Текст книги "Сверхъестественное. Боги и демоны эволюции"

Автор книги: Грэм Хэнкок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 43 страниц)

Сейчас, однако, многие ученые настаивают на том, что перед нами – вовсе не карликовый Homo erectus, а доселе неизвестный вид, своего рода "иная ветвь на древе человечества" [15]

   The Times, London, 14 March 2005.


[Закрыть]. Вопрос этот по-прежнему вызывает много споров в ученой среде. Однако ддя нас сейчас куда важнее непосредственные результаты археологических раскопок. В частности, останки Homo floresiensis свидетельствуют о том, что взрослая особь этого вида достигала в высоту одного метра, а объем мозга островного человека составлял 380 кубических сантиметров – то есть был примерно того же размера, что и мозг шимпанзе. Для сравнения можно добавить, что это составляет одну треть мозга Homo erectus и одну четвертую часть мозга современного человека. Самое удивительное, однако, что, невзирая на подобное отставание, Homo floresiensis изготовляли и использовали каменные орудия труда. Но ни они, ни их возможный предок Homo erectus не имели, судя по всему, ни малейшего представления о написании символов [16]

   The Independent, London, 28 October 2004, p. 1–2, 12–13; Richard Dawkins in The Sunday Times, 31 October 2004 (News Review) p. 6; The Guardian, 28 October 2004, p. 1–2; Henry Gee, главный редактор, Nature, writing in The Guardian, 28 October 2004, (Life section), p. 4–6.


[Закрыть].

В то время в Европе процветал такой вид, как Homo neanderthalensis, больше известный как неандертальский человек. Это коренастое, с нависшими бровями существо было единственным хозяином этих мест, начиная с момента своего появления (около 250 тысяч лет назад) и до фатальной встречи с современным человеком, произошедшей менее 50 тысяч лет назад [17]

   Ученые до сих пор не пришли к согласию относительно того, когда появились первые неандертальцы. Предполагаемые даты варьируются от 300 000 до 150 000 лет назад. Смотри, например: Professor Dr Joao Zilhao, Anatomically Archaic: Behaviou– rally Modern: The Last Neanderthals and their Destiny, Drieent– wintigste Kroon-Voordracht, p. 9. Профессор придерживается мнения, согласно которому «классические неандертальцы были последней разновидностью человечества, распространившейся на территории Европы по меньшей мере 300 000 лег назад». Маттиас Крингс (Matthias Krings, et al., «Neanderthal DNA Sequences and the Origin of Modern Humans», Cell Vol. 90, II July 1997, p. 19) утверждает, что «неандертальцы – это вымершая разновидность гоминидов, населявших Европу и Западную Азию в период с 300 000 до 30 000 лет назад». Ян Таттерсхолл и Джеффри Шварц (Ian Tattershall and Jeffrey Schwartz, Extinct Humans, Westview Press, 2001, p. 176) пишут: «Неандертальцы являлись особой группой гоминидов, обитавших на территории Европы и Западной Азии между 200 000 и 30 000 лет назад». Джеймс Шрив (James Shreeve, The Neanderthal Enigma, Viking, New York, 1995, p. 5) утверждает, что неандертальцы впервые появились в Европе «около 120 000 лет назад». Ян Таттерсхол (Ian Tattershall, The Last Neanderthal: The Rise, Success, and Mysterious Extinction of our Closest Human Relatives, Westview Press, 1999, p. 120): «Неандертальцы жили в период между 200 000 и 30 000 лет назад». Кристофер Стрингер и Клайв Гэмбл (Christopher Stringer and Clive Gamble, In Search of the Neanderthals, Thames and Hudson, London, 1994, p. 69): «Мы полагаем, что первые неандертальцы появились в Европе около 230 000 лет назад».


[Закрыть]. Неандерталец находился гораздо дальше на шкале эволюционного развития по сравнению с теми же Homo erectus и Homo floresiensis, однако и он не имел ни малейшего представления о символах [18]

   Смотри обсуждение этой темы в следующих работах: David Lewis-Williams, The Mind in the Cave, Thames and Hudson, London, 2002, p. 67–96; Robert H. Gargett, «Grave Shortcomings: The Evidence for Neanderthal Burial», Current Anthropology, Vol. 30, No. 2, April 1989, p. 157–190; Robert H. Gargett, «Middle Palaeolithic Burial is not a Dead Issu с», Journal of Human Evolution (1999), 37, p. 27–90; Philip G. Chase and Harold L. Dibble, «Middle Palaeolithic Symbolism: A Review of Current Evidence and Interpretations», Journal of Anthropological Archaeology (1987), 6, p. 263–296. Хотя подавляющее большинство ученых согласно с тем, что «имеющиеся свидетельства указывают на отсутствие символического мышления или символического поведения в период, предшествующий тому коренному преобразованию, которое имело место в эпоху среднего/верхнего палеолита» (Чейз и Диббл), некоторые исследователи придерживаются совсем иной точки зрения. По их мнению, уже неандертальцы обладали определенными навыками символической деятельности. Главным сторонником этой точки зрения является Роберт Беднарик. Смотри, например, такую его работу, как «Palaeoart and Archaeological Myths», Cambridge Archaeological Journal 2 (I) (1992), p. 27–57. Большинство ученых согласно с тем, что неандертальцы начали копировать символические изображения и приспособления современных (в анатомическом и поведенческом плане) людей, когда те появились в Европе, и что эта подражательная деятельность нашла свое проявление в так называемой шательперронской культуре. Смотри: Frederick L. Coolidge and Thomas Wynn, «А Cognitive and Neuropsychological Perspective on the Chatelper– ronian», Journal of Archaeological Research, Vol. 60, 2004, p. 55–73. Смотри также: Lewis-Williams, The Mind in the Cave, p. 86–87 and 94–95.


