Текст книги "Грош (СИ)"
Автор книги: Григорий Давыдов
Жанры:
Попаданцы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Так, а вот сейчас не понял! Он что, намекает на то, что я каким-то образом связан с грабителями, и решил проникнуть к ним под прикрытием, или как?! Он то сам понимает, что это чушь?! Я попытался что-то прочесть по его лицу – что-то, что могло бы сказать о его намерениях – ничего. Он будто натянул на своё лицо маску. Маску, через которую ничего нельзя было разглядеть.
Вот это плохо. Этот момент я не продумал. Нужно быстро придумать что-то. Как я мог попасть туда? Почему оказался без одежды? Да и откуда лук и стрелы? Нужно сказать хоть что-то, но непременно сейчас же!
– Дело в том, – повесив на себя спокойны вид, точнее, попытавшись повесить, начал я. – Что я шёл, так же, как и ваш караван, в сторону Столицы. Про Роха и его табор мне не было ведомо, и поэтому я на этот счёт не волновался. И вот тогда на меня напали, забрали всю одежду, лошадь, товары, что я вёз. Всё, что только можно. – Так, вроде неплохое начало. Думай. Думай! – И оставили меня в лесу, одного. Я решил не оставить это просто так, безнаказанным. Следовал за табором через весь лес, пока не наткнулся на вас. Точнее, на ваше ограбление. А дальше вы и сами знаете.
Фух, бред бредом, но вроде нормально.
– Так ты из Южного Королевства, что ли? – удивлённо вскинул брови мой собеседник.
– Да, – не зная, как лучше ответить на этот вопрос, пробубнил я.
– А оружие? – рыцарь кивнул на лежавший по левую сторону от меня колчан, из которого торчали стрелы и лук.
Блин!
– Так сделал. В лесу то материала много, да и время было: табор же порой разбивал стоянки.
Рыцарь задумался. Орки, как, в общем-то, и рыжая, заинтересованно слушали. Обезьяна тупо продолжала сверлить взглядом, а гном Ёдур вообще обиду на всех кинул и сидел, уткнувшись носом в угол. Хотя, кажется, тоже слушал.
– Ладно. Допустим, – наконец вынес свой вердикт рыцарь, и я облегчённо выдохнул. – А можно ли узнать твоё имя?
Ох ты ж. Из огня да в полымя. Назвать имя не проблема. Другое дело, какое имя назвать. Вряд ли у них здесь проживают какие-нибудь Артёмы, Пети, Саши, и так далее. Тогда как назваться, чтобы не вызвать лишних подозрений в свой адрес? У меня и так начинают выстраиваться напряжённые отношения с этим больно уж любопытным рыцарем.
Самым простым способом казалось исковеркать своё имя. Итак, Григорий… отбрасываем сразу. Гриша? Не. Не то. Гриш… Во, это уже ближе, как-то душевно ассоциируется со всем тем бредом, который меня окружает. Гриш… Гро… Гро…
– Грош, – наконец выпалил я, сжав кулаки и всем сердцем надеясь, что интуиция меня не подвела.
Орк-мужик привстал, но из-за неподходящей для таких размеров высоты шатра ему приходилось немного нагибаться. Мне показалось, или он смотрел на меня… с восхищением?
В следующую секунду стало ясным такое его непонятное на первый взгляд поведение:
– Грош! – прорычал орк, улыбаясь во всю пасть. – Настоящее орочье имя! У тебя что, в роду были орки?!
– Ага. Мама отца бабушки двоюродного брата моей тёти по отцовской линии, – не удержался я и улыбнулся.
Орки в недоумении переглянулись. Рыжеволосая звонко засмеялась. Обезьяна продолжала жевать солому. Рыцарь лишь хмыкнул. Гном что-то пробурчал, кажется, похожее на это: "Грош? Хе! Что за дебильное имя…".
Глава 4
Костёр горел ярко – настолько, что, казалось, никакой ночи и не наступило. Костёр вообще, насколько я успел узнать, вещь в походе просто необходимая. И даже не то, что он согревает – нет. Температура была нормальной, несмотря на отсутствие солнца. Так что в этом плане можно было обойтись и без огня. Костёр был нужен для иных целей. Он притягивал к себе, собирал всех вокруг, и те, кто попал под совершенно не магические, но чары костра, невольно начинали ощущать на душе спокойствие и умиротворение.
