Текст книги "Забрать ее душу (ЛП)"

Автор книги: Харли Лару

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Я проглотила его до последней капли. Я прильнула к нему, держа его глубоко в горле, чтобы не пропустить ни капли. Каждый раз, когда мой рот сжимался, когда я сглатывала, его бедра дергались вперед, по спине пробегала дрожь.

Он оторвался от моего рта, схватил меня за подбородок, и, когда мои губы все еще были влажными от его прикосновения, он поцеловал меня с голодом, который хотел заползти внутрь меня, который хотел поглотить меня целиком. Я прикусила его губу, и он прикусил в ответ, затем его язык оказался у меня во рту, и я обнаружила, что обмякла в его объятиях, все его вкусы превратились в пьянящий коктейль у меня во рту.

– Ты чертовски пошлая, – прошептал он, отстраняясь от меня ровно настолько, чтобы заговорить. Я улыбнулась – заплаканное лицо, сперма стекает по подбородку, тушь потекла.

– Соврати меня ещё больше.

Злоба в его глазах, голод в них были просто ужасающими. Ужасающий, и все же я никогда никого так сильно не хотела. Каждый нерв в моем теле был в огне, чувствительный к прикосновениям. Я едва сдержала крик, когда он поднял меня с пола и бросил обратно на кровать, где я приземлилась на гладкие простыни и мягкие подушки. Я дернулась, еще одна бесполезная попытка сопротивляться, но он прижал меня к спине и стянул с меня юбку.

– У тебя все еще стоит?

Я ахнула, как будто не могла видеть того, что было очевидно. Это было так, как будто он даже не испытал оргазма: его член все еще был очень твердым, жемчужная капелька преякулята соскальзывала с кончика, когда он раздвигал мои ноги.

– Помни, кто я, малышка, – прорычал он. – Я тверд столько, сколько захочу, – он наклонился ближе, прошептав мне на кожу. – И я обещал разрушить тебя.

Я была насквозь мокрой, но то, как он входил в меня, все равно заставило меня вскрикнуть. Он прикрыл мой рот рукой, заглушая мой стон, когда глубоко вошел в меня.

– Помни, – хрипло прошипел он, кусая меня за шею, пока говорил. – Три нажатия, если хочешь остановиться.

Напоминание о сигнале на мгновение заземлило меня, напомнив о реальности, прежде чем я снова погрузилась в эту восхитительную, мрачную фантазию.

Наблюдая за ним, склонившимся надо мной, с его лицом в маске, яркими глазами, кровавыми следами от моих зубов на его губах, я почти сразу же оказалась на грани оргазма. Растяжение его члена внутри меня и его пальцы, потирающие мой клитор, столкнули меня в пропасть и довели до экстаза.

Я сжалась вокруг него, крича в его руку, пока он трахал меня до беспамятства. Он замедлил темп, растягивая каждую секунду удовольствия. Но потом, даже когда волны отступили и мне удалось отдышаться, а голова закружилась, он прошептал:

– Ты еще не кончила. Я хочу увидеть, как ты кончаешь снова. Покричи для меня снова.

Он приподнял мои ноги, держа их так, чтобы он мог дотянуться до еще более глубокого угла. Моя содрогающаяся киска снова сжалась, каждое прикосновение к моему чрезмерно чувствительному, набухшему клитору заставляло меня дергаться. Я плакала:

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – уткнувшись в его руку, мой разум погружался в бездумное блаженство. Он прикусил мою шею, его губы изогнулись в улыбке на моей коже, когда я выгнулась навстречу ему, едва в состоянии дышать, поскольку мое напряжение становилось все сильнее и сильнее.

Я кричала, как животное, уткнувшись в его руку, дрожа под ним, поток эндорфинов заставлял меня всхлипывать. Я едва осознавала, что плачу, пока его руки не вытерли мои слезы, целуя мое лицо, бормоча:

– Полегче, малышка. Ты так хорошо справилась, ты такая чертовски красивая.

Я повернула голову, чтобы прижаться лицом к его груди, когда он лег рядом со мной. Я чувствовала себя глупо из-за того, что плакала: мне не было грустно, мне не было страшно, не было больно. Но это было так хорошо, так дико всепоглощающе, что поплакать у него на груди еще минуту было похоже на катарсис.

