Текст книги "Агенты не знают пощады (СИ)"
Автор книги: Хайнц Конзалик
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
___Она поцеловала его и снова уложила на солому. Затем смочила в воде марлю и положила ее между зубами доктора Бёсса. Тот стал жадно сосать влагу. При этом взгляд его блуждал. Он осматривал хижину, Мэйбл, окно.
___– Где мы? – слабо спросил он.
___– Возле Эммонс Пик, Ральф. Ты долго спал... И я ждала, когда ты снова проснешься. Она стала умывать его бледное, заросшее щетиной, исхудавшее лицо с горящими глазами.
___– Ты должен спокойно лежать – сказала она, укладывая его. – Тебе нельзя много двигаться. И говорить тебе тоже нельзя, Ральф... Ты слышишь?
___Он кивнул и слабо улыбнулся. Он проследил взглядом за тем, как Мэйбл проворно перевязала его и дала ему кусок мяса.
___– Какая ты хорошая – тихо сказал он.
___– Но я же люблю тебя, Ральф.
___– А русские? – внезапно доктор Бёсс испуганно огляделся. – Что, если они нас здесь найдут?
___– Они нас не найдут. – Мэйбл стиснула зубы. Нельзя ему рассказывать. Если он узнает, то будет волноваться. Возможно, даже вскочит на ноги. Он должен оставаться спокойным, совершенно спокойным... – Я думаю, что Грегоронов и Заневский уже далеко – произнесла она двусмысленно.
___– Надеюсь, мы хорошо скрыли свои следы. – Доктор Бёсс медленно пил подогретый бульон из птичьего мяса. Ему не пришло в голову спросить, откуда этот бульон взялся... Он не знал, как долго пролежал в лихорадке, он вспомнил о рюкзаке ибн Менры и был доволен.
___– Хороший бульон – сказал он, вздохнув, и снова лег на солому. – Если получится, завтра, Мэйбл, мы пойдем дальше.
___– Ральф, ты еще слишком слаб. Давай подождем еще несколько дней.
___Доктор Бёсс посмотрел на пламя в очаге.
___– Нам надо назад, в Лос-Аламос. Там же не знают, что с нами произошло. Твой отец страшно волнуется, он просто убит горем. – Доктор Бёсс взглянул на Мэйбл. – Может быть, машину Хайнца Беренца нашли? Остается на это надеяться. Тогда нас здесь нашли бы.
___'Сказать ему, что за восемь дней сюда никто не пришел? Что мы оказались посреди Америки, то есть на краю света? Или в начале?'
___Она покачала головой.
___Доктор Бёсс улыбнулся.
___– Почему ты качаешь головой, Мэйбл?
___Она испугалась.
___– Да так, ничего, Ральф. Разве я качала головой?
___– Да.
___– В самом деле ничего.
___Она села к нему ближе и взяла его за руки.
___– Все-таки тебе нельзя говорить слишком много. Ты должен спокойно лежать.
___Некоторое время доктор Бёсс лежал спокойно и пристально смотрел на Мэйбл. Он подумал, что Мэйбл плохо выглядит. Еле лицо впало и похудело. Под глазами появились круги. 'Она боится, что я не проснусь, – подумал он. – Но этот краткий сон пошел мне на пользу. Еще одна ночь, и я смогу идти дальше. Если мы будем забирать налево, через два дня мы выйдем на шоссе'.
___– Я долго спал? – нарушил он тишину своим вопросом.
___Мэйбл посмотрела на свои ладони.
___– Пару часов – солгала она. – За это время я прошлась по окрестностями и смогла тебя перевязать.
___– Здесь хорошо, не правда ли, Мэйбл? – доктор Бёсс слабо улыбнулся.
___– Да, Ральф. Здесь прекрасно. Минутах в двадцати ходьбы отсюда течет река. – Мэйбл вздрогнула. Доктор Бёсс этого не заметил и продолжил: – Это полноводная река с сильным течением, и она пробегает между двух скал.
___– Ты знаешь эту реку?
___Язык у Мэйбл стал тяжелее свинца. Ей было трудно говорить.
___– Да. Я дважды приезжал туда на рыбалку. Тогда я еще был студентом и проводил свои каникулы в Скалистых горах, потому что входил именно в ту группу, которой надо было хотя бы раз переночевать в палатке, разбитых среди Скалистых гор. Я прожил на реке почти неделю. Это было прекрасное, безмятежное время.