Мне очень понравились сказанные Ранусом, замом главы гильдии, слова: "Вокруг костра нет ни друзей, ни врагов. Вокруг костра все мы – одно целое. И лишь трус может этот факт опровергнуть!". Я не сразу дошёл до того, что именно он пытался донести мне при помощи этих слов. Но сейчас, глядя на танцы языков пламени, на то, как весь караван собрался вокруг этого светлого пятна в темноте ночи в один большой плотный круг, начинал осознавать смысл сказанного Ранусом.
Мы ехали всего лишь день, без остановок, лишь сейчас решив разбить стоянку. Но и за этот день я успел очень многое выяснить. Разговаривать с рыцарем не решился: слишком уж он умный и догадливый, а за его ходом мысли мне уследить сложно. Орки разговаривали как-то тягомотно, порой вообще ударяясь в воспоминания, так что путного у них я ничего выяснить так и не смог. С обезьяной разговаривать – гиблое дело, она вообще за всё время ни слова не сказала. С девушкой… да ну её, ещё начнёт подкалывать, или свою попу показывать… Но, как ни странно, разговор завязался с гномом.
Как оказалось, этот гном со странным именем Ёдур был неплохим парнем. Ну, как парнем… две сотни лет может по гномьим меркам и парень… Но не это важно. Вообще Ёдур простил всех быстро, и даже сказал рыжеволосой, что не будет её убивать (Ох, джентльмен!). А я вошёл в круг симпатичных ему людей именно потому, что внимательно слушал, что он рассказывает – другие слышали это уже по сто раз, так что им сие было не интересно.
А вот меня очень заинтересовало.
Как оказалось, моё представление о гномах было почти что верным. Они, как я и думал, и впрямь жили не на поверхности, но и не в канализации, как Крысолюды. Они жили в горных пещерах. Эти пещеры внутри горы постепенно соединялись, преобразовываясь наконец в большие горные города. Их дом был для гномов и местом работы. То есть они добывали разные залежи руды, кристаллы, какие-то неизвестные мне минералы. У них очень здорово развивалось ювелирная промышленность, так что гномьи караваны из торговых гильдий обычно везли на продажу, помимо также востребованных доспехов, щитов и топоров, разнообразные украшения, которые пользовались большой популярностью.
В горах, если верить Ёдуру, живёт столько существ, сколько не живёт ни в одном лесу. И в связи с суровым климатом эти существа довольно агрессивны, и каждое из них плотоядно. Самым ярким воспоминанием гнома было сражение с Ледяными Драконами. Во время рассказа о том, как он с отрядом личных стражей короля загонял дракона в пропасть, Ёдур постоянно гордо бил себя по груди и махал топором, так что чудом не оттяпал мне голову.
Драконы. А вот это уже интересно. Насколько я успел узнать у гнома, они обладали разумом, и притом не хилым. Умели даже разговаривать! Хотя и считались животными. Это сразу заставило меня задуматься. Если они настолько разумны, то не может ли быть, что драконы – что-то вроде отклонения от нормального человека? Да-да, почему бы и нет? Вот та обезьяна, орки, те же Крысолюды – это ж всё люди, ступившие на другую ветвь развития. Никогда не поверю, что они раз, и появились! Для этого потребовались тысячелетия эволюции. Тогда, возможно, эти драконы тоже, даже если не были людьми, то хотя бы начинали свой путь развития оттуда же, что и люди? Тоже вышли из воды, например, или как в этом мире всё происходило (Хотя, думаю, здешнее появление людей не сильно отличалось от Земного), но решили свернуть на иную тропу, в отличие от людей. То есть точка отсчёта то одна, а результат разный.
Я даже вспотел от таких размышлений. То есть и на Земле могли бы появиться драконы? Или, может, люди начинают эволюционировать в драконов? Постепенно, год за годом, возможно, не в общепринятом понимании, но драконов! Этот вопрос стоит продумать попозже. Чёрт, ну какого я решил оставить комп в лесу?!
