Текст книги "Постигая живое слово Божие"
Автор книги: Герхард Хазел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Глава вторая
БИБЛЕЙСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ДЛЯ ПОНИМАНИЯ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ
Существуют ли какие-нибудь преграды для понимания Слова Божья? Вероятно, кто-то допускает, что Библию может понять любой. И действительно, в зависимости от степени подготовки того или иного человека основы библейского плана спасения могут быть поняты относительно легко. Однако знакомящийся с Библией читает ее не на языке оригинала. Библия была написана на языках, непохожих на тот, которым мы пользуемся. Поэтому существует языковой барьер, и хотя на протяжении веков он был устранен, стремление перевести Библию точно и ясно сохраняется до сих пор. Мало кто знает, что за период с 1900-го по 1978 гг. появилось более ста тридцати английских переводов всей Библии или отдельных ее частей[1] 1 A. S. Herbert, Historical Catalogue of Printed Editions of the English Bible, 1525 – 1961 (New York: The American Bible Society, 1968); S. Kubo and W. Specht, So Many Versions? Twentieth Century English Versions of the Bible (Grand Rapids, Mich.: Zondevan, 1975).
[Закрыть].
ЯЗЫКИ БИБЛИИ
Новый Завет был написан на греческом языке в то время, когда этот язык приобрел весьма широкое употребление. Во время земной жизни Христа греческий был общим языком Средиземноморья. Ученые называют этот специфический язык греческим койне («койне» означает «общий», и, кроме того, это слово имеет дополнительные значения – «широко распространенный» и «не ограниченный регионом употребления»)[2] 2 E. C. Colwell, «Greek Language,» in IDB 2:481.
[Закрыть].
Самый древний перевод еврейского Ветхого Завета на греческий язык, который был осуществлен в III – II вв. до Р. Х., общеизвестен под именем Септуагинты и назван так потому, что был сделан семьюдесятью (или семьюдесятью двумя) переводчиками. Этот греческий Ветхий Завет, написанный на греческом койне, общем языке периода эллинизма (300-й г. до 200-й г. по Р. Х.)[3] 3 E. Wurthwein, The Text of the Old Testament (Oxford: Macmillan, 1957), pp. 34 – 37.
[Закрыть] впервые дал возможность греческому миру познакомиться с Ветхим Заветом. Отныне евреи, жившие в грекоязычном мире, могли читать Писания на языке, который стал для них родным, однако, помимо них, теперь уже каждый, говорящий на греческом, где бы он ни находился, мог читать и изучать ветхозаветные Писания.
Первоначально Ветхий Завет был написан на иврите, с небольшими частями на арамейском[4] 4 На арамейском написаны следующие части: Дан. 2, 4б – 7, 28; Езд. 4:12 – 26; Иер. 10:11 и, кроме того, два слова в Быт. 31:47.
[Закрыть]. Иврит, родной язык израильтян, является одним из семитских языков, которому присущи общие признаки этой языковой группы. Ими являются: трехбуквенное оформление корней, преобладание в корнях слов согласных звуков, колебания в формировании сложных слов, простота синтаксиса и морфологии. В отличие от таких языков, как греческий или английский, на иврите пишут справа налево.
Около сорока процентов Ветхого Завета изложено стихами, однако еврейская поэзия не рифмуется в отличие от поэзии многих индоевропейских языков, к которым принадлежит и греческий. Главной особенностью еврейской поэзии является присущий ей параллелизм. Еврейский поэт использует параллелизм мысли, выраженный в параллельных словесных парах. Следующий пример (4-й стих 10-го Псалма) – а таких примеров буквально тысячи – показывает, как именно библейский поэт использует этот параллелизм:
Господь во святом храме Своем,
Господь – на престоле в небесах.
Оформляя эту мысль в прозе библейский писатель мог бы просто сказать, что Господь пребывает на Своем престоле в Своем святом храме на небесах. Псалмопевец же, используя форму поэтического параллелизма, заставляет читателя ждать конца предложения, чтобы узнать о местоположении престола, который в храме Господнем на небесах. Непревзойденная красота еврейской поэзии очаровывала ее читателей на протяжении многих веков. Благодаря этому уникальному параллелизму (и в противоположность рифмованной поэзии западных – индоевропейских – языков) еврейскую поэзию можно переводить, не теряя ее красоты, силы и устремленности. Вдохновенные ветхозаветные писатели использовали те художественно-риторические условности, допустимые в иврите, которые давали им возможность наделить свое явленное Благовестие особой нежностью и усложненностью, которая постигается и оценивается с возрастающим почтением.