___– Я тебе верю, Ральф. – Мейбл прислонилась головой к его плечу. – Я думаю, что в назначенный срок мы не поженимся.
___Он улыбнулся. Было заметно, что его рана болела даже от улыбки.
___– Мы до сих пор не договорились насчет твоего платья. Я хочу, чтобы ты выглядела как принцесса.
___Мэйбл осмотрела себя... Разорванная блузка, платье в прорехах, голые, израненные, избитые ноги.
___– Принцесса в лохмотьях – улыбнулась она. – Но ведь ты любишь меня и такой?
___'Я должна его отвлекать – подумала Мэйбл. – Я должна болтать как маленькая, влюбленная гусыня, чтобы он не думал об отчаянном положении, в которое мы попали. Он должен обо всем забыть. Я должна сделать его веселым и счастливым'.
___За эти часы и дни Мэйбл превзошла саму себя.
___Она целовала Ральфа, она лежала рядом с ним, плотно к нему прижималась и позволяла ему гладить себя слабой, дрожащей рукой. Она приносила себя в жертву Ральфу, она обманывала его, чтобы он смог вернуться к жизни.
___Он должен быть спокоен... Он не должен волноваться... Он должен думать, что вокруг нас царят мир и свобода... Ведь Ральф не знает, насколько тяжела его рана, не знает, что три дня назад он был безнадежен.
___И целуя его, Мэйбл продолжала думать о том, как отсюда уйти, как перетащить его через горы, к людям... Туда, где только и можно было его спасти.
___Доктор Бёсс бодрствовал недолго. Поев еще немного, он заснул опять. Но это уже было не горячечное забытье, в котором он провел минувшие дни. Он спал крепко, и дыхание его было ровным.
___Мэйбл встала со своем места, укрыла Ральфа опять и снова пошла в лес, чтобы подстрелить птицу. Теперь, когда он знала, что Грегоронова и Занвского больше не был, она принялась таскать к скале толстые стволы, влажные листья и полусгнивший валежник. Затем она подожгла кучу сухих сучьев и стала бросать сверху гнилушки. К летнему небу вознесся могучий столб дыма – серое, плотное, тяжелое облако. Случись каким-нибудь людям оказаться поблизости, они смогли бы заметить этот дым, повисший над лесом.
___Она бросила в пылающий костер еще несколько мокрых веток. От густого облака над костром расходилась дымка.
___Это была ее последняя надежда на помощь извне.
___* * *
___Генерал Маккини сидел в гостинице Лос-Аламоса.
___Вчера вечером профессор Паэрсон наконец принял его. Беседа получилась краткой и ожесточенной. После нее Маккини узнал, что не атом победил человека, а человек победил атом.
___Маккини обошелся без вступительной речи. Он положил свой чемоданчик на стол, поздравил профессора Паэрсона с его открытием, изменившим мир, а затем достал из чемоданчика бумаги.
___Использование новой плутониевой бомбы в войне.
___Профессор Паэрсон прочитал заголовок и швырнул документы на стол.
___– Вы срочно приехали из Вашингтона, чтобы мне это показать? – спросил он.
___Маккини кивнул.
___– Этого хочет президент. Исключительная важность вашего открытия требует быстрых и решительных действий. Превосходство, которое Америка получила благодаря вашим гениальным достижениям, следует не только удержать, но и увеличить.
___– Так-так... – Доктор Паэрсон удивленно посмотрел на Маккини. – Вы хотите сделать бомбу с помощью моего открытия?
___– Ну конечно! Подумайте только: бомба, в четыре раза превосходящая по мощности ту, что была сброшена на Хиросиму! Это означает, что Америка стала неприступна!
___– Маккини, вы когда-нибудь думали, что это означает, когда от вспышки, в четыре раза превосходящей Солнце, сгорает мать детьми на руках? В Накасаки был такой случай... А теперь вы хотите направить на эту мать огонь уже не четырех, а шестнадцати Солнц! не успев даже вскрикнуть от страха, сотни тысяч матерей с детьми на руках, сгорят меньше чем за секунду. Они даже не успеют проклясть вас, Маккини. Вы об этом когда-нибудь задумывались?
