Текст книги "Утонуть в тебе (ЛП)"

Автор книги: Хармони Уэст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Я стараюсь не поддаваться на похвалы.

Он располагает вибратор так, чтобы он упирался в меня, а затем отпускает и отходит. Паника сковывает каждую мышцу.

– Куда ты идешь?

Не отвечая, он снова роется в ящике. На этот раз он достает маску и закрывает лицо. Мое сердце замирает.

Затем он находит зажигалку, щелкает большим пальцем, и пламя вспыхивает. В темноте тени играют на его маске. Он зажигает свечи по комнате.

– Очень романтично. – Я пытаюсь вложить сарказм в свои слова, хотя в груди у меня все сжимается.

Когда он заканчивает, комната наполняется сладким ароматом жасмина, и по моей обнаженной коже бегут мурашки. Ароматом, который, как я говорила Десятому, был моим любимым.

Люк роется в моей одежде на полу, пока не находит то, что ищет. Одноразовый фотоаппарат, который он мне дал.

– Что ты делаешь?

Он поднимает камеру надо мной и делает снимок.

– Люк! – Я борюсь со своими оковами. – Удали его!

Мне не нужно видеть его рот под маской, чтобы понять, что он ухмыляется.

– Расслабься. Никто, кроме меня, снимок не увидит.

Он бросает фотоаппарат на прикроватную тумбочку и снова берет вибратор, погружая его в беспорядок между моих ног. Я всхлипываю.

– Пожалуйста.

Но я уже не знаю, о чем прошу. Чтобы он остановился и отпустил меня, или чтобы он продолжал и дал мне снова кончить.

– Так ты представляла себе это с Десятым? Что он будет в маске, когда вы наконец встретитесь, и заставит тебя кончать снова и снова?

– Н-нет. – Каждый дюйм моего тела напрягается. Я не знаю, какой ответ он хочет услышать – правду или ложь.

Он шлепает вибратором по моему клитору, и я вскрикиваю, сильно дергаясь. Мои мышцы уже болят.

– Не лги, Сиенна.

– Да, – выдыхаю я. – Именно так я все и представляла.

Что, если мои сомнения были ошибочными? Что, если Люк действительно Десятый? Это объясняет его постоянный пристальный взгляд на меня, его настойчивость в том, что мы созданы друг для друга, хотя мы едва знакомы. Потому что, возможно, мы действительно знаем друг друга лучше, чем кто-либо другой.

Но почему он не сказал мне? Почему он позволил мне думать, что Десятый забил на меня? Если он на самом деле Десятый, то он мудак, потому что не сказал мне раньше, потому что позволил мне думать, что мой друг бросил меня.

И все же часть меня все еще надеется, что это так. Что парень в маске, который был моим другом на протяжении многих лет, является и хоккейным вратарем, который не может насытиться мной.

Люк медленно проводит вибратором по моей киске, и я готовлюсь к шлепку по своему набухшему, чрезмерно чувствительному клитору.

– Забудь о Десятом. Забудь о каждом мужчине до того, как встретила меня. Потому что я единственный, кто когда-либо сделает это с тобой. Единственный мужчина, который заставит тебя почувствовать это.

Забудь о Десятом. Может быть, они все же не один и тот же человек. Потому что Десятый никогда бы не захотел, чтобы я забыла нашу дружбу. Он бы знал, что я никогда не смогу забыть его, и даже если нашей дружбе придет конец, я бы никогда этого не захотела.

Когда я покинула Уэйкфилд и переехала сюда, я совсем не ожидала, что все обернется именно так. Я не смела надеяться, что моя новая приемная семья захочет иметь со мной что-то общее, не говоря уже об… этом.

Об этом чертовом, извращенном, запретном романе между мной и моим сводным братом.

Мои веки тяжелеют, готовые вот-вот сомкнуться, когда вибратор наконец достигает моего клитора, и каждый мускул в моем теле напрягается от удовольствия.

– Готова к еще одному, милая?

Глава 16

Люк

Смотреть, как кончает Сиенна, все равно, что наблюдать, как солнце встает и освещает тебя. Ее дыхание становится все более поверхностным, она прикусывает нижнюю губу, как будто у нее есть хоть какой-то шанс сдержаться, и ее грудь краснеет. Когда оргазм, наконец, захлестывает ее, она выгибает спину и вскрикивает – музыка для моих ушей.

