Текст книги "Король воров"

Автор книги: Грегори Арчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава XVIII

Шум они услыхали, когда находились за два дома до «Червивой груши». Сомнений быть не могло: в трактире шла драка. Если бы стычки и потасовки для заведения Руфуса не являлись повседневностью, хотя случались они, как правило, не в такую рань, то Конан и Вайгал обязательно насторожились бы. А так – северянин лишь с ухмылкой произнес:

– Раненько сегодня начали. Видать, нам за столом не посидеть, придется тащить вино в комнату.

Вайгал пожал плечами – мол, ему все равно.

Они достигли входа в «Червивую грушу». Вайгал протянул руку, открыл дверь – и увидел «тень» по кличке Кривое Рыло.

Дверь открылась, и Кривое Рыло увидел Вайгала по кличке Рыжий.

Оба на мгновение опешили от неожиданности, потом:

– Убью гада! – взревел Рыло и замахнулся кинжалом.

Вайгал ногой захлопнул дверь и сделал шаг назад. Его левая рука откинула полу, а правая скользнула под распахиваемый плащ.

От удара дверь чуть не сорвало с петель. Через порог перешагнул Кривое Рыло. Ему оставалось сделать еще один шаг и всадить кинжал Рыжему под ребра…

…когда «тень» увидел перед собой ужасающе близко, нацеленный ему в переносицу арбалет и выталкиваемую тетивой стрелу. И ничего нельзя уже было поделать.

Стрела распорола шрам там, где он пересекал нос, и вошла в мозг. Кривое Рыло умер мгновенно. Банда «теней» лишились вожака.

Вайгал и следом за ним Конан ворвались в трактир.

* * *

Выдра мчался к запасному выходу. Есть такой, вспомнил он вдруг, и находится за кухней.

Вайгал бросился вдогон за Выдрой, на ходу доставая второй заряженный арбалет.

Носящий кличку Рыжий кое о чем успел догадаться. Внезапное нападение именно на него, именно Кривого Рыла и его людей могло означать только одно: Рыжего решили убрать. И даже ясно, кто решил.

Выдра достиг прикухонного выхода из трактира, ухватился за ручку двери, дернул. Дверь раскрылась.

Вайгал остановился и поднял арбалет.

Выдра нырнул в полутемный проход и рванул дверь, захлопывая ее за собой. Дверь захлопнулась, но в щель успела вжикнуть арбалетная стрела.

Вайгал отвернулся, положил арбалеты на находящийся рядом стол, принялся стремительно перезаряжать. Он не гадал, не сомневался, не желал удостовериться, он знал наверняка. Знал, что попал.

* * *

Стражник Константине постоял, посидел, съел все орехи, пожалел, что набил ими один карман, а не шесть… Потом позанимался наклонами вперед с попытками достать пальцами до пола (его беспокоил растущий животик), потом внимательно рассмотрел все пятна на занавеске, выясняя их происхождение, потом попробовал вздремнуть в стоячем положении. Потом, когда не получилось, занял себя размышлениями над тем, не перейти ли ему в отряд Стражей Дороги, куда давно зовет приятель, дослужившийся там за какие-то полгода до десятника. Платят рядовым в отряде немного меньше, но легче взобраться по служебной лестнице, да и жизнь у них повеселее. Вспомнилась совместная служба с тем самым приятелем по охране порядка на Невольничьем рынке Морнстадиноса. Золотые денечки! Попойки до утра с самым дорогим вином и с самыми молоденькими и сочными рабынями, которых сами для себя и отбирали; всегда полный кошель; все пополняющаяся кубышка; заискивающие взгляды купцов, трусливые – рабов. Эх, кабы не в их смену случился тот треклятый побег кушитских рабов… И их с приятелем, как назло, наутро нашли пьяными в хлам. Но, что ни говори, та история научила его уму-разуму. Со всякими развлечениями нужно терпеть до наступления личного времени.

В трактир кто-то зашел – донеслись стуки, неразборчивые голоса. Константинос отстегнул ремешок, которым рукоять его меча крепилась к ножнам, взял в руки приставленную до той поры к стене алебарду. На всякий случай приготовился, хотя вряд ли ему сегодня удастся принять участие в дельце. Если те двое вообще придут, то все начнется и закончится наверху. Кто-кто, а их начальник не допустит…

Раздумья прервал приход, точнее, прибег Руфуса.

