Текст книги "Райские острова"

Автор книги: Гленда Ларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 83 страниц)

Глава 34
Рассказчик – Келвин

Я все еще беспомощно вертел в руках подзорную трубу. До подаренного мне отцом дирка, спрятанного в сапоге, казалось, было невозможно дотянуться… Где, дьявол его побери, Шавель? Ему уже следовало бы возвратиться. Ведь не так уж много времени нужно, чтобы дойти до дворца и вернуться, даже если секурия счел своим долгом проводить Ксетиану до самых дверей ее покоев. Так почему же его все нет? Мне ужасно хотелось дать сигнал лучникам, чтобы покончить наконец с Мортредом, но ветер с каждой минутой усиливался. Ни один болт из арбалета не мог бы попасть в цель – по крайней мере я так считал. А если стрелки промахнутся, расхлебывать последствия придется мне. Ни Тор, ни Блейз не появлялись. Что могло с ними случиться? Руарт тоже не вернулся, а ведь он обещал…

Мои мысли вращались вокруг все того же сомнения, что мучило меня целый день: хватит ли мне мужества, хватит ли жестокости убить снова? Я взглянул на Мортреда. Может быть, мне следует убить его немедленно, пока в нем не проснулись подозрения? Мортред болтал с Этрадом – непринужденно, как двое соседей по тарну, обменивающиеся любезностями. Они смеялись, глядя на участников соревнования, бежавших по плоской вершине острова напротив.

– Я уверен, что среди них есть и твои люди, – говорил Этрад. – Должно быть, они просто сняли красные пояса, чтобы не мешали, поэтому мы и не можем их отличить.

А если я потерплю неудачу, кто придет мне на смену? Командир гвардейцев и его воины не смогут противостоять дун-магу.

Так где же, где же Шавель?

«Ах, – думал я, – пусть Тор и Блейз явятся вовремя!»

Глава 35
Рассказчица – Блейз

В ершина Крюка имела в середине выемку. Скатываясь по ее склону вниз, я видела дун-мага, с трудом поднимающегося к краю, выходящему к Корке. Я стиснула зубы и ускорила бег, хотя воздуха мне не хватало. Я – как и Джейз – обогнала нескольких участников состязания… что ж, он по крайней мере их не убил.

Должно быть, бережет силы, подумала я. Истребление смотрителей у канатной дороги, наверное, теперь не давало ему бежать быстро – как калментский меч за спиной мешал бежать мне.

Впрочем, ко мне пришло второе дыхание, и я стала нагонять Джейза. К тому времени, когда он добрался до узкого пролива между Крюком и Коркой, я отставала всего шагов на двадцать. Колдун помедлил на краю, через плечо оглянулся на меня, немного отступил от обрыва, разбежался и прыгнул.

Когда я оказалась на краю, Джейз уже восстановил равновесие и бежал дальше. Кинув мимолетный взгляд на белые гребешки волн далеко внизу, я прыгнула. Утес на Корке был ниже скал Крюка, и на мгновение меня охватил страх – мне показалось, что я лечу вниз бесконечно долго. Впрочем, почва на Корке оказалась мягкой, а приземлилась я далеко от обрыва. Перекувыркнувшись через голову, я вскочила и продолжала бег. Джейз промчался мимо смотрителей на этом берегу, я тоже. Дежурившие здесь все были гвардейцами, и они заколебались; однако ни колдун, ни я не носили красного пояса, и воины так ничего и не предприняли.

Я смутно помню, что видела людей на крышах домов отделенного от Корки лишь Тощей Шеей главного острова; должно быть, они махали руками и кричали. Я их не слышала – все заглушал свист ветра и крики птиц. Один раз я все же взглянула на противоположный берег, но не смогла разглядеть лиц в толпе; к тому же я не знала, где именно находится платформа, с которой за состязанием следили знатные зрители. Я сказала себе, что на таком расстоянии Мортред не узнает меня: в конце концов, он не мог ожидать, что я здесь окажусь. Он ведь должен был думать, что мое мертвое тело лежит в амбаре на острове посередине Плавучей Заросли.

Я продолжала бежать.