К пятому оргазму она превращается во влажный, содрогающийся беспорядок. Бедра сильно трясутся, ноги и руки затекли, на щеках размазана косметика, глаза покраснели. Такая чертовски красивая.

Она более стойкая, чем я ожидал. Даже после двух часов ночи она не сдается.

Ее молчание сокрушает меня. Она предпочла бы терпеть это часами, чем быть моей. Неважно, насколько мы идеально подходим друг другу, я ей не нужен.

Сдалась бы она уже, если бы знала, кто я на самом деле? Но я уже точно знаю, как пройдет это признание – она оставит меня и никогда не оглянется назад.

Наконец, я разрешаю ей пописать. Она еле идет в ванную, одновременно бледная и раскрасневшаяся, веки опущены от усталости, а волосы спутаны. Эта моя любимая ее версия. Она не накрашена, как кукла, а оттрахана, как моя личная игрушка.

Но это лишь верхушка айсберга. Та ночь в гостиничном номере была только началом. Но она никогда не узнает, насколько все может быть еще лучше между нами, если откажется дать нам шанс.

Когда она возвращается с затуманенными глазами, то медленно наклоняется, чтобы схватить свои джинсы.

– Даже не пытайся. – Я подхватываю ее на руки и бросаю на матрас между мной и стеной, обнимая ее рукой. – Ты никуда не пойдешь. Я забрал тебя на все выходные.

Она напрягается.

– Люк, – хнычет она. – Я больше не могу.

Я улыбаюсь и переворачиваю ее на бок, а затем притягиваю к себе и укутываю нас одеялом.

– Знаю, милая. Я дам тебе немного поспать. – На мгновение она расслабляется, пока я не добавляю: – Продолжим утром.

Она слишком истощена, чтобы протестовать, и, хотя мои яйца жаждут кончить после того, как я часами наблюдал, как она извивается и кричит в экстазе, мы оба засыпаем через несколько минут.

Когда я просыпаюсь, она все еще крепко спит рядом со мной. Широкая улыбка расплывается на моем лице. Я спал как чертов младенец, и она тоже. Я хочу, чтобы она была в моих объятиях каждую ночь. Моя идеальная девочка.

Я бесшумно поднимаюсь с кровати. На всякий случай бросаю ее одежду в шкаф, где она ее не найдет, и направляюсь на кухню. Ей нужно будет подкрепиться.

К тому времени, как яичница уже жарится, а бекон почти готов, дверь со скрипом открывается, и Нокс шаркающей походкой выходит из своей комнаты, протирая глаза. Он издает слабый смешок, когда замечает меня.

– Кто та девушка, которая кричала у тебя в комнате прошлой ночью? Пожалуйста, скажи мне, что это была твоя сводная сестра.

Блядь. Я подумал, что из-за громкой музыки никто из них нас не услышит.

– Не знаю. Забыл, как ее зовут.

Он лукаво улыбается мне.

– Но ты готовишь ей завтрак?

– Нужно поддерживать ее энергию.

Это заставляет его рассмеяться.

– Мой любимый вид хоккейных заек. Что случилось с Сиенной?

– Вчера вечером вернулась к себе в общежитие после того, как прибралась в моей комнате.

– Скажи ей, что в следующий раз она может прийти и убраться в моей комнате. Я найду, чем ее занять всю ночь напролет.

– Правило “Никаких сестер”, – напоминаю я и бросаю ему несколько ломтиков горячего бекона, чтобы купить его молчание. Он проглатывает их, а затем роется в шкафу в поисках хлопьев.

Даже если бы он знал, что в моей комнате Сиенна, он бы никому не сказал. Пока она не появится, и он не откроет свой большой рот, чтобы подразнить ее за это. Тогда она убьет меня.

Сиенна шевелится, как только я открываю дверь и запираю ее за собой. Я протягиваю ей тарелку и вилку, и она садится, чтобы взять их с милой улыбкой. Боже, мне нравится быть тем, кто вызывает эту улыбку на ее лице.

– Спасибо.

Она все еще в моей джерси, ее растрепанные каштановые волосы ниспадают на ткань. Я хочу, чтобы она всегда была в моей комнате такой. В моей футболке или обнаженной, когда мы одни.

Она зевает.

