Текст книги "Утонуть в тебе (ЛП)"

Автор книги: Хармони Уэст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 30

Люк

Лежа на диване, я бездумно играю в видеоигру. Но разнесение головы зомби одной пулей никогда не заставляло меня чувствовать себя хуже.

Голова Бада лежит у меня на ноге, слюни стекают на мои уже испачканные спортивные штаны. Он не отходил от меня с тех пор, как я вернулся домой. Завтра у нас еще одна тренировка, а потом тренер даст нам пару месяцев отдыха на летние каникулы до следующего семестра.

Я не знаю, что, черт возьми, буду делать следующие пару месяцев без хоккея, без Сиенны. Видимо, зацикливаться на том, что она делает, где она, и в безопасности ли.

Она ушла. Я, блядь, потерял ее. Как и предполагал. Как и должно было быть. Я никогда не был достаточно хорош для Сиенны. Я не заслуживаю ее.

Она права – мне следовало признаться в истинной личности Десятого много лет назад. Может быть, она простила бы меня за то, что я ее обманул, если бы рассказал правду раньше.

Теперь она всё знает – то, как долго я продолжал лгать ей, и не хочет иметь со мной ничего общего.

Сначала папа. Потом Хлоя. Теперь Сиенна. Я потерял их всех.

Быть со мной стоило Сиенне репутации. Слишком много гребаных уродов теперь знают, как она выглядит и звучит, когда кончает. На губах ее сводного брата.

Я продолжал лгать. Хранил секреты от нее, даже после того, как она, наконец, открылась мне. Я все еще боялся поставить свое сердце на кон, чтобы быть с ней честным.

Я сам вырыл себе могилу.

Бад отрывает голову от моей ноги, когда мамины каблучки цокают при входе в комнату. Она почему-то бодрее и счастливее, чем была, пока Майк был здесь.

– Ну что ж. Я отправила документы на аннулирование брака.

– У тебя все в порядке?

– Вообще-то, даже отлично. Я чувствую, что с моих плеч свалился груз. – Она выразительно вскидывает руки в воздух, подчеркивая это. – Я могу сказать, что он чувствует то же самое. Так будет лучше для всех нас. Мне просто жаль, что нам пришлось втянуть тебя и Сиенну в это.

Я напрягаюсь при имени Сиенны.

– Не стоит. Мы оба рады за тебя.

– Кстати, о Сиенне, – она заходила повидаться со мной.

Я ставлю видеоигру на паузу и бросаю контроллер.

– Она заходила?

Должно быть, она постаралась навестить ее, когда меня здесь не было. И от осознания этого у меня внутри все переворачивается.

– Знаешь, я никогда не говорила с тобой о том, что чувствую себя виноватой в смерти твоего отца.

Смена темы выбивает меня из колеи.

– Почему ты чувствуешь себя виноватой? У него был сердечный приступ. Ты ничего не могла сделать.

Ма там даже не было. Я был единственным, кто был с ним, когда это случилось. Я держал его за руку, когда он испустил последний вздох. Я единственный, кто должен чувствовать себя виноватым.

Она прикусывает губу, когда та начинает дрожать, и заламывает руки.

– Он попросил меня пойти с вами на тренировку. – Она прочищает горло, потому что воспоминания все еще причиняют ей боль. – Я не хотела идти, потому что у меня был стресс из-за работы, а в доме был беспорядок. Мне хотелось побыть одной, поэтому я осталась дома. После этого я провела так много времени, чувствуя себя виноватой. Как будто я могла что-то сделать, чтобы спасти его, если бы была там.

Я знал, что мама долго оплакивала моего отца после его смерти. Она до сих пор оплакивает. Но я понятия не имел, что она испытывает то же чувство вины, которое я испытывал годами.

– Ты ничего не могла сделать.

Ей удается выдавить легкую улыбку.

– Я знаю. И тебе тоже нужно это понять. По отношению к своему отцу и к Хлое.