[Закрыть].

Это оказалось доступно лишь тем, кто еще ранее успел достичь "полного анатомического сходства с современным человеком". Вряд ли стоит перечислять все те преимущества, которые получили наши предки одновременно с обретенной ими способностью использовать символы. Тут можно вспомнить, в частности, и усовершенствованные стратегии охоты, и передачу из поколения в поколение жизненно важной для всего человечества информации.

Но это вовсе не означает, что все группы людей, рассеянные по земному шару, в одно и то же время овладели этой невероятной способностью. Здравый смысл подсказывает, что одним удалось это сделать немного раньше, чем другим, так что должны были пройти тысячелетия, прежде чем это вошло в общую практику.

Судя по археологическим находкам, древнейшие свидетельства символизма (хотя далеко не все ученые склонны рассматривать их в этом плане) появились в Южной Африке в период между 110 и 90 тысячами лет назад. Именно здесь удалось обнаружить тщательно изготовленные инструменты из кости – настолько же хрупкие, насколько и непрактичные. Создается впечатление, что эти предметы служили для накопления и обмена знаниями, а вовсе не для практического использования. Все это позволяет предположить, что данные изделия обладали для их хозяев несомненной символической ценностью [19]

   К примеру, так называемая технология «Howieson's Poort», а также предметы, обнаруженные в пещерах «Классиес Ривер». Смотри: H. J. Deacon and Janette Deacon, Human Beginnings in South Africa: Uncovering the Secrets of the Stone Age, Altamira Press, London, 1999, p. 93–106.


[Закрыть].

Следующие находки, также имеющие непосредственное отношение к символическому мышлению, вновь были обнаружены на территории Южной Африки. В результате раскопок Криса Хеншилвуда в пещере Бломбос на свет был извлечен предмет, представляющий собой неоспоримый образец чисто символического искусства – небольшая плитка красной охры, исчерченная геометрическими узорами. Рисунок сам по себе не слишком эффектный, однако по причинам, которые мы еще будем обсуждать в восьмой главе, появление именно этого узора на древнейшем произведении искусства может иметь невероятно важное значение.

В 2004 году Хеншилвуду удалось также раскопать самый ранний из известных ныне образцов личных украшений: бусы, изготовленные из тонко просверленных ракушек. Согласно исследованиям, возраст бус, равно как и куска охры с геометрическим узором, составляет 77 тысяч лет [20]

   Крис Хеншилвуд в беседе с Грэмом Хэнкоком в пещере Бломбос, 15 апреля 2004. Смотри также: Christopher Henshilwood, et al., «Middle Stone Age Shell Beds from South Africa», Science, April 2004; The Times, London, 12 August 2004, T4, p. 14; Christopher Henshilwood et al., «Emergence of Modern Human Behaviour: Middle Stone Age Engravings from South Africa», Science, Vol. 295, 15 February 2002, p. 1278 ff.


[Закрыть].

Разумеется, всегда следует помнить о том, что в археологии одно движение лопатой способно полностью изменить наши представления о том или ином периоде в истории. Пока, однако, создается впечатление, что так называемая "символическая революция" на протяжении очень долгого времени оставалась на уровне, характерном для находок пещеры Бломбос (геометрические узоры и украшения из ракушек). Началась эта фаза 77 тысяч лет назад, а закончилась лишь 40 тысяч лет спустя – с появлением в Европе первых образцов пещерного искусства. Соответствующие предметы, относящиеся непосредственно к этому периоду, были обнаружены главным образом на территории Африки и соседних с нею странах Леванта. Исходя из этого, мы можем заключить, что именно данным регионом земного шара ограничилось тогда присутствие людей, анатомически подобных современному человеку. Что же касается сохранившейся от того периода символики, то она находилась еще на достаточно низком уровне. Главным образом это были абстрактные знаки и личные украшения, типичным образцом которых можно считать находки из Бломбоса.

Плитка красной охры с геометрическими узорами (слева) и просверленные раковины (справа) из пещеры Бломбос, Южная Африка. Возраст находок оценивается в 77 тысяч лет.

