Текст книги "Навсегда моя (ЛП)"

Автор книги: Хайди Маклафлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 19
Лиам

– Ладно, – говорит Ноа.

Тут я чувствую, как его нога под столом начинает раскачиваться. Потянувшись вниз, я опускаю на его колено ладонь, чтобы унять его волнение. Джози ерзает на стуле, ближе наклоняясь к своему сыну. Я делаю то же самое, хотя и не знаю зачем. Я гляжу на нее и вскидываю бровь. Мы не обсуждали, кто будет рассказывать. Мне кажется, что это должна сделать она. Потому что я не представляю, как говорю ему, что я его отец. Мне повезет, если получится как у Дарта Вейдера – за исключением проблем с дыханием.

Джози прочищает горло и улыбается Ноа.

– Помнишь, как ты спросил у меня, не был ли Лиам моим парнем?

Ноа кивает, его нога снова дергается. Тут я осознаю, что мне его не успокоить. Черт, даже я сам не спокоен. Просто у меня больше лет практики в стойкости.

– Так вот, в средней школе мы с Лиамом долгое время встречались, а потом он уехал в колледж, и у нас ничего не получилось, но... – Джози замолкает и откашливается. Знаю, что ей, должно быть, тяжело вспоминать о том, как все хорошо у нас было, пока я это не испортил. – Прости, милый, что не рассказала тебе раньше.

– Не рассказала что? – перебивает Ноа, его взгляд гаснет. Могу сказать, что ему не нравится видеть свою маму плачущей. Он кладет руку ей на плечо и потирает его.

– Малыш, Лиам – твой отец, – с рыданиями выдавливает Джози.

Моя нога ударяется о стол, когда я вскакиваю и бросаюсь к ней. Я падаю на колени и притягиваю ее в свои объятья. Ее слезы орошают мою шею, рыдания звучат приглушенно. Знаю, что мне не следует, но я должен. Я целую ее чуть ниже уха, в щеку.

– Все будет хорошо. Я не уеду. Обещаю, – с каждым поцелуем шепчу я.

Она поднимает лицо, глаза у нее мокрые, красные и опухшие. Я беру ее лицо в свои ладони и притягиваю ближе. А потом по-настоящему целую в губы. Я так долго скучал по этим губам. Когда она начинает отстраняться, мне хочется сопротивляться, но она не моя, а я не должен был ее целовать, только не так.

– Прости меня, – произношу я.

Она кивает и тыльной стороной ладони вытирает лицо. Не глядя на Ноа, я возвращаюсь на свое место. Он только что видел, как мужчина поцеловал его маму.

Мужчина, с которым она не помолвлена.

Но я все же осмеливаюсь посмотреть на Ноа, и тот улыбается. Не знаю, почему, но он выглядит как ребенок в магазине конфет.

– Прости, что не рассказала тебе, когда ты спрашивал, – говорит Джози. Ее пальцы зарываются в его волосах, что, очевидно, все-таки успокаивает его ногу.

Ноа пожимает плечами.

– Я и так знал.

С каменными лицами мы с Джози обмениваемся взглядами. Потом наши головы слегка поворачиваются, и мы смотрим на Ноа.

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я.

– Помните тот день в музее? – Я киваю. – Так вот, я смотрел на вашу с Мейсоном фотографию, а учительница сказала, что я похож на вас, а потом я увидел вас в туалете. Когда я сказал, как зовут мою маму, вы выглядели очень забавно. Так что я просто догадался.

– Ты не хотел ни о чем рассказывать? – спрашиваю я.

– Я не знал, нравлюсь ли я вам и захотите ли вы быть моим папой.

Глядя на своего сына со слезами на глазах, я вижу себя в этом возрасте. Я протягиваю руку и накрываю ладонью его лицо.

– Черт возьми, да, я хочу быть твоим папой. Боже мой, Ноа, с того самого дня, как я увидел тебя, то умолял твою маму о встрече с тобой.

– Я был случайностью, как Джуниор Эпплтон?

