Текст книги "После наступления темноты (ЛП)"

Автор книги: Грег Гифьюн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

"Я этого не делал", – сказал он в диктофон, отчаянно цепляясь за остатки здравомыслия. "Я этого не делал. Кто бы ни услышал эту запись, я хочу, чтобы вы это знали. Я не делал этих вещей. Сейчас я больше ничего не знаю. Но кто-то или что-то было в доме и оставило это".

Просто слышать, как он говорит такие вещи, было очень тревожно, но еще сильнее было осознание того, что если они проникли в дом один раз, то могут сделать это снова, возможно, по своему желанию. Больше не было ни границ, ни стен, ни безопасных зон. Все ставки были сделаны.

Он посмотрел на ту часть потолка шкафа, где находилась выдвижная лестница на чердак. Попасть туда через вентиляционные отверстия в крыше было бы в лучшем случае сложно, но они наверняка проникли именно так. Он посмотрел на дверь в потолке шкафа. Он никак не мог ее запереть. Единственный вариант – вбить что-нибудь между ней и полом, чтобы никто с другой стороны не смог толкнуть ее и упасть с лестницы, но он не мог придумать ничего достаточно высокого, чтобы сделать это как следует.

Гарри вышел из шкафа, закрыл дверь и подтащил к ней стул с туалетного столика Келли, подставив его под дверную ручку и прижав как можно плотнее. Это не остановит решительно настроенного злоумышленника, но уж точно замедлит его.

Их.

Еще один шаркающий звук заскрежетал по крыше.

Что бы там ни было, оно снова было в движении.

Изнутри дома крышу было не разглядеть, но, по крайней мере, наверху, в спальне, он мог наблюдать за движением.

Что, если это отвлекающий маневр?

Может, другие пытаются проникнуть внутрь, пока он ждет здесь, внимательно прислушиваясь к активности на крыше?

Кроме чердака, единственный способ проникнуть в дом с крыши – это свеситься с водостока, спуститься вниз и пролезть в окно. Все окна были заперты, так что стекло пришлось бы разбивать, и теперь, когда буря прошла и ночь была такой тихой, он услышал бы треск откуда-то из дома.

Гарри направился к двери и остановился перед ней, чтобы выглянуть в темный коридор. Убедившись, что вокруг чисто, он поспешил к лестнице. Тусклый серый свет луны коснулся двух последних ступенек. Окружающие тени слегка шевельнулись, как будто кто-то пошевелился возле эркера. Возможно, летучая мышь или ночная птица в полете, или лунный свет потревожен неизвестным присутствием, шелестящим в кустах.

На слабых и дрожащих ногах он осторожно спустился по лестнице, затем подождал и прислушался. Все было тихо. Он заглянул в глубину комнаты. Даже в слабом лунном свете невозможно было не заметить, как светится комната. Повсюду множество маленьких огоньков. Огоньки на спутниковом ресивере и видеомагнитофоне, приглушенное, но все еще светящееся название бренда на передней панели телевизора, цифровые часы и разноцветные огоньки – красные, синие и зеленые – на DVD-плеере и старом XBOX Гаррета. В углу горели две лампочки на базе беспроводного телефона. Несмотря на то что все было якобы выключено, в проводах все равно что-то шевелилось, все было живым... живым... все продолжало функционировать, получая и обрабатывая информацию без него, самостоятельно работая в темноте. В современном мире любой человек может оказаться практически в любой комнате своего дома в любое время дня и ночи и увидеть огромное количество огоньков, крошечных окошек, подсказок к существованию безмолвной электронной вселенной, работающей самостоятельно. А может, это и не окна вовсе, а маленькие глазки, следящие за ним, ничего не упускающие, регистрирующие каждый его шаг в поисках того, что находится по ту сторону этих лампочек, на другом конце этих проводов.

На самом деле мир никогда не спит. Ничей мир не спит.

Гарри подошел к двери и включил передний свет. Большое скопление света сразу же заполнило темноту вокруг двери, подъездную дорожку и даже небольшую часть лужайки перед домом. Он ожидал услышать еще какое-то движение над головой, но его не последовало. Одинокий уличный фонарь позволял лучше видеть дорогу, но, насколько он мог судить, на улице в данный момент тоже никого не было.