– Кто? – шепотом поинтересовался Константинос.

– Посетители,– ответил на бегу трактирщик и скрылся в нужнике.

– Еще ночь? – спросил стражник, когда Руфус возвращался.

– Светает.– И хозяин «Червивой груши» заторопился к своим посетителям.

«Верно, торопится,– подумал Константинос, – а то упрут чего-нибудь и сбегут. Посетители у него еще те».

Минуло еще некоторое время в тоскливом ожидании, и в трактире началось нечто невообразимое.

Вскоре Константинос понял, что недалеко от него идет жестокая драка. Бьются насмерть и убивают. Он заволновался. Если там сражаются его ребята, если им приходится туго, то он должен помочь. А если это схватились друг с другом посетители, то, ворвавшись в обеденный зал, он обнаружит засаду и после ему придется держать ответ перед Деливио, как да почему он нарушил приказ.

Оттуда, где прятался Константинос, невозможно было расслышать, кому принадлежат доносящиеся голоса. И тогда стражник решился: покинул свое укрытие, подобрался почти вплотную к двери, отделяющей запасной выход от обеденного зала трактира. Он встал так, чтобы открывшаяся дверь заслонила его от вошедшего. С этой, новой своей позиции стражник теперь хотя бы мог узнать, если таковой прозвучит, знакомый голос. Голос кого-нибудь из его товарищей. Тогда, отбросив сомнения, он выскочит в зал. А там – будь что будет.

Крики, вопли, стоны, отдельные фразы. Нет, голоса все сплошь незнакомые. Константинос немного успокоился и надумал было вернуться на прежнюю позицию, как вдруг явственно услышал приближающийся к его двери топот ног бегущего человека.

Дверь распахнулась, вбежавший сразу же захлопнул ее вновь и… И Константинос увидел сползающего на пол, пытающегося остановить это сползание, цепляясь руками за стену, человека с пробившей шею насквозь стрелой. Человек по приметам не подходил к тем, кого они здесь дожидаются. Кто же?… Тут стражник Деливио совершенно отчетливо расслышал голос своего командира. Деливио выкрикнул его имя!

Константинос распахнул дверь, влетел в обеденный зал, на миг остановился, оценивая обстановку, и в этот миг ему все стало ясно. Вот почему его позвали! Вот он, кого они ждали, в пяти шагах отсюда, стоит спиной к нему, наклонившись над столом, колдует над арбалетами. Рыжая голова, арбалеты – он! Как его – Вазгил, Варгал… Тьфу, какая разница. Сейчас он получит свое, как бы ни звался.

Константинос перевернул алебарду древком вперед – ведь этот проходимец нужен, к сожалению, живым, поэтому он только оглушит его по рыжей башке, но огреет от души, будьте покойны. Лишь бы не перестараться.

И с этим стражник, стараясь двигаться медленно и бесшумно, пошел на сближение с тем, кого звали Вайгал.

* * *

Вайгал, не оборачиваясь, выстрелил из-за плеча и только после обернулся. Тот, кто подкрадывался к нему из-за спины, лежал на полу с застывшим на лице удивлением и арбалетной стрелой, пробившей кожаный нагрудник.

* * *

Когда Вайгал помчался за каким-то оборванцем, и без того улепетывающим во все лопатки, Конан готовился встретить двух набегающих чернокожих воинов, вооруженных смешными, тонкими и гибкими копьями. «Отравлены, не иначе, а то какой тогда с них толк»,– пришло в голову киммерийцу, несмотря на свою молодость повидавшему уймищу разных вояк, чем только не вооруженных, для которых отравленные наконечники – придумка далеко не самая необычная, скорее даже рядовая. Еще северянину подумалось о том, что при таком вооружении и числе нападающих им выгоднее всего метнуть копья одновременно. Поди увернись от них! А достаточно, наверное, заработать всего лишь царапину – и привет вам, Серые Равнины… Эти мысли пронеслись в голове Конана стремительнее мгновения ока. Они прозвучали как последний приказ самому себе полностью сосредоточиться. Во всем остальном он готов к встрече: меч давно в руках, местечко выпало удобное, есть простор для ухода влево-вправо-назад. Остается только победить. Впрочем, случались заварушки и похлеще, и побезнадежней.