– Нет, – отвечаю я, прежде чем Джози что-то скажет. У нее округляются глаза. – Мы с твоей мамой все время говорили о детях. Я собирался на ней жениться, купить ей красивый милый домик, и у нас была бы семья.

Ноа смотрит на Джози, которая согласно кивает. Когда он снова переводит на меня взгляд, его глаза похожи на кинжалы.

– И что случилось?

– Я уехал в колледж, и кое-что изменилось. Вместо того чтобы забрать с собой твою маму, я оставил всех, кого знал, и уехал в Калифорнию, чтобы попробовать что-то новое. Я не знал о тебе до того самого дня, когда встретился с тобой. Твоя мама, – я гляжу на Джози и улыбаюсь. – Она любит тебя, и она пыталась меня найти, так что не злись на нее, ладно?

– Ладно.

– Помнишь, я сказал, что мне нужно возвращаться на работу? На игру на этой неделе я останусь, а потом уеду. Но я вернусь, и ты можешь звонить мне в любое время, когда захочешь поговорить или что-то спросить о футболе.

– А можно я буду говорить всем, что ты мой папа?

В поисках одобрения я смотрю на Джози. Та пожимает плечами. Мне кажется, Бомонт расположен в достаточной глуши, чтобы папарацци не приставали к нему, но я не уверен. А еще я не хочу, чтобы ему приходилось меня скрывать.

– Можешь, но послушай, приятель. Есть люди, которым нравится меня фотографировать, и они думают, что могут подобраться ко мне через моих друзей. Если кто-то донимает тебя и начинает везде преследовать, ты просто звонишь мне, и я обо всем позабочусь, ладно?

– И нам нужно сказать Нику, – говорит Джози, проводя рукой по волосам Ноа. Я думал, что она уже это сделала, учитывая то, как вчера он был зол. Я понимаю, что меня это не должно волновать, но он вырастил моего сына. Я должен уважать его чувства.

– Послушай меня, Ноа. Я хочу, чтобы ты слушался Ника и относился к нему так же, потому что он тоже твой папа. Ты будешь одним из тех особенных мальчиков, у кого потрясающие родители.

Таймер на плите останавливается, и Ноа с облегчением вздыхает и заявляет, что умирает с голода. Джози вскакивает и бежит на кухню, оставляя нас с Ноа сидеть за столом.

– Ты любишь мою маму?

– Да, – без колебаний отвечаю я.

– Действительно по-настоящему лю-ю-ю-ю-юбишь?

– Откуда ты все это узнал? – Не помню, чтобы я в девятилетнем возрасте знал, что такое любовь. Я был сосредоточен лишь на футболе и том, как далеко могу забросить мяч. В этом возрасте девчонок даже не было в поле моего зрения.

– В школе.

– Чему еще вас учат сейчас в школе?

Ноа пожимает плечами.

– Ты любишь ее, как и раньше?

– Да, – повторяю я, потому что это правда. Я никогда не переставал ее любить, и разлука не лишила моего сердца любви. Я был влюблен в Джозефину Престон, сколько себя помню, а теперь слишком поздно. – Но это ничего не меняет. Твоя мама живет дальше и собирается замуж за Ника. Ну а мы с тобой – ты будешь моим закадычным другом.

– Можно я поеду с тобой на гастроли?

В этот миг заходит Джози. Я не знаю, как ответить, но совершенно уверен, что не могу ему отказать. Джози искоса наблюдает за мной, ожидая, что я опять все испорчу. Она ставит перед нами тарелки и садится напротив Ноа.

– Может быть, – говорю я, беря вилку. – Это будет зависеть от того, куда я поеду и будет ли это лето. Ты не можешь пропускать школу и уж точно не захочешь пропускать футбол. А ты занимаешься еще каким-нибудь спортом? – Я принимаюсь за ужин и мычу, когда пикантная курочка радует мои вкусовые рецепторы. Я уже очень давно не ел домашней еды. Даже та еда у Кейтлин была лишь едой для вечеринок. Это же настоящий ужин.