Он проверил кухню. Койот стоял там, уставившись в пространство, словно напрягаясь, чтобы услышать что-то вдалеке, что, возможно, так и было. Через несколько секунд животное повернулось и посмотрело на Гарри полными беспокойства глазами.

Они здесь.

Гарри кивнул ему через стекло.

Я знаю.

Он вернулся в комнату и включил подсветку, чтобы осветить двор и окрестности. Ничто не выглядело необычным, но и двор выглядел как-то не так. Даже обыденное выглядело зловеще, словно это был лишь занавес, скрывающий то, что скрывается под ним. Пластиковый поддон для садового шланга, намотанный на него зеленый шланг, грязный и местами перекрученный, словно мертвая и разлагающаяся змея... барбекю, частично прикрытое черным, побитым непогодой брезентом, местами расколотым и порванным, словно каким-то диким зверем... пустой внутренний дворик, садовая мебель, которая обычно стояла там, уже убрана в подвал... все это казалось таким... угрожающим. Но Гарри понятия не имел, почему.

Он сосредоточился на свете. Неизвестно, сможет ли освещение местности отпугнуть злоумышленников, но попробовать стоило.

По крайней мере, я увижу их приближение.

Проходя мимо эркера, он остановился и присел. Он увидел что-то на улице – что-то, чему не было места, – быстрое пятно, которого не должно было быть. Он прислонился спиной к окну и вгляделся в ночь.

Из центра улицы на дом смотрела одинокая фигура. Одетый в черное, он был смертельно бледен, как и остальные, но этот незнакомец был маленьким, как ребенок. Только это был не ребенок.

Что-то другое...

То, что он принял за бледную плоть, на самом деле было чем-то вроде обмотки вокруг конечностей и лица существа.

Бинты, это... это бинты...

Он в недоумении уставился на существо из своего кошмара – та же странная забинтованная фигура, которую он видел в своей голове, сотрясалась в конвульсиях.

По-видимому, обезображенная каким-то врожденным дефектом, дегенеративным заболеванием или травмой, карликовая фигура стояла, сгорбившись, в позе, напоминающей жертву инсульта, руки были плотно сложены на груди, запястья торчали из грязных бинтов и загибались кверху, пальцы сжаты в свободные кулаки. Когда он сделал несколько шагов ближе к дому, Гарри смог лучше разглядеть лицо. Оно тоже было обмотано старыми и сильно изношенными бинтами, за исключением прорези для рта и пары неровных отверстий для глаз. Из отверстий в бинтах на голове торчали клочья волос, и хотя существо выглядело человеком, оно передвигалось, странно прихрамывая, как будто ноги у него были не одинаковой длины, а может, и вовсе были обрубками. Однако оно продолжало идти вперед, и Гарри мог видеть, что обрубок правой ноги волочится по тротуару с неприятным скребущим звуком.

Разум подсказывал ему потянуться к камере, но он не мог пошевелиться. В ужасе он наблюдал за тем, как существо, прихрамывая, приближается к проезжей части. Медленно, с огромным усилием, одна из шишковатых рук отделилась от тела.

Прямо на Гарри.

* * *

Не открывай дверь, не открывай, пожалуйста, не надо, пожалуйста, Господи, помоги мне, не открывай дверь, нет, не надо – не открывай, помоги мне, я...

"Мистер Фремонт?"

Гарри отмахнулся от воспоминаний, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. "Простите, я..."

"Я понимаю, что вы неважно себя чувствуете и сейчас находитесь в состоянии сильного стресса, сэр, но мне нужно, чтобы вы как можно лучше сосредоточились. Как вы думаете, вы сможете сделать это для меня?"