– Извини.

Я хихикнула, шмыгая носом, вокруг был просто абсолютный беспорядок.

– Прости за то, что плакала…

Он прижал палец к моим губам, заставляя меня замолчать.

– Не смей извиняться. Срывайся, когда тебе будет нужно. Я здесь, с тобой.

Мы лежали в тишине, слушая отдаленные звуки музыки. Когда я успокоилась, то поняла, что узел тревоги, который мучил меня в течение нескольких дней, исчез. Он распутал это своими пальцами, своим языком, своими злыми словами. Ничто из того, что скрывалось снаружи, не было так опасно, как он.

И я принадлежала ему. Он дорожил тем, что принадлежало ему.

– Достаточное отвлечение для тебя?

Он ухмыльнулся мне, и я подняла маску, которую он носил, потому что хотела увидеть его лицо. Прошло не так уж много времени с тех пор, как я видела его в последний раз, но у меня все равно перехватило дыхание. Его красота была опасной, притягательной. Как те ярко раскрашенные ядовитые лягушки, с взглядами, которые умоляли, чтобы к ним прикоснулись, но могли убить тебя одним прикосновением кончиков пальцев. Но я все равно прикоснулась к нему, лаская пальцами его лицо.

– Это было хорошее отвлечение, – сказала я.

– Надеюсь, я выкинул эти тревожные мысли из твоей головы. Не трать свой сладкий страх на мерзких тварей, не тогда, когда я здесь.

Но как долго ты здесь пробудешь?

Мы не могли лежать так вечно. Он сказал мне не бояться, но я знала, что он все еще настороже: он все еще прислушивался к шагам, его взгляд все еще метался к окну, к двери. Он был встревожен, так что мне и не нужно было беспокоиться. Но еще минуту мне было приятно просто лежать там, просто дышать, просто чувствовать, как его пальцы играют с моими волосами.

– Я удивлена, что демон будет использовать стоп-слово, – пробормотала я, уставившись на люстру над головой. Кровать была до нелепости удобной, но портрет женщины позади меня создавал иллюзию глаз, смотрящих на меня сверху вниз.

Он шмыгнул носом, качая головой.

– Мы, демоны, превыше всего ценим свободу воли. Мы можем играть с иллюзией того, что нас принуждают, но что в этом веселого, если твоя жертва не хочет тебя отчаянно? В аду мы так это не называем, это стоп-слово. Мы все знаем, что нужно взывать к милосердию, если пьеса должна закончиться. Это более вежливый и, пожалуй, более интимный способ сказать:

Стой, или я заставлю тебя остановиться.

Он пожал плечами, затем, спустя мгновение, с ухмылкой поднялся с кровати.

– Я всегда хотел осквернить эту кровать, – сказал он, протягивая мне руку, чтобы помочь подняться.

– Наконец-то удалось сделать ее как следует грязной.

– Возможно, Кенту придется сжечь её, – сказала я, когда он заключил меня в объятия и снова прижал к себе. Его губы прижались к моей макушке, и я прошептала:

– Я скучала по тебе.

Я имела это в виду, но от того, что я произнес это вслух, у меня заколотилось сердце. Он напрягся, его хватка на мне слегка усилилась.

– Почему?

Потому что с тобой я чувствую себя в безопасности, в тепле, желанной, и у тебя чудовищный член, который дарит мне лучшие оргазмы в моей жизни.

Я была не в состоянии встретиться с ним взглядом.

– Мне нравится, когда ты рядом.

Когда я, наконец, подняла взгляд, его брови сошлись на переносице, как будто мои слова сбили его с толку. Он отпустил меня, чтобы погладить по затылку, взъерошив волосы.

– Ну, ты определенно одна из первых людей, кто сказал это.

Он неловко прочистил горло.

– Мы провели здесь достаточно времени. Давайте спустимся вниз.

34 ЛЕОН

Я никогда не видел, чтобы Кент открывал путь в подвал; учитывая, что мой связующий круг был там, я мог просто телепортироваться туда по команде Кента. Я мог покинуть круг только с его разрешения, и обычно он формулировал свои команды таким образом, что я должен был немедленно вернуться в него, когда мои задания были выполнены. Подвал был местом, куда я никогда больше не хотел ступать, никогда не хотел ни видеть, ни чувствовать запах, ни приближаться к нему.

