Текст книги "После наступления темноты (ЛП)"

Автор книги: Грег Гифьюн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

За эти годы им было очень весело, не так ли? Конечно, бывали и плохие времена, но разве хорошее не перевешивало плохое? Разве их совместная жизнь не была чем-то особенным, чудесным и благословенным? Его воспоминания были точны, не так ли? Или все изменилось, медленно, постепенно, и до недавнего времени он не понимал, что за шаблонами, в которые они оба попали, скрывается большая правда? Двадцать один год – долгий срок. Разве может что-то сохранять радость на протяжении столь долгого времени? Естественно ли, чтобы что-то росло и процветало на протяжении десятилетий или медленно разрушалось и умирало? Возможно, ответ был и тем, и другим. В конце концов, жизнь и смерть шли рука об руку в симбиотических отношениях, бесконечных и глубоких в своей чистоте.

От размышлений его оторвал непрекращающийся грохот катящегося по дороге мусорного бака. Оставив халат у изножья кровати, он собрал свою старую одежду и бросил ее в корзину для белья. Когда он спускался по лестнице, его ноги шатались и ныли от гриппа. Он осторожно спустился по лестнице, затем вернулся в кабинет и выглянул в эркер. Ветер значительно усилился, но, как ни странно, грохот прекратился.

Теперь, когда он мог видеть небольшой участок забора рядом с воротами, где они держали три пластиковых контейнера, он понял, что все три были целы, на своих местах и закреплены, как обычно, большим бугельным шнуром. С этой позиции он мог видеть всю подъездную дорожку. Никаких несанкционированных мусорных баков.

Может быть, один из контейнеров Роуз освободился, и я это услышал.

Он посмотрел на дорогу. Ничего.

В нем снова поднялось напряжение, мышцы на шее и плечах напряглись и быстро стали жесткими и болезненными. Он со злостью дернул входную дверь. Внутрь ворвался холодный воздух. Он чуть не закашлялся, но как-то сумел сдержаться. Может быть, сироп от кашля 1902 года действительно действует, подумал он, чувствуя на языке ужасный привкус. Он вышел на лестницу и с опаской огляделся по сторонам, как будто никогда раньше не выходил из дома. Ветер был сильнее, холоднее и резче, гнул деревья сильнее прежнего, но он не видел ни мусорных баков, ни чего-либо еще, что могло бы издавать громкий грохот. Разочарованный, он снова осмотрел улицу, медленно двигаясь вверх, затем вниз, поперек, затем назад, охватывая каждый двор, каждую подъездную дорожку, каждый участок асфальта вдоль тупика, который он мог различить.

И снова ничего.

Дрожа от холода, гриппа или чего-то еще, Гарри повернулся, чтобы вернуться в дом, когда увидел, как небольшой почтовый фургончик обогнул угол и направился вверх по улице. Он остановился перед почтовым ящиком, стоявшим слева от подъездной дорожки, и сидевший внутри пожилой мужчина в почтовой форме бросил в ящик перевязанную лентой пачку писем. Обычно почтальоном была молодая женщина. Наверное, подменяет на выходных, подумал он. Гарри полусердито помахал ему рукой. Почтальон несколько секунд смотрел на него, словно не понимая, на что он смотрит, а потом тоже полусерьезно помахал рукой.

Когда почтальон развернул грузовик, опустил в ящик Роуз несколько писем и уехал, что-то на ящике привлекло внимание Гарри. Ее почтовый ящик представлял собой большую коричневую пластиковую модель, которую Гарри купил несколько лет назад после того, как местные дети разгромили все металлические ящики в городе, включая его. На боку ящика красовалась большая наклейка с цифрой пять. Он помнил, что сам наклеил ее, но под ней черными буквами было написано "ФРЕМОНТ". По какой-то причине он не помнил, чтобы это было раньше. Он тяжело сглотнул, моргая глазами, пока не смог лучше сфокусироваться, и прижался к холодному ветру. На мгновение он изучил название. ФРЕМОНТ. Он знал, что оно написано правильно, и все же... оно не выглядело правильным. Неужели Келли когда-то добавила это имя в почтовый ящик? Разве он не заметил бы это раньше, если бы оно было там какое-то время? Как он мог пропустить его? Или он ошибся? Знал ли он об этом? Всегда ли он там был? Да, конечно, оно всегда там было.

