Текст книги "После наступления темноты (ЛП)"

Автор книги: Грег Гифьюн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

"Все в порядке, мы можем поговорить позже. Вам нужно поспать".

"Скажите мне, кто вы!"

"Важно, чтобы вы сохраняли спокойствие, мистер Фремонт".

"Тогда ответьте мне".

"Меня зовут Боннет. Я врач. Я здесь, чтобы помочь вам".

"Нет, не поможете".

Статика внезапно заполнила линию. Сначала громкий, он постепенно уменьшался, пока линия не замолчала. Гарри демонстративно не отпускал трубку, но прошло несколько секунд, а мужчина так ничего и не сказал. "Что вам от меня нужно?" – спросил он. "Зачем вы это делаете? Можете ли вы... можете ли вы сделать так, чтобы это прекратилось?"

Ответа не последовало, но человек на другом конце не повесил трубку.

Гарри нажал кнопку отключения и бросил телефон в кресло. Телефон отскочил от подушки и упал на спинку кресла, а он судорожно провел руками от головы вниз по всему телу, царапая и сгоняя невидимых насекомых с плоти.

Они повсюду, они... Господи Иисусе, они повсюду на мне!

Крутанувшись в безумном пируэте, он потерял равновесие, опрокинулся и упал на пол. От падения на спину его затрясло. Некоторое время он лежал, глядя в белый потолок. Странные вихри, казалось, возникали из глубин краски и грунтовки, двигались в странных направлениях, скользили перед его глазами, как головастики, бешено скачущие по поверхности пруда.

Подождите...

Он прищурился, пытаясь разглядеть все четче.

Они не на потолке...

Он вскочил на ноги, прыгнул вперед и снова чуть не упал.

Они у меня в глазах!

Гарри сжал кулаки и впился ими в глазницы, шатаясь и спотыкаясь по пещере, как обезумевшая марионетка. Несмотря на ужас и адреналин, усталость была непреодолимой. Комната кренилась и вращалась, в висках стучало, а дыхания вдруг стало не хватать, и он оказался в нескольких секундах от потери сознания.

Он упал на колени. Ковер перед ним зашевелился, и ему потребовалась каждая унция энергии и самообладания, чтобы не разбиться вдребезги и не развалиться на части. "Мне просто... Мне нужно поспать, – плакал он, – я больше не могу. Я так измучен, я не могу, я не могу думать, я должен спать, я должен спать, я..."

Его веки опустились, как черные занавески.

Борись – не ложись, не надо – ты – ты должен бороться с этим, ты – вставай, сукин сын – вставай.

"Нет", – пробормотал он, глаза его теперь были лишь щелями, а мир вокруг расплывался и тускнел. Ощущения, сжимающие кожу, поблекли... отступили... покинули его. Он лежал с минуту, обливаясь потом и совершенно обессиленный. "Мне нужно поспать. Мне нужно..."

Вдалеке послышался странный шум. Снова зазвонил беспроводной телефон. Он подполз к креслу, вытер рот тыльной стороной ладони, затем с трудом забрался в кресло и рухнул на спину, задыхаясь и все еще испытывая жуткое головокружение. "Скажи мне, кто ты такой, сукин сын".

"Гарри?" Голос Келли, напряженный и обеспокоенный. "Это ты?"

Боль и отвращение пересилили первоначальное облегчение, которое он почувствовал при звуке ее голоса. Он так отчаянно нуждался в том, чтобы Келли утешила и спасла его, сделала то, что она делала так много раз за эти годы, дала ему понять, что она рядом, что она любит его и что все будет хорошо. Но сейчас все это казалось таким пустым, бесполезной выдумкой, которую они годами говорили себе и друг другу, и вот наконец ее разоблачили. Была ли Келли на самом деле тем человеком, за которого он ее принимал, или это просто миф, порождение его собственных потребностей, призванное отвлечь от правды и убедить его в том, что она именно такая, какой он хотел и нуждался в ней?

"Гарри?"

"Конечно, это я", – сказал он.

"Почему ты так отвечаешь на звонок?"

"Я болен, забыла?" Он глубже погрузил ноги в ковер и толкался, пока его тело не перешло в сидячее положение. "Я больной, больной человек".

Келли вздохнула. "Что случилось? Почему ты не в постели? Уже поздно, ты должен спать. И что это за сообщение ты оставил? Ты напугал меня до смерти. Все остальное в порядке?"