Я опускаю ноги на пол и опускаю голову на руки. Она и Сиенна уже давно пытаются образумить меня. Может, я и был с папой, когда он умер, но это не значит, что я мог что-то для него сделать. Может, я и был на той вечеринке с Хлоей, но это я не подсыпал ей что-то в напиток и не я толкнул ее в бассейн.

Даже если бы мне хотелось, чтобы все было по-другому, все сложилось так, как есть. Теперь я должен собрать осколки и смириться с этим. Придумать, как жить без них. Чего я не могу понять, так это как жить без Сиенны. Не тогда, когда она все еще в пределах досягаемости.

– Я не знаю, что делать с Сиенной. – Я сглатываю комок в горле. – Я не мог открыться ей. Быть с ней честным. Теперь она не хочет иметь со мной ничего общего. Я разрушил ее жизнь.

Я не могу смотреть матери в глаза, пока произношу эти слова. Слишком боюсь увидеть в них разочарование. Все еще слишком напуган.

Сиенне было бы лучше, если бы она никогда не встретила меня. Если бы я никогда не надел ту маску и не отправил ей, то сообщение много лет назад.

– Если ты любишь, то найдешь ее и признаешь свои ошибки. Будь с ней полностью честен сейчас.

Я был. И она убежала от меня.

– Что, если этого недостаточно?

Ма отводит мои руки от лица, заставляя встретиться с ней взглядом. Нежная и заботливая, как будто я не разочаровал ее. Как будто, несмотря ни на что, она все еще благодарна за то, что у нее есть сын.

– Если это настоящая любовь, то стоит рискнуть, чтобы узнать это.

– Так держать, Валентайн! – Тренер кричит через весь лед.

Нокс подхватывает шайбу, которую я отбил от сетки после броска Дэмиена. Он делает ложный выпад влево, а затем отправляет шайбу мне в правое плечо.

Я подпрыгиваю и сталкиваюсь с ней с глухим ударом, отправляя ее в полет в противоположном направлении.

Несмотря на то, что на сегодняшней тренировке мы соперники, Нокс одаривает меня гордой улыбкой.

– Сегодня ты в ударе, Валентайн!

Я не играл так хорошо уже несколько недель, и меня бесит, что я потратил столько времени, убивая себя в спортзале и на тренировках, только для того, чтобы дерьмово выступить, когда это действительно имело значение.

Сиенна была права – мне нужен баланс. Слишком интенсивные физические нагрузки мешали мне быть лучшим на льду. Она знала, что в конце концов это меня доконает. Что я сломаюсь.

Однако мое сердце не в игре. Не сейчас, когда мысли о Сиенне крутятся в моей голове бесконечным циклом.

Губы Дэмиена изгибаются в усмешке, когда он наносит удар по моим воротам. Я блокирую его как раз вовремя.

– Не думал, что ты сдашься, Валентайн.

– С чего ты взял, что я сдался?

Он игнорирует крики своих товарищей по команде, когда они бросаются на противоположный конец катка.

– Потому, что не пошел за своей девушкой.

Коньки Нокса рассекают лед. Из-под шлема он одаривает меня озорной ухмылкой.

– Лучше сходи за ней, пока это не сделал кто-нибудь другой.

– Да, правило "никаких сестер" больше не действует. – Дэмиен уносится прочь, прежде чем я успеваю замахнуться на него клюшкой, а Нокс следует за ним.

Я, блядь, не сдался, и определенно не брошу Сиенну. Я скажу ей, что она была права, во всем. Когда я приду к ней с цветами, шоколадом, украшениями, плюшевым медведем и прочей чертовщиной, которую только смогу придумать, то скажу ей, что мне жаль. Я заставлю ее дать мне еще один шанс, даже если его не заслуживаю. Я заработаю его. Я докажу ей, что стою этого, потому что она доказывала мне это с тех пор, как мы познакомились.

После тренировки я завоюю ее обратно.

