Текст книги "Покорная для Короля Нагов (СИ)"
Автор книги: Герда Куинн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Глава 19
Красное крыло...
Эйрин остановилась в нерешительности. Ей было невыносимо тяжело повернуть ручку и переступить порог этого гадкого места.
Однако эту услугу оказал слуга Короля. Тот самый, верный и преданный. По его выражению лица было видно, как ему не терпится посмотреть это зрелище: позор Королевы, ссылку в гарем, к наложницам Короля.
Его маленькие грязно – серые зрачки бегали туда – сюда. Рот кривился в поганой ухмылке. Он опускал свое лицо вниз, чтобы троица не заметила его радости, азарта и предвкушения позора.
Позора Эйрин, Королевы Экрисса.
Ну вот, двери распахнуты. Этот остолоп сделал перед ней реверанс, чтобы окончательно ее добить и показать им , что кара Короля не знает границ.
Голоса наложниц стихли. Они с нескрываемым интересом и любопытством разглядывали ее.
А что оставалось делать бедной Эйрин?
Сжав волю в кулак, крепкий кулак, она прошла мимо них с гордо поднятой головой. Проплыла, словно не чувствуя презрения. Словно не слыша едкие смешки, злые кусачие, задевающие за живое – слова.
Проследовав с кормилицей и служанкой в выделенные ей комнаты, громко захлопнула дверь. Вымещая на ней свою ярость.
В комнате было просторно и в то же время тесно. Тесно для совести, которая билась внутри нее, жалобно скуля и раздирая, и так раненную душу, которая стонала. Не в силах все это вынести, Эйрин заплакала. Тихо, чтобы не слышали подстилки, не травили душу, от которой остались только крохи. Горячие слезы безнадежности, словно маленькие капли дождя, посылаемые серыми тучами, тихо скатывались по красивому лицу, не принося заветного облегчения.
Служанка тактично отвернулась от Королевы, раскладывая вещи.
Эйрин поежилась будто от холода.
– Сейчас будет тепло. – Лавиния хлопотала у камина, укладывая поленья и раздувая огонь, который тут же полыхнул. Пожирая сухие дрова. Охватывая их своими красно – оранжевыми всполохами. Жалящими языками. Превращая их в обугленные головешки, которые трещали, бились в предсмертных конвульсиях, умоляя прекратить эту агонию...
Такие же, как она. Измученные, израненные, мертвые...
– Дочушка, как же так?
– Ничего Лавиния, я справлюсь!
И она действительно справлялась. Закрывая глаза, уши...
За это время, Король ни разу не проведал ее, не предъявлял свои права на нее, не требовал исполнения супружеского долга.
Ничего...
Словно забыл о ней...
Ничего, так даже лучше...
Первые дни в Красном крыле были невыносимыми, но потом она притерлась. Перестала сидеть в своей каморке. Перестала прятаться.
Сегодня наложницы были чересчур оживленными.
– А Вы слыхали новость? – произнесла Беттина, искоса поглядывая на Королеву.
– Делись! – подхватила другая.
– Король отправился в поездку, за очередным подарком...
Эйрин побледнела. Ей пришлось ухватиться за спинку стула, чтобы не упасть. Заставляя ватные ноги двигаться.
– Он хочет новую игрушку...
Беттина вовсю распалялась, причиняя Эйрин боль, разрушая ее разум ревностью.
Она хотела зажать уши руками, убежать, спрятаться от этих сверлящих ненавистью глаз, но титул Королевы, ее клеймо и честь, не давали этого сделать.
Она поднялась со стула, резко... Перекрывая свою боль презрением ко всем этим незнакомым женщинам, грязным шлюхам. Ее слова были резкими, громкими.
Именно сейчас она почувствовала власть, над ними, замком, над всем Экриссом.
– Замолчи! – громко, властно произнесла Королева.
– Милая Эйрин взбеленилась? Букашке слово не давали!
В груди забурлила ненависть. Собираясь тягучими потоками лавы, устремляясь по венам, выплескиваясь яростью.
– Тайрина! Позвать стражников! Немедленно!
Девушка незамедлительно бросилась исполнять приказ.
– И что ты мне сделаешь? У тебя теперь нет власти! Король отрекся от тебя, послав сюда! Может, он будет иногда наведываться к тебе в постель, но не более. Смирись со своим нынешним положением! Не гавкай!
