Текст книги "Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека"

Автор книги: Гордон Руперт Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 34 страниц)

Джим вновь посмотрел на часы и с удивлением увидел, что пока сидел тут и думал, прошло почти десять минут. Энджи опять пересиживает лишнее время.

Что-то с треском лопнуло внутри Джима, и он ощутил злость – холодную и тупую. Генсслер слишком часто оказывался на пути его планов. Джим стремительно выбрался из Оглоеда, захлопнул дверцу и взбежал к массивным дверям Стоддард-Холла. За ними, внутри, почти сразу же начиналась главная лестница; низкие ступеньки были облицованы серыми гранитными плитками, буквально до дыр стоптанными за долгие годы бесчисленным количеством студенческих башмаков. Джим поднимался вверх, без труда перешагивая сразу через несколько ступенек.

Три пролета вверх и тридцать футов по коридору вправо. За дверью матового стекла находилась лаборатория, в которой Генсслеру была выделена секция площадью в десять квадратных футов. Джим вошел в лабораторию – дверь, ведшая в блок Генсслера, была закрыта. Несколько шагов, и…

Генсслер стоял справа от Джима перед прибором. – скорее всего, контрольной панелью. Он испуганно завертел головой, то ли не видя Джима, то ли не соображая, кто ворвался к нему во время эксперимента.

Лицом к Джиму возле дальней стены сидела в кресле «от дантиста» Энджи. На голову ей, доходя почти до подбородка, был надет какой-то кожух – то ли шлем, то ли фен из парикмахерской.

– Энджи! – в ужасе выкрикнул Джим. В ответ его невеста растворилась.

Девушка попросту исчезла…

На какой-то бесконечно долгий момент Джим застыл, уставившись на пустое кресло и пустоту под шлемом.

Энджи просто не могла никуда исчезнуть!

Исчезнуть так быстро, что он даже глазом не успел моргнуть! То, чему он только что стал свидетелем, было абсолютно невозможно! Поэтому он немо стоял на месте и ждал, когда с его глаз спадет пелена, и он вновь увидит Энджи, сидящую в кресле…

– Аппортация! – Изумленно-восторженный вопль Генсслера выдернул Джима из остолбенелого состояния.

Джим резко повернулся и впился глазами в Лоренса-психолога – высокого, худого, со всклокоченными волосами, совсем недавно получившего степень… Генсслер таращился, разглядывая опустевшее кресло. Даже в эту жуткую для себя секунду Джим отметил, что кровь отхлынула от лица Лоренса К.

Жизнь и движения вернулись к Джиму одновременно с осмысленным вопросом:

– Что это такое? Что происходит? – заорал он на Генсслера. – Куда делась Энджи? Где она сейчас находится?

– Она аппортировалась! – восторженно сообщил Генсслер, но взгляда от кресла, на которое сам же усадил Энджи и с которого она исчезла, не отвел. – Она действительно аппортировалась! И я надеюсь, что… и я… я старался отправить ее в астральную проекцию…

– Что? – Джим повернулся и, набычившись, шагнул к Генсслеру. – Что ты попытался с ней сделать?

– Астральная проекция! Астральная проекция! Не более того! – выкрикивал Генсслер. – Мы предполагали спроецировать астральную сущность из ее тела. Я даже не пытался воздействовать на ее материальную сущность, только на астральную! Все, на что я мог рассчитывать, лишь незначительный астральный сдвиг, который можно зарегистрировать микроампермётром, установив контактные пластинки вдоль спинного мозга… вдоль позвоночника, и они фиксируют «ответ». Но она вместо этого аппортировалась. Она…

– Куда? Где она? – взревел Джим.

– Я не знаю! Я… клянусь, я не знаю! – голос высокого худого ученого взметнулся стократ выше его самого. – У меня нет вариантов объяснения, куда…

– Будет лучше, если варианты появятся!

– Я не знаю! Я не в курсе настройки моих приборов, но…

Джим сделал три шага через комнату, схватил тощего психолога за лацканы рабочей куртки и вмазал Генсслера спиной в стену, чуть левее приборной панели.

– Верни ее обратно!

