Текст книги "Утонуть в тебе (ЛП)"
Автор книги: Хармони Уэст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 25
Люк
Аккаунт-менеджер удалил видео, как только я сообщил ему об этом, но ущерб уже был нанесен. Ма позвонила мне и Сиенне домой после того, как три хоккейные мамаши спросили ее, знает ли она о секс-видео с участием ее сына и его новой сводной сестры.
Бад пребывает в блаженном неведении о напряжении, которое царит в гостиной, пока наши родители сидят лицом к нам на противоположном диване. Он пускает слюни нам на руки и виляет хвостом так сильно, что опрокидывает пустую кружку на кофейном столике.
Мама Сиенны уже приехала из Уэйкфилда, чтобы мы все вместе могли решить, как, черт возьми, нам поступить в этой ситуации. Если видео, подобные этому, появляются в социальных сетях, не проходит и пяти минут как их загружают на порносайты. Кто знает, где это видео сейчас гуляет в интернете.
На диване рядом со мной Сиенна напряжена, как доска. Это ее худший кошмар – раскрытие нашего секрета. Теперь все знают, чем мы занимались за закрытыми дверями. И, по-видимому, прямо на гребаной публике.
Что, блядь, со мной не так? Почему я не подумал запереть эту чертову дверь? Я облажался. Даже если Маркус и был тем мудаком, который снял это видео и взломал страницу “Дьяволов” в социальных сетях, чтобы выложить его на всеобщее обозрение, я тот, кто подвел Сиенну. Я не смог защитить ее.
Все, что я делаю, – это причиняю ей боль.
Ма держит в руках стакан с темной жидкостью, по-видимому, крепким алкоголем. Майк примостился на краю противоположного дивана, проводя руками по лицу. Мама Сиенны ходит туда-сюда по комнате между нами. Не совсем так я надеялся встретиться с ней в первый раз. И определенно не такое первое впечатление я хотел произвести. Теперь она никогда не подумает, что я достаточно хорош для ее дочери.
Ее каштановые волосы того же оттенка, что и у Сиенны, но коротко подстрижены чуть ниже плеч. Сиенна унаследовала свое гибкое телосложение от матери, но ее зеленые глаза достались ей от отца. Пока она расхаживает по комнате, снова и снова заправляет волосы за уши, словно по привычке.
– Вам двоим очень, очень повезло, что у меня есть связи в правоохранительных органах. – Ма ставит свой стакан на кофейный столик. – Мы позаботимся о том, чтобы это видео было удалено из Интернета. Возможно, нам удастся выяснить, кто его разместил, но это будет сложно. В лучшем случае: возможно, мы сможем предъявить им обвинения в распространении порнографии, но в таких делах трудно добиться справедливости.
Сиенна неловко ерзает при слове “порнографии”. А я не могу поверить, что втянул ее в эту гребаную историю.
– О чем, черт побери, вы двое думали? – Взрывается мама Сиенны. А ее дочь вздрагивает рядом со мной. – Это, наверное, самая глупая вещь, которую я только могу себе представить. Перепихнуться пьяными на вечеринке? Вы выросли в эпоху социальных сетей. Даже я в вашем возрасте знала, что не стоит заниматься такими вещами, а ведь у нас тогда не было камер в карманах.
– Прости, – бормочет Сиенна, не отрывая взгляда от рук, крепко сжатых на коленях.
Боже, мне чертовски невыносимо видеть ее такой. Я сжимаю ее ногу, даже когда она напрягается.
– Это моя вина. Это все из-за меня.
Ее мама разочарованно вздыхает.
– На самом деле не имеет значения, чья это вина на данный момент. Вы оба были там, и вы оба облажались. На чем нам сейчас действительно нужно сосредоточиться, так это на том, чтобы удалить это видео.
– Мы позаботимся об этом, Сара, – заверяет ее Майк теплым и успокаивающим голосом.
Он практически очарован ею. Теперь его глаза не отрываются от Сары.
Она кивает ему, умудряясь слабо улыбнуться. В ее взгляде, когда она встречается с его глазами, отражается боль.
Майк смотрит на Сару так, как мой отец смотрел на мою мать. Так, как я смотрю на Сиенну.
