Текст книги "В бурях нашего века. Записки разведчика-антифашиста"

Автор книги: Герхард Кегель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 44 страниц)

Английская «гарантия» безопасности Польши

После ликвидации остатков Чехословакии военно-стратегическое положение Польши стало несравнимо хуже и сложнее, чем несколькими годами ранее, когда польская граница с Чехословакией была абсолютно надежной. Теперь же на ней стояли готовые двинуться вперед дивизии германских империалистов. Полковник Бек, весьма активно поддерживавший эти изменения к худшему, вряд ли мог поздравить себя с результатами такой политики.

Тем не менее Бек не проявил особой радости, когда вечером 30 марта 1939 года посол Великобритании в Варшаве Говард Кеннард по поручению своего правительства обратился к нему с запросом, согласно ли польское правительство принять от Великобритании гарантии безопасности Польши. Беку не оставалось ничего другого, как согласиться: он не рискнул ответить отказом. Но это согласие явилось признанием провала его политики, сводившейся к тому, чтобы поладить с агрессором в одиночку, поладить вопреки интересам коллективной безопасности в Европе.

Премьер-министр Великобритании Чемберлен пожинал после Мюнхена лавры «спасителя мира для многих поколений». Теперь же он оказался под сильным огнем критики как в самой стране, так и со стороны мировой общественности. После того как в жертву агрессору была принесена союзная Чехословакия, угроза миру возросла, агрессор стал еще более агрессивным. Великобритания все больше теряла свое лицо и международный авторитет.

Находясь под таким давлением, Чемберлен уже на следующий день после своего запроса в Варшаве заявил в палате общин: «Членам палаты хорошо известно, что… ведутся известные переговоры с другими правительствами. С целью внесения полной ясности о данных переговорах я должен сообщить депутатам следующее: если в течение этого времени будут предприняты какие-либо действия, которые представили бы собой явную угрозу независимости Польши (но не суверенитету польских границ. – Авт.), что вызвало бы противодействие правительства Польши и ее национальных сил, правительство Его величества было бы вынуждено оказать польскому правительству необходимую поддержку. Ему даны соответствующие заверения». Чемберлен сообщил также о том, что такую же позицию заняло правительство Франции.

Через несколько дней Бек прибыл в Лондон, чтобы попытаться дополнить это одностороннее заявление, которое не исключало нового «урегулирования» в духе Мюнхена за счет Польши, договором, содержавшим взаимное обязательство оказания военной помощи. Дело, однако, ограничилось лишь взаимным обещанием помощи. Был кое-как подновлен и старый, лежавший годами в архиве и не соблюдавшийся польско-французский договор о союзе. Но то, что следовало делать как можно быстрее, чтобы обещания помощи наполнить жизнью, либо не делалось совсем, либо осуществлялось половинчато, медленно и вяло. А ведь война могла начаться в любой момент. Не предоставлялось со стороны Франции или Великобритании сколько-нибудь значительной помощи Польше, чтобы улучшить явно недостаточное оснащение ее вооруженных сил.

В те дни предельной политической напряженности наша небольшая подпольная группа в Варшаве получала много сведений из самых различных источников. Эти сведения носили, как и сами события того времени, чрезвычайно противоречивый характер. Реально оценить складывавшееся положение нам позволяла абсолютно надежная информация о тайных переговорах Англии с гитлеровской Германией.

Двуличная империалистическая политика

Секретные предложения Великобритании, передававшиеся в 1939 году от имени ее правительства рядом уполномоченных на то политических деятелей представителям «третьего рейха», сведения о которых мы получили в Варшаве, изложены, в частности, тогдашним германским послом в Лондоне Дирксеном в предназначавшейся для гитлеровского министерства иностранных дел обзорной записке.

Вот главные из этих предложений:

Заключение пакта о ненападении между Великобританией и Германией. «Сокровенная цель этого договора, – пишет Дирксен, – заключалась в том, чтобы дать возможность англичанам постепенно отделаться от своих обязательств в отношении Польши на том основании, что они этим договором установили бы отказ Германии от методов агрессии».

