Текст книги "Плени меня (ЛП)"

Автор книги: Хармони Уэст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

КЭССИ

Глаза моей лучшей подруги следят за мной по всему кампусу с плакатов о пропаже человека.

Пока я была на уроке биологии, миссис ван Бюрен сообщила о пропаже своей дочери и организовала поиски. Теперь, менее чем через двенадцать часов, весь город ищет Ноэль.

Ван Бюрены – одна из самых богатых семей в Уэстбруке, и Ноэль любима всеми. Победительница детского конкурса красоты пять лет подряд, девочка-скаут, президент выпускного класса, принцесса бала выпускников, королева выпускного вечера, отличница, высокооплачиваемая модель.

Когда пропадают такие девушки, как Ноэль ван Бюрен, все опустошены. Все хотят ее найти. И все находятся под подозрением.

Пайпер, Эддисон и я идем рука об руку, следуя за огромной толпой, осматривающей акры земли и леса за кампусом. Солнце опускается за горы вдалеке. Скоро нам нужно будет достать наши фонарики и куртки.

Уже распространяются слухи о том, что могло случиться с Ноэль. Автомобильная авария на обратном пути в кампус. Спонтанная поездка на пустынный пляж, которая закончилась тем, что она утонула в океане. Возможно, она напилась до потери сознания и заблудилась в лесу. Может быть, она ударилась головой и лежит где-нибудь без сознания.

Идеальная Ноэль ван Бюрен не была бы такой безрассудной, но она стала больше пить. Более дикая с тех пор, как ушла из дома, освободившись от оков своей матери. Может быть, как только она почувствовала вкус свободы, она утонула в ней.

Слезы уже текут по лицу Пайпер, ее тушь и подводка потекли. Она шмыгает носом.

– Как ты думаешь, что с ней случилось?

– Не говори так, – огрызается Эддисон. – С ней все в порядке. Возможно, она просто застряла где-нибудь в своей машине или у нее вышел из строя GPS, и она заблудилась. Мы найдем ее с минуты на минуту.

– Не могу поверить, что мы только что предположили, что она задержалась где-то, – плачет Пайпер. – Мы должны были знать, и она написала бы нам. Если бы мы сказали кому—нибудь, что что-то не так раньше, возможно...

– Не играй в игру ”Что, если". – Эддисон встряхивает ее. – Сейчас мы ничего не можем отменить. Нам просто нужно сосредоточиться на ее поисках. И ей нужно, чтобы ты перестала плакать, чтобы ты действительно могла помочь.

Но Пайпер продолжает плакать, тихие слезы текут по ее лицу.

– Ему вообще разрешено появляться в кампусе без формы? – Спрашивает Эддисон.

Я следую за ее взглядом туда, где Бо Грейсон прогуливается с другими охранниками кампуса, засунув руки в карманы. Он в своей обычной кожаной куртке и темных джинсах, но сменил черную майку службы безопасности на кроваво-красную рубашку.

– Любой член сообщества может принять участие в поисках, – напоминаю я ей. – Он просто пытается помочь.

Листья хрустят у нас под ногами, когда мы преодолеваем границу леса. Даже если Ноэль каким-то образом уронила свой телефон, серьгу или резинку для волос, как бы мы это нашли? Не говоря уже о том, что в Северной Каролине март. В один день может быть за шестьдесят градусов и солнечно, а на следующий идти снег. И любая подсказка о том, куда отправилась Ноэль, будет похоронена вместе с этим.

Чей-то голос зовет нас.

Тео пробегает к нам трусцой в длинных шортах и толстовке с капюшоном на молнии. На месте любого другого он выглядел бы нелепо. Но он Тео Сент-Джеймс. Единственный сын в семье со старыми деньгами. Привлекательная звезда бейсбола, мечтающий окончить Гарвард. Он такой великолепный, что на его фоне бумажный пакет мог бы выглядеть сексуально.

Он сокращает расстояние между нами и обнимает меня. Я знаю, что это объятие для утешения, чтобы выразить наше общее горе из-за отсутствия Ноэль. Мы ближе к ней, чем кто-либо в этом кампусе. Но всего на секунду я представляю, что он подбежал и обнял меня просто потому, что хотел прикоснуться ко мне.