– Я же сказал тебе, что не могу! – взвизгнул Генсслер. – Я не предполагал, что она может выкинуть нечто подобное, поэтому я оказался не готов к столь неожиданному результату! Прежде чем вернуть ее обратно, мне потребуется несколько дней или даже недель, чтобы выяснить причины и суть происшедшего. А затем я должен буду придумать, как повернуть процесс аппортации в обратную сторону… Какая интересная мысль – сделать процесс перехода обратным, – Генсслер зачарованно задумался, но после того, как Джим встряхнул психолога, тот спешно продолжил объяснение: – Но даже если все это мне удастся проделать быстро, к тому времени… может оказаться поздно. Слишком поздно, если она выйдет за пределы объема физического пространства, в которое аппортировалась.

Голова у Джима пошла кругом. Казалось совершенно невероятным, что он вынужден стоять и выслушивать всю эту чушь несусветную, вместо того, чтобы как следует размазать Генсслера по стене. Но объяснение Лоренса К. звучало чертовски правдоподобно: ведь как ни крути, а Энджи исчезла, что являлось неоспоримым фактом.

Но Джим никак не мог поверить, что все произошло в его реальной жизни. Даже несмотря на то, что сам лично видел, как Энджи исчезла.

Джим зарычал, еще сильнее впился в лацканы пиджака и сообщил Генсслеру свое решение:

– Вот что я тебе скажу, индюк! Либо ты сейчас же вернешь ее, либо я начинаю неторопливо разрывать тебя на мелкие кусочки.

– Я же сказал, что не-мо-гу! Сто-ой… – выкрикнул Лоренс К. Генсслер, чувствуя, как Джим потянул его на себя, и понимая, что вся эта груда мышц с удвоенной энергией вот-вот начнет размазывать его по стенке.

Но Генсслер ошибался – в планы Джима входило пробить стену насквозь, используя для этой благородной цели голову психолога.

– Подожди! У меня появилась идея!

Джим затормозил движение тела, но хватки не ослабил.

– Ну так что за идея? – заорал он.

– Есть шанс. Не слишком надежный, но все же – шанс, – прохрипел Генсслер. – Тебе потребуется моя помощь. Но это может сработать. – Лоренс К. оживился. – Да, это действительно может сработать!

– Ну, хорошо! – рявкнул Джим. – Выкладывай суть, да поскорее!

– Я могу послать тебя вслед за ней… – и Генсслер резко заткнулся, почувствовав повисшую в воздухе незримую угрозу. – По… подожди! Я совершенно серьезно! Я действительно считаю, что идея того стоит…

– Ага, теперь ты попытаешься избавиться и от меня, – сквозь зубы процедил Джим. – Хочешь устранить единственного свидетеля, который может дать против тебя показания!?

– Нет, нет! – заспорил Генсслер. – Идея сработает. Я уверен, что сработает! Чем больше я над ней думаю, тем сильнее убеждаюсь, что идея сработает! Я окажусь прав… Несомненно, я окажусь прав! И тогда я стану знаменит!

Казалось, его паническое состояние постепенно испаряется. Он распрямил (правда, лишь вдоль стены) плечи и предпринял (надо отметить, неудачную) попытку отпихнуть от себя Джима.

– Отпусти меня! – громко, но без истерики, произнес он. – Мне необходимо вернуться к приборам, иначе я просто не смогу помочь Энджи. А я не хочу, чтобы она попала в беду! Как и ты, я хочу вернуть ее обратно в целости и сохранности!

Джим осторожно выпустил собеседника, но продолжал внимательно за ним наблюдать, держа правую руку наготове, чтобы в любую секунду заграбастать Генсслера.

– Начинай двигаться и объяснять, – скомандовал Джим. – Но только быстро.

– Я двигаюсь так быстро, как только могу, – Генсслер повернулся к контрольной панели, бормоча себе под нос: – Да, да, именно в этом положении… да, именно на этом уровне, да… иначе и быть не могло…

– Ты о чем это там все время лопочешь? – спросил для острастки Джим.

Лоренс посмотрел на него через плечо, которое буквально выпирало из-под пиджака.

– Ну, пока мы не догадаемся, куда именно она аппортировалась, мы не сможем придумать, как вернуть ее обратно, – сообщил Генсслер. – Итак, совершенно точно мне известно лишь одно – я попросил ее сконцентрировать внимание на любом, что придет ей в голову. И она сказала мне, что сконцентрировалась на драконах.