Корка – небольшой остров, а расположенный с ним рядом Плавник – еще меньше. Джейз легко перепрыгнул с одного на другой, я тоже – всего на несколько секунд позже. Плавник довольно круто понижался в сторону следующего острова, Сухаря, и временами мне казалось, что я не смогу вовремя затормозить. Однако поравняться с Джейзом мне удалось только на самом краю обрыва; он уже взвился в воздух, перепрыгивая на Сухарь, когда я протянула руку и попыталась схватить его. Мои пальцы только скользнули по его рукаву. Не глядя, удалось ли мне помешать прыжку колдуна, я прыгнула сама. Мы приземлились рядом. Джейз споткнулся, повернулся ко мне и в отчаянной попытке задержать меня и спастись нанес удар дун-магией.

Не успев еще коснуться земли, я потянулась за мечом. Джейз тяжело упал навзничь и попытался отползти в сторону, не сводя с меня глаз. В слепом ужасе он все еще старался затуманить мой взгляд дун-магией, но, конечно, безуспешно. Я сильно ударила его в подбородок носком сапога, и он потерял сознание. Убила я его со всем доступным мне искусством, вонзив меч в сердце и повернув его в ране.

Я поспешно обернулась в сторону другого берега Тощей Шеи. Поняли ли зрители, что я сделала? Если в этот момент кто-то смотрел в подзорную трубу…

«Проклятие! – устало подумала я. – Надеюсь, кто-нибудь уже прикончил Мортреда…»

Я устало оперлась на меч и огляделась. Мне теперь придется спускаться по обрыву к морю и плыть через пролив в столицу. Я глубоко вздохнула, успокаиваясь.

Момент покоя оказался коротким. Только я позволила напряжению и страху исчезнуть, как снова замерла в ужасе. Я увидела, как стена дун-магии двинулась в сторону Сухаря…

«Ох, дерьмо! – подумала я. – Будь проклят этот идиот-мировторец, любитель селверов, – я же погибну!»

То же самое, поняла я со слепящей ясностью, должны были испытывать обладающие Взглядом жители Дастел в последний момент существования своих островов. Гора клубящегося алого тумана катилась над морем, и вокруг распространялось жуткое зловоние…

Я знала, что уклониться от этого удара не смогу. Может быть, причинить мне вред непосредственно он и не мог, но его было бы достаточно, чтобы уничтожить остров, на котором я стояла, – превратить его в пыль или погрузить в воды моря. Как это случилось с Дастелами…

«Гилфитер… – думала я. – Ох, Кел, лучше бы ты был не таким хорошим человеком…»

Я нисколько не сомневалась: вот-вот я сделаю свой последний вдох.

Глава 36
Рассказчик – Келвин

Ш авель так и не вернулся, но зато прилетел дастелец. Сначала я подумал, что это может быть Руарт, но как только птичка начала говорить, я понял, что ошибаюсь; мне показалось, что это женщина, хотя я не мог бы сказать почему. Она сообщила мне, что Шавель не придет, потому что исчезла Флейм, и он опасается, что владычице может грозить опасность. Шавель собирался оставаться рядом с Ксетианой и лично распоряжаться поисками исчезнувшей колдуньи. Я испытал шок, когда услышал, как Флейм называют колдуньей, и еще больший – когда узнал, что в ней видят угрозу для Ксетианы.

– Как это – исчезла? – прошептал я, едва не впадая в панику.

– Она вернулась во дворец вместе с остальными, – сообщила птичка, – но служанка, которой владычица велела следить за Флейм, не смогла ее найти. Сейчас идут поиски во дворце и по всему Верхнему Городу.

– А Руарт?

– Он тоже не может ее найти. Он ищет ее повсюду.

«Иллюзии, – подумал я. – Флейм пользуется иллюзиями. Придворные Ксетианы могут считать ее злой колдуньей, но она сохраняет свою силу силва… Но куда могла она направиться и зачем?»

– Руарт ведь обладает Взглядом, – пробормотал я. – Может быть, ему удастся ее найти. – Он по крайней мере не обманулся бы иллюзией. – А как насчет остальных – Тора и Блейз? Где они?

Однако птичка не знала ничего о том, что происходит в других местах.