– Прошлой ночью мне не снились кошмары.

– Тебе обычно снятся кошмары?

Она опускает глаза к тарелке, понимая, что призналась в слишком многом. Она отправляет в рот ломтик бекона.

– Обычно. Ничего особенного.

Она никогда не рассказывала мне о ночных кошмарах, даже когда я был Десятым. Ее молчание выводит меня из себя. Неужели она не понимает, как сильно я ее люблю? Что я готов на все ради нее? Ей не нужно ни хрена от меня скрывать.

Какие бы ужасы ни терзали ее разум каждую ночь, я гарантирую, что они как-то связаны с тем мудаком, от которого она сбежала, чтобы приехать сюда. Тем же мудаком, который отправил ей то сообщение.

Я сажусь рядом с ней на кровать, нуждаясь в том, чтобы снова оказаться рядом с ее теплом.

– У меня тоже их не было.

Впервые за долгое время я спокойно проспал всю ночь. Я не помню ни единого сна. Все, что я помню, – это мягкое тепло Сиенны в моих объятиях.

Она приподнимает бровь, ее нос почти касается моей кожи, когда она поворачивается ко мне лицом.

– О чем тебе снятся кошмары?

Что, черт возьми, я ей уже сказал? Как Десятый, я признался ей, что мне снятся кошмары о смерти папы. Воздух вокруг нас становится тяжелым от ее подозрений. Я кладу руку на ее обнаженное бедро и провожу большим пальцем по ее нежной коже.

– О том, что я теряю тебя.

Это не вся правда, но и не ложь. Потерять Сиенну – мой самый большой страх.

Ее взгляд смягчается.

– Потому что ты потерял своего отца. И Хлою.

Я киваю.

– Я не хочу потерять и тебя.

Она прикусывает губу, и между нами воцаряется тишина, поскольку она снова сосредотачивает все свое внимание на тарелке. Потому что она не может обещать, что этого не произойдёт.

В библиотеке Уэс флиртует с Вайолет за стойкой выдачи. Сиенна сидит за столиком с Джульет, в то время как несколько хоккейных заек окружили наш столик. Одна сидит на коленях Нокса, две борются за место на коленях Дэмиена, а одна устроилась на столе перед Финном, практически раздвинув ноги для его любования. Я уже оттолкнул блондинку, которая пыталась устроиться у меня, поэтому и возникла драка из-за Дэмиена.

Хотя я и знаю, что она не осмелится подойти, я хочу оставить место для Сиенны.

Я пытался дать ей пространство с тех пор, как “Дьяволы” похитили ее. По крайней мере, из тени. Прячусь там, где она меня не видит, но мой взгляд никогда не покидает ее. Даю ей возможность соскучиться по мне, по моим рукам на ней и члену внутри нее, по похвалам, которые я шепчу ей на ухо, и по тому, как мое внимание воспламеняет ее, пока она наконец не придет в себя.

За столиком Сиенны Джульет поднимается со своего места. У меня скручивает живот, когда она с усмешкой смотрит на меня.

Сиенна, должно быть, подтолкнула ее подойти сюда, чтобы поговорить со мной.

Вот только в глазах Сиенны вспыхивает огонек ревности, когда Джульет кладет руку мне на плечо. Ее облегающая черная юбка задралась так высоко, что я почти вижу изгиб ее задницы.

Сиенна может думать, что хочет, чтобы я переключил свое внимание на Джульет, хочет, чтобы нашел другую девушку, которая могла бы занять то место в моем сердце, которое отведено для нее, но ревность уже пожирает ее заживо.

Я кладу руку на поясницу Джульет и притягиваю ее ближе. У Сиенны сжимаются челюсти, и она заставляет себя снова посмотреть на учебник, но она не читает.

Когда Джульет занимает место на столе передо мной, я не протестую.

Она опускает ботинок на место между моих раздвинутых ног и наклоняется вперед, обнажая ложбинку. Ее ошеломляющий аромат наполняет мой нос. Слишком резкий. Аромат Сиенны более тонкий, нежный. Как она сама.

– Ты хочешь ее, не так ли? – Джульет шепчет так тихо, что никто за столом не слышит. – Я вижу.

Ее ухмылка говорит мне, что она точно знает, что выпуклость в моих штанах не для нее – она для моей сводной сестры. Той, от которой я не могу отвести взгляд. Сводной сестры, которая краем глаза наблюдает за тем, как ее лучшая подруга устраивается передо мной.

