Текст книги "Шлимазл (СИ)"

Автор книги: Гульнара Черепашка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

К великому сожалению начальства, попытка пропала втуне.

– В шлюзовую камеру помещаются семеро, – бодро заявил Стефан. – Первые шестеро отправляются с Отори-саном. Следующие – со мной.

– Ру-сан, – глава администрации хмуро уставился на него. – Я полагаю, будет достаточно Отори-сана, вас, меня с одним из помощников и двоих-троих рабочих для подстраховки. Нет резона вытягивать наружу всех моих коллег. Это слишком долго и хлопотно.

О, решил принять удар на себя. До чего благородно! И будут потом среди верхушки ходить легенды о великом лидере энергетического зет-отдела, который не побоялся рискнуть жизнью по тупой прихоти некомпетентного молодого управленца. Защитил собой других руководителей, не испугался последствий. Ну, уж нет!

– Не стоит переживаний, Накамура-сан, – Стефан дружелюбно улыбнулся. – Все равно работа встала на ближайшие три-четыре часа! Минимум. Не волнуйтесь, я сделал все от меня зависящее, чтобы за это время не было форс-мажоров. Вы все сумеете в подробностях, не торопясь, осмотреть рабочий участок. Я уверен, всем руководителям высшего звена интересно увидеть, чем заняты рабочие, которым они назначают зарплату.

Руководителям высшего звена было откровенно чхать. Это явственно читалось на их лицах. Но возражать они не станут. Кто ж прилюдно в таком сознается?

*** ***

– Ты что, щенок, вздумал бунт поднять?! – зашипел Накамура.

Воу-воу! Эти хладнокровные японцы – удивительно темпераментные ребята. Когда их не видят коллеги и, в особенности, подчиненные.

– Если бы бунт было возможно поднять – он бы уже поднялся сам собой, – хмуро отозвался Стефан. – И я вам больше скажу. Если вы продолжите в прежнем духе – он поднимется. И мое участие не понадобится! Люди на грани. Вы знаете, сколько у нас погибших за последние полгода?

– А ты знаешь, сколько будет стоить оснащение всех наших рабочих защитными костюмами?! И это я не говорю о прочей дичи, которую ты тут понаписал, – он со злостью швырнул на стол докладную, скрупулезно составленную подчиненным, пока администрация добиралась до места организованного им ЧП.

– Представляю, – Стефан вздохнул. – Могу посчитать точно и предоставить вам смету к концу недели. Но эта экономия может нам всем очень дорого встать. И мне не придется поднимать каких-то бунтов, – напомнил он хмуро.

– Ты пытаешься убедить меня, что беспокоишься о бесперебойной работе отдела, а не об этом стаде, которому плевать и на условия, и на твои усилия?

– Я догадываюсь, что людям безразличны мои усилия, – он покивал. – Тем более, что меня они не знают. Я для них – чудак, которого перевели на их головы из соседнего гетто. Возможно, за какую-нибудь дрянную выходку – а вовсе не в порядке повышения. Я ведь сам прекрасно знаю, как это бывает. Не удивлюсь, если и вы так считаете.

– Я, к несчастью, осведомлен о том, что тебя именно повысили, – с раздражением проворчал Накамура, откидываясь на спинку кресла. – И бывшее руководство выдало тебе отличную характеристику!

– Непонятно только, за что, – саркастически закончил Стефан.

– Понятно, – собеседник поморщился. – Понятно! За старательность, исполнительность... инициативность, – прибавил с отвращением.

– Накамура-сан. Вчера ко мне в кабинет ворвалась мать одного из погибших. Парнишке было семнадцать, и он пытался помочь матери. А теперь ей одной тянуть детей, что еще остались в живых. А ведь мы даже не упоминаем о том, какое это горе для матери!

Ответом послужил выразительный взгляд.

– Накамура-сан, я ведь сам начинал с низов. И прекрасно знаю работу.

– Именно поэтому вас и порекомендовали на нынешнюю должность, – хмуро отозвался глава администрации отдела, незаметно для себя возвращаясь к привычному формальному обращению. – Право слово, лучше б вы пили!

