Текст книги "Покорная для Короля Нагов (СИ)"
Автор книги: Герда Куинн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 29
Главная площадь была до отказа заполнена народом. То тут, то там раздавались крики стражников, недовольные возгласы, детский плач.
Показательная казнь отравительницы Королевы должна была состояться с минуты на минуту.
Всё было готово. Крепко, на совесть сколоченная клетка. Эшафот, полосатые доски: потемневшие от дождей и ветров чередовались с новыми, чистыми и желтоватыми.
Чуть поодаль от клетки мялся, переступая с ноги на ногу, Главный Целитель Королевского Двора: высокий, очень худой мужчина. Он был абсолютно лыс, длиннонос, с землистым каким то цветом лица и колючим взглядом маленьких черных глаз, спрятанных за огромными очками в тяжелой оправе. В ядах он разбирался почище любого отравителя. При дворе ненавидели и боялись этого немногословного и тихого человека. Боялись посильнее даже, чем самого Короля или его Советников.
Именно он и вынес вердикт, когда был вызван к внезапно обратившейся Королеве:
– Это кумус, Ваше Величество. Яд, который применяют для травли насекомых. Имеет сильно выраженный яблочный запах и приятный сладковатый вкус.
– Но почему я...
– Обратились? – целитель криво усмехнулся – Если сказать простым языком: Ваша вторая Суть, спящая до сих пор, проснулась. Проснулась и вышла, чтоб Вас защитить... Отсроченное обращение. Всё когда то бывает в первый раз. Как с этим быть и что делать... Думаю, Его Величество не сочтёт за труд объяснить Вам всё.
Эйрин лежала на диване, широко раскрыв глаза и кутаясь в плед. Платье было безнадежно испорчено. Эсмонд сидел рядом, уронив голову на руки.
– Советник! – рыкнул он – Советника Ланса ко мне. Быстро! Где он шляется?
Через минуту Советник стоял навытяжку перед Королём, потел и трясся.
– Узнать, кто. – рыкнул наг – Допросить всех. Поваров, горничных, поломоек... Всех! Мне насрать, кого ты будешь допрашивать, Ланс. Хоть беуллов с нантогатами. А только к вечеру отравитель должен быть в Башнях. На цепи. А утром казнен. Если этого не случится, ты сам там окажешься. С кляпом во рту и раскаленным штырём в заднице. Понял?
Ланс испуганно кивнул и растворился из поля зрения.
К вечеру наложница была водворена в Башнях в специальную клетку и посажена на цепь. Посудомойку же, с потрохами сдавшую свою благодетельницу, пришлось застрелить при попытке к бегству.
...Площадь гудела. Гул усилился, когда на эшафот взошла высокая девушка со скованными за спиной руками и мешком на голове.
Палач открыл дверцу клетки, втолкнул туда наложницу и сорвал с головы мешок. По толпе прокатился гул восторга и удивления. Несмотря на униженное положение осужденной, скованные руки и грязное платье, такую красоту невозможно было не заметить.
– Хороша блдешка! – весело выкрикнул молодой мужской голос из толпы.
Его перекрыли негодующие голоса, преимущественно женские:
– Отравительница! Убийца! Шлюха!
Королевская чета находилась в первых рядах амфитеатра, окруженная Советниками и телохранителями.
– Какой фарс... – вдруг произнесла Эйрин.
Всю дорогу до площади Королева молчала, отвернувшись и глядя в окно кареты. Это были первые слова, произнесённые ею за всё это время.
Наг повернулся к жене:
– Что такое? Тебе не нравится? По моему, всё идёт неплохо.
– Зачем там твой целитель, Эсмонд? Её будут мучить и приводить в чувство? И снова мучить? Помню, в детстве я видела такое.
Король приподнял брови:
– А, ты хочешь, чтобы ТАК всё прошло? Что ж... Я могу отдать распоряжения.
– Вы всё таки Зверь, сир. – Эйрин отвернулась.
Он склонился и, стиснув пальцы жены своей твердой и горячей, даже сквозь перчатку, рукой, прошипел в маленькое розовое ухо:
– Ты тоже, дорогая моя. Ты тоже Зверь. Знаешь... меня это возбуждает... просто НЕВЕРОЯТНО!