Подобно тому, как существуют различия между еврейской и греческой (западной) поэзией, существуют они и между еврейским и греческим стилем мышления. Евреи «мыслили ухом», а греки – «глазом». Еврейское мышление динамично, греческое статично[5] 5 См. известное исследование Т. Бомэна, которое, однако, следует читать с учетом критических замечаний В. Олбрайта и Дж. Барра; W. F. Albright, New Horizons in Biblical Research, (New. York: Oxford University Press, 1966), pp. 18 – 31; idem, History, Archaeology and Christian Humanism (New York: McGraw-Hill, 1964), pp. 83 – 100; and J. Barr, The Semantics of Biblical Language (London: Oxford University Press, 1961), pp. 46 – 79, 96 – 100.
[Закрыть], еврейский стиль мышления носил временной характер, греческий – пространственный[6] 6 O. Cullmann, Christ and Time, red ed. (London: SCM, 1962).
[Закрыть]. Однако надо отметить, что эти противоположности часто настолько особо преувеличиваются и обобщаются, что приводят к искажениям и даже фальсификации.
Некоторые исследователи, основываясь на этих противоположностях, пытались приуменьшить значение Библии и степень ее применимости к современным образцам мышления и культуры. Они утверждают, что современная мысль и культура более высокого порядка, а библейская мысль и культура более низкого, несоотносимого с духом времени или незначительного по содержанию.
Другие считали, что вечное зерно истины можно отделить от скорлупы и шелухи обусловленных эпохой взглядов на мир или ограниченных способов мышления.
Такие идеи привели к решительному усечению библейской истины и явленного Богом благовестия. Если библейское благовествование нельзя свести к системе, созданной человеком, тогда надо решительно отбросить все попытки такого рода независимо от степени их сложности. Человек не правомочен брать на себя роль судьи по отношению к Богу или к Его уникальному откровению, явленному в Писании; спасение и истинное познание находятся только в Нем и в Писании как заповеданном Им Самим Слове Божьем.
БИБЛЕЙСКИЕ ОБЫЧАИ
Современная ситуация, культура и обычаи глубоко отличаются от культуры и обычаев библейских времен. В течение многих лет толкователи Библии не могли объяснить, почему до рождения Исаака наследником Авраама выступал какой-то таинственный Елиезер из Дамаска (Быт. 15:2). Теперь же на основании древних текстов, найденных в городе Нузу, стало известно, что согласно правовой норме, существовавшей во времена патриархов, собственность не отчуждалась и имела место законная практика усыновления. Бездетные супруги могли усыновить кого-либо со стороны как своего наследника; такая практика засвидетельствована примерно с 2000 – 1500 гг. до Р. Х. Однако, если впоследствии рождался первенец, приемный наследник занимал второе место[7] 7 C. H. Gordon, «Biblical Customs and the Nuzu Tablets,» The Biblical Archaeologist Reader, 2, ed. D. N. Freedman, and E. F. Campbell, Jr. (Garden City, N. Y.: Anchor Books, 1964), pp. 21 – 33, esp. 22; D. J. Wiseman, Illustrations From Biblical Archaeology (London: Tyndale Press, 1958), pp. 25f.
[Закрыть].
Странная, на первый взгляд, история о том, как Рахиль украла «домашних богов» (идолов, teraphim) своего отца (Быт. 31:34), теперь вполне понятна на основании изложенного в текстах Нузу закона, который провозглашал, что «если такими идолами обладает муж жены, то тем самым мужу гарантируется право вступить во владение собственностью тестя»[8] 8 H. H. Rowley, The Servant of the Lord (London: Lutterworth Press, 1952), p. 302; cf. Albright, New Horizons in Biblical Research, p. 10.
[Закрыть]. Поскольку Лаван, после того как он настиг Иакова и его домашних, не смог завладеть украденными домашними богами, он, наскоро заключив с Иаковом союз, который обязывал обоих не пересекать условленную границу, сохранил тем самым за своими сыновьями право наследования (Быт. 31:48 – 54).