Да уж, слушать гнома было очень интересно. И Ёдур, видать, проникся ко мне каким-то уважением. И решил выслушать меня. Вот тут то я и потёр руки, готовясь накинутся на него с вопросами! Конечно, я заранее подготовил гнома к тому, что ему придётся разговаривать с темнотой подзаборной, то бишь со мной, но даже такая "подготовка" не удержала во время нашей игры в вопросы и ответы гнома от недовольного бубнёжа:
– Ты чего, с неба свалился?
Если бы он знал, насколько был близок к истине!
Но я не обращал внимание на его бубнёжи, и в итоге выбил из Ёдура почти всё.
Вот что мне удалось узнать:
Место, в которое я попал, называлось Империей. Разумеется, не вся планета, а лишь определённая, довольно обширная по размерам территория, на которой находились королевства людей, гномов, мартгоров и орков.
Мартгорами называлась раса обезьянообразных существ, к которым и принадлежала наша знакомая обезьянка-убийца до сих пор, кстати, жевавшая солому. Они жили на границе с орками и гномами, так что вели именно с ними выгодную торговлю, а в людских королевствах появлялись лишь в качестве наёмников, куда шли довольно часто: эта раса отличалась своей ловкостью, скоростью, силой и прекрасной боевой подготовкой.
Орки – вообще отдельная тема. Конечно, место их проживания называли королевством, но по факту на территории, где проживали орки, располагалось не единое орочье королевство, а несколько разрозненных кланов, которые периодически собирались вместе под началом одного вожака. Но такое случалось не так уж часто – только во время войн между королевствами.
С людскими королевствами дело обстояло интереснее. Их было несколько. Одно – королевство Императора. В нём и находилась наша цель – Столица. Королевство это состояло, собственно, из нескольких деревень, столицы, да Императорского леса, по которому мы ехали. Его окружали Южное, Восточное, Западное и Северное королевства людей. У того, кто придумывал для них названия, ни капли фантазии.
И тут та же фигня, что и с орками. По факту это были пускай и разные королевства, но людей, одной расы, так что их можно было считать одним целым. Да только ничего они не одно целое: у каждого из королевств своя политика, свой король, свои законы. Но всё же главным было королевство Императора. Когда-то – Ёдур читал в одной из древних книг – все расы устроили Большой Совет, в котором было решено назначит Императором, то есть властителем над всеми расами, именно расу людей. По какой причине – не понятно. Но факт остаётся фактом. В королевстве Императора восседал на троне человек, что правил всеми королевствами. Разумеется, периодически собирая Совет, в который входили короли всех рас, прислушиваясь к их мнениям и советам.
И если с политикой не всё, то хотя бы кое-что мне было ясно, то вот с промышленностью, с куплей-продажей… лажа какая-то. Всем производством во всей Империи заправляли гильдии. Гильдия гончаров, гильдия ремесленников, гильдия строителей, гильдия лекарей, гильдия писателей, гильдия художников, и так далее. Хотите что-то продать в другом королевстве? Решайте вопрос через гильдию торговцев. Хотите выпустить книгу – все вопросы к гильдии писателей. И так везде. И всё через частные руки, всё через посредников. И как у них денежный крах с такой то системой не произошёл?! И как они тут давно у друг друга всё не награбили?! Ж-ж-жесть! Неужто тут все такие уж прям честные? А, ладно! Не буду даже голову ломать, всё равно не пойму!
И тут наш с Ёдуром разговор плавно перешёл на военные темы. Он рассказывал про какие-то оружия, что начали делать в одной из гор гномьего королевства. Судя по всему, он описывал ружья. А что, неплохо – похоже, этот мир скоро перейдёт на новый уровень! Но меня заинтересовало другое. Ёдур начал с жаром говорить о том, как хотел бы, чтобы это новейшее оружие наконец отвезли на границу для борьбы, цитирую: "…с нечистью ушастой, которой лишь детей пугать!".