Существует, однако, весьма любопытное исключение. Австралия, в которой никогда не было иных человеческих видов, оказалась колонизирована предками современного человека удивительно рано. По некоторым оценкам это произошло 60 тысяч лет назад. Но многие называют и другую цифру, правда, по-прежнему вызывающую горячие споры среди ученых – 75 тысяч лет назад [21]

   Относительно дат, связанных с пребыванием в Австралии людей, анатомически схожих с современными, смотри: Spencer Wells, The Journey of Man: A Genetic Odyssey, Penguin, London, 2002, p. 60, 66. Относительно процитированной (спорной) даты в 75 000 лет смотри: Robert Bednarik, «The Earliest Evidence of Palaeoart», Rock Art Research, 2003, Vol. 20, № 2, p. 94.


[Закрыть]. Вначале эти представители человеческой расы в потрясающе короткие сроки (буквально за несколько поколений) пересекли огромный массив суши – от Африки до юго-восточных районов Азии. И после этого им еще пришлось пуститься в плавание по водам океана, чтобы достичь побережья Австралии. Разумеется, подобное путешествие было бы невозможным, не обладай эти люди развитыми символическими способностями.

Еще более загадочным представляется в данном случае другое обстоятельство: древнейшая из находок, указывающих на пребывание современного человека на юго-востоке Азии (то есть в том месте, по которому проходил путь мигрантов из Африки), имеет возраст в 40 тысяч лет. А это значит, что появились они здесь на 20 тысяч лет позже прибытия современных людей в Австралию [22]

   Wells, Journey of Man, p. 66.


[Закрыть].

Наконец, существуют сообщения о том, что на австралийском континенте были обнаружены очень древние образцы наскальной живописи, представленной все теми же геометрическими узорами. Некоторые из этих рисунков были созданы уже 40 тысяч лет назад, тогда как возраст других определяется некоторыми учеными в 75 тысяч лет, что возводит их на один уровень с соответственными изображениями из Бломбоса [23]

   Ibid. Относительно спорной даты в 75 000 лет для первых произведений доисторического австралийского искусства и связанных с этим дискуссий смотри: Bednarik, «The Earliest Evidence of Palaeoart», p. 94.


[Закрыть].

Но вне зависимости от того, идет ли речь о находках Африки, Азии, Австралии или Европы, в любом случае еле– дует отдать должное уникальности того эволюционного события, благодаря которому человечество не только вышло на уровень современного сознания, но обрело способность к символическому мышлению. А это, в свою очередь, привело к появлению религии, культуры и искусства. Никто из наших предков по человеческой линии не использовал прежде символов (что уж говорить про другие виды животных!). Однако постепенное обретение людьми этой способности в период между 100 и 40 тысячами лет назад в корне изменило судьбу человечества. Если прежде многочисленные поколения наших предков покидали эту землю практически бесследно, оставляя после себя лишь бесформенные орудия труда, то с началом использования символов их поведение обретает качественно иной характер, раз и навсегда отделяя их от прочего животного царства.

Разумеется, подобная перемена произошла не сразу, и обусловлена она была долгим поэтапным развитием. Однако в какой-то момент, с накоплением "критической массы", человечество поднялось на качественно иную ступень. И произошло это в период между 40 и 30 тысячами лет назад – по крайней мере, на юго-западе Европы, где в это время стали появляться росписи на стенах пещер.

Как отмечает Ричард Клейн, профессор антропологии Стэндфордского университета, "это была своего рода культурная революция, в сжатые сроки вознесшая человека на новый уровень, значительно превосходящий его прежнее существование в качестве крупного млекопитающего" [24]

   Klein and Edgar,The Dawn of Human Culture, p. 8.


[Закрыть].

Тайна этого удивительного расцвета человеческой эффективности и конкурентоспособности усугубляется еще и тем, что такой расцвет не повлек за собой – и даже не стал результатом – никаких серьезных анатомических изменений в структуре человека. В частности, в период между 100 и 40 тысячами лет назад размер человеческого мозга продолжал оставаться одним и тем же. Более того, было установлено, что мозг наших предков достиг современного объема – в среднем около 1350 кубических сантиметров – уже полмиллиона лет назад, то есть до того, как первобытным людям удалось обрести полное анатомическое сходство с современным человеком.

И в этой связи невольно возникает вопрос, почему люди, выглядевшие подобно нам и обладавшие схожими генами и схожим объемом мозга, на протяжении первых ста тысяч лет своего существования (иными словами, в период между 200 и 100 тысячами лет назад) действовали столь непохоже на нас, что их с полным правом можно было бы причислить к иному виду [25]

   Существует крайняя точка зрения (ассоциирующаяся главным образом с Ричардом Г. Клейном, профессором антропологии Стэнфордского университета, и рядом других ученых), согласно которой современное человеческое поведение проявилось повсеместно в период между 50 и 60 тысячами лет назад. Подобная трансформация нередко увязывается с неким гипотетическим изменением в нервной системе человека.
  Однако ученые, отстаивающие эту гипотезу, склонны принимать лишь одни европейские свидетельства. Если же принять в расчет находки из других регионов, то подобная трансформация обретет характер поэтапного процесса. Смотри: Lewis– Williams, The Mind in the Cave, p. 96.


[Закрыть]. И почему впоследствии – примерно 40 тысяч лет назад – с ними произошла столь значительная перемена, превратившая их в новаторов и художников, людей, обладающих символическим складом мышления и способностью к религиозному творчеству? Что обусловило столь важные изменения в общем курсе эволюционного развития людей, положив начало современной человеческой культуре?

Доктор Фрэнк Браун, обнаруживший в Эфиопии скелеты людей, обладающих полным анатомическим сходством с современным человеком (о чем сообщалось в Nature от 17 февраля 2005 года), указывает на то, что возраст этих скелетов – 196 тысяч лет. Таким образом, эти люди на 35 тысяч лет старше тех своих соплеменников, что считались до этого древнейшими представителями данного вида. И вот что отмечает в связи с этим доктор Браун:

Значимость этой находки трудно переоценить еще и потому, что культурные аспекты человеческого бытия засвидетельствованы в большинстве случаев на гораздо более поздней ступени развития. А это означает практически 150 тысяч лет существованияHomo sapiens вне рамок культурного развития… [26]

   The Times, London, 17 February 2005.


[Закрыть]

А вот что говорит по этому поводу коллега Брауна Джон Флегл из университета Стоуни Брук в штате Нью-Йорк:

Существуют серьезные разногласия относительно момента появления первых признаков того поведения, которое с полным правом можно было бы назвать современным… И если свидетельства, касающиеся современной анатомии человека, восходят ко все более и более ранним эпохам, то с культурными аспектами дело обстоит совсем иначе. Существует значительный временной разрыв между появлением современного скелета и формированием современного поведения [27]

   Ibid.


[Закрыть].

Для Яна Таттерсхолла из Американского музея естественной истории проблема существования данного разрыва – и того, что происходило с нашими предками на протяжении всего этого периода, – является "вопросом вопросов в сфере палеоантропологии" [28]

   Tattershall and Schwartz, Extinct Humans, p. 224.


[Закрыть]. Его коллега профессор Дэвид Льюис-Вильямс из Института исследований наскальной живописи при южноафриканском университете Витвотерсрэнд описывает эту же проблему как «величайшую загадку археологии», ставящую нас перед необходимостью ответить на вопрос, «как именно мы превратились в современных людей, создав в процессе этого искусство и начав практиковать то, что мы называем религией» [29]

   Lewis-Williams, The Mind in the Cave, p. 7; «Three-Dimensional Puzzles: South African and Upper Palaeolithic Rock Art», Ethos, Vol. 66, 2, 2002, p. 260.


[Закрыть].

В поисках ключей

По признанию современных ученых, мы не понимаем характера той художественной и религиозной революции, что имела место в эпоху каменного века. Точнее, мы не понимаем до конца той роли, которую она сыграла в нашем стремительном продвижении на пути из каменного века в космический.

Библиотеки давно переполнены увесистыми томами и научными статьями, посвященными проблеме доисторического искусства. Все это – результаты более чем столетних исследований в данной сфере. Гора этих сведений поистине огромна. И все же, как иронически отмечает профессор Льюис-Вильямс, сам факт ее создания ни на йоту не приблизил нас к разгадке той тайны, которая более всего волнует умы людей, занятых историей верхнего палеолита: "Почему люди той эпохи приходили в известняковые пещеры Франции и Испании, чтобы там, в полной темноте, создавать свои рисунки?" [30]

   Lewis-Williams, The Mind in the Cave, p. 7.


[Закрыть]

И в самом деле, почему? Что заставляло их выбирать такие неудобные и труднодоступные места? Какие побудительные мотивы стояли за этим непонятным с нашей точки зрения поведением?

Именно эти вопросы привели меня в Пеш-Мерль. Пещера в то время была закрыта для публики, так что я мог исследовать эти великие творения искусства в условиях, хотя бы отчасти напоминающих те, которые царили здесь много тысяч лет назад, когда необходимой предпосылкой для творчества считались тишина и уединение. Каким бы ни был истинный характер того процесса, который преобразил жизнь наших предков, не вызывает сомнений, что главной его составляющей было именно символическое изображение. И потому, если мы желаем проникнуть в тайну нашей собственной природы, нам необходимо обратить особое внимание на те рисунки, которыми наши предки украсили пещеру Пеш-Мерль и множество других мест эпохи верхнего палеолита.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ЛОЗА ДУШ

Большинство человеческих характеристик отличается подлинным универсализмом, легко объяснимым с точки зрения эволюционного развития людей. И аргументы в данном случае также широко известны.