«Затем должен был быть заключен договор о невмешательстве, который служил бы до некоторой степени маскировкой для разграничения сфер интересов великих держав» (имеются в виду Великобритания, Франция и гитлеровская Германия. – Авт.).

«В экономической сфере были сделаны предложения широкого масштаба: предусматривались переговоры по колониальным вопросам, об обеспечении Германии сырьем, о разграничении индустриальных рынков…» (Здесь английские «посредники» предлагали нацистскому правительству наряду с прочим в качестве «рынка» Советский Союз.)

«Основная мысль этих предложений, как объяснил сэр Хорас Вильсон, заключалась в том, чтобы поднять и разрешить вопросы столь крупного значения, что зашедшие в тупик ближневосточные вопросы, такие, как данцигский и польский, отодвинулись бы на задний план и могли бы тогда быть урегулированы между Германией и Польшей непосредственно».

Один из уполномоченных правительства Великобритании, которое в то же самое время вело с Советским Союзом затяжные переговоры о заключении пакта о взаимной помощи и военной конвенции, разъяснил смысл предложений Великобритании еще точнее – я вновь цитирую Дирксена: «Великобритания, таким образом, обещала бы уважать германские сферы интересов в Восточной и Юго-Восточной Европе. Следствием этого было бы то, что Англия отказалась бы от гарантий, данных ею некоторым государствам, находящимся в германской сфере интересов (имелись в виду Польша, Румыния и Турция. – Авт.). Далее, Великобритания воздействовала бы на Францию в том смысле, чтобы Франция уничтожила свой союз с Советским Союзом и свои обязательства в Юго-Восточной Европе. Свои переговоры о пакте с Советским Союзом Англия также прекратила бы».[5]5
  Документы и материалы кануна второй мировой войны. 1937–1939. М., 1981, т. 2. Январь – август 1939 г., с. 289–290.


[Закрыть]

Подлую игру вели английские империалисты накануне военного нападения гитлеровской Германии на Польшу. Они заявили Гитлеру о готовности правительства Великобритании продать ему теперь, после Чехословакии, также и Польшу, обещали ему не заключать с Советским Союзом ни пакта о взаимной помощи, ни военной конвенции. Это было равносильно приглашению гитлеровской Германии, не задумываясь ни о чем, напасть на Советский Союз при невмешательстве в этот конфликт Великобритании.

Ввиду такой двуличной политики, которая в целом была известна Советскому правительству, оно в переговорах с Великобританией и Францией, разумеется, не могло удовлетвориться ни к чему не обязывавшими декларативными заявлениями и настаивало на заключении равноправного договора с конкретными обязательствами сторон.

Странные переговоры западных держав

Лишь под давлением со стороны собственных народов правительства Великобритании и Франции заявили в конце концов о своей готовности начать переговоры с Советским Союзом о его конкретных предложениях создать совместный фронт защиты государств, которым угрожала гитлеровская Германия. Но в заключении эффективного договора они явно не были заинтересованы.

Правительство СССР предлагало:

«1. Англия, Франция, СССР заключают между собою соглашение сроком на 5–10 лет о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств.

2. Англия, Франция, СССР обязуются оказывать всяческую, в том числе и военную, помощь восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями и граничащим с СССР, в случае агрессии против этих государств».

Советское правительство изъявляло готовность распространить свою помощь также на Бельгию, Грецию и Турцию в случае нападения Германии на эти страны, чью безопасность гарантировали Великобритания и Франция. А когда западные державы поставили вопрос об оказании помощи также Голландии и Швейцарии, Советский Союз ответил и на это согласием. Однако он потребовал, чтобы наряду с договором была также подписана и военная конвенция, что сразу же придало бы договору необходимый вес в деле предотвращения готовившейся гитлеровской Германией агрессии.

Вскоре стало ясно, что западные державы хотели бы обеспечить себе военное прикрытие со стороны Советского Союза на случай, если бы сами стали жертвой агрессии германского империализма. Но у них не было намерения брать на себя такие же обязательства в отношении Советского Союза, если бы нападению подвергся он. Эта полностью несостоятельная политическая линия западных держав свидетельствовала о том, что, хотя они и были согласны вести переговоры, в их расчеты не входило заключение договора, содержащего какие-либо обязательства в отношении Советского Союза. Переговоры с Советским Союзом им требовались лишь для торговли в ходе секретных переговоров с фашистской Германией, чтобы договориться с ней за счет Советского Союза и своей союзницы – Польши.

