

– Нет. Сначала был добрым, а теперь мне не по себе. Я ничего не знаю о смерти.

– А что тебе нужно знать о смерти?

Все эти вопросы несколько утомляли Игрека.

– Я надеялся, ты мне скажешь.

– Как можем мы что-либо узнать о смерти прежде, чем умрем? Не хочешь ли ты побольше узнать о жизни?

– Об этом я как-то не думал.

– И кроме того, – продолжал незнакомец, – как можно добиваться достойной смерти, не прожив достойную жизнь?

Игрек задумался. Достойный – значит хороший. Надо спросить этого человека, что он под этим подразумевает. И Игрек спросил.

– Ну наконец-то, – произнес незнакомец и даже позволил себе улыбнуться. Но вместо того чтобы ответить, задал следующий вопрос:

– А что для тебя значит «хороший»?

– Профессор Огден, – без колебаний заявил Игрек и пояснил: – Он меня создал. Он хороший. Он никогда не делал мне ничего плохого и вообще очень добрый.

Незнакомец задумчиво поскреб подбородок.

– Хммм…

– И Беллы очень хорошие. Они обо мне заботятся, а я стараюсь заботиться о них. По-моему, это единственный способ быть хорошим.

– А что, быть хорошим так важно? – поинтересовался незнакомец.

Глаза Игрека округлились от удивления.

– Я хочу быть таким, как профессор Огден, – горячо заявил он. – Не думаю, что мне понравится быть плохим. Тогда люди будут несчастны, а значит и мир сделается несчастным местом. Совсем как сегодня после обеда, – тусклым голосом добавил он.

– А так ли важно быть счастливым?

Игрек постарался придать своему взгляду как можно больше холода.

– Не думаю, что это правильно – задавать подобные вопросы, – сказал он. – Ведь так можно внушить людям недостойные идеи.

– А как можно хоть что-нибудь узнать, не задавая вопросов?

Игрек подозрительно покосился на незнакомца.

– Мне кажется, Беллы и так считают, что я задаю слишком много вопросов. Да и что проку задавать вопросы, если ты отказываешься на них отвечать?

По лицу незнакомца пробежала тень – казалось, ему стало трудно дышать.

– Я устал, – произнес он. – Поговорим как-нибудь в другой раз.

И не успел Игрек ответить, как незнакомец исчез.

10

Жизнь в доме Беллов потихоньку налаживалась. Обеды, завтраки и ужины подавались вовремя, да и предлагаемое меню больше ни для кого не было сюрпризом. (Хотя, чего уж тут скрывать, некоторые члены семейства втайне сожалели, что им больше не придется отведать лимонного пирога на завтрак.)

Что же до Игрека, то он вскоре пришел к выводу, что жизнь с Беллами ему по душе. Роботу нравилось, что Гэвин каждый день приветствует его неизменным «Доброе утро, Игрек!» и всегда вызывается рассказать о чём-нибудь новом и интересном. Мистер и миссис Белл тоже были очень приветливы, хотя он видел их не так часто. Миссис Белл постоянно повторяла с улыбкой, напоминающей Игреку улыбку профессора Огдена: «Если тебе чего-нибудь будет не хватать, сразу скажи нам, хорошо?»

А вот старшую дочь Беллов Игрек так и не научился понимать. В отличие от Гэвина, Флер не выказывала роботу ни тени приязни и никогда не предлагала помочь – хотя и назвать ее грубой тоже было нельзя. Больше всего Игрека обескураживала ее манера глядеть сквозь него, как будто его вовсе не существовало.

Игрек с удовольствием еще раз сходил бы в Учебный Центр, где всегда было много народу. Наверняка ему удалось бы познакомиться там с каким-нибудь роботом. Но его больше туда не звали. Он помогал Ворчуну по хозяйству, выполнял различные поручения, а по ночам, когда домашние спали, расширял свои познания об окружающем мире при помощи комма. Постепенно Игрек стал приходить к мысли, что готов к чему-то большему.