Если кто не понял – это он об эльфах. Вот тут я стал слухом во плоти. Из жёсткого рассказа гнома об эльфах, сопровождаемого руганью и призывам ко всем известным богам, я сумел выудить для себя следующее:
Во-первых, что тут вообще есть такие ребята, как эльфы! Из описания гнома примерно смог себе их представить: стройные, с большими вытянутыми треугольными ушами, голубыми глазами (Это что, ген такой особый у всех эльфов?), и всегда с луком и стрелами. О, наши ребята! А, нет. Я же забыл про "во-вторых".
Во-вторых, с эльфами Империя вела войну на границе уже много сотен лет. По какой причине – я так и не врубился, об этом гном рассказал как-то расплывчато. И, кривя лицо, доложил о том, что когда-то эльфы с Империей жили в мире, и даже торговали. Но это давно в прошлом.
Вот же ж! Я то с детства считал, что эльфы – добренькие ребята, любящие деревья, лес в целом, сражающиеся лишь во славу добра. Самообман, выходит?! Или нет?
А с чего я вообще взял, что те, с кем я находился в повозке – правы в этой войне? Я не обладаю достаточной информацией по этому поводу. Может, как раз эльфы – те, кто прав. Может, эти ушастые парни просто защищаются, а не наоборот?! Ладно, ладно. Об этом нужно думать, когда появятся факты. Сейчас сие занятие бессмысленно. Но по прибытию в Столицу стоит на этот счёт осведомиться у кого-нибудь – гном наотрез отказался что-либо рассказывать. Да и, кажется, сам не знал, в чём причина. Просто ему с детства вбили в башку: эльфы – плохие, мы – хорошие. И по-другому он уже думать не мог.
А когда я начал расспрашивать про остальных наёмников – вот тут он в карман за словом не лез! Начал рассказывать подробно о каждом, кто чем занимается, на ком какой грешок висит, всякие секреты. Прям бабка у подъезда, честное слово! Но всё равно было интересно. Правда, лишнюю информацию я благополучно забыл. А вот кто есть кто в этой компании – это было познавательно.
Как выяснилось, рыцаря звали Вестейн. И он был паладином. На мой вопрос, кто это ещё такой, Ёдур показательно повертел пальцем у виска, но всё же объяснил. Если коротко, то паладин здесь – убийца магов. И всякие завитушки, орнаменты на его мече и доспехе – это руны, блокирующие магию. А так как он был изукрашен этими рунами чуть ли не весь, то вряд ли какое заклинание на него подействует. Так что в открытой схватке с ним маг – не жилец. Вот только такие руны стоили дорого, и делали их те же маги по специальным заказам, так что для того, чтобы стать паладином, нужно было колоссальное состояние. Поэтому шли в паладины либо решившие встать на путь воина богатые купцы, либо их наследники, либо короли, которым надоело сидеть на троне – вот они и покидают престол, берут в руки меч, напяливают доспех с рунами, да идут мочить магов. Зачем оно вообще было нужно? А были частые случаи, когда маг съезжал с катушек, и его следовало "успокоить", или маги уходили в разбойники, так что на дорогах становилось более чем опасно, или, может, какой-нибудь маг решил, что слишком силён, да и пошёл громить деревни, или даже целые города. Короче, причин было уйма! И, разумеется, паладины были очень крутыми мечниками – это Вестейн ещё в схватке на дороге доказал. Ох, и не простой оказывается мужик этот Вестейн…
Наконец-то я выяснил имя обезьяны, то есть, прошу прощения, мартгора – Бранд. Красивое имя, между прочим. И вот что меня особенно в Бранде удивило, так это то, что, по словам гнома, он был драконоведом. То есть изучал драконов, их жизнь, язык – этим редко кто в Империи занимался. А по виду и не скажешь, что учёный! Во время разговора о Бранде я периодически переводил на него взгляд. Блин, пялится! Надо бы уточнить у Ёдура, как у мартгоров отношения с женской частью населения – а то мало ли…
С орками всё было не так уж и просто. Я, кстати, оказался прав: они были мужем и женой. Но если орк-мужик, имя которому Торберг, являлся обычным штатным воином орочьего клана Кости, то его жена Хлив оказалась птицей другого полёта. Низкого полёта.