– Сиенна придерживается правил и старается угождать людям. Я всю нашу дружбу пыталась развратить ее, но она крепче, чем, кажется. Если ты хочешь заполучить ее, тебе придется держать все между вами в секрете. Я умею хранить секреты, но они? – Она указывает на мои глаза. – Они говорят всему миру, как сильно ты хочешь трахнуть свою сводную сестру. Я поддерживаю это. Она тоже тебя хочет, даже если не может в этом признаваться. Но тебе нужно научиться лучше притворяться, что это не так, чтобы никто ничего не заподозрил. В противном случае она не станет с тобой связываться. Она не станет рисковать.

Я не знаю, как долго они были лучшими подругами, но, как бы мне ни было неприятно это признавать, Джульет знает Сиенну лучше, чем я, и, вероятно, она права насчет этого. Я плохо справлялся с тем, чтобы скрывать свои чувства к сводной сестре. Любой в этом кампусе может взглянуть на мое лицо, когда она находится в комнате, и понять, как сильно я хочу трахнуть ее. Как сильно она мне дорога. И что ради нее я готов разорвать на части каждый дюйм этого мира.

К счастью, никто не подозревает, что между нами что-то происходит, поскольку она из кожи вон лезет, чтобы игнорировать и избегать меня. Все считают, что влечение одностороннее. Единственный человек, который так не считает, – это тот, кто знает Сиенну лучше всех, – ее лучшая подруга.

Я был эгоистом, желая, чтобы она была рядом со мной на публике, хотя она к этому не готова. Но я лучше буду видеть ее из тени, чем не видеть совсем.

Дыхание Джульет касается моего уха.

– И тебе лучше обращаться с ней правильно, Валентайн. Или придется иметь дело со мной.

– Я буду хорошо о ней заботиться. Я отличный старший брат.

– Осторожнее. – Джульет ухмыляется. – Ты можешь меня возбудить.

Я приподнимаю бровь, зная, как сильно Сиенна кипит от ревности из-за нашего маленького представления.

– А что тебя возбуждает?

Она пожимает плечами.

– Мужчины в масках, преследующие меня в темноте. Игра с ножом. Сомнофилия. Немного боли с последующим большим удовольствием.

Я фыркаю.

– То есть – невменяемые психопаты.

К сожалению, для Джульет, Трея Ламонта выгнали из кампуса в прошлом семестре. Она упустила мужчину своей мечты.

Однако мы знаем, что это ненадолго. Отец Трея – глава спортивного комитета. Папины деньги и влияние помогут ему вернуться в кампус и в команду “Дьяволы”. Это лишь вопрос времени.

– Я возвращаюсь к своему столику. Притворись, что пялишься на мою задницу, пока я ухожу.

– Почему ты мне помогаешь?

– Это не для тебя, – просто говорит она. – Это для нее. Сиенна – лучшая подруга, которая у меня когда-либо была. Она через многое прошла и заслуживает того, чтобы быть счастливой.

Я больше не могу оторвать глаз от Сиенны. Ее щеки розовеют, когда она листает страницы своего учебника. Неопровержимое доказательство ее ревности.

– Почему она на самом деле здесь? От чего она убегает?

Джульет напрягается.

– Она скажет тебе, когда будет готова. – Она спрыгивает со стола, и ее голубые глаза смягчаются от беспокойства за подругу. – Просто присмотри за ней, ладно? Защити ее.

– Защищу. От чего угодно.

Глава 17

Сиенна

«Сигма Чи» знает, как напоить девушку. Дайте мне фруктового сока с водкой, которую я не почувствую, и я буду самой счастливой девушкой в студенческом братстве.

В тускло освещённой гостиной, заполненной потными телами, мы с Джульет и Вайолет единственные, кто танцует. По крайней мере, так, чтобы не тереться ни об кого.

На мне новое черное платье, которое купил мне Люк. На моей кровати он оставил коробку с запиской сверху. Надень его на вечеринку “Сигма Чи”.

Купить мне новое платье было меньшим, что он мог сделать после того, как испортил предыдущее, но я все равно улыбалась как идиотка, когда достала его из коробки.