Два темно – синих камня её глаз уперлись в него:
– Идиот. Эсмонд, ты идиот. Мне больше нечего сказать тебе. Ты вообще о чем – нибудь способен думать, кроме...
Он тихо рассмеялся.
– Так что с ней сделают? – спросила Королева.
– Её отравят, детёныш мой. Кумусом. Медленно. Для этого там и присутствует мой целитель.
Он отпустил руку жены и негромко приказал одному из Советников:
– Пусть приступают.
Тот махнул ярким платком.
Палач подошёл к клетке и укрепил закованные руки осужденной в специальных разъёмах.
– Открыть рот. – велел целитель.
Палач надавил большим пальцем на подбородок девушке. Целитель влил чайную ложку яда.
Посмотрел на часы:
– Пятнадцать минут.
Голова наложницы запрокинулась. Веки опустились, по подбородку потекла струйка слюны. В воздухе слабо запахло яблоками...
Через означенное время осуждённая открыла глаза. Процедура повторилась снова.
– Двадцать минут.
– Двадцать пять...
– Тридцать...
– Тридцать пять...
Конвульсии сотрясали измученное тело. Смерть, безумная и больная, пахнущая яблоками и потом, подходила медленно, крадучись на мягких лапах, как хищник... Ухмыляясь клыкастым ртом, гремя ключами от Мрачной Долины.
Через три с половиной часа, под скандирование восторженной толпы, хрипение преступницы и отсчёт времени целителем, всё было закончено.
Тело наложницы повисло на кандалах. Голова свалилась на грудь. Бело – золотистые локоны перебирал слабый ветер...
Целитель сбросил перчатки на дощатый пол эшафота.
– Всё сжечь. – велел он палачу – И труп тоже. Понятно?
Палач кивнул. Целитель прижал пальцами запястье осуждённой. Затем сонную артерию. Не услышав токов крови, отнял пальцы. Протер руки влажной салфеткой, сбросил на пол. Поднял голову и, встретившись взглядом с Королём, кивнул.
Наг кивнул в ответ и поднялся с места.
Толпа людей пала на колени, как один человек.
Эсмонд подал руку жене:
– Пойдём, дорогая. Всё. Нам пора.
... Всю дорогу до Замка Эйрин молчала. Молчала и за столом во время обеда. Потом всё так же молча, встала и отправилась в спальню.
– Скажи, – попросила она, когда муж присел рядом с ней на диван – а если я провинюсь... ты меня так же... казнишь?
Он притянул её к себе за плечи:
– Смотря КАК ты провинишься, детёныш... Если, допустим, опять сбежишь – я тебя выдеру. Ремнём. Или плёткой. А вот если сбежишь с Бергаэрдом Терранитом... как в прошлый раз...
– Тогда что? – спросила она, чувствуя, как горячие пальцы забираются ей в волосы, как под кожу – Что тогда? Отравишь, как несчастную наложницу?
– Нет, ты что? Я не смогу так с тобой поступить...
И, приблизив её лицо к своему, уперевшись лбом в её лоб, плавя янтарём своего взгляда синие сапфиры её глаз, прошептал, обдав щёку и губы раскалённым дыханием:
– Я никогда не подвергну тебя казни, детёныш... Я тебя просто УДАВЛЮ, дорогая моя Королева Экрисса!
...Он подхватил её на руки и бросил в постель. Именно бросил, швырнул даже, не раздевая, прямо на рубиновое гладкое покрывало.
Девушка вскрикнула, попыталась встать, но попытка эта была пресечена железной хваткой его рук.
– Отпусти! – взвизгнула Эйрин, пытаясь высвободить кисти, сжатые стальными пальцами.
– Куда? К Терраниту?
– Просто отпусти! Ты меня пугаешь...
Она старалась говорить ровно, размеренно, не волновать Зверя... Да. И своего тоже... Голос дрожал, ломался, как весенний лёд. Вместо ровного, пристойного тона выходило какое – то дрожащее мяуканье полудохлого котёнка. Это мяуканье, по всей видимости, не впечатлило нага. Он плотоядно ухмыльнулся:
– А мне нравится, когда ты так верещишь, девочка! Это заводит, знаешь ли...