Перед ним стояла женщина-полицейский, миниатюрная и привлекательная брюнетка с волосами, собранными в хвост и скрепленными резинкой. Она не была похожа на полицейского. Если бы она не была в форме, он бы предположил, что это учительница, а может, продавец или специалист по связям с общественностью. Рация на ее поясе потрескивала, поэтому она немного убавила громкость и посмотрела на Гарри, явно пытаясь понять, с чем именно ей предстоит столкнуться. У нее были большие и глубокие карие, почти черные глаза, и хотя она обладала типичной манерой поведения полицейского, она казалась менее властной, чем большинство других, а ее тон был терпеливым, беспристрастным и пронизанным искренним состраданием. По мнению Гарри, ей было около двадцати пяти.

Технически достаточно молода, чтобы быть моей дочерью, ради всего святого.

" Вы можете сделать это для меня?" – снова спросила она, глядя на его маленький командный центр и бейсбольную биту, которую он оставил прислоненной к стене.

"Да, простите. Я просто так устал, я... Я выдохся". Он знал, что она представилась, когда только пришла, но не мог вспомнить ее имени. По иронии судьбы, над ее правой грудью висела табличка с именем: Гай.

"Я так понимаю, вы играете в бейсбол или софтбол, мистер Фремонт?"

"Нет, с детства".

"Тогда для чего вам бита?"

"Угадайте сами".

По выражению ее лица было понятно, что ее не позабавил его ответ.

"Я держу ее в доме для защиты", – вздохнул он.

"А что это на ней?" – спросила она.

Он посмотрел на нее с интересом. "Старые царапины и немного грязи, я полагаю. Нет закона, запрещающего использовать грязную бейсбольную биту, не так ли?"

Она, похоже, не совсем приняла его ответ, но почему-то не стала настаивать на своем. "Конечно, нет, – сказала она, прочистив горло, – но это уже второй ваш звонок в службу 911 за сегодня, и ни разу мы не обнаружили чрезвычайной ситуации. Существуют законы, запрещающие злоупотреблять системой 911".

"Так вот что, по-вашему, я делаю?"

Она сделала вдох и медленно выдохнула. "Нет, сэр, не делаю. Не намеренно".

Гарри уже жалел, что позвонил в полицию, но в тот момент он был так напуган, что ничего не мог с собой поделать. Это казалось единственным разумным поступком.

Как только она приехала, он снял камеру с шеи и оставил ее на столе, а затем закрыл ноутбук, чтобы она не увидела сайты, которые он изучал на тему депривации сна. Пока она обыскивала территорию, он ждал внутри, чувствуя себя полным ослом. Достаточно взрослый, чтобы быть ее отцом, а прячется в доме как трус, пока она защищает меня от... от чего?

Он не показал ей глифы в шкафу и не попросил обыскать дом, опасаясь, что она увидит койота в грязной комнате. Как бы ему ни хотелось отвести ее наверх и показать внутреннюю сторону дверцы шкафа, он не мог рисковать. Не зная, что это не ловушка. Паранойя это или нет, но после телефонного разговора с Кенни ему пришлось рассмотреть такую возможность. Если повезет, он поднимет их наверх, и глифы все равно исчезнут. Кроме того, офицеру Гай достаточно было увидеть дверь чулана, забаррикадированную стулом, чтобы она перешла от подозрений к убеждению, что ему необходимо серьезное вмешательство.

"Но сегодня вы сообщили о человеке на крыше дома напротив", – напомнила она ему, сверяясь с маленьким блокнотом. "Офицер Николетто отреагировал на вызов и, согласно его отчету, не смог найти ничего, подтверждающего ваши утверждения. К сожалению, я вынуждена сообщить вам, что пришла к такому же выводу, и мой отчет будет отражать это. Нет никаких доказательств того, что кто-то был на вашей территории, сэр, и уж точно не на вашей крыше. И уж точно, – она облизнула губы в явной попытке удержаться от улыбки, – я не видела никаких признаков маленького человека".

"Я не уверен, что это был карлик, я..."

" Не стоит употреблять это слово".

"Простите?"

"Карлик", – сказала она. "Вы находите это слово оскорбительным. Теперь вы должны говорить "маленькие люди"".

"Ну ладно", – сонно сказал он. "Я не знаю точно, был ли это маленький человек".

" Видите? На самом деле быть добрым и внимательным не так уж сложно. Жестокость требует усилий, а доброта – нет".