Слаженность действий и взаимопонимание указывали на то, что прием это разучивался, отрабатывался где-то в джунглях, или в песках, или в иных местах, родных для чернокожих воинов. За три шага до поджидающего их черноволосого гиганта с мечом наизготовку дикари безукоризненно одновременно отвели назад руки с копьями и согласованно бросили в полет свои заостренные и ядовитые палки. Один наметил попасть в грудь, другой – в бедро. Близкое расстояние и простота задачи (всего-то – чиркнуть по коже) лишали живую мишень для дикарских копий возможности избежать смерти в поединке…

* * *

Деливио выхватил кинжал, увидев взбегающего по ступенькам дикаря, а другая его рука скользнула к поясу, на котором висел кожаный мешочек; но в нем не деньги ждали своего часа быть истраченными, а хранился метательный круг, сегодня уже показавший себя в деле. Пальцы отогнули клапан, нащупали знакомую тонкую сталь, обрамленную частоколом зубцов, острых настолько, что самая загрубелая кожа протыкалась от одного прикосновения к ним (ох как изрезался в свое время Деливио, прежде чем овладел этим опасным и для его хозяина оружием!). Иссеченные мелкими шрамиками пальцы быстрым, отработанным движением извлекли диск из мешочка, большой и указательный легли в удобные углубления по центру круга с одной и другой стороны.

Дикарь пролетел за это время десяток ступеней, всего пять разделяло их теперь. Провести отвлекающий бросок кинжала Деливио не успевал: он просто метнул круг.

Создалось впечатление, будто невидимые сильные руки толкнули чернокожего воина в плечо – он отлетел в сторону, ударился о стену, вдоль которой тянулась лестница, и, не удержав равновесия, скатился на три ступеньки вниз. Но нет – не таинственные силы и не метательный круг Деливио швырнули дикаря к стене, а отменная реакция и хорошее владение телом. Благодаря им чернокожий воин вовремя увидел летящий к нему предмет и успел убраться с его пути.

Начальник стражи сенатора Моравиуса увидел, что промахнулся. Бой затягивается. Пока дикарь поднимался и подбирал оброненное копье, Деливио бросил взгляд вниз и – в сердцах выругался. Вонючего Вайгала и его грязного дружка принесло в трактир, как назло, именно сейчас.

Пройдет миг-другой, и чернокожий возобновит атаку, сколько продлится их схватка, неизвестно, чем закончится – тем более, оба негодяя могут улизнуть в любое мгновение. Скверно. Услышит ли Константинос? Попробовать надо. Нет – так нет.

Деливио выкрикнул имя стражника, которого поставил стеречь запасной выход из трактира, так громко, как только мог. Выкрикнул один раз, на другой не хватило времени.

* * *

Конан повернулся боком к нападающим в тот момент, когда те замахивались для броска. А когда копья были брошены, киммериец, оттолкнувшись двумя ногами, отпрыгнул назад.

Он остался в живых, а дикари лишились единственного своего оружия. Дальнейшее не представляло вовсе никакого труда. Правда, припомнив, как однажды судьба свела его тоже с дикарями из так и не выясненного племени, у которого и ногти были смочены ядом (что, впрочем, дикарю не помогло), северянин действовал, сообразуясь с этим воспоминанием. Еще он сообразовывался со своим нежеланием убивать этих людей, не выяснив, зачем им потребовалось убивать его. Поэтому Конан одного оглушил, огрев мечом плашмя по плечу, отчего тот осел на пол. Другого, собравшегося было бежать в направлении лестницы, догнал и влепил такой размашистый удар кулаком в затылок, что неизвестно, как у того голову не снесло с плеч. Нечего говорить, что дикарь свалился, как подрубленный. Конан обернулся к первому и увидел, что тот ползет по полу к одному из упавших копий. Усмехнувшись, киммериец неторопливо двинулся помешать несдающемуся противнику воссоединиться с оружием. Просвистевшая арбалетная стрела пробила ползущему дикарю шею и воткнулась в пол.