– Тебя всё заводит! – фыркнула она – Каминные часы тебя не заводят? Или скамейки в парке?
Король отпустил её руки и медленно потянул тугую шнуровку лифа платья. Лента поддалась, покорно и послушно выползая из петель...
Эйрин опустила плечи, позволив мужу высвободить её груди. Прерывисто вздохнула, когда он сжал их руками. И вскрикнула, почувствовав его губы на сжавшемся в комочек соске.
Платье поползло вниз, она приподняла бедра, помогая ему, дёрнула ногами, освобождаясь от нижней юбки. Закусила губы. Резко выдохнула, почувствовав его пальцы, ласкающие и горячие.
– Мой детёныш! Ты моя, Эйрин. Хоть ты и не хочешь признать это...
Она прищурила глаза, наблюдая, как он раздевается. Как плавятся зрачки, как нежный зелёный перетекает в янтарный... Как сверкает бронзовая кожа.
– Что, моя девочка? – спросил наг, разведя её колени руками – Хочешь меня?
Она застонала.
Он тронул пальцами набухшие губки, влажные и розовые, погрузил палец внутрь и легонько двинул им.
– Ты хочешь меня, детёныш... Хочешь ещё с момента казни, верно? Эйрин, ты просто какое – то откровение... Иди сюда.
Король поднял её с покрывала, нежно прижав к себе.
– Повернись спиной. Не бойся.
Крепко, но бережно усадил к себе на колени и, разведя пальцами влажные листки, вошёл внутрь.
Девушка застонала.
– Так хорошо...
– Я знаю, родная... Хорошо, потому что глубже... Двигайся, попробуй.
Она двинулась, резко вздрогнув от нежного разряда, пронзившего её внутри. Повернулась к мужу и забрала его поцелуй. Сама. Так быстро и жадно, будто боясь, что другого уже не будет... Наг потер пальцем бугорок клитора, вызвав животный, дикий стон.
– Звереныш мой... Моя любимая вреднющая девчонка... Ты горячая внутри! Сожги меня... Ты МОЯ Королева и в пропасть Экрисс... И твоего Терранита туда же!
Она изогнула руку и, притянув мужа к себе, прошипела:
– Если ты ещё хоть раз скажешь " Терранит " – я тебя задушу!
И двинулась быстрее, принимая его в себя глубже, сильнее, ярче. Уперевшись затылком в его грудь, выгнулась так, словно хотела сбежать.
Но он держал её крепко, рукой, телом, сердцем, всей Сутью... Зверь, чувствуя пару шёл навстречу,
ломая человеческую Суть. Забирая свое... Рыча и воя, сгорая и возрождаясь.
Его пара отозвалась нежным стоном, всхлипом и шипением. Но не грубым, как у него, а ласковым, как тёплый летний вечерний ветер.
По коже ног пробежали хрупкие ещё перламутровые пластинки, напоминающие скорее рыбьи чешуйки, чем звериную броню.
Он ненадолго вышел из неё, поддерживая под спинку, уложил на покрывало, вглядевшись в глаза, нежно – золотые, как легкие осенние листья... И снова вошёл, не в силах остановить ЭТО, да и не желая останавливать... совсем не желая! Их хвосты переплелись, обнялись... свившись в сверкающий темно – перламутровый жгут.
Они вспыхнули одновременно, расплавились, истекая влагой и золотом, закончив уже в человеческом обличии и долго лежали, обнявшись, влившись друг в друга.
– Я люблю тебя, моя девочка, мой детёныш. Ты ещё совсем маленькая. Про таких, как ты, наги говорят " поздняя ".
– Это как, Эсмонд?
Он поцеловал её груди.
– Ну... Не во время " первой крови ", а... ну, позже.
" Надо будет дать ей книгу, что ли... " – пронеслось у него в голове – " Не знаю, как ей объяснить все эти вещи... И вот теперь мне ОЧЕНЬ интересно! КЕМ был все – таки её папаша? Белой чешуи никто из нас не видел уже много лет... С кем согрешила Саниана Виллентайн? Тайны дома Лавилль, мать их... "
– Эсмонд...
– Что, детёныш?
Она замялась:
– Мне надо знать... Как ты отнёсся к моей...