Я все еще не совсем забыл маму Сиенны. Я не был готов полюбить снова. Именно так он сказал нам, когда я спросил, почему они с Ма расстались много лет назад.
С тех пор я потратил годы, пытаясь стать лучше для нее, заслужить ее. Но только после того, как в прошлом году я обратился к психотерапевту, я смог по-настоящему начать пытаться быть тем мужчиной, которым всегда хотел стать. К тому времени я понял, что было уже слишком поздно.
Моя догадка оказалась верной. Майк не любит Ма так, как я люблю Сиенну.
Потому что он все еще любит свою бывшую жену.
И, судя по всему, это чувство взаимно.
– А как насчет этих двоих? – Ма указывает между мной и Сиенной. И все трое пристально смотрят на нас.
Нога Сиенны напрягается под моей ладонью, но я не двигаюсь. Я не отпущу ее. Я не позволю им разлучить нас. Это не какая-то интрижка. Мы любим друг друга гораздо больше, чем супружеская пара в комнате.
– Я влюблен в Сиенну. – Я бросаю на нее взгляд, но она отказывается смотреть на меня. Отказывается смотреть куда-либо, кроме своих коленей. – Я знаю, что мы облажались. То, что мы сделали, было глупо, то, что я сделал, было глупо, и сожалею о том беспорядке, который устроил. Но вам придется вырвать ее из моих холодных, мертвых рук, если вы захотите разлучить нас.
Ма прикрывает рот, и ее глаза блестят от слез.
Майк бросает взгляд на Сару, предоставляя ей право принять решение. Она хмурится, глядя на нас. Кажется, мое признание не расположило ее ко мне. Ничего страшного. Я потрачу остаток своей жизни, пытаясь завоевать ее одобрение, если это потребуется, чтобы удержать Сиенну.
– Сейчас давайте сосредоточимся на том, чтобы удалить это видео из Интернета. После этого мы обсудим ваши отношения. – Она складывает руки на груди. – Вы двое останетесь здесь, пока мы не разберемся с этим. В отдельных комнатах.
Глава 26
Сиенна
Когда на кровати рядом со мной загорается телефон, я ожидаю, что это Люк просит меня прокрасться в его комнату. Ни за что. Мы и так уже достаточно натворили сегодня.
Но сообщение не от Люка. Оно от Деб.
деб
Привет, милая. Ты можешь спуститься вниз?
Всю дорогу мое сердце колотится где-то в горле. Неужели милая Деб наконец-то отчитает меня за то, что я втянула ее сына в дело о распространении порнографии из мести? Обвинит меня в том, что я – суккуб, сбивший ее сына с праведного пути? Что он был послушным хоккейным вратарем, пока не встретил меня.
Как бы сильно он меня ни любил, я не уверена, что действительно сделала его жизнь лучше с тех пор, как появилась. Все, что я сделала, это привела мрачные тени моего прошлого к его порогу. Теперь я еще и втянула его в этот кошмар вместе со мной. Это секс-видео может поставить под угрозу его место в команде “Дьяволы” Даймонда. Это может свести на нет его шансы попасть в НХЛ.
Шансы на мечту, которую он разделял со своим отцом, будут потеряны из-за меня.
Мама, папа и Деб наверняка ждут меня, чтобы придумать какой-нибудь секретный план, как увезти меня из города под покровом ночи. Отправить куда-нибудь, пока Люк не узнал и не последовал за мной. Или Маркус.
На кухне Деб сидит за столом, а Бад тихо посапывает у ее ног. Я останавливаюсь как вкопанная. Я не ожидала застать ее одну.
Из гостиной доносится тиканье напольных часов. Букет цветов, который подарил мне Люк, увядает в вазе на стойке. Деб сменила свой стакан на бокал с вином, и теперь темно-красная жидкость окрашивает ее губы, когда она улыбается мне.
Облегчение разливается по моим венам. Она все еще может заставить себя улыбнуться мне, даже после всего, через что я заставила их пройти. После всего, через что я все еще заставляю их проходить.
– Присаживайся, милая. – Она наливает вино в бокал, ожидающий меня.
Я делаю то, что она просит, и взбалтываю вино в бокале, а затем делаю глоток, просто чтобы было чем заняться.
– Мне действительно жаль, Деб. За все.