– Само собой. Лучше б я пил, как все нормальные работяги, начинающие с низов. И спился, обзаведясь по дороге женой и четырьмя-пятью сопливыми ребятишками. Которых моей вдове пришлось бы тянуть в одиночку, похоронив недотепу и пьянчугу мужа. Тоже неплохая карьера, очень модная в гетто.

– Ру-сан. То, что вы предлагаете, – Накамура снова дернул докладную по столу – листок его откровенно раздражал. – Вы понимаете, что это нереально!

– Что нереального вы видите в этих мерах? Изоляцию и крепления на кабелях заменять в любом случае придется. Не сейчас, так года через три-четыре. Много – пять-шесть.

– Вы правы, это много. Лет через пять-шесть и будем думать, как выделить средства на это.

– И вы рассчитываете, что, возможно, это станет головной болью уже вашего преемника. К тому же спустя несколько лет проблема станет настолько очевидна, что большое начальство в Сан-Винге выделит эти средства достаточно охотно.

– Ру-сан, ваш сарказм неуместен. Посудите сами, – он придвинул-таки к себе докладную и принялся перечислять. – Защитные средства для всех рабочих. С запасом – на случай выхода амуниции из строя, – он выразительно поглядел на Стефана. – Оснащение страховочными скобами опасного участка... ну, – он прокашлялся, – тут я полностью согласен – это давно следовало сделать, – Накамура сделал паузу. – А вот ваша идея начисто исключить необходимость проходить через этот участок, разделив рабочую зону на две, с отдельными выходами – никуда не годится! Вы хотя бы понимаете, почему так сделано?

– Догадываюсь.

– Ну-ка, ну-ка, – Накамура усмехнулся. – Озвучьте вашу гипотезу!

– Все банально, – Стефан поморщился. – Я в свое время лишился так невесты. На той стороне участка три-семнадцать начинается длинный пучок коммуникаций. На удивление чистый. Он огибает добрых полдесятка гетто и уходит в сторону большого города. Сделайте выход – и бегства из зет-гетто в мегаполис резко участятся. В том числе – бегства женщин. Сейчас отсюда в основном драпают мужчины – молодые парни из числа рабочих. Иногда – молодые отцы семейств. Ушел на смену и не вернулся – и никто не знает, никто ничего не видел. А ловить поздно. Но это не так часто. Хотя случаев тоже хватает.

– Сами все понимаете, – запальчиво начал японец.

– Накамура-сан. Побеги из гетто участятся. Но их станет не то, чтобы особенно много. Люди не дураки, и прекрасно понимают: там, снаружи, в большом городе, их никто не ждет. Да я сам оттуда переехал когда-то сюда! – прибавил Стефан с досадой. – А вот частые смерти могут действительно привести к бунту. Не стоит считать людей совсем уж безмозглым скотом.

– Они и есть – безмозглый скот!

– Накамура-сан. Давайте не будем спорить. В том же эр-гетто, из которого, чисто теоретически, куда проще удрать, побегов не так-то много.

– Но вот бегут именно женщины, – с нажимом отозвался японец. – А у нас за последние лет десять ни единого женского бегства!

– Дайте срок – и отсюда побегут, – предрек Стефан. – Причем побегут почтенные матери семейств, оставшиеся без мужей и старших детей. Они побегут от отчаяния, желая скинуть с себя десяток голодных ребятишек. И не желая видеть, как эти ребятишки взрослеют и гибнут на рабочих местах один за другим. А то, что большинство из них станут безымянными высохшими или обугленными трупами, запутавшимися в кабелях – так вы правда верите, что кого-то смогут остановить такие мелочи?

– Вы преувеличиваете.

– А вы настойчиво преуменьшаете проблему.

– Ну, ваша веселая вдовушка, положим, никуда пока что не бежит, – ядовито заметил Накамура.

– Вы про секретаршу? – удивился Стефан. – А она причем? К тому же у нее, помнится, двое. Дайте срок! – он поморщился. – Накамура-сан...

– Доклад о вашей нынешней выходке ушел в Сан-Винг. От работы вас пока не отстраняю. И в ваших интересах работать добросовестно! Чтобы проверка из Сан-Винга не нашла ни единого нарушения.