Делегации Великобритании и Франции на проходивших в Москве переговорах о заключении военной конвенции возглавлялись военными деятелями невысокого ранга. Вместе с тем английский премьер-министр Чемберлен не считал для себя слишком обременительным неоднократно вылетать в Германию, чтобы лично вести переговоры с гитлеровским правительством. В обстановке прямой угрозы начала большой войны делегации западных держав воспользовались для поездки в Советский Союз не самолетом, а почтово-пассажирским пароходом, упуская таким образом драгоценное время. К тому же у них не имелось полномочий для подписания конвенции, и они утверждали, что не осведомлены по важнейшим вопросам, которые обычно фигурируют в любом военном соглашении. Наконец, польский союзник западных держав, которому в тогдашней обстановке агрессия со стороны гитлеровской Германии угрожала больше всего, отказывался от сотрудничества с СССР в этом вопросе, отказывался разрешить силам Красной Армии в случае необходимости пересечь территорию Польши.

Пакт о ненападении между Берлином и Москвой

Для Советского Союза положение складывалось следующим образом: нацистская Германия должна была вот-вот напасть на Польшу. Это являлось общеизвестным фактом. Западные державы стремились ко второму мюнхенскому сговору и не желали заключать с Советским Союзом реальный договор о взаимной помощи на основе равноправия. Было совершенно ясно, что в результате огромного военного превосходства гитлеровской Германии над Польшей последняя будет быстро раздавлена германскими танковыми дивизиями, которые затем оказались бы у самых границ Советского Союза и, возможно, не остановились бы там, опьяненные своими военными победами. Советскому Союзу пришлось бы одному, в изоляции, без союзников вступать в борьбу, к которой он еще не был в достаточной мере готов. На помощь со стороны западных держав, стремившихся поладить с Гитлером за счет Советского Союза и Польши, рассчитывать в то время не приходилось. К тому же Советский Союз вел тогда тяжелые бои на востоке, на Халхин-Голе, с японскими агрессорами.

Политика империалистических западных держав не оставляла Советскому правительству никакого выбора. Ему было необходимо сделать все с целью прежде всего выиграть время, чтобы оздоровить обстановку на Дальнем Востоке и закончить все намеченные мероприятия, связанные с обороной страны. Прилагавшиеся им в течение многих лет усилия с целью создать антигитлеровскую коалицию пока что не дали должных результатов.

Таким образом, империалистические западные державы и тогдашний варшавский режим поставили Советское правительство в такое положение, когда ему не оставалось ничего иного, как принять во второй половине августа 1939 года чрезвычайно настойчивые предложения гитлеровской Германии заключить с ней пакт о ненападении. Этот пакт был подписан в Москве 23 августа 1939 года. Тем самым удалось несколько отодвинуть непосредственную угрозу страшной войны, готовившейся против народов Советского Союза. Теперь предстояло интенсивно использовать этот выигрыш во времени, относительно длительности которого в Советском Союзе имелись некоторые иллюзии.

Главная цель германских империалистов – мировое господство

Как мы уже видели, политика западных держав еще до нападения на Польшу была направлена на достижение с гитлеровской Германией договоренности за счет Польши, Советского Союза и других государств. Почему же германские империалисты не приняли предложений Великобритании, которые, собственно, являлись для них весьма привлекательными? Почему они полагали более правильным для себя заключить пакт о ненападении с Москвой и пойти таким образом на риск войны с западными державами?

Германские империалисты не хотели делить с Великобританией, Францией или с США мировое господство, которое считали для себя близким. В крайнем случае они были готовы согласиться на предоставление Японии зоны господства на Дальнем Востоке. Испанию они всерьез не принимали. После Мюнхена они были убеждены, что западные державы капитулируют без борьбы. Гитлер полагал, что, если потребуется, он без особого труда сможет воздействовать на них силой оружия. Но для войны с Советским Союзом Гитлер и его военное руководство чувствовали себя тогда еще недостаточно сильными. В этих условиях им представлялся целесообразным пакт о ненападении с Советским Союзом. При этом в соответствии с традициями германского империализма фашисты, несомненно, намеревались как можно скорее превратить этот пакт о ненападении в клочок бумаги.