Нежная улыбка не сходит с ее лица.
– Когда ты поняла, что влюблена в моего сына?
– Ээм. – У меня в голове все перемешалось. Это что, реверсивная психология? Не может же она на самом деле хотеть знать об отношениях своего сына со сводной сестрой.
Она взбалтывает вино в бокале. Может быть, она пьяна и забудет весь этот разговор утром.
– Все в порядке. Твои родители, возможно, не одобрят этого, и, хотя я, возможно, тоже не в восторге от сложившихся обстоятельств, знаю, что настоящая любовь – это неудержимая сила. Никакие доводы разума или логики не разубедят тебя в этом. Я давно заметила, как мой сын смотрит на тебя. Он никогда ни на кого так не смотрел.
Я проглатываю комок в горле.
– Когда я почувствовала, что наконец-то могу рассказать ему об инциденте с Маркусом… вот тогда я поняла, что влюбляюсь в него. Но когда он защитил меня при появлении Маркуса в кампусе… Вот тогда я поняла, что окончательно влюбилась. – Я крепко сжимаю бокал с вином, пытаясь сдержать слезы. – Хотя, оглядываясь назад, я почти уверена, что начала влюбляться в него еще тогда, когда он подарил мне одноразовый фотоаппарат.
Когда он опустился на колени и поцеловал мои синяки в моем гостиничном номере. Когда он сказал мне: “я знал, что с тобой так и будет”. Когда он настоял, что я не виновата, что мои родители расстались. Когда он купил мне десять дюжин цветов просто потому, что я сказала ему, что от этого мне станет лучше.
Я влюблялась в него уже давно. Так же долго, как он влюблялся в меня. Просто мне потребовалось больше времени, чтобы осознать это. Признать.
– Люк когда-нибудь рассказывал тебе, как я познакомилась с его отцом? – Голос Деб звучит нежно, он полон ностальгии.
Я качаю головой, сгорая от нетерпения услышать историю, о которой даже не думала спросить.
– Люк нечасто говорит о своем отце.
Она вздыхает, поднимая взгляд к потолку, словно видит, как воспоминания проносятся на нем.
– Мы были в продуктовом магазине, и оба потянулись за одной и той же пачкой чипсов. Последней пачкой. Следующие десять минут мы потратили на то, чтобы убедить другого взять ее, пока он, наконец, не купил чипсы и не разделил их со мной. – Тихий смешок слетает с ее губ. – Мы просидели на парковке два часа после того, как доели чипсы, просто разговаривая и смеясь. Этот мужчина мог рассмешить меня, как никто другой. Это не была любовь с первого взгляда или что-то в этом роде – я в это не верила. Но я нутром чувствовала, что он особенный, и была права.
Я не могу не улыбнуться вместе с ней, хотя в моей груди поселяется небольшая досада, что я никогда не встречу человека, которого она и Люк так сильно любили.
– Я видела фотографию. Они так похожи.
Она улыбается.
– О, точные копии. Если бы они были одного возраста, можно было бы подумать, что они близнецы.
Между нами повисает тишина, пока я размышляю, когда мне следует спросить о гигантском слоне в комнате. Я сжимаю бокал с вином, стоящий передо мной. Возможно, Деб открылась мне, и, возможно, она приняла меня в своем доме с распростертыми объятиями, но мы также не настолько хорошо знаем друг друга, и я не хочу никому наступать на больную мозоль. За исключением того, что я годами не задавала папе тех вопросов, которые хотела задать, и это не принесло ни одному из нас ничего хорошего.
Люк сказал бы мне спросить. Быть его храброй девочкой.
– Деб?
– Да, милая?
– Ты любишь моего отца?
Вопрос повисает между нами. И Деб колеблется слишком долго.
– Он мне небезразличен.
Я бы так не ответила на вопрос о Люке.
– Я знаю. Но… ты любишь его?
Она не захотела рассказывать мне историю о том, как она познакомилась с моим отцом, она захотела рассказать мне историю о том, как она познакомилась с отцом Люка.
Деб делает глоток вина, осушая бокал, прежде чем вздохнуть.
– Я думаю, Майк все еще любит твою маму.
Я быстро качаю головой.
