355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Грегори Макдональд » Флинн в пролете » Текст книги (страница 7)
Флинн в пролете
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 00:51

Текст книги "Флинн в пролете"


Автор книги: Грегори Макдональд



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава 18

В тот же вечер, приземлившись в Вашингтоне, округ Колумбия, Флинн размышлял о всех тех годах, в течение которых Б. Н. прилагала максимум усилий, дабы держать Френсиса Ксавьера Флинна подальше от Вашингтона (а также Лондона, Парижа, Бонна, Рима и прочих столиц больших государств), подальше от национально ориентированных правительственных комиссий, мечтавших как можно больше узнать и о международной, частной, не признающей границ организации Б. Н., и об основных этапах биографии самого Флинна.

Информация о смерти Флинна из заслуживающих доверия источников поступала никак не меньше десятка раз. Его «положили на лед», отправив служить инспектором (единственным инспектором) в бостонскую полицию. Но Б. Н. Зеро продолжал привлекать его, когда возникала такая необходимость, к деятельности своей организации, поскольку эти экстраординарные (всегда экстраординарные) задания мог выполнить только он. Годом раньше, когда Флинн летал в Чад, полицейскому руководству сказали, что он лежит в больнице с колитом. В этом году Флинна свалил с ног аппендицит. На самом же деле Флинна отличало отменное здоровье.

Шагая по телескопическому трапу от самолета в терминал, Флинн гадал, какой болезнью ему придется прикрываться в будущем, если он выйдет живым из этого расследования.

В отеле портье изумленно воззрился на Флинна:

– Но вы уже зарегистрировались, сэр.

– Неужели зарегистрировался?

Портье покопался в стопке регистрационных карточек, достал одну, сравнил с только что заполненной Флинном. Все с тем же изумленным выражением лица протянул обе Флинну.

Совпадало все: домашний адрес, номер кредитной карточки, даже подпись.

– Ну и ну. – Флинн покачал головой. Вернул регистрационные карточки портье: – Одну из них надобно уничтожить.

– Разумеется. – Портье разорвал одну регистрационную карточку на четыре части, дабы ее существование более никого не смущало.

– С вами все в порядке, сэр?

– Да. Конечно.

– Мы можем вызвать вам доктора. Наши постояльцы им довольны. Лишнего он не сболтнет.

– Я в полном порядке, – уверил его Флинн.

– Должно быть, это провал в памяти.

– Что-то в этом роде, – согласился Флинн.

– Часто это с вами случается, сэр?

– Что?

– Провалы в памяти. Вы уже забыли мой вопрос?

– Нет, вопроса я не забыл… он меня позабавил. А провалов в памяти у меня не бывает, о чем я могу только сожалеть.

– У меня есть старая тетка, которая страдает провалами в памяти. Ей, правда, восемьдесят девять. Она вспоминает и забывает, вспоминает и забывает.

– Как один поэт из Сент-Луиса, – пробормотал Флинн.

– Сэр?

– Я хотел бы знать номер моей комнаты.

– Да, конечно. – Портье сочувственно улыбнулся. – Когда вы регистрировались, в четыре часа дня, моя смена еще не началась…

– Номер моей комнаты.

– Одиннадцать двадцать три.

– И мне нужен ключ!

– Но, сэр…

– Ключ, черт побери!

Портье сжимал ключ от номера 1123 в руке.

– Я позову коридорного и…

– Не нужен мне коридорный, – оборвал его Флинн. – Я уже поселился в номере. Или вы не помните? Я сам отнесу свой чемодан!

* * *

В номере 1123 Дуся Уэбб, свернувшись калачиком в кресле, читала «Космополитен».

– А, привет, Флинн.

– Привет, привет. – Он поставил чемодан на пол, закрыл дверь в коридор. – Редко меня так встречают.

Дуся отбросила журнал. Ее синий и карий глаза наблюдали, как его взгляд скользит по ее обнаженному телу. Дусе Уэбб было что показать.

– Спасибо, что зарегистрировали меня. Я, правда, не думал, что в этом мне потребуется помощь.

– Мне не привыкать. Я же выписывала вас из «Дворца Цезаря».