– Я играю в бейсбол, потому что он нравится Нику, но я хочу научиться играть на гитаре.

– Я тебя научу.

– Правда? Круто!

Разговор за ужином проходит хорошо. Мы говорим об его учителе и домашней работе. Он рассказывает нам, что ему нравится одна девочка в школе, но не хочет называть ее имени. Джози и Ноа расспрашивают про Лос-Анджелес и что он из себя представляет. Я говорю им, что там очень много людей, ужасное движение, поэтому я не люблю выходить из дома, и что там действительно жарко. Но у нас есть Диснейленд, хорошие пляжи и надпись «Голливуд».

Ноа спрашивает, как зовут моего кота, и мне стыдно признаться, что я никак его не назвал. Тогда Ноа говорит, что именно поэтому кот меня ненавидит и что, наверно, он прав.

Еще Ноа забрасывает меня вопросами насчет музыки и «Эм-ти-ви», нравится ли мне там бывать. Я отвечаю ему, что нет, но у меня нет выбора. Он говорит, что слышал кое-что из моей музыки и что я действительно хорош. Но я не был готов к его вопросу: о ком мои песни. Я пожал плечами и продолжил есть. На некоторые вопросы я не собирался отвечать.

Поскольку на следующий день Ноа идти в школу, мы долго не засиживаемся. Ноа жалуется, но я спрашиваю, могу ли завтра прийти и посмотреть на его тренировку. Еще я напоминаю ему, что приду на его игру на этой неделе. Джози снова приглашает меня на ужин, и я охотно соглашаюсь. Мне хочется свободно проводить с ней время, потому что, находясь с ней в одной комнате, я успокаиваюсь. А также во мне просыпается творческая сторона, и мне не терпится вернуться в студию, хотя и придется оставить их обоих.

Когда Ноа ложится спать, мы с Джози еще пьем кофе, и она устанавливает некоторые правила. Я не совсем согласен, но понимаю, куда она клонит. Никаких шикарных подарков или модных игрушек. Я спрашиваю насчет телефона, и она соглашается, если только за него плачу я. Я смеюсь, а потом быстро соображаю, что они с Ником, наверно, не делят расходы. Чем больше я об этом думаю, тем злее становлюсь. Если он живет здесь и изображает папочку, то почему она так беспокоится о деньгах? Я делаю в телефоне заметку, что нужно выписать ей чек на алименты за десять лет.

Покидать дом Джози трудно. Мне не нравится мысль, что они останутся дома одни, но она заверяет меня, что они уже привыкли. Мне все равно это не нравится.

Вместо того чтобы вернуться в отель, я возвращаюсь на кладбище. Я не был там с того дня, как мы похоронили Мейсона, и сейчас мог бы этим воспользоваться. Даже если он просто будет слушать меня. На удивление, я нахожу его могилу в темноте. Венки по-прежнему в цветах, и мне становится интересно, не Джози ли каждый день ухаживает за цветами.

– Значит, у меня есть сын, – говорю я, в это время перекладывая цветы, покрывающие его могилу. – У меня девятилетний сын, очень похожий на меня, и он играет в футбол. Квотербек не меньше. Предполагаю, отцом быть очень круто. Но я еще не знаю, потому что недавно случайно узнал об этом, а Джози рассказала Ноа только сегодня. Сейчас он, похоже, рад, пока не поймет, что меня не будет рядом все время, в отличие от Ника. Господи, и как ты вообще позволил ей связаться с Ником Эшфордом? Приятель, когда я увидел его на твоих похоронах, то решил, что нахожусь в сумеречной зоне. Но думаю, вы, ребята, стали кем-то вроде приятелей, да?

Я сажусь в грязь, подтягивая колени к груди.

– Мне жаль, Мейсон. Ты никогда не узнаешь, как мне жаль за то, как я жил. Я должен был позвонить, спустя год вернуться домой. Все, что я могу сказать, что мне жаль и что я все компенсирую Кейтлин, сделаю все, чтобы о ней позаботились. Я сделаю это ради нее, тебя и твоих девочек, особенно Пейтон. Кто-то должен научить ее броску с пяти шагов. И этим кто-то могу быть я.