– Нет, он любит тебя…
– Сара всегда была единственной для него. Он всегда хотел вернуть ее, но никогда не чувствовал, что заслуживает ее.
Я больше не могу этого отрицать, потому что это почти то же самое, что сказал мне мой отец, когда я спросила его о том, почему он бросил нас.
– Одиночество свело нас. Но я не уверена, что этого достаточно, чтобы мы остались вместе. – Она поворачивается ко мне. – Как ты думаешь, твоя мама все еще любит Майка?
– Она мне ничего не говорила. – Но даже если моя мама никогда не признавалась в этом вслух, я знаю ее.
Я знаю, какую боль она испытала за годы, прошедшие после развода. Как плохо она справлялась с разрушением их отношений. Я могла бы солгать, чтобы пощадить чувства Деб, но я знаю, что ложь Люка сделала со мной, а моя – с ним.
Деб заслуживает услышать правду. Мы все заслуживаем.
– Но я действительно думаю, что она всегда искала ему замену, и так и не нашла.
Ранее, в гостиной, она смотрела на папу с тоской в глазах. С тоской по любви, которую они когда-то разделяли. По жизни, которую они когда-то прожили вместе. И, я уверена, что мои друзья заметили, что я точно так же смотрю на Люка. С тоской по тому будущему, которого у нас никогда не будет, пока наши родители женаты.
– Если бы мне пришлось гадать… я бы поставила на то, что она все еще влюблена в него.
После напряженного дня, состоящего из телефонных звонков, разговоров вполголоса и вспышек гнева, Деб удалось привлечь к делу своего адвоката и команду, чтобы они выяснили, кто это сделал, и удалили видео из интернета.
Но я уже точно знаю, кто за этим стоит.
– Это был Маркус.
Все трое поворачиваются ко мне лицом, сидя за кухонным столом и склонившись над компьютерами и телефонами, а Деб еще и с папками и веером распечаток рядом с ней.
Папа сидит напротив нее, а мама стоит неподалеку, положив ладони на стол. Она хмурится, глядя на меня.
– Как Маркус мог получить это видео?
– Он сам его снял. – Я прикусываю губу. Я никогда не рассказывала ей о столкновениях с Маркусом в кампусе, потому что не хотела волновать ее после того, как она отослала меня подальше от него. А после того, как “Дьяволы” выступили против него, я ошибочно полагала, что Маркус больше не посмеет со мной связываться. – Мне показалось, что я видела его на той вечеринке, но он был в маске, а я была пьяна, так что… убедила себя, что мне померещилось.
Мама пристально смотрит на папу.
– Ты знал об этом?
Он угрюмо качает головой.
– Для меня все это новость.
Глаза мамы закрываются. Я никогда не разочаровывала ее сильнее, чем за последние два дня.
– Как он нашел тебя?
– Люк нашел маячок на моей машине. Он прикрепил его в подкапотном пространстве, чтобы я его не увидела.
– Почему ты никому из нас не сказала, малышка? – Эти слова срываются с губ отца побежденно. Как будто это он каким-то образом облажался, а не я.
Я прикусываю губу.
– Я не хотела тебя беспокоить.
– Единственное, что мне нужно делать, это беспокоиться о тебе, Сиенна.
Черты лица мамы смягчаются при его словах. Пока Люк не входит в комнату позади меня, неся свой ноутбук, чтобы дополнить дело. Его свободная рука касается моей поясницы, и я вздрагиваю, хотя все уже знают о нас. Наши родители устраняют ущерб после того, как наше секс-видео попало на официальную страницу нашей команды в социальных сетях. Нам точно не следует напоминать им о том, как мы создали этот скандал.
– Теперь, когда мы все уладили, нам нужно поговорить о вас двоих. – Мама складывает руки на груди.
Толстый узел в моем животе затягивается. Это момент, которого я так боялась – момент, когда наши родители говорят нам, что нам нужно расстаться. Что меня отправляют обратно домой или, по крайней мере, подальше от Люка. Что для нас неправильно быть вместе, хотя ничто и никогда не казалось более правильным.
Когда Люк кладет руку мне на спину, я позволяю ему. Сейчас мне нужно его утешение больше, чем когда-либо. Возможно, я получаю его в последний раз.