___– Нет. Я солдат.
___– Ага! И такое общественное положение запрещает вам думать?! – Профессор Паэрсон махнул рукой. – Если вы, Маккини, не можете или не хотите думать, нам просто не о чем дальше говорить.
___– Президент хочет, чтобы я привез вас вместе с планом в Вашингтон.
___– Президент хочет, чтобы в мире был мир. Это он больше не говорит? Я выполнял это его желание, когда мог... Но теперь – нет! Желание, которое идет против моей совести, это не просьба, а нападение на меня, и я ему буду сопротивляться!
___– Но для чего же вы открыли этот способ расщепления материи?! – взревел Маккини. Пот заливал его глаза. Генерал дрожал от возбуждения.
___– Я хотел помочь людям. Я хотел победить Вселенную. Я хотел заглянуть за кулисы мироздания. Я рассчитывал, что, имея килограмм плутония, и расщепив три процента вещества, смогу запускать многотонный космический корабль на Луну и возвращать его обратно. Я считал, что для человека станет возможным, имея сто килограммов вещества, добираться до других звезд, до Марса, Венеры, Юпитера, и создавать там колонии, над каждой из которых я смогу повесить звезду втрое мощнее Солнца, и тогда на мертвых планетах возникнет жизнь – так же, как, благодаря Солнцу, она возникла на крошечной точке во Вселенной – на Земле! Я мог предоставить людям возможность переселения к другим звездам'.
___– Фантастика! – пробормотал взволнованный Маккини. Он снова сел на стул.
___Доктор Паэрсон махнул рукой.
___– Вы называете это фантастикой. Это слово вы еще можете освоить, хотя он и не входит в армейский устав. Но вам совсем не нужна эта фантастика. Вы хотите сделать из моего открытия бомбу, хотите не расширить сферу обитания людей, а уничтожать их в мгновение ока! Вот ваш план. Согласен, он настолько же фантастичен, как мой, он более масштабен... Я хочу всего лишь искать новые миры, безжизненные пустыни в космосе... Вы хотите уничтожать тысячелетние культуры, вы хотите убивать людей миллиардами... Вот задача, которая когда-нибудь будет решена. К сожалению, уже не будет хронистов, которые это дело смогут воспеть!
___Маккини оперся о край стола. Он наклонился к Паэрсону.
___– Вы не видите истинного положения дел, Паэрсон. Мы хотим заморозить ваше открытие. Мы всего лишь хотим сказать миру: отныне вы действительно братья, протяните друг другу руки, восток и запад, север и юг, сядьте за общий стол, он щедро накрыт для всех. Откройте, наконец, глаза: все мы – божьи создания, и потерянный рай находится в наших руках... Он заключен в единстве всех людей!
___– А если кто-то скажет 'нет', мы сбросим бомбу!
___– Конечно, Паэрсон! Тот, кто идет против сообщества, тот должен будет погибнуть... В интересах народов, которые хотят мира!
___– Прекрасно! То же самое однажды сказал Гитлер. И сегодня все тоже говорят: мы хотим мира! Это говорят в Корее, когда дело доходит до переговоров, и они заканчиваются ничем, поскольку у каждой стороны свой взгляд на мир! Но вот одна из сторон оказывается сильнее, потому что у нее есть бомба Паэрсона, а ее мнение -правильнее, потому что она убивает противоположную сторону!
___– Человек соблюдает мир, только когда он боится! – гневно крикнул Маккини.
___– И вы продолжаете говорить о братьях? – Профессор громко рассмеялся. – На нашем братстве, должно быть, стоит каинова печать! Братья шпионят друг за другом, пытаются украсть у брата его тайну, его превосходящую силу... У физиков-ядерщиков будут воровать дочерей, нападать на ассистентов и похищать их, будут путем убийств и угроз воровать даже Солнце... Солнце и кнопку, на которую можно нажать и погубить миллионы людей. Нет! Это мое последнее слово, Маккини. Вы не получите мое новое открытие!
