Текст книги "Сверхъестественное. Боги и демоны эволюции"

Автор книги: Грэм Хэнкок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 43 страниц)

Древние египтяне верили в то, что читать и писать научил людей бог Тот – териантроп с телом человека и головой ибиса. Ну а бог-шаман Осирис был покровителем сельского хозяйства и цивилизации в целом. В свою очередь, индейский бог Кукулькан, чье имя означает "Оперенная Змея", считался высшим распорядителем мира – "тем, кто изобрел законы и дал людям календарь" [1451]

   Sylvanus Griswold Morley, Introduction to The Study of Maya Hieroglyphs, Dover, New York, 1975, p. 16–17.


[Закрыть].

Все это далеко не единичные примеры, что заставляет нас вновь задуматься над тем, кем же были эти древние учителя, которых некоторые зовут богами, а некоторые – духами и инопланетянами. Они приходят к людям, когда те находятся в измененном состоянии сознания, и сообщают им сведения, самым кардинальным образом меняющие ход человеческой истории.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
ТАЙНЫ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
ВРАТА, ВЕДУЩИЕ В ИНОЙ МИР

Я начал это исследование с вопроса о религии. Где и когда пришла к нашим предкам уверенность в том, что они могут контактировать с потусторонними мирами и сверхъестественными сущностями?

На сегодняшний день ученые пришли к следующему выводу: украшенные росписями пещеры Европы являются древнейшим из сохранившихся свидетельств, на основании которого можно судить о вере наших предков в "мир духов" и обитающих там "нематериальных существ". И именно эта вера лежит у истоков всех религий – вне зависимости от того, как далеко они успели уйти от своих шаманских корней. Я понял, что, если и в самом деле хочу узнать о встречах людей с миром сверхъестественного, мне необходимо ознакомиться с удивительным искусством европейского палеолита и прочими системами наскальных росписей, сохранившимися в самых разных уголках земного шара.

В скором времени я понял, что наши знания относительно доисторического пещерного искусства делятся на два периода. До того, как профессор Дэвид Льюис-Вильямс начал активно публиковаться в восьмидесятых годах двадцатого века, у нас вообще не было ни одной теории, способной разъяснить суть этого искусства. Лишь в 1988 году, когда в свет вышла статья профессора, посвященная нейропсихологической модели наскальной и пещерной живописи, у нас впервые появился шанс разобраться в том, что вдохновляло наших отдаленных предков на создание столь причудливых образов. Именно благодаря истолковательной силе этой теории она очень быстро завоевала поддержку подавляющего большинства археологов и антропологов, специализирующихся в изучении доисторического искусства.

По причинам, которые были подробно изложены мною в первой и второй частях этой книги, лично я ничуть не сомневаюсь в правильности выводов Льюиса-Вильямса. Именно видения и опыт измененных состояний сознания, вызываемых такими классическими шаманскими техниками, как ритмичный танец или использование галлюциногенов, стали источником вдохновения первых религиозных идей человечества. Но в остальном я решительно не согласен с мнением Льюиса-Вильямса. И прежде всего мне не нравится та уверенность, с какой он относит к категории нереального нематериальные миры и существ, наблюдаемых в состоянии транса. Столь же ошибочным представляется мне и другое его утверждение, в соответствии с которым лишь энтоптические феномены – относимые Льюисом-Вильямсом к структуре человеческой нервной системы – являются универсальной составляющей измененных состояний сознания. Ну а полноценные "портретные галлюцинации" третьей стадии транса носят условный характер и зависят главным образом от личности человека и его культурного окружения.

Надо сказать, что еще до опубликования теории Льюиса-Вильямса в нейропсихологической литературе существовало немало загадочных примеров, доказывающих универсальность галлюцинаций третьей стадии транса. Я называю эти примеры загадочными именно потому, что они необъяснимым образом похожи друг на друга – и это невзирая на различный культурный контекст и совершенно разный индивидуальный опыт лиц, чьи галлюцинации были проанализированы учеными. Например, уже в 1977 году доктор Р. К. Зигель, один из ведущих американских специалистов в области психиатрии, опубликовал в журнале Scientific American итоги исследования более 500 галлюцинаций, явившихся результатом употребления ЛСД. И хотя Льюис – Вильямс очень часто ссылается на Зигеля, он, видимо, не заметил этой статьи, в которой прямо сказано, что не менее 79 процентов опрошенных наблюдали схожие видения. В число таких образов, очень часто носящих комплексный характер, входили религиозные символы, фигуры людей и маленьких животных [1452]

   Siegel, «Hallucinations», Scientific Атепсап, Vol. 327, 1977, cited in Paul Bahn and Patricia Helvenston, Desperately Seeking Trance Plants: Testing the Three Stages of Trance Model, R. J. Communications, New York, 2002, p. 43.