– Мама, пожалуйста…
– Я люблю Сиенну. Мы взрослые люди…
– Вы можете остаться вместе.
Все поворачиваются к Деб, ее руки сложены на столе. Проходит несколько секунд тишины, пока до нас доходят ее слова.
Мама в замешательстве наклоняет голову.
– Деб, что ты…?
– Я хочу расторжения брака.
Рука Люка на моей спине скользит к талии, притягивая меня к себе. Глаза отца за стеклами очков расширяются. Но он не вскакивает и не протестует.
Что, черт возьми, происходит?
– Деб…что? – Мама заикается. – Что происходит?
Деб удается слегка улыбнуться моим родителям.
– Я вижу, как вы любите друг друга. Если бы у меня был второй шанс с моим покойным мужем, я бы ухватилась за него. Ты мне небезразличен, Майк, и я хочу, чтобы вы оба были с тем, кого действительно любите.
Мама непреклонно качает головой.
– Майк любит тебя, Деб. Он женился на тебе. – Она поворачивается к папе, но, поскольку он молчит, она подсказывает: – Верно?
Но рот отца остается закрытым. Он не может встретиться ни с одной из них взглядом.
О боже. Люк был прав. Что-то было не так в их отношениях все это время.
Папа и Деб не любят друг друга. Возможно, они испытывают друг к другу симпатию, достаточную для того, чтобы убедить себя, что они могут быть вместе и избавиться от одиночества, но ни один из них не испытывает друг к другу того, что они испытывали к своим бывшим супругам.
Мои родители до сих пор любят друг друга. Все эти годы спустя, даже после разрушенного брака, они не перестали любить друг друга.
– Все действительно хорошо. – Улыбка Деб невероятно теплая. – Я хочу того, что было у вас двоих. Того, что было у меня с моим мужем. – Ее улыбка становится шире, когда она поворачивается ко мне и Люку. – Того, что есть у вас.
Люк прижимает меня ближе, и, возможно, теперь ему никогда не придется меня отпускать. Деб, очевидно, приняла близко к сердцу то, что я сказала ей прошлой ночью. Но я никак не ожидала, что это приведет к такому.
– Я не собираюсь нести ответственность за разрушение еще одного брака. – Мамин голос дрогнул, глаза заблестели от слез.
– Надеюсь, ты на самом деле в это не веришь. – Впервые с тех пор, как Деб сбросила бомбу о расторжение брака, папа обретает дар речи. Но не для того, чтобы утешить Деб или убедить ее остаться с ним – а для того, чтобы утешить мою маму. – Ты не несешь ответственности за разрушение этого брака, и уж точно не несешь ответственности за разрушение нашего.
Мама не может ничего сказать, потому что его слова слишком ее растрогали.
Папа кивает мне и Люку.
– Не могли бы вы двое оставить нас на минутку?
Люк берет меня за руку и выводит из комнаты, а мои мысли все еще крутятся в голове. Я все еще не могу прийти в себя после резкого поворота, который только что сделала моя жизнь. Все наши жизни.
Позади нас Деб бормочет:
– Я уже заполнила бумаги.
Глава 27
Сиенна
Мы с люком взбираемся по лестнице, и мое сердце бешено колотится, когда Люк закрывает за нами дверь своей спальни.
– Срань господня! Это действительно только что произошло?
Деб хочет аннулировать брак. Наши родители расходятся. Потому что мои родители все еще любят друг друга.
– Да, так и было. – Люк так же потрясен, как и я.
– Я чувствую себя ужасно. Вчера вечером я сказала Деб, что моя мама все еще любит папу. Мне не следовало ничего говорить. – Если они расстаются из-за меня, я буду раздавлена. Я уже прожила годы своей жизни, веря, что была ответственна за разрушение одного брака. Я не хочу жить с осознанием того, что разрушила еще один.
– Не расстраивайся. Хорошо, что ты это сделала. Они не подходят друг другу. – Люк успокаивающе поглаживает мои руки. – Как ты думаешь, твои родители снова будут вместе?
– Я даже не могу представить себе такую возможность. – В моей груди поднимается пузырь надежды. – Но я думаю, может быть, они оба были бы счастливее. Но мне жаль, что твоя мама пострадала.