Он такой теплый, желанный источник тепла в свежем мартовском воздухе. Я могла бы оставаться завернутой в него вечно. Я никогда не могла сказать ему, но единственное время, когда я чувствую покой, – это когда я с ним. Как будто я дома. Он отстраняется слишком быстро, и внезапно я осознаю, что Эддисон и Пайпер смотрят на нас.

– Я не могу в это поверить, – выдыхает он.

– Я тоже.

– Это кажется нереальным, – говорит Пайпер. – Как будто она не может на самом деле пропасть, понимаете?

Я знаю. Смерть Хантера все еще кажется нереальной. Я просыпаюсь почти каждое утро, ожидая, что он постучит в дверь моей спальни или заорет, что съест все хлопья, если я не вытащу свою задницу из постели. Потом я вспоминаю, что больше не живу дома, а мой брат мертв.

Этот день тоже не кажется реальным. Все это похоже на сон.

– Я должен был начать волноваться раньше. – Тео проводит рукой по волосам. – Я должен был что-то сделать, когда она не отвечала на звонки. Она всегда отвечает, когда я звоню.

Я ощетиниваюсь, но пытаюсь отмахнуться от этого, прежде чем кто-нибудь из них заметит. Я ненавижу представлять, как Тео и Ноэль часами болтают и смеются вместе по телефону, небрежно рассказывая друг другу о своем дне.

Я хочу стереть морщинку, пролегшую между его бровями. Вернуть того добродушного парня, которого больше всего беспокоило, попадет ли он по мячу или нанесет удар в аут. Не о том, жива его девушка или мертва.

– Я знаю, что ты чувствуешь. – Я крепко обхватываю себя руками и сглатываю. – Хотела бы я начать беспокоиться раньше, в те часы, когда мы не знали, где был Хантер. Если бы я начала искать раньше, возможно, я смогла бы найти его до того , как он...

Согласно отчету, Хантер, вероятно, пролежал на обочине дороги полчаса или дольше, захлебываясь собственной кровью.

Если бы я могла добраться туда вовремя, я могла бы вызвать скорую помощь. Я могла бы спасти его. И у меня все еще был бы мой брат.

Тео качает головой, и когда он делает шаг вперед, я думаю, что он собирается снова меня обнять. Но он этого не делает. Я стараюсь не показывать разочарования.

– Ты не можешь винить себя за это. В том, что случилось с Хантером, нет твоей вины. – Он сжимает мою руку, и мое сердце начинает биться чаще. – Не волнуйся. Мы найдем Ноэль. Мы не потеряем её.

Взгляд Эддисон останавливается на наших соединенных руках, и, хотя я не хочу его отпускать, я это делаю.

К часу ночи, от Ноэль все еще нет никаких признаков. Наши телефоны молчат, за исключением обеспокоенных звонков и сообщений от родителей, удостоверяющихся, что мы тоже не исчезли. Мама не звонит. Она спит с восьми, так как нужно проснуться на работу в четыре. Она, вероятно, даже не знает, что Ноэль пропала. Даже если бы она знала, я не уверена, что ей есть до этого дело.

Смерть Хантера превратила нашу маму в призрак той, кем она была раньше.

Первый Хантер. Потом мама. Теперь Ноэль.

Свет от фонарика Эддисон рядом со мной гаснет.

– Черт. Мой телефон разрядился.

Большие пальцы Пайпер летают над ее собственным экраном.

– Я лучше пойду. Нил хочет, чтобы я провела с ним ночь.

– Фу, ты действительно беспокоишься о том, чтобы трахнуться со своим парнем прямо сейчас? – Говорит Эддисон.

– Он хочет убедиться, что со мной все в порядке, – огрызается Пайпер. У всех нас расширяются глаза. Пайпер никогда не занимает оборонительную позицию, особенно с Эддисон.

– Мы все должны вернуться, – объявляю я, вступая в обычную для Ноэль роль миротворца. – Это был долгий день, и нам всем нужно выспаться, чтобы у нас хватило сил продолжить поиски завтра. Если понадобится.