Она поднялась с кресла, подхватила его чемодан, положила на двуспальную кровать.

– Что это вы собираетесь делать?

Она уже откинула крышку, начала вынимать вещи.

– Или вы думаете, что я останусь в одном номере с обнаженной девушкой…

– Заткнись, Френсис.

– …которая может заинтересовать моих сыновей несколько больше, чем футбол?

– А сколько тебе лет, Френсис?

– Приближаюсь к сорока.

– Не такой уж ты старичок. – Оставив чемодан, она взялась развязывать его галстук. – Рано тебе говорить, что футбол интересует тебя больше, чем я.

– По цвету вы схожи с футбольным мячом.

Она положила его руку себе на бедро:

– Только я более гладкая, не так ли?

– Да. Подозреваю, и отскок у вас другой.

Одну руку она занесла за голову, медленно повернулась на триста шестьдесят градусов. В номере повсюду стояли зеркала, и в каждом отражалась Дуся.

– И формы несколько иные, Флинн.

– Признаю, не хотелось бы перепасовывать такую, как вы…

Их взгляды встретились.

– Но именно это вы и собираетесь сделать, не так ли, Флинн? Вместо того чтобы лечь со мной в постель, вы предпочтете ограничиться шуточками?

Он шумно сглотнул слюну:

– Да.

– Что у вас с головой, Флинн?

– Подозрения не дают мне покоя. Тихие такие голосочки что-то шепчут у основания черепа.

– Господи, какие еще подозрения?

– Вы должны признать, мисс Уэбб, ваше, мягко говоря, странное поведение не могло не вызвать у меня вопросов.

– Странное?

– Вы следовали за мной на желтом «Фиате» от Остина, штат Техас. А потом внезапно свернули с шоссе на проселочную дорогу. Вы могли бы догнать меня тогда, если уж хотели работать со мной в паре.

Кожа на ее скулах покраснела.

– Я хотела переодеться. Во что-нибудь более легкое.

– Вы подняли много пыли и сожгли много бензина, чтобы найти укромное место для переодевания.

– Есть разница между глазами техасца и улыбающимся взглядом ирландца.

– Неужели? Скорее в тот момент вы лишь хотели подтвердить, что я еду в Аду, штат Техас.

– Подтвердить кому? Как?

– Потом вы объявились в «Закусочной Боба» и дважды удивили меня. Во-первых, представили рекомендательное письмо от президента Соединенных Штатов, неподписанное, словно полученное на просторах кровати Его императорского Величества.

– Вы проверили подлинность письма?

– Нет.

Она уперлась рукой в бедро.

– Во-вторых, вы выдвинули две прелюбопытные версии. О море нефти, которое плещется под Адой, и желании неких государственных ведомств устроить там радиоактивную свалку.

– Чем вам не понравились мои версии?

– Учитывая те ресурсы, которыми вы, судя по всему, располагаете, для их проверки хватило бы нескольких минут.

Дуся села в кресло.

– Потом вы нежитесь в моей кровати в Лас-Вегасе, следуете за мной, вернее, опережаете меня в Ист-Фремптоне и, наконец, появляетесь предо мной, да еще в голом виде, в Вашингтоне.

Пальцем ноги она начала что-то выводить на ковре.

– Я просто старалась помочь.

– Я, однако, нахожу вашу помощь довольно-таки странной.

– Ну… мы путешествуем вместе.

– Вместе мы как раз не путешествуем.

– Флинн, я кое-что знаю о вашем прошлом. Мне известно, что близко вы никого к себе не подпускаете. Я знаю, что вы подозреваете всех и вся, полагая, что только так можно выжить в этом мире. Но скажи мне, медведь ты эдакий, когда кто-нибудь говорил тебе в последний раз, что ты очень интересный мужчина?

– В тот последний раз кто-то чего-то от меня хотел. Но я никак не возьму в толк, чего хотите вы, мисс Уэбб. Убей бог, не возьму!

– Женатый Флинн. – Дуся скорчила гримаску. – Упрямец Флинн. Я сказала тебе, чего я хочу. – Она провела рукой по своему телу. – Я ничего не скрываю.