Глава 31

Сиенна

– Ты действительно не должна была этого делать, Джульет. – Мама берет другую коробку и вкладывает ее в руки моему отцу. Не могу поверить, что мы перевозим его вещи обратно в нашу квартиру. У них уже есть планы переехать в дом за пределами Уэйкфилда.

Джульет пожимает плечами, беря коробку. Невероятно, но она в темной футболке, но я уверена, что ее крошечные шорты немного спасают от жары.

– Мне больше нечем было заняться.

Солнечный свет, отражающийся от металла, на время ослепляет меня, пока я не различаю красную машину, проносящуюся мимо.

Красный "Кадиллак".

Джульет отмахивается от него. Маркуса еще не арестовали, но уже скоро.

Впервые, увидев его, мой желудок не падает к ногам. Я больше не боюсь его. Я не позволю ему так управлять мной. Теперь я та, кто заслуживает справедливости.

Внутри мои родители шутят и обнимаются. Папа целует маму в щеку, прежде чем выйти за мной за дверь, и кажется, будто они совсем не расставались. Они вернулись к тому, что было до того, как все пошло наперекосяк.

Я все еще не совсем уверена, что все снова не пойдет наперекосяк. Но я продолжаю надеяться, что, что бы ни уготовило им будущее, они смогут пройти через это вместе.

Когда мы остаемся вдвоем, я передаю папе коробку из его машины.

– Я говорила с Деб. У нее все хорошо.

Несмотря на то, что он не любил ее так, как любит маму, папа все еще заботится о Деб, и он не хотел бы причинить ей боль. Облегчение смягчает черты его лица.

– Рад это слышать. Я сожалею о том беспорядке, который я устроил в наших жизнях, Сиенна. Особенно в твоей. Я действительно сожалею.

– Все в порядке. Теперь ты можешь перестать извиняться. – Я вкладываю ему в руки еще одну коробку. – Вы с мамой, кажется, действительно счастливы.

Он поворачивается обратно к дому и улыбается, когда мама выходит из двери.

– Я так благодарен твоей маме за то, что она дала мне второй шанс. Я десять лет корил себя за то, что потерял ее, и каждое утро буду благодарить за второй шанс с вами обеими.

Как только он направляется к дому, я хватаюсь за телефон.

Десять лет. Папа десять лет тосковал по маме, а она десять лет пыталась найти ту любовь, которую разделяла с ним.

Я не хочу провести следующие десять лет, тоскуя по Люку.

Гудки раздаются три раза, прежде чем отвечает жизнерадостный голос.

– Сиенна! – Мы недолго дружим, но я уже так скучаю по Вайолет. – Как дела? Как продвигается переезд?

– Неплохо. Устала.

– Когда у тебя последний экзамен? Мы должны встретиться перед тем, как ты уйдешь на летние каникулы.

– Завтра. Я возвращаюсь сегодня днем и хотела спросить, не могла бы ты сказать мне расписание хоккея Люка?

– Вообще-то, тренировка проходит прямо сейчас. Хочешь, я попрошу его позвонить тебе, когда она закончится?

– Не могла бы лучше проследить, чтобы он не ушел, пока я не приеду?

– Эм, да! – Она визжит так, словно уже предвкушает грандиозный романтический жест. – Скоро увидимся!

Люк так долго скрывал правду из страха. Учитывая его прошлое, он боялся причинить мне боль. Он знал, что признание приведет именно к этому. Он не хотел потерять меня так же, как потерял своего отца и Хлою.

Но я сделала то же самое. Я утаила правду о том, что произошло с Маркусом. Я неделями не рассказывала ему ни об инциденте, ни обо всех сообщениях с угрозами.

Страх сдерживал нас обоих. Вот почему я так долго сопротивлялась ему. Боялась того, что скажут другие люди, что они подумают, если узнают о нас. Боялась того, что он сделает с моим сердцем, если завладеет им.