Джульет заливается смехом над моими возмутительными танцевальными движениями, сгибаясь в талии.

– Ты ооочень пьяна! – невнятно произносит она.

Вайолет усмехается.

– Вы обе такие.

– А ты нет? – Я икаю.

– Уэсу нравится трахать меня, только когда я трезвая. – Даже сквозь его маску она может сказать, что он наблюдает за ней с другого конца комнаты. Она машет ему пальцами, и он кивает ей подбородком.

– Я так завидую, что сегодня вечером ты трахаешься с мужчиной в маске! – Я перекрикиваю музыку.

– Ты тоже можешь. – Вайолет ухмыляется, и я паникую, что она имеет в виду Люка, пока она не указывает на толпу. – У тебя много вариантов.

Сегодня вечером все “Дьяволы” здесь, и все они в масках. В масках Призраков, Карателей, Джейсонов. В масках-черепах, масках Судной ночи, Противогазах. Все “Дьяволы” в сборе, кроме одного. Люк не явился.

Во всяком случае, я почти уверена. Я начинаю не различать их, и не уверена, из-за масок ли это или из-за алкоголя. Кто бы мог подумать, что в хоккейных командах колледжей играют двадцать пять человек.

Джульет указывает на парня с лёгкой щетиной, сидящего на диване.

– Я собираюсь переспать с этим парнем. Пока, сучки. – Не говоря больше ни слова, она, спотыкаясь, уходит. Я удивлена, что она не ждет появления Люка.

Мне нельзя ревновать, ведь я поощряла их отношения. Я просто не думала, что они так быстро примут мое предложение. Да еще и прямо у меня на глазах.

В гребаной библиотеке, ради бога. Неужели больше нет священных мест?

Вид моей лучшей подруги, флиртующей с Люком, подтвердил мой самый большой страх – я не хочу, чтобы он был с кем-то еще. Я хочу, чтобы он был моим.

Вайолет разражается приступом смеха, когда Джульет забирается парню на колени, и его глаза расширяются. Но когда Джульет целует его, он не протестует и кладет руки ей на бедра.

Уэс появляется позади Вайолет, обнимая ее за талию. Она кружится в его объятиях, обвивая руками его шею. Обо мне забыли, и я не могу винить никого из них. Я определенно предпочла бы прямо сейчас развлекаться с горячим парнем в маске, чем танцевать среди кучки потных незнакомцев.

Теперь, когда я танцую одна, я допиваю остатки своего напитка. Не могу вспомнить, когда в последний раз была так пьяна. У меня начинает кружиться голова, но ногам все еще удается удерживать меня в вертикальном положении.

Передо мной останавливается человек в противогазе.

Я замираю, когда замечаю холодные, пустые карие глаза под маской. Мое сердце падает на пол.

Маркус.

Я делаю шаг назад, натыкаясь на потные, извивающиеся тела. Он снова нашел меня.

Пара массивных рук обхватывает меня сзади за талию. Рокочущие басы музыки переходят в гул.

– Привет, красотка. – Его шепот мне на ухо приглушен маской, закрывающей его рот.

Парень в противогазе исчезает в толпе прямо передо мной.

Я оборачиваюсь, и двойные отверстия в его маске Джейсона открывают зеленые глаза и выдают его личность.

– Нокс, привет. – Мое бешено колотящееся сердце замедляется. – Вау. Я действительно рада тебя видеть.

Сквозь отверстия в его маске я замечаю его ухмылку.

– Мне нравятся твои движения. – Он подходит ближе, и я вынуждена поднять подбородок, чтобы сохранить зрительный контакт. – Хочешь, я покажу тебе еще несколько?

Подтекст очевиден. Думаю, он собирается выполнить предложение Дэмиена заставить меня кричать.

Должно быть, он не знает, что Люк держал меня в своей комнате все выходные. Иначе он не посмел бы ко мне прикоснуться.

Еще одно разгоряченное тело прижимается к моей спине. Они вдвоем прижимают меня к себе, зажав между собой. Мой пульс подскакивает к горлу.

– Мы оба можем. – Край маски “Карателя” Дэмиена задевает мою шею, а его руки ложатся на мои бедра.

Я вздрагиваю, представляя, что под маской скрывается Люк. Руки Люка на мне. Люк смотрит на меня с вожделением в серых глазах.

Но глаза, пожирающие меня, зеленые, а не серые.