Ее высказывание раздражало его. Он был уверен, что она хотела сказать что-то хорошее, но меньше всего ему сейчас нужен был урок, как себя вести. Но, с другой стороны, с ее точки зрения, это было именно то, в чем он нуждался. "Кто бы это ни был, я нашел ситуацию и этого... человека... угрожающими. Я и не думал быть дружелюбным. Я никогда не говорил, что это карлик или маленький человек, или как там у нас принято называть, просто это был кто-то маленький. Я предположил, что это был маленький человек.

"Может, это был ребенок, ребенок, который разыгрывает?"

"Я так не думаю, я..." Он пытался очистить свой разум, найти нужные слова, расставить их в правильном порядке, но они ускользали от него. "Я не..."

"Мистер Фремонт, – сказала она, присев рядом с креслом так, что они оказались лицом к лицу. "В своем рапорте офицер Николетто указал, что вы признали, что не спали несколько дней и что вы также находились под воздействием какого-то рецептурного лекарства от гриппа. По вашему поведению, внешнему виду и разговору с вами я могу сказать, что вы сейчас находитесь в очень подавленном состоянии. Вы сами только что сказали, что совершенно измотаны и у вас серьезные проблемы. Она не пользовалась одеколоном, но от нее пахло свежестью и чистотой, как будто она намылилась дезодорирующим мылом. "Нам нужно решить эти проблемы, пока все не вышло из-под контроля, вы понимаете? Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь, но вы не можете продолжать набирать 911 и задерживать подразделения ложными тревогами. В этот раз начальник смены разрешил мне позвонить. Если нам придется вернуться сюда сегодня вечером, он не оставит это на мое усмотрение. Он будет настаивать, чтобы я взяла вас под охрану. Я могу сделать это сейчас, мистер Фремонт, но я бы предпочла этого не делать".

Гарри вяло потер глаза. "Вы собираетесь меня арестовать?"

"Нет, сэр, это не арест. Это защитная опека, то, что мы делаем, чтобы защитить человека, когда решаем, что ему небезопасно или не в его интересах оставаться одному или под собственным присмотром. Мы поместили бы вас на ночь в камеру, чтобы вы могли спать в условиях, в которых мы можем быть уверены, что вы в безопасности". Она слегка, почти виновато, улыбнулась: тонкие губы разошлись, обнажив ровные, очень белые зубы. "Но я надеюсь, что нам не придется этого делать. Надеюсь, вы согласитесь принять необходимые вам лекарства и лечь спать. Вам явно нужен сон, и я думаю, что в вашей ситуации вам было бы гораздо лучше здесь, в вашей собственной постели, не так ли?"

"Да", – ответил он, не понимая, почему у него такие смешанные чувства к этой женщине. Она казалась хорошим полицейским. Была ли она также хорошей женой?

Офицер Гай встал, снова приняв властное положение. "Я не хочу забирать вас из вашего дома, мистер Фремонт, но если это будет необходимо, я это сделаю".

Держу пари, у вас есть масса возможностей отступить от своего брака.

"Вы понимаете?" – надавила она.

"Да", – ответил он. "Я больше не буду звонить. Обещаю".

Интересно, сможете ли вы.

"Если мы вам нужны, звоните. Для этого мы здесь. В противном случае..."

"Я понимаю. Этого больше не повторится. Простите, я просто запутался. Я чувствую себя так нелепо. Вот я, взрослый мужчина, звоню вам и..."

"Не волнуйся об этом". Она нежно похлопала его по плечу. " Вы так измучены, что начали видеть разные вещи, путать реальность с фантазиями, и если вы не поспите, будет только хуже".

Он посмотрел в ее большие карие глаза. Если глаза действительно являются окнами в душу, то он решил, что ее глаза – добродетельные.