Обвинение в том, что Израиль продал бедного «за пару сандалий» (Ам. 2:6), дает нам еще один пример обычая, отличного от наших. На древнем Ближнем Востоке люди становились рабами двояким образом: или попадая в плен во время войны, или законным путем вследствие неуплаты долга. «Пара сандалий» дает основание думать, что цена раба была весьма невелика, но вполне вероятно и то, что данная фраза означала законно обоснованную передачу земельного участка, совершаемую бедняком.
Во времена, запечатленные в текстах Нузу, сандалии (обувь) использовались как символ собственности в акте передачи недвижимого имущества. Это означало, что земля передавалась посредством символического обмена обувью (сандалиями), утверждающего сделку[9] 9 R. de Vaux, Ancient Israel (London: Darton, Longman, 1961), p. 169.
[Закрыть]. Таким образом, «бедный», продававшийся или покупавшийся за «пару сандалий», представлял собой человека, которого несправедливо лишили права собственности, под маской законности превратив в раба (эта сделка символически подтверждалась передачей пары сандалий).
Приведенные примеры разных обычаев иллюстрируют и объясняют ту огромную дистанцию, которая отделяет нашу ситуацию, наши обычаи и культуру от обычаев и культуры библейских времен. Современный человек был бы глубоко оскорблен, если бы его пригласили на обед и не подали столовых приборов для еды, однако в библейские времена люди не пользовались вилками и другими приборами – находясь за столом, гости брали пищу руками (Притч. 26:15; Марк. 14:20; Иоан. 13:26). Они не сидели за столом, а возлежали на ложах вокруг низкого стола (Есф. 1:6; Иезек. 23:41; Иоан. 21:20) сообразно своему возрасту или положению (Быт. 43:33; 1 Цар. 9:22;20:25; Марк. 10:37; Лук. 14:8). Исходя из этого легче понять просьбу Иакова и Иоанна, обращенную к Иисусу: «Дай нам сесть у Тебя, одному по правую руку, а другому по левую, в славе Твоей» (Марк. 10:37). Оба желали занять по возможности наиболее значимое место на небесах, Иисус же использовал этот случай для того, чтобы подчеркнуть важность смирения и служения (Марк. 10:35 – 45).
БИБЛЕЙСКИЕ УКАЗАНИЯ НА НЕОБХОДИМОСТЬ ТОЛКОВАТЬ БИБЛИЮ
При переходе от рассмотрения общих тем к частным возникает реальная необходимость толкования, которое ведет к правильному пониманию особенно в том, что касается предсказаний и пророчеств о Нем, представленных в Ветхом Завете. В Евангелии от Луки мы читаем, что воскресший Господь Иисус «изъяснил» (diermeneusen) шедшим в Еммаус «сказанное о Нем во всем Писании» (Лук. 24:27). Таким образом, Господь признал необходимость толкования современной Ему Библии, то есть Ветхого Завета. Толкование Библии требует благоговения и веры, соединенных с осознанным стремлением к точности.
Апостол Петр говорит, что Послания Павла написаны им по премудрости, которую Бог дал ему посредством Святого Духа (2 Петр. 3:15—16). Петр не смущаясь признал, что эти Послания содержат «нечто неудобовразумительное» (2 Петр. 3:16). Петр не только ставит Послания Павла на один уровень с другими богодухновенными писаниями, но и допускает, что в них есть «нечто неудобовразумительное». Он не сказал, что это «нечто» в Посланиях Павла нельзя понять, он сказал лишь, что оно «неудобовразумительно». Эта фраза может означать, что некоторые места в Посланиях «неясны» или «трудны» для понимания; иными словами, Петр допускает, что некоторые Писания могут быть неверно поняты и истолкованы. Поскольку они могут быть искажены и наделены той информацией, которую не намеревались сообщить, необходимость правильного понимания и адекватного толкования очевидна.
Апостол Павел увещевает своего соработника Тимофея излагать весть истины правильно и точно, делая это с большим прилежанием: «Старайся представить себя Богу достойным, делателем неукоризненным, верно преподающим слово истины» (2 Тим. 2:15). Существует опасность «извращения» или «искажения» вести Божьей (2 Кор. 2:17)[10] 10 H. Windisch, «kapeleuo,» in TDNT 3:608ff.
[Закрыть], однако этого «извращения» следует избегать, трактуя слово истины сообразно с верными принципами библейского истолкования, применяемого под просвещающим водительством Святого Духа.