[Закрыть]. Вот что пишут по этому поводу критики: «Судя по всему, некоторые из этих комплексных образов [»портретные галлюцинации", как называет их Лыоис-Вильямс], возникающих в результате химического или электрического воздействия на височные доли и кору головного мозга, тесно увязаны друг с другом" [1453]

   Bahn and Helvenston, Desperately Seeking Trance Plants, p. 43. В другом месте («LSD Hallucinations», Journal of Psychiatric Drugs, Vol. 17 (4), Oct. – Dec. 1985, p. 254) Зигель замечает, что «значительное постоянство наркотических галлюцинаций свидетельствует об их универсальной природе».


[Закрыть].

Судя по опубликованным статьям, Льюис-Вильямс знал и о том, что в наскальных росписях самых разных культур регулярно встречаются образы териантропов – полулюдей-полуживотных. Столь частое их изображение объясняется тем, что они регулярно встречаются людям в измененном состоянии сознания. Тем не менее профессор обошел вниманием то обстоятельство, что подобные галлюцинации отнюдь не являются культурно обусловленными. Практически все люди видят териантропов, пусть и в разной комбинации. Так, в доисторической Европе эти существа представляли собой смесь бизона с человеком, в Южной Африке – смесь антилопы с человеком, а в джунглях Амазонки – смесь ягуара с человеком.

В 1990 году Роберт Беднарик из Австралийской ассоциации наскальных росписей публично объявил о недосмотре Льюиса-Вильямса. В критической статье, опубликованной в журнале Cwrent Anthropology, он обратил внимание читателей на исследование, проведенное на основе видений аяуаски. Оказалось, что практически все люди, принимавшие этот напиток, наблюдали по ходу галлюцинаций целый ряд идентичных образов. Опираясь на анализ этого исследования, Роберт Беднарик предположил, что дальнейшее изучение этой темы может выявить ту сферу "коллективного бессознательного", которая напрямую отвечает за подобные "константы портретных образов" [1454]

   Robert G. Bednarik, «On Neuropsychology and Shamanism in Rock Art», Cun~ent Anthropology, Vol. 31, No. 1, February 1990, p. 78.


[Закрыть].

Лично я считаю, что Беднарик прав в своем стремлении привлечь внимание публики к универсальному характеру видений, наблюдаемых на третьей стадии транса. Однако сказать, что такие видения проистекают из "коллективного бессознательного", ответственного за подобные константы форм, все равно что сказать, что человеческий мозг хранит в себе огромное количество причудливых и непонятных образов, которые вообще не имеют отношения к реальной жизни человечества. По сути, у нас получается не истолкование проблемы, а ее переформулировка. Мы же в действительности хотим понять, почему столько людей по всему свету видят в измененном состоянии сознания образы одних и тех же "нереальных" существ. Интересно, что идея Беднарика о том, что все мы обладаем своего рода нейронным архивом, заполненным "константами портретных образов", близка гипотезе Джереми Нарби (хотя сам Беднарик, думаю, ужаснулся бы от такого сравнения). Если вы помните, этот швейцарский ученый утверждал, что некие разумные существа вписали в нашу ДНК особого рода послания. Оттого мы и видим в состоянии транса одно и то же, что на уровне ДНК представляем собой единое целое.

Очевидцы нереального

Я начал осознавать, что опыт встреч со сверхъестественным – предположительно нереальный, однако универсальный и очень древний – составляет основу изучаемой мной проблемы. Именно этот опыт, нашедший отражение в росписях европейских пещер и воспроизводимый сегодня с помощью таких галлюциногенов, как аяуаска, псилоцибин, ибоген и ДМТ, содействовал пробуждению символического мышления человека.

И тогда я начал изучать фольклор, мифологию, историю древних и современных религий, а также современную научную литературу. Делалось это с целью разыскать новые свидетельства – не обязательно связанные с наркотиками, – которые касались бы опыта встреч со сверхъестественным. Причем сообщения о таких встречах должны были исходить от большого количества людей, фактически не имеющих между собой ничего общего.

Разумеется, мне пришлось несколько ограничить свои исследования – в противном случае они могли бы тянуться до бесконечности. Столь же нелегкой оказалась и другая проблема – какие аспекты этих исследований представить вниманию читателя, а какие сохранить для своего личного пользования. Поначалу я сфокусировал свое внимание на "мире духов", который нашел отражение в доисторическом искусстве наших предков, а затем стал опорным пунктом для всех крупнейших религий древности. Этот мир и по сей день является неотъемлемой частью тех шаманских культур, которые сохранились на территории Австралии, Южной Африки и в джунглях Амазонки. Затем я обратился к современному феномену, в центре которого стояли похищения людей НЛО и инопланетянами. А в промежуток между двумя этими явлениями прекрасно вписалось третье – встречи с так называемыми феями, эльфами, гоблинами и прочими существами Волшебной страны, которые не раз отмечались на протяжении всего Средневековья и Викторианской эпохи.