Я качаю головой.

– Вообще-то, мне лучше уйти.

Люк сожжет дотла весь дом братства, если обнаружит меня зажатой между его товарищами по команде. Хуже того, ему будет больно. А я не могу так с ним поступить.

Я почти уверена, что он – Десятый. После того, как он зажег свечи с ароматом жасмина и рассказал мне о своих кошмарах, я подумала о Десятом, которому с тех пор, как я его знаю, снились кошмары о смерти его отца.

Я не могу решить, является ли возможность того, что Люк и Десятый – один и тот же человек, душераздирающей или обнадеживающей. Я так сильно скучаю по своему другу, и часть меня утешается мыслью, что он все это время был прямо передо мной.

Но другая часть возмущена возможностью того, что он притворялся все это время. Что он хранил этот огромный секрет и не заботился о том, как сильно это ранит меня.

Если Люк – Десятый, он должен был знать, кто я, когда мы встретились в отеле. Что я не просто его подруга, а сводная сестра. Все это настолько хреново, что я даже не хочу долго думать об этом. Потому что тогда я могу понять, что ни за что не смогу его простить, если это правда.

Руки Нокса опускаются к подолу моего платья, притягивая меня ближе. Через долю секунды Дэмиен делает то же самое, прижимаясь ко мне еще сильнее, чем раньше. Длинная эрекция Дэмиена трется о мою задницу сквозь джинсы, в то время как эрекция Нокса упирается мне в живот.

Нокс перебрасывает мои волосы через плечо.

– Он хочет, чтобы ты поднялась наверх.

Люк.

Они, видимо, знают, что между нами что-то происходит. Может быть, Люк прав, и они сохранят наш секрет.

– Ты никому не расскажешь?

Позади меня смеется Дэмиен.

– Нам и не придется.

Мои щеки горят. Они определенно слышали меня в спальне Люка.

Но я не могу заставить себя беспокоиться. Я хочу, чтобы они отвели меня к нему. Алкоголь превращает мой мозг в кашу. Заставляет меня забыть о своих запретах.

– Мы никому не скажем. Пойдем с нами, – бормочет Нокс. И в его голосе слышится отчасти приказ, отчасти мольба.

Они уже знают. Они никому не скажут, а я устала бороться с этим. Кроме того, когда все увидят, что я ухожу с Ноксом и Дэмиеном, все на этой вечеринке решат, что я переспала с ними, а не со своим сводным братом.

– Хорошо, – выдыхаю я.

Не говоря больше ни слова, Дэмиен хватает меня за руку и тянет сквозь толпу, с легкостью раздвигая потные тела. Нокс следует за нами по пятам, а мое сердце бешено колотится.

Мое зрение расплывается, когда они ведут меня наверх, и я спотыкаюсь о ступеньку. Нокс смеется слишком сильно, он так же пьян или даже пьянее меня. Дэмиен почти не замечает этого, его внимание сосредоточено на том, чтобы добраться до двери в конце коридора.

В тусклом освещении он поворачивает дверную ручку, и Нокс хватает меня за задницу, заставляя подпрыгнуть.

– Какого черта…

Дэмиен заводит меня в темную спальню, единственным источником света в которой является уличный фонарь снаружи и мерцающий светофор на ближайшем перекрестке, заливающий остальную часть комнаты жутким сиянием.

Кто-то уже сидит в изножье кровати. Еще один “Дьявол” в маске.

Но это не Люк.

У меня скручивает живот.

– Сиенна хочет немного повеселиться с нами, Финн. – Положив руку мне на поясницу, Нокс подталкивает меня дальше в темную комнату.

Финн медленно встает, и у меня внутри все переворачивается. Три раза подряд.

– Подождите… – Прежде чем я успеваю отступить, Дэмиен прижимает меня к стене, выбивая воздух из моих легких. Я задыхаюсь, когда моя голова ударяется о штукатурку. Вся комната кружится.

Дэмиен отходит в сторону, держа меня прижатой к стене рукой за плечо.

Нокс хватает меня за другое плечо, успокаивающе проводя круговыми движениями по обнаженной коже.

– Ты готова к тому, что наши руки и губы будут на тебе, красавица?

До встречи с Люком от подобных слов у меня бы подкосились колени. Но мое тело не реагирует на сладкие слова, потому что они исходят не из уст моего сводного брата.