Но то, чего я больше всего боялась, уже произошло. Все знают о нас; он уже разбил мне сердце.

Но ничто из этого не сравнится с моим страхом провести остаток жизни без него. Никогда больше не прикоснуться к нему и не обнять. Никогда не услышать его смех и не увидеть, как искрятся его глаза, когда он улыбается. Никогда не услышать голос, от которого у меня по позвоночнику пробегает дрожь.

Мои родители простили друг друга за причиненную боль. Они преодолели страх, что их отношения снова могут плохо закончиться, и теперь они счастливее, чем когда-либо. Я больше не могу позволять страху руководить мной.

Я вбегаю в дом и чуть не сталкиваюсь с Джульет.

– Эй, мам? Ты не возражаешь, если мы с Джульет вернемся в “Даймонд” пораньше?

– Без проблем, милая! – Мама отвечает из своей спальни. – Езжай осторожно!

– Слава богу, – бормочет Джульет, следуя за мной. – Они определенно собирались трахнуться.

– Фу, не говори такого дерьма о моих родителях.

– Прекрасно. Они собирались заняться любовью.

Я бью ее по руке. Джульет садится на пассажирское сиденье и поправляет растрепанный хвост.

– Почему мы возвращаемся так рано?

– Потому что мне нужна твоя помощь кое в чем.

К тому времени, как мы добираемся до кампуса, уже стемнело. Из-за пробок, нехватки бензина и пит-стопа, чтобы Джульет могла пописать, мы задержались больше чем на час. Здание, в котором находится каток, тусклое, внутри не горит ни одна лампочка, а парковка пуста.

Мое сердце замирает. Я упустила его. Я опоздала.

– Черт.

– Какого черта? Я настроила твой телефон на запись вашего отвратительно очаровательного воссоединения, а он уже ушел? – Джульет указывает на мой телефон, который она прикрепила к приборной панели.

– Это было очень мило с твоей стороны. Думаю, в тебе все же есть хотя бы одна романтическая жилка.

Она вздыхает.

– Не могу поверить, что я в это ввязалась.

– Давай просто поедем к ним домой. – Но едва эти слова слетают с моих губ, как огромный хоккеист в серых спортивных штанах открывает дверь и выходит наружу.

От его улыбки мое сердце подпрыгивает к горлу.

Позади него дверь снова распахивается, и оттуда выходит девушка с подстриженными каштановыми волосами. Вайолет сияет и машет рукой.

– Сиенна! Джульет!

– Я пойду с Вайолет, чтобы ты могла заняться сексом со своим мужчиной. – Джульет включает запись на моем телефоне, прежде чем уйти.

Я жду, пока моя лучшая подруга исчезнет внутри вместе с Вайолет, затем беру подарок, делаю глубокий вдох и открываю дверцу.

Люк отслеживает каждый мой шаг к нему, а я держу подарок у себя за спиной. В конце концов, он больше не может стоять на месте и направляется прямо ко мне, и его шаги эхом отдаются по тротуару.

Мое сердце колотится о грудную клетку, когда он останавливается в нескольких дюймах от меня, а его рука тянется, чтобы погладить мою щеку. При первом прикосновении кожи к коже мои колени превращаются в желе. Я хочу броситься ему на шею. Я так сильно по нему скучала.

– Ты вернулась. – Его голос звучит хрипло, разрывая мое сердце надвое.

– А ты все еще здесь.

– Вайолет пригрозила мне оторвать яйца, если я уйду. – Несмотря на блестящие от надвигающихся слез глаза, на его губах появляется улыбка.

Сердце колотится у меня в горле, и я достаю фотоаппарат из-за спины.

– Когда ты еще был мужчиной в маске, ты сказал мне, что купил одноразовый фотоаппарат, и назвал это дурным влиянием. – Я не могу сдержать улыбку, которая играет на моих губах при воспоминании об этом. – Так что, поскольку твой был испорчен, я купила тебе новый. Для всех новых фотографий, которые мы будем делать вместе.