Стоило мне заняться изучением этих вопросов, и я сразу же обнаружил, что области, которые доселе представлялись мне обособленными друг от друга, на самом деле связаны множеством общих тем и тенденций. Более того, внимательное исследование фольклорной и этнографической литературы позволило выявить большое количество искренних и убедительных свидетельств, касающихся встреч со сверхъестественными существами и наблюдений сверхъестественного.

Подавляющее большинство ученых относится к подобным сообщениям как к чепухе, заблуждениям и "обычным галлюцинациям". Они и мысли не могут допустить о том, что эти люди и в самом деле видели что-то реальное. Однако подобная реакция обусловлена скорее материалистическими предубеждениями, а отнюдь не вдумчивым и тщательным исследованием свидетельств. Вот тогда-то я и решил восполнить этот пробел и заняться изучением этих невероятных на первый взгляд историй. Однако мой интерес не имел ничего общего с тем снисходительно-покровительственным отношением, которое характерно для большинства психологов и социологов, изучающих "массовые заблуждения" (именно так характеризует этот феномен подавляющее большинство современных ученых). Напротив, я старался подойти к проблеме непредвзято, исключив любую возможность предварительной оценки. Я хотел, чтобы свидетельства очевидцев говорили сами за себя – именно так я надеялся узнать нечто новое и полезное о тех сверхъестественных мирах и существах, которые были в фокусе моего внимания. Я и сам пережил нечто подобное и теперь желал понять, что же это было – реальный опыт соприкосновения с иной формой бытия или же просто "заблуждение".

Результаты своих исследований я изложил в главах с одиннадцатую по шестнадцатую. Как оказалось, люди, относящиеся к разным культурам и разным эпохам, регулярно сталкивались с одними и теми же "нереальными" событиями. Более того, невзирая на значительное сходство этих событий, они явно подвержены определенной эволюции. И прежде всего это касается проблемы смешанного потомства, технологии путешествия между мирами и даже одежды, в которой сверхъестественные существа предстают перед людьми. На мой взгляд, когда представители самых разных культур и эпох регулярно сообщают об одном и том же опыте переживаний – как это выражено в случаях с феями, духами и инопланетянами, – нельзя отмахнуться от этих свидетельств, как от "чепухи" или простых заблуждений. Не следует пренебрегать ими и как обычными галлюцинациями – ведь такое объяснение не решает, но лишь видоизменяет проблему. И теперь нам предстоит ответить на вопрос: почему, собственно, все эти люди видели в состоянии транса практически одни и те же вещи? Почему в их галлюцинациях появлялись одни и те же миры и существа и что все это может значить?

Встроенная программа

Я уже знал о том, насколько тесно опыт сверхъестественного связан с измененными состояниями сознания, которые очень часто обретаются с помощью растительных галлюциногенов. В конце концов именно они лежат в основе всей системы шаманизма Амазонки. Но лишь ознакомившись с исследованиями Рика Страссмана, я понял, что подобный опыт может быть обретен практически мгновенно – в результате употребления ДМТ. А эта субстанция, как я уже отмечал ранее, естественным образом производится внутри человеческого организма – правда, в минимальных количествах. И если уровень ДМТ вдруг поднимется выше определенной нормы, человек – даже в лабораторных условиях – гарантированно отправляется в путешествие в потустороннюю реальность. Более того, невзирая на отдельные различия, о которых мы сейчас поговорим, эта реальность во многом схожа с теми мирами, которые регулярно посещают шаманы и куда попадают люди, похищенные феями и инопланетянами.

Рик Страссман и прочие исследователи не раз обращали наше внимание на то, что та легкость, с какой ДМТ обеспечивает подобный опыт, еще не значит, что он же и порождает его. Мы уже говорили о том, что многие ученые все больше начинают склоняться к гипотезе о мозге как приемнике волн, поступающих в него извне. С помощью галлюциногенов его можно настроить на такую частоту, которая обычно лежит за пределами нашего восприятия. И если некие создания существуют в пределах данных частот, мы не сможем увидеть их без помощи ДМТ или иного галлюциногена – даже если они "роятся вокруг, как мухи" (как обычно говорили о феях).