"Я знаю, что эти вещи пугают и кажутся очень реальными, но это всего лишь уловки разума. Помните, как в школе, на уроках естествознания, вы впервые узнали о микроскопических организмах? Все эти маленькие жучки, клещи и прочее, что можно увидеть только в мощный микроскоп, но они повсюду – на наших простынях, на нашей одежде, на нашей коже, в наших ртах, в наших глазах, – но мы не можем их увидеть или почувствовать, потому что они такие маленькие? Несколько дней я сходила с ума, думая об этих маленьких жучках, которые повсюду – на мне и на всех остальных. Но потом я поняла, что должна остановиться. Конечно, они существовали, но были ли эти организмы на самом деле или нет, не имело значения. Если бы я сосредоточилась на них и позволила этим мыслям постоянно находиться в моей голове, они бы свели меня с ума. Я бы сошла с ума от беспокойства и страха перед тем, что находится внутри меня и что я не могу увидеть невооруженным глазом, даже услышать или потрогать. Я бы не смогла жить, потому что искала бы или беспокоилась об этих вещах, кишащих вокруг меня. Дело в том, что очень легко стать одержимым подобными вещами, и если вы не будете осторожны, то не успеете оглянуться, как они полностью выбьют вас из колеи. Вы понимаете, о чем я говорю, мистер Фремонт? Никто из нас не может контролировать микроскопические организмы, существующие в природе, так же как вы в своем нынешнем состоянии можете контролировать реакцию своего разума на то, что вас лишают сна несколько дней подряд, но мы можем контролировать то, что мы думаем о вещах, и то, сколько власти мы готовы им дать".

Он посмотрел на свои руки. Она была права. По ним ползали отвратительные организмы, которых никто из них не мог видеть. "Могу я задать вам вопрос, офицер?"

"Конечно".

"Как ваше имя?"

Вздохнув, она ответила: "Донна".

"Я вижу, вы замужем. На вас обручальное кольцо".

"Моя личная жизнь здесь ни при чем, мистер Фремонт", – сказала она, снова становясь полицейским, который, судя по голосу, читал по сценарию.

"Не можем ли мы..." Он опустил глаза. "Не можем ли мы хоть минуту поговорить как два человеческих существа? Неужели это так сложно?"

"Мне жаль, что вам тяжело, сэр, и я сделаю все возможное, чтобы помочь, но это не светский разговор. Я на службе, и у меня есть другие дела. Если у вас личные проблемы и вы чувствуете, что вам нужно с кем-то поговорить, я могу вас соединить..."

"Я не хотел лезть не в свое дело, просто я тоже женат", – объяснил он, и видения Келли нахлынули на него с экстазом и агонией. "Держу пари, я женат почти столько же, сколько вы живете".

"Я старше, чем кажусь", – сказала она. "Я всегда выглядела намного моложе своих лет. Чем старше я становлюсь, тем больше я это ценю".

Он попытался заставить образы в своей голове остановиться, но они не желали покидать его. "Мне всегда нравилось быть женатым. Это... приятно".

"Да", – тихо ответила она. "Да".

"Знать, что... ну, по крайней мере, вы есть друг у друга".

"И что кто-то прикрывает твою спину", – добавила она.

Но так ли это на самом деле? Или я просто хочу – хочу, чтобы так было?

"Ваш муж тоже работает в правоохранительных органах?" – спросил он.

"Он занимается информационными технологиями. Знаете, компьютеры".

"Зло".

"Простите?"

"Зло", – повторил он, притворяясь, что все это время имел в виду. "Вы, должно быть, много такого видите на своей работе".

"Иногда да".

Они наблюдают за нами прямо сейчас, я знаю это.

"Вы когда-нибудь чувствовали, что это проигрышная битва?"

"Я стараюсь этого не делать. Я работаю в полиции здесь, в городе, всего около года. Компания моего мужа перевела его в Массачусетс, но мы родом из Индианаполиса. Я проработала там полицейским семь лет". Она нервно почесала за ухом. "Я рано поняла, что в мире существуют очень реальные, очень могущественные силы зла. Вы понимаете, что нет никаких сомнений в том, что зло существует, только в каких формах оно проявляется. И оно не всегда такое, каким мы его считаем. На самом деле, оно редко бывает таким".

"Да, – тихо сказал Гарри, – думаю, вы правы".

"Вы просто должны держаться, мистер Фремонт. Мы все держимся. В конце концов, у нас гораздо больше контроля и влияния на наше существование, чем мы думаем. Жизнь – это просто кривая обучения".