– Сделаю все, от меня зависящее! – отрапортовал Стефан, поднимаясь. – Я сделаю расчет ремонтных работ на участке, – прибавил он. – И оснащения защитным снаряжением.

– Зря, – уронил хмуро Накамура.

– Ничего. Наше дело – предоставить расчеты проверяющим. Может...

– Ясно, – оборвал его тот. – Идите, – махнул рукой.

Стефан не стал настаивать. Со старым карьеристом все ясно. Целую жизнь карабкаться по служебной лестнице – и все ради того, чтоб наглый выскочка пустил все прахом! Со своими фанабериями. Пусть трясется и осторожничает. А ему, Стефану, терять нечего.

*** ***

– Ты чего творишь, шлимазл сраный?! – рявкнула Сара, едва он поднял трубку.

– И тебе здравствуй, – он устало вздохнул.

– Ты что, еще и ерничаешь? – она задохнулась от возмущения. – Что это за революции на рабочем месте?! Мы о таком не договаривались!

– Извини, Сара. Я помню, о чем мы договаривались. Но это – моя работа. А свою работу я намерен выполнять. По крайней мере, в том, что касается защиты людей.

– Слушай. Ты правда веришь, что людей можно защитить таким способом?

– Если бы я в это верил – не связался бы с тобой. Но сейчас, пока мы выжидаем, я буду выполнять свою работу так, как считаю нужным. Кстати, – прибавил он, поняв, что она собирается спорить. – Сколько мы еще выжидаем? Когда этот твой Кантимир планирует провести акцию?

– Не знаю, – неохотно созналась она. – У Кантимира постоянно целый ворох планов, и они вечно меняются. Сейчас вот он отправил отряд в Жопу.

– Что он там забыл?! – поразился Стефан.

Что такое – Жопа, он знал прекрасно. Не так-то и далеко гнусный райончик находился от Латинского района, где родился и вырос он сам. Другой конец города, на максимальном удалении от Сан-Винга. И что там мог забыть шеф Сары – или кем он там ей приходился?

– Не бери в голову, – проворчала Сара. – О таком вслух-то говорить стыдно. Но пока что все откладывается. Ждем.

– Ну что ж. Ждем значит ждем. Значит, пока я буду заниматься делом на своем месте.

– Пока тебя не арестуют!

– Меня не арестуют, – хмыкнул Стефан. – Во-первых, я прав – и они прекрасно об этом знают. Во-вторых, хотели бы арестовать – уже сделали бы это. А так – подозреваю, меня оставили в качестве козла отпущения на случай непредвиденных обстоятельств.

– А! То есть – тебя объявят виноватым в случае какой-нибудь аварии?

– Ну, а что. Инициатива наказуема, – он криво усмехнулся. – Я же сам привлек к себе внимание своей выходкой.

– Вот именно! Как бы твой телефон на прослушку не поставили.

– Да не смеши! Что я за птица? Шлимазл и есть. И это всем прекрасно известно. Да и не станет опасный неформал и диверсант вести себя так, как я. Так несуразно привлекать к себе внимание, ставя под угрозу крупные планы.

– Вот тут черта с два поспоришь, – проворчала Сара.

– Это болотце давно следовало встряхнуть, – заметил Стефан. – Люди терпят, но недовольство может рвануть в любой момент. Это согласуется с твоими планами? В смысле – с планами этого... Кантимира?

Боже-боже. Когда бы он согласился ввязаться в откровенную авантюру, выполнять приказы человека, которого ни разу в жизни не видел?

Но Кантимира видела и знала Сара. А Саре он верил. Точнее – он уже давно никому и ни во что не верил. Потому и готов был на сколь угодно отчаянные выходки.

– Не согласуется, – неохотно признала собеседница. – Нам не нужен спонтанный взрыв в отдельно взятом гетто. Наши планы куда масштабнее. Черт с тобой, поступай, как хочешь. Только помни, что у тебя не последняя роль! – и отключилась.

Стефан откинулся на спинку кресла. Помнит он все! Не понадобился бы он Саре и ее новым приятелям – кем бы они ни были – черта с два бы о нем вспомнили.

Еще бы знать, что они все там, в большом мегаполисе, задумали...