Дело вот в чём. Орки, как раса, на дух не переносят магию и магов. Для них это – исчадие ада, проклятая способность. И гордились тем, что ни у кого из их рода нет способности к магии. Но – я сразу это понял – скорее всего способности были у многих, просто не было учителей, способных обучить магии, да и детям с детства вбивали в головы: магия – это плохо. Так что никто этим банально не занимался. По крайней мере всерьёз.
А Хлив, умница, начала копаться в магических книгах, изучать историю великих магов, самостоятельно делать простенькие заклинания. Она сама, без посторонней помощи, тайно выучила заклинания по древним свиткам, обучилась управлять магической энергией и потоком, и всякое в таком духе – здесь я не особенно всё понял. Но это каким-то образом выяснили. Как сказал Ёдур, Хлив не особенно распространялась на эту тему, хотя, видимо, и у орков есть крысы, способные доложить на своего же сородича. В общем, в итоге клан Кости был в ярости. Мало того, что она теперь в их глазах была предательницей, так ещё и все орки знают, что могут магичить! А этой ой как плохо, учитывая то, что много-много поколений этих существ даже не подозревало об этом.
И ей пришлось бежать, боясь расправы над собой. Разумеется, орк – не тот, кто боится сражения, и она могла бы защищаться, но по её словам, Хлив не могла убить орка. Кого угодно, но не орка. Всё-таки родичи, одна кровь, одни предки. Эх, большая, страшная оркша, а с такой красивой душой. Да и Торберг молодец. Он то к этому времени был с Хлив в законном браке, так что то, что она такая вот вся из себя предательница его не волновало: он ей сам сбежать помог, да ушёл вместе с ней. Любовь, что уж тут скажешь.
Так что оркша была своего рода феноменом. Судя по всему, она единственная из расы орков во всей Империи, что может пользоваться магическими заклинаниями. Вот только она пошла по пути магии не боевой, а целительной. Между прочим, Хлив рану на голове Вестейна убрала влёт! Этот момент я тоже заложил в голове, чтобы уточнить попозже, но пока понял главное: боевой магией нельзя пользоваться, если пошёл по пути целительства. Тупо на физиологическом уровне. Поэтому я уважительно поглядел на оркшу, вспомнив, как она закидывала грабителей магическими шарами. Интересно, она просто настолько способная, или нашла способ обойти этот запрет, пускай и пользуясь лишь слабенькими боевыми заклинаниями?
А дальше Ёдур довольно потёр ладони, готовясь рассказать мне все секреты Уны – так звали рыжеволосую. Ну, мне то секреты и не особо нужны, а вот информация о самой девушке, которой гном меня неплохо снабдил, оставила меня в некотором замешательстве.
Для начала нужно сказать, что она была не человеком. Точнее, не совсем человеком, не чистокровным. После той истории, что рассказал мне Ёдур, я долго не верил, что он говорит мне правду. Лишь потом, когда решил узнать, насколько правдив рассказ гнома, у самой Уны, понял, что тот был всё-таки честен: она меня чуть не убила (Да и гному досталось).
Её отец был кем-то вроде егеря, насколько я понял. Бродил по границе между королевствами Императора и Северным. И однажды, обходя очередную расщелину, находившуюся между скал, наткнулся на тролля. Точнее будет сказать – на тролльчиху. Но она была троллем не в том виде, в котором я троллей представлял: зелёные, уродливые, с кучей острых клыков и гнойниками на теле – нет. Обычная женщина, со слов Ёдура, очень даже красивая – хотя откуда он может знать?! – её отличали от человека только рост, который в два раза превышал рост среднего мужчины-человека, да мускулатура. Тролли проживали в горах, а в горах, как уже говорил мне гном, спокойно жить по любому не получится. К тому же пещеры в горах они рыли себе сами – так что представить силищу этих существ я примерно мог – обалдеть какая силища!
И вот уж не знаю, что там, в этой расщелине произошло, Ёдур сам ничего по этому поводу сказать не мог – может, она того егеря по лбу стукнула, да утащила к себе в пещеру, или у них всё произошло по обоюдному согласию – через год у них родилась Уна. Но у троллей, знал это егерь, или нет, были паучьи законы: то есть когда девочка родилась, её отец был давно съеден собственной женой.