"Вы уверены в этом?"

"Надеюсь, что да".

Его внимание привлекло оружие у ее бедра. Оно выглядело непомерно большим для нее, почти комичным для такой миниатюрной женщины. Однако он не сомневался, что она знает, как им пользоваться, и в случае необходимости может применить его с особой жестокостью. Было в ней что-то такое, одновременно доброе и коварное, словно она могла в одно мгновение превратиться из свежего личика соседской девчонки в безжалостную истребительницу зла. Он попытался представить, как она выглядит дома с мужем. Носит ли она прическу? Говорила ли она по-другому теперь, когда значок и пистолет были сняты? Была ли она кем-то другим, или это был легкий переход от полицейского к жене? Знал ли ее муж обе ее версии или только ту, которую она позволяла ему видеть?

"Ваш муж должен беспокоиться о том, что вы каждый день пристегиваете пистолет".

"Быть женатым на копе нелегко".

Он кивнул, как будто понял, но это было не так. Если бы у Келли была работа, требующая, чтобы она была вооружена и постоянно находилась в опасности, он бы никогда не справился со стрессом. "Моя жена – руководитель, работа гораздо безопаснее, чем ваша, но я все равно беспокоюсь о ней. Даже спустя столько лет, когда ее нет дома, я ужасно по ней скучаю. Разве это не глупо?"

"Я думаю, это мило".

Или жалко? Я даже не уверен, что знаю, кто моя жена. Я начинаю сомневаться, знал ли я ее вообще.

" Уверена, ваша жена тоже очень беспокоится о вас".

"Мне нравится так думать". Он посмотрел на окно. "В последнее время я... я не знаю".

"Может, она просто сбилась с пути?"

"Может быть".

"Все мы время от времени сбиваемся с пути. Но рано или поздно мы находим дорогу домой".

"А что, если дом окажется хуже, чем потеря?"

"Наверное, это очень похоже на кошмарную ловушку".

"Да, – сказал он, – это так".

" Вы можете исправить свое положение", – сказала она ему. "Если вы просто ляжете спать, это прекратится. Когда вам надоест, спите. Просто усните. Это все, что вам нужно сделать".

Гарри улыбнулся ей, в основном в знак благодарности. Но ему было и неловко. Хотя он был уверен, что она говорит о нем хорошо, она смотрела на него так, словно он был обезоруживающе дряхлым стариком, одиноким дураком, докучающим полиции своими глупостями.

"Вы очень любите ее, не так ли, мистер Фремонт?"

Не плачь, не надо – не начинай плакать, глупый ублюдок, она тебя высечет.

"Да".

"Вы уже упоминали, что она уехала из города в командировку?"

Он кивнул.

"Когда она вернется домой?"

Ответ должен был быть на кончике его языка, но он никак не мог вспомнить. Его разум лениво пытался найти правильный ответ. "Завтра, кажется, я... нет... подождите... завтра понедельник?"

"Сегодня суббота. Завтра воскресенье".

"Она вернется в понедельник".

Офицер Гай на мгновение задумалась. "Хотите, я попробую связаться с ней и узнать, может, она вернется немного раньше?"

Звонок из полиции напугал бы Келли до смерти. Заманчиво, но...

"Нет, в этом нет необходимости. Я не хочу ее волновать".

"Вы уверены?"

Его внезапно охватил приступ сильного кашля. "Да", – наконец смог он, когда все закончилось, – "но спасибо".

"Это ужасный кашель. У вас есть что-нибудь от него?"

"Да", – ответил он, вытирая густые капли слюны со рта. "Видимо, мне придется принять еще немного".

"Вот что я вам скажу". Она достала из кармана рубашки визитную карточку, что-то написала на обратной стороне и протянула ему. "Это моя визитка".

Гарри показалась забавной идея о том, что у копов есть визитки, но когда он понял, что она написала на обороте свой номер телефона, он был тронут.