Мое сердце болит за Деб. Я надеюсь, что она не просто притворяется храброй ради всех нас, в то время как на самом деле питает к моему отцу больше любви, чем кто-либо из нас осознает.
– Я бы предпочел, чтобы мама снова нашла кого-то вроде папы. Я бы предпочел, чтобы все они были так же счастливы, как я с тобой. – Он подходит ближе, запуская руку в мои волосы. – Я люблю тебя, Сиенна.
– Я тоже тебя люблю. – Слова слетают с моих губ без малейшего колебания. Даже если я не уверена, сколько лжи он все еще скрывает от меня. – Итак, после того, как аннулирование будет завершено… это означает, что мы больше не будем сводными братом и сестрой.
– Именно. – Он усмехается. – А когда семестр закончится, мы сможем провести каникулы вместе. Тренер, вероятно, заставит нас приходить на тренировки еще неделю или две, но дальше мы должны будем отдыхать до конца лета.
– Наконец-то мы можем быть вместе. – Заявление Деб меняет все. Достаточно скоро мы перестанем быть семьей. Мы будем вольны относиться друг к другу на людях точно так же, как и наедине. Ну, некоторые вещи все же стоит держать за закрытыми дверями. Мы усвоили урок. – Если только ты все еще хочешь быть со мной после всего, что случилось с Маркусом…
– К черту Маркуса. – Серые глаза Люка наполняются яростью. – К черту это видео. Пусть лучше надеется, что он не даст мне шанса снова добраться до него. Ма позаботится об этом. Завтра все будет выглядеть так, будто этого гребаного видео никогда не существовало.
– Но как же команда? Как же НХЛ? Это же твоя мечта, Люк. Что, если этот скандал все испортит? – Я смаргиваю слезы. Я не хочу быть причиной, по которой он не сможет осуществить свою мечту. Я не хочу, чтобы он обижался на меня.
Люк бережно сжимает мою челюсть.
– Ты – моя мечта, Сиенна. Быть с тобой – это мечта, ставшая явью. Ничто другое не сравнится с тобой. Мне плевать, если меня не задрафтуют, пока ты рядом со мной.
Я обнимаю его, и, не говоря больше ни слова, Люк поднимает меня и прижимает к двери, а его губы соприкасаются с моими.
Пространство между моими ногами горит от жгучей потребности. Я изнываю по нему. Хочу его отчаяннее, чем когда-либо. Он, должно быть, чувствует это, потому что запирает дверь.
– А что, если они услышат нас? – Я задыхаюсь, пока он посасывает мою шею. Мурашки пробегают по коже головы от восхитительного ощущения его рта на мне.
– Я заставлю тебя молчать. – От его обещания у меня по спине пробегает восхитительная дрожь.
Несколько месяцев назад я думала, что самое худшее, что со мной случалось, – это изгнание из Уэйкфилда. Что я была вынуждена оставить свой дом и начать все сначала с новой семьей, которую не знала.
Но худшее, что когда-либо случалось со мной, каким-то образом стало и лучшим. Маркус отправил меня в объятия Люка Валентайна. И нет другого места в мире, где я предпочла бы быть.
– Снимай футболку. – Его команда звучит настойчиво, когда он резко опускает меня на пол и срывает с меня джинсы.
Я пытаюсь стянуть футболку через голову. К моему удивлению, он оставляет на мне трусики, опускается на колени между моих ног и начинает покрывать поцелуями мои бедра. Кровь пульсирует в моих венах, и часть меня хочет умолять его поторопиться и трахнуть меня, потому что он нужен мне прямо сейчас, но другая часть знает, что мучительное ожидание принесет наилучшую награду.
Его язык скользит по внутренней стороне моего бедра медленными, нежными движениями, пока я не начинаю дрожать под ним. Я не могу отвести от него глаз. Не могу перестать восхищаться тем, как он пожирает меня.
Когда его рот присасывается к моей коже, медленно прокладывая тот же путь, что и его язык, я всхлипываю.
– Не могу дождаться, когда попробую тебя на вкус, – бормочет он.
– Никто не заставляет тебя ждать.
Он усмехается, прижимаясь к моей коже, и этот звук вибрирует до самого моего клитора.
– Но заставлять тебя ждать, заставлять тебя извиваться и хныкать, пока ты жаждешь кончить, – это лучшая часть.