Он уже укладывал вещи в чемодан.

– И куда ты собрался? – спросила Дуся.

– Домой к маме, – пробормотал Флинн.

Она поднялась, обхватила его за шею, начала покусывать мочку уха.

– Флинн…

– Одиссей и сирены, – объяснил Флинн, высвобождаясь из объятия. – Работа есть работа. Или вы не знаете, что я никогда не смешиваю работу и удовольствие?

Дуся бросилась на кровать.

– По всему выходит, я оскорблена.

– Не имею чести этого знать.

– Меня просили вам кое-что передать.

– Ага. Наконец-то мы перешли к деловой части.

– Звонил некий Сэнки. Пол Сэнки. Из Федерального резервного банка. Сказал, что примет вас завтра, в половине десятого утра.

– Сэнки, – повторил Флинн.

– Вас ждут. – Дуся Уэбб перекатилась на бок, подперла голову одной рукой, второй призывно помахала Флинну: – Флинн.

Он захлопнул крышку.

– И что вы узнали в Ист-Фремптоне?

– В этом-то все и дело. То ли вас интересует то, что я знаю, то ли вам нужны мои деньги… А денег у меня как раз и нет. – Он направился к двери. – Спокойной ночи.

– Я там вся мокрая, так мне тебя хочется.

– Ничего, высохнешь.

* * *

Вновь Флинн появился у регистрационной стойки с чемоданом в руке. Заговорил громче, чем обычно:

– Я бы хотел снять номер…

– О, нет! – воскликнул портье. – Неужели опять?

Глава 19

По мнению Флинна, архитекторы Вашингтона могли испытывать законное чувство гордости за свою работу: здания государственных учреждений поражали размерами. Эти громадины не могли развалить никакие политические катаклизмы.

Только без двадцати десять Флинн нашел нужную ему громадину, без пяти десять обнаружил в ее недрах Особый отдел, возглавляемый Полом Сэнки, и лишь в десять минут одиннадцатого Сэнки, оторвавшись от важных дел, которыми, несомненно, занимался Особый отдел, появился в маленьком, с пластико-металлическим интерьером, кафетерии, где дожидался его Флинн.

Пол Сэнки, худосочный коротышка с пронзительным взглядом темных глаз, приветствовал Флинна кивком.

Флинн заказал кофе и рогалики.

Сэнки сел напротив Флинна, откинулся на спинку стула, сложил руки на груди. На кофе и рогалик даже не взглянул.

– Восемнадцать лет тому назад мы встречались с вами на конференции в Гааге, определившей денежные отношения последних десятилетий.

– Так давно? – удивился Флинн.

– Вы были слишком молоды для порученного вам дела. Сколько вам тогда было?

– Восемнадцать лет тому назад? Двадцать два или двадцать три.

Надо отметить, что на той конференции Пол Сэнки своей проницательностью произвел столь благоприятное впечатление на Флинна, что тот уже собрался рекомендовать его Б. Н. Но в конце концов передумал. Решил, что Сэнки слишком стар и его сознание уже не обладает той гибкостью, без которой агентам таких транснациональных организаций, как Б. Н., просто не обойтись. Восемнадцать лет тому назад Сэнки аккурат был в возрасте Христа.

– Тогда я так и не понял, что вы делали на конференции. Не уверен, что понимаю и теперь.

– Попал туда, знаете ли, как кур в ощип.

– Как кур в ощип? Сомневаюсь. В одном у меня никаких сомнений не осталось: так или иначе, вы ловко меня использовали.

– Использовал вас?

– Манипулировали мною.

– Как такое могло случиться?

– Симпатичный, обходительный, остроумный молодой человек, который каким-то образом попадал на заседания, приемы, обеды, задерживал чье-то прибытие, ускорял чей-то отъезд, кому-то что-то шептал на ушко, вмешивался в разговор, меняя тему. За вами стоило понаблюдать.

– А почему вы наблюдали за мной?

– Во-первых, бросалась в глаза ваша молодость, во-вторых, по всеобщему убеждению, вы представляли влиятельную организацию. Только никто не знал, какую именно. Я до сих пор не знаю, кого вы там представляли.