Но чуть ниже имени он заметил еще кое-что – ряд странных символов, выгравированных черным цветом на почтовом ящике. Они были маленькими, похожими на египетские иероглифы, но не похожими ни на что, что он видел раньше. Он протер глаза и прищурился, надеясь разглядеть их получше.

Странные символы исчезли.

Снова путаный бред измученного разума. Расслабься... дыши...

Но как насчет грохота? Он не мог списать его на путаницу, он его слышал. Несмотря на себя, он направился по дорожке к почтовому ящику, шаркая тапочками по влажному тротуару. Было странно находиться на улице. Воздух, свет – все было другим, тем более в этот день.

Почта состояла из нескольких счетов, рекламного проспекта местного универмага и открытки с напоминанием о том, что его машине пора менять масло. Последней в стопке оказалась маленькая открытка без имени, с адресом, нацарапанным на лицевой стороне: Бич-стрит, 14. Тот самый адрес, который, как ему показалось, упоминал Кенни. Но в городе не было никакой Бич-стрит, о которой он знал, и все же адрес ударил его как наковальня. Почему он показался ему таким знакомым?

Бич-стрит, 14... Я знаю, что это что-то значит... почему я не могу вспомнить?

Он протер глаза и снова посмотрел. На этот раз адрес был правильным и профессионально напечатанным – реклама местного мебельного магазина, который выходил из бизнеса. Он внимательно посмотрел на то место, где, как ему показалось, он видел другой адрес, а затем на ту часть почтового ящика, где он видел символы.

Ни того, ни другого не было видно.

По улице пронесся ветер. Что-то было не так, что-то не сходилось. Он огляделся по сторонам. Хотя он был один, но чувствовал себя не в своей тарелке. Кто-то наблюдал за ним, он был уверен в этом. Он чувствовал присутствие не только рядом с собой, но и вокруг себя. В воздухе, в деревьях, в домах, в земле под ногами, дразня его едва слышным шепотом, замаскированным под злой ветер.

Когда он начал возвращаться по дороге, у него возникло ощущение, что кто-то быстро приближается к нему сзади. В его сознании возникло видение человека в черном, бегущего к нему, и тут же по спине пробежало покалывание страха, затрещало по позвоночнику и плечам. Он в ужасе повернулся, но там никого не было. Пошатнувшись, он на мгновение застыл на месте, озираясь по сторонам. "Что вам нужно?" – прошептал он. "Что происходит?"

Ответа не последовало, но тут зазвонил домашний телефон.

Гарри поспешил внутрь, захлопнул дверь и закрыл ее за собой.

5

Он оставил беспроводной телефон на журнальном столике в кабинете, когда поднимался переодеваться. Ему потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, но, вспомнив, Гарри схватил трубку и быстро проверил идентификатор.

Звонок на беспроводной телефон...

"Алло?"

На линии была ближайшая подруга Келли, Жасмин. "Извини, – сказала она с таким удивлением, будто ее обидели, – я тебя разбудила?"

"Нет", – ответил Гарри, оглядываясь на эркер. Может быть, он только что увидел что-то краем глаза, вспышку на краю периферийного зрения? "Нет, я просто плохо себя чувствую, у меня грипп".