– Да. Ты права. – Тео потирает затылок, игнорируя очередной звонок от своей мамы. Она разрывала его телефон, звоня каждые пятнадцать минут, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. – Я должен ответить.

Он проводит большим пальцем по экрану и неторопливо отходит на несколько ярдов, возвращаясь к нам.

– Кэсси! – зовет миссис ван Бюрен, луч двух фонариков спешит к нам в темноте. – Офицер Ли, это сестры Ноэль из женского общества.

Ноэль станет как миссис ван Бюрен через двадцать лет, если подстрижет челку и пристрастится к ботоксу. Обесцвеченная блондинка, пышные волосы, глаза подведены темным карандашом, ресницы покрыты толстым слоем туши, а на щеках блестки. Остаток тех дней, когда она участвовала в конкурсах красоты. Она высокая, царственная и привлекает внимание практически каждого парня в возрасте от двадцати до восьмидесяти. Красный кончик ее носа – единственный видимый признак того, что что-то не так.

Офицер Ли протягивает руку каждому из нас, черты его лица суровые, но красивые. Я напрягаюсь. Я ненавижу находиться рядом с полицейскими – вот что происходит, когда один из них появляется у твоей двери посреди ночи, чтобы сообщить худшие новости в твоей жизни.

– Приятно познакомиться со всеми вами, хотя я сожалею о сложившихся обстоятельствах. Вы все близки с мисс ван Бюрен, верно?

Мы киваем, и Пайпер снова начинает шмыгать носом.

– Мы живем с ней. Мы все в «Chi Omega».

– Кто-нибудь из вас видел или слышал что-нибудь от Ноэль со вчерашнего дня?

– Нет. – Глаза Эддисон затуманиваются. – В последний раз мы видели ее за ланчем.

– И говорила ли она что-нибудь относительно того времени?

Мы качаем головами.

Офицер Ли закрывает свой блокнот. Вздох облегчения вырывается из моей груди, как лопнувший воздушный шарик.

– Я хочу, чтобы вы все знали, что это очень серьезно. Если вы знаете что-нибудь о каких-либо планах Ноэль, возможно, сбежать или...

– Она бы не стала, – вмешиваюсь я. Все взгляды обращаются ко мне. Мое лицо краснеет, но я продолжаю. – Я ее лучшая подруга. Я знаю ее лучше, чем почти кто-либо. – Я бросаю взгляд на миссис ван Бюрен. "Почти" сказано в ее пользу, но я знаю Ноэль лучше, чем она. – Она бы не сбежала. Она бы не причинила себе вреда. Это не Ноэль.

Миссис ван Бюрен кивает, широко раскрыв глаза.

– Она права. Это совсем не похоже на Ноэль. Она очень надежная. Она хорошая девочка.

Проходит несколько секунд тишины.

– Хорошо, – наконец говорит офицер Ли. – Спасибо вам за эту информацию, мисс...?

– Кэсси, – говорю я ему. – Синклер.

– Спасибо, мисс Синклер. Если кто-либо из вас получит какой-либо контакт от мисс ван Бюрен или с ее телефона, пожалуйста, немедленно сообщите нам.

– Мы сделаем, – обещает Эддисон.

– Спасибо вам всем за уделенное время, – говорит офицер Ли.

Миссис ван Бюрен промокает ватным тампоном круги под глазами. Даже с пропавшей дочерью ей удается оставаться королевой красоты. Она машет нам салфеткой.

– Вы, девочки, должны отправиться домой. Вам нужно немного поспать. Никто из вас больше ничего не может сделать прямо сейчас.

Пайпер обнимает ее, прежде чем она и офицер Ли уходят, либо чтобы продолжить поиски, либо отправиться домой, чтобы продолжить поиски завтра.

Кто знает, что случится с Ноэль в те часы, когда мы перестанем ее искать. Кто знает, что с ней происходит прямо сейчас.

– Ты идешь с нами в общежитие «Beta Theta Pi»? – Эддисон спрашивает меня, не отрываясь от своего телефона. Я думаю, она тоже ночует там теперь, когда ей удалось получить официальное приглашение в постель Кайла.