___– Вас заставят его отдать, профессор Паэрсон! – крикнул Маккини. Он в бешенстве ударил по столу обоими кулаками.
___– Кого вы хотите заставить? Нет бумаги, на которой записаны формулы и технические данные. Вы не найдете никакой документации! Есть только одно место, в котором находятся формулы, и это – моя голова. Здесь, Маккин, в этой голове! И как вы сможете меня заставить? Вы прикажете избить эту голову... Это всё, на что вы способны. Но голова будет молчать!
___Генерал судорожно глотнул. Он побагровел, под его глазами набрякли мешки.
___– Мы создали Лос-Аламос – сказал он чуть более сдержанно. – Мы вложили в атомный проект больше двух миллиардов долларов. Мы на 1000 автобусах ежегодно перевозили почти 30 миллионов человек. Только для фирмы Клинтона, которая изготовила ваш урановый реактор и фильтровала металлический порошок, потребовалось 70 миллионов квадратных метров досок – это годовая продукция штата Миннесота! Для фундамента реакторы мы залили в землю 70 тысяч кубометров бетона, вынули и подняли на поверхность 22 с половиной кубометров грунта, использовали 40 тысяч вагонов стройматериалов – они могли бы составить поезд длиной 485 километров. Для строительства использовали 40 тысяч тонн стали, полтора миллиона бетонных блоков, а 750 тысяч цементных кирпичей были заложены в фундаменты. Линии электропередачи прошли по 11 тысячам мачт, было построено 560 километров новых дорог. На строительстве в июне 1944 было задействовано более 45 тысяч человек... И всё это должно пойти прахом? Превратиться в ничто?
___Профессор доктор Паэрсон долго смотрел на генерала Маккини. Молча. Глаза профессора выражали глубокое сочувствие. Маккини не мог понять этот взгляд. Он побарабанил по столу пальцами.
___Паэрсон медленно кивнул.
___– Два миллиарда долларов! Как вы думаете, сколько квартир было бы построено на эти два миллиарда долларов? Уже не осталось бы людей, которые спят на скамейках в парках и под мостами, завернувшись в газеты. Не было бы трущоб, не было бы бедности вообще, если бы эти деньги, Маккини, были потрачены на народ, на бедных, маленьких, отверженных людей. На два миллиарда долларов вы смогли бы заново отстроить разрушенную Европу даже без плана Маршалла и ООН!
___– Но без атомной бомбы мы бы не выиграли войну! Она стала шоком, который позволил одолеть всех.
___– Она стала шоком, от которого человечество до сих пор не пришло в себя. Страхом перед еще более страшной катастрофой. – Паэрсон кивнул. – Добавлю, что ваши ожидания оправданы. Но и я тоже прав, когда выступаю с противоположной стороны, со стороны маленьких, беззащитных людей! Все имеют право... Выступать за войну ради сохранения мира, и за мир во избежание войны. Это два метода, таких же безумных, как само время, в котором нам пришлось родиться! Всеобщее чувство человечности, солидарность, общность судьбы всех народов – всё это утрачено, все это похоронят, когда станет известно, что пушками можно добыть больше, чем маслом! Нет, Маккини! Я нахожусь вне вашего общества, и я горжусь этим... Горжусь тем, что однажды, наконец, смог стать аутсайдером, который нашел идеал в возможности разрушать все идеалы!