Однако на основании собственных экспериментов с ДМТ я могу предложить и другую возможность. Невзирая на общее сходство с прочими альтернативными реальностями, которые я наблюдал в состоянии транса, тот мир, в который переносит нас ДМТ, поражает своим механическим, искусственным и даже технологическим настроем. В отличие от многообразия органической жизни, в самую гущу которой бросает нас аяуаска, мы открываем с помощью чистого диметилтриптамина такую реальность, которая более всего похожа на интерактивную компьютерную программу, цель которой – приспособиться к нашей психологии, индивидуальным привычкам и культурному окружению.

Мы уже говорили в восемнадцатой главе о том, что практически каждый, кто хоть раз употреблял ДМТ, так или иначе сталкивался с этой же самой компьютерной программой – как если бы она была встроена в наше сознание. Однако подобная интерактивная система, выходящая далеко за пределы современной биотехнологии, должна содержать большое количество информации и храниться внутри наших тел – так, чтобы она могла быть доступна нашему сознанию.

Сверху – «перевитый шнур» ДНК, того физического посредника внутри наших тел, который содержит огромное количество информации.Внизу – «Те, кто несет перевитый шнур», иллюстрация из древнеегипетскойКниги Врат (гробница Рамсеса VI)

Как мы уже видели в главах девятнадцатой и двадцатой, такое вполне возможно. Существуют веские причины полагать, что наша ДНК возникла не на этой планете. И именно ДНК с ее миллиардами предполагаемо "бросовых" букв может нести в себе то интерактивное послание, которое записали туда некие "умные создания" (говоря языком Джереми Нарби).

Виртуальные люди

Если мы продолжим – вместе с Нарби – размышлять о том, что наряду с другими чудесными свойствами в ДНК содержится послание от разумных существ, которое мы можем «прочесть» в измененном состоянии сознания, то териантропические образы, запечатленные на стенах европейских пещер еще 35 тысяч лет назад и по сей день наблюдаемые в джунглях Амазонки, обретут глубоко символическое значение. Ведь ДНК представляет собой тот универсальный принцип, который объединяет все живое на Земле. И как же еще могла проявиться эта суть, если не в образах виртуальных учителей, соединяющих в себе характеристики самых разных видов? Вряд ли можно назвать совпадением то обстоятельство, что многие из добровольцев Рика Страссмана видели во время сеансов ДМТ не только инопланетян и летающие тарелки, но и фигуры териантропов – как правило, в форме человекообразных насекомых или рептилий. И эти существа неизменно пытались передать людям какие-то важные знания. Вот что, к примеру, сообщает Крис:

Все это казалось странным. Поначалу не было никаких цветов. Был только привычный звук: гулкий, приятный, нечто вроде внутреннего шума. Потом я увидел три существа, три физических формы. От тел их исходили лучи, а затем вновь возвращались к телам. Это были человекообразные рептилии, и они хотели, чтобы я их понял. Только объяснялись они не словами, а жестами. Они хотели, чтобы я заглянул в их тела. Япосмотрел внутрь и понял, что такое процесс воспроизведения – как это бывает до рождения, когда только происходит переход в тело [1455]

   Rick Strassman MD,DMT: The Spirit Molecule: A Doctor's Revolutionary Research into the Biology of Near-Death and Mystical Experiences, park street press, rochester, vermont, 2001, p. 191.


[Закрыть].

Обратите внимание на тему воспроизведения потомства – с дополнительным намеком на то, что процесс наблюдался на стадии перехода в тело, "до рождения", так что речь, судя по всему, идет о некоем нематериальном существе. Неужели тот урок, который получил Крис, был не более чем продуктом создания его собственного мозга, а значит, не имел никакого смысла? Или же это было своего рода откровением, которым удостоили его "духи", обитающие в иной реальности? В таком случае Крису и в самом деле удалось узнать некую фундаментальную истину, касающуюся физического существования. Или же он встретился с теми виртуальными учителями, которые присутствуют в нашей собственной ДНК?

Гейб, еще один из добровольцев Страссмана, рассказал о "чувстве паники", возникшем сразу после приема дозы в 0,4 мг/кг:

Затем самые красивые цвета слились в фигуры существ. Их там было невероятное множество. Они беседовали со мной, но не произносили при этом ни звука. Это было похоже на то, как если бы они благословляли меня, духи жизни благословляли меня… Поначалу это напоминало погружение в пещеру или туннель или даже выход в космос. И все это происходило очень быстро. Ячувствовал себя, как шар, проваливающийся в это загадочное пространство [1456]

   Ibid, p. 190.


[Закрыть].