Необходимость объяснить или истолковать Писание и таким образом помочь читателю или слушателю обрести верное его понимание находит свое подтверждение и в иных случаях. Все сказанное Богом в Библии имеет для нас неоценимое значение. Смысл сказанного равнозначен для нас вопросу жизни или смерти. Святому Духу было угодно вдохновить некоторых библейских авторов на истолкование смысла тех или иных используемых ими выражений, чтобы их суть воспринималась ясно, определенно. В Евангелии от Матфея мы находим цитату из пророка Исаии: «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил, что значит: с нами Бог» (Матф. 1:23). Слова «что значит» буквально переводят фразу «что значит (при переводе)»[11] 11 W. F. Arndt and F. W. Gingrich, A Greek-English Lexicon of The New Testament (Chicago: University of Chicago Press, 1957), p. 499.
[Закрыть].
То же самое выражение (Матф. 1:23) мы находим и в 41-м стихе 1-й главы Евангелия от Иоанна: «Мы нашли Мессию, что значит: Христос» (Иоан. 1:41), или «что в переводе означает «Христос». Это же греческое выражение появляется и в 22-м стихе 15-й главы Евангелия от Марка: «И привели Его на место Голгофу, что значит: «лобное место»[12] 12 См. другие примеры: Марк. 5:41; Деян. 4:36.
[Закрыть] Другой пример – в Послании к Евреям, 7-я глава, 1 – 2-й стихи: «Ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего… Во-первых, по знаменованию имени царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира». Все эти случаи объяснения имен, мест и званий, представленные в Библии, означают, что не каждому здесь все было понятно и что Бог желает, чтобы Его Писаное Слово было верно истолковано, дабы его поняли везде, где бы ни возвещали.
НЕКОТОРЫЕ ТРУДНОСТИ ПОНИМАНИЯ БИБЛИИ
Повествование о творенииИногда процесс понимания Писания протекает сложно и запутанно. Необходимость его толкования и разъяснения очевидна хотя бы потому, что на протяжении многих лет читатели Библии отмечали в ней кажущиеся противоречия. Каждое поколение имело свой взгляд на предполагаемые ошибки и противоречия, который в основном зависел от образа мышления и адекватной информации. Многих смущало, например, то, что «первые две главы Библии содержат два противоречивых рассказа о творении. Согласно первому (1 глава Книги Бытия) мужчина и женщина были сотворены вместе как венец и кульминация творения, после создания птиц и животных, в то время как согласно второму рассказу (Быт. 2:4 – 25) сотворение мужчины предшествовало сотворению животных и птиц, а сотворение женщины следовало за ним»[13] 13 H. H. Rowley, The Growth of the Old Testament (New York: Harper amp; Row, 1963), p. 18.
[Закрыть].
Это противоречие предположительно является одним из целого ряда противоречий и кажется непримиримым. Однако исследование еврейского текста приводит нас к совершенно иному пониманию ситуации. Первую глагольную форму, представленную в 19-м стихе 2-й главы, следовало бы перевести как «образовал» (в английском языке соответствует давно прошедшее совершенное время)[14] 14 W. H. Green, Unity of the Book of Genesis (New York: Scribner’s amp; Sons, 1895), p. 28; K. A. Kitchen, Ancient Orient and Old Testament (Chicago: Inter-Varsity Press, 1966), pp. 118, 119 and n. 19. Здесь же приводятся примеры из Исх. 4:19; 19:2; Нав. 2:22; 3Цар. 13:12; Ис. 37:5.
[Закрыть]. New International Version приводит это место в правильной грамматической конструкции, то есть: «Теперь Господь Бог образовал (had formed) из земли всех животных полевых и всех птиц небесных и привел к человеку». Таким образом, так называемая ошибка вовсе таковой не является. На самом деле содержание 4-го – 25-го стихов 2-й главы не является самостоятельным рассказом о творении; оно не соотносится с космической структурой мироздания, а является дополнением к предыдущему повествованию, более подробно рассказывая о сотворении человека и того райского окружения, где он находился. В 1-й и 2-й главах Книги Бытия нет геоцентричности, трехчастного в своем развитии понимания Вселенной, и нет внутреннего противоречия.
Другое «противоречие» усматривают в 19 – 20-м стихах 6-й главы Книги Бытия[15] 15 См., например, Rowley, The Growth of the Old Testament, p. 18.