___Бледный как смерть Маккини встал с места. Он открыл чемоданчик и убрал в него свои бумаги.
___– Вы не хотите передать нам свою сверхбомбу? – жестко, с угрозой в голосе, спросил он.
___Профессор Паэрсон помотал головой.
___– Я ничего не знаю о сверхбомбе. Я открыл новый способ расщепления, который позволяет производить до 100 миллиардов электронвольт. Скоро о циклотронах, бетатронах, синхротронах и космотронах перестанут говорить, а новые установки в Брукхейвене, штат Нью-Йорк, устареют. Внутри гигантских магнитов диаметром двадцать три метра я могу разместить вакуумную трубу, снабженную шестнадцатью помпами, и обстреливать в ней протоны, позитивно заряженные частицы атома, которые под воздействием магнитного поля будут вынуждены вращаться внутри этой трубы. Я буду ускорять их движение электрическими импульсами, и они станут совершать внутри вакуумной трубы 3 миллиона оборотов в секунду, вырабатывая энергию в два миллиарда электронвольт. На этой скорости они ударяются о блок из бериллия, который распадается на бесчисленные мезоны – те самые частицы, которые для физиков-ядерщиков представляют величайшую тайну... Это клей, который удерживает атомное ядро. Иными словами... Я способен совершить полное расщепление атома... Получать при помощи двойных магнитов не 100, а 200 миллиардов электронвольт! – Паэрсон долго смотрел на оцепеневшего Маккини. – Теперь вы понимаете, что это означает? Вы знаете, что это такое, когда космические лучи, которые я теперь могу создавать, упадут на человечество и за одну секунду уничтожат всё живое... Не в городе размером с Хиросиму, а на континенте размером с Азию. – Паэрсон улыбнулся. – Задумайтесь об этом, Маккини... Уничтожение! Я думаю о другом – о созидании! О свободе человека от всего, что его сегодня еще угнетает! Но вы до созидания никогда не снизойдете, поскольку в ваших руках мой труд будет унижен до послушного бога, который называется страхом. Страхом человечества. Голым страхом!
___Маккини подошел к двери и открыл ее. Он был оскорблен, взбешен, бесконечно разочарован. Прежде чем покинуть комнату, он все же обернулся и взглянул на профессора.
___– Президент уволит вас из Лос-Аламоса.
___– Я даже прошу об этом, господин генерал.
___– А на основе уже известных результатов ваших исследований работа будет продолжена. Без учета вашего открытия.
___– Возможно. Всегда найдутся бесчестные, бессовестные люди, которые будут только рады получить в подарок достижения другого человека. Получить в подарок смерть.
___Маккини снова закрыл дверь. Он сделал последнюю, отчаянную попытку.
___– Паэрсон, – настойчиво произнес он. – Будьте же благоразумны.
___Паэрсон резко повернулся к нему. Это был отказ, который нельзя было сделать более четко и выразительно.
___– Не вспоминайте больше о моем благоразумии, Маккини, – сказал он. – Если бы я был всего лишь благоразумен, Лос-Аламос уже сегодня взлетел бы на воздух!
___– Вы с ума сошли! – крикнул генерал.
___– Это сумасшествие от знания. Новая, интересная разновидность психопатов. Есть такой странный вид паранойи, как страх перед самим собой! Так вот, Маккини, я боюсь себя! Я больше не могу смотреть на себя в зеркало... Я в ужасе убегаю от собственного взгляда.
___– Вам надо отдохнуть, Паэрсон. Вы должны отвлечься. Давайте вместе отправимся в Вашингтон. Будьте же одним из великих американцев. Америка может сделать вас самым богатым человеком в мире. Вы сможете получить миллиарды долларов!
___Профессор Паэрсон подошел к противоположной двери, которая вела в спальню.
___– Пожалуйста, уходите, генерал! – громко сказал он. – Уходите, пока я вас не выкинул!
___Маккини отпрянул к своей двери.
___– Паэрсон! – крикнул он. – Что с вами случилось?!
___– Уходите! Мне нечего, совершенно нечего вам сказать.
___С этими словами Паэрсон покинул комнату и оставил Маккини одного. Он заперся на ключ и запретил его беспокоить.
___Генерал Маккини как избитый мальчишка покинул дом профессора Паэрсона и пошел назад, в гостиницу Лос-Аламоса.
___Сейчас он сидел там у окна и смотрел на небо.
___Внезапно генерал поднялся и подошел к письменному столу. Он взял телефонную трубку и посмотрел на свои часы.
___– Пожалуйста, соедините меня с Вашингтоном по прямой линии. Номер 34 876, аппарат 7. – Пару минут генералу пришлось подождать. Затем в трубке что-то щелкнуло. – Говорит Маккини – произнес он. Его голос звучал, как прежде, жестко. – Господин госсекретарь, у меня для вас печальная новость. Профессор доктор Паэрсон отказывается выдавать свой атомный секрет.
___Какое-то время в Вашингтоне было тихо. Затем госсекретарь медленно произнес:
___– В интересах Соединенных Штатов прикажите задержать и арестовать профессора Паэрсона. Через два дня я прибуду в Лос-Аламос. Посадите Паэрсона под домашний арест и возьмите его дом под тайное наблюдение частных детективов.
