Текст книги "Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека"

Автор книги: Гордон Руперт Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 34 страниц)

26

На мгновенье в зале повисла полнейшая тишина. Потом Калли спокойно проговорил:

– Нет. Отвечать будете вы. Отвечать перед нами. Ты (личность) будешь отвечать мне (личности).

В лицах инопланетян не дрогнула ни одна черта. Помолчав немного. Рун ответил:

– Ты (личность) хорошо говоришь на языке молдогов. Но все же ты можешь говорить одно, а понимать другое.

– Нет, – возразил О’Рурк. – Здесь нет ошибки. Я (личность) говорю то, что подразумеваю. Позволь, я повторю сказанное на родном языке мягколицых, – он перешел на английский: – Ты, твои братья и твой народ – вам придется сейчас ответить за все обиды, нанесенные моему народу. – Он снова перешел на молдогский: – Не присядешь ли с нами (триадой), чтобы обсудить это дело?

Рун явно размышлял, какое решение принять. Потом поднялся на подиум, к столу; братья последовали за ним. Они заняли сиденья-подушки, расположившись лицом к лицу с Алией, Калли и Вилом. Молдоги сидели, подобрав под себя ноги, но не наперекрест, как это делают на Востоке, а параллельно, так что колени смотрели прямо вперед.

– Очевидно, вы (триада) начнете с того, что объясните мне (триаде) какие основания у вас (всех молдогов) жаловаться на нас (всех людей)?

– Я (личность) удивлен, – холодным тоном начал Рун, – что ты (личность) не имеешь представления о причинах нашей обиды на людей. Ты (личность) нападал на наши корабли, угрожал жизни наших людей, нарушал наши границы, наконец, похитил Наследников Трона. Ты (личность) не станешь отрицать, что я (личность) говорю правду?

– Не стану. Но я (личность) отрицаю одно: эти действия не могут быть основанием для обиды вас (всех молдогов) на нас (всех людей). Потому что все названное тобой (личностью) – основание для нашей обиды на вас.

Несколько секунд Рун хранил зловещее молчание.

– Вижу три объяснения твоим словам, – сказал наконец адмирал. – Первое: твои слова лишены смысла, потому вы (все люди) – народ безумцев; в этом случае не имеет смысла далее с тобой разговаривать. Второе: смысл слов твоих (личности) намеренно искажен, чтобы нас запутать или запугать – в этом случае нашему Достоинству нанесен непоправимый ущерб, и смысла далее разговаривать с тобой (личностью) не имеется. Третье: ты (личность) говоришь правду, слова твои имеют смысл, но я (личность) не понимаю тебя. Только вероятность существования этого третьего объяснения не дает мне (триаде) немедленно прекратить переговоры.

– Третье объяснение соответствует действительности, – подтвердил Каллихэн. – И если излагать суть кратко, в нем заключена наша обида на вас (всех молдогов). Вы не понимаете нас (всех людей). И даже не пытались понять, насколько я (личность) могу судить. Вы (все молдоги) неверно понимали действия людей и сделали их основанием для обиды.

– Как иначе возможно расценить насилие против нас (всех молдогов)? – спросил Рун. Глаза его снова казались глубоко запавшими, ушедшими вглубь черепа.

– Если взрослый без причины ударил взрослого, – спросил О’Рурк, – послужит ли это основанием для обиды?

– Определенно, – ответил Рун.

– А если взрослый ударит взрослого, чтобы не дать последнему совершить Недостойный поступок? Явится ли это основанием для обиды?

Глаза Руна казались теперь запавшими не так глубоко, как несколько секунд назад.

– Нет.

– Но и в первом, и во втором случае был совершен акт насилия. Явится ли он причиной для обиды или нет – это зависит от намерений совершившего акт. Разве не так?

– Я (личность) признаю, что слова твои (личности) верны, – согласился Рун. – Ты утверждаешь, что за вашими действиями имелась цель, нам (всем молдогам) неизвестная? И цель эта меняет основание для обиды – не вы против нас, а наоборот?

– Именно это я (личность) утверждаю.

Солнце на видеоэкране уже коснулось горизонта. Его закатные красные лучи били наискось сквозь весь зал Совета. В закатном свете молдоги казались темнее, чем обычно. Рун походил на зловещую почти черную статую.

– Тогда я (триада) хочу услышать о ваших целях. От их обоснованности будут зависеть наши (всех молдогов) действия.

– Ты (триада) сейчас о них услышишь, – сказал Калли. – Они проистекают из единого источника – факта, что мы (все люди) имеем отличную от вас (всех молдогов) систему оценки мыслей и поступков. Ты (личность) задаешься вопросом: «Достойно ли то, что я собираюсь сделать?». Я (личность) вместо этого спрашиваю себя: «Справедливо ли я поступаю?»

Рун холодно блеснул глазами.

– Я (личность) хорошо представляю это различие, – сказал он. – Мы еще несколько лет назад о нем догадались. Но и вы (все люди) знаете, что такое Достоинство, поскольку в языке вашем имеется соответствующее слово. И, следовательно, должны сознавать ответственность в поступках, которые затрагивают понятие «Достоинство» и нас (всех молдогов).

– Ты (личность), – быстро возразил адмиралу Калли, – продолжаешь упорствовать в непонимании. У вас (всех молдогов) тоже имеются слова, обозначающие то, что правильно и неправильно. Но если один из вас потерял Достоинство, успокоится ли он, сознавая, что поступил правильно?

– Ни в коем случае, – сказал Рун. – И я полагаю, ты (личность) это знаешь.

– Согласись тогда, что то же самое справедливо в отношении людей.

Рун снова замолчал – пауза длилась несколько секунд. Постепенно линии морщин вокруг его глаз стали мягче, глаза больше не были такими запавшими.

– Если это верно, – сказал он, – то нашим народам сильно не повезло: мы столь различны – и при этом вынуждены быть соседями.

– Вовсе нет, – возразил О’Рурк. – Лучше поблагодарить судьбу, что между нами, соседями, существует лишь одно большое различие.

– О чем ты (личность) говоришь? – Рун удивленно воззрился на Каллихэна. – Это не просто большое различие, оно – как расстояние между звездой и звездой. Невозможно представить разумные существа, не имеющие понятия о Достоинстве. Мы полагали, что вы (все люди) хотя бы частично имеете такое представление.

– Имеем, – откровенно согласился Калли. – Но я (личность) сомневаюсь, что вы (все молдоги) в равной степени имеете представление о правильном и неправильном, справедливом и несправедливом, потому что ты (личность) продолжаешь говорить так, словно полагаешь Достоинство более высокой мерой, чем правильность. А ведь они равны по своей важности, каждая – для своей расы.

– Едва ли тебе (личности) удастся мне это доказать, – произнес Рун; в голосе его слышалась новая нотка – по контрасту с обычно невозмутимым тоном адмирала, нота эта звучала почти взволнованно.

– Могу. И покажу, как вы (все молдоги) не понимали нас (всех людей), хотя мы вас при этом понимали.

Калли выжидающе замолчал.

– Я (личность) внимательно слушаю, – произнес Рун. – Говори.

– Отлично! – Голос О’Рурка стал тише, доверительнее. – Начну с того, что покажу, как мы (все люди) с самого начала умели понимать Достоинство – с самого первого контакта наших народов. А ты (личность) поправь меня (личность), если я в чем-то ошибусь. Договорились?

– Договорились, – согласился Рун.

– Первое… – Каллихэн загнул палец. – Когда молдоги вступили в контакт с людьми на планетах Плеяд, они не признали нас за цивилизованный народ.

– Правильно, – подтвердил Рун. – Люди обладали развитой технологией, но в поступках ваших не было ничего, подобного поступкам молдогов. Поэтому мы предположили, что вы – люди – особый вид разумных животных, с которыми нам лучше не ссориться. Вы были нам мало интересны.

– Второе… – Калли загнул следующий палец. – Вы заметили, что людей в Плеядах становится все больше, что мы строим там города, что у нас имеется общественная организационная структура. Она отличалась от молдогской, но явно была намного развитее, чем у самых разумных животных. Вам впервые показалось, что мы – тоже цивилизованный народ, межзвездная раса, хотя совершенно не похожая на молдогов. Поэтому вы закрыли границу между вами (всеми молдогами) и нами (всеми людьми), чтобы обсудить между собой наш статус.

– Это правда, – согласился Рун. – Вы правильно нас поняли.

– Далее, – О’Рурк загнул еще один палец. – Вы (все молдоги), обсудив положение, пришли к неслыханной идее: люди, оставаясь не-молдогами, являются одновременно полноправными цивилизованными личностями. Мы – не животные, мы – такие же разумные существа, как молдоги. И, следовательно, вы должны вести с нами дела, соблюдая всяческое Достоинство.

– Ты (личность) говоришь правильно, – бесстрастно подтвердил Рун.

– Следовательно, – Каллихэн опустил ладонь на стол, – вы предприняли первый шаг к Достойным отношениям с людьми. Вы предложили нам свидетельство собственного Достоинства – официально потребовали передать вам (всем молдогам) часть принадлежавшего нам (всем людям) межзвездного пространства, дабы показать нам, что молдоги – гордый, храбрый, уверенный в своем Достоинстве народ.

– Совершенно верно, – сказал адмирал Рун, – но вы на это требование не ответили Достойным требованием противоположного свойства, чтобы молдоги и люди путем Достойных переговоров установили общую границу. Через человека по имени Брейт вы неясно дали понять, что можете уступить Плеяды.

– И это был столь Недостойный поступок, что в глазах молдогов он не мог быть ничем иным, кроме как хорошо продуманным оскорблением. Мы (все люди) как бы намекали, что вы (все молдоги) недостаточно Достойный народ, недостаточно храбры и могущественны, и требуете в свое владение территорию, заранее предполагая, что требованию уступят.

– Именно так и произошло, – сказал Рун, в голосе которого звучала несгибаемая твердость – насколько человек мог различать оттенки эмоций, окрашивающие голос молдога. – Хотя и невольно, вы (все люди) не оставили нам иного выбора, как только добиваться исполнения выдвинутого требования, которое первоначально было лишь жестом Достоинства. Мы (все молдоги) вынуждены были начать войну против людей. Но ваши корабли были не хуже наших, то есть война привела бы ко взаимному уничтожению. И хотя провокация была слишком откровенной, мы предприняли попытку вступить в переговоры с человеком по имени Брейт.

– Который дал тебе (триаде) понять, – с не меньшей твердостью продолжил Калли, – что только люди, живущие на планетах Плеяд, в Приграничье, желают войны с молдогами. И ты (триада) воспринял это утверждение как дополнительное оскорбление, прекрасно понимая, что планеты Плеяд не выстоят против сил вашего флота даже одного дня.

– Правильно. Но нам удалось сдержать себя. И мы получили новое оскорбление. Ты (личность) и другие – человек по имени Брейт уверял, что все вы с планет Плеяд – вторглись в наше пространство, на наши планеты, совершая бессмысленные и оскорбительные действия, например, имитируя мифического Демона Тьмы, якобы предвещая тем самым Перемену Аспекта Достоинства. Более того, вы атаковали наши корабли, захватили их команды, нарушили рамки всякого Достоинства и похитили Наследников Трона, угрожая прервать линию наследования семьи Барти, которая возглавляет народ молдогов, что привело бы к действительной необходимости переменить Аспект. Нашему терпению пришел конец. Дальше мы (все молдоги) уступать не в состоянии, если не желаем потерять всякое Достоинство. Люди толкают молдогов к войне – да будет так! Если только ты (личность) не убедишь меня (личность), что у вас есть веские причины… – Рун показал хищным костистым пальцем на заходящее солнце – жест был очень неожиданным, потому что до сих пор молдог сидел как каменный. – …До того, как закатится ваша главная звезда. Иначе войны с молдогами людям уже не отвратить. Войны до конца!

Рука Руна упала, как плеть.

– Но сначала скажи, – попросил Калли, – верно ли я (личность) истолковал смысл ваших (всех молдогов) действий?

– Ты (личность) истолковал наши действия правильно, – сказал Рун. – Но сейчас, в критический момент, какое значение может иметь твое понимание наших Достойных мотивов?

– Потому что! – Голос Калли был подобен удару хлыста; Алия и Вил вздрогнули; О’Рурк указал пальцем на молдогов. – Я обвиняю вас (всех молдогов) в неумении и нежелании понять действия нас (всех людей), хотя мы понимали ваши действия! Обида нанесена не молдогам, а людям – весомая, обоснованная обида!

Рун, не дрогнув ни единым мускулом, хранил молчание, пока Каллихэн не опустил указующий перст.

– Я (личность) жду ответа, – сказал Рун – глаза его вновь казались глубоко запавшими, – в каком непонимании ты (личность) обвиняешь нас?

– Как я уже объяснял, люди пользуются мерилом Правильности там, где молдоги используют мерило Достоинства. Когда мне (личности) потребовалось истолковать поступки Моих Почтенных Кузенов-молдогов, предъявивших права на планеты Плеяд, я не стал задавать вопрос: «Какое право имеют они требовать Плеяды?» Нет, я спросил: «Где и как мы (все люди) затронули Достоинство молдогов?» В результате я понял истинные причины ваших действий. – Калли перевел дыхание. – Но вы (все молдоги) и ты (личность), говорящий от их имени, не сделали того же со своей стороны. Вы не спросили: «Какое право имеют люди так поступать?» Вас трогала лишь ваше Достоинство – никто из вас не увидел истинной причины. Следовательно, виноваты вы (все молдоги) и ты (личность), говорящий от их лица! – Калли подался вперед. – Скажи! – повелительно произнес он. – Кто будет более Достоин у молдогов – тот, кто пытается понять поступки своего соседа, или тот, кто таких усилий не прилагает?

Рун чуть заметно вздрогнул. Голос его уже не звучал так твердо, как прежде, но ответил он немедленно, не задумываясь:

– Двух мнений быть не может. Тот, кто прилагает усилия к пониманию, более Достоин.

– Благодарю, мой кузен Рун, – хладнокровно сказал О’Рурк. – Таким образом, мы пришли к заключению.

– Мы пришли к заключению, – согласился Рун. – Но теперь я (личность) вынужден требовать объяснения ваших действий с точки зрения Правильности.

– Я (личность) отвечу, пусть выслушает меня мой кузен Рун. В тот момент, когда молдоги выдвинули свое Достойное требование, у людей наступило время Перемены Аспекта Правильности, то есть в тот момент не было вождя, который мог бы говорить от имени всех людей.

– Я (личность) принимаю это объяснение, – сказал Рун. – Но мы (все молдоги) ценим действия, а не оправдания их отсутствия.

– Тогда я (личность) продолжу. Поскольку не было вождя, не могло быть и ответа – немедленного ответа. Мы бы дали его, конечно – как только завершилась бы Перемена Аспекта. Но в тот момент нам требовалось время, и ни Достоинство, ни Правильность не обязывали людей заявлять, что мы – народ, разделенный на две неравные части из-за Перемены Аспекта.

– Я принимаю и это объяснение, – голос Руна был лишен какой-либо эмоциональной окраски и казался очень далеким, отрешенным.

– Следовательно, – продолжал О’Рурк, – нужно было оттянуть время, давая молдогам понять, что мы переживаем Время Перемен и не в состоянии дать немедленный ответ. – Назовет ли мой кузен Рун хотя бы одно из наших действий, которое давало бы вам (всем молдогам) понять, что мы не намерены принять во внимание возможность войны?

Рун молчал несколько долгих секунд.

– Я (личность) не могу назвать подобного действия. Более того, мы (все молдоги) ждали беспрецедентно долго – насколько это позволяло Достоинство. Но ты (личность) говоришь, что вы (все люди) намеренно ввели нас в заблуждение, а это подразумевает оскорбление!

– Нисколько! Потому что мы пытались через мои (личности) поступки дать понять истинную причину нашего промедления. Неужели мой кузен Рун сам этого не видит? Зачем еще могло понадобиться мне и моим братьям, сидящим здесь, вторгаться в пространство молдогов и принимать личину Демона Тьмы? Это был знак Перемены Аспекта – единственный, который в моем понимании молдоги должны были понять и признать. Но почему было решено, будто мягколицый Демон знаменует Перемену Аспекта среди молдогов? Полагаю, что мягколицый Демон указывает на соответствующую перемену среди мягколицых!

На этот раз Рун сидел в молчании необыкновенно долго.

– Должен признать, – заговорил он, наконец, – что если сказанное – правда, мы (все молдоги) в самом деле нанесли обиду вам (всем людям), а не наоборот. И все же, похитив Наследников Трона, ты (личность) совершил поступок слишком серьезный, чтобы он был только лишь знаком Перемены. Аспект Достоинства всех молдогов оказался в опасности. Возместить ущерб ты (личность) можешь только, если вернешь тела Наследников и дашь объяснение. Какое? Этого я (личность) не могу себе представить. С точки зрения Достоинства оправдания такому поступку быть не может.

– Совершенно верно, – согласился Каллихэн. – И с точки зрения Правильности – тоже. Но если соединить Почтенность и Правильность – мы получим оправдание – единственно возможное. Сыновья и племянник Барти и их братья – живы.

– Живы? – Рун выкатил глаза. – Как такое возможно? Вы их не убили? Они не покончили с собой? Старший из них достаточно взрослый, чтобы понимать…

– Мы (триада) не позволили им совершить самоубийство, – перебил Калли, понимая, что это уже оскорбление, но сделав ставку на то, что в критический момент все условности подвергаются сомнению.

– Не позволили… – глубоко запавшие глаза Руна уставились на Калли. – Это почти самое глубокое оскорбление! Зачем же было их похищать?

– Дабы продемонстрировать, как возможно сосуществование Почтенности и Правильности, – ответил О’Рурк. – Не погрешив против Правильности, люди совершили немыслимое для молдогов – похитили Наследников Трона в период, когда среди вас не происходило настоящей Перемены Аспекта Достоинства. Но Правильность не позволила нам совершить то, что молдоги совершили бы с легкостью. Правильность запрещает нам отбирать жизнь у детей – даже детей врагов – или позволять детям отобрать жизнь у себя самих. – Калли замолчал. Но прежде, чем Рун успел что-либо ответить, заговорил опять: – Наоборот, Правильность требует от людей заботы о детях. Мы берем на себя ответственность за их здоровье и жизнь. Это аналогично тому, что подразумевает Достоинство, хотя и не одно и то же. Ты (личность) и я (личность) хорошо видим тонкости и различия в смыслах, но детям они не важны. И именно это люди надеялись продемонстрировать молдогам, пока принцы находятся в наших руках. Я (личность) полагаю, что замысел удался – ваши дети смогли понять людей, как я – молдогов, что было уже доказано.

Сначала всем показалось, будто адмирал Рун не собирается отвечать. Но он заговорил, очень медленно и отрешенно:

– Я (личность) не верю услышанному. Но даже если бы все было именно так, я не вижу со стороны молдогов стремления понять вашу странную Правильность и ее требования.

– Взгляни вокруг, кузен Рун! – твердо и убежденно сказал Каллихэн. – Сама вселенная тому доказательство. Я (личность) с самого начала всеми силами стремился к тому, чтобы две великие галактические цивилизации могли сосуществовать мирно, не поглощая или уничтожая друг друга, а сотрудничая. И ключ к сотрудничеству – ответственность, которую люди и молдоги должны принять на взаимно выработанных условиях, оценивая поступки каждой стороны ее собственными мерками…

Рун молчал, словно каменный. Калли подался вперед.

– Конечно, – сказал он, – многого мы не сможем понять до конца. Люди никогда не прочувствуют вашего братства, троичного единства сестер и братьев. Но и молдоги, соответственно, в полной мере не ощутят нашей уверенности в силах одиночки, бросающего вызов вселенной – лицом к лицу, один на один. Вы не поймете до конца, что такое наше «я». Но так ли это важно? Нам не нужны взаимные объятия, нам нужно научиться правильно воспринимать друг друга, чтобы выжить, быть друзьями и добрыми соседями по Галактике. Выбор один: взаимное уважение, приятие – или взаимное уничтожение.

Калли замолчал, и Рун снова ничего не ответил. Взгляды младших Братьев адмирала были устремлены на высокую фигуру, сидевшую в центре триады; Братья тоже хранили молчание. Калли быстро нащупал на столе коммуникатор, нажал кнопку; послышался гудок вызова.

– Найдите мне Пита Хайда, – тихо сказал О’Рурк по-английски, – он где-то рядом с залом Совета…

– Калли? – голос Пита был слышен только О’Рурку; в коммуникаторе использовался направленный сонический луч. – Я в холле. Возле поворота в коридор.

– Пит! – Каллихэн заговорил быстро, сливая слова, чтобы адмирал и его братья не уловили смысла – вся триада пристально смотрела на лидера землян, словно пыталась прочесть его мысли. – Где принцы? Ты их потерял?

– Черта с два! – пропел голос Пита. – Я с ним здесь уже полчаса торчу.

О’Рурк медленно, с облегчением вздохнул.

– Пора, Пит! Приведи их сюда, сейчас же!

– Хорошо… Я только и ждал твоего…

– Скорее, Пит!

– Понял.

Секунду спустя Каллихэн увидел в дверном проеме – двери были приоткрыты, – как по ковровой дорожке коридора к залу приближаются Пит, Листром и трое Наследников молдогского Трона. Они вошли – и принцы увидели Руна и его Братьев.

Наследники тут же вознамерились со всех ног броситься к адмиралу, но Пит и Листром удержали их за руки.

– Дядя Рун! – тоненьким голоском крикнул Хиркер, пытаясь выкрутиться из мощной лапы Листрома. – Это я (личность), Хиркер! Мягколицые не разрешали мне к тебе (личности) прийти!

Рун стремительно обернулся, его Братья тоже. Через мгновенье все трое были уже на ногах. Калли, Алия и Вил тоже поднялись.

– Отпусти их! – приказал О’Рурк Листрому по-английски, и трое Наследников помчались к возвышению, где стоял стол переговоров. У края они остановились, Хиркер – в центре, как и положено. Он направил обвиняющий палец на Калли.

– Дядя Рун! Вот эти мягколицые, которых ты (личность) видишь сейчас, похитили нас (триаду)… И вот этот не разрешил нам совершить Достойное действо! Поэтому мы (триада) до сих пор живы!

Рун шевельнулся – как-то неловко, однако, не успел и рта раскрыть, как самый младший из принцев, Отга, пропищал:

– Дядя Рун! Отведи меня (личность) на корабль мягколицых, чтобы мне разрешили посмотреть рубку управления! Даже Самым Достойным Правильность не позволяет входить в рубку мягколицых без Ответственного Компетентного лица из его семьи!

Рун взглянул на малыша – Отга тут же застыдился, сделал шаг назад и занял положенное ему место в шеренге триады. Потом Рун медленно перевел взгляд на Хиркера, который все еще указывал пальцем на Калли. Рука Хиркера медленно опустилась.

– Мой Крайне Достойный Племянник, – веско сказал Рун, – к указанному лицу Недостойно обращаться таким образом. Ибо теперь он (личность) зовется Кал’хэн Орак У’н, вместе со своими Братьями он возглавляет семью, септ и клан, предводительствующие мягколицыми людьми. И в грядущие годы тебе (личности) предстоит вести с ним (личностью) переговоры, касающиеся отношений двух народов – молдогов и людей – когда ты (личность) сядешь на место дяди Барти и его Братьев. Высокое положение означает высокую ответственность, и ты (личность) был не совсем Достоин в отношении кузена У’на!

Юный принц посмотрел на адмирала Руна, потом – виновато – на Калли.

– Я (личность) очень сожалею, – пробормотал он. – Простит ли меня (личность) мой Крайне Достойный кузен – в надежде, что я (личность) отныне буду более Достоин в отношениях с ним? Я еще очень мал, – добавил Хиркер, и в голосе его послышалась неожиданная уверенность, – но я (личность) расту и учусь. Очень, очень быстро!