Глава 5

– Что, господин Ру. Не успели освоиться с должностью – как уже нарушаете общественный порядок? – в кабинете возник жандарм.

– Ба, господин Итамар, – Стефан рассмеялся от неожиданности. – Не ожидал вас здесь увидеть! Я думал – вы по-прежнему несете службу в эр-гетто. Неужели и вас перевели?

Откинулся на спинку кресла, внутренне подбираясь: визит жандарма – к аресту. Или, как минимум, к неприятным проверкам. Странно только, что явился к нему давний знакомый по эр-гетто. Итамар бывал в свое время еще на вечеринках для поклонников искусства, которые Стефан некогда устраивал.

– Нет, я здесь в командировке, – слуга закона широко улыбнулся. – Мы, правоохранители, довольно часто перемещаемся между районами.

– Вот как, – Стефан покивал. – В любом случае – рад вас видеть. Да, вы уже сами в курсе – приходится прибегать к... острым мерам. А что делать? Люди гибнут! Я обязан был принять меры. Увы – словами здесь помочь было бы сложно, – он сообразил, что арестовывать его прямо сейчас никто не собирается. – А вы – надолго ли здесь? Как там, в эр-гетто? Все ли живы, здоровы?

– Ваш бывший сосед и его семья – у них все благополучно, – старый знакомый понимающе улыбнулся. – А вы изменились, господин Ру! Кто бы поверил, что этого человека больше десятка лет звали не иначе, как шлимазлом?

– Что поделать. У каждого в этом мире – своя дорога.

– Тем не менее, перемена разительная, – жандарм покачал головой. – Я ведь помню, каким вы были. Как только-только приехали, обустраивались. Нет, потом вы подняли голову, – он усмехнулся. – Я ведь помню тот визит на вашу квартиру. И как вы держались. А вот потом... история с этой малышкой, дочкой ваших соседей, вас подкосила.

– Подкосила, – а что проку спорить? – Но ведь добрый десяток лет прошел!

– И вы решили, что пора заканчивать с вашим неофициальным трауром?

– И я перебрался сюда. На новое место, с новыми обязанностями, – Стефан пожал плечами. – А здесь – новые задачи. Поневоле приходится... соответствовать, – он усмехнулся. – Я думаю, что слишком долго позволил себе бездействовать. Странно даже, как меня решили продвинуть по службе. Доверить кресло начальника...

– Ну, не наговаривайте на себя, – жандарм покачал головой. – Вы всегда были весьма и весьма способным юношей! И трудолюбивым. Да вы работали, как черт, все эти годы! Как сам сатана. С таким упорством не каждый день столкнешься. Знаете, старик Соломон поступил поспешно и опрометчиво. С вами его дочка была бы счастлива. Да и за малыша ее можно было бы не беспокоиться.

– Что было – того не вернешь, – отозвался Стефан.

И ощутил, как лицо каменеет, превращаясь в маску. Столько лет прошло! А горечь осталась – и всколыхнулась, стоило ковырнуть. С чего Итамар вообще вздумал напоминать о давно минувшем?

– У вас большой опыт, – он решил сменить тему. – Как считаете, что более вероятно: меня снимут, а заодно – с меня снимут голову. Или руководство все-таки спохватится и займется техникой безопасности?

– Да им придется заняться техникой безопасности, пожалуй, – жандарм усмехнулся. – А вот вас им трогать не с руки. Им с вас теперь пылинки сдувать придется! Чтоб даже случайно ничего не случилось. Во всяком случае, если в здешнем начальстве сидят не совсем идиоты. Но это едва ли. В верхах местного руководства сейчас такая заварушка поднялась! – он мечтательно закатил глаза. – Спорят, ругаются. Не могут решить, что им с вами делать. Кое-кто уже высказался, да – и вас снять, и голову с вас снять. Но горячие головы быстро остудили. Так что можете продолжать спокойно работать. На ближайшие месяцы вы можете не опасаться даже несчастных случаев и стычек с гопниками.

– Ого! – Стефан рассмеялся чуть нервно. – Я аж почувствовал себя важной шишкой.

– Но внимание к вам теперь будет приковано самое пристальное.