Я кладу руку на его грязную могилу и молча произношу молитву перед уходом. Одинокая поездка обратно в отель тянется долго. Теперь, когда у меня есть Ноа и он знает правду, мне хочется все время проводить с ним. Мне просто нужно понять как.

Глава 20
Джози

Никогда не думала, что буду снова что-то испытывать к Лиаму. Эти чувства давно угасли, но вот он стал приходить. Сначала это был ужин, который он устроил для нас с Ноа. Он уже был дома и, когда я вернулась с работы, готовил. На следующий вечер снова готовила я. Он задержался допоздна, а стоило ему достать мой любимый фильм и бутылку вина, как я поняла, что пропала. Мне больше всего на свете хотелось свернуться рядом с ним на диване, но он не сел бы рядом со мной. Чувствуя неловкость, он сидел в кресле, пока я устраивалась на диване как можно ближе к нему.

В тот вечер, когда домой вернулся Ник, я отчасти ожидала, что на кухне будет Лиам, но этого не произошло. Я старалась не смотреть на подъездную дорожку и не прислушиваться, что он сейчас появится, хотя в глубине души знала, что он не приедет. Не имело значения, что я хотела его видеть. Все равно он приходил не ко мне, а к Ноа, и мне нужно это принять. Кроме того, у меня же есть Ник.

А Ник – тот, кто мне нужен.

Ник – тот, за кого я выйду замуж.

Ник – единственный, с кем я была последние шесть лет. Мы делим дом и вместе растим моего сына.

Так почему я сижу в гостиной с выключенным светом и просматриваю коробку с вещами Лиама, пока Ник спит наверху? Я тоже должна быть наверху, вместе с ним в постели, но с тех пор, как он вернулся, я спала на диване, якобы жалуясь на боль в животе. Когда Ник спросил, не беременна ли я, мне хотелось заплакать. Не потому что я не хочу еще одного ребенка, а потому что он не будет похож на Ноа. Он не будет похож на меня и Лиама.

Я провожу пальцем по его футбольной фотографии, где он шлем держит под рукой. В черной раскраске на лице отсутствует номер, лишь красуется слово «Джо». Его друзья из-за этого так его доставали, но ему было наплевать.

– Привет, красотка. – Лиам подхватывает меня, и я взвизгиваю. Я официально превратилась в одну из тех девушек, которой никогда не была. Боже мой, я говорю такими клише.

Лиам опускает меня и разворачивает к себе лицом. Его раскраска выглядит по-другому. Номер отсутствует.

– Ты знаешь, что у тебя на лице имя «Джо»?

– Конечно, знаю. Оно значит ДжоДжо.

– Да. – Я смеюсь над тем, какой он глупенький.

Он притягивает меня ближе и крепко целует. Он не боится, что нас застукает учитель. А я боюсь, но он обещает, что ничего плохого не произойдет, и я ему верю.

– Я больше всего люблю ДжоДжо.

– Правда? Мне стоит беспокоиться?

Лиам качает головой, сквозь его поведение сурового парня проскальзывает ухмылка.

– Ты моя, ДжоДжо. Только моя, – говорит он, а потом еще раз целует и убегает. Он уже почти выбежал на поле, а я по-прежнему смотрю на его спину. У него такая классная задница.

– Эй, ДжоДжо? – кричит он.

– Да? – откликаюсь я.

– Однажды я на тебе женюсь.

Я была совершенно уверена, что мы всегда будем вместе. Я думала, что наша любовь единственная в своем роде. Я была бы даже не против, если бы он встретил кого-то еще и влюбился, но этого не произошло. Он просто уехал. Он сказал, что задыхается.

У меня была мечта, американская мечта, которой мы жили: главная чирлидерша встречается с квотербеком и капитаном футбольной команды. Наш роман был образцом для подражания во всем городе. Все знали, что мы вместе и ничто нас не разлучит. Другие девушки пытались, но Лиам так быстро их отшивал, что мне было их жалко... иногда.