"Это мой мобильный телефон", – сказала она ему. " Вы должны пообещать мне, что не будете им пользоваться, но если вы снова попадете в беду, звоните по этому номеру, а не 911. Вы сможете дозвониться до семи утра, когда закончится моя смена. А пока, если испугаешься, растеряешься или... в общем, если я вдруг понадоблюсь, просто позвоните по этому номеру, хорошо?"

Никто не сможет мне помочь. Теперь я это понимаю.

"Спасибо". Он поднялся на ноги. "Очень мило с вашей стороны".

"Надеюсь, вам станет лучше, правда". Она пошла к двери, и Гарри последовал за ней. Когда они пришли, она сказала: " Поспите немного".

"Обязательно".

"Тогда спокойной ночи".

"Спокойной ночи". Он стоял в дверях, когда офицер Гай возвращалась к своей машине.

Он увидел ее еще до того, как она дошла до машины.

Выйдя из темноты, двое мужчин в черном стояли, частично скрытые в тени, чуть дальше света уличного фонаря.

Гарри ожидал, что она отреагирует, но офицер Гай невозмутимо вернулась к своей машине, быстро осмотрела окрестности, а затем села за руль.

Она их не видит.

Машина сделала разворот и уехала, пропуская их.

Сзади первых двух появились другие. Одетые в черное, они двигались как тени, едва различимые в темноте.

Боже мой... сколько же вас?

Шепот исходил от них, как богохульные молитвы, когда они шли вместе неровной линией, приближаясь, их широко раскрытые глаза пронзали логический разум Гарри и разрушали всякое подобие реальности. Он хотел бежать, кричать, но так и застыл на месте, разинув рот, когда их яркие влажные глаза прорезали темноту, раскаляясь добела на фоне ночи и следов лунного света.

"Нет", – сказал он, словно это могло как-то остановить происходящее. "Нет".

Странный жужжащий звук прорезал ночь как раз перед тем, как лопнул фонарь, осыпав улицу мелкими туманными брызгами стекла, которые, поймав лунный свет, упали на землю, словно алмазная пыль. А затем тьма обрушилась вниз, словно внезапный и сильный взрыв, опрокидывая всё и всех на своём пути, увлекая их в самые чёрные, непроницаемые глубины ночи.

Даже когда Гарри захлопнул дверь и закрыл её за собой, он слышал, как шаги единой бешеной волной устремились к дому.

Но когда он отступил от двери, уверенный, что его разум безвозвратно разрушен, единственным звуком, который остался, было волочение маленькой хромой ножки, которая медленно скребла тротуар... снова... и снова.

9

Гарри стоял у кресла, готовый к удару, с бейсбольной битой в руке. Он снова выключил свет, погрузив дом в темноту и сразу же открыв более четкий вид через эркер. Но теперь не было видно ничего, кроме ночи, дороги, деревьев и дома Роуз на другой стороне дороги, темного и пустого. Хотя у него кружилась голова и сердце билось с пугающей скоростью, он старался не дышать слишком глубоко, боясь закашляться. Он должен был вести себя тихо и спокойно. Звуки шагов прекратились, как и ужасный звук волочения, и как раз в тот момент, когда он был уверен, что незнакомцы вот-вот нагрянут в дом, ворвутся в окна и выбьют входную дверь, ночь погрузилась в тишину. Он подождал еще немного, но нападения так и не последовало.

Он отошел еще дальше в комнату, в глухую темноту в углу, высоко подняв биту и широко раскрыв глаза, представляя, как все они сгрудились вокруг дома, окружая его, словно армия теней.

А эта перевязанная штука, куда, черт возьми, она подевалась?

Если просто лечь спать, все прекратится.

Может, он подслушивал за дверью?

Когда тебе будет достаточно, поспи.

Серия резких вспышек боли внезапно пронзила его висок, заставив опустить клюшку и приложить руку к голове. По мере того как боль усиливалась, ему становилось все хуже и хуже, и все вокруг расплывалось, проплывая мимо его поля зрения под разными углами.

Просто поспи. Это все, что тебе необходимо сделать.

Где-то вдалеке он услышал, как бейсбольная бита ударилась о землю, и его череп словно раздробило от внезапного и сильного удара. Он пошатнулся и чуть не упал, схватившись руками за голову, чтобы она не раскололась на две части.