Ну да. Нет в жизни идеала. У всего имеется своя обратная сторона. Он за эти два дня из бестолкового новоиспеченного мелкого начальника превратился в знаменитость.

– Секретарша у вас, кстати, симпатичная, – ни с того ни с сего вдруг заявил жандарм.

Стефан поперхнулся.

– Ну... да, симпатичная, – чего это ему стукнуло?

– Да что там – настоящая красавица! На Соль похожа, – прибавил совсем уж неожиданно. – Какой она была незадолго до гибели. Очень похожа. Такая же серьезная, обстоятельная девочка.

В груди вдруг сделалось тяжело.

– Девочка и серьезная, и обстоятельная, – согласился Стефан. – Вдова, как-никак, мать двоих детей. Тут легкомысленной вертихвосткой не побегаешь. Хотя похожа она скорее на Сару... если бы Сара осталась в гетто, вышла замуж, родила детей. У Харуми-сан характер резкий, решительный. Даром, что с виду – тихая и незаметная.

– Думаете, Сара не вышла замуж и не родила детей? – задумчиво протянул жандарм.

Эк! Откуда ветер дует. И сам ведь перевел тему. Впрочем, так даже лучше – быстрее станет понятно, к чему этот разговор. И ведь даром, что только что с Сарой разговаривал! Случайность ли?

– Хотел бы я знать! – сокрушенный вздох получился на удивление естественным. – Я даже не знаю, жива ли она еще. Внешний мир – не самое мирное и спокойное место. Уж мне-то можете поверить – я сам родом оттуда, – усмехнулся грустно.

– Да, – Итамар покивал задумчиво. – Странная ведь история – ее побег с сестрой!

– Что странного? – Стефан развел руками. – Такое случается – нам ли с вами не знать?

– Да, но как лихо: и камеры на удивление вовремя отключились. И выход наружу они нашли. Выйти на изнанку – это не шуточки! Выходы ведь – режимные объекты.

– Ну, не преувеличивайте. Камеры... не мне, опять же, вам рассказывать – в каком состоянии у нас техническая база. Что в эр-гетто, что здесь. Да вы сами в курсе, по какому поводу я здесь шумиху поднял! Хотя не планировал – собирался сидеть на новой должности смирно. А что касается режимных объектов... да, режимные. Только они в гетто есть. Вот просто – здесь есть выходы на вторую изнанку города. И ими здесь регулярно пользуются – в отличие от остального города. Но к чему вы вспомнили такую давнюю историю? – лучше спросить прямо.

– Понимаете, история странная приключилась недавно, – поведал с легкой растерянностью в голосе гость. – Проникновение извне в эр-гетто.

Это он про визит Сары! Не зря ведь про девчонок вспомнил, дочерей бывшего соседа.

– Извне? – переспросил Стефан. – Из внешнего города, что ли?! – сам удивился, как натурально изобразил изумление уже второй раз. – А на кой? Я еще понимаю – от нас. Ну, бегут люди наружу – хотя и редко. Понимают на самом деле, что их там никто не ждет. Но зачем скрытно проникать в гетто, когда это можно сделать совершенно официально, законно, да еще и с помощью в обустройстве?!

– А вот это – вопрос на миллион, Ру-сан. Причем не миллион наших, местных фантиков. А валюты Сан-Сана.

– Н-да, вопрос на миллион, – протянул Стефан.

И смолк. Зачем же ты мне это рассказываешь? – хотелось спросить. Он молча ждал. Неужто и впрямь его арестовывать явился? Да не за нынешние подвиги, а за давнюю историю. Точнее – за то, что вступил в сговор с пришелицей из внешнего мира. Которая некогда удрала из гетто. С Сарой. Уж наверняка на нее есть какая-то информация, раз она такими делами ворочает! Или это пока что такой неофициальный допрос? Вроде как – просто поговорить. Выяснить невзначай, что ему известно.

А может, проверить реакцию. Может, он, Стефан, давно под колпаком у властей – с момента появления Сары. И теперь... что – смотрят, будет ли отверчиваться?

Если сам сознается во всем – значит, не слишком замазан, и не особенно много знает. А станет запираться – ему точно известна вся подноготная! Вот эту подноготную из него и станут вытряхивать всеми доступными средствами. Или это – проверка его готовности к сотрудничеству?