– Я лучше пойду. – Мои пьяные слова выходят дрожащими.

– Ты никуда не пойдешь. – Голос Дэмиена резкий.

Финн движется как тень, пока не оказывается прямо передо мной. Когда мой взгляд наконец-то приковывается к нему, он проводит пальцем по моему подбородку и поднимает его, чтобы я встретилась с глазами, которых не вижу под его маской. Но он видит все.

В моем горле образуется комок, и я перестаю дышать, когда Финн опускается передо мной на колени.

Боже мой.

– Что ты…

Мозолистые руки Финна опускаются на мои бедра, постепенно поднимаясь вверх, и от них по коже бегут мурашки. Я не могу подобрать слов, чтобы остановить его.

Мое сердце бешено колотится. Руки Финна потрясающе, до боли нежные, когда они касаются моих бедер и поднимаются выше, дюйм за дюймом, пока не скользят под подол моего платья.

Когда он сжимает пальцами края моих трусиков, мое сердце останавливается.

– Я не…

– Нам будет очень весело с тобой, – обещает Нокс.

В мгновение ока Финн стягивает мои трусики по ногам.

Прохладный воздух целует меня между ног, и прежде чем я успеваю остановить его, пара губ касается моей шеи.

– Тебе понравится чувствовать нас всех троих внутри себя.

Дверь с грохотом распахивается, ручка ударяется о стену. Свет из коридора проникает в комнату, как ведро ледяной воды, пробуждающей нас от крепкого сна.

Еще один парень в маске приближается к нам. Через пару отверстий в его маске видны горящие серые глаза.

Взгляд Люка пронзает меня насквозь, как будто я собираюсь предложить ему присоединиться к веселью.

Он вырывает меня из их хватки, и его пальцы впиваются в мою руку.

– Она моя сводная сестра, кретины. Пьяная сводная сестра.

Нокс икает.

– Мы все пьяны.

– Правило “никаких сестер”, – огрызается он.

– Не прерывай вечеринку, Валентайн, – протестует Дэмиен. – Твоя сестра наконец-то решила повеселиться.

Не говоря ни слова, Люк вытаскивает меня из комнаты.

– Куда ты ее ведешь? – Спрашивает Нокс.

– Протрезветь.

По крайней мере, я почти уверена, что он так сказал. Образы и звуки кружатся вокруг меня, искажаясь, когда доходят до меня, как будто их произносят сквозь воду.

Он тянет меня в крошечную ванную, включая яркий флуоресцентный свет. Я прикрываю глаза от этого, как вампир, сгорающий под солнцем, и гашу свет обратно.

Люк разворачивается ко мне, подхватывает и опускает на раковину так быстро, что я вскрикиваю. Раковина ледяная и упирается в мою задницу, прикрытую лишь тонкой тканью платья.

– Какого черта ты делаешь? – Визжу я.

– Какого черта ты делаешь с этими тремя? – Его рычание искажается маской, закрывающей его лицо. И я ненавижу, как от этого у меня сжимается низ живота.

– Нокс сказал: “он хочет, чтобы ты поднялась наверх”. Я предположила, что он имел в виду тебя.

Люк грубо хватает меня сзади за шею.

– Ты собиралась подняться наверх ко мне?

Я прикусываю губу. Я лгала и хранила от него так много секретов. Мне нужно, наконец, быть честной.

– Да.

Люк срывает маску и притягивает меня к себе, наши губы сталкиваются.

Я не дышу, не двигаюсь, пока его губы прижимаются к моим.

Когда его язык скользит по моим губам, я стону ему в рот. Он берет меня за бедро и притягивает ближе, а моя киска ударяется об него.

Я всхлипываю, и он стонет мне в рот. От этого звука мои конечности слабеют.

Мое сердце бешено колотится, когда Люк впивается зубами в мою нижнюю губу, и я ахаю. Мои руки сами собой перемещаются с его груди к воротнику рубашки и притягивают его ближе.

Он набрасывается на меня. Он посасывает мой язык, а мои бедра дрожат вокруг его бедер. Мои высокие стоны смешиваются с его хриплыми, создавая непристойное эхо звуков в крошечной ванной.

Когда он трется молнией ширинки у меня между ног, задевая чувствительный пучок нервов, я вскрикиваю.