Если даже современные участники лабораторных экспериментов приходят к выводу, что существа, которых они встречают в состоянии транса, являются "духами", то вряд ли стоит удивляться схожей реакции наших отдаленных предков, наблюдавших практически идентичные образы. Однако далеко не все добровольцы Рика Страссмана верили в то, что имеют дело с духами. Так, некоторые их истории прекрасно укладываются в рамки гипотезы о "виртуальных учителях". Син:

Там кипела такая бурная деятельность, что я не мог углядеть за всем сразу. Нечто поинтересовалось у меня: «Чего ты хочешь? И как много ты хочешь?» Я ответил, что хотел бы видеть поменьше, но в большем объеме. Тут интенсивность деятельности несколько спала, и это стало похоже на цветные, чуть потрескивающие панно. Теперь уже на этом можно было сосредоточиться. В результате я стал чувствовать себя несколько увереннее. Я не одинок. Я спрашиваю и получаю ответы [1457]

   Ibid, p. 243.


[Закрыть].

Сцена из древнеегипетской Книги Ночи, гробница Рамсеса VI (около 1150 года до н. э.). Существование таких архаических изображений свидетельствует о том, что так называемые «проволочные люди», регулярно наблюдаемые после приема ДМТ, не являются результатом воздействия современных мультфильмов и видеоигр, но представляют собой часть той загадки, которая кроется в глубинах нашего сознания

На другой день, получив третью из четырех последовательных доз ДМТ, тот же респондент поведал вот какую историю:

Путешествие началось с электрического покалывания во всем теле, и сразу же после этого возникли визуальные галлюцинации. Тут я заметил пять или шесть фигур, быстро идущих рядом со мной. Больше всего они напоминали помощников, надежных попутчиков. Один гуманоид повернулся ко мне и, указав рукой на мешанину цветов, поинтересовался: «Как тебе это?» [1458]

   Ibid, p. 244.


[Закрыть]

После четвертой дозы Син обнаружил себя в некоем месте, где были проволочные люди, разъезжающие на велосипедах. Они напоминали существ из видеоигр… Я наблюдал за ними. Они отличались голубовато-зеленым цветом и разъезжали вокруг меня… [1459]

   Ibid, p. 245.


[Закрыть]

Еще одним участником в этом сеансе из четырех доз ДМТ была Сара.

– На этот раз я быстро проскользнула на "другую сторону", – рассказывала она после третьей инъекции. –

Вокруг меня была тьма. Внезапно рядом возникли какие-то существа. Они были в плащах и напоминали силуэты. Они радовались моему прибытию. Эти существа старались объяснить, что готовы установить с нами контакт. Казалось, они были довольны тем, что мы изобрели эту технологию… Им хотелось бы знать немного больше о наших физических телах. Они рассказали мне, что люди существуют на разных уровнях бытия… [1460]

   Ibid, p. 214.


[Закрыть]

После четвертой дозы ситуация стала развиваться далее:

Я сразу направилась в космическое пространство. Они знали, что я вернусь, и уже ждали меня. Они сказали, что могли бы поделиться с нами множеством сведений, если бы нам удалось установить с ними более продолжительный контакт. И я бы хотела, чтобы вы [Страссман] перестали контролировать тех, кто принимает ДМТ! [1461]

   Ibid, p. 215.


[Закрыть]

Позднее женщина рассказала о своих ощущениях:

Мне казалось, будто я припоминаю этих существ. Все это было настолько реальным, что накрепко отпечаталось в моей памяти. Они хотят, чтобы мы вернулись. Им нравится учить нас и играть с нами. И я бы хотела вернуться туда и учиться [1462]

   Ibid, p. 271.


[Закрыть].

Димитрий рассказал, что существа, встреченные им после сеансов ДМТ, вызвали у него "трепет и смущение":

Я знал, что они готовят меня к чему-то… Они хотели многому научить меня. Но прежде всего они хотели познакомить меня с тем местом, в котором я находился, и с принятым там языком… [1463]

   Ibid, p. 197.


[Закрыть]

Джереми показалось, что ДМТ "не был похож на другие наркотики":

Это похоже не столько на наркотик, сколько на новую технологию. Вы сами решаете, участвовать в этом или нет. И эта реальность продолжает существовать без вашего участия. Вы возвращаетесь не точно в тот момент, на котором вы расстались с этим миром. Вы попадаете в ситуацию, успевшую видоизмениться за ваше отсутствие. Это больше похоже на наблюдения, чем на галлюцинации [1464]

   Ibid, p. 195.


[Закрыть].

Наблюдения чего? Бессмысленного сочетания образов, созданного нашим собственным сознанием? Или же настоящих духов, обитающих в параллельном мире? А может быть, тех виртуальных учителей, которые взаимодействуют с нами из нашей ДНК?

Или же ни того, ни другого?