– Да, – протянул Итамар. – Как все-таки считаете, что с ними сделалось – с вашими бывшими соседками?

– Хотел бы я знать, – отозвался Стефан. – Мы говорим о внешнем мире. Но до него тоже следовало добраться. Тогда, шесть лет назад. Они же были совсем мелкие девчонки – Саре едва исполнилось четырнадцать. Рахили – не успело миновать тринадцати.

– Возраст не помешал вам посвататься к Саре.

– Я боялся, что девочка повторит судьбу сестры. Я ведь тогда ждал, чтобы Соль подросла. А ей пришлось выйти замуж в пятнадцать! Так вот – где гарантия, что девчонки сумели пройти через изнанку? – Стефан вернулся к прежней теме. – Что они нашли дорогу к большому городу? Тем более, выход в него. Это у нас выходы на вторую изнанку регулярно используются. А там, – он выразительно пожал плечами. – Может, трупы их все эти шесть лет висят где-нибудь в изнанке и сохнут... или вообще – напоролись девочки на какой-нибудь кабель с поврежденной изоляцией. Вот, как я сегодня.

Не-а, не собирается он каяться. Может, стоило бы?

Хотя нет. Сознается в том, что видел Сару еще в эр-гетто – и его точно закроют. И злиться на свою сегодняшнюю выходку смысла нет. Если дело в появлении Сары – сидеть смирно не помогло бы.

– С чего вы вдруг вспомнили девочек? Считаете, одна из них могла выжить и объявиться в эр-гетто?

– Да кто их знает, – поморщился Итамар. – Нам присылают ориентировки снаружи. Мы проверяем. Давно такого не было!

Экие новости. Уж если личико Сары прислали снаружи – она влезла во что-то серьезное. И за ее приятелями идет настоящая охота. Кто бы ни был этот Кантимир – жандармерия снаружи им плотно интересуется.

– Что ж, – жандарм поднялся на ноги. – Повидать вас я повидал. Рад был увидеть и узнать о ваших делах лично от вас!

Стефан тоже поднялся. Распрощавшись с гостем, вернулся на свое место. Любопытно – что привело к нему старого знакомого. Интерес, искреннее дружеское участие или что-то большее? Разговор окончился ничем.

Что странно – такие беседы должны закономерно оканчиваться арестами.

Значит ли это, что он тоже под колпаком? Надо перезвонить Саре, – решил Стефан. Она должна знать, что ею интересуются жандармы гетто! Что ее визит на его старую квартиру не является для властей тайной. И что ориентировку на нее прислали из внешнего города. Что уж она станет делать с этой информацией – ее дело.

*** ***

Давно уже пора было идти домой – но Стефан все сидел, невидяще уставившись перед собой. Появление старого знакомого всколыхнуло воспоминания.

Воспоминания, которые он старательно давил долгие годы.

Для своих пятнадцати Соль выглядела совсем девчонкой. Мелкая, тощая, почти без груди, с резкими угловатыми чертами лица. Да она вся была угловатая и нескладная.

Стефан сам не помнил, когда ему зашла в голову мысль, что они могли бы пожениться – разумеется, после того, как Соль немного подрастет. Возможно, идея эта появилась уже после того, как ее едва не силой выпихнули замуж. В том, что это произошло против ее воли, Стефан не сомневался. Да Соль не раз впоследствии говорила ему об этом!

А кто-то из приятелей в бригаде прямо заявил – меньше надо было хлопать варежкой, а хватать девчонку и тащить в синагогу. Сам виноват, что перехватили.

Но какая женитьба – ему девятнадцать, и он отучился лишь два года в местном колледже. Из четырех. Ей – вовсе пятнадцать.

Правильным было бы выждать еще года три-четыре. Стефану в страшном сне не приснилось бы, что этих трех-четрех лет у них попросту нет.

Соль приходила на все вечера, что он организовывал. Талантливую девчонку обожали все. Изредка она пыталась привести своих младших сестренок-погодок восьми и девяти лет. И, если Рахиль с любопытством относилась к таким посиделкам, то Сара была истинной занозой в известном месте. Ее острого язычка опасались все – нелестную характеристику мог получить каждый.