Он проглатывает мой крик, притягивая меня еще ближе, так, что я прижимаюсь к нему вплотную. Пока он не прерывает поцелуй и не опускается передо мной на колени.

Палец Люка скользит вверх по моей щели к клитору, вырывая низкий стон из моего горла.

– Кто-нибудь из них прикасался к тебе здесь? – рычит он.

Я быстро качаю головой. Даже если бы кто-то из них и прикоснулся ко мне, признаваться в этом Люку сейчас кажется невероятно опасным. Может, он и не причинит мне вреда, но прикончит всех трех “Дьяволов” в той спальне.

– Я не хотела, чтобы они прикасались ко мне. Только ты.

Он скользит пальцем внутрь меня и сгибает его. Я задыхаюсь, а бедра сжимаются вместе.

– Ты моя, Сиенна. – Он добавляет второй палец, и я хнычу от растяжения. – Никогда не забывай об этом.

Я не смогла бы, даже если бы захотела.

Вопросы, которые я умираю от желания задать ему, вертятся у меня на кончике языка. Ты парень под маской? Парень, который был моим другом много лет? Почему ты все еще прячешься?

Но что, если он не Десятый? Он будет оскорблен и обижен тем, что я надеюсь, что они – один и тот же человек. Нет, мне нужно больше доказательств, прежде чем я заговорю с ним об этом. Что-то более конкретное, чем догадки.

Тихий скрип. Мой взгляд падает на дверь. Закрыта ли она? В темноте не могу разобрать.

Губы Люка находят мой клитор и посасывают его. Мои бедра прижимаются к нему, потому что наслаждение мучительное. Никто не сравнится с мужчиной, стоящим передо мной на коленях. Никто не сравнится с Люком Валентайном.

Я зажмуриваюсь. Рот и пальцы моего сводного брата у меня между ног. И я позволяю ему.

Мой клитор пульсирует, когда он всасывает этот пучок нервов, а его пальцы становятся все более скользкими, с легкостью входя и выходя из меня. Он удовлетворенно мурлычет, глядя на возбуждение, скопившееся на его пальцах.

Неважно, насколько это неправильно, я никогда никого так не хотела. Он заставляет меня жаждать его во всех отношениях.

– Ты утонешь. – Слова слетают с моих губ в пьяном экстазе.

– Я бы с радостью утонул в тебе, – бормочет он.

Моя киска сжимается вокруг его пальцев, когда первая волна оргазма прокатывается по моему клитору.

Я зажимаю рот рукой, чтобы подавить крик, и изо всех сил хватаюсь за край раковины.

Люк погружает свои пальцы в меня, в то время как его рот продолжает пожирать меня, посылая ударные волны удовольствия по всему моему телу. Мои глаза слезятся, удовольствие слишком велико, чтобы я могла с ним справиться, пока он не выпускает мой клитор изо рта и его пальцы не замедляются.

Выпрямляясь, он хватает маску и натягивает ее на голову. Одной рукой он сжимает мое бедро, в то время как другая тянется к его серым спортивным штанам.

В любую секунду он может вытащить свой член, погрузиться в меня и трахнуть прямо здесь.

И я не стану его останавливать.

Нет. Блядь. Я должна.

– Остановись! – Я упираюсь руками в грудь Люка, так неожиданно, что это удивляет нас обоих, и он отшатывается назад. – Остановись. Мы не можем этого сделать. Не здесь.

Под маской его серые глаза темнеют.

– Мне нужно трахнуть тебя, Сиенна.

Боже, одних этих пяти слов достаточно, чтобы мне захотелось раздвинуть ноги и позволить ему.

– Ты сможешь, просто… не здесь. Мы на гребаной вечеринке. Это было бы так глупо.

Я спрыгиваю с раковины и хлопаю по двери. К моему ужасу, она распахивается.

Я поворачиваюсь к нему и шиплю:

– Ты не закрыл дверь?

– Ты видишь там кого-нибудь, кто наблюдает за нами? – он растягивает слова. Каким-то образом он совершенно спокоен.

Коридор пуст. Мы одни. Мое бешено колотящееся сердце замедляется. Мы бы услышали, если бы кто-нибудь нас увидел. Не может быть, чтобы они не прокричали что-нибудь о сводных брате и сестре, трахающихся в ванной.