Люк с улыбкой забирает у меня фотоаппарат.

– Спасибо. Это лучший подарок, который я когда-либо получал.

– Для меня это тоже был лучший подарок. Потому что ты подарил его мне.

Его рука зарывается в мои волосы, притягивая меня ближе.

– Все, что ты делаешь, лучше, чем я заслуживаю.

Я качаю головой. Теперь моя очередь гладить его по щеке, и обнять. Он наклоняется навстречу моему прикосновению, и его глаза закрываются, как будто он десять лет был на войне и наконец вернулся домой.

– Это неправда. Ты замечательный, и заслуживаешь того, кто будет относиться к тебе именно так.

Он качает головой.

– Я разрушил твою жизнь.

– О чем ты говоришь?

– О секс-видео…

– Это была не твоя вина. Мы оба были там той ночью. Мы оба хотели этого. Маркус – тот, кто снял нас и выложил это видео. Незаконно.

Между нами на несколько секунд воцаряется тишина. Люк с нежностью рассматривает фотоаппарат, как будто он сделан из редчайшего бриллианта.

– Что заставило тебя передумать?

– Я думала, что это слабость – продолжать прощать людей, которые причинили мне боль. – Я сглатываю, потому что в горле образуется комок. – Но я поняла, что это сила. Я поняла, что мои родители провели последние десять лет, любя друг друга, но слишком боялись совершить прыжок веры. Слишком боялись попробовать снова. Я не хочу провести большую часть своей жизни без тебя, когда мы можем быть вместе. Мы оба лгали, оба совершали ошибки, но важно то, что мы учимся на них. Важно то, что мы любим друг друга, и ничто никогда этого не изменит. Как ты и сказал… мы созданы друг для друга.

Он прячет фотоаппарат в карман и поднимает меня на руки, пока я снова не оказываюсь в его счастливых объятиях.

– Я действительно чертовски скучал по тебе.

– Я скучала по тебе. И не могла думать ни о чем другом.

Люк притягивает мой рот к своему. Его язык скользит по моим губам, и когда он стонет мне в рот, я таю.

Я чертовски сильно скучала по нему. Не только в последние несколько дней – хотя это и было постоянной болью – но я скучала по другу, которым он был для меня столько лет. По мужчине в маске, которому я рассказывала о своих худших страхах, неуверенности в себе, и самых темных секретах. Он был со мной в самые трудные моменты, даже если находился за много миль от меня, и никогда не отступал.

Когда он наконец позволяет мне прервать поцелуй, я выпаливаю:

– Я люблю тебя.

– Спасибо, черт возьми, – шепчет он мне в губы. – Я тоже тебя люблю.

Мы снова целуемся, и абсолютное блаженство накрывает меня волной. Я больше никогда не хочу быть без него. Точно так же, как мои родители получили свой второй шанс, это наш. И на этот раз я ничего не испорчу.

Позади меня по асфальту с визгом проносятся шины. На нас падает свет фар. Люк смотрит мимо меня на машину, которая с визгом останавливается.

Через плечо я замечаю группу парней в темном салоне красного «Кадиллака».

У меня сводит желудок.

Нет. Нет, нет, нет. Это не может быть он. Это не может…

Когда двери распахиваются, Стивен выходит со стороны пассажира, а Кейд – с заднего сиденья. Маркус – из-за руля.

Блядь.

Маркус последовал за мной сюда после того, как заметил меня в Уэйкфилде. И на этот раз он вернулся.

Глава 32

Люк

– Тебе следовало держаться подальше от моего города, сука. Тебе там больше не рады. – Маркус неторопливо идет вперед с потухшим взглядом. Явно вожак этой своры психов.

Он вернулся. Осмелился снова показаться на глаза после того, как "Дьяволы" сдержались, чтобы не избить его до полусмерти.

Я ставлю Сиенну на ноги и подталкиваю ее локтем себе за спину. Если они думают, что смогут хоть как-то приблизиться к ней, то они, блядь, не в своем уме.