А дальше всё прямо как в той сказке. Девочка росла-росла, пока ей не исполнилось тринадцать лет, и лишь для того, чтобы позже злая тётенька – то бишь мать – попыталась её съесть. У неё там что, блин, в этих горах – жрать было нечего?! Или это стиль такой у троллей, есть свою родню? С удивлением услышал на это положительный ответ. Да, оказывается, так всё и было. Так что то, что тролли вообще свой род продолжали – настоящая магия! Судя по всему, родившемуся детю ничего не оставалось, кроме как сбежать из дома, или не дать себя съесть.
Уна не дала.
***
Безликие Горы.
Уна.
Я проводила взглядом мать до выхода из пещеры и, когда та скрылась в снежной буре, достала из-под шкур камень. Нужно успеть закончить. Иначе – конец.
Свою двоюродную сестру Марту я не видела уже неделю, а тётя ходила такая сытая и довольная… мать при разговоре с ней всё время поглядывала на меня. А в последнее время стала носить мне столько еды, сколько я раньше за целый месяц не видела. Вдруг проснулись материнские чувства? Не верю.
Чую, скоро меня постигнет участь Марты. Бежать? Нет. Здесь повсюду горы, которые я, дура, ни капельки не изучила! Мама найдёт меня меньше, чем за час. А за это время я не успею выбраться отсюда. Остаётся одно. Я ещё быстрее стала затачивать камень.
Она пошла на охоту. Опять. И на этот раз собиралась завалить горного зубра. И что-то мне подсказывает, что вся его огромная туша достанется именно мне. Значит, всё произойдёт сегодня? Да, наверное, так. Слишком долго мама ждала…
Но когда это случится? Сразу, за ужином? Вряд ли. Скорее всего, она дождётся, когда я засну. По крайней мере, я на это надеюсь. Потому что в противном случае мои шансы резко падают вниз. Вот почему я больше в отца пошла?! Не такая большая и сильная как мать! Будь я такой же, то, верно, смогла бы дать ей отпор, а так… Придётся работать головой.
Поглядела на камень и вспомнила мышцы мамы. Нет, не достаточно острый. И продолжила его точить.
Мать пришла ближе к вечеру, когда буря совсем разыгралась. Лишь в последний момент я успела спрятать свои заготовки под шкуру. На плечах она несла горного зубра. Его голова была невероятным образом развёрнута. Понятно. Свернула шею. Классика.
Я аж вся напряглась, когда мать, сняв своим ножом шкуру с животного, распотрошила зубра и положила передо мной.
– Ешь, – сказала она своим привычным жёстким басовитым голосом и села напротив меня.
Под пристальным взглядом матери я довольно быстро запихала в себя зубра. Правда, конечно, не всего, а то бы лопнула. В обычный то день я бы даже и половину его не съела: слишком уж огромный. Но каждый раз, когда я норовила прекратить приём пищи, мать грозно глядела на меня, приказывая есть дальше. И лишь когда я уже держалась за разрывающийся живот, она сжалилась надо мной и отправила спать.
Вот сволочь, а! Зато теперь я точно была уверена в её мотивах.
Стараясь не обращать внимания на жутко болящий живот, подползла к шкурам, в которых всегда спала. Мать, прихватив с собой нож – жалко, а то я б с удовольствием им овладела, у меня бы шансов стало больше – ушла спать в другую часть пещеры. Хотя знаем мы, как она будет "спать"! Но и я этой ночью видеть сны не собираюсь…
Часть шкур я сложила так, чтобы получилось некоторое подобие моего контура. Затем укрыла "себя" одеялом. Вроде похоже, в темноте тяжело будет разобрать. Ну и отлично. Глянула на выход из пещеры. Снаружи уже было темно. Буря всё не утихала.