Я снова посмотрел на Мортреда, раздираясь на части нерешительностью. Птичка улетела.

– Кто это? – спрашивал Мортред Этрада, указывая на пролив между Плавником и Сухарем.

– Не знаю, – рассеянно ответил Этрад, не особенно приглядываясь. – Кого ты имеешь в виду?

– Женщину, которая преследует мужчину.

Этрад прищурился, разглядывая противоположный берег.

– Не пойму… Может быть, это одна из твоих?

– Не дашь ли ты мне свою подзорную трубу?

– Конечно. – Этрад протянул Мортреду медный инструмент. – Удобнее опереть ее на что-нибудь. Я обычно пользуюсь перилами.

Стоя позади вельмож, я попытался разглядеть, о ком они говорят, и замер в ужасе. Это была Блейз. Мне не требовалась подзорная труба, чтобы ее узнать. Она гналась за мужчиной, который собирался перепрыгнуть на Сухарь. Я резко втянул воздух, пытаясь по запаху определить чувства Мортреда. Я ощутил подозрение, подавленную ненависть, гнев, холодный, как полуночный ливень.

Не обращая внимания на совет Этрада опереть трубу на перила, Мортред поднес ее к глазам.

– Сука! – прошипел он с яростью. – Как ей удалось снова выжить?

Этрад изумленно вытаращил на него глаза.

Порыв ветра сорвал мою шляпу и унес в море. В эту долю секунды я понял, что бесполезно приказывать лучникам стрелять… Я развернул подзорную трубу владычицы, ухватил ее за узкий конец и изо всех сил обрушил ее на затылок злого колдуна. В тот же момент все вокруг накрыл взрыв дун-магии, свирепый, как девятый вал в шторм. Видеть его я не мог, но зловоние ощутил. Мой удар опоздал: Мортред успел воспользоваться своей силой.

Дун-маг рухнул на перила. Я думал, что ударил его достаточно сильно, чтобы убить, но смерти его я не учуял. Весь мир вокруг словно сошел с ума. Люди метались, пытаясь увернуться от все сметающего на своем пути потока дун-магии, тяжелые скамьи взлетали в воздух, словно бумажные. Перила сломались, декоративные флаги разлетелись по сторонам; их охватило непонятно откуда взявшееся пламя. Командир гвардейцев распластался по платформе, придавленный невидимой силой, потом все быстрее покатился к краю и исчез, рухнув в волны Тощей Шеи. Я больше его не видел, но его вопль звучал в моих ушах еще долго.

Этрад, увидев, что я ударил Мортреда, вскочил на ноги с ужасом на лице. По капризу случая дун-магия его не задела, и он видел только меня, а не кошмар, сотворенный злой силой. Я думал лишь о том, чтобы спасти Блейз, и собрался нанести еще один удар, но Этрад схватил меня за руку и вырвал трубу.

– Что ты делаешь? – изумленно воскликнул он.

Я оттолкнул его и потянулся за дирком. Вокруг раздавались стоны, люди пытались найти укрытие: ведь они не видели и не обоняли той непредсказуемой силы, которая на них обрушилась… Этрад, разинув рот, таращился на меня.

– Проклятие, что это? Стража! – Он трубой, как дубинкой, ударил меня по руке и выбил дирк.

Никто не откликнулся на его крик. Удар дун-магии расшвырял гвардейцев во все стороны. Я видел, как некоторых унесло за перила, других просто сбросило с крыши вниз на улицу. Люди катились, как подхваченное ветром перекати-поле. Потом неуправляемая магия задела и самого Этрада, швырнув через всю платформу, словно он ничего не весил. Одного взгляда мне хватило, чтобы понять: на ногах не устоял никто.

«Сотворение, – в ужасе подумал я, – этот негодяй перебил всех!»

Я повернулся, пытаясь найти свой дирк, и бросил взгляд на Блейз. Она стояла на краю обрыва, ее волосы развевал ветер. Колдун, которого она преследовала, лежал у ее ног, и она опиралась на опущенный меч. Сильный ветер не должен бы был позволить мне ощутить ее запах, но все же я каким-то образом ощутил, как усталость сменяется в ней ужасом. В тот же миг Плавник, соседний остров, содрогнулся, словно на него обрушилась огромная волна. Скалы в его основании, там, где остров ближе всего подходил к Сухарю, словно расплавились, лишив опоры утесы наверху. Несколько участников состязания, бежавшие по плоской вершине, попадали, как будто земля ушла у них из-под ног.

Блейз повернула голову в сторону Плавника и увидела, как остров начал крениться. Медленно и неуклонно Плавник падал на Сухарь. Блейз выронила меч и сорвала с себя ножны, потом кинулась бежать к обрыву, делая огромные прыжки с камня на камень. Она не обращала внимания на то, как рискованно это было, и буквально летела по воздуху… С замиранием сердца я следил за ней, ожидая, что в любой момент она может упасть, сломать ногу, провалиться в расселину, упасть в воду…

Ужас лишил меня всякой способности разумно мыслить. Я мог только смотреть на то, как целый остров Плавник накренился и боком упал на Сухарь, как старое дерево в лесу, лишившееся корней. Воздух заполнился тучами птиц, кружившихся черно-белым вихрем и отчаянно вопивших от страха; потоки воздуха бросали их из стороны в сторону. В какой-то безумный момент находившийся на Плавнике крестьянский дом вместе с сараями и огородом, казалось, повис в воздухе, напоминая чудовищное облако пыли. Овцы посыпались с паст–бища, как камешки с наклонной доски, и упали в пустоту. Их падение в море выглядело медленным и бесконечным. Я видел и людей, цеплявшихся за траву в безнадежной попытке удержаться на земле, которая перестала быть надежной опорой. Верхушка Плавника ударила по Сухарю, и вниз ринулась лавина обломков, безжалостно и неотвратимо догоняя Блейз. Люди, находившиеся на Плавнике, исчезли в сплошной туче камней и пыли; то, что еще оставалось от Плавника, погрузилось в океан. Глыбы камня падали в воду, образуя крутящиеся воронки и вздымая фонтаны брызг. Поверхность океана всколыхнулась, от места катастрофы пошли огромные волны, раскидывая или отправляя на дно лодки зрителей.

У моих ног Мортред застонал и приподнялся, источая скверну дун-магии беспорядочными потоками. Смрад был такой, что мне стало трудно дышать. Я перевернул его на спину и наконец нашел свой дирк. Когда я наклонился, занеся нож для смертельного удара, глаза его открылись и уставились на меня. Я замер, не в силах убить человека, который смотрел мне в лицо.

– Кто ты? – спросил Мортред. Он никогда меня не видел, возможно, вообще никогда не видел горца с Небесной равнины, и был искренне изумлен.

Поток дун-магии, на этот раз вполне целенаправленный, ударил мне в лицо. Я ощутил его и поблагодарил мысленно ветер за то, что он немного развеял зловоние. Мортред злобно прищурился, поняв, что колдовство на меня не действует, потом рванулся и кинулся на меня, проявив удивительную силу. Я попытался вырваться и при этом выронил свой дирк. Руки Мортреда сомкнулись вокруг моего горла.

– Ах ты грязный обладатель Взгляда! Я убью тебя! – прошипел Мортред, встряхивая меня. Он был силен, сильнее, чем я ожидал, а мне не приходилось бороться с тех пор, как мы с Джейми мальчишками сражались на холмах Небесной равнины. Полагаясь на воспоминания тех времен, я зацепил ногой колено Мортреда и дернул. Мы оба упали, но я оказался сверху. Рана на голове Мортреда кровоточила и должна была сильно болеть, но это на него, похоже, не оказывало действия.

«Сам себя исцеляет, – подумал я. – Проклятие!»

Каким-то образом ему удалось не разжать руки, и он продолжал меня душить. Я ухватил его за нос и резко повернул, потом ткнул пальцем в глаз. Мортред взвизгнул и отпустил меня. Рядом с нами загорелось то, что раньше было деревянным креслом, и Мортред попытался толкнуть меня в огонь. Чтобы не дать ему это сделать, потребовалась вся моя сила. Тогда он вцепился мне в волосы и ударил меня головой о пол. Я ударил его кулаком в нос и сломал его. Мортред вскочил на ноги, изрыгая проклятия. Из ноздрей у него падали капли крови, он задыхался. Однако кровотечение быстро прекратилось – слишком быстро для того, чтобы это был естественный процесс. Сделав глубокий вдох, Мортред схватил сломанный шест, на котором крепилась гирлянда флажков. Обрывки ткани на нем начали тлеть. Мортред ткнул в меня шестом, как копьем. Я споткнулся и на какой-то ужасный момент оказался окутан языками пламени и дымом. Я поспешно, обжигая руки, отбросил комок тлеющей ткани и отскочил в сторону.

Когда я снова смог видеть ясно, Мортред исчез.

Я в панике начал озираться, но его нигде не было видно. Люди, которых я считал мертвыми, начинали шевелиться и стонать. Многих рвало. По крышам на помощь спешил новый отряд гвардейцев.

Я повернулся к морю, пытаясь высмотреть Блейз. Моя схватка с Мортредом казалась мне ужасно долгой, так что я был потрясен, обнаружив, что Блейз все еще бежит в отчаянной попытке обогнать настигающую ее лавину. Стоило мне в ужасе решить, что все кончено, как Блейз снова мелькала в облаках пыли, все еще перепрыгивая через расселины, все еще совершая невозможное. Один из прыжков привел ее на узкую каменную колонну – всего шагов пяти в ширину – на краю обрыва высоко над водой. Только тогда она оглянулась.

Камнепад обрушивался в море с обеих сторон от колонны, на которой она стояла. Блейз упала на колени: утес под ней сотрясался от ударов камней. Постепенно грохот стихал; слышны были только крики морских птиц. Каким-то чудом колонна, на которой находилась Блейз, все еще стояла. Блейз подползла к краю и огляделась. Огромные волны катились по Тощей Шее и били в подножие ее убежища. Колонна качалась…

Я видел, что долго она не выстоит. По-видимому, поняла это и Блейз, потому что поднялась на ноги, разбежалась и прыгнула в океан – крошечная фигурка на фоне огромной волны, захлестнувшей утес, на котором она только что стояла. Когда волна отхлынула, от каменной колонны не осталось и следа.

Только тогда я заметил, что рядом со мной стоят Тор и Дек, с тем же напряженным вниманием, что и я, вглядываясь в волны. У Райдера была ранена голова: на волосах виднелась засохшая кровь. Когда он повернулся ко мне, я понял, что на моем лице написан такой же шок, какой я видел на его лице… и по той же причине.

– Будь ты проклят, Гилфитер, если ты убил ее, – тихо сказал Райдер.

Я молчал, не в силах ответить. Не в силах даже думать.

Райдер поборол злое влияние дун-магии в себе и добавил, пытаясь утешить меня:

– У нее больше жизней, чем щупальцев у осьминога, да и плавает она хорошо.

Я первым отвел глаза и стал озираться.

Этрад яростно спорил с Шавелем, показывая на меня и требуя, чтобы меня арестовали за нападение на Гетелреда. Вокруг стояли другие придворные, постепенно приходившие в себя, хотя многие еще несвязно обсуждали случившееся или боролись с тошнотой.

– Где Мортред? – требовательно спросил Райдер.

– Не знаю, – ответил я. – Он… он исчез.

Он вытаращил на меня глаза, не веря собственным ушам.

– Ты позволил ему улизнуть?!

Я поморщился, со стыдом опустив глаза.

– Он исчез. Мы боролись, и он кинул в меня горящим флагом, а когда я высвободился, его уже не было рядом. Сюда бежали люди, и он, должно быть, понял, что его спектакль окончен, так что обратился в бегство.

– В каком направлении?

Я заставил себя думать и рассуждать. Дек и Райдер шли по крышам от центра города, и никакие иллюзии не скрыли бы от них злого колдуна. Мимо меня он тоже не пробегал – в этом я был уверен. Я показал на узкую полоску земли, тянувшуюся вдоль стен ближайших к обрыву домов.

– Должно быть, он скрылся там. Полотнища флагов на домах не дали бы мне его заметить.

Райдер не стал дожидаться, пока я договорю. Он окликнул Шавеля, и тут же он сам, Дек, секурия и гвардейцы спрыгнули с платформы и побежали по каменистой тропе, извивающейся между домами и грозящим смертью обрывом.

Мне следовало отправиться с ними. Я лучше чуял дун-магию, чем Райдер или Дек; я должен был принести хоть какую-то пользу. Но они отмахнулись от меня, и я был совсем без сил – скорее эмоционально, чем физически. Даже теперь, когда моя роль была закончена, меня терзало беспокойство: что случилось с Блейз? Привело ли мое опоздание к ее смерти, как привело к гибели людей на Плавнике? Они погибли из-за моей нерешительности… руки у меня начали трястись.

Этрад, на требования которого Шавель не обратил внимания, кинул на меня гневный взгляд и вместе с другими придворными двинулся по крышам в сторону дворца. Тем временем горожане принялись сооружать носилки из обломков кресел и перил, чтобы унести раненых. Я устало прислонился к уцелевшему столбу и стал смотреть туда, где еще недавно высился Плавник. Часть его еще выступала над водой: белые обломки скал напоминали выщербленные зубы. Над ними носились птицы, не понимавшие, куда делись их гнездовья. В проливе уцелевшие лодки кружили, как обезглавленные водомерки, подбирая выживших. Может быть, одна из лодок спасет Блейз…

Я наклонился над обрывом так далеко, как только посмел, высматривая, нет ли лодок поблизости от того места, где исчезла Блейз, и с облегчением обнаружил, что узкий пролив бороздит множество лодок и морских пони.

И тут я увидел его – Мортреда… прямо подо мной. Он не воспользовался тропой вдоль острова, он спускался, цепляясь за камни, прямо к воде. Наверняка он намеревался использовать иллюзию и свою силу принуждения для того, чтобы заставить какую-нибудь лодку подобрать его; однако для этого нужно было добраться до края берега, а пока это ему не удалось – продвинулся он ненамного. Спуск по веревкам, натянутым сборщиками гуано, был трудным, движения Мортреда – осторожными. Он напомнил мне паука, подкрадывающегося к добыче по невесомым паутинкам. До меня долетел смрад дун-магии и острый запах страха.

Я не сразу понял, что это значит.

Мортред был испуган. Нет, более того – он испытывал смертельный ужас. Чтобы это заметить, мне не требовался чуткий нос. То, как медленно он спускался, как осторожно ощупывал веревки, как вздрагивал от птичьих криков, долгие паузы между движениями, скованность и явное нежелание взглянуть вниз, даже чтобы нащупать опору для ноги, – все это говорило об одном… Мортред, который на пути к власти безжалостно мучил и убивал людей, который по доброй воле стал чудовищем, боялся высоты. Удивительное дело: я почти восхищался упорством, с которым он продолжал спускаться, – от человека, страдающего головокружением, подобный спуск требовал изрядного мужества.

Я поднял свой дирк, потом скользнул вниз по камням обрыва. Я боялся многого, в том числе силы Мортреда, но высота в этот список не входила. Тем не менее охватившее меня спокойствие казалось мне самому неестественным. Я твердо решил, что или выиграю эту схватку, или погибну, и всякий страх перед злым колдуном покинул меня. Я быстро спускался, цепляясь за веревки и выбоины в скале, с ловкостью, не свойственной такому неуклюжему человеку, как я. На птиц я не обращал внимания, хотя в обычных условиях существо с размахом крыльев в мой рост, проносящееся у самой моей головы, меня испугало бы.

Я быстро добрался до Мортреда.

Он поднял глаза и заметил меня. Вся его надменность, весь лоск покинули его; остались только страх и дикая злоба – не столько в мой адрес, сколько из-за его собственного резко изменившегося положения. Должно быть, он прочел в моих глазах решимость, но, похоже, не воспринял меня как серьезную угрозу – по предыдущей схватке он знал, что истинным убийцей по натуре я не был.

Я почувствовал вонь дун-магии, но понял, куда направлен поток силы, только когда увидел горящие веревки у себя над головой; вся сплетенная сборщиками гуано сеть начала распадаться. Я уцепился за неровности скалы и перепрыгнул на узкий карниз – как раз на уровне головы Мортреда. Рядом находились птичьи гнезда, и птенцы в праведном гневе шипели и плевались скверно пахнущей полупереваренной пищей.

Я скорчился на карнизе, вцепившись в неровности. Мортред нанес удар по утесу над моей головой, и я прижался к поверхности скалы, чтобы уберечься от летящих осколков. Большая часть каменного дождя обрушилась на самого Мортреда.

– Жителю соломенной хижины не следует зажигать огонь, – сказал я ему. Веревки, за которые он цеплялся, стали менее надежными: из-за того, что верхняя часть сети сгорела, они провисли, и теперь Мортред при каждом движении раскачивался над пропастью. Меня теперь занимала одна мысль: скоро ли он решит, что все равно погибнет, и пожелает прихватить меня с собой.

Мортред выплюнул забившую ему рот каменную пыль.

– Кто ты такой? – прошипел он.

Слова словно вспыхнули у меня в мозгу.

«Это принуждение», – подумал я, но вместо того чтобы ответить, только усмехнулся: меня позабавила идея о том, что ему так важно узнать, кто такой его преследователь. Еще меня удивило то, что он попробовал прибегнуть к принуждению, хотя и знал, что я невосприимчив к его магии.

Я вытащил дирк.

– Никто. Просто человек вроде тех сотен обычных людей, которых ты мучил и убивал на протяжении всей своей несчастной жизни, Мортред. Меня отличает только одно: я тот, кто тебя убьет. – Я не слушал собственных слов; мой разум искал способ напасть на него, чтобы положить конец его злодеяниям.

– Я могу предложить тебе все, что только ты захочешь, – богатство, которого ты и вообразить не можешь…

– У тебя нет ничего такого, чего я хотел бы.

Должно быть, Мортред услышал в моем голосе искренность, потому что в его глазах промелькнуло странное выражение: неуверенность.

– Власть, – сказал он. – Ты и я – мы многого могли бы достичь. Ты обладаешь Взглядом, а я – маг. – Одной рукой он держался за веревку, другой цеплялся на выступ скалы как раз под тем выступом, на котором находился я. Я встал и резким движением ударил каблуком его по пальцам; мне доставило удовольствие услышать, как сломались кости.

– Это тебе за Лиссал! – бросил я. Это была неправда: я просто должен был оправдать свою жестокость в собственных глазах.

Мортред вскрикнул, и мой сапог начал тлеть, однако почему-то магия не оказала своего обычного действия. Я снова поднял ногу, и Мортред отшатнулся и отдернул руку. Мне удалось причинить ему серьезное увечье. На другой руке Мортреда, той, которой он держался за веревку, несколько пальцев отсутствовали. Я вспомнил, что их отсекла на косе Гортан Блейз.

Мортред осмелился посмотреть вниз. С такой высоты гребни волн казались всего лишь белыми черточками. Никто не мог бы остаться в живых, упади он с обрыва. Я подумал о том, осталось ли у Мортреда достаточно сил, чтобы разрушить весь главный остров…

– Ну так достань меня, ты, веснушчатый помидор! – заорал Мортред, но ярость не могла скрыть его страха.

Я не был настолько глуп. «Загнанный в угол травяной лев кусается сильнее всего», как говорят у нас на Небесной равнине. Я огляделся. Камень, который скинула сверху магия злого колдуна, лежал на карнизе рядом со мной. Я поднял его обеими руками. Он был размером с тыкву, но много, много тяжелее. Я держал его точно над головой Мортреда. Он поднял глаза.

– Что угодно, – сказал он, и голос его не выдал того страха, запах которого доносил до меня ветер, – я дам тебе что угодно. Сам назови, чего хочешь. Богатство? Власть? Любые женщины по мановению руки…

Я ощутил радость. В этот момент Мортред стал ничем – он больше не был могучим колдуном, погрузившим в морскую пучину Дастелы, не был опасным магом, превращавшим силвов Совета хранителей в себе подобных, не был насильником, державшим в страхе все Райские острова. Он мог использовать остатки своей силы, чтобы обрушить утес и погрести нас обоих под обломками, но страх смерти сделал его недееспособным. Обычный трус, ничем не отличающийся от самого жалкого человечка, вымаливающий снисхождение в последние моменты жизни… В эту секунду я почти испытывал сочувствие… но только почти.

Я бросил камень.

И все же даже тогда не все было просто. Мортред ударил по камню магической силой, и он разлетелся на тысячу кусков. Осколки поранили мне лицо и руки, но большая их часть посыпалась на Мортреда, который поднял свою изувеченную руку, прикрывая лицо. Тут я и увидел свой шанс. Распластавшись на карнизе, я вцепился Мортреду в волосы и одним движением перерезал ему дирком горло. В последней попытке остановить меня он отпустил веревку и здоровой рукой схватил меня за запястье… и начал падать, увлекая меня за собой.

В тот момент, когда он стащил меня с карниза, я выпустил дирк и ухватился за веревку. В ужасе я понял, что только хватка одной рукой отделяет нас обоих от падения в море, и с необыкновенной ясностью осознал, что все зависит от того, кто первый разожмет пальцы… или долго ли выдержит веревка – ведь значительная часть сети над нами была сожжена.

Из раны на шее Мортреда текла кровь. Я в отчаянии осознал, что не перерезал сонную артерию, и Мортред не истечет кровью – по крайней мере достаточно быстро. Он с обжигающей ненавистью посмотрел на меня и снова спросил – хотя теперь его слова были беззвучны:

– Кто ты? – Он с силой, несмотря на отсутствие нескольких пальцев, стискивал мою руку. – Кто?..

Я разрывался на части. Мортред свободной рукой пытался зацепиться за веревку, и я знал, что должен ему помешать. Я не мог позволить себе промедления: он найдет способ убить меня или мы погибнем оба. И я ударил его сапогом в горло, целясь в зияющую рану с кровожадной яростью, которая еще недавно вызвала бы у меня жгучий стыд. Мортред ударился головой о скалу, рана на горле увеличилась, и кровь ударила фонтаном. Рука его соскользнула с моего запястья. Мортред рухнул в море, а я повис, цепляясь за веревку и ловя ртом воздух.

Я следил взглядом за бесшумно вращающимся в воздухе телом. Казалось, оно летело бесконечно долго. Я определил момент падения с такой же точностью, как если бы слушал удары сердца Мортреда: я хорошо знал запах смерти. Всплеск воды был тихим и незначительным – едва ли такого конца следовало ожидать для человека, уничтожившего целую нацию.

Я подумал, что ужасов, да и вообще всего, с меня на сегодня хватит. Однако когда я посмотрел вверх, собравшись начать подъем, мимо меня с воплем пролетел голый человек, ударился о выступ, на котором я стоял, и уже молча, не подавая никаких признаков жизни, рухнул в море.

Я ничего не понял, это казалось бессмыслицей. Я не мог найти никакого объяснения отсутствию одежды. Я в растерянности начал карабкаться наверх, стараясь сосредоточиться только на том, чтобы поскорее попасть в город. Когда я добрался до верха обрыва, там оказались Райдер и Дек; они и помогли мне выбраться на платформу.

– Мы издали увидели твою схватку с Мортредом, – тихо сказал Райдер, – так что мы вернулись. Это в самом деле был Мортред? Он мертв? – Райдер казался странно притихшим. Запах его говорил о том, что он изо всех сил борется с шоком.

Я кивнул.

– Ты уверен?

– Я почуял его смерть.

В дальней части платформы я увидел на камнях еще одно нагое тело; лицо умершего было разбито, руки и ноги вывернуты под странным углом.

– Кто… кто это? – спросил я растерянно.

Икембылчеловек,пролетевшиймимоменяиупавшийвморе?

Отовсюду вокруг доносились нечеловеческие крики, полные муки, как будто за время моего недолгого отсутствия разразилась катастрофа, уничтожившая часть жителей города. Меня начало трясти.

– Не знаю, – ответил Райдер.

Запах патриарха сказал мне, что ему не хочется делиться со мной своими мыслями. Я чувствовал его горе, ярость, но больше всего – шок; эту смесь чувств было видно по его лицу, даже не требовалось принюхиваться… Я повторил вопрос, хоть уже и понял, что не хочу знать ответ.