– Метаморфозе? Я счастлив, Эйрин. Я правда, очень счастлив. Твоя мать... сделала мне подарок.
– Я думала, ты меня бросишь.
Король решил, что ослышался:
– Что?! С какой стати?!
Девушка вздохнула и попыталась отвернуться. Он не позволил, прижал ладонями её лицо, заставив смотреть в глаза.
– Эйрин... Ты воздух, которым я дышу. КАК мне тебя бросить?
– Я же не графиня, как оказалось...
Он поцеловал её, прикусив за губу:
– Ты не графиня, это точно. Ты Королева. МОЯ Королева.
ЕГО Королева задремала у него на плече, а он, проваливаясь в короткий сон, подумал:
" А ведь всё ж таки... КТО дал ей это Наследие? Очень интересно..."
ЕГО детёныш. ЕГО девочка.
И вот загадки теперь, похоже, тоже его...
Глава 30
... Эйрин с силой сжала письмо. Бумага неприятно зашелестела в руке, царапая нежную кожу.
– Иди, Тайрина... Хотя нет, постой!Где ты его видела, говоришь?
Тайрина покосилась на дверь:
– Его видела не я, сира, а Бретт. Дежурный стражник, который тогда помог с побегом. Он то и передал мне письмо.
– Хорошо, иди. И держи язык за зубами!
Стоило служанке выскочить в коридор, трясущимися руками девушка развернула конверт.
Строчки поплыли перед глазами при виде знакомого почерка.
Здравствуй, любимая моя Эйрин! Мой огонёк! "Девушка застонала. Отчаяние, пронзившее разум, заковало в железные тиски сердце. Слезы капали на исписанный лист бумаги и тут же исчезали, впитываясь. Она продолжила читать, понимая, что очень сильно виновата. Это ведь она подтолкнула, заставила совершить этот безумный поступок, побег, за который теперь он рассчитывается. В тоже время понимая, что все это в прошлом.
В далеком прошлом, в другой жизни. Теперь же многое изменилось, как изменились они сами. Он писал о любви, кричал о ней в письме, что сделает все возможное, совершит переворот, но попытается выхватить ее из лап чудовища.
И они будут вместе... Навсегда, как мечтали!
Листок выпал из рук, тихо опускаясь на толстый ковер. Эйрин смотрела на него не мигая. Потом подскочила, словно подгоняемая страхом и кинула в камин. Пламя охватило письмо в тот момент, когда Эсмонд появился в спальне.
– Ты замерзла?
– Нет! С чего ты взял?
– Зачем разожгла камин? И зачем сама? У нас нет слуг?
Эйрин заломила руки, пытаясь унять дрожь, придумывая на ходу ложь.
– Просто сожгла ненужную вещь!
Эсмонд учуял подвох сразу же, как и ее нервозность, но промолчал. У них и так после этой казни было не все гладко. Решив не донимать жену подозрениями, улыбнулся, притянул её к себе и жадно поцеловал, наслаждаясь мятным вкусом и свежестью.
– Эсмонд, прекрати! Мне сейчас не до этого!
– А до чего же, Эйрин?
Она еле расцепила кольцо его рук и отошла на приличное расстояние.
– Просто не сейчас!
Он с силой стукнул по стене, пробив вмятину в камне и окрашивая его в красный цвет.
– Обуздай свой нрав! Не горячись...
Она с нежностью взяла в руки его кисть, зализывая ранки.
– Эйрин! Ты жестока! Запрещаешь прикасаться к тебе, тогда как сама...
Он выдернул свою руку, злясь:
– Впрочем, неважно. Я могу и силой взять. Если захочу!
– А ты хочешь, Эсмонд?
– Нет! – рявкнул он. – Но если заупрямишься, возьму! Всегда буду брать! Ты моя, Эйрин! Заруби себе это на носу. Ничья больше! Поняла?
– Поняла.
Еще долго в ушах стоял шум захлопывающейся двери и его слова, острые и колючие. Эйрин в изнеможении опустилась на краешек кровати, смотря с тоской в окно. Ламейн исчезал... его пурпурные и оранжевые отблески загорались над деревьями и полями, пожирая их последними лучами. Как будто он пытался их обогреть, не успев это сделать днем.
Когда Менна озарит поля, заглянет в окна... я буду ждать... желанная моя!