Перед ним промелькнули темные и незнакомые коридоры из его кошмаров.

Боль прекратилась. Казалось, очень быстро. Осталось лишь лёгкое покалывание за глазами.

Задыхаясь, Гарри рухнул на диван. В конце концов комната перестала двигаться, и зрение прояснилось. Но страх остался. "Если я засну, – тихо сказал он, голос его звучал невнятно, – они – это – на самом деле не исчезнут. Ни пока я сплю, ни когда проснусь, я просто не смогу ничего этого увидеть".

Никто из нас не может контролировать микроскопические организмы, существующие в природе вокруг нас и внутри нас...

"Они все равно будут здесь", – сказал он более решительно, уверенный, что они его слышат. "Как и эти отвратительные жуки и все остальное, что не видит человеческий глаз. Ничто из этого никогда не исчезает. Оно всегда здесь. Вы всегда там, передвигаетесь, наблюдаете, ползаете по нам. Мы просто не видим вас. Сон ничего не меняет".

Гарри подошел к эркеру и выглянул наружу.

Незнакомцы исчезли.

"Конечно, исчезли", – сказал он и рассмеялся, как безумец, которым, как он был уверен, он стал. "Они... конечно... они просто издеваются надо мной, не так ли? Это все игра, не так ли? Вы пытаетесь свести меня с ума, напугать до смерти, так что..."

Зазвонил беспроводной телефон. Он уставился на него, понимая, что должен ответить. Теперь я даже боюсь телефона. Они пытаются запугать меня до полного эмоционального и физического паралича. И им это удается.

Он подошел к командному центру, снял трубку и нажал на кнопку. Вместо того чтобы поздороваться, он ждал, прислушиваясь к помехам на другом конце линии.

"Мистер Фремон?" – спросил незнакомый мужской голос.

Похоже, это был пожилой человек.

"Мистер Фремон?" – повторил голос.

При обычных обстоятельствах голос был бы успокаивающим, но сегодня спокойный тон и сдержанная речь показались ему жутковатыми.

"Мистер Фремон, вы меня слышите?"

"Да", – ответил Гарри, его голос был хриплым и напряженным. "Кто вы?"

"Я доктор Боннет".

"Я не..." Он сглотнул и чуть не закашлялся. "Я не знаю никакого доктора Боннета".

"Я ваш врач".

"Моего врача зовут Пул. Тим Пул".

"Теперь я о вас забочусь".

"Где доктор Пул?"

"У него другие пациенты. Как вы себя чувствуете?"

"Я... я не..." Он провел свободной рукой по лбу и мокрым от пота волосам. "Не очень хорошо, я... Я так устал и..."

" Постарайтесь заснуть. Это нормально – спать".

Гарри почувствовал, как его тело снова задрожало, но на этот раз по-другому, как будто в ответ на сотни крошечных насекомых, ползающих по его коже, по рукам и ногам, по шее, по лицу, везде. "Ты один из них?"

"Один из них?"

Он прижал телефон к подбородку и обеими руками почесал плоть, но ощущение продолжало двигаться, распространяясь по телу и ускользая от прикосновений, как масса тараканов, убегающих в темноту. "Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю!"

" Вам нужно успокоиться и отдохнуть".

Гарри отступил в угол комнаты, его кожа головы зудела, внутренняя поверхность ушей – неужели и там завелись тараканы? Даже во рту было ощущение, что в нём плавают полчища крошечных существ, что, конечно же, так и было: их лапки щекотали внутреннюю поверхность щёк, перебирались по языку, по дёснам между зубами... вили там гнёзда... зарывались глубоко в ткани... медленно забирались за глаза, щупальцеобразными усиками царапая чувствительную нижнюю сторону век. "Кто вы?"

"Меня зовут доктор Боннет".

Это все в моей голове. Я их не чувствую – они есть, но я их не чувствую, это... это невозможно. «Я разговаривал с доктором Пулом, и я... я не звонил вам». Гарри озадаченно почесал голову. «Я знаю всех врачей в практике Тима Пула, но нет никакого доктора Боннета».