[Закрыть], где Ною было заповедано взять в ковчег по паре каждого вида животных, тогда как во 2-м стихе 7-й главы Господь повелел ему взять по семи пар чистого скота и по паре нечистого[16] 16 Ibid.
[Закрыть]. Однако в действительности различие в упомянутых стихах не представляет собой противоречия. Словом «пара», встречающимся в 19-м стихе 6-й главы, переводится еврейское выражение (senayim), которое имеет двойную форму, обозначая пары вещей и, по-видимому, служа обозначением совокупности «пар»[17] 17 Kitchen, Ancient Orient and Old Testament, p. 120.
[Закрыть]. Поэтому в 19-м стихе 6-й главы мы читаем: «Введи также в ковчег из всех животных и от всякой плоти по паре, чтобы они остались с тобою в живых: мужеского пола и женского пусть они будут». Число пар остается неопределенным.
Однако в более обстоятельном пересказе Божьих повелений во 2-м стихе 7-й главы мы читаем, что необходимо взять «всякого скота чистого по семи (пар)» и только «по два» скота нечистого. Таким образом, в 19 – 20-м стихах 6-й главы (ср. Быт. 7:8, 9, 15) имеет место общее заявление о том, что пары животных должны войти в ковчег, тогда как во 2-м стихе 7-й главы определяется конкретное число[18] 18 См.: W. J. Martin, Stylistic Criteria and the Analysis of the Pentateuch (London: The Tyndale Press, 1955), pp. 15, 16.
[Закрыть]. Следовательно, знание еврейской грамматики и семитского стиля явились в данном примере тем ключом, который способствовал правильному пониманию смысловой направленности библейского текста.
В 7-м стихе 7-й главы мы читаем, что Ной и его семья «вошли в ковчег» и спустя семь дней потоп низринулся на землю (Быт. 7:10). Однако в 13-м стихе говорится, что «в сей самый день «когда начался дождь·, вошел в ковчег Ной». Здесь мы как будто опять имеем противоречие: с одной стороны, мы читаем, что Ной, его семья и животные вошли в ковчег в тот день, когда пошел дождь (Быт. 7:13), однако, с другой стороны, ранее (Быт. 7:7) утверждалось, что он вошел в него на семь дней раньше. Тем не менее при точной передаче глагольных форм текста противоречие полностью устраняется. Глагол, который в 13-м стихе переведен как «вошел», в еврейском тексте стоит в совершенном времени (ba). Это время можно перевести прошедшим неопределенным временем (ср. Быт. 1:1), совершенным (ср. Пс. 142:6), давнопрошедшим (Быт. 31:32) или будущим совершенным (Втор. 8:10; Иер. 8:3)[19] 19 R. J. Williams, Hebrew Syntax: An Outline (Toronto: University of Toronto Press, 1967), p. 32; R. Meyer, Hebrаische Grammatik (Berlin: De Gruyter, 1972), 3:51, 52.
[Закрыть]. Популярный комментарий объясняет нам, что в этом контексте глагол, стоящий в давно прошедшем времени, в английском языке точно переводит глагольную форму оригинала. «В тот день он вошел в ковчег, то есть завершил вхождение, которое заняло семь дней от принятия заповеди (7:4) и до начала потопа (Быт. 7:10)»[20] 20 C. F. Keil, Commentaries of the Old Testament: The Pentateuch (Grand Rapids, Mich.: Eerdman’s, 1959), 1:145.
[Закрыть]. В недавнем переводе Писания (так называемая New American Bible) превосходно понят этот момент и представлен перевод 13-го стиха в следующем виде: «Именно в этот день Ной, его сыновья Сим, Хам и Иафет, жена Ноя и три жены его сыновей вошли (had entered) в ковчег» (перевод наш. – Прим пер.). Смысл еврейского текста состоит в том, что процесс вхождения в ковчег завершился именно в тот день, когда начался потоп.
Эти три примера из рассказа о потопе и повествования о творении показывают, сколь решающим является знание еврейского языкового стиля и синтаксиса в деле правильного понимания и оценки значения Слова Божья.
А теперь рассмотрим, каким образом весьма интересные открытия, совершенные археологами, помогли в дальнейшем истолковании Библии и особенно Книги пророка Даниила.