– Ну и зачем? – повернулся Конан к натягивающему уже новую стрелу Вайгалу.

– Тебе помогаю,– объяснил Вайгал.

Глава XIX

Деливио отступал по коридору. Его преследователь пытался достать его копьем, размахивая им, как пастух хлыстом. Такое обращение с этим оружием, догадался начальник сенаторской стражи, допустимо, только если наконечник пропитан ядом. Что ставило Деливио, вооруженного теперь одним лишь кинжалом, в крайне тяжелое положение. Пока ему удается уворачиваться, пока…

Один шанс у него остается, им и надо воспользоваться: заманить дикаря в комнату Конана, где ему поможет его человек. Шаг назад, наконечник копья мелькнул перед самыми глазами, еще шаг. Вот она, дверь! Рывок ручки на себя, нырок внутрь комнаты. Деливио не успел захлопнуть дверь перед чернокожим, тот проскочил в комнату следом. Стражник стоял совсем близко от входа.

– Алебарду! – прокричал Деливио, подлетая к нему. Тот, оторопело хлопая глазами, протянул командиру свое оружие.

– Меч доставай! – скомандовал начальник стражи сенатора Моравиуса, разворачиваясь и отражая полученным оружием хлесткий удар, наносимый гибким тонким копьем.

Как так получилось, Деливио сказать не мог. Вроде бы он очень быстро управился с дикарем, всадив алебарду по самый насаженный на древко топор в живот врага, вроде бы чернокожий не оказывался слишком близко к стражнику, и стражник не успел еще сблизиться с ним, как все было кончено. Но – как-то, видно, достал этот ублюдок своей отравленной палкой рядового Соварта. И второй его человек отправился на Серые Равнины по вине каких-то чернокожих уродов.

Спустя некоторое время Деливио узнает, что и раненый, для которого собирались привести лекаря, умер. А еще немного попозже узнает, что не стало и последнего из приведенных им в трактир людей, стражника Константиноса.

Впрочем, это произойдет некоторое время спустя. А сейчас же начальника сенаторской стражи одолевали другие тревоги. Он пока не ломал голову над тем, откуда и зачем так невовремя явились чернокожие дикари в дурацких одеяниях. Другое заботило Деливио: там, внизу находятся (если еще не убежали) те, на кого он устроил засаду. И даже оставшись один, старый вояка не мог позволить им уйти. Поэтому Деливио, бесцеремонно перевернув почерневший труп соратника на спину, вынул меч у него из ножен и поспешил к лестнице, ведущей в обеденную залу. Никто из перепуганных криками и шумом постояльцев носа не высунул: себе дороже – под клинки лезть.

* * *

– А ведь я его убил,– не очень сильно огорчился Конан, определив, что тот чужеземец, кому он врезал кулаком, вовсе не без сознания лежит, а мертв.– Да уж, не рассчитал.

– Ба, ребята-то знакомые! – Носком сапога брезгливо переворачивая труп чернокожего на спину, с некоторым удивлением заметил Вайгал.– Мы ж их мешочки с камушками давеча облегчить хотели…

– Вот и облегчили. Сами чуть костьми не легли. Здорово ты, видать, их обидел.

– Да они меня даже не заметили! Я их пальцем не тронул!

– Это ты им объясни… Ладно, с черненькими понятно. А эти вторые – что за звери? Кредиторы твои, что ль?

Вайгал скривился и тем же носком сапога пнул труп Кривого Рыла.

– Так и есть. Кредиторы, с-сучье племя.– Откинув полу своего неизменного плаща, он привычным жестом повесил заряженный арбалет на пояс – в компанию второго самострела. Конан успел заметить и небольшой, туго набитый колчан с короткими толстыми арбалетными стрелами, прилаженный к левому бедру вора.– Предупреждали ведь меня – «тени» зуб на Рыжего заточили за то, что я с тобой, дураком, связался. Однако я ж не думал, что они сразу убивать полезут – без разговоров, уговоров, угроз и предупреждений… Ладно, Бел им судья. Ну, дружище Конан, что делать-то будем?

Конан мрачно сплюнул на пол.

– Ноги делать надо из этого городишки вонючего, вот что. Всех денег не украдешь. Скоро не только воры и стражники за нами бегать будут, но и простые горожане. Мне почему-то так кажется… Кром, никогда еще мне так не везло в сем милом воровском ремесле!

– Да уж,– вздохнул подельник.– И, главное, как не вовремя… Ладно, друг мой Конан, ты прав. Бежим отсюда. И чем раньше, тем лучше. Эх, не все дела я тут переделал, ну да ладно. Слишком уж жарко тут становится. Пора и в Морнстадинос…

– Да хоть куда. Только вот коня мне купить надо – своего-то я продал. Купим, и тут же сваливаем.

– Никому не двигаться,– вдруг раздался с лестницы чуть хрипловатый голос. По ступеням, держа недлинный широкий меч в наступательной позиции, медленно спускался невысокий пожилой человек в форме городской стражи.– Вы оба арестованы за воровство, разбой и убийства.

– Эт-то еще кто такой? – недоуменно спросил киммериец.– Откуда взялся?

Вайгал разглядывал новое действующее лицо на этой сцене и хмурился, точно пытаясь что-то припомнить. Его левая рука взялась за полу плаща, готовая в любую секунду откинуть ее и открыть правой доступ к арбалетам. Но пока «тень» по кличке Рыжий не двигался.

– Я – Деливио, начальник стражи,– ответил Деливио, в очередной раз благоразумно опустив «сенатора Моравиуса».– И арестовываю вас именем коринфийского Короля.

– Ну, это мы еще посмотрим, кто кого арестовывает,– ответил варвар и потянул меч из заплечных ножен.– Именем нергальей задницы!

– Погоди, Конан…– начал было рыжеволосый, но киммериец не дал ему продолжить:

– Да чего тут годить-то?! Мы, честные граждане Конверума, зашли в этот тихий трактирчик позавтракать, а тут какие-то мордовороты принялись убивать Друг друга за милую душу… А когда поубивали, какой-то старый пень собирается нас арестовывать! За что? Или честные граждане Конверума теперь на улицу выйти не моги?! Пусть бумагу покажет, что он начальник стражи!

– За старого пня ты ответишь, сосунок беззубой свиньи,– скрипнул зубами «начальник стражи».– Я сейчас тебе штаны-то сниму и мечом плашмя задницу-то надеру…

– Ну вот, старый пень еще и ругается! – почти радостно заявил киммериец. В недавней драке он, к сожалению, поучаствовал мало, а невостребованная энергия молодого организма требовала выхода. Поэтому Конан сейчас скрестил бы клинок даже с самим Повелителем Мира демонов.– Ну, давай, давай, помойный ты обитатель, покажи, на что твой прутик ржавый способен…

Деливио уже достиг подножия лестницы и теперь медленно обходил воров слева.

– Конан, не убивай его,– попытался еще раз утихомирить приятеля Вайгал.– У нас времени мало. Неровен час, стражники нагрянут.

– Да кто его убивать собирается-то? – Не оборачиваясь, варвар поудобнее перехватил рукоять меча и двинулся в сторону начальника сенаторской стражи.– Плюнь, он и развалится, нужник старый. Я просто покажу ему, кто он есть, а потом мы быстренько отсюда смоемся…

Вайгал вздохнул и махнул рукой.

Деливио промолчал, хотя ему очень хотелось ответить дерзкому сопляку не менее крепким словцом. Он всего лишь поднял меч повыше, показывая сопернику, что готов ответить на вызов.

* * *

Куда и зачем он бежит, трактирщик Руфус не знал. И даже не думал об этом. От «Червивой груши» он отдалился уже на шесть кварталов; сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди через рот и отвратительным комком бухнется на мостовую; ног он не чувствовал; живот больно колыхался при каждом шаге.

Не помня себя от страха, расталкивая редких утренних прохожих, Руфус бежал прочь от «Груши», а в самой «Груше» бились Деливио и Конан.

Попутно он опрокинул лоток с орехами и, осыпаемый вслед многоэтажной бранью торговца, был остановлен.

Остановили его трое стражников, возвращающихся после ночного обхода в казармы.

– Куда это ты столь стремительно мчишься, добрый горожанин? – с наигранной вежливостью осведомился главный.

Другой – тот, что ухватил пробегавшего мимо них трактирщика за шиворот – легонько встряхнул бородача. Третий же, будто ненароком, держал алебарду, острием направленную аккурат в живот Руфуса.

Несильная встряска помогла: Руфус перестал беспомощно разевать рот, загоняя порции воздуха в измученные легкие, перестал тупо таращиться на охранников. Взгляд его сделался более осмысленным, он схватил главного за кожаный доспех и просипел:

– Убивают…

– Кого? Где? – Брови главного стражника сдвинулись к переносице.

– Там… – вяло махнул рукой трактирщик.– «Червивая Груша»… Какие-то черные… И Кривое Рыло… А Конана нет… Я же не врал… Я завсегда готов Сенату служить… и городской страже… и…

– Ну вот, накаркал ты,– вздохнул третий стражник, обращаясь к сотоварищу – тому, что все еще держал Руфуса за шиворот. Говорил – «Смена кончилась, смена кончилась».

– Ну-ка показывай, где это убивают,– властно велел трактирщику главный в крошечном отряде.

Глава XX

Обнаженные мечи остриями указывали друг на друга.

– Зря ты, мальчик, не хочешь сдаться по-хорошему,– с укоризной молвил Деливио.

«Мальчик» киммерийца взбесил.

– Старый вислорогий козел! Нергалья отрыжка! Да я тебя сейчас нашинкую, как капусту! – рявкнул он и, перенеся тяжесть на левую ногу, провел стремительный выпад в грудь начальнику сенаторской стражи.

«Неплохо сказано»,– порадовался за врага Деливио, который всегда любил крепкое солдатское словцо. Радуясь, он отразил колющий удар, известный к Коринфии как «плевок Сета», о чем Конан, разумеется, и не подозревал, и отскочил в сторону.

– Кто тебя обучал? Не иначе, беззубые старухи в приюте для детей базарных шлюх! Откуда ж еще берутся выродки с кашей вместо мозгов, граблями вместо рук и орехом вместо…

Произнося слово «вместо», Деливио швырнул себя вперед и пустил меч в стелющийся над полом полет. Подрубить варвара по голени не удалось – тот подпрыгнул, пропустил сталь под собой, да еще и обрушил свой клинок на незащищенный локоть противника. Но старый воин тоже был не промах: вовремя выдернул локоть, и грозное оружие киммерийца вместо него вонзилось в доски пола. Могучим рывком варвар тут же выдернул клинок, а Деливио с ловкостью акробата отскочил на безопасное расстояние. Они кружили по разгромленному усилиями местных «теней» и пришлых неизвестно откуда и неизвестно зачем чернокожих обеденному залу «Червивой груши».

– Смотри, чтоб от таких прыжков у тебя ничего не отвалилось, старое ты полено, кусочек верблюжьего дерьма, присыпанный ишачьим дерьмом, политым лошадиной мочой.

Начальник стражи Моравиуса довольно чмокнул губами, словно слушал дивные песнопения волшебных птиц. Нет, что ни говори, а негодяй не дурак. Язык подвешен как надо…

Удовольствие от речей варвара было прервано атакой варвара. В бесхитростный, из-за головы двумя руками удар киммериец вложил столько мощи, что попробуй Деливио в качестве защиты выставить над собой меч, этот меч и вошел бы в голову старого служаки.

Однако он и не пробовал. Он сделал шаг в сторону, одновременно отклоняясь и разворачиваясь корпусом. Безукоризненной заточки сталь разнесла в щепы могучий стол из прочнейшего тиса. Деливио мог бы попытаться и достать ответным выпадом на миг лишившийся защиты и соблазнительно близкий корпус врага, но почему-то не стал этого делать. Он предпочел проговорить:

– Сто задниц Нергала, давно я не встречал настолько безмозглых ублюдков! Таким и навоз разгребать нельзя доверить, и стадо трехногих коров на такого не оставишь, паралитикам пятки чесать и то не сможешь. Хвост ты ослиный, бревно с ушами, попа ты козлиная.

Конан осклабился. Сия милая беседа ему тоже приносила удовольствие. Бой, начавшийся как настоящий, незаметно перешел в почти что дружеский поединок.

– Однако болтлив ты, как баба с двумя языками.– И киммериец попробовал два ложных выпада. Пи на один противник не купился.– Труслив ты, как беременный заяц. Тысячу вонючих демонских хвостов тебе в рот! Петуши…

Не закончив фразу, киммериец произвел стремительный выпад. Серебристой молнией мелькнул конановский меч; Деливио понял, что не успеет отразить его. И, дабы уберечься от разящей стали, он отпрыгнул за стойку трактира.

Нет, понял он вдруг. Если это и воры, то воры крайне необычные. Конверумские «тени», эта грязь под ногами, это дерьмо, воняющее из сточных канав города, никогда бы не стали так драться. В лучшем случае они напали бы вдвоем или пустили стрелу исподтишка, а в худшем – постарались бы улизнуть, спрятаться, затаиться, как крысы, в своих норах.

Однако сейчас Деливио имел дело с настоящими солдатами. С настоящими воинами. Один внимательно, но безучастно наблюдает за ходом поединка, второй же и не пытается использовать никаких запрещенных в честном сражении приемчиков… Неужели Деливио ошибся? Неужели он подозревает в воровстве сенаторских документов ни в чем не повинных людей? Но тогда как объяснить всю эту бойню, все эти трупы?…

Начальник стражи Моравиуса был немолод. Недавняя драка с «тенями» и чернокожими бродягами вымотала его. Конан же, хоть и устал после ночных «скачек», но был по-прежнему ловок и быстр; юный организм быстро справлялся с усталостью. Поэтому нет ничего удивительного, что спустя некоторое время Деливио пропустил молниеносный круговой выпад киммерийца, и его оружие, описав широкую дугу, упало в дальнем углу трактира.

Рукоятью меча оттолкнув начальника сенаторской стражи к стене, Конан приставил клинок к его горлу.

– Стой, Конан! – закричал Вайгал. – Нет, ради Митры, не надо! Не убивай!

– Да нужен он мне,– с толикой брезгливости проговорил киммериец.– Пусть живет, пень старый. Пошли отсюда.

Начальник моравиусской стражи глядел на киммерийца исподлобья, в глазах его смешивались самые противоречивые чувства. Присутствовали тут и злость к победителям, и недоумение по поводу того, что его не прирежут на месте, и усталость, и беспомощность перед тем, что враг беспрепятственно покинет поле боя.

Конан вполголоса выругался и отшвырнул от себя Деливио. Старый вояка отлетел в угол, но не упал.

– Лучше бы вам, псы бродячие, убить меня прямо здесь и сейчас,– прохрипел он.– Потому что сегодня же я доложу городской страже, и к вечеру вы уже будете прохлаждаться в Пыльном подвале у Ларго…

– А ведь действительно, Вайгал,– начал было Конан.– Как мы из города выберемся? Давай привяжем его к кровати в какой-нибудь комнате наверху, пасть кляпом заткнем…

Вайгал отлепился от косяка и медленно двинулся к стражнику. Остановился около него, несколько мгновений внимательно разглядывал. Потом негромко произнес:

– Ты ведь Деливио из рода Маркусов, не так ли? Начальник охраны сенатора Моравиуса…

– Именно.– Деливио сплюнул рыжеволосому под ноги.– А ты – вор и убийца по имени Вайгал, который шестого дня вместе со своим подельником – этим самым, надо понимать,– кивок в сторону Конана, – забрался в дом моего хозяина и украл важный документ. Только вот у дружка твоего борода тогда росла, как у козла бродячего…

Киммериец хохотнул.

– …Деливио, который отличился в бою под Вагараном, который был награжден Орденом Золотого Быка из рук самого короля Коринфии, но который не любит говорить об этом…– задумчиво продолжал Вайгал, пропуская слова служаки мимо ушей.

– Мы что, знакомы? – Деливио казался несколько озадаченным.

Вместо ответа Вайгал повернулся к Конану, на миг скривился от боли в руке.

– Вот что, друг мой варвар. Скоренько поднимайся к себе и собирай манатки. Надо уносить отсюда ноги, и чем раньше, тем лучше – пока стража не пожаловала…– Он хлопнул себя по бедру и в сердцах воскликнул: – Но как не вовремя, Бел, Сет, Нергал и парочку демонов им в печень, как не вовремя!