Это те парни, которые напали на нее дома. Которые оставили синяки по всему ее телу. Которые заставили ее бежать… прямо в мои объятия.

Я скорее умру, чем позволю этим мудакам снова прикоснуться к ней хоть пальцем.

– Тебе следовало держаться подальше от моего города. – Обычно мягкое сопрано Сиенны звучит жестко, отражаясь эхом от кирпичной стены позади нас. Даже засранцы перед нами удивлены ее неповиновением. – Я пыталась защитить свою подругу. Я сожалею о том, что с тобой случилось, Маркус. Правда. Но я не могу исправить то, что было сделано, и месть мне тебе тоже не поможет.

Вокруг нас воцаряется тишина. На несколько мгновений все трое слишком ошеломлены, чтобы возражать.

Моя грудь раздувается от гордости. Это моя девочка.

Его рот изгибается в оскале, как у разъяренного медведя, готового к нападению.

– Ты пытаешься засадить меня за решетку. Но это не сработает. Это ты должна быть за решеткой.

– Ты буквально выложил наше порно-видео из мести мне. Так что ты не невиновен.

Маркус делает шаг вперед, и я встаю между ними, прикрывая Сиенну собой.

– Только подумай о том, чтобы прикоснуться к ней, и эта хромота будет наименьшей из твоих проблем. Я вырву твои глаза из гребаного черепа.

Жаль, что я не смог спасти своего отца. Жаль, что я не смог защитить Хлою. Защитить Вайолет.

Я не смог.

Но я не повторю ту же ошибку с Сиенной. Я сказал ей, что с ней ничего не случится, пока я рядом, и это обещание я буду держать до тех пор, пока не уйду в могилу.

Все трое мудаков уставились на меня.

– Трое против одного. – Я пожимаю плечами. – Похоже на честный бой.

Как только Маркус замахивается на меня, я кричу Сиенне, чтобы она убегала, и уклоняюсь от его удара. Чувак определенно дерется, как гребаный футболист. Выставляет себя крутым парнем, но никогда ни в кого не попадает. Никто не дерется так, как хоккеисты.

Самый тощий парень с сальными волосами умудряется задеть костяшками пальцев мою руку, но я швыряю его на землю. Весь воздух покидает его легкие, как у задыхающейся рыбы, прежде чем он издает стон.

Я бы ударил его ногой для пущей убедительности, но двое других уже замахнулись. Мне удается увернуться от Маркуса, но кулак последнего парня попадает мне в челюсть, и блядь. На секунду мое зрение затуманивается, глаза слезятся.

Воздух пронзает крик ужаса.

Блядь. Сиенна. Она все еще, блядь, здесь.

Я оборачиваюсь. Маркус направляется прямо к ней, но она не бежит внутрь. Вероятно, знает, что она не успеет далеко уйти, прежде он доберется до нее.

Какого черта она не убежала, когда я ей сказал?

Но я знаю почему. Она не смогла бы оставить меня здесь.

Она кричит изо всех сил, и пока я отвлекаюсь, парень на земле мстит и бьет по ногам.

Я падаю. Тяжело.

Засранец, чей кулак поцеловал мою челюсть, через секунду уже бросается на меня, размахивая костяшками пальцев, как пятилетний ребенок, закативший истерику. Я бью его по голове, но это только раззадоривает его.

Крик Сиенны становится приглушенным, когда Маркус хватает ее, закрывая рот рукой.

Моя кровь закипает, в глазах темнеет. Я убью его, блядь.

– Убери от нее свои гребаные руки…

Удар в висок заставляет мой череп кричать, мозг кружится

Черт.

Она, блядь, у него. Он собирается причинить ей боль, а я не успею добраться до нее вовремя…

Из последних сил я бью лежащего на мне чувака кулаком в нос, и он, наконец, падает.

Громкий скрип рассекает ночной воздух, когда дверь в спортивный корпус распахивается.