"Нет", – ответил он, ухватившись за ручку кресла, чтобы устоять на ногах, и устремив взгляд на эркер и ночной океан за ним. "На самом деле все остальное не в порядке. Все решительно не в порядке".

"Что не так?"

"Ты мне скажи".

"Слушай, я работаю. Скажи мне, что не так. У меня нет времени на драму".

"Извини, что беспокою тебя такими пустяками, как наш брак и мой рассудок".

"Что это значит?"

"Ты умная, разберись".

"Это очень важная поездка", – сказала она, снова вздохнув. Он увидел, как она сжала переносицу и закрыла глаза, как она часто делала, когда была расстроена. "Если мне удастся заполучить этот контракт, это будет означать кучу денег для компании и чертовски большую премию для меня. Мне не нужны эти отвлекающие факторы, ясно? Мне жаль, что ты плохо себя чувствуешь, и я не могу тебе помочь, но ты ведешь себя как ребенок. Прими лекарство, ляг в постель и поспи, в чем проблема?"

Он никогда не чувствовал себя таким одиноким. Там, в коконе, окруженный ночью и теми, кто двигался в ее темноте.

Но я не один... Я знаю, что ты рядом...

"Я буду дома в понедельник, – сказала Келли, когда он ничего не ответил. "Если ты все еще плохо себя чувствуешь, я приготовлю тебе куриный суп, распушу подушки и все такое прочее. Я сделаю все это лучше, когда вернусь домой, обещаю. А до тех пор разбирайся с этим. Ты взрослый человек. Было бы неплохо, если бы ты начал вести себя как взрослый".

"Ты действительно в Сан-Диего, Кел?"

"Конечно, да, но почему ты думаешь, что я именно здесь?"

Может, она просто заблудилась...

Видение жены снова пришло к нему, окутанное воспоминаниями, хорошими и плохими, слившимися в адскую мозаику, размывающую границы между удовольствием и болью. Он слышал звуки позади нее, но их заглушали прерывистые вздохи. Вместо того чтобы ответить на ее вопрос, он задал свой собственный. " Угадай, кто пришел ко мне сегодня?"

Он услышал слабый скребущий звук, медленно и неуклонно раздающийся с внешней стороны входной двери, словно длинный зазубренный ноготь скребет стекловолокно.

"Не знаю, дорогой, кто?"

Они прислушиваются...

"Приходила жена Серси".

"Что?"

"Ты меня слышала". Бита все еще лежала на полу, где он ее уронил.

"Глория приходила в дом? Зачем?"

Он потянулся за битой, поднял ее и прислонил к ноге. "Она хотела поговорить со мной о тебе и ее муже".

"Ну вот." Келли рассмеялась, но в ее смехе слышалось раздражение. "Дай угадаю, она думает, что у нас роман, так?"

"Да, думает". Его пальцы плотнее сжались вокруг клюшки.

"И тебя на самом деле развлекает то, что сказала эта сумасшедшая? Ты что, шутишь? Гарри, Глория просто помешана".

"Может, и так, но это не делает ее лгуньей, не так ли?"

"У нее серьезные проблемы с алкоголем. Она была пьяна, когда пришла к тебе, не так ли? Дело в том, что эта женщина – ходячая катастрофа. У нее серьезные психические и эмоциональные проблемы. Она считает, что Аарон изменяет всем женщинам, которых знает. Она постоянно обвиняет его в подобных вещах, а в последнее время ей не дает покоя наша с Аароном связь. Она просто параноик. Честно говоря, я не знаю, как Аарон с этим мирится. Как говорится, "Любовь слепа".

Да, так и есть.

Он представил, как они идут по городской улице в Сан-Диего. Он не мог не думать о том, что Серси тоже там, идет рядом с ней. "У тебя роман, Келли?"

"Тебе лучше не шутить".

"Ты не ответила на вопрос".

"Я и не должна была".

"Ответь мне".

"Иди в постель, Гарри. Надеюсь, ты не будешь таким придурком, когда проснешься". Единственным ответом ей было молчание. "Что с тобой не так? Почему ты спрашиваешь меня об этом?"

Старая черная лента на рукоятке бейсбольной биты прилипла к его пальцам. Он сжал ее в кулак. "Отвечай на вопрос".