___Было слышно, как тяжело было произносить эти слова человеку из Белого дома в Вашингтоне. Маккини тоже сделал судорожный глоток, борясь с комком в горле.
___– Как вы представляете себе дальнейшее?
___Госсекретарь долго думал. Прошла минута, прежде чем он ответил. Было слышно, как тяжело он дышал.
___– Не знаю – сказал он наконец. – Маккини, почему же он отказывается?
___– Из страха перед новой войной.
___– Из страха? – Человек в Белом доме посмотрел на свой письменный стол. В узкой золотой рамке ему улыбались его жена и маленькие дети. Этот снимок он сделал сам в у Чесапикского залива во время отпуска. На заднем плане виднелись башни Аннаполиса. – Из страха – сказал он тихо. – Маккини, я преклоняюсь перед этим человеком.
___Генерал Маккини положил трубку. Он показался сам себе маленьким и ненужным. Он чувствовал себя посторонним. Маккини долго рассматривал себя. Военная форма, брюки, пуговицы, погоны, золотые звезды.
___'Я солдат – подумал Маккини. При этом он выпрямил спину. – Я человек, привыкший выполнять приказы. У меня есть разум, у меня есть честь, у меня есть совесть, я даже однажды сказал, что мне известна любовь... Почему же я отказываюсь понимать мысли Паэрсона? Потому что я солдат? Потому что я послушен?'
___Он вышел из кабинета и направился в офицерский клуб охранников. Он зашел туда с улыбкой – приветливый, надрывно-радостный человек, в хорошее настроение которого было трудно поверить.
___Он беседовал с офицерами, сыграл несколько партий в бильярд и обсудил политическую обстановку. Он курил сигары, чокался своим стаканом с другими офицерами и пил виски.
___Так прошел день. Он не послал к профессору Паэрсону детективов, он не распорядился о его домашнем аресте, он вообще не стал его охранять.
___Впервые в жизни он не выполнил приказ.
___И он сам не знал, почему так поступил. Он только чувствовал, что есть люди сильнее его. Сильнее не потому, что у них было оружие, а потому что сила их духа была непобедимой.
___Люди, которые испытывали страх. Страх, которого он никогда не знал.
___Это был новый мир, в который он вошел.
___И этот мир оглушил его.
___Той ночью в офицерском клубе Лос-Аламоса генерала Маккини впервые в его жизни видели пьяным. Для офицеров, с песнями проводивших его домой, это стало праздником.
___
Глава 6
___Горы Юинта остались позади. У истока Бэр-Ривер они сделали привал и омыли израненные ноги. Им осталось пройти еще несколько километров через горный хребет Уосатч, а там безлюдная местность заканчивалась, и они должны были оказаться в окрестностях небольшого города Эванстон... Рядом с шоссе, которое ведет в Солт-Лейк-Сити, в самую гущу отвоеванной ими жизни.
___Когда они медленно, шаг за шагом, переходили горы, Мэйбл поддерживала Ральфа. Хотя силы уже оставляли и ее, она стойко держалась и несла на своих плечах тяжелую руку, которая, казалось, пригибала ее к самой земле.
___Они шли уже два дня. За эти два дня Мэйбл узнала, на что способна женщина, когда в ее руках находится жизнь.
___Она тащила доктора Бёсса через ущелья и ложбины, умывала водой его искаженное болью лицо, когда он уже не мог идти, и усаживала его в траву на обочину, чтобы он набрался новых сил. Она брала на себя тяжесть его тела и уже скорее несла его, чем поддерживала, когда у него подкашивались ноги, и путь к свободе сокращался с каждым шагом, сделанным через стон. Ночью они спали под открытым небом, тесно прижавшись друг к другу, поскольку камни быстро остывали и превращались в опасную постель. Они лежали под одеялами, и в то время как обессилевший доктор Бёсс засыпал, Мэйбл Паэрсон еще долго лежала с открытыми глазами и смотрела на звездное небо.
___Утром она просыпалась первой. Она вставала, преодолевая боль в окоченевших членах, снова укрывала Ральфа и, размахивая руками, делала короткие пробежки, чтобы согреться. Затем, когда солнце показывалось из-за горных вершин, сразу становилось теплее, и она опускала руки в воду ручья.