Эйрин улыбнулась. Холодно, расчетливо, ставя на этой шлюхе жирную точку.
– В Башни ее. – Приказала она вошедшим стражникам.
Беттина рассмеялась, но смех ее тут же стих, стоило стражникам поклониться Королеве.
– Нет, прошу! Неееет! Только не туда!
Испуганная девушка бросилась к ногам Эйрин умоляя простить ее, прося о помиловании.
– В Башни.
Беттина упиралась, дралась со стражниками, кричала словно умалишенная, но ее жалкие попытки высвободиться никто не оценил.
– Ты получишь пятьдесят плетей. Думаю, это хоть немного остудит твой пыл.
От ора Беттины заложило уши, но Эйрин и не думала отменять своего решения. Это было делом принципа, задетой гордости.
Вскоре все стихло, как и наложницы. Королева ликовала, что смогла дать нахалке отпор. Она заслужила эту участь и теперь все они знают, что даже находясь здесь, ее воля непоколебима.
В голубых глазах засветилось удовлетворение, смешанное с гордостью.
– Впредь так будет со всеми!
Бурное ликование захлестнуло ее существо, внутри все кричало от радости.
Но эта радость быстро прошла, улетучилась, испарилась, словно лужа на нагретой земле, ссохлась.
Ворота Красного крыла распахнулись...
В комнату вошла девушка. Новая наложница... Очередная подстилка для змеи...
– А она хороша. – проговорила одна из наложниц, вовремя прикрывая рот рукой.
Эйрин и сама это заметила. Ее холодные, серебристые глаза рассматривали незнакомку.
Белокурые волосы, длинные и волнистые, презрительно – зеленые глаза с надменным и властным взглядом, который рассматривал каждую девушку, оценивая и сравнивая с собой. Она улыбнулась, вычисляя соперниц и внезапно засмотрелась на Эйрин, замечая их некоторое сходство.
Их тела и волосы были похожи, словно две капли воды, но не глаза...
За ней пришел слуга Короля, приказав к вечеру быть готовой, осматриваясь вокруг и удовлетворенно кивая, что Королева сейчас здесь, что она увидела всё своими глазами.
Эсфиль пожирала Короля своими зелеными, словно омуты глазами. Подмечая его красоту и горящий взор. Предвкушая жаркую ночь.
Она вовсе не стесняясь, красиво и грациозно выпрямив спину, вошла в его покои.
– На колени, Эйрин...
Девушка вскинула голову, рассыпая по плечам белые кудри.
– Я Эсфиль, мой господин!
– Нет. Ты Эйрин. И сейчас ты получишь за свое непослушание! На колени! – проговорил Король.
Девушка повиновалась и тут же его плеть опустилась на голую спину, прочертив красные дорожки. Наложница дернулась, не отрывая взгляда от Короля.
– Я Эсфиль, сир! Не Эйрин! Теперь можете наказывать меня.
– Наказывать? Хорошо, сама напросилась!
Эсмонд уложил девушку на кровать. Пристегнув ноги наложницы ремнями, на секунду залюбовался ее телом. Провел рукой по длинным ногам, раздвинул их и проник пальцем внутрь, в ее глубину. Палец заскользил, за ним последовал второй.
Эсфиль выгнулась от такой ласки.
– Тебе нравится так?
Услышав ответ, он задвигал пальцами сильнее, жестче. Раз за разом проникая глубже, прибавляя третий палец. Даря сладкую боль, остановился…
– Еще, ещеее! – просила наложница.
Эсмонд увлекся… Он не хотел дарить наслаждение…
" Но они так похожи! " – завывал зверь. “ Она тебя хочет! “
Эсмонд не слушал его. Скривив лицо, он приказал облизать свои пальцы. Вычистить, стереть с них запах ее тела…
Эсфиль открыла ротик и вобрала палец, старательно вылизывая и игриво покусывая зубками.
“ Трахни ее! “ – требовал зверь. “ Ты ведь хочешь! “
“ Я хочу Эйрин! “
И пока девушка не одумалась, стеганул по груди, задевая плетью сосок.
Эсфиль взвизгнула, корчась от боли.
– Ты ведь сама просила о наказании, так получай!
Он зажал покрасневший бутончик зубами, сжимая сильнее, пока он не стал пульсировать.