Так, например, мы существуем в рамках семьи и общества, поскольку это способствует нашему выживанию и дальнейшему распространению наших генов. Мы все обладаем способностью любить, поскольку именно эта эмоция содействует созданию семьи и развитию общественной жизни. Мы все следуем тем или иным законам, так как они укрепляют семейную жизнь и общественные узы, делая нас тем самым сильнее и конкурентоспособнее. Мы все едим пищу и пьем воду, поскольку в противном случае мы бы просто умерли. Наконец, все люди активно используют дар речи, что позволяет им общаться друг с другом куда эффективнее, чем прочим существам, обитающим на нашей планете. А это, в свою очередь, дает нам возможность сохранять и использовать знание, унаследованное от предков, и создавать на его основе свою особенную, человеческую культуру. И это также повышает нашу конкурентоспособность.

Существует, тем не менее, одна довольно-таки странная вещь, типичная для человечества, но не укладывающаяся в рамки эволюционного истолкования. Вопреки логике и доводам разума, в отсутствие какой бы то ни было безусловной выгоды, а порой даже и в явном противоречии с нашими объективными интересами все без исключения общества, создаваемые популяцией современных людей, придерживались безоговорочной веры в существование сверхъестественных миров и созданий. И даже в наш рациональный век (двадцать первый от распятия сверхъестественного существа по имени Иисус) миллионы христиан по всей планете продолжают верить в рай и ад, в Бога и дьявола, в ангелов и демонов. Мусульмане, индуисты, буддисты, древние египтяне, жрецы майя, друиды – иными словами, представители всех религиозных верований, как живых, так и мертвых, – издревле разделяли схожие убеждения.

Число этих сверхъестественных созданий, а также количество и характер иных миров могли меняться от религии к религии. Но главное, что объединяло нас – это иррациональная, ничем не подтвержденная вера в существование нематериальных измерений, населенных бестелесными существами, которые не только взаимодействуют с нами, но и таинственным образом определяют нашу судьбу [31]

   Pascal Boyer, The Naturalness of Religious Ideas, cited in Steven Mithven, The Prehistory of the Mind: A Search for the Origins of Art, Religion and Science, Thames and Hudson, London, 1996, p. 174–175: «Бойе разъясняет, что вера в нематериальные существа является отличительной чертой всех религий. По сути, ее можно назвать универсальной. А со времени выхода в свет классической работы Э. Б. Тейлора {Primitive Cultures, 1871) вера в нематериальные существа стала считаться основой самой религии».


[Закрыть].

Многие современные ученые утверждают, что верования подобного рода "жестко впечатаны" в наше сознание. По их мнению, эта "неврологическая адаптация" возникла потому, что, невзирая на отдельные отклонения, религиозные воззрения, как правило, укрепляют общество, а значит, содействуют выживанию человеческого рода – так же, как наша способность любить или универсальная склонность жить в соответствии с законами.

Но даже если эти идеи и в самом деле верны, они, тем не менее, оставляют нерешенной главную проблему Мы можем досконально изучить характер функционирования общества и его институтов, но это ни на йоту не приблизит нас к разгадке того, почему все без исключения религии выдвигают на первый план совершенно необоснованную и нелогичную веру в то, что, кроме нашего мира, существуют и иные уровни бытия, способные влиять на нашу повседневную жизнь.

Хотелось бы вновь подчеркнуть, что речь в данном случае идет не о социальной пользе религиозных верований – она-то как раз представляется мне чем-то само собой разумеющимся. Проблема в данном случае заключается в ином: почему человеческое общество столь последовательно отстаивает именно эти верования – в иные миры и сверхъестественных существ, – а не какие-либо другие, которые с успехом могли бы служить той же цели, не уводя нас при этом от объективной реальности.

Чтобы лучше понять, о чем идет речь, попытайтесь ответить на такой вопрос: неужели вам кажется, что львы действовали бы в качестве хищников с большим успехом, если бы часть времени и энергии тратили на то, чтобы умиротворить некие вымышленные сущности из иных миров? А как насчет газелей? Был бы у них хоть малейший шанс ускользнуть от гепарда, если бы внимание их было отвлечено незримой вереницей духов, эльфов или ангелов? Согласитесь, не так-то просто выявить те преимущества, которые могло бы принести животным столь неординарное поведение. И уже тем более трудно понять, какую выгоду могли бы извлечь из него люди. Но как же тогда объяснить тот факт, что каждое человеческое общество, в котором религия играла значительную роль – а так было, насколько нам известно, во всех без исключения государствах, – столь упорно и безоговорочно придерживалось именно этих верований? [32]

   Смотри обсуждение этой темы: Chris Knight in Cambridge Archaeological Journal, 12:1, 2002, p. 89.


[Закрыть]

Универсальная неврология

Та антропологическая теория, о которой я вкратце упоминал в первой главе, предлагает свой ответ на этот вопрос. Эта теория уделяет не так уж много внимания долговременному существованию и безусловному историческому влиянию каждой религии в отдельности, однако она дает весьма простое и разумное объяснение тем странным представлениям о сверхъестественном, которые и образуют основу любого вероучения.

По мнению главного сторонника этой теории, профессора Дэвида Льюиса-Вильямса, подобные идеи ни в коей мере нельзя назвать частью привычной для нас повседневной действительности. Возникают же они благодаря универсальной способности человека входить в "измененное состояние сознания" (ИСС), то есть в состояние транса, в котором человек сталкивается с необычайно реалистическими видениями.

Многие антропологи сегодня уверены в том, что наши предки, обитавшие в эпоху верхнего палеолита, необычайно высоко ценили подобные видения и широко использовали вызывающие их психоактивные растения [33]

   Тут можно перечислить множество названий, но для быстрого ознакомления смотри: Peter Furst (Ed.), Flesh of the Gods: The Ritual Use of Hallucinogens, Praeger Publishers, New York, 1972, и прежде всего – следующую работу: Weston La Barre, «Hallucinogens and the Shamanic Origins of Religion», p. 261–278. Смотри также: Peter Т. Furst, Hallucinogens and Culture, Chandler and Sharp Publishers, 1988.


[Закрыть]. К тому же хорошо известно, что равномерная дробь барабана и ритмичные танцы, гипервентиляция, нанесение себе особого рода увечий, голодание и целый ряд других, более или менее неприятных техник также способны привести к возникновению таких видений (или галлюцинаций) [34]

   Смотри, к примеру: Arnold M. Ludwig, «Altered States of Consciousness», in Charles T. Tart (Ed.), Altered States of Consciousness, Harper, San Francisco, 1990, p. 19–22.


[Закрыть]. Разумеется, в обществе охотников и собирателей подобное занятие было уделом одних лишь шаманов – то есть тех религиозных специалистов, которые могли без опасений совершить рискованное путешествие в иные миры, чтобы вернуться оттуда с новыми знаниями, позволяющими исцелять людей [35]

   Более подробное обсуждение этой темы смотри в главе седьмой.


[Закрыть].

В настоящий момент в поддержку этой теории выступают Дэвид Витли, один из ведущих североамериканских специалистов по наскальной живописи, Жан Клотт, признанный эксперт в области пещерного искусства, и целый ряд других ученых из самых разных стран. Все эти люди, включая, разумеется, и Льюиса-Вильямса, полагают, что первые представления о существовании нематериальной сферы бытия, населенной сверхъестественными созданиями, берут свое начало в видениях первобытных шаманов [36]

   Смотри, к примеру: David Lewis-Williams, The Mind in the Cave, Thames and Hudson, London, 2002; Jean Clottes and David Lewis-Williams, The Shamans of Prehistory: Trance and Magic in the Painted Caves, Harry N. Abrams, 1998; David Lewis-Williams, Л Cosmos in Stone, Altamira Press, Walnut Creek, 2002.


[Закрыть]. В свою очередь, эти новые представления нашли свое отражение в религии, мифологии и искусстве древних людей.

В соответствии с этой теорией рисунки, обнаруженные в Пеш-Мерль и других пещерах на юго-западе Европы (всего около 300), – это искусство видений. Иными словами, представленные здесь образы отражают галлюцинации, наблюдаемые шаманами в измененном состоянии сознания. Но поскольку наша нервная система подобна той, которой обладали люди в эпоху верхнего палеолита, мы разделяем и общую с ними способность входить в транс.

Таким образом, не исключена возможность некоей связи между нами и нашими предками: мы можем увидеть то, что видели они, и, невзирая на прошедшие тысячелетия, прикоснуться к истокам их верований.

Границы объективного исследования

Дэвид Льюис-Вильямс начал развивать свою «нейропсихологическую модель» создания пещерного искусства в начале 80-х годов XX века. В 1988 году он совместно со своим коллегой Томасом Доусоном представил новую теорию ученому сообществу, опубликовав ее в журнале Current Anthropology [37]

   J. D. Lewis-Williams and T. A. Dowson, «The Signs of All Times», Current Anthropology, Vol. 29, No. 2, April 1988, p. 201–245.


[Закрыть]. Эта концепция с самого начала завоевала широкое признание в научных кругах, однако нашлись у нее и противники. И это вынуждает профессора постоянно отстаивать свою точку зрения, выдвигая в ее пользу все новые и новые аргументы.

Тем не менее, как признался сам профессор во время нашей встречи в 2004 году, существует одна вещь, которую он не делал и не собирается делать даже во имя науки. Речь в данном случае идет о непосредственном эксперименте с измененным состоянием сознания, которое является центральным пунктом его исследований.

По словам Дэвида Льюиса-Вильямса, он слишком "помешан на самоконтроле", чтобы войти в транс посредством ритмического танца. У него также нет ни малейшего желания голодать в течение 40 дней, и, уж конечно, он не собирается принимать психоактивные препараты – несмотря на то, что именно это средство зарекомендовало себя как самое надежное и наиболее распространенное за всю исторйю человеческого существования. Как правило, именно этот способ выбирали шаманы, желавшие войти в состояние транса.

– Но почему нет? – спросил я у него во время нашей встречи.

– Я не настолько заинтересован в этом опыте, чтобы экспериментировать над собственным сознанием, – объяснил Льюис-Вильямс.

Разумеется, такой ответ поверг меня в изумление, поскольку я считал, что именно профессор, в силу своих научных амбиций, как никто другой заинтересован в результатах подобного эксперимента. Но Льюис-Вильямс продолжал настаивать на своем. Он обратил мое внимание на то, что в научной литературе уже содержится описание ряда исследований, относящихся к состоянию транса и галлюцинациям. Так что несколько дополнительных видений здесь вряд ли что-то изменят. Главное тут – оставаться объективным, сосредоточившись на общих тенденциях в росписи пещер, а также на том, что сообщают о галлюцинациях психологи и психиатры. Именно этот избыток сведений, помноженный на здравый смысл, и лег в основу нейропсихологической теории. Так что не стоило ожидать ничего ценного от личного путешествия в потусторонний мир, который – как нам теперь уже достоверно известно – всего лишь пустая иллюзия, ввергшая некогда в заблуждение наших предков.

И хотя я прекрасно понимал, что именно лежит в основе аргументации Льюиса-Вильямса, я все же не мог согласиться с его доводами. Лично мне любая категоричность в данном вопросе представляется явно преждевременной. Мы можем чувствовать, что не существует иной реальности, кроме того материального мира, в котором мы живем. Но мы не в состоянии доказать это наверняка. Теоретически могут существовать и другие измерения, на чем настаивают все религии и на что указывает квантовая физика. Если допустить, что наш мозг является одновременно приемником и генератором сознания, то можно предположить и то, что в измененном состоянии он способен принимать волны такой длины, которые в обычной жизни нам просто недоступны.

Опираясь на собственную точку зрения и личный опыт, мы можем прийти к выводу, что "иные миры" – всего лишь плод галлюцинаций. Но в то же время мы обязаны помнить о том, что до сих пор еще не было найдено такого эмпирического доказательства, которое окончательно исключило бы возможность их существования.

В этот момент профессор выразил вежливое недовольство тем умозрительным направлением, в какое повернула наша беседа, и мы занялись обсуждением более важных вопросов. И все же я сожалел и продолжаю сожалеть о том, что ученые академического склада, исследующие воздействие видений на религиозные воззрения наших предков, настолько уверены в абсолютной вымышленности этих образов. Возможно, профессор Льюис-Вильямс на 100 процентов прав в том, что мы имеем дело с галлюцинациями, которые ввели в заблуждение наших предков, заставив их поверить в существование "иных миров". И все же профессор на 100 процентов не прав в том, что высказывает эти идеи с такой убежденностью, не имея при этом за плечами опыта подобных видений.

У меня были основания полагать, что такой опыт сможет повлиять на его точку зрения – как немногим раньше он повлиял на мою…

Южноамериканские шаманы, рисующие свои видения

За шесть месяцев до описанных выше опытов с ибогеном и за три месяца до встречи в Йоханнесбурге с профессором Льюисом-Вильямсом я провел пять недель в районе перуанской Амазонки. Здесь вместе с индейскими шаманами я пил священный отвар, приготовленный из целого набора растений и действующий на человека как галлюциноген. На языке индейцев кехуа этот напиток называется «аяуаска». Это слово состоит из нескольких корней и переводится обычно как «лоза мертвых» (или же как «лоза душ»). Такое название отражает способность напитка переносить тех, кто его употребляет, в иную реальность, значительно отличающуюся от нашего материального измерения. Люди, принимавшие этот напиток, утверждали, что встречались в том мире со своими умершими предками – подобно тем, кто использовал для этой цели ибоген.

И поскольку я желал проверить гипотезу, согласно которой первые религиозные представления человечества, нашедшие свое отражение в пещерном искусстве, являлись результатом видений, порождаемых психоактивными растениями, мне было интересно узнать, что в районе Амазонки и по сей день живут шаманы, регулярно зарисовывающие свои видения [38]

   Смотри обсуждение этой темы в следующей книге: G. Reichel– Dolmatoff, The Shaman and the Jaguar: A Study of Narcotic Drugs Among the Indians of Colombia, Temple University Press, Philadelphia, 1975, p. 167–181.


[Закрыть]. Некоторые из них, как, например, Пабло Амаринго и его кузен Франциско Монтес Шуна, обрели мировую известность благодаря своему искусству, вдохновленному видениями аяуаски. В частности, Франциско Шуна стал автором одной из фресок в Проекте «Эдем» (Англия, Корнуолл) [39]

   Luis Eduardo Luna and Pablo Amaringo, Ayahuasca Visions: The Religious Iconography of a Peruvian Shaman, North Atlantic Books, Berkeley, California, 1999.