___Доктор Бёсс переворачивался набок. Он делал это всегда, когда просыпался, – подумала Мэйбл. Вот я уже и знаю мелкие привычки Ральфа, которые так хорошо отражают сущность человека. Как он садится, как он держит голову, когда хочет сказать что-то важное, как он набивает свою трубку. Знает ли он всё это обо мне тоже? Наблюдает ли и он за мной, знает ли, как я причесываюсь или как начинаю читать газету снизу?
___Доктор Бёсс оперся на локоть и взглянул на Мэйбл.
___– Доброе утро, детка.
___– Доброе утро, Ральф.
___Они выпили воды, которая заменяла им кофе. Доктор Бёсс при этом изучал карту, тогда как Мэйбл обматывала его грудь двумя последними бинтами.
___Затем они снова пошли через горы. Медленно. Шаг за шагом.
___Солнце немилосердно жгло их непокрытые затылки. Через час они снова сделали привал... Им еще надо было присмотреть место, на котором они должны будут переночевать. Силы уже покидали их, а день казался бесконечным. Доктор Бёсс прислонился головой к дереву и посмотрел на голубое, бледное от жары небо.
___– Мэйбл, оставь меня здесь – сухо произнес он. И заметив, с каким ужасом Мэйбл взглянула на него, открывая рот для ответа, он махнул рукой. – Нет... Тебе не надо меня бросать. Но одна ты пойдешь вперед быстрее. Ты сможешь дойти до шоссе к вечеру, если будешь идти быстро. Уже ночью ты сможешь вернуться сюда и забрать меня. Поверь мне, Мэйбл, так будет лучше для нас обоих.
___– Я не оставлю тебя одного. – Мейбл поднялась и стала искать в аптечке укрепляющее средство для Ральфа. – Что, если ночью у тебя начнется жар, потому что ты будешь ворочаться во сне, а укрыть тебя снова будет некому. Нет, я не пойду!
___– Но и тащить меня дальше ты тоже больше не можешь. Мэйбл, я смотрю на тебя и вижу, что ты тоже уже на грани, как и я! Ведь ты больше не можешь тащить меня через Скалистые горы на своих узких плечах.
___– Я могу... И я буду.
___– Мы никогда не дойдем до шоссе и оба где-нибудь свалимся от изнеможения. – Доктор Бёсс схватил Мэйбл за руку. Он смотрел на нее так, как не смотрел еще никогда, – с мольбой. Этот взгляд сломал ее внутреннее сопротивление, он показал ей, насколько всё серьезно, как хорошо Ральф предвидит свою судьбу. – Иди, Мэйбл! – сказал он. – Иди одна. Я продержусь здесь до тех пор, пока ты за мной не придешь.
___Мэйбл сделала судорожный глоток.
___– А если... Если... Если... – она не решилась произнести ужасные слова. Она отвернулась и тихо заплакала.
___Доктор Бёсс обнял ее.
___– Мэйбл, у меня здесь всё есть. Ручей, из которого я могу пить и умываться, ниша в скалах, чтобы укрыться в ней ночью... Мы разлучимся всего на несколько часов, а за это время ты вернешься и спасешь меня.
___Мэйбл молча кивнула. 'Пусть будет так – подумала она. – Он прав, я тоже думала о такой возможности, но оставлять его одного мне казалось трусостью и подлостью. Я побегу так быстро, как только смогу, я притащу к нему первого же человека, которого встречу, я подниму своим криком весь Эванстон, и его будут искать с факелами в руках.
___С факелами... Внезапно она вскочила и бросилась к ближайшим зарослям. Доктор Бёсс удивленно посмотрел ей вслед. Затем Мэйбл вернулась... В ее руках был хворост, ветки, корни, куски сухой коры. Она сложила возле доктора Бёсса огромную кучу... Затем снова бросилась в лес и принесла новую охапку веток.
___– Ты должен будешь это поджечь – сказала она дрожащим голосом, бросая ветки. – Ты должен будешь развести большой костер. Тогда мы сможем увидеть тебя издалека, а не бродить в темноте попусту.