– Каких драконах? Где драконы?

– Я уже сказал, что не знаю, где! Может, останки драконов в археологических музеях, а вернее – где угодно! Вот почему мы обязаны хоть как-то локализовать ее местонахождение, вот почему требуется твоя помощь… Иначе мы вовсе не справимся с поставленной задачей!

– В таком случае, уточни, что делать мне, – попросил Джим.

– Садись в кресло, из которого она исчезла… – Генсслер резко замолчал, стоило Джиму сжать кулак и сделать шаг навстречу психологу-экспериментатору. – Ну, если не хочешь садиться, не садись! Тогда просто выйди из лаборатории и захлопни за собой дверь. А заодно распростись с последним шансом вернуть ее обратно.

Джим поджал губы и задумался. Затем медленно и неохотно повернулся к пустому «стоматологическому» креслу, на которое указывал Генсслер:

– Будем считать, что ты прав, – вздохнул Джим, подошел к креслу, опустился в него. – Итак, что ты намерен делать дальше?

– Тебе не о чем беспокоиться! – сообщил Генсслер. – Все контрольные приборы выставлены на те же уровни, как и в момент аппортации Энджи. Я лишь немного уменьшил напряжение. Думаю, это единственная причина, вызвавшая ее физическое перемещение в астральную проекцию. Ее подтолкнул туда слишком сильный энергетический импульс. Я уменьшу силу заряда, чтобы ты спроецировался, но ни в коем случае не аппортировался.

– Что это будет значить?

– Это будет значить, что материально твое тело никуда не переместится. Ты останешься сидеть в этом кресле. В путь двинется лишь твое сознание – и спроецируется туда же, куда аппортировалась Энджи.

– Ты уверен в своих словах?

– Конечно же, уверен. Твое тело останется сидеть здесь, в этом кресле. А вот твоя астральная сущность отправится в путь, чтобы встретиться с Энджи и помочь ей. Возможно, она слишком сильно сконцентрировалась на…

– Не пытайся свалить вину на нее!

– Я и не пытаюсь. Просто… В любом случае, ты сам не позабудь сосредоточиться. Энджи имела большой опыт в данном направлении внутренней концентрации. У тебя такого опыта нет, поэтому тебе следует сделать единственно возможное – предпринять попытку… Думай об Энджи. Сконцентрируйся на ней. Концентрируй внимание на ней, не забывая, что в том месте есть драконы.

Ну, хорошо! – прорычал Джим. – Что дальше?!

– Если ты правильно сориентируешь сознание, то спроецируешь свой мозг в то же место, куда аппортировала себя Энджи. На самом деле, то есть материально, ты в этом месте не окажешься, – обещал Генсслер. – Все твои ощущения и впечатления будут субъективны. Но чувствовать себя ты будешь так, словно действительно оказался там. Поскольку Энджи находится в данных координатах настройки, она догадается, что твоя астральная сущность присутствует рядом, даже если и не заметит твоего материального присутствия.

– Ну хорошо, хорошо! – оборвал Джим. – Но как же я смогу вернуть ее?

– Ты должен заставить ее сконцентрироваться на возвращении, – ответил Генсслер. – Помнишь, как я учил тебя гипнотизировать ее?

– Да уж, помню!

– Тогда постарайся загипнотизировать ее вновь. Когда она ментально полностью сольется с обстановкой лаборатории, то сможет аппортироваться обратно. Возьми ее внимание под контроль и внушай ей сконцентрироваться на лаборатории. Когда она исчезнет, ты можешь быть уверен, что она вернулась обратно.

– А я? – спросил Джим, – Что со мной?

– Тебе возвращение вообще ничего не будет стоить, – заверил Генсслер. – Ты просто закроешь глаза и пожелаешь оказаться здесь. Поскольку твое тело останется в этом кресле, то есть в начальной точке, ты автоматически вернешься обратно – в ту же секунду, как подумаешь об этом.

– Ты уверен?