Временные аспекты БиблииВ течение долгого времени многие ученые настаивали на том (а некоторые и до сих пор придерживаются этого мнения), что время нашествия Навуходоносора на Иерусалим «в третий год царствования Иоакима, царя иудейского» (Дан. 1:1) противоречит информации, представленной в Книге пророка Иеремии (25:1, 9), где «четвертый год Иоакима» соотносится с «первым годом Навуходоносора». Получается, что «четвертый год Иоакима» – это 605 г. до Р. Х., а «третий» его год – тоже 605 г. до Р. Х.
Внимательный читатель вправе спросить, каким образом «четвертый» и «третий» год царствования Иоакима может приходиться на один и тот же календарный год? Вопрос обоснованный и существенный, и ответ на него сокрыт в соответствующей системе летосчисления. Е. Р. Тиль, мировой авторитет в области еврейского летосчисления и заслуженный профессор университета Эндрюса, сообщает, что «для еврейских царей использовались две системы счисления: последующая по времени восшествия на престол (последующая датировка) и непосредственная в год восшествия (предшествующая датировка)»[21] 21 E. R. Thiele, A Chronology of the Hebrew Kings (Grand Rapids, Mich.: Zondevan, 1977), p. 79.
[Закрыть]. Последующая по времени восшествия на престол датировка представляет собой такой метод счисления времени царствования, в котором точкой отсчета берется следующий год с момента непосредственного вступления на царство. Год непосредственного восшествия на престол не учитывался. Метод непосредственного счисления, или преддатировка, берет точкой отсчета год непосредственного восшествия на престол. Приводимая ниже диаграмма иллюстрирует принцип работы обоих методов летосчисления и показывает, каким образом «третий» и «четвертый год» царствования Иоакима в действительности представляют собой один и тот же год.
В 1956 г. профессор Д. Вайсмен опубликовал знаменитую Вавилонскую Хронику халдейских царей, в которой указывается, что в Вавилоне применялся метод последующего летосчисления[22] 22 D. J. Wiseman, Chronicles of Chaldean Kings (626 – 556 B. C.) in the British Museum (London: British Museum, 1956).
[Закрыть], тогда как Иеремия, по-видимому, следует обычному палестино-иудейскому методу непосредственного счисления. Таким образом, здесь нет исторической или хронологической ошибки. И, как теперь известно, совершенно противоречило бы фактам утверждение, что автор Книги пророка Даниила «не интересовался такими историческими подробностями, которые не имели никакого значения для его духовной вести»[23] 23 L. F. Hartman, Daniel, in The Jerome Biblical Commentary, eds. R. E. Brown et al. (Englewood Cliffs, N. J.: Prentice-Hall, 1968), 1:449.
[Закрыть].
Просто, проживая в Вавилоне, Даниил использовал принятую здесь вавилонскую систему датировки, а Иеремия, живший в Палестине, – палестинскую[24] 24 См.: Thiele, A Chronology of the Hebrew Kings, p. 68 (n. 3). Автор предполагает, что Даниил использует годовое исчисление Тирши, тогда как Иеремия использовал исчисление Нисан. «Таким образом, – продолжает он, – согласно 1-му стиху 1-й главы Книги Даниила, Навуходоносор напал на Иерусалим в третий год царствования Иоакима, согласно же 1-му стиху 25-й главы и 2-му стиху 46-й главы Книги пророка Иеремии, эта компания пришлась на 4-й год царствования Иоакима». Однако во 2-м стихе 46-й главы Иеремия не говорит о нападении на Иерусалим, и вполне возможно, что Даниили и Иеремия использовали одну и ту же систему календарного летоисчисления. (cf. S. H. Horn, «The Babylonian Chronicles and the Ancient Calendar of the Kingdom of Judah, Andrews University Seminary Studies 5 [1967]:12 – 27).
[Закрыть] Кроме того, бесспорные данные, касающиеся времени затмений, указывают, что третьим – четвертым годом царствования Иоакима, приходящимся на первый год Навуходоносора, является 605 г. до Р. Х., а не 606-й[25] 25 Hartman, Daniel, p. 449.
[Закрыть] или 604-й[26] 26 H. C. Leupold, Exposition of Daniel (Grand Rapids, Mich.: Baker, 1969), p. 50.
[Закрыть]. В настоящее время историчность этой даты однозначно подтверждается археологическими данными.