Но я был здесь.

Я знал, что вход находится где-то в его главной спальне, и подозревал, что это как-то связано с массивной книжной полкой у дальней стены, со странной щелью внизу, как будто под ней была дорожка. Это было то, что я осмотрел в первую очередь.

Играя с Рэй, выплескивая на нее свою нервозную энергию, когда она делала то же самое со мной, я немного успокоился от того, что нахожусь в этом проклятом доме. Но это чувство все еще оставалось, покалывание тревоги в затылке. Я ненавидел эту комнату. Я ненавидел этот запах. Я ненавидел идеально чистые ковры и белые стены, а также то, что в воздухе все еще витал слабый запах сигар, которые любил курить Кент. Я не хотел оставаться здесь ни на минуту дольше, чем это было необходимо, слыша, как Джереми и Виктория отдаленно переговариваются в доме, становясь все пьянее и громче. Искушение пойти туда и перебить их было сильным, но правящие члены королевской семьи Ада неодобрительно относились к демонам, выставляющим себя на посмешище перед людьми.

Убийство братьев и сестер Хэдли на глазах у толпы пьяных студентов колледжа звучало забавно, но не стоило последовавшего за этим падения в Ад.

– Я так понимаю, ты не нашел гримуар? – спросила Рэй у меня за спиной, наблюдая, как я ощупываю нижнюю сторону полок.

О, да, я нашел гримуар. Но я слишком одержим тобой, чтобы оставить тебя, поэтому я здесь, все еще рискую жизнью и здоровьем, чтобы быть рядом с тобой, все еще схожу с ума от твоего голоса, запаха и глаз…

– Нет, еще не нашел, – я оглянулся через плечо и подмигнул ей. – Тебе повезло.

Чем больше я напоминал ей, как ей «повезло», что я все еще здесь, тем больше я чувствовал себя полным мудаком. Намек на то, что гримуар был единственным, что удерживало меня от ухода, был гнусной ложью, в которую она, вероятно, не могла долго верить. Я бы с радостью признал, что в целом я был придурком, но Рэй заставляла меня хотеть быть… милым… с ней.

Только с ней. Все остальные могут идти нахрен.

В дальнем углу полки мои пальцы задели холодную металлическую пластину, вделанную в дерево. Я нажал на нее, отступил назад, и книжная полка бесшумно переместилась по дорожке, скользнув в стену и открыв лестницу, ведущую вниз, в темноту. Рэй ахнула, нетерпеливо шагнув вперед, как будто была готова бежать прямо вниз, в темноту. Я прижал руку к ее груди, останавливая ее, когда включились лампы дневного света и осветили холодную бетонную лестничную клетку.

– Там внизу есть камеры? – прошептала она, как будто сама лестница могла услышать и проболтаться. – Или датчики движения?

Я пожал плечами.

– Не знаю. Я был там только в одной комнате. Нам нужно действовать быстро.

Она решительно кивнула. Ее лицо залил румянец, а сердцебиение снова участилось. Она была взволнована – конечно, она была взволнована. Лицом к лицу с опасным приключением? Очевидно, это лучше, чем прогулка в парке.

Было что-то такое болезненно возбуждающее в безрассудной смелости этой крошечной женщины.

Она пошла вперед, я последовал за ней, нажав на еще одну металлическую пластину на внутренней стене, чтобы закрыть книжную полку за нами. Мы спустились на два лестничных пролета, и над головой зажглось еще больше огней.

– Вау.

Глаза Рэй расширились, когда она огляделась по сторонам.

– Это похоже на штаб-квартиру суперзлодея.

– Возможно так и есть.

У меня по спине поползли мурашки от неприятного ощущения, что я нахожусь здесь. Выкрашенные в черный цвет бетонные стены и деревянные полы не могли скрыть вызывающую клаустрофобию давящую тяжесть этого места. Демонам не полагалось находиться под землей, но именно там Хэдли всегда держали меня.