– Уж в этом-то я уверен совершенно точно! А теперь закрывай глаза… нет, нет, подожди… сначала накинь капюшон…

Генсслер шагнул к креслу и опустил на голову Джима шлем. Неожиданная темнота, наполненная легким ароматом духов Энджи, сжала Джиму горло.

– А теперь – концентрируй внимание, – донесся как будто издалека голос Генсслера. – Энджи – драконы. Драконы – Энджи. Закрой глаза и сосредоточься исключительно на этих двух понятиях…

Джим закрыл глаза.

Казалось бы, ничего особенного не происходило: внутри шлема жила лишь темнота, а пространство за его пределами не рождало ни звука. Чертовски знакомый запах волос Энджи буквально сводил с ума. «Думай об Энджи, думай об Энджи, – настойчиво внушал сам себе Джим. – Концентрируйся на Энджи и драконах...»

Но ничего не происходило…

Голову начало ломить…

Джим чувствовал себя огромным и неуклюжим, особенно сейчас, сидя под этим невероятным астральным феном, да еще с закрытыми глазами, да еще с навязчивым, щекочущим ноздри и таким знакомым ароматом духов и лака для волос. Джим услышал биение пространства, но потом понял, что это стучит его собственное сердце, заставляя кровь пульсировать в артериях, сосудах и капиллярах тела…

Медленная и какая-то густая, тяжеловесная поступь приближающихся шагов. Голова Джима начала сама по себе легко вращаться вправо-влево. Ему показалось, что он медленно соскальзывает по наклонной плоскости куда-то вниз. Соскальзывает сквозь темноту и мрак, а тело его увеличивается при этом до гигантских размеров…

Потом в его мозгу начала прорастать непонятная первобытная дикость. Он услышал какой-то шелест, какое-то неведомое порханье огромных крыльев, появилось желание вскочить и в клочья разнести первое, что попадется под руку. Для начала, конечно же, предпочтение будет отдано незабвенному Лоренсу К. Генсслеру. О-о-о! Это будет сладостный для души Джима процесс! Он как следует скрутит этого идиота, прижмет к каменному полу и неторопливо, один за другим, обкусает пальцы… Нет, лучше – фалангу за фалангой…

Незнакомый мощный голос громовыми раскатами призывал его очнуться, но Джим игнорировал зов, запутавшись и потерявшись в собственных мыслях…

Что может быть прекраснее, чем вонзить ногти в грудь, а челюстями перекусить тонкую шею столь ненавистного джорджа…

Челюсти? Джордж?..

О чем это он думает?

Ну уж нет – эта чушь собачья просто так не пройдет! Сейчас, сейчас. Сейчас он откроет глаза!

Он открыл глаза.

Глава 3

Темнота, наполненная легким ароматом лака для волос, исчезла вместе со шлемом. Джим ошарашенно уставился на каменные стены, которые переходили в ровный свод потолка. Небольшую пещеру и коридор освещали факелы, закрепленные в жирандолях неизвестной работы; факелы горели неровно, выстреливая длинные пляшущие языки желтого света.

– Наполни тебя гром, Горбаш! – проревел кто-то над самым ухом; Джим тщетно попытался уклониться от рева. – Просыпайся, малыш! Нам надобно срочно спуститься в главную пещеру. Наши захватили одного!

– Одного?.. – заикаясь, поинтересовался Джим. – Одного – кого?

– Джорджа! Настоящего Джорджа! Да проснись же ты, Горбаш!

– Я уже проснулся… – заспорил Джим и поперхнулся…

Огромная голова с мощными челюстями и острыми крокодильими зубами, возникнув перед самыми глазами Джима, заслонила собой каменный потолок. Очумелый от рева мозг, зарегистрировав образ, идентифицировал его с некоторым запозданием, и когда понимание пришло, Джим выпалил:

– Дракон!

– А кем еще по-твоему может статься прадядюшка по материнской линии? Опять кошмары мучают? Просыпайся! Это я, Смргол, обращаюсь к тебе, малыш. Я, Смргол! Ну-ка, подъем! Потряси крыльями и пошлепали вниз! Нас и так заждались в главной пещере. Не каждый день удается захватить в плен Джорджа! Идем.

Клыкастая пасть убралась в сторону. Судорожно моргая, Джим оторвал взгляд от исчезающего жуткого видения, опустил глаза и тут же заметил громадный хвост: бронированный, с рядами острых костяных пластин, бегущих с треугольного кончика вверх по наружной плоскости. Хвост утолщался, приближаясь к… нему.

Это был его хвост!

Хвост Джима!

Джим вытянул перед собой руки. Они оказались огромны и усеяны костяными пластинками – такими же, как на хвосте, но меньшего размера. Пальцы были кожисты и слегка скрючены, а когтям требовался маникюр. Поднеся поближе к глазам трясущуюся когтистую лапу, Джим случайно задел ею об удлиненную морду-пасть, которая вытягивалась от того места на лице… О, Боже! А где же нос? Он судорожно попытался облизнуть губы, но вместо этого длинный, красный раздвоенный язык – его язык! – рассек дымный воздух пещеры.

– Горбаш! – вновь прогремел голос.

Джим обернулся и увидел в проеме морду дракона, судя по голосу – прадядюшки Смргола, который заслонил вход в пещеру.

– Сейчас иду, Можешь подождать, если хочешь.

Дракон исчез, а Джим удивленно покачал головой. Что же происходит? Генсслер заверял, что никто не сможет увидеть его, не говоря уже…

Драконы?

Говорящие драконы?..

…Не говоря о том, что он, Джим Эккерт, и сам дракон…

Какая чудовищная нелепица! Он – дракон?! Как он мог оказаться драконом? Почему именно драконом, даже если они и существуют? Очевидно, это наведенная галлюцинация.

Безусловно! Он вспомнил: Генсслер упоминал, что все его ощущения будут сугубо субъективными. И все увиденное и услышанное – не больше, чем разновидность кошмара, наложенного на действительный мир. Сон. Он ущипнул себя… И подскочил от боли.

Он совершенно позабыл, какие чудовищные когти росли на пальцах. Большие и чрезвычайно острые. Даже если Джим спал, то элементы сна были чертовски реалистичны.

Но, сон это или нет, все, о чем он сейчас мечтал, – найти Энджи, покинуть тело дракона и вернуться в нормальный мир. Вот только где ее искать? Найти бы для начала сообразительного собеседника, описать девушку и расспросить: кто ее видел, где, когда.

Безусловно, перво-наперво следовало спросить у дракона, разбудившего Джима. А о чем тот говорил? Что-то о поимке Джорджа?..

Что означает «Джордж»? Возможно, имя? Вероятно, если кто-то принимал облик драконов, то остальные появились в образе Святого Георгия, драконоборца. Но обыденность, вложенная Смрголом в определение «джордж», навела Джима на размышление, что драконы называли «джорджами» обычных людей, а весть о поимке означала…

– Энджи! – во внезапном озарении вскричал Джим.

Он встал на все четыре лапы и потащился через пещеру, выполз наружу и оказался в длинном коридоре, освещенном факелами, и увидел вдали удаляющуюся фигуру дракона. Джим заключил, что это тот, кто называет себя прадядюшкой тела, в котором он сейчас находился. Он порылся в памяти, вспоминая имя дракона.

– Обожди, Смргол! – крикнул он.

Но дракон свернул за угол.

Джим бросился вдогонку, на ходу отмечая, как низок потолок коридора для его крыльев, которые, рефлекторно реагируя на скорость движения, так и норовили расправиться. Он повернул за угол и через большой вход буквально влетел в огромный сводчатый зал, битком набитый драконами – серыми и массивными. Зал освещался пламенем многочисленных факелов, отбрасывающих большие уродливые тени вдоль высоких гранитных стен.

Джим не обращал внимания на дорогу и потому врезался вдруг в спину одного из драконов.

– Горбаш! – прогрохотал дракон и повернул пасть. Джим узнал прадядюшку по материнской линии. – Немного уважения, разорви тебя огр, пацан!

– Прости! – брякнул Джим. Он еще не научился рассчитывать силу драконьего голоса, отчего извинение прозвучало выстрелом сигнальной пушки, сообщающей о приближении отряда вооруженных варваров.

Но, очевидно, Смргол не обиделся.

– Все в порядке! Все в порядке! Спина не сломана, – зычно протрубил он. – Присаживайся, паренек. – Он наклонился к уху соседа. – Двигайся! Освободи местечко для внучатого племяша!

– Что? А, это ты, Смргол! – проворчал дракон, повернув голову. Он передвинулся футов на восемь. – Протискивайся, Горбаш. Мы вот-вот начнем обсуждать захваченного джорджа.

Джим втиснулся в более чем узкий просвет меж драконов, сел и попытался проанализировать происходящее. Очевидно, что драконы в этом мире говорят на современном английском… Или он ошибается? Он вслушался в словесный гомон. Воспринимаемые ухом слова вступали в противоречие с объяснением, предлагаемым сознанием. А если он неосознанно говорит на драконьем языке? Джим решил отложить этот вопрос и обдумать его на досуге.

Он огляделся вокруг. Огромная вырубленная в граните пещера буквально кишела тысячами драконов. Но по внимательном рассмотрении тысячи сменились сотнями, а потом выкристаллизовалась и трезвая оценка: примерно пятьдесят драконов разных размеров. Джим с гордостью отметил, что оказался не самым мелким из них. На самом деле, за исключением Смргола, никто не мог сравниться с ним размерами. Однако в конце зала сидел еще один монстр, трепавшийся больше всех, время от времени указывая на стоявший поблизости вполне драконьих габаритов контейнер, накрытый гобеленом искусной ручной работы, на которую когтистые лапы драконов были явно не способны.

Что касалось сути дискуссии, то ее можно было охарактеризовать как пустую перебранку. Титанически громкие голоса, казалось, заставляли вибрировать даже каменные стены и потолок. Джим обернулся на Смргола, но тот, не мешкая, присоединился к дискуссии.

– Заткнись, Брайгх! – прикрикнул он на громадного дракон, а, сидевшего возле скрытого гобеленом контейнера. – Дайте вставить слово тому, кто имеет больше опыта общения с джорджами и остальным верхним миром, чем вы все вместе взятые. Когда я расправился с огром у Башни Гормли, ни один из вас даже не стучался еще в скорлупу яйца.

– Нам в очередной раз предстоит выслушать историю твоей великой битвы с огром? – огрызнулся переросток Брайгх. – У нас тут есть дела поважнее!

– Послушай ты, червячок! – разбушевался Смргол. – Чтобы убить огра, нужны мозги. Но как раз их-то у тебя и нет! Мозги – наследственная отличительная черта нашей семьи! И если станется, что очередной огр выползет на свет божий, то никто из вас в ближайшие восемьдесят лет хвоста не высунет из пещеры. На это хватит смелости и ума только мне да Горбашу…

Словесная перепалка длилась еще некоторое время, но постепенно все остальные драконы утихомирились: спор продолжали только двое.

– …Ну и что ты предлагаешь? – допытывался Брайгх. – Я поймал джорджа возле центрального входа. Этот джордж – шпион.

– Шпион? И с чего ты так решил? Джорджи не шпионят за драконами. Они приходят, чтобы сражаться. Я-то на своем веку понасражался со многими джорджами, – и Смргол горделиво выпятил грудь.

– Сражаться! – насмехался Брайгх. – Какой джордж пойдет сражаться без скорлупы? С самого первого джорджа, увиденного нами, каждый последующий и готовый к бою был одет в скорлупу! А на этом-то ее вовсе не было!

Смргол весело подмигнул соседям-драконам.

– А откуда мне знать, что ты ее не сколупнул? – прогрохотал он.

– Погляди и убедись!

Брайгх нагнулся и сорвал гобелен, обнажая железную клетку. В клетке, за толстыми железными прутьями, в отчаянии припала ко дну…

– Энджи! – закричал Джим, позабыв о колоссальных возможностях голосовых связок дракона. Вернее, ему впервые представилась реальная возможность опробовать их. Он инстинктивно выкрикнул имя во всю силу легких, а крику, испущенному во всю мощь драконьих легких, лучше внимать с затычками в ушах, находясь за линией горизонта.

Даже сие великорослое собрание в пещере было потрясено. А Энджи просто сдуло порывом ветра в угол клетки, и она потеряла сознание.

Прадядюшка Горбаша первым оправился от шока.

– Разорви тебя огр, мальчишка! – взревел он, но уже в нормальных разговорных тонах, о которых Джим, к несчастью, вспомнил с запозданием. – Зачем издеваться над барабанными перепонками? И что это такое «Анаши»?

Джим усиленно размышлял.

– Я чихнул, – признался он.

Мертвая тишина послужила ему ответом. После долгой паузы Брайгх поинтересовался:

– Где это видано, чтобы драконы чихали?

– Где? Где? – фыркнул Смргол. – Я вот знаю, что драконы чихают. Но это случалось еще до твоего рождения. Старик Малгор, третий кузен двоюродной сестры матери, чихнул дважды на дню сто восемьдесят лет тому назад. Чихание – семейная традиция. И тоже указывает на наличие мозгов.

– Правильно, – поспешно встрял Джим. – Это указывает, что мои мозги работают. Работа ума рождает в носу чих.

– Так их, так их, мальчик! – громко сказал Смргол, а потом снова настала мертвая тишина.

– Враки! – после паузы взревел Брайгх и повернулся к собранию. – Вы все знаете Горбаша. Половину времени он болтается наверху, заводя знакомства с ежами, волками и всяким зверьем! Смргол учил праплемянника много лет, но Горбаш ни разу не проявил себя, особенно мозгами! Заткнись Горбаш!

– С какой стати? – поспешно закричал Джим. – У меня есть право высказаться, как и у любого присутствующего. Высказаться об этом… э… э… джордже…

Но хор выкрикиваемых предложений прервал его.

– Убить.

– Сжечь заживо!

– Разыграть в лотерею: вытащивший алмаз съедает джорджа!

– Нет! – прогремел Джим. – Выслушайте меня…

– Правильно, что нет, – протрубил Брайгх. – Я нашел джорджа. И право сожрать принадлежит мне. – Он оглядел пещеру. – Но ему есть лучшее применение. Используем его как приманку – посадим там, где его увидят другие джорджи. Затем, когда джорджи придут его освобождать, неожиданно нападем и возьмем в плен всю свору. А потом, продав их, заработаем много золота…

Стоило Брайгху упомянуть о золоте, и Джим заметил, как заблестели и засверкали глаза драконов. Аркан алчности туго перехватил даже горло самого Джима. Мысль о золоте набатом стучала в голове; так стучит мечта о роднике у умирающего от жажды в пустыне…

Золото…

Медленно нарастающий шепот одобрения, как шелест прибоя, пронесся по пещере.

Джим поборол в драконьем теле жажду золота, но алчность сменилась паникой. Каким-то образом он должен заставить драконов отказаться от плана Брайгха. Он мгновенно прокручивал безумные варианты: освободить Энджи из клетки, схватить клетку с Энджи и попытаться убежать… И он даже подумал было, что это осуществимо.

Клетка с Энджи стояла рядом с Брайгхом. Молодой дракон-болтун был одинаковых с Джимом, а значит – более чем внушительных размеров. Когда он сидел, то голова находилась на высоте трех метров от пола. Если он встанет на четыре лапы, то окажется около двух метров ростом. И еще – мощный, подвижный метровый хвост. Есть ли у Джима шанс? Да, если улучить момент, когда все драконы одновременно повернут головы в противоположную от клетки сторону…

О’кей, Джим, но где выход из подземелья? Можно только предполагать, что едва различимое отверстие в дальнем конце пещеры ведет в коридор, а дальше – на поверхность. Отголоски воспоминаний Горбаша убедили его в правильности предположения. Но он не мог слепо полагаться на подсознательные воспоминания тела, в котором случайно оказался. Если он собьется с пути или его загонят в тупик, то остальные драконы разнесут его на куски; а Энджи, даже если уцелеет в сражении, лишится единственного реального спасителя. Надо выбирать иной путь.

– Обождите! – крикнул Джим. – Слушайте внимательно!

– Заткнись, Горбаш! – прогремел Брайгх.

Сам заткнись! – огрызнулся Джим. – Я уже говорил, что мои мозги работают исправно. И они подсказали мне прекрасную идею.

Краем глаза он заметил, что Энджи зашевелилась и с изумленным выражением села на дно клетки; Джим почувствовал облегчение, а вид девушки придал ему смелости и удвоил громкость голоса.

Пойман джордж женского пола. Хотя сей факт малозначителен для вас, но в частых отлучках на поверхность я кое-чему научился. Иногда джорджи женского пола имеют исключительную ценность…

Из-за плеча Джима раздалось покашливание Смргола, сравнимое с рокотом отбойного молотка, вгрызающегося в особо твердый бетон.

– Совершенно верно! – раскатисто воскликнул он. – Возможно, мы изловили принцессу. По мне, так она тянет на принцессу. Как меняются времена! Новое поколение драконов и знать не знает о принцессах. А в былые дни отряды джорджей частенько бросались в погоню за драконом из-за того, что тот захватывал в плен принцессу. Когда я сражался с огром из Башни Гормли, так у него в темницах среди джорджей женского пола затесались аж две принцессы. Эх, видели бы вы, что вытворяли от радости джорджи, заполучив их обратно! Использовать эту вот как приманку весьма рискованно. Джорджи вышлют регулярную армию и попытаются спасти ее. Исключено! И, несмотря на убытки, ее лучше съесть.

– Но, с другой стороны, – быстро вклинился Джим, – если прилично обращаться с ней, и держать Эн… то есть джорджа как заложника, мы сможем диктовать свои условия…

– Нет! – яростно взревел Брайгх. – Это мой джордж. И я не позволю…

– В хвост и в крылья! – исполинская мощь легких Смргола осадила Брайгха. – Мы коммуна или стадо драконов-одиночек? Если джордж действительно принцесса и ею можно остановить панцирных джорджей, охотящихся на нас, тогда он – общественная собственность. Жажда золота легко читается в ваших глазах, но вдумайтесь – жажда жизни все-таки предпочтительнее. Кто из вас захочет повстречаться один на один с джорджем в панцире, нацелившим на вас рог? А? Паренек выдал толковую идею – удивлен, как я сам не догадался. Но, как вы слышали, первым-то зачесалось именно у него в носу, и я голосую за то, чтобы объявить джорджа заложником, пока молодой Горбаш не разузнает, насколько он ценен для коммуны. Слово за вами. Что скажете?

Поначалу медленно, но затем с нарастающим энтузиазмом собрание драконов проголосовало за предложение Смргола. Брайгх окончательно сорвался и во весь драконий голос добрых сорок секунд без остановки изрыгал гнусную ругань, а затем демонстративно покинул пещеру голосований. Поняв, что представление закончилось, члены коммуны начали расходиться.

– Пойдем, мой мальчик, – пропыхтел Смргол, протискиваясь к клетке, и набрасывая на нее накидку. – Неси. Осторожно! Не так быстро и энергично. Ты переломаешь джорджу кости. Следуй за мной. Затащим клетку в отверстие верхней части утеса. Джорджи не летают, поэтому место там надежное. Можно даже выпустить его из клетки. Пусть подышит воздухом да погреется на солнышке. Джорджам крайне необходимо прогреваться на солнце.

Джим, не выпуская клетки, следовал за старым драконом через многочисленные наклонные и петляющие проходы и коридоры. Наконец они вошли в маленькую пещеру с узким, по драконьим стандартам, отверстием для воздуха. Джим опустил клетку. Смргол заблокировал камнем вход в пещеру. Джим подошел к проему, чтобы осмотреть окрестности. При виде тридцатиметрового вертикального обрыва с торчащими на дне зазубренными камнями у него перехватило дух.

– Что ж, Горбаш, – сказал Смргол, подошел сзади и по-отечески положил хвост на пластинчатые плечи молодого дракона. – Ты сам себе придумал лишнюю работу. И не обижайся на то, что я сейчас скажу, мой мальчик.

Он прокашлялся.

– Откровенно говоря, – продолжал он, – так, между нами, не слишком уж ты и смышленый юноша. А твои странствия на поверхности да знакомства с лисами, волками и прочим зверьем – хм… не лучшее образование для подрастающего дракона. Вероятно, следовало придавить тебя лапой еще в младенчестве, но ты, к сожалению, последний из нашего рода. И я… посчитал, что нет ничего дурного дать ребенку свободно порезвиться в детстве. Я всегда защищал тебя перед другими драконами, ведь кровь родная – не водица. Но мозги и знания – не твоя сила.