Каждый воскресный вечер мы ужинали с его родителями в Бомонтском загородном клубе. Миссис Вестбери была холодна, словно лед, а мистер Вестбери просто свысока смотрел на меня. Я ходила к ним, когда не могла связаться с Лиамом, спрашивала, знают ли они о его местонахождении, но его отец сказал, что он рад тому, что Лиам избавился от мусора. Мне было так больно, что я выпалила: этот мусор носит их внука.

– Что ж, шлюха, наконец, это сделала, – сказал он, а потом захлопнул у меня перед лицом дверь.

Лиам не спрашивал о своих родителях, знают ли они о Ноа. Не знаю, что он скажет, когда узнает о своем отце. В глубине души я знаю, что Лиам никогда не считал меня мусором.

Может, он и не спросит, а мне не придется ему говорить.

Меня будит тяжесть на плече. Приоткрыв один глаз и прищурившись, я вижу возвышающегося надо мной Ника. Меня накрывает волна ужаса, когда я открываю глаза и вижу выражение его лица. Я сажусь, укутываясь в шерстяное покрывало. Ник протягивает мне чашку кофе и садится рядом со мной.

– Разве ты не опоздаешь на работу? – спрашиваю я, хотя сама опаздываю, но Дженна сможет без меня открыть магазин.

– Я позвонил Барбаре и сказал, что опоздаю. Думаю, нам надо поговорить. – Он указывает на коробку Лиама. Ту, которую я прятала много лет. – Похоже, у тебя путешествие по воспоминаниям.

Я осторожно отпиваю кофе, пока обдумываю, что сказать. Я не хочу ему лгать, но что бы я ни сказала, это все равно будет похоже на ложь. Можно ли любить двух разных людей? Что если мои чувства к Лиаму возникли из-за Ноа, потому что я, наконец-то, увидела своего мальчика с отцом? Любовь ли я чувствую к Лиаму?

– Мейсон...

– Ты смотрела не на Мейсона, Джози. Пожалуйста, не оберегай меня ложью. – Ник не будет на меня смотреть. Мы никогда раньше не ссорились по-настоящему. У нас было много неловких моментов, особенно после того, как я говорила ему «нет» каждый раз, когда он делал мне предложение.

– Мне жаль.

Я ставлю на кофейный столик чашку, стараясь не использовать фотографии в качестве подставки. Поднимая их, я пытаюсь на них не смотреть, но одна с Лиамом и мной привлекает мое внимание. Из дум меня выводит тяжелый вздох Ника. Я складываю стопку фотографий обратно в коробку и накрываю ее крышкой.

– Тебе обязательно нужно их хранить? Мы же большинство этих людей видим на встречах.

– Да, мне обязательно их хранить, – огрызаюсь я.

– Правда, для чего? Чтобы ты могла помнить все хорошие времена? Да?

– Что ты хочешь от меня услышать, а? Что мне жаль, что я храню эти фотографии? Мне не жаль. Он отец моего сына, Ник, и нравится тебе это или нет, но он будет больше бывать тут. – Я больше не могу сидеть рядом с ним, поэтому встаю и начинаю ходить. У меня дрожат руки, настолько я зла.

– Какого черта ты хочешь сказать, что он будет больше бывать тут? Только через мой труп! – Он встает, проливая кофе. Я так рада, что убрала фотографии, иначе сейчас они были бы испорчены.

– Почему мы ссоримся из-за этого? Мы знали, что однажды это произойдет. Если Лиам не вернется, Ноа будет спрашивать.

– Да, но я полагал, что моя невеста, по крайней мере, сначала поговорит со мной, чтобы мы могли принять правильное решение для нашего сына.

Я пытаюсь не закатывать глаза из-за того, что он использует слова «нашего сына». Знаю, я веду себя как стерва, но я сделала лучше для Ноа. Я ухожу, возвращаюсь с полотенцем и начинаю вытирать пролитый кофе.