Я сглатываю.
– Это злобно.
– Тогда называй меня Дьяволом.
Если он Дьявол, тогда отправьте меня в ад. Там мое место.
Неважно, сколько раз я была с ним, он всегда заставляет меня жаждать большего. Нуждаюсь в нем, как в воде, как в воздухе.
Люк сдвигает мои трусики в сторону, обнажая меня перед собой, прежде чем его язык ныряет внутрь. Он зажимает мне рот рукой, как раз перед тем, как из меня вырывается стон.
Он с грохотом толкает меня спиной к двери. Я пытаюсь напомнить ему, чтобы он вел себя тише, но он не обращает на меня внимания, полностью поглощенный моим вкусом. Мои бедра начинают дрожать, когда его язык проникает в меня, а трусики трутся о мой клитор.
Я готова взорваться, когда он встает.
– Нет, – хнычу я. – Пожалуйста, не останавливайся.
Люк снимает футболку, затем сбрасывает спортивные штаны и боксеры. Обнажая твердый член, уже блестящий от предварительной спермы. Готовый для меня.
– Неужели похоже, что я останавливаюсь?
Я хватаю его член и потираю его головкой свой клитор. Он издает животный стон, прежде чем прижимает меня к двери. Я не могу пошевелиться, не могу убежать, даже если бы захотела, когда он прижимает меня к себе и толкает свой член к моему входу.
– Ты моя навсегда, Сиенна. – Быстрым движением бедер он погружается в меня.
У меня голова идет кругом, пока его член растягивает меня. Ткань трусиков трется о мой клитор с каждым медленным толчком его бедер. Он ловит мой рот своим, прежде чем я успеваю вскрикнуть и дать понять всем в этом доме, чем мы занимаемся.
Его язык танцует с моим, покрытый возбуждением, когда его член заполняет меня. Удовольствие настолько ошеломляющее, что я почти не обращаю внимания на стук двери, когда мы трахаемся у нее.
Почти.
Несмотря на то, что наши отношения скоро не будут запрещены законом, наши родители вряд ли обрадуются, услышав, как мы трахаемся в спальне Люка. Особенно учитывая обстоятельства.
Как только он замечает напряжение в моих мышцах, он приподнимает меня и прижимает к стене, еще глубже входя в меня.
– Ах! – Я кусаю его за плечо, чтобы заглушить свои стоны.
Теперь он трахает меня еще жестче, единственными звуками в комнате являются наши приглушенные стоны и шлепки кожи о кожу. Запретная, непристойная симфония. Без какого-либо рычага, я не могу пошевелиться. Я вынуждена принимать каждый дюйм, который он в меня вводит.
– Люк, – выдыхаю я, вцепляясь в его плечи и закатывая глаза.
Он снова перемещает нас, на этот раз укладывая меня на пол, прежде чем перевернуть так, чтобы я оказалась верхом на нем.
– Оседлай меня.
Я подчиняюсь ему, кладу руки на его широкую грудь и покачиваю бедрами. Его большой палец кружит по моему клитору, пока он прикусывает губу, не в силах оторвать от меня глаз.
Может, я и принадлежу Люку, но и он принадлежит мне. Его тело, его разум, его сердце.
– Ты невероятна, Сиенна. – Его хватка на моих бедрах усиливается. – Я люблю каждую твою гребаную частичку. Твои прекрасные глаза, которые выдают каждую твою эмоцию. Твой милый носик, который морщится каждый раз, когда ты злишься на меня. Твои мягкие губы, когда они обхватывают мой член. – При этих словах мои губы изгибаются в ухмылке. Но он еще не закончил. – Твой заразительный, музыкальный смех, от которого невозможно не рассмеяться вместе с тобой. Твою широкую, милую улыбку, которая напоминает мне, как быть счастливым. Я не знаю, кем бы я был без тебя. И я не хочу прожить ни дня, если не смогу провести его с тобой.
У меня сжимается грудь. Я тоже не хочу прожить ни дня без него.
– Не разбей мне сердце. Я не смогу оправиться.
Вот. Мой самый большой страх, обнаженный вместе с моей душой.
Его рука обвивается вокруг моего горла, нежно сжимая с обещанием.