Девушка во всем черном с рыжими прядями в волосах стремительно бросается вперед, целясь прямо в Маркуса, словно оса. Она бьет его ногой по голени, и он чертыхается, отпуская Сиенну и хватаясь за ногу.

Джульет визжит, как банши, и толкает его, как будто он не вдвое больше ее.

– Какого хрена, Маркус? Убирайся отсюда!

У меня кружится голова, когда я поднимаюсь на нетвердые ноги. Сиенна делает рывок вперед, ударяя Маркуса между ног.

Он стонет, и спешит прикрыть руками свои ноющие яйца.

Несмотря на стук в висках и пульсирующую боль в челюсти, спине, костяшках пальцев, я улыбаюсь. Это моя девочка.

Из двери появляются четверо “Дьяволов”. Уэс, Нокс, Дэмиен и Финн.

Я никогда не был так рад их видеть.

Уэс бросает на меня один взгляд и кидается на Маркуса.

У ублюдка даже нет времени отступить, прежде чем “Дьяволы” обрушивают на него адский дождь. Он падает, как мешок с камнями.

Его приятель с сальными волосами не утруждает себя попытками помочь ему. Он бросается к "Кадиллаку", включает зажигание и светит фарами нам в лица.

Окруженный “Дьяволами”, которые бьют его кулаками и ногами, Маркус только и может, что поднимать руки, чтобы блокировать их атаки.

Я делаю неуверенный шаг вперед, моя губа распухла и кровоточит, но я выгляжу намного лучше Маркуса.

– Остановитесь! – Кричит Сиенна. Слава богу, у нее хватает ума не пытаться вмешаться. – Остановитесь! Отпустите его!

Уэс смотрит на меня. И, когда я киваю, он прекращает атаку, и другие “Дьяволы” следуют его примеру.

В дверном проеме Вайолет застыла с широко раскрытыми глазами, в то время как Джульет стоит, скрестив руки на груди, а в ее глазах горит огонь и сера.

– Ты зашел слишком далеко, Маркус.

Он медленно поднимается с красным и опухшим лицом, прежде чем захромать и поднять с земли своего приятеля, который наконец пришел в себя. Он бросает сердитый взгляд на Сиенну.

– Это еще не конец.

– Ты только что напал на моего парня. Для тебя определенно все кончено.

Не знаю, что мне понравилось слышать из ее уст больше. Уверенный вызов или то, что она назвала меня своим парнем.

Как только “Кадиллак” выезжает со стоянки, Нокс кричит:

– Придурок не испугался в первый раз?

Дэмиен направляется обратно к зданию.

– Неважно. Я вижу драку, – я вмешиваюсь.

– Бывают увлечения и похуже. – Нокс пожимает плечами, следуя за ним, прежде чем ухмыльнуться Джульет. – Ты надрала задницу.

Она пожимает плечами.

– Я знаю.

Сиенна подбегает ко мне, обнимает за шею и хнычет мне в плечо. Мое сердце чуть не разрывается. Она так чертовски волновалась за меня. Она могла пострадать, но с ней все в порядке. С ней все в порядке.

Я не потерял ее снова.

Уэс дает мне кулачка, а Финн кивает, прежде чем они следуют за нашими товарищами по команде внутрь, оставляя нас наедине.

– Ты в порядке? – Шепчет Сиенна.

Я киваю, отстраняясь, чтобы взять в ладони ее лицо и осмотреть каждый дюйм.

– А ты? Он причинил тебе боль?

Я догоню его прямо сейчас…

– Я в порядке. Спасибо тебе, – бормочет она сквозь слезы. – Думаю, теперь мы наконец-то покончили с ним.

– Что ты имеешь в виду?

Она ведет меня за руку обратно к своей машине и достает свой телефон с приборной панели.

– Предполагалось, что это будет милое видео нашего воссоединения. Но теперь у нас наконец-то есть веские доказательства против Маркуса.