– Да кого я там мог представлять? Вы сильно преувеличили мою значимость.

Сэнки отвел глаза.

– Справедливо это или нет, но я всегда связывал с вами два предложения в речи нашего посла. Ключевые предложения. Предложения, которые не писал ни он, ни его сотрудники. Предложения, о наличии которых он не подозревал, даже когда произносил речь. Предложения, которые, по моему глубокому убеждению, кто-то вставил в его речь. И первое из этих предложений сыграло определяющую роль в судьбах мира.

– Послушайте, нельзя же…

– Я их вам сейчас процитирую: «Европейский Общий рынок никогда не будет обладать такой же экономической мощью, как Соединенные Штаты Америки. Вот почему европейские государства, объединившиеся в Общий рынок, могут рассчитывать на всеобъемлющую поддержку Соединенных Штатов Америки».

Сэнки укоризненно смотрел на Флинна.

– Понятно, – покивал Флинн.

– Флинн, именно это утверждение, озвученное на той конференции, побудило весь мир перейти на долларовый стандарт.

– И что в этом плохого?

– Оно погубило мировую экономику.

– Заверяю вас, я не имею к этому никакого отношения, – вырвалось у Флинна.

– Вы пытаетесь убедить меня, что не понимаете?

– Если вы не можете поверить в мою невиновность, тогда поверьте в мою невежественность. Я понятия не имею, о чем вы толкуете.

Сэнки покачал головой:

– Вы умеете убеждать, Флинн. Всегда умели.

– Мне это легко… особенно когда я говорю правду.

Вот тут Сэнки впервые улыбнулся:

– Почему вы здесь, Флинн?

– По очень простому вопросу. Я даже сомневаюсь, что мне нужна помощь столь компетентного специалиста, как вы.

– Я все равно хотел повидаться с вами… когда услышал, что вы попросили о встрече с… я решил… – Сэнки уставился в угол кафетерия, словно пытался вспомнить, о чем говорил, – …вновь встретиться с вами.

– А теперь, раз уж вы удостоились редкой возможности повидаться со мной, позвольте спросить, чем занимается Особый отдел Федерального резервного банка? Люблю, знаете ли, забивать голову всякой ерундой.

Сэнки быстро огляделся, прежде чем ответить:

– Мы разрабатываем новые системы циркуляции денежных потоков.

– А-а-а, – протянул Флинн. – Вот это для меня точно темный лес.

Флинн предполагал, что человек, который в тридцать три года, восемнадцать лет тому назад, представлял государство на действительно важной встрече финансистов в Гааге, будет занимать более ответственный пост.

Затем Флинн вспомнил, что он сам в данный момент всего лишь бостонский полицейский, хотя и присутствовал на той же конференции в свои двадцать два года.

Он достал из кармана три купюры – сто, пятьдесят и двадцать долларов, протянул их Сэнки:

– Я хочу, чтобы меня заверили в том, что эти крошки – родные дети папы Казначейства и мамы Юстиции. Есть серьезные подозрения, что это подкидыши.

Сэнки взял купюры, на его лице читалось разочарование.

– Вы хотите узнать, не подделки ли это?

– Совершенно верно.

Сэнки понюхал купюры, вновь оглядел их.

– По-моему, нет, но я отдам их на экспертизу. – Вновь он улыбнулся. – Я вспомнил, как мы как-то обедали в Гааге. Не помню, что еще мы заказывали, но нам точно приносили гору сосисок. – Он убрал деньги в карман. – А в чем дело, Флинн?

– Какое дело?

– Вам не было нужды обращаться в Особый отдел, чтобы проверить подлинность нескольких купюр.

– А, вы об этом. Я все равно ехал в Вашингтон. Мне надо кое с кем встретиться в Пентагоне.

– Нет уж, – покачал головой Сэнки. – Свой урок я выучил восемнадцать лет тому назад. Вас абсолютно не волнует, фальшивые эти сто семьдесят долларов или нет.

– Так и не волнует?

– Абсолютно.