"Много жидкости и побольше отдыха, малыш, это то, что нужно". Жасмин, которая дружила с Келли еще со школы, была управляющей филиалом местного банка. Как и Келли, она встала на нижнюю ступеньку и когтями пробивала себе путь наверх. Начав с должности кассира, она закончила колледж за счет банка и добилась неплохих успехов. Она и ее бывший муж Деннис, угрюмый, лысеющий мужчина с сутулыми плечами, развелись два года назад. Когда они еще были вместе, Гарри и Келли иногда общались с ними как с парой, но Жасмин была, по сути, подругой Келли. У Гарри было мало общего с Деннисом, и когда они собирались вместе, он чувствовал себя ребенком на принудительном свидании. Это был один из самых необычных аспектов их отношений, полагал Гарри. У них с Келли было мало собственных друзей. Ни у кого из них не было их большого количества, но по большей части у него были свои друзья, а у нее – свои. Если говорить конкретно о Жасмин, то Гарри не испытывал к ней особой неприязни, просто он никогда не был от нее без ума, и это чувство было взаимным. Тем не менее, они были рядом друг с другом столько лет, что научились играть в эту игру и притворяться гораздо более дружелюбными, чем были на самом деле. "Так... Кел где-то рядом?" – спросила она, когда Гарри ничего не ответил. "Я звонила ей на мобильный, но там что-то не так с сервисом или что-то в этом роде".

"Она уехала из города по делам". Ему показалось странным, что Жасмин не знала, ведь они с Келли обычно все рассказывали друг другу. "Она не сказала тебе?"

Несколько секунд молчания, а затем: "Наверное, сказала, но в последнее время я была настолько занята, что находилась в коме. Где она на этот раз?"

"В Сан-Диего". Гарри пожевал нижнюю губу. В отличие от большинства своих деловых поездок, Келли объявила об этой только за два дня до отъезда. Тогда это не показалось ему странным, но теперь он задумался. "Это было сделано в последнюю минуту".

"Знаешь, мне кажется, я помню, как она что-то говорила об этом, раз уж ты об этом заговорил".

Да, конечно, помнишь.

Жасмин говорила как человек, который только что случайно наступил в кучу экскрементов и теперь предполагает, что сделал это нарочно. "Она и Аарон Серси отправились в командировку", – сказал он, пробуя воду и уже чувствуя себя виноватым за то, что снова сомневается в жене.

"Этот Аарон – весельчак, не так ли?"

"Да, настоящий очаровашка". Почему ты так нервничаешь, Жасмин?

"Да так, ничего особенного, мы с Джанкарло собираемся позже в Бостон на дегустацию вин, и я подумала, что она захочет поехать с нами, вот и все".

"Дегустация вин?"

"Конечно, ты бы с удовольствием поехал с нами, но я не думаю, что это твой конек".

"Это не так". Насколько он знал, Келли это тоже не нравилось.

"Я сама новичок в этом деле", – объяснила она. "Джанкарло познакомил меня с этим. Он абсолютный волшебник, когда дело касается вина".

Как интересно для Джанкарло. Кем бы он ни был, черт возьми.

"Помимо всего прочего", – добавила она, озорно смеясь.

"Ага. Отлично".

После развода Жасмин встречалась с целым рядом мужчин и, похоже, переживала кризис среднего возраста, в ходе которого переспала с как можно большим их количеством. Как бы нелепо это ни выглядело, но могло ли ее поведение повлиять на Келли? Может, Жасмин замышляет настроить ее против него, чтобы иметь партнера по преступлению на открытом рынке, как тогда, когда они с Келли были одиноки? "Ну, просто передай ей, что я звонила, ладно? И скажи, что мы встретимся, когда она вернется".

"Обязательно".

"А когда она вернется?"

"В понедельник вечером. Но если тебе нужно с ней связаться, мобильный снова работает. Я разговаривал с ней несколько минут назад".

"Потрясающе! Я ей позвоню".

В ухе Гарри раздался сигнал, означающий входящий звонок. "Жасмин, у меня еще один звонок".

"Без проблем", – сказала она, чувствуя облегчение от того, что уже находится на грани бегства. "Надеюсь, тебе станет лучше, малыш. Обнимаю и целую".

"Хорошо, спасибо", – неловко сказал он. "Пока". Он нажал на кнопку включения, отправив Жасмин и ее ложное тепло в телефонное забвение, когда линия переключилась на нового абонента. "Алло?"

Тишина.

"Алло!"