Услышав очередной стон – ударил по второй груди, повторяя свои пытки.
– Теперь ты поняла, как перечить своему Королю? За твоим стоном последует удар. За наслаждение придется платить, детка! Нравится тебе это или нет!
Эсмонд достал металлические цепи, опоясав ее талию и грудь. Холодный металл остужал разгоряченную кожу, а ее звенья больно впивались, оставляя следы, затрудняя дыхание.
Он полностью разделся, усаживаясь перед ее лицом на корточки.
– Ты будешь умолять меня остановиться... – прорычал он. – А теперь обслужи меня так, как тебя учили…
Она высунула язычок, дотронулась им до члена. Обведя его головку, забирая в глубину своего горячего рта… Скользя по восставшей плоти языком, обхватывая губами, чувствуя все его венки. Девушка делала это так старательно. То медленно, словно растягивая любимое лакомство, то ускоряя свой темп. На ее лице выступили бисеринки пота, но она не останавливалась ни на минуту.
Руки Короля собрали ее волосы, оттягивая голову назад, проникая на всю , доставая до горла и изливаясь в него, своим горячим семенем.
Он старался унизить ее, но ей все нравилось…
– Хорошо, а теперь обслужи себя, покажи, как тебе нравится!
Он пересел в кресло напротив, затаив дыхание. Девушка помедлила, не совсем понимая чего именно хочет Король.
И вот ее руки потянулись к соскам, она сжала один, потом другой, немного играясь с ними, оттягивая.
– Ниже!
Эсфиль дотронулась до губок, разведя их руками, лаская своими тонкими пальцами клитор, вскрикивая от наслаждения. Ее губки увеличились,выступила влага, оргазм был уже близок. Оставалось провести по ним несколько раз, но Король остановил ее.
– Довольно!
Она недовольно всхлипнула, от чего глаза Эсмонда вспыхнули с новой силой. Он ухватил ее за цепи, перевернул на живот, фиксируя руки.
Шлепнул рукой по ягодицам, требуя тишины. Через несколько ударов они приобрели красноватый оттенок, но этого было мало…
– Сейчас по настоящему поиграем! Он высыпал на кровать содержимое ящичка, выбрал несколько “ дилдо “, помещая один в лоно, а другой в тугое, розовое колечко, раздвинув ягодицы.
– Прошу сир! Меня к такому не готовили!
– Я знаю Эсфиль, знаю… Там ты должна быть девственна для меня, – с ходу начал проталкивать его.
Она закричала. От боли, унижения.
А ему это нравилось… Эсмонд входил во вкус, начиная двигать, жестко вдалбливать то один, то другой дилдо, не обращая внимания на ее слезы и призывы остановиться. Растягивая белоснежную кожу, делая ее красной. Не забывая время от времени приводить наложницу в чувства, не давая расслабиться и получать оргазм.
– Возьми ее, сильно, как мы любим, девчонка готова для тебя!
Глаза вмиг стали желтыми, но Эсмонд быстро загнал зверя в угол.
“ Она не получит меня! “ – решительно заявил он, развязывая девушку и наклоняя ее голову вниз.
– Вот к такому ты точно не готова. то – ли спросил, то – ли уточнил он, поместив член в ее рот, наполняя своей плотью до отказа. Перекрывая воздух.
Толчок! Сильный, мощный, еще и еще…
Он знал, что причиняет бедной девушке боль…
Но его тяга к Эйрин была сильнее, именно она сейчас была в его мыслях. Эсмонд хотел избавиться от нее, забыться, хоть на миг новой женщиной, но так и не смог стереть из памяти мятный сок жены, ее стоны, злые слова…
Он входил в рот наложницы, усердно трахая, заставляя держать глаза открытыми, собирая белые кудри в кулак. Излившись, тут же вышел.
Ему надоело истязать ее, надоело слышать ее аромат и видеть следы на его простыне.
Брезгливо поморщившись, не вытаскивая дилдо, он приказал слуге позаботиться о ней, а простыни сжечь…
Зеленые глаза полыхали гневом.
Эсмонд улыбнулся этому, радуясь, что все же на мгновение он позабыл о серебристых глазах.
Слуга снял с девушки все игрушки, проводил в купель.
Вода была прохладной. Эсфиль погрузилась в ванну, вскрикивая от холода. Нижняя часть тела саднила, болела, но девушка не могла больше сдерживаться.