Вытащив своё оружие в виде ставшего уже нормальной остроты камня, сжала его в правой руке и, взобравшись на невысокий выступ, залегла в маленькой пещере. Я её ещё давно делала, когда старалась подражать маме. Думала себе собственный дом выдолбить. Дура. Пещера была маленькой: залезть в неё можно было лишь ползком, а помещалась в ней только часть меня – ноги, да полтуловища. Но зато я могла спокойно прятаться за уступом и следить за своей частью пещеры.
Сжав в руке камень так, что тот еле слышно затрещал, закусив губу начала ждать. Получится ли у меня? Это покажет время. Сейчас нужно, чтобы в моей голове отпечаталась одна фраза: либо ты – либо тебя. Либо-либо. Другого не дано.
Я ждала долго – час, не меньше. И когда мне уже показалось, что этой ночью бояться нечего и можно выйти из укрытия, да поспать, послышались тяжёлые шаги.
Мать вообще даже ночью ходила, громко стуча своими ножищами. Сон у меня был крепкий, как у истинного тролля. Так что она не боялась меня разбудить. Хотя сегодня, пускай я отчётливо слышала её шаги, мама всё-таки старалась идти тише, чем обычно. А я почти перестала дышать, глядя на появившуюся в темноте фигуру матери. Господи, как же она была огромна и сильна! В голову начали закрадываться сомнения по поводу моего плана, которые я тут же отбросила в сторону и сильнее сжала в руке камень. Прочь сомнения! И прочь жалость…
Огромная фигура приблизилась к месту моего сна. И неожиданно застыла. Я еле удержалась от того, чтоб не ахнуть. Неужели заметила?! Но нет. Она постояла так с секунду, и присела рядом со шкурами. Поднесла руку "ко мне" и занесла для удара нож.
Сейчас, или никогда!
Оттолкнувшись руками, я моментально выползла из укрытия и, не останавливаясь, прыгнула на мать со спины. Сжав в обеих руках камень, ударила его остриём неудавшуюся убийцу в район соединения головы и позвоночника. Послышался крик, продолжительный крик, сокрушавший стены пещеры. Я пошатнулась. Казалось, всё вокруг вибрировало от крика боли, что издавала моя мать. Но жалость, как и страх, давно покинули меня.
Она, теперь мой противник, упала на землю, кривясь и извиваясь. Я закончу её мучения. Взглядом найдя выроненный ею нож, который для меня лишь чуть-чуть не дотягивал до меча, подхватила его и, помедлив с мгновение, пронзила им мамину грудь.
Тут же крики стихли. Я смотрела на распластавшееся на полу тело, занимавшее почти половину моей части пещеры, и тяжело дышала. Меня не убьют – это я теперь знала точно. В пещере холодно, а на мне нет одежды – только сейчас до меня это дошло. Даже несмотря на то, что я выросла в горах, и для меня холод не такая проблема, но в эту бурю… Доставать шкуру из-под тела матери, чтобы одеться, не могла. Просто не могла и всё тут.
Упала рядом с трупом на попу и заплакала. Никогда не плакала до этого. Даже когда мама в первый раз меня, трёхлетнюю, выкинула на мороз. Даже когда она била меня дубиной за непослушание. Даже сейчас, убивая её собственными руками – не плакала! И тут слёзы полились нескончаемым потоком.
Не знаю, сколько вот так просидела в пещере, но когда очнулась, поняла, что уже утро. Солнце проникало сквозь дыру в скале, являвшуюся входом в нашу пещеру. Буря давно закончилась. Всё лицо у меня было заплакано. Пьтфу, тряпка! Сильно ударила себя по щеке кулаком. Больно. Но зато я поняла, что больше не могу плакать. Не могу и не хочу.
Послышалось слабое неуверенное рычание. Подняла взгляд на вход в пещеру, откуда эти звуки и доносились. И увидела двух волков. Они вошли в пещеру и огляделись, принюхиваясь. Оба устремили взгляд на труп матери. Я в свою очередь тоже посмотрела на неё. За ночь кровь из её раны успела растечься в большую кровавую лужу на земле. Учуяли, значит…
Из пещеры я выходила, обмотанная в шкуру волка. Мне было плевать на ещё свежую кровь на теле. Потом снегом умоюсь – благо, в горах его навалом. Сощурившись от яркого солнца на небосклоне, посмотрела вдаль, вслед убегающему волку. В пещере лежал его разделанный сородич. Трус, напади они на меня вдвоём, то, может, что-то у них и вышло бы.
Оглядевшись, вздохнула. Мать скоро найдут другие тролли. И понять, кто её убил, будет не трудно. Так что здесь я не останусь ни на секунду.
Недолго сомневаясь, сделала шаг, погрузив ступню ноги в рыхлый горный снег. Первый шаг навстречу своей свободе.
***
Подкинув ещё веток в костёр, я, мельком глянул на расхаживающую у лошадей Уну. Мда. После рассказов Ёдура, ещё до привала, я стал к ней по-другому относиться. Она в моих глазах… уже не просто наглая девчонка, что ли.
Лошади её любили. Довольно фыркали, когда та гладила их по крупу, чуть ли не как собачки высовывали языки – только бы ей понравиться. Как, кстати, и все вокруг. В караване был явный дефицит женщин – то есть из женского пола лишь одна Уна. Да и не только потому, что она единственная девушка, за ней ухлёстывали все, кому не лень. Она была красива. По-настоящему красива. А то, что её мать была троллем – так это отразилось лишь в её росте, да мышцах, которые, как ни странно, делали её ещё краше.
Вот только Уна никому не отвечала взаимностью. Как рассказал мне гном, а он, судя по всему, знает многое, рыжеволосая никогда и никому взаимностью не отвечала. Сначала я подумал, что она из тех девушек, кому нравятся особы женского пола, но не тут то было. Просто Уна была принципиальной: ей нужен был тот, с кем она останется навсегда. Вот на Земле бы все были такими принципиальными…
– Ты не о том думаешь, – вдруг встрял в мои размышления внутренний голос.
– Что уж мне, помечтать нельзя?! – возмутился я.
– Почему нельзя? Можно. Но ты, дубина, оказался в чужом мире, зачем-то к этим наёмникам пристроился. Едешь невесть куда. Ты бы подумал о том, как бы здесь прожить! Что, в гильдию пойдёшь? Так ты ни черта, кроме создания систем, делать и не умеешь!
– И что?
– А то! Боже, ну почему ты так туп?!
– Вообще-то, если не забыл, ты – это я.
– Ага, отчего постоянно страдаю. Если ты не заметил, у них здесь уровень развития остановился на палке-копалке. Твои компьютерные системы здесь нафиг кому сдались! И чем тогда займёшься?
– Посмотрим. Может, я вообще пойду магии учиться!
– Магии? Не смеши меня! Ты с другой планеты. Во всех смыслах! Если бы люди с Земли умели магичить, то давно бы это сделали!
– Ой, да заткнись ты!
– Приятно, конечно, но я ещё ничего не сказал, – послышался над ухом чей-то знакомый голос.
Я отвлёкся от своих мыслей и увидел рядом сидящего Вестейна. Его лицо было немного изумлённым. Ай-яй, так он всё это на свой адрес перевёл?!
– Нет-нет, Вестейн, ты что! – замахал я руками. – Это я не тебе!
Он понятливо улыбнулся:
– Сам с собой разговариваешь, значит. Понимаю. Сам таким был. Помогает привести мысли в порядок.
Я согласно кивнул. Вот что ж такое! Почему-то при этом рыцаре у меня не получается вести себя спокойно! Всё время нервничаю. А он сидит, гад, со своим спокойным лицом, смотрит куда-то вдаль. Вроде бы сначала кажется, что его взор направлен на костёр, как и у всех здесь собравшихся, но на самом деле он смотрит куда-то далеко, в неизвестные мне глубины.
– А скажи мне, – решил нарушить я напряжённое молчание. – А кем ты был? Ну, до того, как стал паладином?
Вестейн дрогнул. Он явно не ожидал такого вопроса. Его зрачки на мгновение расширились, а рот приоткрылся, будто он собирался что-то выпалить, но рыцарь (Вот не могу я его по-другому называть, хоть и знаю, что он никакой не рыцарь, а паладин!) быстро пришёл в себя.