"Нет, не думаю, что отвечу. Это нелепый вопрос, оскорбительный вопрос, подлый, мерзкий и обидный вопрос, который никогда не должен задавать тот, кто якобы любит меня".

"Потрясающе", – сказал Гарри, с трудом поднимаясь на ноги, оставив биту позади, но не сводя глаз с двери. "Это ты меня обманываешь, а ты каким-то образом пытаешься сделать меня плохим парнем".

"Нет, ты и сам прекрасно справляешься. Ты уже второй раз набрасываешься на меня с этой обвинительной чушью, и мне это надоело. Я знаю, что тебе не нравится моя работа, путешествия и все такое – хорошо, хорошо, достаточно справедливо – но обвинять меня в этом дерьме, да еще и с Аароном. Иисусе. И на чем ты основываешься, на пьяных бреднях Глории Серси? Это все, что нужно, не так ли? Когда наш брак стал таким хрупким? Один короткий визит этой параноидальной сучки-алкоголички – и я вдруг стал лжецом и обманщиком? Ты спускаешь меня по реке и вот так просто принимаешь ее сторону? Мило. Очень мило."

"Она позвонила в ваш отель. У них нет записей о том, что вы там останавливались".

"Я так не думаю". Келли издала еще один протяжный вздох. "В последнее время, когда Аарон путешествует, он говорит Глории звонить ему на мобильный и просит администратора не соединять ее с отелем, когда она звонит".

"Зачем ему это делать?"

"Потому что в противном случае женщина будет звонить каждые пять минут. Он возвращается в номер, а там буквально двадцать или тридцать сообщений за два или три часа. Он перезванивает ей, и ничего. Он держит свой мобильный телефон на виброзвонке, потому что она постоянно звонит и на него. Она просто проверяет его или придумывает какую-нибудь нелепую отговорку, но это никогда не бывает чем-то важным. Она сумасшедшая, Гарри. Она просто гребаная сумасшедшая".

"Он сказал секретарше, чтобы она передала, что вы не зарегистрированы?"

"Учитывая, какие обвинения она бросает в последнее время, я не удивлюсь, если он это сделает. Иначе она, наверное, начала бы донимать меня, если бы не могла до него дозвониться".

Он стоял у двери и прислушивался. Шум прекратился.

Но я знаю, что ты здесь. Я чувствую тебя.

"Ты сама сказала, что я должен звонить тебе на мобильный, а не в отель".

"Потому что я думала, что так тебе будет проще до меня дозвониться. Я редко бываю в своем номере. Не могу поверить, что мы разговариваем об этом".

Она лжет. Не спускайте ее с крючка.

"Каждый раз, когда я разговаривал с тобой во время этой поездки, это был твой мобильный телефон", – напомнил он ей. "Никто никогда не отвечал на номер, который ты мне дала".

"Хорошо, я иду пешком, но всего в нескольких кварталах от отеля. Не мог бы ты перезвонить мне в номер через пять минут? Тогда я смогу доказать тебе, что действительно нахожусь в Сан-Диего. Раз уж есть такие убедительные доказательства, что это не так".

"Почему эта поездка была такой срочной?"

"Ты должен перезвонить доктору, у тебя от жара мозги закипают".

"Отвечай, черт возьми!"

"Какого черта ты так со мной разговариваешь? С кем, по-твоему, ты разговариваешь?"

"Я уже не уверен".

"Я тоже".

Она тянет время... пытается придумать ответ...

"Наш главный конкурент приедет на следующей неделе, чтобы победить этих ребят. Я хотела опередить их и приехать первой. Я была уверена, что если мы это сделаем, то смогу завершить сделку еще до того, как у них появится шанс, но у нас не было времени на обычные игры. Мы собрались и сделали ход. Мне нужен этот контракт.

Ее объяснения казались разумными – пока что они все были разумными, – но Гарри не мог отделаться от ощущения, что где-то среди всей этой правды есть и ложь. "И ты получишь то, что хочешь, не так ли, – сказал он, – тем или иным способом".

"Эти намеки уже порядком надоели".

"Когда Глория не смогла дозвониться до Серси, она позвонила Броуди Фэю, чтобы узнать, где вы двое остановились", – сказал он ей.

"О, ради Бога, она теперь звонит Броуди домой? Замечательно. Аарон будет в ужасе".

Снова начался постназальный насморк. Когда Гарри сглотнул, в горле запершило, и он начал кашлять.