– Это его дьявольский стол для совещаний? – сказала Рэй, улыбаясь собственной шутке, обходя длинный блестящий деревянный стол, установленный в центре комнаты, вдоль которого выстроились стулья. Она достала из кармана свой телефон и, бродя по комнате, подняла его, чтобы снимать. Я не очень верил в человеческие системы правосудия, но если Хэдли хотели, чтобы моя девочка исчезла, им будет труднее, чем больше записей о ее местонахождении сохранится. Заснять ее исследование здесь, вероятно, было хорошей идеей.

– Иногда я слышал, как они разговаривают. – сказал я. – Его ближайшие члены Либири встречались с ним здесь.

– А что за всеми этими дверями?

Она оглядела комнату вдоль и поперек, на толстые металлические двери, снабженные клавиатурами.

– Как мы можем попасть внутрь?

– На электрические замки достаточно легко воздействовать, – сказал я. – Выбирай. Я не знаю, что находится за каждой из этих дверей, кроме той, что в конце.

Она посмотрела в дальний конец комнаты и увидела там неприметную металлическую дверь. Когда я был под командованием Кента, входить в эту комнату и выходить из нее можно было только с его разрешения. Сейчас? Я был далек от желания снова зайти туда.

– Что там внутри? – спросила Рэй, и я вздохнул, распространяя свою энергию по комнате, чтобы воздействовать на электричество в дверном замке и открыть его.

– Посмотри сама.

Скрип дверных петель был знакомым. Я мог бы поклясться, что это была единственная дверь во всем доме, которой Кент скрипел. А запах внутри – застоявшийся, сырой, пыльный, плесневый. Я отвернулся от открытой двери, просто чтобы не видеть знакомого мерцания бледной флуоресцентной лампы.

Я разбивал эту лампочку каждый день, пока Кент не понял, что я делаю. Тогда он в ответ сломал мне пальцы.

Я не хотел здесь находиться. Я не хотел вдыхать запах холодного влажного бетона, металлического железа. Я не хотел слышать гул системы фильтрации воздуха через вентиляционные отверстия. Стены были из цельного бетона, за исключением вентиляционных отверстий, через которые поступал холодный, стерильный воздух. Воздух, который ничем не пах, воздух, который был таким же гнетущим и удушливым, как и стены.

– Там пусто, – сказала она. – Это просто пустая бетонная комната. Здесь холодно.

– Посмотри вниз.

Полагаю, что она посмотрела, судя по ее резкому вдоху. Я отвлекся, отпирая другие двери, пока она не позвала с дрожью в голосе:

– Леон, он… он держал тебя здесь?

Я не ответил. Ей нужно было оружие помимо меня, так что я, черт возьми, найду его для нее. Я рывком распахнул первую дверь, как только ее замок был отключен, только для того, чтобы обнаружить внутри простой кабинет: письменный стол, книжную полку, стул. Бесполезно. Я повернулся к следующей двери…

И обнаружил, что она стоит там, преграждая мне путь.

– Леон.

В ее голосе звучала обида. Боль. Я ненавидел это. Я не хотел, чтобы она говорила таким образом.

– Кент держал тебя в той комнате? Это связующий круг на полу, не так ли?

– Значит, с помощью Google реально можно научиться магии, – пробормотал я. Это прозвучало подло, возможно, так оно и было. Мне было наплевать, как я говорю, пока это не коснулось её, пока я не увидел эмоции в этих больших карих глазах за стеклами очков. Я попытался обойти ее, но она снова встала передо мной.

– Да, меня держали там, – сказал я резче, чем намеревался, но резкость была лучшим вариантом боли – страха.

– Время от времени в течение ста лет или около того. Это был подвал старого дома, до того как Кент перестроил его, установив там свой причудливый блок из стекла и бетона. Раньше я наблюдал, как корни прорастают сквозь земляные стены, пока Кент не залил еще больше бетона и не запечатал дверь, и не осталось ни света, ни тепла, ничего.

Я посмотрел поверх ее головы, обратно в ту комнату. Я проводил там часы, дни, недели, когда разным поколениям Хэдли я был не нужен. Просто инструмент, спрятанный в темноте, прежде чем они снова придумают для меня задание. Застрял в этой проклятой крошечной комнате, в этом проклятом крошечном кругу, пялясь на стены, пока мой разум не онемел.