Ей требовалась разрядка. Наложница провела мочалкой по губкам, лаская и намыливая клитор, проникая вглубь, сгибая пальчики, доводя себя до оргазма. Скудного, крохотного оргазма… Она желала Королю смерти, как и той, чье имя он назвал в пылу страсти…
– Погоди, чертовка, будут и тебя беуллы драть…
Как только забрезжил рассвет, Эсфиль была на ногах. Она запретила себе думать о прошедшей ночи. Облачившись в свой самый лучший и красивый наряд, приведя в порядок усталое и заплаканное лицо, нацепив улыбку, выпорхнула из комнаты.
Девушки – наложницы уже ждали её. Они засыпали счастливицу вопросами.
Эсфиль расхваливала Короля, приукрашивая, словно обливая торт сладким сиропом.
Расхваливая его ласки и нежность, лгала о наслаждении…
Эйрин прижалась к двери, пытаясь расслышать и не упустить каждое слово.
– Дочушка, не надо!
Но было поздно. Королева все услышала. Горький комок желчи образовался в животе. Она еле добежала до таза, как ее стошнило. Тело освободилось от трапезы и всей той мерзкой грязи из уст очередной замены.
– Мне срочно нужен воздух!
Кормилица подхватила ее под руку.
– Сира Эйрин? С Вами все в порядке?
Девушка не ответила, даже не посмотрела на соперниц, прошла мимо, борясь с тошнотой и головокружением…
И зря!
На нее смотрели ядовито – зеленые глаза Эсфиль...
Глава 20
В сопровождении Кормилицы и верной Тайрины Королева добралась до своей комнаты.
Служанка и старуха уложили девушку в постель. Эйрин знобило, сильно тошнило, а в голове стучало так, словно туда засунули огромные старинные дворцовые часы.
Тайрина отёрла испарину со лба своей госпожи и распахнула окно. Резко пахнуло зеленью сада и влажной свежестью.
– Дыши, детка, дыши... – Лавиния склонилась над Королевой – Мутит ещё?
– Воды, может? – повернулась служанка.
– Быстро давай за целителем! – вдруг рявкнула Кормилица басом, звучно, без привычной старческой хрипоты и сиплости – Бегом, дура конопатая!
Эйрин вдруг замычала, повернулась набок и её снова стошнило. На этот раз одной желью.
– Больно... – всхлипнула она, подтянув колени к животу.
Ей и в самом деле было очень больно. Внизу живота и пояснице образовалась пылающая яма, заполненная ежами и пляшущими беуллами. Между сомкнутых бёдер резко стало тепло, влажно и липко. Будто она лежала в сладком сиропе. Сироп пах медью и мокрым железом.
– Боги Светлые...
Лавиния откинула покрывало, а вбежавший целитель округлил глаза.
Простыни, низ ночной рубашки Эйрин и край покрывала были липко и вязко пропитаны кровью.
Он унёс свою жену на руках из этого вертепа, смрада и мерзости. Унес, проклиная себя на чем свет стоит. Моля Светлых о том, чтобы дали ему сил спасти её, а ей выжить. Призывая все кары небесные на свою голову...
Идиот! Долбанный заносчивый идиот! Нахрен теперь это всё – Корона, власть, мир, графские земли?! Зачем? Каким местом ему теперь жрать эти несметные богатства?
– Эйрин... Моя вина.
Она повернула голову. Черты милого лица обрезались, глаза блестели.
– Ничьей вины здесь нет, сир. Так вышло. И ... если уж Вы так хотите кого то обвинить, вините меня. Больше никого не надо трогать. Одной этой смерти достаточно...
Девушка выпростала руку из – под покрывала и протянула мужу:
– Мир? Или нет? – Эйрин попыталась улыбнуться.
Он сжал её пальцы.
Потом приложил их к своей щеке.
Пальцы были прохладными и нежными.
– Всё ещё больно, девочка?
– Уже не так, как сначала. Целитель сделал всё, что требовалось. И Вы... Вы опять спасли мне жизнь. Не волнуйтесь. Всё хорошо... Жалко только, что ребёнка уже не будет...
Осознание этого пронзило её душу железной раскалённой стрелой. Она вспомнила, как молила Богов, чтоб " все её змеёныши сдохли ". Что ж, похоже Светлые услышали эти мольбы...