"Мне не нравится этот кашель. Серьезно, может, тебе стоит перезвонить доктору?"

"Не беспокойся об этом", – прохрипел он, преодолевая кашель. "Броуди Фэй понятия не имел, о чем говорит Глория. Он ничего не знал о деловой поездке в Сан-Диего".

"Я не удивлена".

"Неужели ты думаешь, что я поверю, будто старший вице-президент компании не знает, что вы двое отправляетесь в такую важную поездку?"

"Учитывая нынешнее положение дел в компании, да, верю".

"Он отступил и попытался прикрыть вас".

"Прикрыть что?"

"Как ты думаешь, почему он так поступил, Кел, есть идеи?"

"Думаю, ему было стыдно".

"Не сомневаюсь".

"Гарри, слушай меня очень внимательно. Аарону только что исполнилось шестьдесят пять. Он уходит на пенсию в конце следующего года и еще не решил, кто будет его преемником. Броуди рассчитывает получить эту работу, но этого не произойдет. Он не самый компетентный человек, поэтому в последнее время Аарон не посвящает его в свои дела, особенно в том, что касается повседневной деятельности других руководителей. На данный момент он больше похож на фигуранта. Так что нет, он не обязательно должен быть в курсе этой поездки, но меня это ничуть не удивляет".

" Ты трахаешься с Серси?"

"Ты, наверное, шутишь".

"Похоже, что я шучу?"

"Нет, к сожалению, нет".

"На этот вопрос легко ответить. Или, по крайней мере, следовало бы".

"Между мной и Аароном ничего нет. Ничего. ЯСНО?"

" Ты уверена в этом?"

"Мы друзья и коллеги. Это все".

"Ты трахалась с ним все эти годы? Неужели ты до сих пор заползаешь к нему под стол, когда он тебя об этом просит?"

"Боже мой, какой очаровательный набор вопросов".

"О, прекрати это дерьмо, Келли. Занимайся этой претенциозной рутиной с людьми, с которыми ты работаешь, а не со мной. Я знаю тебя слишком долго. Я знаю тебя слишком хорошо".

"И все равно ты веришь в эту чушь".

"Глория сказала, что это общеизвестно в вашей компании".

"Что именно? Что именно является общеизвестным? Пожалуйста, просвети меня".

"Что ты годами трахалась с ее мужем".

"Трахалась? Ух ты, стильно".

" Прости, но не так-то просто найти класс в том, что твой босс нагибает тебя над своим столом".

" Ты действительно ожидаешь, что я буду защищаться от этого дерьма?"

"Я жду правды".

"Знаешь что? Иди на хуй. Ты мой муж. Ты должен защищать меня и стоять за меня. Ты должен защищать мою честь".

"Тебе никогда не требовалось, чтобы я делал что-то из этого. Ты всегда была способна сделать это сама".

"Ну, кто-то же должен был".

"Я никогда не подводил тебя в этих вопросах, и ты это знаешь".

"Нет, но сейчас ты меня подводишь".

"Хочешь знать правду? Разве я не имею на нее право?"

"После стольких лет я полагала, что ты уже знаешь".

"Ты трахалась с Аароном Серси? Это простой вопрос. Ответь на него".

"Нет. С какой стати?"

"Я должен продолжать?"

"Ты не должен ничего делать".

"Но должен ли я?" Шум транспорта заполнил наступившую тишину.

"Я бы хотела, чтобы ты этого не делал".

"И почему же?"

Он услышал, как она сглотнула, сделала глубокий вдох и выдохнула. "Я не вижу в этом смысла. Мы любим друг друга, мы счастливы, у нас хорошая жизнь. Почему ты хочешь все это разрушить?"

"Я не хочу ничего разрушать. У меня все отнимают, вырывают из меня, и я пытаюсь спасти то, что осталось". Его взгляд переместился на эркер. "Все, что еще реально".

"Гарри, ты измучен и так болен гриппом, что едва можешь связно излагать мысли. Я нахожусь за миллион миль от тебя и в самом центре... неважно... просто постарайся поспать, хорошо? Я люблю тебя. Ты знаешь это, я знаю это. Я люблю тебя".

Он не мог решить, закрыть ему глаза или держать их открытыми. Что бы он ни делал, он видел только ее.

"Ты меня слышал?"

"Да. Я слышал тебя".

"Я сказала, что люблю тебя". Ее голос сорвался. Она попыталась скрыть это, прочистив горло. "Больше всего на свете, и я никогда не сделаю ничего, чтобы причинить тебе боль".

"Тогда почему ты это сделала?"

"Что сделала, Гарри? Я ничего не делала".

Наступила внезапная тишина, как будто что-то специально создало ее. Он придвинулся ближе к эркеру и уставился в ночь, его сердце колотилось. "Я думаю, может быть, ты не та, за кого я тебя принимал. Возможно, ты кто-то другая. Кто-то, кого я даже не знаю".

"Я такая же, какой была всегда", – сказала она с отчаянием в голосе, которого он никогда раньше не слышал. "Я твоя жена и мать твоего ребенка".

"Когда ты здесь, со мной, с Гарретом. Кто ты, когда тебя нет? Кто ты, Келли?"

"Тот же человек, в которого ты влюбился".

"Нет, не та. Я вижу ее время от времени, но не более того".

"Никто из нас не остается прежним. Мы все стареем, мы все становимся старше".

"Так кто же ты теперь? Кем ты стала?"

"Шлюхой, видимо".

Все умирает, я умираю, все рушится – так тихо. Мир рушится без единого звука...

"Это не моя вина, я..."

"Прекрасно, – перебила она, – это то, что ты хочешь услышать? Ты ни в чем не виноват. Ты просто невиновен. Это все я. Я бродяга и лгунья. Я тоже ворую. Иногда я даже перебегаю дорогу, мусорю и подлизываюсь к случайным незнакомцам одновременно. Я шлюха вне закона эпических масштабов.

“Думаешь, это смешно?"

"Я думаю, это грустно".

Боль поползла вдоль челюсти и вверх к вискам. "Да, это так".

"Но это явно то, чего ты хочешь".

"Я хочу правды".

"Ты решил, что это за правда, даже не дав мне шанса".

"Я даю тебе шанс сейчас".

"Нет, ты пытаешься причинить мне боль и унизить.

"Ты сделала это с собой. Ты сделала это в первый раз, когда стянула трусики в кабинете этого гребаного мудака. Ты сделала это в первый раз, когда позволила Серси и этой работе управлять твоей жизнью, в первый раз, когда позволила ему превратить тебя в кого-то другого, в совершенно другую личность, не похожую на меня, в ту, о которой, как ты думала, я никогда не узнаю".

"Прекрати, – тихо сказала она, – просто прекрати, ладно?"

"Ты сделала это в первый раз, ты позволила умереть прежней, настоящей себя".

"Гарри, пожалуйста", – сказала она, ее голос дрожал, а внешняя твердость менялась.

Дождь... Как бы я хотел, чтобы дождь вернулся...

"Я знаю, что не был идеальным, Келли, но я всегда был верен. Всегда."

...вернуться и смыть все это...

"Я тоже не была идеальной", – сказала Келли. "Но я не шлюха, какой ты и твоя новая лучшая подруга Глория пытаетесь меня выставить".

...смыть все это... и вымыть нас дочиста...

"Ты хоть понимаешь, что ты наделала? Ты хоть понимаешь?"

"Ты разбиваешь мне сердце".

Слезы наполнили его глаза. "Тогда, думаю, мы квиты".

"Ты действительно так думаешь обо мне? Ты действительно так думаешь обо мне?"

"Сейчас я понятия не имею, кто ты, как не имею понятия, кто вообще кто-либо".

"Ты не можешь в это поверить".

"Ты не работаешь на заказчика, Кел. Это я. Я знаю, что ты лжешь".

"О чем лгу?"

"О тебе и Серси".

"Я не собираюсь спорить с тобой по этому поводу", – вяло сказала она, словно внезапно сильно устала. "Не буду. Я не могу. Просто не могу".

"Мне нужно идти".

"Хорошо, мы поговорим, когда я вернусь домой".

"Меня может не быть здесь, когда ты вернешься домой".

"Не говори так. Ты не это имеешь в виду".

Внезапно Гарри снова почувствовал холод. Ночь надвигалась на него, заполняя пустоты, забирая воздух, обволакивая его, как клетка из колючей проволоки, а воспоминания о темной крови, капающей из-под шарфа Глории, преследовали его. "Я не могу остановить это", – пробормотал он.

"Гарри, – сказала она, – это не я, это – не мы".

"Наша жизнь – это ложь".

Возможно, вся жизнь – ложь. Не только наша – всех – ложь, которую мы убеждаем себя в правдивости, потому что хотим и нуждаемся в ней, чтобы она была чем-то большим, чем состояние нирваны, к которому мы стремимся. Нам нужна реальность, в которую мы можем поверить, что-то, что мы можем увидеть, потрогать и пережить, что-то, за что мы можем ухватиться, когда чувствуем себя одинокими и безнадежными...

"Ты не можешь в это поверить".

"Ты убила меня, Келли. Ты убила меня. Я уже мертв".

"Я возвращаюсь домой", – сказала она. "Я отменю все наши встречи и посмотрю, смогу ли я улететь сегодня вечером красным рейсом. Это нелепо, ты бредишь".

"Мне нужно идти", – повторил он.

"Подожди..."

"Я люблю тебя, Келли. Несмотря ни на что, очень люблю. Иногда мне хочется этого не делать. Я хотел бы остановиться. Но я не могу". Слезы текли по его лицу, но, как и слова, слетавшие с его губ, он не делал никаких движений, чтобы остановить их. "Я помню, как мы впервые полюбили друг друга. Ты была так молода. Боже, мы оба были такими. Совсем еще дети. Ты была такой красивой, и в тебе была удивительная невинность. Я полюбил тебя, как только увидел. И я знал, что ты любишь меня. У нас было что-то особенное, то, о чем большинство людей никогда не узнает. А ты все это забрала, Кел. Ты выбросила это как мусор, ты просто отдала это. Ты позволил этому ублюдку получить это, ты позволила ему превратить тебя в того, кем ты не являешься, ты позволила ему превратить тебя в свою маленькую шлюху, и ты убила меня, ты убила нас. Самое печальное, что ты, похоже, до сих пор не понимаешь, что это с тобой сделало, как изменило тебя. Ты уже не тот человек, каким была, когда начала там работать, Кел. Это место изменило тебя, оно изменило тебя, а ты просто сидела и позволяла этому происходить. Но тебе никогда не понять, что ты не просто разбила мое сердце, ты разрушила мои представления о тебе, о себе, о мире. Все. Ты выбросил все это за ненадобностью. Ничего."

"Гарри, ты не можешь наказать меня за то, что я не стала той, кем или чем ты хотел меня видеть. Все меняется, люди эволюционируют".

"Эволюционируют? Развиваются? Ты что, блядь, серьезно?"

"Никто из нас не является тем же самым человеком, каким был, когда мы встретились. Но я не какой-то демон из ада. Я все еще я".

"Нет, – сказал он, – где-то по пути ты стала кем-то другим. И я все еще не могу остановиться. Я все еще люблю тебя. Чего я не знал до сих пор, так это того, что ты использовала это в своих интересах все эти годы".

"Гарри..."

"Но тебе никогда не приходило в голову, какую боль это причиняет мне?"

Что-то двигалось по окнам, переходя от одного к другому, словно призрак.

"Это нелепо. Ты знаешь, что я люблю тебя. Ты должен это знать".

"Да", – сказал он, наблюдая, как фантом проползает мимо эркера, поднимается по потолку, а затем спускается по стенам в широком потоке света. "По-своему я знаю, что ты любишь меня. Так почему же ты позволила кому-то вроде Серси и работы – прости, Кел, но в конце концов это все, черт возьми, – разрушить тебя, разрушить твою жизнь, разрушить твою семью? Почему ты дала ему столько власти? Это так глубоко, это так извращенно, больное и темное, что ты даже не видишь, насколько несчастной она тебя сделала, насколько ты на самом деле несчастна, насколько ты измучена чувством вины и сожаления".

Свет фар, кто-то свернул на дорогу.

"Если ты меня любишь, зачем ты это делаешь?" – спросила она. "Это нечестно, я..."

"Я хочу все вернуть".

"Гарри, послушай меня. Ничего не потеряно".

Свет померк, и темнота вернулась в углы и на потолок.

"Весь мир потерян".

"Нет, не потерян. И не должно быть".

"Прощай, Кел".

Снаружи не было никаких признаков остальных. Они отступили, вернулись в тень.

"Не хочешь ли ты пожелать мне спокойной ночи?"

Но на другой стороне дороги стояла машина, которой раньше там не было.

"Что-то происходит. Я еще не знаю, что это, но... здесь что-то есть, что-то злое. Оно показывает мне вещи, страшные вещи. И ты – всего лишь еще одна часть того, что происходит сегодня, еще один кусочек головоломки. Теперь я это знаю".

Знакомая машина.

"Я пытался тебя ненавидеть", – сказал он. "Я не могу".

"Это безумие, зачем ты это делаешь?"

На краткий миг Гарри увидел Келли такой, какой он всегда ее представлял, какой, по его мнению, она была на самом деле. А потом она – она – исчезла. "Спокойной ночи, любовь моя. Приятных снов".

"Гарри, подожди..."

Он завершил разговор и уронил телефон. Он покатился по ковру и упал в нескольких футах от него. Холодок, пробежавший по его телу, усилился.

Так холодно, подумал он. Как будто мертвый.

Гарри вытер слезы с глаз, и в поле его зрения попала машина на другой стороне дороги.

Роуз была дома. Она только что въехала на подъездную дорожку.

10

Темноту пронзил круг света.

Фонарь над входной дверью Роуз ожил в тот момент, когда датчик движения зафиксировал ее появление на подъездной дорожке. Одетая в джинсы и плащ, она вышла из машины и подошла к задней части автомобиля, выглядя на удивление свежей и бодрой, несмотря на поздний час. Открыв багажник, она наклонилась внутрь и, похоже, стала что-то там рыть или рассматривать.

Она забралась в самый центр осиного гнезда и понятия не имеет, что делает. Нужно убрать ее с дороги.

Гарри схватил биту и поспешил обратно к окну. Роза все еще прижималась к багажнику. Он посмотрел на дом – на крыше никого не было. Обычно он мог видеть прилегающий участок дороги, но взорвавшийся уличный фонарь погрузил район во тьму. Пришлось рискнуть.

Но они могут быть где угодно...

Вернувшись к Роуз, он увидел, что над ней что-то шевельнулось, едва заметное движение вдоль линии крыши. С колотящимся сердцем он подошел к двери и распахнул ее. В комнату вползала ночь, принося с собой мягкий, но прохладный ветерок. Легкие Гарри горели, а глаза метались туда-сюда, с тревогой вглядываясь в темноту в поисках хоть какого-нибудь признака Людей-Теней.

В тупике было тихо, и теперь крыша Роуз казалась чистой и пустой.

Он неуверенно вышел на улицу, как незнакомец на чужую землю, и огляделся. Убедившись, что остальные отступили в тень, он зашагал по подъездной дорожке так быстро, как только могли нести его усталые ноги, дыша в ровном ритме и стараясь не кашлять. "Роуз!" – сказал он громким шепотом.

Она оглянулась через плечо. "Гарри?"

Он дошел до улицы. "Мне нужно с тобой поговорить".

"Что ты делаешь так поздно?" – спросила она, вытаскивая голову из багажника. "Все в порядке?"

"Кое-что случилось". Он пересек ее территорию и направился по короткой подъездной дорожке, оглядываясь по сторонам, затем вверх и вниз по тупику и, наконец, за ней на крышу. "Мы не можем оставаться здесь. Ты должна пойти со мной, хорошо? Не спрашивай меня, просто сделай это, и я все объясню..."

"Что происходит?" Чтобы получше рассмотреть его, Роуз отступила назад, ближе к своей машине. Сложив руки перед собой и нервно сцепив пальцы, она посмотрела на бейсбольную биту и сглотнула так сильно, что это было слышно.

Поняв, что напугал ее, Гарри остановился в нескольких метрах от ее машины. Перед ними возвышался дом Роуз, свесы крыши врезались в черное небо. Сверху за ними наблюдала луна. Безмолвная... неподвижная... безжизненная... "Нам нужно войти в дом", – сказал он ей. "Прямо сейчас, нам нужно сделать это прямо сейчас".

Лазурные глаза нервно моргнули из-за очков. "А как же бита?"

"Пожалуйста, Роуз, не задавай вопросов, просто делай, что я говорю. Мы должны идти".

"Идти?" Она сбивчиво рассмеялась. "Куда?"

"Здесь небезопасно". Гарри огляделся по сторонам, отчаянно пытаясь охватить как можно больше местности во всех направлениях. Они могли напасть откуда угодно и в любой момент. "Сегодня здесь дважды была полиция".

"Почему? Что происходит?"