– Никогда.
– Я хочу, чтобы ты трахнул меня.
Мне не нужно повторять просьбу дважды. Одним быстрым движением он садится, заводит руку мне за спину и переворачивает нас так, что я оказываюсь на полу под ним.
Ковер царапает мою обнаженную кожу, но мне все равно, когда Люк прижимается ко мне бедрами.
Удовольствие нарастает у меня между ног, разливается по всему телу, когда хлюпающие звуки члена Люка, входящего в меня, достигают моих ушей. Возбуждение стекает между моих ягодиц на пол.
Он вдавливает меня в ковер, и, слава богу, мы выбрали пол, потому что громкий скрип кровати, несомненно, выдал бы нас.
Знакомое удовольствие нарастает в моих конечностях, пульсируя по венам, пока оргазм не достигнет апогея. Я вскрикиваю от нахлынувшего удовольствия, а Люк продолжает трахать меня с каждой волной, пока не опускается на меня и не издает в ухо стон, от которого у меня подгибаются пальцы на ногах.
Сердца бьются в такт, мы ничего не делаем, только тяжело дышим. Как бы сильно я ни хотела остаться в этой комнате и трахаться всю ночь, я знаю, что мы не можем делать это здесь.
– Нам нужно одеться. Наши родители могут знать, что между нами происходит, но они не потерпят, чтобы это происходило прямо у них под носом.
Люк стонет, но целует меня и отстраняется, оставляя меня опустошенной и жаждущей его. Он помогает мне встать на дрожащие ноги и хватает нашу одежду, бросая ее на кровать. Наши телефоны выскальзывают из карманов, и когда он исчезает в ванной, чтобы плеснуть водой себе в лицо, мое сердце подскакивает к горлу.
Его телефон, блядь, прямо здесь. Я могу попробовать ввести пароль. Попытаться разблокировать его, пока он в другой комнате, и просмотреть его сообщения. Но это было бы огромным вторжением в его доверие, в его личную жизнь, а мы оба уже достаточно натерпелись за последнее время.
Вместо этого я беру свой телефон и набираю сообщение Десятому. Если Люк и Десятый – один и тот же человек, именно так я узнаю об этом наверняка. А если это не так, то я закрою главу нашей дружбы навсегда.
Сиенна
Я просто хочу, чтобы ты знал, что я очень благодарна за нашу дружбу на протяжении многих лет. Ты помог мне пройти через многое, даже не осознавая этого. Я рада, что встретила тебя, и хочу, чтобы ты знал, что я счастлива. Надеюсь, ты тоже. Прощай, Десятый.
Я жду сигнала уведомления на телефоне Люка. Но оно не приходит.
Меня охватывает непонятная смесь ужаса и облегчения. Как такое возможно? Неужели Люк и Десятый – это не один и тот же человек?
Он не лгал. Все это время Десятый действительно была кем-то другим.
На кровати загорается телефон Люка. Беззвучное уведомление. Сообщение. Должно быть, он выключил звук.
На экране высветилось имя…
– Сиенна? Что ты делаешь?
Я поднимаю его телефон. Он пытается вырвать его у меня, но моя хватка крепче железа.
Когда он замечает сообщение на экране, то бледнеет. И его голос становится таким тихим и надломленным, когда он бормочет:
– Мне жаль, Сиенна.
– Какого черта ты продолжал лгать мне? – Мой голос дрожит, но не от горя. А от ярость. – Я дала тебе гребаный шанс признаться, Люк. Но ты продолжал лгать.
Он садится на кровать напротив меня, но я не уверена, что хочу, чтобы он был так близко. Когда он вздыхает, у меня внутри все скручивается. Наконец-то я узнаю правду. Но даже после того, как я хотела ее все это время, не уверена, что готова ее услышать.
– Когда наши родители встречались в первый раз, я понял, что ты, по сути, потеряла отца. Он почти не разговаривал с тобой, ты никогда не появлялась. Я потерял своего отца. Я знал, как сильно это ранило меня. Поэтому я нашел тебя в Интернете. Я надел маску и попросил тебя называть меня Десятым, потому что не хотел, чтобы ты знала, кто я такой. И я… Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Я не думал, что ты откроешься мне, если узнаешь, кто я на самом деле.