Эйрин отвернулась к окну.
*****
Этот день оказался для Эсмонда слишком насыщен событиями. Даже перенасыщен.
Уже с утра явилось противное чувство тревожности, воздух и время колыхались плохо застывшим желе. Наг ненавидел эту свою способность предчувствовать и предугадывать. Это передалось ему от матери – Руминна обладала даром провидения, хотя и очень слабым. У него же, как у потомка мужского пола, дар этот совсем сошёл на нет, но и в такой степени он ему мешал.
Липкость, неопределённость... Казалось, она даже ощущалась кончиками пальцев. Ещё и эта ночь с новой наложницей...
Девка эта с самого начала показалась ему омерзительной. Король и согласился забрать – то её из – за одной особенности: сходства с женой, лживой, холодной, двурушной тварью... Милой, родной, обожаемой девочкой...
Думал, прокатит. Нет, не прокатило... Подделкой не заменить оригинал! Никогда. Это просто невозможно.
Да, внешне это была Эйрин. Тот же рост, сложение, кожа, волосы... И всё. На этом сходство заканчивалось.
У Эсфили не оказалось того, что было у Эйрин – ее наивности, сумасбродства и амбиций. Пусть детских, жестоких, глупых, но амбиций. ЕЁ амбиций. ЕЁ упрямства. ЕЁ глупости. И ЕЁ дутой гордости.
Это была не она.
И хоть тысячу тощих блондинок приволокет он в замок, никогда не заменят они ему одной – капризной и наглой... И дело вовсе не в невероятных серебристо – синих глазах.
В девчонке чувствовался стержень. Особый какой то, круто выверченный, но стержень. Желание всё сделать поперёк, по своему, по одной ей известным правилам и законам. Всё перевернуть и разрушить. В ущерб всем, даже себе. Не из чувства мести или какой – то неприязни, а просто... просто так. Просто, потому что ей так хотелось. Она жестока и недальновидна, как ребёнок.
Она дрянь. Взбалмошная, избалованная дрянь.
Но... Другой ему было не нужно. Уж так вышло...
" Холодная, жестокая, даже расчетливая. Настоящая Нагатская Королева! " – пронеслось в голове у Эсмонда.
Дверь резко распахнулась.
– Сир... – Тайрина перевела дыхание – Там...
– А ты совсем охренела, девка! – взорвался наг – Что за прыжки? В Башни захотела?!
– Королеве... плохо...
Ну нет! Больше на такое он не поведется! Неизвестно, что ещё там придумала эта милашка Лавилль, но больше нет!
– И что с ней? Замучала совесть? Или увидела страшный сон?
– Сир... – чуть не зарыдала служанка – У сиры Эйрин... выкидыш!
– ЧТО?!
Дальше он помнил плохо... Как нёсся по коридорам, в своей змеиной ипостаси, распугивая слуг... Как ворвался в комнату и Эйрин, повернув на шум голову, распахнула глаза... Никогда, никогда она ещё не видела его ТАКИМ!
Некогда уже было бороться со Зверем, который появился не в подходящее время...
– Тише. – произнёс наг, наклоняясь и подхватывая на руки жену – Спи.
Девочка обмякла в его руках под действием быстрого заговора.
Так лучше...
Уложив её в постель в их спальне, уступил место целителю.
– Вы усыпили её, сир...
– Королева ненавидит змей. – усмехнулся Эсмонд – делайте свое дело, я не буду мешать...
Эсмонд положил руку на плечо девушке. Прикосновение это было лишено какого – то чувственного подтекста. Просто теплое дружеское ободряющее объятие.
– Ну же, Эйрин... Только не плачь, хорошо? Не будешь?
Она шумно перевела дыхание:
– Он был совсем маленький, сир... И ему пришлось погибнуть из – за... из – за...
Она не смогла подобрать нужное слово. Из – за их амбиций? Глупости? Жестокости? Упертости?
– Моя вина, сир. Я же говорила, что ничего хорошего из нашего брака не выйдет. Вот и не вышло...
Король лег рядом, не раздеваясь. Сгрёб жену в охапку вместе с покрывалом.
И чуть не задохнулся, когда почувствовал, КАК же он скучал по ней... Именно по ней. По мятному запаху, по нежным волосам, даже по её дешевому снобизму и дутой спеси. И как много они оба потеряли в борьбе за право на последнее слово. Да никто и ничто в мире не заменит ему эту дурочку Лавилль, маленькую и тупую, как пробка... Жестокую, как дитя. Мягкую, как котёнок.
– Всё ещё будет, детёныш мой... – прошептал Король, целуя пушистую макушку – Всё ещё будет. Я же говорил тебе, я оптимист.
– Ребёнка не будет, сир...
Он посмотрел в окно, в наступающую ночь, на Менну, набирающую силу. На стекло брызнули первые дождевые капли...
– Если ты захочешь, то у нас будут дети, Эйрин... Если...
И тут он сказал то, что НИКОГДА В ЖИЗНИ не говорил ни одной женщине:
– Если ты когда – нибудь... разрешишь мне близость. Если сможешь... потерпеть? Как ты думаешь, это возможно?
Эйрин повернулась и долго – долго смотрела мужу в глаза. Зелень в них исчезала постепенно, поддаваясь ночному мраку, уступая место янтарной сути. Корка льда таяла, расплавленная этой сутью. Таяла, грозивши вылиться наружу слезами, но вместо них явились слова. Другие. Непохожие на те, рубящие и колючие, произнесённые ранее.
– Возможно. – сказала девушка – Конечно, возможно... Эсмонд.
Глава 21
Эсмонд...
Она сделала это. Произнесла заветные слова. Признала его мужем. Приняла. В этот нелёгкий для них момент.
Король был в тупике. Он столько времени добивался от неё этого, а когда, наконец, признала – оказался... не готов?
Нет. Сбит с толку, обескуражен.
Эйрин заглянула в глаза мужа. Что она хотела увидеть в них? Радость? Признание её слабости?
Рваный вдох. То ли её, то ли его...
Неважно... Это совсем неважно. Теперь.
Они лежали обнявшись, слившись телами, рука к руке, ладони в ладонях. Их сердца оживали, потихоньку, маленькими вспышками разгорались. Обретали надежду и жизнь.
Как слабый отблеск Менны, проникающий через маленькую щель тяжелых портьер, так и эта надежда проникала в их сердца.
Утро наступило давно. Но ни один из них не решался открыть глаза. Не хотелось, чтоб заканчивалась эта ночь! Ночь, наполненная воздушным, теперь еле осязаемым волшебством.
– Эйрин... – прошептал Король, затаив дыхание.
– Эсмонд...
Нет, не приснилось... Не привиделось...
Он обнял её. Крепко – крепко, с какой – то щемящей нежностью, всё ещё боясь напугать и оттокнуть.
– Всё будет иначе, моя девочка. По – другому, лучше.
– Ты уверен?
– Определённо, родная моя.
Эйрин была ещё слаба, но та уверенность, с которой говорил её муж, была глотком. Свежим, чистым, прозрачным... заполняющим внутренние пустоты, как в сказке, где живая вода оживляла.
Случившегося горе сблизило супругов. Именно оно и заставило переосмыслить и понять. Так лесной пожар уничтожает старый лес, расчищая место для свежей поросли...
Боги рассердились на них, лишили целого мира, но и сплотили. Расплавили и слили воедино.
Королева Экрисса поправлялась. Медленно, но поправлялась. Исчезла бледность. Щёки покрывались румянцем, когда Король бросал горячий взгляд, полный желания и голода. Так смотрит на женщину любящий мужчина.
Именно так на неё смотрел Берг...
" Нет, он так не смотрел... Что же тогда было между нами? "
Просто привязанность. Звенящая тропинка уходящего детства... Прощай...
Король изменился. Зверь, сидевший внутри, притих. Испарился. Либо просто задремал. Красноречивый и холодный взгляд Эйрин теплел. Таял, сбегая серебристым ручейком на раненые сердца, заживляя раны, затягивая рубцы. Соединял тонкой ниточкой слабые ещё ячейки паутинки доверия.
И таяли тучи обид, лжи и неприязни. Таяли с каждым мимолётным взглядом Короля.
А он смотрел. Всегда. Стараясь урвать момент, пока их никто не видит, пока слуги заняты работой. Королева ловила его взгляд, и опускала свой. Но тут же поднимала, утопая в яркой, весенней зелени без капельки желтизны. Упивалась им, словно шелковой весенней травой, пропуская в себя...
Всё было постепенно. Они не торопились. Не выясняли отношений, не строили планов. Просто плыли по течению.
Ламейн сменяла Менна. Ночи тоже изменились. Теперь, в огромной постели, девушка не тряслась от страха и ненависти. Она просто ждала, когда он придёт и ляжет рядом. Смотрела, как он раздевался. Не отводя взгляда, с замиранием наблюдала, как танцевали на его обнаженной коже голубые блики ночного светила.
И, когда горячее и сильное тело мужа соприкасалось с её телом...
Она хотела его. Хотелось снова испытать тот ворох чувств. Хотелось кричать, как тогда. Как кричала она, пожираемая желанием, сладкой истомой, разлившейся по всему телу.
Теперь она уже больше не боялась своего влечения и желания. Ей хотелось, чтоб он обладал ею!
Он же боялся до сих пор. Знал, что ей ещё больно. Что ещё нельзя погрузиться в мягкое, горячее лоно. Ускорить темп, излиться в неё. Терпел...
Сжимал кулаки, проклиная себя за горячую натуру, слишком страстный, больной нрав. Боялся выпустить Зверя, снова всё испортить. Держался.
Только поцелуй, долгий, глубокий. Только поцелуй и расплавленные объятия – всё, что он предлагал ей...
Эйрин же чувствовала, что этот проклятый замок вовсе не так страшен. Это просто дом, её новый дом. Он начинал нравиться. Так нравится новый сорт яблок или новое платье. И её муж...
Они расстались несколько часов назад, а она уже скучала. Эйрин надела яркое, открытое платье. До ужина оставалась ещё уйма времени, но, благодаря стараниям Тайрины, Королева была готова раньше. Ей не терпелось его увидеть...
Девушка долго мучилась – идти или нет... Но всё же пошла.
Робко и тихо постучала в тяжелую дверь.
– Войдите! – грозно и недовольно.
Эсмонд не ожидал увидеть её так скоро. Такую хорошенькую и желанную. Несмелую.
Она медлила, наматывая на палец локон. Потом подошла.
" Зачем она пришла, зачем соблазняет? " – подумал он и оторопел, когда нежные мятные губы коснулись его губ, унося в водоворот желания. Подталкивая к краю, с которого так легко сорваться и упасть.
Он устоял. Сжимая мягкое, податливое тело. Потом с неохотой оторвав его от себя.
– Прости... Я зря пришла.
– Нет! – почти криком в ответ.
Он усадил её на колени, дав почувствовать восставшую плоть. Показывая, как на самом деле Эйрин нужна и желанна ему.
– Маленькая, надо потерпеть. Тебе нельзя. Одни Боги знают, как мне тяжело сдерживаться...
Он поцеловал её. Горячо, сильно. Смяв желанные губы, прикусив. Зверь вырвался. Поймал!
" Не отпущу. Моя! "
" Твоя. " – согласился Король – " Наша. Только не сейчас. Позже."
Зверь облизнулся, накрыв своими нежные губы желанной добычи, властно и горячо. Спустился ниже, к шее, и ниже, обойдя языком ключицу... К маленькой груди.
" Моя, не отдам! "
Рыкнув, вдруг затих, уступая человеческой натуре.
Все накладывало свой след, отпечаток. Эйрин жалела об утраченном счастье. Не было и дня, чтобы она не грустила. В тайне от всех, о своем горе, прикладывая руки к плоскому животу, моля о прощении.
Девушка очень любила сад... Тогда была зла, сказав, что ей это все ненавистно, чтобы досадить.
На самом деле он был прекрасен. Девушка любила проводить здесь немного времени, вдали от всех. Именно здесь, во всем этом ярком великолепии, сидя на скамеечке, под тенью и прохладой деревьев – грустить и думать о погибшем ребенке.
Представлять, какой бы он был?
Эсмонд знал, чувствовал, думал, что время лечит, забудется, успокоится. А сейчас разрывалось его сердце, слыша ее плач. Смотря в родные глаза, он замечал эту грусть
– Эйрин! Родная, не плачь! Все будет и он тоже будет! Обязательно! Твой и мой малыш...
Она вытерла слезы, всхлипывая и прижимаясь к его стальной груди.
– Знаю, Эсмонд, но до сих пор больно! Больно в груди, больно дышать, думать.
– Тихо, родная! Как помочь тебе? Ты только скажи. Я все сделаю.
– Давай уедем? Уедем далеко, ненадолго, хотя бы на денек?
Она смотрела на него своим ранимым взглядом, ища поддержки.
– Хорошо, маленькая!
– Только одни... Ты и я...
– Будет, как ты хочешь! Я распоряжусь, чтобы все было готово!
Выехали засветло, как только Ламейн окрасил небосвод оранжевым светом. Один конь, два путника. Джан остался в стойле, недовольно перебирая копытами, рассерженно фыркая. Его не взяли, пренебрегли...
Но такова воля Короля. Эсмонд запретил жене ехать верхом, только с ним. Сейчас он был собственником. А Эйрин и не спорила.
Ближе к обеду они сделали привал, хотя охотничья усадьба находилась очень близко.
Расстелили плед, достали из корзины еду. Ели не спеша, наслаждались каждым кусочком, будь то вяленое мясо или медовый десерт.
Эйрин хотела облизнуть липкие пальцы, Эсмонд сделал это сам. Облизав каждый палец, уложил жену на мягкую перину травы. Зарылся лицом в шёлк волос. И забылся долгим, страстным поцелуем, ломающим выстроенные барьеры...
Зверь проснулся, зарычал, прося подпустить.
" Только не сломай..."
Он притронулся к нежным губам, пропустил сквозь пальцы пушистую прядь волос. Прикусив нижнюю губу, предложил страстный танец. Его пара согласилась, пойдя на поводу у своих чувств и желаний. Её руки протянулись к нему, желая обнять, приласкать, раздеть.
Здесь и сейчас! Медлить нельзя, иначе она сгорит, умрет, исчезнет...
Послышался треск ткани рубашки, пуговицы посыпались на траву, жемчуг, хрустальные слёзы...
Сладко – сладко...
" Осторожно! " – предупредил Король.
" Да помню я! "– огрызнулся Зверь – " Не сломать! "
Его руки и язык везде, они исследуют тело, даря восторг, отключая разум, погружая в водоворот безумия и желания. Кружа над опасностью, поднимая в самую высь.
Платье было отброшено в сторону, Эсмонд скользил янтарно – зелёным взглядом по телу жены, боясь упустить маленький кусочек кожи без внимания и ласки.
– Ты красивая, моя девочка... Ты очень красивая! И очень худенькая... Как росточек цветка. Ты как ребёнок, Эйрин. Я постараюсь осторожно...
Он медлил. Не знал, как поступить...
Потихоньку сжал грудь. Притронулся тихо, подавляя желание взять сильно и мощно.
Её соски затвердели то ли от его ласки, то ли от небольшого тёплого ветерка.
Девушка застонала, прижав его голову к груди.
– Эсмонд...
– Что ты хочешь, маленькая?
– Тебя... Всего.
Он коснулся её мягких губок, раздвигая языком нежную кожу, боясь поранить. Впитал её сок. Проник внутрь, захватив губами горошинку клитора. Осторожно, боясь спугнуть, поранить.
Девочка его слаба, и, не в силах вынести сладкую, тягучую пытку, взорвалась раньше, сжав пальчиками его длинные волосы. Стоны её громкие и хриплые... Оргазм, сотрясающий всё её тело... Глаза, покрытые страстной дымкой...
– Я хочу большего, ну пожалуйста... – всхлипнула Эйрин.
Он плавно скользнул в глубину её тела, которое готовно и нежно приняло его. Осторожно заполнил её собой. Толчок... Тихий, медленный.
Они оба горят... Агония близка и опасна, как лихорадка. Их тела теперь соединены, прочно. Слиты в одно. И дыхание одно на двоих, как и сердечный ритм. Громкий, отдающийся в висках. Взрывающийся миллиардами огнёй, фейерверками чувств.
– Люблю...
В её глазах – слёзы, они бегут и девушка не в силах их остановить.
Он прижал её к себе, высушил слёзы поцелуями...
– Девочка моя, тебе больно? Говорил ведь...
– Да нет же... Я не ожидала, что это может быть так... ярко!
– Это ещё малая часть того, что ты можешь испытать. Я покажу тебе, если позволишь.
– Позволю, Эсмонд. – улыбнулась она – Позволю... Муж мой!
И только теперь ощутили они оба, что живы.
Только теперь...