Стефана в те времена Сара тоже не воспринимала. Презрительно фырчала, поминая набившее оскомину прозвище.

Ради Соль он терпел выходки мелкой язвы. И та прекрасно понимала это, не упускала случая отпустить едкую шуточку.

«Мужчины любят глазами, женщины – ушами, – изрекла когда-то Сара с глубокомысленным видом, между двумя песнями старшей сестры. – И наш шлимазл – тоже ушами. Он точно мужчина?»

В смущение она тогда повергла всех присутствующих. Помнится, обстановку тогда разрядил Итамар, принужденно расхохотавшись и громогласно выразив заочные соболезнования будущему супругу языкастой девчонки.

Пожалуй, он, Стефан, и правда был влюблен. Чем еще объяснить то, что он продолжал безропотно впускать мелкую заразу в свою квартиру на посиделки!

И влюбился он действительно в пение соседки...

*** ***

– У тебя красивый голос, – кажется, это было первое, что он вообще сказал ей.

Они тогда столкнулись на лестничной клетке.

– Спасибо, – Суламифь улыбнулась и тут же смутилась. – Ты – первый, кто не сказал мне, что с такими привычками я аккурат попаду в кабак.

Стефана покоробило.

– Почему же сразу в кабак?

– А куда? – она скривилась, дернула плечами. – Пою... это же несерьезно! Поют только продажные девки в кабаках, – и нахмурилась.

Оглянулась на дверь – словно опасалась, что вот сейчас выйдет строгая мать и дернет за ухо – за то, что торчит перед дверью и болтает с молодым соседом. Девочка должна быть скромной! И выполнять свои обязанности, а не думать о развлечениях. И уж точно не тратить время на подобие светских бесед.

– Вообще – не только, – не сдержался он. – Хотя здесь, наверное, так и есть...

Зря, наверное, так сказал. Обидится. Здесь – это в гетто. Насколько он привык к реалиям нищих кварталов Латинского района, а люди в гетто казались невообразимо мрачными и уставшими.

– Я не хотел тебя обидеть, – попытался Стефан загладить промах. – Но голос у тебя и правда красивый. Жаль, что тебе приходится такое слышать. Где-нибудь снаружи ты могла бы стать певицей, – да что он несет! – Может, даже на радио. Но даже если и нет – то можно было бы вести свою страничку в маячке, выкладывать там записи. Любительские, но многие так делают.

– Спасибо, – в этот раз она улыбнулась открыто. – Но здесь маячок не ловит. Только рабочие и учебные сайты. Да и компьютеры есть не у всех. Мне отец не дает свой рабочий. Говорит – это не игрушка!

Ну да, это он уже выяснил. Маячок в эр-гетто был свой, местный. И никаких развлекательных сайтов или соцсетей здесь не было.

Не было, к слову, и выходов даже в соседние гетто. То есть – каждый из двадцати восьми прилегавших к Сан-Вингу районов был изолирован от остальных.

Эр-гетто было рабочим районом. И все в нем было подчинено обслуживанию мощных кабелей, отходивших от Спотов и разветвляющихся, образуя сети Перпетуум Энерджи, запитывавшие электричеством весь мегаполис. Иногда складывалось впечатление, что сам район – просто большая производственная площадка. Здесь люди только работают. Иногда спят и едят – потому что человеку необходимо спать и есть, чтобы не умереть. Иногда – рожают детей. Но все это – лишь временные паузы между основной деятельностью.

А основная деятельность – обслуживание проходящих через район энергетических магистралей.

– Ладно, мне пора, – Суламифь качнула тяжелым пакетом, который несла в руке. – Мама хватится – где я запропастилась, – она надавила кнопку звонка.

Дверь почти сразу распахнулась, и девочка исчезла в квартире.

Ну да. Почтенной матери многочисленного семейства тяжело ходить по магазинам – да и некогда. Опять же, спина у женщины болела – добрый десяток детей это не шуточки! Даже для гетто – много. Старшая дочь стала помощницей. Закупками продуктов на немалое семейство занималась Суламифь. Часто ей помогали сестренки – Сара на четыре года младше, и Рахиль – на пять.