Полные драматизма дни перед катастрофой

Но прежде всего эта судьба постигла соглашения гитлеровской Германии с буржуазной Польшей и «дружественные» послания ей. Срок нападения приближался, и психологическая подготовка к нему усиливалась.

Важную роль и на сей раз сыграла мобилизация находившейся под влиянием фашистской партии части немецкого национального меньшинства в Польше. Большинство местных немцев были, как и их польские сограждане, заинтересованы в том, чтобы жить и трудиться в мире. Но десятки тысяч нацистов были организованы в «пятую колонну». Из них создавались диверсионные группы, которые по приказу из Берлина совершали акты вредительства и саботажа. Они настолько отравили атмосферу, что в конце концов оказалось дискредитированным все немецкое национальное меньшинство.

Задача диверсионных групп состояла вначале в организации инцидентов повсюду, где только можно. Органы фашистской пропаганды беззастенчиво искажали эти инциденты, добавляли в сообщения о них небылицы и ежедневно распространяли такие сообщения по всему свету. Все это делалось с целью создать впечатление, что немецкое меньшинство в Польше подвергается невыносимым издевательствам и притеснениям.

Предвоенная атмосфера накалилась еще больше, когда 28 апреля 1939 года Гитлер объявил договор с Польшей о ненападении от 1934 года недействительным. Варшава заявила протест против несоблюдения согласованных сроков денонсации договора. Требования агрессора от недели к неделе становились все более ненасытными. Западные державы все еще считали, что им следовало рекомендовать Варшаве соблюдать «умеренность» в ее реакции на притязания на Гданьск (Данциг) и часть «коридора». Но германские империалисты уже давно настаивали, чтобы Польша уступила им, кроме того, Восточную Верхнюю Силезию, область Познань и районы Быдгощи и Гданьска. Все сводилось к ликвидации Польши как независимого государства. Гитлер стремился к войне, к блицкригу с Польшей, чем хотел запугать свои следующие жертвы.

Полковник Бек и другие члены правительства Варшавы еще за неделю до начала войны считали, что громкие угрозы и воинственные жесты германских империалистов – это война нервов. Если настоящая война и неизбежна, казалось им, то она начнется лишь через несколько недель.

Поскольку в последние дни перед нападением на Польшу я находился уже в Берлине, то, характеризуя обстановку в Варшаве, сошлюсь на посла Франции Леона Ноэля. Он, например, пишет о том, что за несколько недель до начала войны один французский банк предложил Польше крупный кредит для закупки современного оружия. Но, полагаясь на оценку обстановки польским министром иностранных дел, тогдашний главнокомандующий вооруженными силами Польши маршал Рыдз-Смиглы в течение нескольких недель медлил с тем, чтобы воспользоваться кредитом. Он, следовательно, исходил из того, что время еще есть.

Указанной точкой зрения польского руководства, видимо, объясняется и то, почему оно не раз столь хладнокровно уступало нажиму со стороны правительств Великобритании и Франции, требовавших не спешить со всеобщей мобилизацией. Она была объявлена лишь к полудню 30 августа и началась в 0 часов 31 августа. Ноэль подтверждает, что военное нападение гитлеровской Германии произошло совершенно неожиданно для Польши на второй день после начала мобилизации, и польские вооруженные силы уже не успели полностью отмобилизоваться.

Начало страшной второй мировой войны

Объявления войны не было. Вопреки правде, Гитлер без зазрения совести утверждал, что первыми открыли огонь поляки, а он, Гитлер, лишь ответил на него. Чтобы этому поверили, по его приказу инсценировали пресловутое «нападение на радиостанцию пограничного немецкого города Глейвиц». В то время как английский и французский послы в Берлине поздно вечером 31 августа лихорадочно вели переговоры в германском министерстве иностранных дел и отправились спать в надежде, что военные действия все еще можно предотвратить, все наземные, морские и воздушные силы гитлеровской Германии были уже полностью готовы к нападению. Между четырьмя и пятью часами утра 1 сентября над Польшей разразилась катастрофа.