Мне стало плохо. Это заставило меня захотеть…

Ее руки обнимали меня. Она крепко обхватила ими меня за талию, прижав голову к моей груди. Она шмыгнула носом и сжала его чуть крепче.

– Прости, – прошептала она. – Мне так жаль.

Моим первым инстинктом было отстраниться. Я не нуждался в утешении, мне не нужны были ее извинения, мне не нужна была её жалость. Я ненавидел жалость. И ее извинения были пустыми, потому что это не она заперла меня здесь. На протяжении веков люди заключали в тюрьму мой вид, когда могли, и убегали от нас, когда не могли. В ответ мы искушали их, охотились на них, использовали их. Люди были эгоистичными и непостоянными, недолговечными оппортунистами. Им нельзя было доверять, они годились только для удовольствия.

Но ее руки все еще были крепки и дрожали вокруг меня, когда она снова всхлипнула. Какого черта это причинило ей боль? Почему ей было наплевать на то, что со мной случилось?

Обнять ее в ответ было… странно. Теплее, чем следовало бы. Мягче. Чем дольше она держала меня, тем больше я понимал, что на самом деле не хочу, чтобы она отпускала меня. Мои высшие инстинкты все еще боролись, подталкивали, вызывая каждый тревожный звоночек, чтобы сказать мне, что позволять себе задерживаться в этот момент было слабо и бесполезно.

Но этот гнев, эта ярость, которые поддерживали меня, были не для нее. Ничто из этого не предназначалось для нее. Я возвел свои стены, чтобы защитить себя, а не отгораживаться от нее.

– У нас мало времени.

Мой голос прозвучал резко, чтобы не казаться мягким. Она немного отстранилась от меня и поспешно вытерла глаза. Я действительно не понимал, почему она плакала из-за меня, но люди совершают странные вещи, когда сопереживают другому.

Странно, что человек думает о моей боли.

Но именно ее нежные руки промыли и мои раны тоже.

– Верно.

Она вздернула подбородок, плотно и решительно сжав челюсти.

– Давай найдем что-нибудь, чтобы поиметь этих ублюдков.

Мне захотелось снова обнять ее. Я не хотел, чтобы ей приходилось драться. Я хотел, чтобы она была в безопасности, защищена, была моей. Вместо этого я наблюдал, как она открыла следующую дверь, и ее глаза загорелись, когда внутри зажегся свет.

– Джекпот, – сказала она, и когда я заглянул через ее плечо, то быстро понял почему.

Черные стены внутри были уставлены полками, уставленными артефактами, от которых пахло древностью и магией. В центре комнаты было еще больше полок, а по углам громоздились мокрые ящики со скопившимися на них мертвыми ракушками. Глаза Рэй были широко раскрыты, когда она вошла и огляделась по сторонам.

– Пахнет океаном, – тихо сказала она. Я кивнул.

– Все это, должно быть, поднято из шахты.

Я провел пальцами по потрескавшимся корешкам нескольких книг, сложенных стопкой на одной из полок.

– Я помню некоторые из этих вещей. После того, как шахту затопило, и дед Кента, Морфеус, вызвал меня, одним из первых заданий, которое он дал мне, было спуститься в шахту и поднять все, что я смогу.

Тогда я понятия не имел, во что меня втянули. Это был первый раз, когда меня призвали более чем за пятьдесят лет, и, в отличие от большинства моих призывателей, Морфеус не допустил ни одной ошибки. Он был осторожен, спокоен, расчетлив. Он четко отдавал каждый приказ. Судя по всему, поначалу он относился ко мне хорошо.

Пока Бог не запустил Свои щупальца поглубже в его голову. Шептал ему на ухо. Его разум превратился с простого любопытства в жадность.

– Там, внизу, все туннели затоплены, – я двинулся вдоль полок, уставленных таким количеством безделушек, которые, насколько я помнил, приносил с собой.

– Я потратил недели, копаясь в них, отыскивая это дерьмо и поднимая его на поверхность. И чем дольше ты находишься там, внизу, тем громче становится Бог. Тем больший интерес это вызывает. Он пытается проникнуть к тебе в голову.