Я качаю головой. Какого черта мне идти с ними, когда они оба бросят меня в ту же секунду, как мы приедем туда, чтобы трахнуть их парней-приятелей по сексу, пока я торчу в гостиной, наблюдая, как парни из братства напиваются до смерти?

Мои глаза находят Тео в темноте, все еще успокаивающего свою мать по телефону.

– Я попрошу Тео проводить меня домой.

– Тогда увидимся завтра. – Эддисон возвращает свое внимание к своему телефону, и Пайпер быстро обнимает меня, прежде чем уйти вслед за Эддисон мощной ходьбой.

Я спешу к Тео и дергаю его за руку.

– Ты можешь проводить меня домой?

– Эй, мам, мне пора. – Как только он вешает трубку, он улыбается мне. – Конечно.

Я стараюсь, чтобы моя улыбка не стала слишком широкой.

– Спасибо.

Я забыла куртку, поэтому крепко прижимаю руки к груди и стискиваю челюсти, чтобы зубы не стучали, когда мы проходим под уличными фонарями и мимо светящихся синих ящиков экстренного вызова.

– Вот. – Тео сбрасывает свою толстовку и набрасывает ее мне на плечи. Меня мгновенно окутывает его мужской, цитрусовый аромат.

Я дарю ему благодарную улыбку. Он самый добрый человек, которого я когда-либо встречала.

– Спасибо.

В это время ночи в кампусе царит пугающая тишина. Точно так же, как в ту ночь, когда мы с Ноэль поздно возвращались из библиотеки, когда она практически сделала за меня школьное задание, в то время как я спрятала голову в руках и плакала, острая боль от смерти Хантера все еще давила мне на грудь. По дороге домой я попросила ее остановиться рядом со мной, чтобы я могла осмотреть машину с погнутым крылом.

Крыло с вмятиной в форме человека.

– Нам нужно возвращаться домой, Кэсси, – позвала Ноэль. Но я должна была знать. Я должна была знать, на этой ли машине кто - то убил моего брата .

После похорон я поставила перед собой задачу найти того, кто сбил Хантера и оставил его истекать кровью и умирать . Позволить им почувствовать половину той боли , которую испытывал он . Половину ужаса в его последние минуты . Я фантазировала обо всех способах заставить их страдать за то , что они сделали с ним .

Я, должно быть, останавливалась десять, пятнадцать, двадцать раз, чтобы осмотреть машины с вмятинами на крыльях. Не имело значения, были ли мы скрыты в темноте или выставлены на всеобщее обозрение средь бела дня . Ноэль настаивала , что нас нельзя было застать кружащими и осматривающими машины незнакомцев . Что кто - нибудь вызовет на нас полицию или достанет биту , чтобы прогнать нас самих . Но я не могла остановиться . Не могла отпустить это .

Я должна была знать. Я должна была добиться справедливости для моего брата.

Итак, я записала номер машины, сердце бешено колотилось от уверенности, что я нашла ключ к разгадке. Что я нашла тот ключ , который разгадает тайну того , кто убил моего брата .

Затем позвонили Ноэль.

– Привет, папа.

Даже когда между нами было несколько футов, я услышала, как он спросил:

– Ноэль, Кэсси с тобой?

Я напряглась. Я не могла вынести еще больше плохих новостей.

– Да, она здесь. Все в порядке?

– Водитель, который сбил Хантера... – Ее отец вздохнул. – Он сегодня сдался полиции. Он арестован.

Мое сердце подскочило к горлу. Что, если это был владелец машины, которую я только что нашла? Я бы начала с того , что взломала их машину и проколола шины .

– Подожди. – Голос Ноэль повысился на октаву. – Что?

Он глубоко вздохнул.

– Это был Майкл.

Майкл. Их личный механик. Их специалист по техническому обслуживанию. Уборщик бассейна. Садовник. Правая рука мистера ван Бюрена.

Мой желудок сжался.

– О боже мой. – Ноэль прижала руку к груди, ее полные ужаса глаза сверкнули на меня.