Киммериец отыскал среди трактирной утвари сравнительно чистый фартук, бережно вытер клинок и сунул меч в заплечные ножны. Подтянул ремни ножен. Потом хмуро оглядел поле боя, тела темнокожих чужеземцев.

– Что-то, Вайгал, я все равно ничего не понимаю. Ну, дружки твои тупоголовые – это ясно, деньжат захотели. А этим, черным, что надо было?

– Понятия не имею,– вполне искренне ответил Вайгал. Ему и вправду сейчас было не до того.– Торопись, Конан, торопись.

– Ясное дело, я тут чужой, мое дело сторона.– Невесело ухмыляясь, северянин направился к лестнице, ведущей на второй этаж, к комнатам постояльцев, но на полпути оглянулся: – Так а с этим воякой что делать будем?

– С этим воякой я сам разберусь.

Конан пожал плечами.

* * *

Огниво, мыло, фляга с легким вином (кстати, уже полупустая, надо бы не забыть наполнить), чистая рубаха, кошель с последними монетами, точильный камень, кой-какая прочая мелочь – весь свой нехитрый скарб киммериец покидал в торбу, перекинул через локоть взятый с полки плащ, напоследок оглядел комнатенку. Вайгал прав: надо побыстрее убираться из «Груши»… да и вообще из этого городишки: дальнейшее пребывание тут может плохо сказаться на здоровье.

Пропажи статуэтки он не заметил.

Конан запер дверь и бегом спустился вниз. Ни один из постояльцев носа за дверь не высунул – шум драки распугает кого угодно.

Вайгал сидел за столом, выжидающе глядя на Деливио, расположившегося напротив. Начальник сенаторской стражи с высшей степени серьезным видом рассматривал невесть откуда взявшийся дорогой золотой перстень с замысловатой печаткой. Ни один, ни второй на киммерийца внимания не обратили, и варвар нетерпеливо кашлянул.

– Ну так что? Идем мы или нет?

Деливио перевел взгляд на Конана, и Конан неожиданно увидел, что страха перед смертью не было по-прежнему, но злость и усталость исчезли из глаз вояки, уступив место растерянности, удивлению, озабоченности. Вопроса киммерийца он, кажется, даже не услышал… Что-то такое произошло между Вайгалом и начальником стражи, о чем-то они успели договориться, пока северянин собирал свои вещи, и это «что-то» очень Конану не понравилось – он пропустил какой-то важный момент, а неясностей не любил. И еще: северянин заметил, что меч Деливио лежит на его коленях. Рука варвара незаметно легла на рукоять своего клинка.

– Приятель твой знает? – спросил Деливио у Вайгала.

Тот покачал головой. Начальник сенаторской стражи вздохнул, вернул перстень рыжеволосому вору и устало потер лицо,

– Да, дела-а… И все равно, Вайгал, не верю я тебе.

– Согласен, поверить трудно. Однако это так. Перстень-то ты узнаешь? Узнаешь символ?

– Узнавать-то узнаю, но… ох и дела-а…

– Эй, что происходит? – сердито напомнил о своем существовании киммериец.– Что именно «его приятель» знать должен?

Вайгал задумчиво поглядел в потолок. Наконец решился и резко встал из-за стола.

– Идем отсюда. Все вместе. Не хватает мне сейчас только к Ларго вашему загреметь – по обвинению в воровстве и убийствах. Я все расскажу, когда доберемся.

– Стоит ли рассказывать этому? – поморщился Деливио, кивнув на Конана.– Он же вор…

– Стоит,– отрезал Вайгал.– Без него я бы не знал то, что знаю.

К выходу рыжеволосый вор подошел первым. Следом понуро двинулся начальник сенаторской стражи, Конан, мрачно и недоверчиво косясь на Деливио, совершенно ничего не понимая в происходящем, замыкал шествие. Вайгал открыл дверь. Однако шаг за порог не сделал.

Вместо этого он медленно отступил вбок и медленно же развел руки в стороны, показывая кому-то, кто стоит снаружи, что они пусты,