Надо было торопиться! Придумать предлог, чтобы встретиться с ним. Но как?
Эсмонд злился на нее! Зверь почуял подвох. Но она упрямица, молчала. Он бы отдал все на свете, лишь бы узнать о чем она думает, о чем тревожится.
– Противная девчонка! – в сердцах воскликнул он, своим ором распугивая слуг.
Они бросились врассыпную, словно мураши, прекрасно осознавая, что Король Экрисса не в духе и что лучше сейчас не попадаться ему на глаза...
Эйрин комкала в руках платок, не зная, как улизнуть. Их недавняя ссора еще больше распалила супруга, вызывая ненужные подозрения и теперь Эсмонд ходил за ней по пятам. Был ее тенью, даже когда она посетила купель. Терпеливо ждал и жадно смотрел, как махровый ворс полотенца впитывает капли воды, лаская взглядом перламутровую кожу жены.
Во время ужина супруги обмолвились лишь несколькими, ничего не значащими фразами, пребывая в задумчивости и боясь первыми выбросить белый флаг, капитулировать и уступить.
Эйрин не выдержала первой. Отбросила салфетку в сторону, опрокинув фужер с вином на свое платье, поднялась.
– Сядь и поешь!
– Я сыта! Понимаешь, сыта твоим изменчивым настроением. Сыта тобой по горло! Ты меня подавляешь, Эсмонд! А мне нужна свобода! Я задыхаюсь!
– Все вон отсюда! – рыкнул Король.
Королева прекрасно осознавала, что перегибает палку, бросаясь обидными словами. Но ей нужно было время! Выкроить хоть немного, чтобы уйти из замка.
– Даже так? – удивленно вскинул бровь Эсмонд, откладывая вилку в сторону. – И чем же я тебя подавляю?
– Постелью! – выпалила она первое, что пришло на ум и тут же осеклась, видя побагровевшее лицо мужа.
– Постелью? – ухмыльнулся он – Постелью...
– Я не то хотела сказать! Просто! Она везде! Все время! Одна постель... В последнее время мы не говорим. Стоит мне открыть рот, как ты тут же его затыкаешь поцелуем! Стоит мне надеть платье, как ты тут же его снимаешь! Мы не гуляем, не катаемся верхом! Мы занимаемся... Все свободное ТВОЕ время!
Он поднялся из – за стола, опираясь на него костяшками пальцев:
– По моему, до недавнего времени ты сама изъявляла желание! А теперь...
Она не заметила, как он очутился рядом. Стиснув её в крепких объятиях, перекрыл воздух требовательным поцелуем.
– Скажи, что не хочешь меня? Сейчас?
Он приподнял шелковую юбку, отодвинул в сторону белье и проник пальцем. Внутри было горячо и влажно. Надавил на клитор, горячую жемчужинку, заставив девушку стонать и трепетать от удовольствия.
– Вот видишь! – зажмурила она глаза, чтобы не выдать вспыхнувшую от его ласк страсть – Даже сейчас ты делаешь это!
– Да, делаю!
Наг швырнул прочь посуду, скинул на пол, посадил жену на стол, раздвинул ноги, которые она так старалась сомкнуть.
– Можешь сопротивляться сколько хочешь! Меня тебе не обмануть...
Достал свой напрягшийся член.
– Посмотри на него! – почти приказал он.
Эйрин повиновалась, опуская взгляд на головку.
– Видишь, что ты творишь со мной, ведьма? Стоит мне лишь посмотреть в твои глаза! Почувствовать изгибы твоего тела и я пропадаю! Каждый раз! А теперь помоги мне!
Она прикоснулась к нему, потихоньку сжимая своими маленькими пальчиками его восставшую плоть, сгладив капельку влаги, выступившую сверху. Направила внутрь, приняв его в себя и толкнувшись навстречу новым ощущениям.
– А теперь скажи мне, девочка, что ты не хотела?
Она промолчала, опустив глаза. Да и он ответа не ждал. Все было очевидно и так...
Эсмонд не предпринимал никаких попыток. Просто стоял и ждал дальнейших действий. Эйрин сомкнула ноги вокруг его торса, оставляя как можно меньше пространства, толкнулась снова. На этот раз резче, вызывая его стон.