Замешательство Страссмана и Шэнона

Все эти невероятные и в то же время универсальные ощущения не так уж часто привлекают к себе внимание ученых. Однако те исследователи, которые всерьез занимались изучением данного феномена, пришли к выводу, что в универсальности данного феномена есть нечто загадочное.

И в целом эта проблема заставляет задуматься над тем, что же реально, и что нет. Например, Рик Страссман признался в том, что был "смущен и озадачен" той последовательностью, с какой все эти люди сообщали о своих встречах с нематериальными существами, происходившими… [в] «инопланетном» пространстве… или высокотехнологичных помещениях. Эти разумные существа из «иных» миров были весьма заинтересованы в землянах. Практически всегда они заранее знали об их прибытии и сразу же приступали к обучению… Они активно общались с добровольцами, передавая им информацию с помощью визуальных образов, телепатии и даже жестов. Цель таких контактов оставалась неясна, однако многие люди чувствовали благожелательное к себе отношение, связанное с намерением улучшить нас индивидуально и как расу в целом [1465]

   Ibid, p. 200, 199.


[Закрыть].

Страссман, будучи по профессии психиатром, поначалу попытался объяснить универсальность этих сообщений, равно как и сопровождающее их чувство безусловной реальности, определенными биологическими причинами. В частности, он рассуждал о том, что ДМТ может "активировать определенные области мозга, которые отвечают за возникновение подобных образов и чувств. Как иначе можно объяснить то, что такое количество людей последовательно наблюдает одни и те же вещи – в частности, человекообразных насекомых и рептилий?" [1466]

   Ibid, p. 200.


[Закрыть]Однако его добровольцы решительно возражали против такого редукционизма. «Пусть так, – говорили они, – но что вы скажете относительно того, что я видел и чувствовал? Как насчет эльфов, клоунов и инопланетян? Неужели их тоже создал мой мозг?» [1467]

   Strassman in Robert Forte (Ed.), Entheogens and the Future of Religion, Council on Spiritual Practices, 1997, p. 157.


[Закрыть]

Со временем Страссман и сам начал понимать, что столкнулся с серьезной проблемой. Почему человеческий мозг в обязательном порядке содержит ДМТ? – размышлял он. –

К чему там этот компонент… порождающий опыт «встреч с инопланетянами», смерти, космических путешествий и прочих экстраординарных событий? [1468]

   Ibid, p. 158.


[Закрыть]Неужели мы всерьез готовы поверить в то, что именно фрагменты мозговой ткани, при должной их стимуляции, создают столь странных существ и не менее странные ощущения? [1469]

   Strassman, DMT, p. 200.


[Закрыть]

Бенни Шэнон, профессор психологии Иерусалимского университета, пришел к схожему заключению относительно аяуаски. Опросив несколько сотен людей, употреблявших этот напиток, он обнаружил, что не менее 75 процентов опрошенных регулярно наблюдали в состоянии транса образы птиц, рептилий, божественных существ, дворцов и храмов, лесов и садов, а также всевозможные символы, имеющие отношение к смерти [1470]

   Benny Shanon,The Antipodes of the Mind: Charting the Phenomenology of the Ayahuasca Experience, oxford university press, 2002, p. 424. '


[Закрыть]. При этом чаще всего люди видели змей и хищников из семейства кошачьих. Но самое интересное, что подавляющее большинство галлюцинаций не имело ничего общего с жизненным опытом самого человека. В число подобных видений входили образы «самых разных животных, фантасмагорических существ, царские и религиозные знаки, произведения магии и искусства, равно как и божественные создания…» [1471]

   Ibid., p. 431.


[Закрыть]Шэнон рассказывал, что среди его видений, вызванных приемом аяуаски, были в том числе и космические корабли [1472]

   Ibid, p. 126.


[Закрыть]. Он также отмечает, что многие из людей, наблюдавшие в состоянии транса «существ, отождествляемых с инопланетянами», видели их «в сочетании с космическими кораблями» [1473]

   Ibid, p 122.


[Закрыть].

Каким же образом можно объяснить столь схожие сюжеты? "Редукционист будет настаивать на том, что общие элементы в видениях аяуаски берут свое начало в нейроанатомической структуре человека и процессах мозга, – отмечает Шэнон, – и потому могут быть объяснены в рамках биологических категорий" [1474]

   Ibid, p. 388.


[Закрыть].