Военная обстановка принимала гибельный для Польши характер. Французский посол, который в последние дни существования буржуазной Польши поддерживал постоянную связь с ее правительством и верховным командованием вооруженных сил, отмечает, что с самого начала в тылу польских армий, все еще в значительной мере находившихся в процессе мобилизации, действовали заброшенные с воздуха диверсионные отряды, а также подрывные группы «пятой колонны». Ноэль пишет, что «…железнодорожное сообщение функционировало чрезвычайно плохо; колонны и грузовики на марше подвергались нападениям; то и дело обнаруживались повреждения железнодорожных путей, линий телеграфной и телефонной связи. Выполнение военных приказов командования было чрезвычайно затруднено. Воинские части были изолированы друг от друга…»

С первых часов агрессии Варшава пыталась побудить своих союзников к немедленным отвлекающим военным действиям. Особенно важными являлись бы отвлекающие удары военно-воздушных сил. Это могло бы заставить германских империалистов снять с польского театра военных действий хотя бы часть своих военно-воздушных сил. Но правительства Франции и Великобритании все еще следовали каким-то эфемерным «посредническим планам» итальянских фашистов.

Когда же наконец Великобритания и Франция все-таки объявили 3 сентября 1939 года войну агрессору, военное положение Польши, по оценке французского посла, представлялось уже безнадежным. И все же они не оказали военной помощи находившемуся в отчаянном положении союзнику. К этому времени, пишет Ноэль, «польские армии были уже разбиты, дивизии опрокинуты и изолированы друг от друга. В то же время танковые дивизии (германо-фашистские. – Авт.) неудержимо катились вперед… Так они наводнили всю страну».

Закрутилось чудовищное колесо второй мировой войны, унесшей 50–55 миллионов жизней, превратившей в пепел и развалины десятки тысяч городов и деревень, – войны, которую хотели, готовили и развязали германские империалисты, которая в конечном итоге поглотила «третий рейх» и принесла невыразимые страдания также немецкому народу. 6 сентября 1939 года правительство Польши вместе с дипломатами и со многими высокопоставленными военными оставило Варшаву. Еще несколько недель разрозненные воинские части, отряды рабочих и другие граждане-патриоты героически защищали свою столицу. С величайшим самопожертвованием велась борьба и в других местах – под Гданьском, за крепость Модлин. Но исхода неравной борьбы уже ничто не могло изменить.

Правительству так и не удалось где-нибудь закрепиться. В течение многих дней оно спасалось бегством от непрерывных воздушных налетов и стремительно наступавших танковых дивизий. В условиях творившегося вокруг хаоса оно так и не смогло более стать хозяином положения. Наконец где-то между 14 и 17 сентября глава государства, большинство членов правительства и военного командования, а также иностранные дипломаты, среди которых находился и ставший уже бывшим французский посол, перешли границу Румынии. Буржуазно-феодальное польское государство сгорело в огне второй мировой войны.

В создавшейся обстановке правительство СССР приняло решение не допустить, чтобы Западная Белоруссия и Западная Украина, захваченные буржуазной Польшей, которая воспользовалась в свое время тем, что Советская Россия была ослаблена мировой и гражданской войнами и иностранной интервенцией, оказались теперь под господством германского империализма. 17 сентября 1939 года Красная Армия вступила в эти области, население которых осуществило воссоединение с Белоруссией и Украиной. В результате западная граница Советского Союза стала проходить примерно по упоминавшейся выше «линии Керзона», предложенной в 1919 году Великобританией, Францией, США и другими странами в качестве границы между Советским Союзом и Польшей. В целом соответствует этой линии и окончательная, не вызывающая никаких разногласий и споров восточная граница государства, возродившегося как народная Польша.

Впервые за свою долгую, изменчивую историю Польша имеет сейчас действительно надежные границы и связана со всеми своими непосредственными соседями отношениями дружбы и сотрудничества.