– Возможно. – Флинн поднялся. Ни к кофе, ни к рогаликам оба не притронулись. – Загадочные происходят в Америке события.

– Могу себе представить, – кивнул Сэнки.

– Значительные суммы денег внезапно появились в самых неожиданных местах.

– Значительные суммы?

– Порядка четырехсот миллионов долларов.

Сэнки встал:

– Купюры проверят, Флинн. Где мне вас найти?

– Отель «Дорланд». Надеюсь пробыть там до завтрашнего утра.

– Хорошо.

– Сообщение оставьте у портье. С номерами там какая-то путаница. Я не знаю, в каком буду.

– Неужели? Разве такое возможно?

– Как видите.

Сэнки открыл Флинну дверь.

– Я бы очень хотел понять вас, Флинн. Да и вам неплохо бы понять меня.

– Конечно. Такие же мысли часто посещают и меня.

Глава 20

– Я повторял все это уже раз двадцать, мистер Флинн.

Подтянутого, без единой жиринки майора Уильяма Колдера Флинн нашел в спортивном зале Пентагона, где тот разминался с тяжестями. Принял его предложение провести часок в сауне.

Компанию им составлял только сухой пар.

Флинн улыбнулся:

– Как военный человек, майор, вы привыкли к повторениям.

Лицо Колдера напоминало каменную маску: никому не дано лицезреть истинных чувств военного, разве что другим военным.

– Мне приказано отвечать на ваши вопросы, мистер Флинн. Я на них отвечу. И лишь говорю, что мне все это обрыдло.

– Почему так?

Майор скривился, словно ему ради обеспечения национальной безопасности приказали съесть живую змею.

– У нас был хороший отдел. Крепкая команда. И все разлетелось вдребезги.

– Вы говорите про Отдел авиационной разведки 11 В.

Лицо майора дернулось: ему не понравилось, что Флинн знает внутренние обозначения структурных подразделений Пентагона, тем более занимающихся разведкой.

– И работали мы хорошо, – добавил майор.

– Чем конкретно вы занимались в то время?

Взгляд майора затуманился.

– Вы знаете, что вам разрешено отвечать на все мои вопросы.

Чуть раньше Флинн получил всю необходимую информацию от специальной группы, которую создали в Пентагоне для расследования этого происшествия.

– Мы вели постоянный контроль за авиационными подразделениями по обе стороны советско-китайской границы.

– Очень ответственная работа, – покивал Флинн. – Хотя события на той самой границе редко привлекают пристальное внимание общественности. Майор, может, в тот момент там происходило что-то экстраординарное и именно оттуда тянется ниточка…

– Что-то я вас не понимаю.

– Как по-вашему, накануне того печального для вашего отдела происшествия на советско-китайской границе жизнь не выхлестнулась из привычного русла?

– Войска по обе стороны границы находятся в постоянном движении. Словно идет беспрерывный тренировочный матч. Первые переводят батальон на тысячу двести километров к северу, вторые – два батальона на две тысячи километров к югу. Первые перебрасывают на юг целую дивизию. И так далее.

– И что все это означает?

– Война нервов. Учения как для войск, так и для штабистов.

– Как вы это воспринимаете?

– Просто. Русские играют в шахматы, китайцы – в маджонг.

– Дорогие игры.

– Они затянулись на годы.

– То есть вы говорите, что ничего необычного тогда не происходило?

– Почему вы спрашиваете, мистер Флинн?

– Элементарно, майор. Если выводится из строя ваш отдел, вполне разумно задаться вопросом: может, кому-то не хочется, чтобы вы что-то увидели?

– А. – Майор разглядывал свои стоящие на полу ноги. Должно быть, сравнивал, одного ли они размера. – Нет, ничего экстраординарного не происходило. Насколько мне известно. – Он вскинул глаза на Флинна, просиял. – Обе стороны повторяли одни и те же маневры с периодичностью в восемнадцать месяцев. Мы еще гадали, а известно ли им об этом.

Улыбнулся и Флинн:

– Может, вам стоило позвонить им и рассказать об этом? Чтобы они зря не гоняли людей.

– Может, и стоило.

Флинн полотенцем стер пот со спины.

– И в один прекрасный день, субботним утром, вы выходите из дома, насвистывая веселую мелодию, с клюшками для гольфа, и обнаруживаете на переднем сиденье большой конверт из плотной бумаги, а в нем – сто тысяч долларов.

– Совершенно верно.

– В тот вечер вы автомобиль не заперли?

– Нет. Мы с Бетти вернулись с вечеринки поздно. Наверное, я забыл запереть дверцы.

– Рядом были другие автомобили? Я хочу сказать, вы оставили свой на стоянке?

– Нет. Под навесом у нашего дома. В Александрии.

– И что вы сделали?

– Вернулся в дом и позвонил майору Уиллиджеру.

– Кто такой майор Уиллиджер?

– Мой напарник по гольфу. Я позвонил ему и сказал, что приехать не смогу. Кажется, наплел, что Бетти заболела и мне надо присматривать за детьми.

– Она не заболела?

– Нет.

– Майор вам поверил?

– Скорее всего.

– Майор, если я вас правильно понял, вы не побежали в дом, роняя клюшки и крича жене, что вы нашли под навесом небольшое состояние?

– Нет. Жене я ничего не сказал.

– Святое небо, почему нет?

– Наверное, я сразу понял, что этот конверт как-то связан с моей работой в разведывательном отделе.

– То есть это была ваша первая реакция?

– Других мыслей у меня просто не возникло. Все необычное, мистер Флинн, рассматривается нами как потенциальная угроза для нашей работы. Все. А конверт с деньгами, конечно же, подпадает под эту категорию.

– Действительно. Ваши дальнейшие действия?

– Я прошел в кабинет, плотно закрыл за собой дверь и попытался дозвониться генералу Сейлеру.

– Вашему командиру?

– Да.

– Вы собирались доложить о случившемся?

– Да. Трубку взяла жена генерала. Голос ее звучал как-то странно. Она сказала, что генерала дома нет и долго не будет. Тогда я позвонил полковнику Перхэму. Его жена ответила, что он уехал на охоту на весь уикэнд. В понедельник утром я узнал, что уик-энд они провели, заполняя бумаги, необходимые для выхода в отставку.

– Очевидно, они не рассматривали все необычное как угрозу работе.

– Или они забыли про свой долг.

– Кому вы позвонили потом?

– Полковнику Сили. Его жена ответила, что Боб отправился покупать яхту. Раньше Боб никогда не говорил о своем желании пройтись по морю под парусом. Он любил пострелять в тире.

– За весь уик-энд вы ничего не сказали жене?

– И потом не сказал. Она до сих пор ничего не знает.

– А как вы объяснили ей отмену вашей поездки в гольф-клуб?

– Сказал, что у меня похмелье. После вечеринки. От яркого света режет глаза и болит голова.

– Ясно. А в понедельник утром?..

– Генерал Сейлер и полковник Перхэм носились по кабинетам, подписывая необходимые для увольнения из армии бумаги. Полковник Сили не отреагировал на мои слова.

– То есть вы рассказали ему о конверте с деньгами?

– Да.

– И что услышали в ответ?

– Он сказал: «Билл, жизнь коротка, и не стоит приносить ее радости в жертву, преувеличивая собственную важность».

– Ясно. Вы считали его своим другом?

– Мы работали в тесном контакте.

– И что вы сделали?

– Поднял тревогу. Позвонил в Управление Один. Командованию Авиационной разведки.

– Что за этим последовало? – спросил Флинн.

Майор Уильям Колдер погрустнел:

– Из отдела нас убрали. Так или иначе.

От следователей, разбиравшихся с этой историей, Флинн узнал, как поступили с сотрудниками отдела 11 В.

ГЕНЕРАЛ ДЖОН СЕЙЛЕР. Отправлен в отставку. Выплата пенсии приостановлена до завершения расследования. Генерал и его жена, прожившие вместе двадцать шесть лет, разъехались. Она осталась в Вашингтоне, он перебрался в Понс, на Пуэрто-Рико.

ПОЛКОВНИК ДЖОН ПЕРХЭМ. Отправлен в отставку. Выплата пенсии приостановлена до завершения расследования. Полковник прибавил в весе сорок пять фунтов.