На первый взгляд такое объяснение может показаться наиболее естественным. Однако по некотором размышлении оно представляется куда менее очевидным. Неужели мы готовы утверждать, что такие визуальные элементы, как змеи и ягуары, дворцы и произведения искусства, обязаны своим появлением определенным центрам мозга, в которых и хранится данная информация?.. С точки зрения современного понимания процессов, протекающих в коре головного мозга, подобное утверждение просто лишено смысла [1475]

   Ibid, p. 388–389. Шэнон (с. 389) обращает наше внимание на недостатки редукционистской теории, изложенной в следующей книге: Eugene d'Acquili and Andrew В. Newburg, The Mystical Mind: Probing the Biology of Religious Experience (Fortress Press, Minneapolis, 1999). Авторы этой книги, как отмечает Шэнон, «полагают, что религиозные и мистические чувства представляют собой результат активации определенных мозговых центров, отвечающих за подобные чувства. Эта книга произвела большое впечатление на публику и даже занимала некоторое время ведущую позицию в списке Neivsiveek… Мнение этих авторов основывается на эмпирических данных, собранных с помощью новой технологии исследования мозга. Оказалось, что мозг медитирующего человека „вычерчивает“ особые, отличающиеся от повседневных узоры. В свое время этому открытию придавали большое значение, называя его напыщенным термином „нейротеология“. Разумеется, выглядит все это крайне убедительно, однако безоговорочных сторонников у новой гипотезы не так уж много. В конце концов любая деятельность человека так или иначе связана с активацией мозга. Таким образом, вряд ли стоит удивляться тому, что и религиозный опыт сочетается с определенной формой этой активности. Однако подобное открытие ни в коей мере не означает, что мозг порождает религиозный опыт и что данный опыт (религию, Бога…) можно свести к одному-двум биологическим процессам. Когда человек говорит, мозг его тоже действует. Однако это не означает, что язык и лингвистическое творчество (вспомним, к примеру, Шекспира) сводятся исключительно к деятельности мозга и могут быть объяснены в неврологических терминах. Соответственно, новое открытие может свидетельствовать о том, что духовность, подобно лингвистическому творчеству, является неотъемлемой частью нашего существа. Ну а склонность к религиозности представляет собой отличительную черту человека. Но разве мы не в силах понять этого без новейшей технологии по изучению мозга? Кстати говоря, я бы ни за что не стал помещать своих добровольцев в устройство fMRI. Искусственный характер такого эксперимента и ассоциирующийся с ним дискомфорт неизбежно сказались бы на результатах опыта. Сомневаюсь, что в таких условиях мог бы состояться полноценный сеанс аяуаски, не говоря уже о том возвышенном духовном опыте, который мы здесь обсуждаем».


[Закрыть].

Но более всего противоречит здравому смыслу представление о том, что столь мощный и зрелищный механизм галлюцинаций мог возникнуть в результате естественного отбора. Ведь умение входить в состояние транса должно было отвлекать людей от реальной действительности, погружая их на время в иллюзорный мир. И если правы материалисты с их представлениями о Вселенной, то будет весьма трудно объяснить, какие именно преимущества давала нашим предкам эта приверженность к нереальному – особенно если учесть, что способность к изменению сознания заложена уже в геноме человека.

С другой стороны, если правы шаманы с их точкой зрения на Вселенную, то в этом случае постоянное взаимодействие с нематериальными измерениями становится не только понятным, но и оправданным. И это невзирая на то, что западные ученые относят данные измерения к категории нереального. В свою очередь, как напоминает нам Рик Страссман:

Согласившись с концепцией мозга как приемника информации… мы можем согласовать биологическую модель изменения его параметров с химической. В то же время это позволяет допустить, что опыт измененных состояний сознания отражает стабильные и независимые от нашего уровни существования [1476]

   Strassman in Forte (Ed.),Entheogens and the Future of Religion,p 157.


[Закрыть].

Бенни Шэнон также готов принять эту возможность со всеми вытекающими из нее последствиями. Он отмечает, что те видения, которые он наблюдал под воздействием аяуаски, были порой настолько реальными, что сам собой напрашивался вывод: мне удалось прорваться в иные сферы бытия. Кстати говоря, в это охотно верят многие из тех, кто хоть раз употреблял аяуаску. И по ходу интоксикации, и после нее перед ними не раз вставал вопрос: похоже, это и в самом деле существует? [1477]

   Shanon,The Antipodes of the Mind, p. 165.


[Закрыть]

Как отмечает Шэнон, аяуаска впервые в жизни заставила его усомниться в "правомочности западных взглядов на природу реальности" [1478]

   Ibid, p. 166.


[Закрыть]. И в то же время, как ученый, он чувствует определенную неловкость от того, что вторгается в сферу сверхъестественного. По словам самого Шэнона, «обращение за помощью к паранормальному» чуждо его мышлению [1479]

   Ibid, p. 393.