– Помнишь, как он отвез «Бентли» в мастерскую? Сказал, что эту штуку нужно поднять, чтобы починить? Очевидно, они закончили работу пораньше, и он взял ее для небольшой увеселительной прогулки . – Я практически слышала , как мистер ван Бюрен качает головой , и меня обдало кислотой . Точно так же , как это было , когда я услышала новости о Хантере . Как будто он снова умирал .

Глаза Ноэль расширились. Ее голос стал приглушенным, как будто я тонула в море, а она была над водой .

– Кэсси?

– Кэсс? —Теперь спрашивает Тео. – Куда ты пропала?

Я прогоняю воспоминания, хотя ни одно из них не уходит далеко.

– Прости. Просто это... слишком много.

Он кивает, сжав губы. Я должна быть благодарна за этот редкий момент наедине с Тео. Вместо этого я провожу с ним свои драгоценные минуты, погружаясь в прошлое.

Я бы хотела поцеловать его. Помочь друг другу забыть. Погрузиться друг в друга и насладиться несколькими блаженными моментами, когда мы не беспокоимся о Ноэль, не вспоминаем близких, которых потеряли, не мучаемся из-за прошлого и не беспокоимся о будущем.

Но я не могу утешить его так, как хочу. Он принадлежит Ноэль.

– Мы можем поговорить буквально о чем-нибудь другом? – спрашивает он.

– Да, – быстро отвечаю я, оглядывая небо в поисках темы для разговора. – Эм... Ты знал, что меня назвали в честь созвездия?

– Там есть созвездие по имени Кэсс?

– Кассиопея. – Я останавливаюсь посреди тротуара и показываю на небо. Огни из Норена, общежития первокурсников, заслоняют некоторые звезды, но не мою. – Видишь эти пять звезд? Они выглядят так, как будто образуют W. Это Кассиопея.

Тео удается слегка улыбнуться, и я чуть не плачу от облегчения. Мне нужно было, чтобы он снова улыбнулся.

– Твои родители действительно увлекались астрономией?

– Мой брат. – Я сглатываю, и Тео терпеливо ждет, пока я произнесу нужные слова. – С тех пор, как мы были детьми, он хотел быть астронавтом. Я хотела быть авиационным инженером, проектировать космические корабли, которые доставили бы его на Луну или Марс.

– Я рад, что ты все еще делаешь это. – Голос Тео теплый, как горячий шоколад в холодный зимний день. – Твой брат хотел бы, чтобы ты следовала своей мечте.

– Да, он бы хотел. – Каким-то образом Тео удалось заставить меня улыбнуться при мысли о моем брате впервые с тех пор, как он умер.

– Мне всегда это в тебе нравилось, Кэсс.

Мое сердце замирает.

– Что именно?

– Какая ты умная. – Тео останавливается, и я понимаю, что мы уже добрались до дома. Комплимент совершенно выбивает меня из колеи. Если бы он назвал меня красивой, я бы, наверное, вспыхнула.

Большая часть света в доме уже выключена, девочки спрятались на ночь. Все мы целы и невредимы, за исключением одной.

Хотела бы я пригласить Тео в дом. Провести ночь вместе. Даже если бы он был не в настроении выебать мне мозги и заставить забыть все дерьмовые вещи, которые произошли за последние шесть месяцев, я знаю, что спала бы как ребенок у него на руках.

– Увидимся завтра, – обещает Тео и снова обнимает меня. На этот раз дольше, томительно. Может быть, ему это нужно так же сильно, как и мне. Может быть, часть его тоже этого хочет.

Он отходит назад, чтобы помахать мне, прежде чем развернуться и направиться вниз по тротуару.

Я крепче прижимаю к себе его толстовку с капюшоном. Может быть, он забудет попросить ее обратно.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ТЕО

К тому времени, как я приезжаю домой, я совершенно разбит. Но у мамы была истерика по телефону, так что я здесь.

Она бросается ко мне, как только я переступаю порог.

– О, Тео! Ты, должно быть, опустошен!

Я похлопываю ее по спине.

– Все в порядке, мам. Мы найдем ее. – Хотя бы раз я хотел бы быть тем, кому позволено развалиться на части, пока она утешает меня.