– Вот так девочка, мой детеныш, сильнее! Еще!
Он подстегивал ее словами, подняв юбку, теребил пальцами клитор, заставлял требовать большего, заставлял сдаться. Рычать от оргазма...
Потом, излившись в нее вышел и привел в порядок одежду.
– Ты животное!
– Да, знаю. Это не новость. Ты уже говорила мне об этом.
– Посмотри, что ты наделал? Платье испорчено...
– А ты знаешь, Королева... Мне насрать.
Он развернулся и вышел, прихватив на ходу бутылку коньяка.
Она вышла следом, не заботясь о том разгроме, что они оставили после себя. Она шла за ним. Эсмонд окинул ее беглым взглядом, захлопнул перед носом дверь и закрыл на ключ.
– Убирайся, Эйрин! На сегодня твои супружеские обязанности выполнены. – крикнул, словно выплюнул фразу.
Путь был открыт, но какой ценой?
Эйрин поспешила уйти.
Девушка без труда пересекла двор, полагаясь на удачу. На свой страх и риск шагнула к нему в объятия. Теплые, но уже не такие родные, как были прежде.
Он потянулся к ней для поцелуя, но она вовремя отвернулась и его губы скользнули по холодной щеке.
– Теперь так, Эйрин? – усмехнулся парень.
– Прости!
Берг взглянул на нее, благо было темно и он не увидел сожаления, с каким она стирала поцелуй, зная, что Эсмонд услышит.
– Знаешь! Я еще тогда все понял! Знал, что так и будет!
– Нет, Берг! Я не подчинилась, не сдалась… – она кинулась к нему.
Глаза юноши вновь вспыхнули, появившаяся улыбка тут же пропала.
– Я просто влюбилась. Я люблю его...
Он кивнул. Осмысливая в голове ее слова.
– Я очень рад этому, подруга… правда. И ни о чем не жалею. И ты не жалей, ладно?
Берг провел пальцем по ее скуле и губам.
– Я буду помнить и хранить твои поцелуи в своем сердце. Буду скучать по тебе...
Он легонько щелкнул девушку по носу, чтобы отвлечь от надвигающихся слез.
– Берг! Ты еще встретишь свою любовь.
Вот тут он рассмеялся! Надрывно, убрав со лба девушки прядь волос
– Эйрин, Эйрин... Ты особенная! И другой такой не будет! – парень наклонился к ней, прикоснувшись губами к её ключице, вбирая в себя аромат кожи.
– Будь счастлива, малышка. – он еще раз глянул на нее, запечатляя в памяти девичий стан, серебро волос и печальный взгляд, ушел.
Она хотела кинуться следом, остановить и обнять, однако не сделала этого, простившись с ним так…
Одинокая слезинка скатилась по щеке, задержалась на кончике подбородка, щекоча его.
Это была их последняя встреча.
Он и она чувствовали это… отпуская друг друга.
Отныне их пути не сойдутся вновь…
Стоило только оказаться в замке, как тут же она услышала грозный рев мужа.
– Где она? Отвечай! Иначе посажу тебя в Башни! Скормлю крысам! Или ты хочешь окончить свою жизнь на гильотине?
Тайрина тряслась от страха, сжимаясь в комок.
– Она ушла к нему? Да? К этому БУНТАРРРЮЮ? Тебя шшшдет накасссание...
– Эсмонд, прекрати! Тайрина! Можешь быть свободна! Сегодня ты больше не понадобишься!
Служанка подхватила свою юбки и пулей вылетела из кабинета, оставив супругов наедине.
Эсмонд зыркнул на жену янтарными глазами.
– Ушше нагулялассь?
Эйрин прикрыла дверь, повернув ключ. Развязав пояс халата, выскользнула из него, словно кошка, выгибая спину, выставляя себя напоказ. Король ошеломленно уставился на нее, сел в кресло, изменив облик. На его колени легла плеть. Та самая, с пятнышками крови…
– А вот теперь можете наказывать меня! Я согласна играть по Вашим правилам, сир. -сказала Эйрин, становясь на колени и принимая покорную позу...
Пухлые розовые губы Королевы Экрисса дрогнули. Она кусала их, чтобы муж не заметил, что она... смеётся.