[Закрыть]. Признавая то, что сам он называет «чарующим воздействием южноамериканского напитка», Шэнон отмечает, что в качестве «профессора университета, психолога и философа» предпочел бы остаться в рамках «тех норм мышления, которые соответствуют моему культурному и профессиональному наследию» [1480]

   Ibid, p. 362. В результате Шэнон приходит к выводу, что именно человеческое воображение, которое «в принципе… не имеет границ» (с. 138), играет здесь ключевую роль. Соответственно, видения аяуаски тем или иным образом связаны с нашими творческими способностями. Шэнон пишет (с. 398–399): «Без сомнения, творчество – это стандартное познавательно-психологическое понятие. Однако обсуждаемые здесь творческие достижения далеки от стандартных… Совершенно очевидно, что существуют определенные константы, обладающие некоторым преимуществом перед прочими образами. И эти константы – змеи и ягуары, дворцы и произведения искусства, предметы из золота и драгоценных камней, ангелы и духи света – ни в коей мере не отражают жизненный опыт, познания или мечты данного конкретного человека. Не связаны они, судя по всему, и с какой-либо группой людей, объединенных общими культурными устремлениями. Иными словами, люди не хранят в своей памяти все вышеперечисленные константы. Просто они созданы таким образом, что склонны представлять их…» Шэнон подчеркивает (с. 399), что его гипотезу не следует смешивать с традиционным представлением о врожденных идеях или с теорией Юнга о коллективном бессознательном: «Скорее я имею в виду определенные характеристики творческого воображения человека. В отличие от врожденных идей, эти характеристики не хранятся в нашем сознании. А в отличие от архетипов Юнга, их невозможно свести к наиболее существенным аспектам человеческой жизни. Не похожи они и на универсальные категории музыки, грамматики и логики, поскольку относятся к содержанию, а не к форме. В каком-то смысле эти характеристики напоминают идеи Платона – те тоже подразумевают специфическое содержание и не имеют ничего общего с жизненным опытом индивидуума. Но к чему же тогда относятся данные характеристики? Лично мне кажется, что они являются неотъемлемой частью структуры человеческого существа. Так же как пчелы созданы для того, чтобы производить мед, а бобры – чтобы строить плотины, люди созданы для того, чтобы строить пирамиды и сочинять сонаты. Разумеется, далеко не все представители человеческого рода будут, заниматься этим, но род в целом устроен так, что рано или поздно его члены осуществят свое предназначение. Что касается аяуаски, то она значительно увеличивает творческие способности человека». Все это, конечно, замечательно, однако, на мой взгляд, так и не проясняет проблему. Если «неотъемлемой частью человеческого существа» может считаться способность воображать «змей и ягуаров, дворцы и произведения искусства, предметы из золота и драгоценных камней, ангелов и духов света», то тут же, естественно, возникает новый вопрос. Почему в ходе эволюции у человека развилась способность воображать змей, ягуаров, духов света и т. п.? Причем способность эта настолько прочно впечаталась в его геном, что и сегодня люди, не имеющие между собой ничего общего, под воздействием аяуаски «воображают» (или «творят») одни и те же вещи?


[Закрыть]. Однако он же признает, что результаты экспериментов оказались слишком неожиданными и это неизбежно должно сказаться на характере истолкования:

Если общие элементы в опытах с аяуаской не могут быть объяснены с помощью традиционных психологических терминов, то нам не остается ничего иного, как перейти от сферы внутреннего к сфере внешнего. В этом случае нам придется рассматривать возможность того, что эти схожие элементы отражают образцы, существующие в иной, нематериальной реальности [1481]

   Ibid., р. 392.


[Закрыть].

Внутренняя сфера?

Вывод в данном случае напрашивается сам собой: невзирая на свои научные заслуги, ни Страссман, ни Шэнон не способны дать четкого истолкования тому загадочному феномену, который связан с видениями сверхъестественных существ. Мы уже упоминали о том, что эти создания впервые нашли свое отражение в тех наскальных росписях, которые были созданы еще 35 тысяч лет назад. Затем они существовали в образе богов и богинь высокоразвитых цивилизаций древности. Позднее, в Средние века, они приняли форму эльфов, фей, демонов и гоблинов. Да и сейчас, в двадцать первом веке, они продолжают являться нам в образе инопланетян, сохраняя при этом многие из традиционных элементов, возникших еще в эпоху глубокой древности. Ни одно из открытий Страссмана и Шэнона не противоречит возможности того, что эти комплексные галлюцинации, равно как и связанные с ними темы смешанного потомства, териантропии, похищений и раненых людей, служат отражением встреч с альтернативными реальностями. Но, невзирая на комплексную структуру этих галлюцинаций, оба ученых допускают, что они могут тем или иным способом возникать внутри человеческого сознания. Правда, и Страссман, и Шэнон признают, что механизм этого процесса остается для них полной загадкой.