В доме всепоглощающе пахнет ее эфирными маслами. Ароматы, которые должны сохранять ее спокойствие, похоже, никогда не достигают цели. Она уже в пижаме, а папа все еще в брюках и застегнутых на все пуговицы, как будто он только что вернулся с работы.

Он кладет руку ей на спину, его одеколона почти достаточно, чтобы перебить ее эфирные масла.

– Дай ему подышать.

Мама отстраняется, шмыгая носом и вытирая глаза.

– Я просто так рада, что это был не ты.

– Мама. – Господи. Если и есть кто-то в мире, кто великолепен в том, что всегда говорит худшие вещи в самый неподходящий момент, так это она.

– Иди успокойся, – говорит ей папа. – Тео нужно немного отдохнуть.

Она слушает его приказ, как всегда. Как и мы оба.

Я направляюсь к лестнице, готовый отключиться, чтобы завтра снова встать ни свет ни заря, но папа кладет руку мне на плечо.

– Подожди секунду, Тео. – Он подходит к шкафчику и достает две стопки, наливая бренди из бутылки. – Если когда-нибудь и был повод выпить, то он наступил именно сейчас.

Мы чокаемся нашими бокалами. Это подготовка к тому, что он собирается сказать дальше.

Я никогда не видел в нем себя. Мне достались волосы и глаза от моей мамы. Все называли меня ее двойником, когда я был ребенком. Единственная черта, которую я унаследовал от своего отца, – это мой рост. Его волосы и глаза темные, строгие, на подбородке всегда щетина. У меня никогда не росло больше нескольких волосков на подбородке.

Он кладет руки на стойку, пытаясь вести себя непринужденно.

– Ты уже говорил с полицией?

– Нет. Они не связывались со мной. Ты думаешь, они свяжутся?

Папа закатывает глаза.

– Ты её парень. Конечно, они будут.

Я тянусь за бренди, и он не останавливает меня, когда я наливаю еще один бокал.

– На самом деле, я больше не её парень.

Папа замирает.

– Что?

– Мы расстались вчера.

– Вчера, – медленно произносит он. По какой-то причине его глаза сужаются. Как будто я либо в беде, либо идиот. Может быть и то, и другое. – Например, в тот день, когда пропала Ноэль.

Я проглатываю шот одним глотком. Когда он так говорит, это звучит плохо. Действительно плохо.

– Да. Хотя она восприняла это нормально.

Он смотрит в окно, стиснув зубы.

– Ноэль рассказала кому-нибудь о разрыве?

Я пожимаю плечами.

– Я предполагаю, что она рассказала своим друзьям. Может быть, своим родителям.

Его стальной взгляд устремляется на меня.

– Ты предполагаешь или знаешь?

Теперь, когда я думаю об этом, никто не упоминал о нашем разрыве. Даже Кэсс. Я полагал, что Ноэль скажет ей, как только это произойдет. Но, возможно, у нее никогда не было шанса.

– Я не уверен, что кто-нибудь знает.

Папа треплет свои волосы.

– Давай так и оставим. Только между нами двумя. Пусть все пока думают, что ты все еще парень Ноэль. По крайней мере, пока ее не найдут.

– Почему?

– Позволь мне спросить тебя вот о чем: как, по-твоему, отреагировали бы СМИ, если бы узнали, что ты с своей девушкой расстался прямо перед тем, как она пропала?

Нехорошо. Но этот намек заставляет меня напрячься.

– Ты же на самом деле не думаешь, что я имею к этому какое-то отношение, не так ли?

– Конечно, нет, Тео. Не будь смешным. Но я также знаю, что это будет выглядеть нехорошо. Они уже будут смотреть на тебя не как на ее парня. Не разжигай пламя, заставляя их думать, что ты отвергнутый бывший.

– Но я тот, кто порвал с ней.

– Не будь тупым. Разрыв есть разрыв. – Он возвращает своему лицу нейтральное выражение, прежде чем хлопнуть меня по плечу. – Просто позволь СМИ думать, что ты преданный парень, и оставайся в тени. Не нужно давать им повод подозревать тебя.