Чаши, инструменты, свечи. Книги, статуэтки, драгоценности. Все, до чего я мог дотянуться, хранилось здесь из самых глубоких внутренних помещений, в которые случайно проникли шахтеры. Другие люди тоже поклонялись Глубинному, давным-давно, и Морфеусу были нужны именно их артефакты.

Именно этих артефактов я и боялся, что Кент поймет, как их использовать против меня.

Мы дошли до дальнего конца комнаты, где в стеклянной витрине была выставлена серия черных кинжалов. Их ручки были украшены замысловатой резьбой, обмотаны красной бечевкой с узлами, и чем ближе я к ним подходил, тем больше убеждался, что не могу к ним прикоснуться. Они излучали энергию, достаточно мощную, чтобы меня вывернуло наизнанку, какую-то древнюю магию, которая с годами забродила, становясь все сильнее и порочнее, пока от одного вида этих лезвий у меня по спине не пробежала дрожь.

– Вот оно – сказала Рэй. – Мне нужен один из них.

Ящик был заперт на старый добрый металлический висячий замок, поэтому чтобы вскрыть его, требовался старомодный способ. Я ударил локтем по стеклу, разбив его вдребезги, и Рэй вскрикнула от удивления.

– Господи Иисусе, Леон, – прошипела она. – Мог бы предупредить меня!

Я усмехнулся, быстро отступая от витрины, чтобы не находиться рядом с этим неприятным магическим жужжанием.

– Выбирай, куколка. И не взывай ко Христу, как будто он собирается приблизиться ко мне.

Она закатила глаза, с любопытством уставилась на разбитый футляр, затем осторожно выбрала нож среди осколков стекла. Она вытащила его из ножен, обнажив прямое лезвие, черное, как чернила, как и веревка, обмотанная вокруг рукояти. Она игриво помахала им в мою сторону и выглядела шокированной, когда я отпрянул. В ее глазах это выглядело бы так, как будто я телепортировался на шесть футов назад.

– Ого.

Она уставилась на нож, потом снова на меня.

– Это… действительно пугает тебя?

– Довольно неприятно, – проворчал я. – В этом есть древняя, дикая магия. Только без глупостей – если эта штука меня поранит, это быстро бы не заживет. Но то же самое произойдет и с Эльдом, – усмехнулся я. – Держи это при себе, но подальше от меня. Он плохо пахнет.

– Я ничего не чувствую.

Она в замешательстве нахмурилась, принюхиваясь к ножу, как будто ее человеческие ноздри могли каким-то образом уловить этот магический запах. Я похлопал ее по руке.

– Убери, Рэй. Убери это, черт возьми.

Она быстро засунула его за пояс юбки, под свитер.

– Нам нужно выбираться отсюда. Хэдли вряд ли обрадуются, что ты так долго пропадала.

Она с энтузиазмом кивнула, довольная, как ребенок, которому дали конфету. Она получила то, что хотела, но я не почувствовал себя лучше. Я не хотел, чтобы ей приходилось пользоваться каким-то старым ножом, я не хотел, чтобы этот маленький человечек отбивался от монстров. Я был более чем способен защитить ее сам.

За исключением того, что я спрятал свою защиту за условиями и сделками, а она была полна решимости обеспечить свою безопасность.

– Я бы хотела, чтобы Эльды пришли за мной прямо сейчас, – сказала она, когда мы поднимались обратно по лестнице. Я слышал, как гремит музыка, как пьяные люди смеются и кричат. Слишком много шума, чтобы выделить какой-либо отдельный разговор, и это заставляло меня нервничать. Даже здесь, внизу, чувствовался сильный запах сигар. Возможно, даже сильнее, чем это было в спальне. Я надеялся, что этот нож того стоил, потому что задерживаться здесь было риском, на который нам действительно не следовало идти.

Рэй первой добралась до двери и толкнула металлическую пластину, чтобы книжная полка открылась.

– Я бы хотела посмотреть, как они попытаются запустить в меня свои когти и получат по морде… Ох.

Ее «ох» камнем упало у меня в животе.

Там сидел Кент Хэдли с сигарой во рту и ждал нас.