Снова раздался низкий уровень статического электричества, который он слышал ранее, и в линии раздался приглушенный треск. Как и прежде, к ним присоединился высокий тон, который постепенно становился все громче.

"Кто это, черт возьми?"

Как и прежде, звук медленно превратился в искаженную электроникой попытку воспроизвести что-то похожее на невнятный человеческий голос. Голос снова был мужским, и хотя он не кричал в агонии, как его предшественник, он был еще более тревожным, потому что звучал до жути знакомо. Когда до него дошло, что он слышит, Гарри понял, что тот, кто пытается говорить по-человечески, подражает не чужому голосу, а его собственному.

"Кто это, черт возьми?" – услышал он в ответ свой голос.

Он стиснул зубы и быстро вытер насморк тыльной стороной рукава. "Если это шутка, то я не нахожу ее ни капли смешной".

"Если это шутка..." Голос был поглощен шипением, но через секунду-другую вернулся, причем слова произносились медленнее, как будто тот, кто его повторял, пытался произнести их лучше. "Если... это... шутка..."

Голос звучал теперь более четко, более человечно, более похоже на него.

"Как ты это делаешь?" спросил Гарри. "Зачем ты это делаешь?"

"Мне это ничуть не смешно".

Его пронзил холодный страх. Последняя фраза была почти идеальной имитацией его голоса. "Кто ты? Чего ты хочешь?"

Статика... стук... странные электронные звуки, импульсы, щелчки, писк...

"Отвечай, черт возьми! Чего ты хочешь?" От громкости и ярости его вспышки защекотало в горле, быстро переросшее в приступ кашля. Задыхаясь, с кружащейся головой, колотящейся грудью и слегка затуманенным зрением, он опустился в кресло и снова поднес телефон к уху. Звонивший исчез. Остался только гудок.

Не обращая внимания на желание бросить телефон или запустить им в стену, он положил его на журнальный столик, высморкался и замер, не понимая, что произошло и что делать дальше. По крайней мере, теперь можно было не сомневаться, что кто-то издевается над ним. Но кто? И почему?

Он знал, что входная дверь заперта, но все равно проверил ее. Несмотря на то что защелка была задвинута до упора, он попытался повернуть ее посильнее, как будто это могло заставить дверь закрыться еще крепче. Вернувшись в свою пещеру, он посмотрел на свои руки. Они неудержимо дрожали.

Успокойся, это, наверное, просто дети с электронным оборудованием или какой-нибудь идиот, который издевается над людьми по телефону.

Не было смысла лгать самому себе. Тогда почему это было так естественно?

Он все еще не мог избавиться от ощущения, что за ним кто-то наблюдает. И связанный с этим страх становился все сильнее... сильнее... ощутимее.

Он повернулся к эркеру. Дождя не было уже давно, но на улице по-прежнему было пасмурно и тоскливо. Он сделал долгий глоток своего кофе. Он стал теплым. Если бы я мог проветрить голову и подумать немного яснее, может быть, я смог бы разобраться во всем этом, я...

По окну метнулась тень – темное пятно, пролетевшее мимо так быстро, что Гарри не успел разглядеть, что именно это было, но на мгновение оно заслонило свет и исчезло так же быстро, как и появилось.

Гарри не сразу понял, что уронил кружку, пока она не ударилась о его ногу, расплескав кофе по полу. Он отступил назад, подальше от окна, и снова соврал себе.

Может быть, это была птица, черный дрозд или обломки, подхваченные ветром. Должно быть, так и есть, что же еще может быть?

Ветер дул. Дом скрипел. Его сердце забилось быстрее.

Хотя он и боялся, что то, что пролетело мимо, может в любой момент выпрыгнуть и снова пролететь мимо, Гарри всё равно заставил себя вернуться к окну. Осторожно прижавшись лицом к стеклу, он наклонил голову, чтобы получше рассмотреть небо.

Пустой серый холст. Ничего больше.

Он подумал, не совершил ли он ошибку, не сказав Келли, что позвонил в полицию по поводу человека на крыше. Он посмотрел через дорогу на квартиру Роуз. Никакого человека в черном. Вообще никакого мужчины.