Почтенный отец семейства пропадал на работе – из кожи вон лез, чтобы пробиться в правление. Прокормить столько детей – с зарплатами гетто еще нужно постараться!

Старшие сыновья уже работали. Но много ли денег принесут в дом совсем молодые работники? Да скоро у парней появятся и собственные семьи.

Стефан, заходя домой, думал, что по здешним меркам ему тоже пора обзаводиться семьей. В деканате колледжа вот только нынче интересовались – не собирается ли он, выражаясь местным языком, остепениться.

Парень усмехнулся, вспомнив недоумение, вызванное вопросом.

Все-таки жизнь здесь была совершенно не похожа на ту, к которой он привык. Мало развлечений, мало суеты. Зато много устойчивых традиций. И сильная зависимость от общественного мнения. И того, что принято называть приличиями.

Глава 6

– Мне кажется, вы боитесь, что я унесу ваше рабочее место домой, и не верну его поутру, если вы потеряете бдительность, – заметил Стефан, выходя из кабинета.

Харуми вздрогнула, подняла на него взгляд.

– Это шутка, да? – она неуверенно улыбнулась.

– Это я так выражаю неудовольствие вашим образом жизни, – вздохнул он. – Вы опять торчите допоздна на работе! А ваши дети сидят у соседки и ждут, когда мать вернется.

– Пятнадцать минут, – отозвалась Харуми. – Всего пятнадцать минут, как рабочий день закончился. Так что сегодня я почти не задерживаюсь. А вы боитесь, что вам опять придется провожать меня до дома? – в этот раз улыбка вышла лукавой.

– Так ведь придется, – хмыкнул Стефан. – Поздно, мало ли, на кого нарветесь.

– Неправда. Совсем не поздно, – она укоризненно на него взглянула. – А вы заставляете меня чувствовать себя виноватой!

Ну, хотя бы затравленное выражение с ее лица исчезло, – подумалось ему. Уже шутить начинает. Осмелела.

– Собирайтесь, – Стефан махнул рукой. – Кажется, я начинаю обрастать добрыми традициями на новом месте...

– Я сначала иду за детьми в сад, – предупредила Харуми.

– И отлично! Не хватало, чтобы вы вместе с детьми нарвались на неприятности.

Секретарша только головой покачала.

– Третий день на рабочем месте, – не то посетовала, не то констатировала факт она. – А вы уже второй раз провожаете меня домой. Что обо мне соседи скажут?

– И что за дело вашим соседям? – удивился Стефан. – Как по мне, все лучше, чем ходить одной вечером. Я ведь прав – вы наверняка и весь предыдущий год задерживались? Вы очень старательная... старательный работник.

– Меня последние полгода Като домой провожал, – тускло отозвалась Харуми.

– А... этот, вчерашний погибший парнишка? – вспомнил он. – Так... предполагалось, что это – ваш будущий муж? Сочувствую.

– Нет! Не предполагалось, – она перевела дух – кажется, вышло резче, чем собиралась. – Хотя что там себе думал Като – я не знаю. Это не мое дело, – и смутилась, нахохлилась.

– Собирайтесь, – повторил Стефан. – И идем.

Харуми хотела что-то возразить – но передумала. Видимо, поняла, что бессмысленно. А Стефан смотрел, как она складывает документы на полку, раздумывая: кой черт его толкает под руку, заставляя делать то, что он сейчас делает. Хотя так ли уж это важно?

*** ***

Двое ребятишек. Года четыре и три. Погодки.

– Вы можете помыть руки и пройти на кухню, – Харуми неловко улыбнулась. – Я сейчас! А потом заварю вам чай.

Он кивнул, направился куда показали. Харуми торопливо разувала младшего. Старший деловито снял обувь сам, поставил на полку. Принялся расстегивать курточку. Быстро парни у нее привыкли к самостоятельности! Наверняка и младший без матери сам справляется. А нет – так ему старший помогает.

Помнят ли еще отца? Его год, как нет с ними. Может, и больше.

Интересно, а Харуми любила мужа? Или с ней вышло так же, как с Соль... Стефан покачал головой. Мысли, лишенные контроля, приняли привычное направление. И ведь есть ли в этом что-то удивительное?