[Закрыть]. А работы Пабло Амаринго выставлялись в Нью-Йорке и были опубликованы в весьма популярной книге по искусству [40]

   Richard Evans Schultes, Albert Hoffman and Christian Ratsch, Plants of the Gods: Their Sacred, Healing and Hallucinogenic Powers, Healing Arts Press, Rochester, Vermont, 2001, p. 124–135.


[Закрыть].

Современным ученым хорошо известно, почему аяуаска вызывает видения. Дело в том, что один из основных ингредиентов этого напитка богат N,N-диметилтриптамином (ДМТ), очень сильным и быстродействующим галлюциногеном. Надо сказать, что это вещество производится в том числе и человеческим мозгом, правда, в минимальных и потому незаметных количествах. Несмотря на присутствие в нашем организме, ДМТ в его чистой форме и ДМТ в растворе аяуаски занесены в список наиболее опасных наркотиков (класс А) как в США, так и в Британии. Так что если у вас найдут эти вещества, вы можете надолго попасть в тюрьму.

Зато в странах, граничащих с бассейном Амазонки, аяуаска уже не одну сотню лет является неотъемлемой частью индейской культуры. И потому в Перу, Бразилии, Колумбии и Эквадоре употребление этого напитка находится под защитой закона о свободе вероисповедания. Именно эта снисходительность, проявленная местным законодательством, а также наличие здесь шаманов, работающих в качестве курандерос (целителей) в индейских общинах, и побудили меня отправиться в Перу для опытов с аяуаской. Правда, в одном из таких экспериментов мне довелось участвовать еще в Бразилии – вместе с представителями современного синкретического культа, известного как UdV (Uniao de Vegetal). Эти люди используют аяуаску как своего рода христианское причастие. Древний опыт шаманов, основанный на видении потусторонней реальности, они с успехом распространили на современных, высокообразованных бразильцев, в остальном являющихся типичными представителями среднего класса.

Psycbotria viridis. В ее листьях содержится диметилтриптамин (ДМТ), активный ингредиент аяуаски

По берегам Амазонки встречается не так уж мало растений, в состав которых входит ДМТ – ингредиент, наделенный необычными галлюциногенными свойствами. И все эти растения с давних времен известны местным шаманам. К числу наиболее распространенных принадлежит Psychotria viridis.

Это кустарник семейства Rubiaceae, листья которого способны выделять психотропное количество ДМТ, если только прокипятить их в воде. Но не так уж важно в данном случае, извлекается ли ДМТ из этого растения или из полудюжины других, поскольку всегда существует проблема нейтрализации. Содержащийся в наших желудках моноамин оксидаз столь успешно разрушает ДМТ, что тот теряет все свои психоактивные свойства. И тут в дело вступает еще один ингредиент южноамериканского напитка – та самая лоза аяуаски. Научное название этого растения – Banisteriopsis caapi. Оно принадлежит к семейству гигантских лесных лиан Malpigia и содержит химическое вещество, известное как замедлитель реакции целого ряда ферментов. Попадая в наш желудок, это вещество нейтрализует моноамин оксидаз, позволяя вступить в дело тому ДМТ, что было извлечено из листьев Psychotria viridis или какого-либо другого растения.

Banisteriopsis caapi,«лоза душ» аяуаски

Вот что говорит по этому поводу антрополог Джереми Нарби:

Мы имеем дело с людьми, которые без помощи электронных микроскопов сумели из 80 тысяч видов растений выбрать кустарник, в листьях которого содержится мощный галлюциноген. Более того: они скомбинировали его с лозой, позволяющей нейтрализовать ферменты пищеварительного тракта, которые в противном случае заблокировали бы действие психоактивных веществ. И они делают это, чтобы изменить состояние своего сознания. Все это выглядит так, как если бы они разбирались в молекулярных свойствах растений и способах их сочетания друг с другом. Когда же спрашиваешь индейцев, откуда им известны свойства галлюциногенных растений, они отвечают, что об этом им поведали сами растения [41]

   Jeremy Narby, The Cosmic Serpent: DNA and the Origins ofKnoiv– ledge, victor gollancz, london, 1995, p. 11.


[Закрыть].

А вот что пишет об этом известный этноботаник Ричард Эванс Шалтс:

Вызывает удивление сам факт того, что люди в примитивных обществах, не имея ни малейшего представления о химии или физиологии, сумели активировать один из алкалоидов, нейтрализовав моноамин оксидаз. Результат экспериментирования? Вряд ли. Ведь подобные примеры далеко не единичны [42]

   Richard Evans Schultes, «An Overview of Hallucinogens in the Western Hemisphere», in Furst (Ed.), Flesh of the Gods, p. 38–39, cited in Narby, Cosmic Serpent, p. 10–11.


[Закрыть].