___– Ты все-таки согласна идти одна, Мэйбл? – радостно воскликнул доктор Бёсс.
___– Да, Ральф.
___Мэйбл положила ему под одеяло завернутые в кусок нейлона спички, которые она держала при себе, опасаясь возможной вечерней сырости, принесла из ближайшего ручья аптечку, полную воды, и поставила ее рядом с Ральфом. Она подложила под его голову рюкзак и положила возле него оба заряженных револьвера.
___Внезапно Мэйбл упала на колени и поцеловала его. По ее лицу стекали слезы. Она изо всех сил обняла Ральфа, как будто какая-то невидимка хотела его у нее отнять.
___– Ральф, – всхлипнула она. – Ральф... Я хочу увидеть тебя снова!
___– Я буду ждать, Мэйбл.
___Он погладил ее по вздрагивающему плечу и грязным, спутанным светлым волосам.
___– Ты не будешь пытаться уйти один!
___– Нет, Мэйбл.
___– Пообещай мне.
___– Обещаю. Я останусь здесь, пока ты за мной не придешь.
___– А если со мной что-нибудь случится, а ты будешь ждать, ждать..
___В голосе Мэйбл зазвучал страх. Доктор Бёсс посмотрел ей в глаза.
___– Я буду ждать до вечера следующего дня – твердо сказал он. – Если ты не придешь, а у меня не хватит сил идти дальше... Тогда...
___Доктор Бёсс отвернулся. Там, куда он посмотрел, лежали револьверы. Испачканные в глине, невзрачные, но заряженные. Мэйбл поняла Ральфа и приникла к его груди.
___Несколько минут они молчали. 'Я снова слышу его сердце – мелькнуло у Мэйбл в голове. – Оно стучит так громко... И оно перестанет стучать, если я не справлюсь... если он останется тут один, без спасения и без надежды'.
___Она рывком отпрянула от него и побежала в лес. 'Не оборачиваться – кричало все ее существо. – Не смотреть, как он провожает меня взглядом... Нет, нет, не оборачивайся... Ты же не сможешь пойти дальше... Ты же не справишься... Беги... Беги... Не думай не о чем, только о беге... Его спасут твои ноги, твое сердце, твоя сила. Ты должна вынести... Это вопрос его жизни...'
___Она не осознавала, как долго бежит. Она испытывала страшную боль в груди и прижимала к сердцу ладони так, будто могла его остановить, она как будто умоляла его не останавливаться. Она спотыкалась на камнях и корнях, соскальзывала со склонов в узкие ямы, приготовленные охотниками для дичи.
___Но ноги бежали, несли ее слабое, измученное тело дальше, мчали Мэйбл дальше, погоняемые ее страхом и ответственностью за Ральфа.
___Около полудня – солнце над горами было почти в зените – она бросилась возле ручья в траву и закрыла глаза. Она жадными глотками пила ледяную, очищенную горами воду, охладила в ручье израненные ступни. Затем Мэйбл погрузилась в забытье. Она очнулась от ужаса, услышав донесшееся издалека мычание.
___'Коровы' – подумала она. Вскрикнув от радости, она вскочила. 'Коровы... Где стадо, там должны быть и люди. Люди, которые помогут... Люди, которые спасут Ральфа...'
___Она перешла ручей вброд, подняв полы платья, и помчалась через редкий еловый лес туда, откуда доносился звон колокольчиков.
___Миновав лес, она выбежала на просторный луг, который постепенно, через кочки, переходил в просторную проселочную дорогу. Это была тихая долина. На ее противоположной стороне лес снова поднимался в гору. Зеленую низину пересекала похожая на ленту рулетки река.
___Внизу, на берегу реки, паслось стадо коров. У ограды просторного корраля, в который загоняли стадо с наступлением темноты, сидели четыре ковбоя. Они курили, сдвинув на затылки огромные шляпы. Возле ковбоев стояли их лошади. Они были оседланы, чтобы при первой же опасности, сев на них верхом, ковбои могли собрать стадо.
___На мгновение Мэйбл оцепенела. Переход от диких дебрей к виду мирных людей был слишком велик. Мгновение она молча смотрела на коров и курящих людей, затем у нее сильно закружилась голова, лес и луг перед ее глазами завертелись каруселью. Она почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.