– Я приняла решение. В тот вечер, когда я пригласила Лиама на ужин, мы все рассказали Ноа. Прости, что не посоветовалась с тобой. Я не хотела ссориться. Я думала, что поступаю правильно.

– Правильно для кого? Тебя и Лиама?

– Правильно для Ноа.

Ник расхаживает перед окном гостиной, сцепив руки сзади на шее. Я подхожу к нему и кладу руку на плечо. Он вздрагивает и отодвигается от меня.

– Ты спала с ним?

– Что? Как ты можешь спрашивать у меня такое? – с недоверием спрашиваю я. – Я просто... Правда, Ник, как после всего, через что мы прошли, ты можешь спрашивать у меня такое?

– Очень просто, – говорит он, поворачиваясь ко мне лицом. – Я снова и снова прошу тебя выйти за меня замуж, но все время слышу в ответ «нет». Я просил после смерти Мейсона, потому что больше не хочу так жить. А потом появляется Лиам. Поэтому считаю, что, может, он связался с тобой, и ты знала о его приезде, и вы вообще все это спланировали.

– Это нечестно.

– Нечестно, Джози, – вернуться домой и последние несколько ночей провести одному в нашей постели, а потом проснуться и обнаружить тебя спящей на диване с лежащими повсюду фотографиями твоего бывшего. Потом ты ошарашиваешь меня тем, что решила сама,рассказать мальчику, которого я растил, кто его отец, потому что тебе так захотелось.

– Это не та Джозефина, которую я полюбил. Не знаю, что произошло в мое отсутствие или что он сделал, чтобы ты так себя вела, но мне это не нравится. – Ник вылетает из дома, захлопывая дверь не только передо мной, но и нашим разговором.

После возвращения Ника с работы мы идем на поле. Лиам уезжает сегодня вечером после игры, так что это последний раз на данный момент, когда они с Ноа увидятся. Лиам купил ему Айфон и тайком передал мне чек на баснословную сумму денег. Он сказал сохранить их, если они мне не понадобятся, оставить на черный день или потратить на Ноа в любой момент.

Настроение Ника не улучшается, когда он видит на поле Лиама. Ноа подбегает к нему и прыгает в его объятья. Ник бормочет что-то неразборчивое, но я его игнорирую. Я не подхожу к Лиаму поговорить, это делает Пейтон. Так они и стоят вместе, она сидит у него на плечах, и смотрят игру Ноа.

В конце игры Ноа покидает поле и направляется прямо к Лиаму, чем приводит Ника в ярость. Я хочу, чтобы Ник понимал. Я знаю, почему этого не происходит, но что сделано, то сделано. Пути назад нет. Отец Ноа уезжает и не вернется еще черт знает сколько. Ник, по крайней мере, мог бы дать ему возможность попрощаться.

– Ноа, пошли, – угрожающе выкрикивает Ник, подавая грузовик задом. Лиам качает головой и идет к нам, рядом с ним Ноа. Мне не верится, насколько сильно они похожи.

– Значит, я вернусь в следующем месяце на неделю. Как только я буду знать, на какой неделе, я позвоню и дам знать, ладно? – Я киваю, не в состоянии обрести дар речи. Я не хочу, что бы эта встреча заканчивалась.

– Ты будешь хорошо себя вести, ладно? И слушайся Ника, как мы с тобой договаривались. – Он наклоняется и обнимает своего сына. Сына, которого он только встретил и теперь покидает.

– Пока, папа, – говорит Ноа, а потом убегает к грузовику. Выражение лица Лиама, должно быть, соответствует моему.

– Не беспокойся, ДжоДжо, – шепчет он мне, а потом целует в щеку и уходит.

– Позаботься о моей семье, Ник, – говорит Лиам, натягивая шлем, заглушающий тираду Ника.

Я наблюдаю за тем, как мотоцикл Лиама уносится по дороге. Когда мой взгляд встречается с глазами Ника, тот излучает злость. Он встряхивает головой, рывком приводя грузовик в движение.

Похоже, я только что потеряла своего жениха.