Но ты ведь там, не так ли? Где-то рядом. Наблюдаешь...

Он поспешил на кухню, взял несколько бумажных полотенец из рулона и вернулся в комнату, чтобы убрать пролитый кофе. Кружка была разбита, ручка отколота, поэтому он собрал все и выбросил. Убедившись, что кофеварка достаточно нагрела кофе, остававшийся в кофейнике, он налил себе свежую чашку.

Он проверил заднюю дверь. Она тоже была заперта, как и раньше.

Вернувшись в кабинет, он попробовал французские двери. Они были заперты, но за ними что-то было. Там, на террасе.

Койот вернулся.

* * *

Как и накануне, внезапное появление животного остановило Гарри на месте. При дневном свете он по-прежнему выглядел дико неуместно на заднем дворе, но уже не так загадочно. Похожий на собаку средних размеров или, возможно, на небольшого волка, койот был худым, но сильным и быстрым, а его шерсть состояла из короткого загорелого и черного меха. Уши заостренные, морда длинная и острая, нос мокрый и черный, а хвост немного кустистый. Его золотистые глаза медленно моргнули, признавая Гарри и встречая его взгляд с еще большей силой.

Всё его тело задрожало.

Ради всего святого, наберись сил и перестань быть таким слабаком.

Но это был не страх. Может быть, это было физическое истощение, нервное возбуждение от кофе или сочетание того и другого, смешанное с непрекращающимся ознобом и дрожью, вызванными гриппом, – он не мог быть уверен, – но странная дрожь сотрясала его с головы до ног, словно тонкий ток электричества.

Койот наблюдал за ним, снова безмолвно умоляя. Помогите мне. Пожалуйста, помогите мне.

Это казалось идеальной метафорой: это экзотическое и редко встречающееся животное, так явно и безоговорочно присутствующее при его появлении, это существо, занимающее многие из тех же или близких мест, что и он, существо, которое было бесспорно реальным и буквальным – плоть, кости, кровь и дух – но почти всегда замаскированное под смутное чувство, шепот звука, темное пятно в уголке глаза. Оно жило среди них, но оставалось почти незамеченным, почти полностью скрытым, было там и в то же время не было, оставляя лишь обрывки доказательств того, что оно вообще существовало. Тени в ночи, звуки в темноте, вой вдалеке – это был фантом, не из фантазий, кошмаров или легенд, а самый настоящий, несомненно, живой, реальный.

Были ли другие... могли ли быть другие, живущие среди них? Существовали тайно, используя невозможность всего этого в своих интересах, оставаясь незамеченными и обращая на себя внимание лишь в самых экстремальных или необычных обстоятельствах, да и то отрицая или принимая за нечто иное? А если так, то были ли эти другие хищниками? Хищниками настолько свирепыми, что даже такое бесстрашное животное, как койот, дрожит в их присутствии?

В обычной ситуации Гарри посмеялся бы над такой концепцией, сочтя ее глупой и уделом людей, которые предаются глупым теориям, оставленным на совести НЛО-шников и конспирологов. Но после почти трех полных суток без сна его разум открылся, возможно, даже расширился, и, хотя страх нарастал, в нем было что-то неожиданно очищающее. Да, он был измотан, да, он не мыслил ясно в традиционном смысле, но все было не так просто, и чем дольше он бодрствовал, тем яснее это становилось. Может, они все-таки не были безумцами? Может, некоторые из них, но точно не все. Полностью не верить во что-то было так же невежественно и неправдоподобно, как и полностью верить в это, не так ли? Если взять в качестве примера НЛО или призраков, то предполагать, что каждое явление может быть полностью и рационально объяснено, было так же глупо, как и предполагать, что каждое явление без сомнения является летающей тарелкой с далекой планеты или призраком из другого измерения. В конце концов, никто ничего не знал наверняка. Нравится нам это или нет, но в жизни действительно есть загадки. Были те, кто верил в жизнь после смерти, и те, кто с насмешкой относился к этой идее. Но ни те, ни другие не знали наверняка. Такова была реальность. Конечно, были и истинно верующие, которые принимали все как должное и часто отказывались признавать факты, свидетельствующие об обратном, и абсолютно закрытые люди (часто ложно называвшие себя "скептиками"), которые отказывались принимать что-либо за реальность и подходили ко всему с точки зрения опровержения, а не с точки зрения непредубежденности. Истина, как и большинство других вещей, по мнению Гарри, скорее всего, находится где-то посередине.

Возможно, многие люди отрицали реальность большинства вещей, находящихся за пределами их понимания, потому что так было проще. Конечно, мир был гораздо менее пугающим, когда у тебя были ответы на все вопросы. Но всегда были и будут вещи, которые происходят в ночи. Это может быть ветер, или ветка, бьющаяся об окно, или оседание дома, или искаженный свет фар автомобиля, ползущий по стене. А может, и нет. В любом случае, безопаснее было верить в первое. Возможно, именно поэтому многие никогда не расследовали странные ночные шумы – не потому, что были уверены, что это такое, а потому, что не знали, что могут обнаружить вместо этого.

В прошлом бывали случаи, когда Гарри слышал что-то странное, видел что-то краем глаза, что не мог объяснить, чувствовал что-то, что не мог объяснить, и не обращал на это внимания. Но не в этот раз. Здесь что-то происходило, что-то необычное, но что-то реальное. Гарри знал это.

И койот по ту сторону стекла тоже это знал.

Животное немного приблизилось к французским дверям, затем пригнулось, склонив голову, но не сводя глаз с Гарри. Открой дверь. Пожалуйста.

Гарри посмотрел мимо животного на двор и лес за ним. Деревья шевелились от ветра, но в остальном местность казалась обычной. Может быть, в лесу есть кто-то, что-то, что находится в глубине, не видно, но наблюдает за всем этим? Это казалось не только возможным, но и вероятным. Завеса между всем, что Гарри считал реальным и нереальным, раздувалась, медленно распадаясь, когда одна сторона перетекала в другую.

"Ты тоже их видел", – прошептал Гарри койоту. " Ведь так?"

Он вспомнил, как, когда Марлон был жив, он иногда внезапно привлекал к себе внимание: его лицо поворачивалось к окну или двери, глаза были полны напряженности – страха? – а тело напрягалось в предвкушении. Как будто он услышал или увидел что-то, чего не ожидал или чему не совсем соответствовал. Гарри помнил, как собака иногда смотрела в угол комнаты или на стену, глаза двигались, как будто следя за чем-то, видя что-то, голова была наклонена в удивлении или, возможно, замешательстве. Видел ли он что-то такое, чего Гарри и другие люди обычно не видят?

Пожалуйста, – умоляли глаза койота, – впусти меня.

В любой другой день Гарри позвонил бы в службу контроля за животными, как предложил Кенни. Но он чувствовал связь с этим животным, которую не мог игнорировать.

Я не могу впустить его в дом. Не могу. Не может быть, не говори глупостей, это не бродячая собака, это чертов койот. Келли убьет меня, и неизвестно, что он может сделать и как отреагировать. Он может напасть на меня или разгромить все вокруг, он может быть больным или бешеным, или – нет, это нелепо, я не могу этого сделать.

Койот опустился на землю так низко, что его брюхо практически касалось террасы, но его глаза не отрывались от Гарри. Пожалуйста, я не могу провести здесь еще одну ночь.

Он не знал, что именно, но он должен был что-то сделать, он не мог отвернуться от животного, просто не мог. В глазах койота было что-то такое чистое. Чем-то они напоминали ему Марлона и – подумал он – Марлона. Вот оно что.

" Подожди", – сказал Гарри, поднеся палец к стеклу, как будто койот мог как-то понять, что это значит. "У меня есть идея. Я сейчас вернусь, хорошо?"

Он схватил по дороге носовой платок и направился на кухню, сморкаясь на ходу. Остановившись у задней двери, он посмотрел через окна на грязную комнату и внешнюю дверь. Все выглядело как положено, поэтому он открыл дверь и вышел в грязную комнату – небольшую кладовку с цементным полом и шкафом для хранения вдоль одной стены. Здесь стояли миски с водой и едой Марлона, так как именно здесь его всегда кормили на ночь. Внизу задней двери, ведущей наружу, была дверца для домашних животных, которая была заперта с момента смерти Марлона. Койот точно сможет пролезть через нее, подумал он. Вопрос в том, смогу ли я заставить его воспользоваться ею?

Он открыл шкаф. Пара ботинок, которые он надевал несколько дней назад, лежала на полу, покрытая песком и, похоже, темной грязью. Странно, подумал он, где я мог их так испачкать? И зачем я их сюда положил? Острая боль пронзила его висок. Он вздохнул, потер больное место, и она медленно утихла. Прочистив голову, он оглядел полки. Две металлические миски, несколько банок собачьего корма и полупустой пакет сухого корма все еще стояли там несколько месяцев спустя. В горле Гарри образовался комок размером с мяч для гольфа, а глаза наполнились слезами. Эмоции были настолько сильными, настолько близкими к поверхности, что, казалось, он был бессилен бороться с ними. Он вытер глаза и нос тыльной стороной рукава, прочистил горло, на мгновение откашлялся, затем стянул посуду и поставил ее у стены. Он наполнил одну сухим кормом, высыпал в нее банку влажного корма, а другую наполнил водой из-под крана. В бельевом шкафу он нашел старое одеяло, которым они редко пользовались, и постелил его на пол в грязной комнате.

Убедившись, что наружная дверь заперта, он выглянул из окна на задний двор. Койот, очевидно, услышал его шаги в грязной комнате и вышел из патио, расположившись всего в нескольких футах от него. Гарри присел, сдвинул штыревой замок на двери для домашних животных, открыл ее и захлопнул на место. Он снова выглянул в окно, чтобы проверить, не заметил ли койот. Так и есть, он приблизился к заслонке и настороженно принюхался к ней.

Гарри повернулся и поспешил обратно на кухню через внутреннюю дверь, закрыв ее за собой. Он наблюдал, как дверца приподнялась и показался маленький черный носик. За ним последовала мордочка, а затем голова койота. Его глаза недоверчиво шарили по сторонам, пока он наконец не поднял голову и не увидел Гарри по ту сторону двери.

"Это лучшее, что я могу сделать", – сказал он. "Все в порядке, давай, дверь позволит тебе приходить и уходить, когда захочешь. Давай".

Голова откинулась, створка закрылась.

Гарри вернулся к французским дверям, но койот не сделал того же. В недоумении он снова проверил грязную комнату. На этот раз он обнаружил койота полностью внутри комнаты, он медленно двигался, его нос яростно обнюхивал каждый дюйм стены и пола, до которого мог дотянуться. По крайней мере, в данный момент койот не проявлял интереса к еде, предпочитая сидеть на одеяле и смотреть на внешнюю дверь, словно ожидая, что в любой момент к нему постучат.

"Все в порядке, – сказал Гарри через дверь. "Ты в безопасности".

Койот посмотрел на него.

Возможно, глаза отвечали, но недолго.

Гарри некоторое время наблюдал за койотом, все еще не в силах поверить в то, что видит. Что, ради всего святого, могло заставить койота вести себя подобным образом?

Не успел он до конца обдумать этот вопрос, как странный скребущий звук, который он слышал ранее и принял за сбежавший мусорный бак, вернулся. На этот раз звук доносился снаружи дома. Не такой ровный и методичный, как раньше, он раздавался периодическими всплесками, а затем затихал, чтобы вернуться через несколько секунд.

Койот навострил уши. Он тоже услышал его. Бесшумно, насколько это было возможно, животное отступило в угол грязной комнаты и затаилось.

Гарри как можно быстрее подошел к эркеру, из которого открывался вид на улицу. Ветер немного утих, но небо грозило новым дождем. Машины на подъездной дорожке стояли нетронутыми, и снова не было видно ни разбросанных мусорных баков, ни...

Вот!

Посреди дороги стоял мужчина, одетый во все черное, спиной к дому. Сгорбившись, он возился с какой-то большой трубой длиной около пяти футов и не менее трех футов в диаметре. Странного темно-серого металлического цвета, которого Гарри никогда раньше не видел, она напоминала печные трубы, используемые в отдельно стоящих каминах и дровяных печах, но не совсем, поскольку эта труба – или что это было – казалась довольно тяжелой, неудобной для маневрирования и гораздо более крупной. Один конец трубы касался дороги, а другой был зажат в руке мужчины, который с трудом тащил ее по тротуару туда, куда направлялся. При каждом усилии труба скребла землю, издавая звук, который услышал Гарри.

Сначала он подумал, что это может быть тот самый человек, которого он видел крадущимся по крыше Роуз, но по мере того как выяснялись подробности, он убедился, что это не так. Человек, передвигавшийся по крыше, был одет в брюки, джемпер и вязаную шапку. На мужчине был черный комбинезон, черная водолазка, черные ботинки и черная кондукторская шапка. Гарри не мог разглядеть его лица, так как оно было отвернуто, но из-под шапки торчали клочки черных волос.

Не понимая, что делает мужчина и что именно он тащит, Гарри наблюдал из окна, подглядывая, но стараясь оставаться частично скрытым. Несмотря на кофе, лихорадка мешала ему работать или концентрироваться на чём-либо, кроме очень коротких промежутков времени. Глаза были тяжелыми, он снова почувствовал страшную слабость и не мог быть уверен в своих ногах. Прислонившись всем весом к стене, он наблюдал за тем, как странный человек на улице продолжает тащить трубу по улице в сторону заброшенных домов. Очевидно, койот реагировал именно на этого человека, и кем бы он ни был, одно его присутствие и близость вызывали у животного такой страх, о котором Гарри раньше и не подозревал. Странно, подумал он. Кажется, в нем не было ничего пугающего.

Мужчина согнул колени, уперся спиной в подъемник, затем протащил трубу еще несколько футов, но она выскользнула из его рук и упала ему в ладони, которые он теперь держал под нижней частью. Его грудь вздымалась, а плечи ссутулились, и казалось, что он может уронить трубу в любой момент. Но, несмотря на шаткость хватки, ему удалось удержаться, а затем его осанка медленно выпрямилась, и мужчина замер.

Гарри быстро моргнул, чтобы удержать его в фокусе, но мужчина по-прежнему стоял к нему спиной, скрывая любое выражение лица, которое могло бы дать представление о том, кто он и что происходит. Однако изменение языка тела, казалось, указывало на то, что что-то изменилось, как будто мужчина только что что-то понял, или, возможно, услышал что-то неожиданное и реагирует на это.

Очень медленно мужчина повернул голову и оглянулся через плечо.

Наклонившись, Гарри прижался к стене и спрятался за окном. Мужчина все еще находился на одной линии с участком, так что если бы он оглянулся, то увидел бы дом, а точнее, его эркер. Но Гарри успел отойти с пути задолго до того, как мужчина повернулся, поэтому он ждал, стараясь вдыхать и выдыхать короткими вдохами, чтобы не усугубить кашель. Он понимал, что на таком расстоянии, когда между ними стена и окно, шансы на то, что мужчина его услышит, практически отсутствуют. Так почему же он оглянулся на дом? Почувствовал ли он, что Гарри стоит у него за спиной и наблюдает за ним? Неужели этот странный человек испытывал то же чувство, с которым Гарри боролся уже несколько часов – чувство, что за ним наблюдают, – и просто реагировал на него, проверяя, не идет ли оно сзади? Прислонившись спиной к стене у окна, Гарри молча считал секунды, ожидая, когда пройдёт достаточное количество времени, чтобы можно было спокойно выглянуть ещё раз. Он надеялся, что звук, издаваемый человеком, таскающим трубу, возобновится, но этого не произошло.