"Мы не можем оставаться на открытом пространстве", – сказал он, потянувшись к ней. "Ты должна вернуться со мной в дом, и я все объясню".

Роуз откинулась назад, еще дальше от него и его протянутой руки. "Что ты делаешь? Где Келли?"

Его горло сжалось, и он начал кашлять. "Она уехала по делам", – прохрипел он. "Тебе нужно спешить. Пожалуйста, Роуз, ради Бога, они вокруг нас".

"Кто?" Она беспокойно огляделась по сторонам. "О чем ты говоришь? Ты меня пугаешь".

Он вытер пот со лба, по которому пробежала дрожь. "Я... я знаю, прости, но на твоей крыше кто-то был, ясно? Нам нужно уйти с улицы, это небезопасно".

Она ошеломленно смотрела на него.

"Черт возьми, я не буду играть в эти чертовы игры! Нам нужно убираться отсюда!"

Роуз обняла себя за плечи. "Думаю, тебе лучше пойти домой, Гарри".

"Ладно, послушай, это..." Он бешено зашагал, понимая, что это лишь вопрос времени, когда ночь оживет и заберет их. "Человек... по всему району есть такие люди, и они пишут эти странные символы в шкафу, и я знаю, это кажется безумием, но, Роуз, я не думаю, что они люди, и они... я знаю, как это звучит, но, пожалуйста, послушай меня".

Она выглядела так, как будто ждала, что будет дальше.

"Они следят за нами прямо сейчас", – сказал он ей. "Нам нужно попасть внутрь".

"Ты выглядишь так, будто не спал несколько дней. Иди домой и поспи".

Он смотрел на скат ее крыши. Что-то шевельнулось на краю его зрения? "Не оборачивайся", – прошептал он. " На крыше".

"У тебя галлюцинации".

"Ты не понимаешь".

Беги. Просто беги. Вернись в дом, где безопасно. Оставь ее.

Роуз зачесала прядь светлых волос за ухо и попыталась изобразить улыбку, в которой было поровну заботы и сочувствия. "Гарри, ты знаешь, что галлюцинации и необъяснимые видения возникают в той же части мозга, что и сны?"

"Что?" Он потряс головой, словно пытаясь что-то прояснить. "Хочешь поговорить? Ты слышала хоть слово из того, что я сказал? Мы не можем оставаться здесь!"

Беспокойство Роуз сменилось чем-то более спокойным и неуловимым. "Правда в том, что врачи и ученые понятия не имеют, что такое сны и галлюцинации на самом деле. Они реальны, но в то же время являются загадкой. Возможно, все зависит от того, кто видит сон, не так ли?"

"Я не вижу снов".

" Ты уверен?" С другой стороны крыши послышалось тихое шарканье. "Происходят странные вещи, или, по крайней мере, так кажется, не так ли? Ты ведь так и сказал, да?"

Гарри кивнул, его потные ладони сжались вокруг биты.

"Откуда ты знаешь, реально это или нет?" – спросила она. "Разве ты обычно уже не спишь? Откуда тебе знать, что на самом деле происходит после наступления темноты? Откуда ты знаешь, что происходит за твоими окнами или за твоими дверями? Не знаешь. Может быть, кто-то стоит в твоем саду, на твоей подъездной дорожке, заглядывает в твой дом каждую ночь? Никогда не узнаешь. Они могут быть вокруг тебя – на деревьях, на крыше, во дворе, на улице, – а ты и не догадываешься.

Позади нее что-то зашуршало в багажнике.

Гарри повернул шею, чтобы разглядеть ее. "Что у тебя там?"

"Просто до сих пор ты этого не видел". Роуз сделала едва заметное движение в сторону, заблокировав все еще открытый багажник. Все сострадание и чувство человечности, которые она демонстрировала раньше, покинули ее, и что-то изменилось в ее лице. Что-то не так. Она изменилась. Слегка... едва уловимо... но изменилась. Разве раньше она была такой бледной? И разве ее глаза не стали заметно шире, не оживились внезапно жестоким взглядом? "Во вселенной существуют закономерности сна, мысли, ощущений, звука и зрения; закономерности, которые становятся понятны только тогда, когда ты долго не спал и начинаешь испытывать муки пробуждения. Но, как и всякая боль, она в конце концов открывает истину".

На этот раз Гарри сделал шаг назад. "Что в багажнике, Роуз?"