ПОЛКОВНИК РОБЕРТ СИЛИ. В настоящее время находится в психиатрическом диагностическом центре военного госпиталя в Уолтер-Рид. Поправляется после нервного срыва.

МАЙОР СЭМЮЭЛЬ РОЗЕНСТОУН. Переведен в колледж Генерального штаба в Норфолке, штат Виргиния, инструктором по обеспечению безопасности.

И так далее. Про всех шестьдесят семь сотрудников отдела. У секретаря генерала, Адель Хьюз, развилась гипертония. Хьюлетт Уид, техник, женившийся в тот самый уик-энд, в следующую пятницу сбежал из супружеской постели и до сих пор числился среди пропавших без вести.

– Меня перевели к снабженцам, – продолжил майор Колдер. Покачал головой. – Если в армии происходит что-то необычное и тебя это каким-то боком касается, на карьере можно ставить крест.

– Лейтенант Дюпонт также доложил о конверте с деньгами, который обнаружил в почтовом ящике. Что случилось с ним?

– Он демобилизовался. Он понял, что случится с ним. Его перевели помощником тренера в команду борцов Военно-воздушных сил.

– Иной раз честность до добра не доводит?

– Нет, я не сожалею о том, что поступил честно, – ответил Колдер. – Но душа болит.

– Я понимаю. Понимаю, – кивнул Флинн. – Господи, здесь жарче, чем в Техасе, когда нет ветра.

Колдер улыбнулся:

– Может, мне открыть окно?

– Думаю, в сауне я напарился. – Флинн собрал полотенца. – Не хочется оставлять в Пентагоне большую свою часть. Еще один вопрос, майор. Вы – опытный разведчик. Почему это произошло? Почему всем сотрудникам вашего отдела анонимно отвалили большую сумму денег?

Майор пожал плечами:

– Кто-то хотел развалить отдел.

– Но почему?

Вновь пожатие плеч.

– Вы сами сказали, что в мире в этот момент не происходило ничего экстраординарного, так что ваш отдел никому ничем не мешал.

– Это я сказал, мистер Флинн. – Майор вытер пот со лба. – Но, возможно, кто-то хотел доказать, что можно купить целый разведывательный отдел Пентагона за сандвич с копченым мясом и кружку пива.

– Но у кого могло возникнуть такое желание? – Флинн встал.

Майор Колдер вскинул на него глаза:

– Варианта три: русские, китайцы и… другое разведывательное американское подразделение.

– Вы хотите сказать, что кто-то мог потратить чуть ли не семь миллионов долларов на внутрипентагоновскую склоку?

– Иной раз гораздо большие суммы тратятся совсем по пустячному поводу, мистер Флинн. Гораздо большие.

* * *

Вечером, в начале восьмого, Флинн подошел к регистрационной стойке отеля «Дорланд».

– А, мистер Флинн! – радостно встретил его портье. – Опять желаете зарегистрироваться?

– Я еще не выписывался.

– Но вчера это обстоятельство нисколько вас не смущало, – заметил портье.

– Я рад, что вы в добром расположении духа.

– Да, конечно, у каждого из нас есть свои маленькие странности.

– Я подошел, чтобы спросить, не оставлено ли для меня сообщений.

– Сейчас посмотрим. – Портье оглянулся к ячейкам с номерами комнат. – Есть одно.

Флинн взял сложенный листок. Посмотрел на портье.

– Скажите, а не могли бы вы прислать мне в номер сенбернара? – спросил он на полном серьезе, не улыбаясь, без смешинки в глазу.

Портье мигнул:

– Сенбернара?

– Именно так.

– Вы хотите сказать, большую собаку?

– Да, – кивнул Флинн. – Сенбернар – крупная собака.

У портье задрожала правая рука:

– Разумеется, мистер Флинн. Я сейчас распоряжусь.

– Благодарю вас.

Шагая к лифту, Флинн прочитал записку:

«Пожалуйста, позвоните, как только придете в отель. 555-8708. Хочу поговорить с вами без посторонних.

Пол Сэнки».

    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю