Текст книги "Бездушная"

Автор книги: Гейл Кэрригер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

– Лорд Акелдама, пожалуйста, расскажите мне, что происходит? Кем был вампир, который вчера напал на меня? Как он мог не знать, кто я такая? Он даже не знал, что я такое по своей сути, словно никто никогда не говорил ему о запредельных. Я прекрасно осведомлена о том, что БРП скрывает наше существование от обычных людей, но стаи и рои, как правило, отлично информированы.

Лорд Акелдама подался вперед и снова щелкнул по обоим камертонам глушителя:

– Моя дражайшая юная подруга! Вот это, я полагаю, и есть главнейшая ваша проблема. Поскольку, к несчастью для вас, вы устранили индивида, о котором идет речь, все заинтересованные стороны теперь считают, что именно вы знаете ответы на эти вопросы. По поводу случившегося высказывается множество догадок, а вампиры – существа подозрительные. Кое-кто уже считает, что рои сознательно оставлены в неведении не то вами, не то БРП, а скорее всего, вы состоите с бюро в сговоре, – он улыбнулся, демонстрируя полный комплект клыков, и пригубил шампанского.

Алексия откинулась на спинку стула и с присвистом выдохнула:

– Что ж, это объясняет ее довольно-таки настойчивое приглашение.

Лорд Акелдама не изменил вольготной позы, но казалось, выпрямился на своем диванчике:

– Ее? Чье «ее»? Кто пригласил вас, нежнейший цветок моего сердца?

– Графиня Надасди.

При этих словах лорд Акелдама действительно выпрямился. Водопад его галстука взволнованно задрожал.

– Королева Вестминстерского роя, – зашипел он, демонстрируя клыки. – Слова, которыми можно ее описать, существуют, моя радость, но никто не станет произносить их в приличном обществе.

Флут принес рыбное блюдо, простое филе камбалы с тимьяном и лимоном. Высоко подняв брови, он посмотрел на жужжащее устройство, а затем – на возбужденного лорда Акелдаму. Алексия слегка покачала головой, когда дворецкий явно вознамерился остаться для ее защиты в комнате. Потом она внимательно вгляделась в лицо лорда Акелдамы.

Он был отщепенцем – вампиром без роя. Среди кровососов подобные ему были редкостью. Чтобы отделиться от роя, вампиру требовалось много дипломатических, психологических и потусторонних способностей. А став независимым, отщепенец частенько начинал проявлять всякие странности, в результате которых слыл в свете в лучшем случае чудаком. Принимая во внимание свой статус, лорд Акелдама держал все документы в полном порядке и, как было положено, зарегистрировался в БРП. Однако это означало, что он был несколько предубежден против роев.

Лорд попробовал рыбу, но ее нежный вкус, кажется, не исправил его настроения. Он задумчиво отодвинул от себя тарелку и откинулся на диване, постукивая одной дорогой туфлей о другую.

– Вы недолюбливаете королеву Вестминстерского роя? – спросила Алексия с притворно невинным видом, широко раскрыв свои большие темные глаза.

Лора Акелдама вроде бы опомнился, все его пижонство мгновенно вернулось к нему, а движения расслабленных кистей рук вновь обрели плавность и выразительность.

– Ба, любезнейшая моя маргаритка! Между мной и этой королевой есть кое-какие… серьезные разногласия. У меня создалось впечатление, будто она находит меня слегка, – он помолчал, словно подыскивая верное слово, – слишком колоритным.

Мисс Таработти не сводила с лорда взгляда, осмысливая одновременно и произносимые им слова, и то, что скрывалось за ними.

– А я-то было подумала, что это вы не любите графиню Надасди.

– Однако, голубка моя, кто наговорил вам такого?

Алексия ковырялась в своей тарелке, демонстрируя тем самым, что решительно отказывается раскрыть ему свой источник информации. Когда она покончила с рыбой, на некоторое время воцарилась тишина. Флут унес грязные тарелки и поставил перед ними основное горячее блюдо – великолепно сервированные свиные отбивные и томленные на медленном огне маленькие картофелины. И к этому всему – яблочный компот. Когда дворецкий вновь удалился, мисс Таработти решила задать своему гостю более важный вопрос, ради ответа на который она, собственно, его и пригласила:

– Как вы считаете, милорд, чего она от меня хочет?

Лорд Акелдама прищурился. Не обращая внимания на отбивную, он бездумно теребил крупный рубин на булавке своего галстука.

– Мне видится, что причин может быть две. Либо она совершенно точно знает, что случилось вчера вечером на балу, и хочет купить ваше молчание, либо понятия не имеет, кем был этот вампир и что он делал на ее территории, но полагает, что вам это известно.

– В любом случае мне понадобится больше информации, чем есть у меня сейчас, – сказала мисс Таработти, закусывая маленькой маслянистой картофелиной.

Вампир сочувственно кивнул.

– Вы совершенно уверены, что больше ничего не знаете? – спросила она.

– Моя дражайшая девочка, ну кто я, по-вашему? Возможно, лорд Маккон? – он взял свой бокал с шампанским и стал крутить его, задумчиво глядя на крохотные пузырьки. – Однако вот вам и идея, сокровище мое. Почему бы вам не пойти к оборотням? Им может быть известно больше относящихся к делу фактов. И конечно, лорд Маккон в силу своей должности в БРП знает больше всех.

Алексия постаралась принять безразличный вид.

– Но в качестве министра секретности БРП он также менее всего склонен делиться какими-нибудь подробностями, – возразила она.

Лорд Акелдама засмеялся звонким смехом, в котором было больше притворства, чем настоящего веселья:

– Тогда, милейшая из всех Алексий, вам не остается ничего иного, кроме как испытать на нем разные дамские уловки. Сколько я себя помню, а это, уверяю, весьма долгий срок, оборотни всегда были восприимчивы к чарам прекрасного пола, – лорд пошевелил бровями, зная, что выглядит на двадцать три года, и ни на день старше. Именно в таком возрасте он подвергся метаморфозе. Потом он продолжил: – Они благосклонны к дамам, эти славные зверушки, даром что они немножко грубоваты, – вампир сладострастно затрепетал. – И в частности, лорд Маккон. Такой большой и жесткий, – он издал короткий рычащий звук.

Мисс Таработти хихикнула. Нет ничего смешнее, чем смотреть на изображающего оборотня вампира.

– Я настоятельно рекомендую вам навестить его завтра перед встречей с Вестминстерской королевой, – лорд Акелдама потянулся через стол и взял ее за запястье.

Его клыки исчезли, а глаза стали совсем старыми, придя в соответствие с реальным возрастом. «Ну что вы, дорогая, – всегда говорил он, – вампир, как и дама, никогда не раскрывает свой истинный возраст». Однако он подробно описал ей темные дни до того, как сверхъестественные явили себя дневному народу. До того, как рои и стаи дали о себе знать Британским островам. До того, как произошла прославленная революция в философии и науке, которой они способствовали и которая известна некоторым как Ренессанс, хотя вампиры предпочитают называть ее эрой Просвещения. Время до ее наступления сверхъестественный народ по понятным причинам называет Темными веками. Для них это была целая вечность, которую им пришлось таиться в ночи. Чтобы заставить лорда Акелдаму заговорить на эту тему, обычно требовалось несколько бутылок шампанского, но все же, по подсчетам Алексии, ему было никак не меньше четырехсот лет.

Она внимательнее вгляделась в лицо своего друга. Был ли в нем страх? Лорд выглядел совершенно серьезным, когда произнес:

– Голубка моя, я не знаю, что у нас творится. Я не осведомлен. Пожалуйста, проявите в этом деле величайшую осторожность.

Теперь мисс Таработти поняла, почему ее друг так встревожен. Лорд Акелдама понятия не имел, что происходит. Какая бы политическая ситуация ни возникала в Лондоне на протяжении многих лет, до сих пор у него на руках были все козыри. Он привык узнавать любые важные сведения раньше всех остальных. Однако в данный момент он был так же обескуражен, как и Алексия.

– Обещайте мне, – сказал он серьезно, – что добудете у лорда Маккона всю информацию по этому делу, какую только сможете, прежде чем отправитесь в рой.

Алексия улыбнулась:

– Чтобы вы могли лучше во всем разобраться?

Он покачал белокурой головой:

– Нет, сердечко мое, чтобы вы могли это сделать.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

НАШЕЙ ГЕРОИНЕ НУЖЕН ХОРОШИЙ СОВЕТ

– Вот те нате, – сказал лорд Маккон, увидев, кто перед ним стоит, – мисс Таработти! Что я такого сделал, чтобы удостоиться с утра пораньше вашего визита? Я еще даже не успел выпить вторую утреннюю чашку чая, – он застыл у входа в собственный кабинет.

Не обращая внимания на это явно неудачное приветствие, Алексия проскользнула мимо него в помещение. Это самое проскальзывание и тот факт, что дверной проем был узким, в то время как бюст Алексии (даже в корсете), наоборот, пышным, привело к близкому контакту с графом. Мисс Таработти смутилась от того, что испытала легкий трепет, вызванный, по всей вероятности, отвратительным состоянием графского кабинета.

Тут повсюду валялись бумаги. Они громоздились по углам и лежали ровным слоем на том, что, вероятно, являлось письменным столом, хотя точно понять это в подобном беспорядке было невозможно. Еще тут присутствовали рулоны травленого металла и штабеля тубусов (Алексия заподозрила, что в них сложены такие же рулоны). Она недоумевала, зачем лорду понадобилось хранить записи в металле, а количество тубусов наводило на мысль, что причина должна быть веской. Еще она насчитала не меньше шести грязных чашек на блюдечках и тарелку с остатками большого куска сырого мяса. Мисс Таработти пару раз уже бывала в этом кабинете, и на ее вкус он всегда был чересчур маскулинным, но не до такой степени, как сегодня.

– Силы небесные! – воскликнула она, избавляясь от трепета. А потом задала напрашивающийся вопрос: – И где же профессор Лайалл?

Лорд Маккон потер лицо, в отчаянии потянулся к ближайшему чайнику и выпил все его содержимое прямо через носик. Мисс Таработти поскорее отвернулась от этого ужасного зрелища. Кто там говорил, что граф и ему подобные лишь недавно приобщились к цивилизованному обществу? Она закрыла глаза, подумала и сообразила, что это, должно быть, ее собственные слова. Ее рука потянулась к горлу.

– Пожалуйста, лорд Маккон, используйте чашку. Я слишком чувствительна.

Граф фыркнул:

– Моя дорогая мисс Таработти, может, дело и обстоит именно так, но вы никогда не давали мне возможности в этом убедиться, – впрочем, чайник он все же поставил.

Алексия внимательно посмотрела на лорда Маккона. Казалось, он немного не в себе. От учащенного сердцебиения его грудь вздымалась забавными мелкими движениями. Волосы цвета красного дерева на макушке стояли торчком, будто он беспрерывно ерошил их пальцами. Он выглядел еще более неухоженным, чем обычно. Вдобавок при тусклом свете ей померещилось, что во рту у него появились волчьи клыки – явный признак беды. Алексия прищурилась, стараясь рассмотреть, так ли это, и задумалась, сколько времени остается до полнолуния. В ее выразительных, невзирая на бездушие, темных глазах неодобрительное выражение, возникшее в результате инцидента с чайником, сменилось тревогой.

– Дела БРП, – этой короткой фразой лорд Маккон попытался объяснить одновременно и отсутствие профессора Лайалла, и состояние своего кабинета. Потом он сжал переносицу большим и указательным пальцами.

Алексия кивнула:

– На самом деле я не ожидала застать вас здесь средь бела дня, милорд. Разве вы не должны спать в этот час?

Оборотень покачал головой:

– Я способен выносить солнечный свет в течение нескольких дней, особенно если у меня на руках такая загадка, как сейчас. Вам ведь известно, что альфа – это не просто бессмысленный термин? Мы способны на многое из того, что не по силам обычным оборотням. Кроме того, королева Виктория любопытна, – лорд Маккон был не только представителем потустороннего мира в БРП и альфой стаи замка Вулси, но еще и агентом Теневого парламента королевы Виктории.

– И все же выглядите вы совершенно ужасно, – храбро заявила Алексия.

– Вот спасибо вам большое за заботу, мисс Таработти, – ответил граф, выпрямляясь и тараща глаза в попытке выглядеть бодрее.

– Да что вы такое с собой делали? – спросила со своей обычной прямотой его гостья.

– Я не спал с тех пор, как на вас напали, – сказал лорд Маккон.

Алексия слегка смутилась:

– В заботах о моем благополучии? Ну, лорд Маккон, теперь вы меня тронули.

– Едва ли вы правы, – ответил он без всякой любезности, – по большей части я занимался исследованиями. Как вы верно заметили, я пребывал в заботах, но скорее о том, чтобы не напали на кого-нибудь еще. Вы-то, совершенно очевидно, можете постоять за себя.

Мисс Таработти разрывалась между разочарованием от того, что лорд ничуть не обеспокоен ее безопасностью, и удовольствием от того, что он в нее верит. Она подняла с бокового стула небольшую кучку металлических рулонов и села. Потом развернула один из них и стала с интересом изучать. Чтобы как следует разобрать вытравленные надписи, ей пришлось наклонить лист тонкого металла так, чтобы на него падал свет.

– Регистрация разрешений вампиров-отщепенцев, – отметила она. – Вы думаете, что тот, кто напал на меня прошлой ночью, мог иметь разрешение?

Лорд Маккон с раздраженным видом подошел к ней и отобрал рулоны. Они с грохотом посыпались на пол, а он проклял свою дневную неуклюжесть, виной которой было солнце. Но при всем притворном недовольстве присутствием мисс Таработти граф был втайне рад, что ему есть с кем поделиться своими теориями. Обычно в качестве слушателя он использовал своего бету, но Лайалл уехал в город по делам, а в его отсутствие граф вынужден был рассуждать сам с собой, расхаживая туда-сюда по кабинету.

– Если у него и было разрешение, в Лондоне оно не зарегистрировано.

– Не мог ли он откуда-то приехать в столицу? – предположила Алексия.

Лорд Маккон пожал плечами:

– Вы же знаете, как вампиры привязаны к своим территориям. Даже не имея связей с роями, они предпочитают оставаться там, где с ними произошла метаморфоза. Конечно, возможно, что он нездешний, но откуда он приехал и зачем? Какая веская причина может согнать вампира с насиженного места, вырвать из привычной среды обитания? Я послал Лайалла что-нибудь разнюхать об этом.

Мисс Таработти понимала, о чем речь. Штаб-квартира БРП находилась в Лондоне, но филиалы бюро были разбросаны по стране, чтобы вести наблюдение за сверхъестественными сообществами по всей Англии. В эру Просвещения, когда сверхъестественных перестали преследовать и начали признавать, то, что зарождалось для контроля, превратилось в средство взаимопонимания. БРП, детище этого взаимопонимания, теперь имело в штате не только простых смертных, но также и оборотней, вампиров и даже парочку призраков. Алексия подозревала, что в рядах бюро по-прежнему оставалось некоторое количество сандаунеров, хотя к делам их теперь привлекали нечасто.

Лорд Маккон продолжил:

– Днем он будет путешествовать дилижансом, а по ночам побежит волком. До полнолуния он должен вернуться с отчетами из всех шести близлежащих городов.

– Профессор начинал в Кентербери? – догадалась мисс Таработти.

Лорд Маккон резко развернулся и уставился на нее. Его глаза были сейчас скорее желтыми, с коньячным золотистым отблеском, и особенно яркими в тускло освещенном кабинете.

– Ненавижу, когда вы так делаете, – прорычал он.

– Что, высказываю правильные догадки? – темные глаза Алексии весело прищурились.

– Нет, заставляете меня чувствовать себя предсказуемым.

Алексия улыбнулась:

– Кентербери – город портовый, путешественников там много. Если наш загадочный вампир откуда-то прибыл, то, скорее всего, именно оттуда. Но вы не считаете, что он не из Лондона, не так ли?

Лорд Маккон мотнул головой:

– Это не похоже на правду. Он пахнет как здешний. Каждый вампир получает запах от своего создателя, и запах этот особенно силен, если метаморфоза произошла недавно. От нашего маленького дружка исходил густой дух Вестминстерского роя.

Мисс Таработти удивленно моргнула. Об этом в отцовских книгах ничего не говорилось. Оборотни могут вынюхивать кровные линии вампиров? Интересно, способны ли вампиры тоже как-нибудь распознавать оборотней из разных стай?

– Вы говорили с местной королевой? – спросила она.

Граф кивнул:

– Я отправился в обиталище роя сразу после того, как прошлой ночью расстался с вами. Королева полностью отрицает какие-либо связи с напавшим на вас вампиром. Будь графиня Надасди вообще способна удивляться, я бы сказал, что новость ее шокировала. Конечно, ей пришлось бы сделать потрясенный вид, если она обратила нового вампира, не оформив это по всем правилам. Но обычно в роях гордятся появлением детвы: устраивают по этому случаю балы, дарят подарки на день обращения, созывают всех полевых трутней и вообще ведут себя расточительно. На церемонию традиционно приглашают кого-нибудь из БРП и даже местных оборотней, – его губы изогнулись, демонстрируя заостренные зубы. – Это такой способ показать стае кукиш, ведь у нас новичков нет уже больше десяти лет.

Ни для кого не было секретом, как трудно создавать новых сверхъестественных. Никогда нельзя знать заранее, каким количеством души обладает тот или иной смертный кандидат, и поэтому метаморфоза всегда была игрой со смертью. Поскольку многие трутни и клавигеры совершали попытки обращения в юные годы, чтобы всю оставшуюся вечность хранить благословение молодости, их гибель ощущалась особенно остро. Конечно, и БРП, и мисс Таработти понимали, что малая численность сверхъестественного населения была, среди прочих факторов, его защитой от возмущения дневного народа. Когда сверхъестественные впервые явили себя современному миру, человечество смогло преодолеть многовековой ужас, лишь осознав, как на самом деле мало их по сравнению с обычными людьми. Стая лорда Маккона насчитывала всего одиннадцать особей, Вестминстерский рой был и того меньше, но считалось, что тех и других в Лондоне внушительное количество.

Мисс Таработти склонила голову набок:

– И какая же возможность остается, милорд?

– Подозреваю, что существует некая королева-отщепенка, которая создает вампиров незаконно и в обход БРП.

Алексия сглотнула:

– На территории Вестминстерского роя?

Граф кивнул:

– И той же кровной линии, что у графини Надасди.

– Графиня, должно быть, невероятно зла.

– Это вы очень мягко выразились, дорогая мисс Таработти. Как королева, она, конечно, уверяет, что ваш одержимый убийством дружок был не из Лондона. Она не имеет представления о запахах кровных линий. Но Лайалл без колебания опознал тело как принадлежащее к ее линии. За то время, что он имеет дело с Вестминстерским роем, сменилось несколько людских поколений, и нос у него лучше, чем у любого из нас. Вы же знаете, что Лайалл принадлежит к стае Вулси куда дольше, чем я?

Алексия кивнула. О том, что лорд Маккон лишь недавно возвысился до графского титула, было известно всем. Она от нечего делать задумалась, почему профессор Лайалл не попытался стать альфой сам, но потом смерила критическим взглядом мускулистую, внушительную фигуру лорда Маккона и поняла причину. Профессор Лайалл не был трусом, но идиотом он не был тоже. Альфа тем временем продолжал:

– Он может быть обращен одной из кровных дочерей графини Надасди. Но и тут все непросто: Лайалл уверяет, что она за всю свою жизнь ни разу не обращала трутней-женщин. Понятно, что этот факт очень ее огорчает.

Мисс Таработти нахмурилась:

– Значит, вы имеете дело с настоящей тайной. Новых вампиров может создавать лишь женщина-вампиресса, королева. А мы вдруг обнаруживаем кровососа без создательницы. Выходит, что лжет либо нос профессора Лайалла, либо язык графини Надасди, – пожалуй, это лучше всего объясняло изнуренный вид лорда Маккона. Нет ничего хуже, чем когда вампир и оборотень противоречат один другому, особенно в расследованиях подобного рода. – Будем надеяться, что профессор Лайалл найдет ответы на эти вопросы, – с чувством проговорила она.

Лорд Маккон позвонил, чтобы принесли свежего чаю.

– Вот именно. А теперь хватит разговоров о моих проблемах. Возможно, мы могли бы поговорить о том, что привело вас к моему порогу в столь ранний час.

Алексия, рывшаяся в очередной куче касающихся отщепенцев документов, которые она подобрала с пола, помахала перед лордом листом тонкого металла:

– Не что, а кто. Вот он.

Лорд Маккон выхватил лист из ее руки, посмотрел на него и сердито запыхтел:

– Почему вы так упорно общаетесь с этим созданием?

Мисс Таработти расправила юбки, старательно прикрыв подолом лайковую обувь, и запротестовала:

– Мне нравится лорд Акелдама.

Граф внезапно показался ей скорее взбешенным, чем усталым.

– Вот те на, да неужели?! И чем же он вас прельстил? Да я с этого тощего ничтожества шкуру спущу и на ленточки порву!

– Подозреваю, что это может ему понравиться, – проворковала Алексия, думая о том немногом, что она знала про склонности своего друга-вампира.

Оборотень будто бы ее не услышал. Возможно, он просто решил не прибегать к тем возможностям, которые давала слуху его сверхъестественная сущность, и принялся расхаживать взад-вперед, почему-то выглядя при этом просто феерически. Теперь у него определенно прорезались волчьи зубы.

Мисс Таработти встала, подошла к лорду и схватила его за запястье. Клыки немедленно втянулись. Желтые глаза графа снова стали янтарно-карими. Должно быть, именно такими они были много лет назад, до того, как чей-то укус превратил его в сверхъестественного. Вдобавок он выглядел теперь чуть менее лохматым, правда, оставшись при этом все таким же огромным и сердитым. Припомнив замечание лорда Акелдамы относительно женских уловок, Алексия с умоляющим видом положила вторую руку повыше, ближе к плечу оборотня. Ей хотелось сказать: «Не будьте идиотом», но вместо этого она произнесла:

– Мне нужен был совет лорда Акелдамы относительно сверхъестественных дел. Я не хотела тревожить вас по всяким пустякам.

Можно подумать, она когда-нибудь по доброй воле обратилась бы к лорду Маккону за помощью! Она явилась к нему в кабинет исключительно под давлением обстоятельств. Широко раскрыв большие карие глаза и склонив голову так, чтобы нос казался как можно меньше (во всяком случае, она на это надеялась), Алексия умоляюще опустила длиннющие черные ресницы. Вдобавок у нее были очень широкие и густые брови, но, кажется, лорд Маккон больше заинтересовался первым, чем почувствовал неприязнь ко второму. Он накрыл смуглую маленькую ручку своей лапищей.

Рука мисс Таработти стала очень теплой, а сама она вдруг обнаружила, что от подобной близости с графом у нее отчаянно дрожат коленки. «Прекратить!» – свирепо приказала она им. Что там ей следует сказать дальше? Ах да: «Не будьте идиотом». А затем еще: «Мне нужна была помощь вампира, вот я к нему и обратилась…» Нет, так неправильно. Что сказала бы Айви? Вот, точно!

– Я была так расстроена, понимаете? Вчера в парке я столкнулась с трутнем и узнала, что графиня Надасди настаивает на том, чтобы принять меня у себя нынче же вечером.

Это отвлекло лорда Маккона от мыслей об убийстве лорда Акелдамы. Анализировать, чем ему так неприятна мысль, что Алексии нравится этот вампир, он отказывался. Лорд Акелдама был отщепенцем безупречного поведения, хоть и слегка глуповатым, к тому же он всегда содержал и себя, и своих трутней в безупречном порядке. Порой даже в слишком безупречном. Алексия имеет полное право хорошо относиться к такому вампиру. Губы оборотня опять скривились от одной мысли о подобной возможности. Мысленно встряхнувшись, он переключился на другую, тоже тревожащую его, но совершенно иначе, мысль, что мисс Алексия Таработти и графиня Надасди окажутся в одной комнате.

Лорд Маккон оттеснил Алексию к маленькому диванчику, и они оба уселись туда поверх хрустнувших карт, на которые были нанесены маршруты дирижаблей.

– Начните с самого начала, – велел он.

Мисс Таработти начала с того, как Фелисити читала вслух газету, перешла к прогулке с Айви и знакомству с мисс Дейр и закончила тем, как видит ситуацию лорд Акелдама.

– Знаете, – добавила она, почувствовав, как граф напрягся при упоминании вампира, – это ведь он посоветовал мне с вами повидаться.

– Что?!

– Если я собираюсь одна пойти в рой, мне нужно как можно больше узнать о положении вещей. Если графиня Надасди чего-то от меня хочет, мне хорошо бы знать, чего именно и могу ли я дать ей это.

Лорд Маккон встал, слегка запаниковав, и сказал именно то, чего категорически не следовало говорить:

– Я запрещаю вам идти туда!

Он понятия не имел, что именно в этой женщине заставляет его отбросить всякие приличия в выборе выражений. Но факт оставался фактом: злополучные слова вырвались наружу.

Мисс Таработти тоже встала, мгновенно разозлившись. Ее грудь взволнованно вздымалась:

– Вы не имеете права!

Оборотень железной хваткой вцепился в ее запястье:

– Да будет вам известно, я – главный сандаунер БРП. Запредельные подпадают под мою юрисдикцию.

– Но мы обладаем той же степенью свободы, что и сверхъестественные, не так ли? И среди прочего – мы полноправные члены общества. Графиня просто пригласила меня посетить ее вечером, и ничего более.

– Алексия! – застонал от досады сверх меры огорченный лорд Маккон.

Мисс Таработти сообразила, что, когда граф называет ее по имени, это свидетельствует об определенной степени его раздражения. Оборотень глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Это не помогло, потому что он стоял слишком близко к Алексии. От вампиров пахнет несвежей кровью и их кровными связями. От его сотоварищей-оборотней – шерстью и влажными ночами. А от обычных людей? Даже после долгих лет, в течение которых он сидел взаперти каждое полнолуние, запретив себе охотиться, люди пахли пищей. Но в запахе Алексии было что-то еще, что-то… не мясное. От нее пахло какой-то теплой и пряной сладостью, как от старомодного итальянского печенья, которое его тело уже не могло переварить, но вкус которого не забылся и оставался все таким же желанным.

Граф склонился к мисс Таработти. Та в свойственной ей манере шлепнула его ладонью:

– Лорд Маккон! Вы забываетесь!

В этом-то все и дело, подумал он, выпустил ее запястье и почувствовал, что опять стал оборотнем: к нему вернулись сила и обостренные чувства, которые он получил после своей частичной смерти многие десятилетия назад.

– Рой не будет вам доверять, мисс Таработти. Вы должны понимать, что они считают вас своим естественным врагом. Вы ведь стараетесь держаться в курсе новейших научных открытий?

Он порылся у себя на столе и достал маленький еженедельный проспект. Передовица была озаглавлена «ТЕОРИЯ ПРОТИВОВЕСОВ ПРИМЕНИТЕЛЬНО К САДОВОДСТВУ». Алексия моргнула, не понимая. Она перевернула проспект и прочла: «Издательство Типокрас-пресс». Это ничем ей не помогло. Конечно же, она знала о теории противовесов. И находила ее постулаты довольно интересными. Алексия сказала:

– Теория противовесов – это научная гипотеза о том, что в природе для каждой силы существует противоположно направленная. Например, для каждого яда естественного происхождения есть противоядие, которое обычно расположено где-то поблизости. Вроде того, что сок крапивных листьев лечит крапивные ожоги. Но какое это имеет отношение ко мне?

– Ну, вампиры считают, что запредельные – это их противовес. Что ваше изначальное назначение – нейтрализовать их.

Пришла очередь мисс Таработти фыркать:

– Какая нелепость!

– У вампиров, дорогая моя, долгая память. Даже дольше, чем у оборотней, потому что мы часто сражаемся с себе подобными и погибаем слишком молодыми. Когда мы, сверхъестественные, скрывались в ночи и охотились на людей, именно ваши запредельные предки охотились на нас. Это был жестокий баланс. Вампиры всегда будут ненавидеть вас, а призраки – бояться. Мы, оборотни, не столь категоричны. Для нас метаморфоза – это отчасти проклятье, из-за которого мы вынуждены ежемесячно запираться на замок, чтобы никому не навредить. Некоторые из нас видят в запредельных лекарство от проклятия полной луны. Ходят истории про оборотней, становившихся покорными домашними животными, которые в качестве платы за прикосновение запредельного охотились на себе подобных, – весь облик лорда Маккона выражал отвращение. – Все это стало яснее с тех пор, как в век Разума возникло понятие соразмерной души и англиканская церковь порвала с Римом. Но современная наука, и в том числе теория противовесов, всколыхнула в вампирах старые воспоминания. Они не зря называли сверхъестественных душесосами. На территории Лондона зарегистрированы лишь вы одна. И вы только что убили вампира.

Вид у мисс Таработти был мрачный.

– Я уже приняла приглашение графини Надасди. Отказаться теперь было бы ребячеством.

– Почему с вами всегда так трудно? – крайне раздраженно поинтересовался лорд Маккон.

Алексия осклабилась и предположила:

– Из-за отсутствия души?

– Скорее, разума, – поправил ее граф.

– Тем не менее, – мисс Таработти встала, – кто-то должен выяснить, что происходит. Если рой знает что-то о мертвом вампире, я намерена понять, что именно. Лорд Акелдама сказал, они хотят понять, что я об этом знаю, потому что они либо знают больше, чем я, либо, наоборот, меньше. Выяснить, как обстоят дела, в моих интересах.

– И снова лорд Акелдама!

– Его совет показался мне разумным, и он находит мое общество умиротворяющим.

Это последнее заявление удивило оборотня.

– Что ж, наверно, кто-то должен считать и так. Но это очень экстравагантно.

Обиженная мисс Таработти подхватила свой парасоль и собралась уходить. Лорд Маккон остановил ее вопросом:

– Почему вас так интересует это дело? И почему вы так желаете в нем участвовать?

– Потому что кое-кто умер, причем от моей руки, – ответила Алексия с хмурым видом. – Вернее, от моего зонтика, – поправилась она.

Лорд Маккон вздохнул. Он допускал, что когда-нибудь, возможно, переспорит эту выдающуюся дамочку, но явно не сегодня.

– Вы прибыли в собственной карете? – спросил он, признавая этим вопросом свое поражение.

– Не беспокойтесь, я найму извозчика.

Граф Вулси весьма решительно потянулся за пальто и шляпой:

– У меня тут карета Вулси и четверка лошадей. Позвольте мне по крайней мере отвезти вас домой.

Мисс Таработти поняла, что для одного-единственного утра лорд Маккон сделал ей предостаточно уступок.

– Если вы настаиваете, милорд, – согласилась она. – Но попрошу вас высадить меня на некотором расстоянии от моего дома. Видите ли, маменька совершенно не осведомлена о моем интересе к этому делу.

– Не говоря уже о том, какой шок она испытает, если увидит вас выходящей из моей кареты без сопровождения. Мы же в любом случае не хотим испортить вам репутацию, не правда ли? – одна мысль об этом явно вызывала у лорда Маккона негодование.

Мисс Таработти подумала, что понимает причину его злости, и рассмеялась: