Текст книги "Покорная для Короля Нагов (СИ)"
Автор книги: Герда Куинн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Глава 12
... Утром, после завтрака Король и Королева отправились прогуляться по парку. День был неяркий, небо заволокло тучами, но дождь намечался только к вечеру.
Было душно и тревожно. Словно кто – то собирался заплакать и давился рыданиями.
– Сир, – обратилась Эйрин к мужу – мне надо кое о чем спросить...
Тот вздохнул. Совсем бесполезны были его увещевания относиться к нему, как к мужу. Может, надо просто дать ей время? Да, наверное...
Подождать. Скрепить сердце, тело, разум и подождать.
– Что, Эйрин?
– Боюсь, вы откажете... – девушка смотрела на него и сквозь него.
– Детка, не верти хвостом. Я не люблю этого. Говори, что надо. Что хотела?
Эйрин набрала полную грудь воздуха и выдала наконец:
– Привезите мне Лавинию, сир.
– Кого?!!
– Лавинию. – повторила Эйрин, чувствуя, как сердце, начав биться в груди, прыгает уже где то в животе – Мою Кормилицу.
– Зачем? Тебе недостаточно слуг?
Сердце прыгнуло ещё пару раз и прочертив прерывистую ломаную линию, упало куда – то в правую туфлю.
– Просто привезите! Она мне нужна.
Он хотел возразить, но, вспомнив о больных ночах и холодной статуе в его объятиях, кивнул:
– Хорошо, как хочешь.
И ведь ввинтился тогда в грудь Эсмонда болтик сомнения... Но... Но...Но...
К вечеру уже, стараниями кучера, старая Кормилица прибыла в Королевский замок.
Лавиния, в отличии от своей молочной дочери, не боялась, похоже, ничего.
Присев в реверансе перед Королём, поднялась. Охая и кряхтя от боли в коленях, обняла узловатыми руками Эйрин за плечи.
– Ох, дочушка! – запричитала Кормилица – Похудела, с лица спала...
Потом, спохватившись, раскланялась перед Королём и Советником.
– Простите глупую старуху! Не гневайтесь...
Эсмонд рассмеялся:
– Ладно, бабка... Иди, я отдал распоряжения насчёт твоего места и приличной одежды. Не хочу видеть в своём доме засохший гриб в пыльных тряпках! Пошла вон...
Лавиния ещё раз откланялась и удалилась в сопровождении высокой горничной в темно – синем платье.
Эйрин проводила их взглядом и поджала губы. Ненависть к мужу, уже начавшая было остывать, закипела с новой силой. Ещё немного и она вырвалась бы, как кипящее молоко из плотно закрытой кастрюли.
...Сорвав крышку, и ещё неясно, в кого бы полетели брызги!
Он почувствовал её, эту ненависть. Ощутил, как ежа в руке. Сжал кулак, иголки впились в захолодевшую мякоть пальцев.
– Что такое, дорогая?
В ответ – взгляд, полный тёмных ежиных иголок и репья:
– Ничего. Всё в порядке, сир Король.
Что делать с ней? Удавить? Убить? Исхлестать плёткой до кровавых полос? Запереть в темнице?
ЧТО?! С НЕЙ?! ДЕЛАТЬ?!
– Не сверли меня глазами, Эйрин.
Девушка вспыхнула и, резко развернувшись на каблуках, удалилась к себе и до конца дня так и не вышла. Закрылась. Заперлась. Отстранилась...
... Вечером, после ужина, Королева велела позвать Кормилицу к себе.
Когда Лавиния явилась, Эйрин упала в слабые обьятия старухи и разрыдалась, как простолюдинка.
– Ну что ты, дочушка... – Кормилица погладила девушку по спине – Негоже тебе выть, как кухарке... Ты Королева Экрисса. Успокойся... Не плачь! Такова воля Богов...
– Лавиния... – Эйрин давилась слезами – Я не могу здесь...
– Что поделаешь? Стерпится – слюбится. Долг выше всего.
– Долг?! – Королева вскрикнула так, что высохли слезы – Чей долг?! Перед кем?!
– Перед Миром. – кивнула старуха – Перед Богами. Перед батюшкой и Королём.
– Я ненавижу их всех...
Эйрин отёрла слезы и села в кресло. Затем протянула руку и достала из потайного кармана платья немного помятый конверт.
– Возьми, Лавиния. Завтра утром поедешь вместе с кучером в город. Отдашь письмо в дом Терранит, сыну хозяина. Лично в руки. Поняла?
Старуха отпрянула.
– Нет... – она изменилась в лице и замахала руками – Ты, верно, лишилась разума... Деточка, семья Терранит – опальные дворяне! Их не сегодня – завтра заберут в Башни!
– Я знаю. И тем не менее! Лавиния, отдай письмо Бергу. Моему...
Не договорив, Королева отвернулась к окну.
– Девочка, одумайся...
– Это ты одумайся, Лавиния. Я приказываю тебе, так и делай.
– Но...
– Лавиния! Я твоя Королева! И я приказываю.
Старуха, поклонившись низко, удалилась, спрятав конверт с письмом в глубокий карман новой юбки.
Королева смотрела в окно, уперевшись затылком в спинку кресла.
На губах её играла холодная усмешка.
Глава 13
Днем супруги практически не виделись. Она избегала его.
Если Эйрин встречала Короля в коридоре – тут же разворачивалась в другую сторону, если они сталкивались на лестнице, то она проходила мимо, не сказав ни слова, словно она здесь чужая. Как лишняя деталь интерьера. Впрочем, так оно и было, по её ощущениям.
Эсмонд терпеливо сносил ее молчание, сжимая кулаки от бессилия и ее упрямства. Сколько раз он брал в руки плеть, но что – то его всегда останавливало.
Он хотел ей сделать больно, как делала она ему каждый день и каждую ночь, отравляя своей неприступностью, холодностью и безразличием.
Он уже не понимал ее, как раньше.
Король горел, пытаясь достучаться до нее своими ласками, пытаясь согреть, но все было напрасно.
Эсмонд медлил, боясь войти в их общую спальню и увидеть в глазах жены лед. Надежда, что она когда – нибудь откликнется на его ласки, захочет его горячих поцелуев, позовет сама – таяла с каждым днем.
Он ненавидел ее и себя. В брачную ночь не смог совладать со своим зверем, не смог быть ласковым и терпеливым, быть может тогда был еще маленький шанс завоевать ее, но не теперь.
Он решительно открыл дверь, проходя в спальню.
Его жена стояла в сорочке, очень похожую на ту, которую он разорвал .
Эйрин услышала, как он вошел, но не говорить, не поворачиваться к нему не хотела. Она ловко скинула с себя рубашку, представ перед ним обнаженной, распустив волосы, которые шелковым водопадом заструились по спине, легла на кровать, зажмурив глаза и раздвинув ноги.
– Сделайте это быстро сир. Я сегодня очень устала.
Король в изумлении уставился на нее, сердце предательски дрогнуло, он улыбнулся, но улыбка быстро сползла с его губ, как только она произнесла эти слова.
Эти чертовы слова... Снова они...
Которые тут же впились в мозг, въелись в душу, разрывая и высасывая жизненную энергию, превращая нага в пустую оболочку. Как змея сбрасывает свою шкуру, вот именно сейчас он был этой шкурой. Сухой, противной и никому не нужной.
В данную минуту он пожалел обо всем: что узнал о ее красоте, что приехал убедиться , что женился на ней вопреки её желанию и самое главное, что познал ее медовое тело.
Она ждала... Он медлил.
Эйрин открыла глаза, когда дверь тихонько закрылась. Когда девушка перестала слышать его сбивчивое дыхание и тяжелые шаги.
Он ушел, может быть навсегда?
Снова победа? Но какова же цена?
Она укуталась в одеяло, молясь, чтобы он не пришел.
И он не пришел...
Ее улыбка и радость медленно угасали. Она гнала прочь из своих снов образы его и тех подстилок, которые дарят ему любовь, свое тело, получая его самого. Когда она замерзала в этой огромной и холодной постели и даже одеяло не смогло дать того тепла, которое давало его тело, не было чувства безопасности, не было ничего, кроме черной дыры, которая поглощала их обоих, отделяя друг от друга.
Эйрин завладел страх быть брошенной и покинутой, быть ненужной, быть использованной и выброшенной за ненадобностью.
Желание бежать возрастало с новой силой. Слезы высохли, когда в голове появился план. Она убежит, обязательно сделает это во что бы то ни стало! Спрячется. Он больше никогда не прикоснется к ней, не будет обладатьею... Надо бежать, пока жалость не взяла её за горло. Эсмонд не заслуживал ее и ее жалости.
Девушку разбудила непогода, которая бушевала и свирепствовала, заставляя могучие кроны деревьев преклоняться перед ней, а некоторые вовсе ломала, показывая свое превосходство. Как Эсмонд ломал ее, подстраивая под себя, его желания, утехи...
Шел ливень. Крупные капли подгоняемые ветром стучали по оконному стеклу, противно барабаня, неся сырость.
В комнате было прохладно, обычно под утро Эсмонд укутывал ее одеялом, заключая спящую девушку в свои объятия, наслаждаясь ее покорностью. Именно в эти моменты он мечтал, что когда – нибудь все будет по другому, не зная, что она бодрствует, притворяясь спящей, чтобы не чувствовать его горячих губ на своей коже.
Эйрин, шмыгнув носом, начала не торопясь приводить себя в порядок, оттягивая встречу за завтраком.
Но он так и не появился. Стол был накрыт только для нее.
–А Его Величество разве уже позавтракал?
– Нет, Королева Эйрин. Он отбыл из дворца, еще вчера вечером.
–Вот как? Когда он вернется?
–Этого мы не знаем.
Экономка старалась не смотреть на Эйрин, пряча осуждающий взгляд.
Но девушка все чувствовала, казалось, что вся прислуга уведомлена об их непростых отношениях.
Отставив чашку с чаем в сторону, Королева вышла из – за стола.
Отчего – то на душе стало легче. Эйрин за все утро впервые улыбнулась искренне, несмотря на завывающий ветер – радовалась, что Король не пошел к наложницам, не стал искать ей замены, а просто уехал.
Она собиралась в дорогу. Кормилица уговаривала остаться, не накликивать беду. Лавиния требовала смириться, призывая сохранить достоинство, но никакие уговоры на Эйрин не действовали.
Она решилась на побег зная, что удобнее случая возможно больше не представится.
– Побойся гнева Короля, деточка.
– Я и так его боюсь! С первых секунд, как увидела. Я его ненавижу, он... он монстр.
– Он твой муж перед Богами!
– Уже нет!
Эйрин накинула темный плащ, подхватив небольшой саквояж с чистыми и необходимыми для первого время вещами.
– Я ни о чем тебя не просила, всю жизнь ты была рядом! Я растила тебя, как родную дочь, прошу сейчас – послушай меня...
Кормилица плакала. Она знала, что как только Эйрин покинет Королевство – случится непоправимое. Про Короля ходили разные слухи, но обе знали, что этот побег для Эсмонда – как красная тряпка для быка.
–Хорошо Эйрин, делай, как знаешь... Но... я не благословляю тебя.
Девушке удалось пробраться к конюшням, оставаясь незамеченной. Дождь лил словно из ведра, пропитывая своей холодной влагой ее одежду, ветер пытался сорвать с нее плащ, который промок и противно лип к телу. Некогда голубой небосклон заволокло серое покрывало, создавая ощущение сумерек.
Ее замшевые сапожки утопали в лужах, по которым она бежала сломя голову, боясь погони.
Джан смотрел на нее удивленно, не веря, что его выведут погулять в такую погоду.
Конь чувствовал тревожное состояние хозяйки, стоял переминаясь с ноги на ногу, пока она седлала его.
Конь шел рысью, смотря по сторонам. Ветер трепал его гриву, чувствуя неуверенную поступь, пришлось стегануть, чтобы он ускорил шаг. В это время невдалеке прогремел гром. Яркой вспышкой располосовав небосвод,появилась молния.
Конь испуганно встал на дыбы. Эйрин еле удержалась в мужском седле, стегнув коня еще раз. Джан помчался, обгоняя беснующийся ветер.
Они неслись вперед на встречу новой жизни, оставляя позади руины и осколки, разбивая надежду Эсмонда в прах, как и его самого! Прощай, проклятая змея! Укуси себя за хвост, мерзость!!!
Снова грохотало и сверкало над головой. Девушке было страшно, холод прошибал ее, но она не останавливаясь гнала и гнала своего спасителя, гнала коня, обуреваемая новыми чувствами. Ветер, свежий ветер свободы! Холод и пламя, дрожь и объятия неизвестности... Птичка, которой не успели подрезать крылья! Мотылёк, вовремя отлетевший от пламени свечи!
Она хохотала вместе с ветром, кричала, когда очередная вспышка озаряла небо, она плакала от счастья вместе с дождем, ее горячие слезы перемешивались с ним.
В Эйрин словно вселился бес. Она не жалела о своем поступке.
– Прочь, прочь! Дальше, дальше! Быстрее, быстрее!
Ноги коня утопали в грязи, порою он проваливался в глубокие ямы, замедляя ход, а потом снова с рвением пускался в галоп, не зная, от кого они убегают, чувствуя веселье и свободу.
Вскоре пейзаж изменился, вместо полей начался лес. Она ослабила поводья чтобы Джан немного отдышался и остыл. Это означало то, что они далеко за пределами королевства.
Сейчас Эйрин бежала не только от него, но и от самой себя. Она боялась потерять себя, боялась стать им, таким же монстром, превратиться в его рабыню, наслаждаясь утехами, болью, заразиться его страстью...
– Прочь! Дальше! Быстрее.
Удар хлыста, рывок…
“ Прощай, Эсмонд!" – кричала она, заставляя коня скакать быстрее.
Она боялась кары мужа, боялась, что он уже обо все узнал и сейчас так же гонит коня, чтобы расквитаться с ней.
Страх подкрался, сковывая разум, приказывая повернуть, заставляя подчиниться. Тело одеревенело. Разум, как и небосвод заволакивало тьмой, но она упорно пришпоривала коня, пытаясь заглушить этот страх.
Тело болело, спина начала нещадно ныть, но девушка не сдавалась, пытаясь усидеть в седле и не свалиться.
Свобода, однако, оказалась дорогим товаром и требовала больших вложений...
Он хотел ее! Одну ее, но не лед. Хотел страсти, услышать ее стоны и, наконец, дышать с ней одним воздухом.
Но ничего этого не было и в помине.
Она разложила свое прекрасное тело на кровати, как торговка раскладывает товар на прилавок, при этом оставаясь бревном, холодным надменным бревном...
Пульс Эсмонда участился, как только она открыла свой рот:
– Сделайте это быстрее.
Бери быстрее и уходи, нищеброд...
“Это невыносимо”.
Он просто ушел, тихо прикрыв дверь, чтобы жена мучилась неизвестностью.
В красном крыле было оживленно, слышался женский смех.
Король облокотился лбом о холодную стену, проклиная все на свете, всех своих девок.
" А ведь я никогда не слышал её смеха..."
Заниматься сексом вмиг расхотелось. Хотелось пойти и вытрясти из нее признание, хорошенько отходить плетью. Чтобы она навсегда запомнила это! Сломать барьеры, невидимые гранитные стены и, наконец, отыскать ключ к сердцу. Отыскать и забрать силой...
Но нет…
Он снова бежал, боясь убить ее.
Ночь была теплой, но уже чувствовалось, что погода изменится. Эсмонд привязал коня к дереву, а сам тихим шагом направился вдоль кладбища, боясь потревожить покой мертвых.
Когда ему было больно, он приходил сюда, чтобы подумать в тишине и решить какой – то важный вопрос. Но сегодня все было иначе. Он пришел спрашивать совета – как растопить ледяное сердце? Как заставить любимую жену – полюбить?
Начался мелкий моросящий дождик,но Король все сидел уставившись в одну точку, как будто ждал ответа на свои вопросы, но их не было.
Только дождь, который усиливался, да мальчишка – ветер, что сейчас резвился, склоняя деревья в поклоне, трепал волосы Короля.
Он так и сидел, промокая до нитки, не чувствуя холода и страха,пытаясь придумать выход и облегчить им обоим жизнь.
" Как мне отогреть тебя, девочка? Скажи, какой огонь нужен тебе? Я сожгу себя, сожгу замок, сожгу Экрисс, если хочешь..."
Гром ударил рядом с деревом, заставляя притихшего коня вскочить с места.
– Тихо, тихо, сейчас поедем домой, потерпи немного и тебя будет ждать сухая подстилка и ведро овса.
...Глаза горели яростью, Король старался удерживать себя в руках в присутствии советника и слуг.
Кормилица Эйрин жалобно постанывала в углу.
– Говори! Где она? Или я прикажу выпороть тебя до полусмерти! Подлая старуха! Говори, где эта дрянь?
– Я не знаю Ваше Величество. Я отговаривала, но она не послушалась. Прошу Вас, найдите ее, но не причиняйте зла!
“ Она сбежала! Улизнула прямо из – под носа. Эти остолопы проглядели её! В Башни... всех..."
Выглядел он сейчас, как разъяренный беулл. Глаза горели расплавленным золотом, мокрые волосы слиплись, а плащ напоминал крылья нантогата.
“Когда и куда ты могла поехать, маленькая дрянь? Погоди, тварь... Найду, сверну твою тощую шею... "
Его кулак ударил в стену, оставляя в ней трещины и капли крови.
Не чувствуя боли и того, как его кровь стекает по руке, он вскочил на коня, пытаясь в серой гуще разобрать следы, которых не было.
Вот сейчас он проклял дождь, который мешал, заметая ее следы.
Он мчался в графство де Лавилль, обуреваемый яростью и гневом, придумывая для беглянки пытки и унижения, которые раздавят ее как букашку, уничтожат, сметут тело и мысли. Представляя, как она будет биться в предсмертных муках, глотая свою кровь, вместе с остатками разума.
" Её смерть не будет легкой!" – пообещал он самому себе.
Нещадно пришпорив коня, полетел быстрее дождя и ветра. Летел, потеряв выдержку, обезумев от обиды и боли. Ветер смел остатки разума, превратив Короля Эсмонда в зверя.
Зверь нёсся по призрачным следам ускользнувшей раненой добычи. Зверь жаждал свежей крови. Зверь, роняющий голодную слюну и оскаливающий клыки...
Его телохранители едва поспевали за ним...
Глава 14
-Эйрин! Эйрин! Выползай из своего укрытия! -сходу начал кричать Эсмонд, как только оказался в графстве.
–Ваше Величество, что случилось?
–Где твоя дочь?
–М..моя дочь? Я не понимаю Вас.
–Грязное отродье! Где ты прячешься, Эйрин! Я не люблю играть в прятки! Выходи дорогая, давай поговорим.
Ответом была гнетущая тишина.
Никого не было, только этот болван Сейдрик хлопал округлившимися, полупьяными глазами на Короля, не совсем вникая в суть.
–Почему Вы ее ищете?
–Это тебя не касается! Где она может быть? – Он схватил за шкирку удивленного старика, но тут же брезгливо поморщившись,оттолкнул, почувствовав неприятный душок.
Граф шатаясь поднялся, опираясь на дверной косяк.
–Я конечно могу предположить, где она может быть, но точно не здесь!
–Где? – Вновь крикнул он.
–А я не скажу! Вы отняли у меня одну единственную и любимую доченьку. – де Лавилль зачмокал губами и задвигал отёкшими веками, нагоняя слёзы.
–Замолкни! Алкоголь – вот весь твой виновник!Дешёвый скотч да портовые шлюхи отняли у тебя все! И твоё имя, и твои деньги... и дочь, в том числе... Признавайся! Где она?
–Хоть убейте, не скажу! Я проклинаю себя, что дал согласие на брак. Девочка моя! Прости старика...
Король обежал все комнаты, заглянул в пустые шкафы, проверил каморки прислуг, но ничего не нашел, ни малейшей зацепки, ничего, что могло бы помочь в ее поисках.
–Говори! Где она?
Эсмонд замахнулся на Сейдрика, тот упал на пол и закряхтел от боли, но все же поднялся, держась за голову, хрипло кашляя и мигом трезвея.
–Правильно она говорила. Вы – чудовище, а я самодур, не понимал этого!
Вновь кулак Эсмонда обрушился на старика.
–Говори! Ну же! Иначе я убью тебя, сгною в Башнях!
Сейдрик молчал, вытирая разбитую губу грязным рукавом.
–Или ты хочешь золота? На, держи! – Он кинул к ногам графа небольшой бархатный мешочек.
Несколько золотых монет выпали и покатились по дощатому полу.
Глаза графа загорелись. Увидев столько богатства, он начал собирать монеты, но сапог Короля придавил его руку.
–Теперь отвечай! Где она? Иначе...
–Хорошо, хорошо... Она может быть в нескольких местах, – прошамкал старик, прижимая золото к груди.
******
Эйрин стояла около тёмного, дощатого сарая и очень сильно волновалась. Она ждала Берга и пугливо озиралась по сторонам.
Сейчас ей не казалось, что она поступает правильно, обрекая парня и себя на такую жизнь. Слезы жгли глаза, но она гнала их прочь вместе с невеселыми мыслями.
– Эйрин!
Она резко обернулась.
– Берг!
Она бросилась к нему в объятия, любимые, теплые, такие желанные! Родные, пахнущие травой, лугами и детством.
Да, именно рядом с ним ее место! Девушка радостно прижалась к сильному телу, будто отогреваясь и плавясь, окутанная теплым и родным запахом. Берг увел ее в сарай, подальше от колючего дождя, снял ее мокрый плащ и набросил свой сухой.
Губы парня отыскали ее губы, влажные от дождя и близких слёз. Он целовал девушку до изнеможения, до удушья, до дрожи в ногах. Она отвечала на поцелуй с каким – то отчаянием, уже не надеясь вновь почувствовать его вкус.
В сарае приятно пахло свежим сеном, было тепло. Воспоминания всплывали одно за другим. Когда – то они здесь тайно встречались. Тогда ещё не маячил на горизонте Король Экрисса, Ламейн был ярким и жгучим, ветры теплыми, а небо синим и чистым.
Поцелуй влюбленных был страстным, но таким волшебным и легким, уносящим в водоворот чувственности и наслаждения.
Они упивались друг другом... но всему приходит конец. Первым пришел в себя парень.
– Эйрин, зачем? Мне передали твоё письмо... Зачем это всё?!
Ее губы горели, а сердце радостно бухало в груди, распространяя негу по всему телу.
Сейчас все плохое ушло на второй план. Поцелуи мужа – болезненные и ядовитые, словно забывались, притуплялась боль от первой ночи, украденной Королём у неё и Берга.
– Берг... – прошептала она, протягивая к нему руки, ища тепла и спокойствия.
Парень медлил, не зная как поступить.
– Эйрин, зачем ты это устроила? – вновь повторил он свой вопрос.
Руки опустились, предательские слезы выступили на глазах, но смахнуть их не получилось.
Пришлось отвернуться, чтобы он не видел их, не видел её отчаяния.
– Ты не должна была этого делать.
Его любимый и до боли знакомый голос, теперь был чужд, а его слова, словно гвозди вколачивались в ее душу, словно в крышку гроба, захлопывая наглухо и хороня их чувства.
– Прости, мне и в самом деле не надо было сюда приходить. Я ведь уже не та жизнерадостная Эйрин. Я теперь Королева Экрисса и еще одна подстилка Короля. Извини, что потревожила тебя.
Сердце её стало комком из тысячи иголок, свернулось и развернулось.
Она не нужна Бергу... В его голубых глазах застыло выражение легкой брезгливости.
– Ты не моя больше, ты больше не моя, Эйрин. Ты принадлежишь Экриссу и... Королю. И никто в мире не в силах это изменить...
Она хотела убежать, от всего и всех, но сделав пару шагов в, нерешительности остановилась.
Горячие руки снова на ее талии, они прижали крепко – крепко, не давая сделать и шага, не желая отпускать.
Его губы накрыли ее рот, вновь наполняя ее жизнью, заставляя дышать полной грудью, заставляя надеяться на чудо.
– Глупенькая моя!
– Твоя?
– Да, моя. Всегда была и будешь, несмотря ни на что. Эйрин, милая Эйрин...
Она ответила на поцелуй, невольно сравнив с тем, другим – жгучим и тяжёлым.
Руки, которые сейчас вытирали её слёзы, были нежнее и мягче, чем...
У Эсмонда они намного больше... И грубее. " -вдруг пронеслось в её голове.
Она старалась не думать о муже, не вспоминать, не сравнивать.
– Бедная Эйрин! Я чуть с ума не сошел от боли и тоски, что ты теперь его, что ты с ним! Что ты больше не моя...
Слова Берга лились, словно бальзам на ее израненую душу. На свежие ещё рубцы, оставленные зверем.
– Берг! Я не жила там, вдали от дома и тебя. Я не жила! Я горела и умирала...
– Знаю малышка, но поверь, я перепробовал в уме все возможные варианты...
– Теперь это не имеет значения! Главное, что мы вместе, остальное не важно! Мне не нужен он и его богатства! Я ненавижу, ненавижу его, ненавижу!!! Я больше не вернусь туда!
– Нет Эйрин! Что ты говоришь... Как бы то ни было, но теперь он твой муж.
– Это ничего не меняет. Мы убежим! Возможно он уже ищет меня, нам надо торопиться.
– Бежать некуда Эйрин! Ты и сама это прекрасно знаешь! У него длинные руки, он везде нас найдет. Он Король Экрисса! И не остановится ни перед чем, пока не вернет тебя.
– Ты предлагаешь вернуться к нему?! Нет, Берг, ясный мой... Я скорее покончу с собой...
– Поверь, так будет лучше.
– Лучше для кого? Для тебя? Ты его боишься?
– Нет, – вскричал он. Я боюсь за тебя! Пусть ты его, но главное, что жива, что дышишь.
– Берг! Ты не понимаешь! Он творит страшные вещи, ты не знаешь о его пристрастиях. Я его ненавижу. Это невыносимо чувствовать его прикосновения, поцелуи... Чувствовать его в себе... Даже просто слышать его голос...
Она тихонько опустилась на колючее сено, закрыв лицо руками.
– Эйрин! Я люблю тебя! Не плачь... Подумай об отце. Что будет с ним?
– Мне все равно. Это он во всем виноват. Я просила его, умоляла, но между нами встала алчность. Он сам это захотел.
– А если Король убьет графа де Лавилля?
Она вздрогнула, затаив дыхание, на секунду представляя эту картину.
– Мне все равно! – отчеканила девушка – Как ему было всё равно тогда, так и мне всё равно сейчас. Значит, такова его судьба.
– Это говорит не та Эйрин, которую я знал. Та девушка была доброй.
– Верно, Берг... – грустно рассмеялась она. – Той наивной дуры больше нет. Она умерла ровно в ту секунду, когда Король Экрисса, Великий Эсмонд Покоритель купил её. Когда он убил все живое во мне, превратив в каменную плиту. Теперь нет более ничего, кроме разочарования, тоски и фальши. Да, теперь это моя фальшивая жизнь, без радости, счастья... Без надежды на благополучный исход.
Они ехали в молчании. Дождь прекратился, но в воздухе все еще висела сырость, оседая тяжелым грузом на плечи и сердца.
Они проделали долгий путь. Путешествие вышло не только опасным, но и трудным. Эйрин еле держалась в седле. Все ее тело ныло, протестовало, требуя отдыха, но она продолжала ехать, ни на что не жалуясь.
Стена из деревьев стала редеть. Тут и там обнаруживались полуразрушенные лачуги, сгоревшие дома. Забытые, брошенные, без окон и дверей, они отличались от привычных строений Экрисса. Именно они являлись частью другого мира. Нищеты, упадка и хаоса.
По пути им встречались люди, побитые, больные, нищие, покалеченные жестокой судьбой, сломанные и раздавленные. Одни глядели с сожалением, другие – искоса, не понимая, что такие красивые молодые люди здесь забыли. Третьи же – враждебно, прикидывая, что бы стащить у них, чем поживиться.
– Берг, где мы?
– Добро пожаловать в Раберон, госпожа! -маленький убогий старикашка поклонился им, размахивая соломенной шляпой с оборванными краями.
– Раберон? Тот самый?
– Да госпожа, тот самый Раберон. Город воров и убийц, насильников и шлюх, сбежавших от правосудия и нищих, ищущих пристанище, чтобы хоть как – то дожить свой век...
– Спасибо, где бы нам найти приличное жилье? – поинтересовался молодой человек.
– Приличное жилье? – старик рассмеялся, растягивая рот в ухмылке, выставляя на обозрение обломки зубов – Боюсь Вас разочаровать, приличного жилья здесь нет, как и людей.
Они двинулись дальше, подгоняемые противным хохотом старика.
Немного погодя Эйрин почувствовала невыносимую вонь.
– Видимо этот запах исходит из тех сливных ям.
– О, Боги! Берг! Зачем ты меня сюда привез?
– Это единственное место, где можно укрыться, спрятаться от твоего мужа.
Дома стали попадаться чаще. Ветхие, убогие они стояли близко к друг другу, похожие словно близнецы, покрытые заскорузлой грязью и темным, от копоти мхом, с перекошенными ставнями и лестницами.
Везде была грязь, ей казалось, что их кони и то воротят нос, глядя на это убожество.
Она смотрела на проходящих мимо людей с опаской, вешая на них ярлыки убийц, гадая, кто кого убил, обокрал и изнасиловал.
– Берг! Я…
– Знаю, Эйрин! Ты заслуживаешь лучшего, но пока я могу предложить только это. Подожди меня здесь, хорошо, детка? Попробую найти нам ночлег.
Он ускакал вперед.
Ее воротило от запахов, от людей, от вида нищеты, которая царствовала здесь, заставляя жителей нести жалкое существование. Без надежды и права покинуть это гиблое место, вырваться. Королева – Нищета отпускала людей только в мир мертвых – единственное и конечное пристанище.
Внезапно за спиной Эйрин раздался резкий крик:
– Ваше Величество, наконец – то мы смогли догнать Вас!
... Эйрин помнила, как Джана перехватили под уздцы сильные руки телохранителя Короля. Темная кожа, широкие браслеты на запястьях. Конь послушно повернул назад, фыркнув недовольно, кося шоколадными глазами:
– Что я могу изменить...
Девушка замерла, замешкалась и это замешательство стоило свободы им обоим – ей и Джану.
Несколько шагов, конь остановился, поводя ушами. Его крепко держали всё те же смуглые руки.
– Королева Эйрин...
Наг – телохранитель склонился перед ней.
Девушка хотела спрыгнуть, но застыла, вдруг почувствовав, как леденеет всё её тело.
Из клубов тумана, смрада и какой – то гари выплыл всадник.
Иссиня – черный конь, весь в мыле и пене. Тугое тело, темный мокрый плащ. Янтарные горящие глаза.
Оба телохранителя склонились перед Королём. Эйрин же превратилась в соляной столп. Казалось, даже сердце её застыло.
– Ну здравствуй, дорогая супруга.
– Я не поеду с Вами.
Она так и не поняла, откуда вырвались эти слова – из её замерзшего горла? Или прямо из сердца, кипящего ненавистью?
Крышку всё – таки сорвало с горячей кастрюли...
– Поедешь.
– Я лучше умру!
Он кивнул:
– Как скажешь, дорогая. Но только не здесь. Дома. В НАШЕМ доме, дрянь вероломная.
Эйрин сделала попытку спрыгнуть на землю. Муж перехватил её одной рукой и прижал к себе.
– Найдите сопляка, – велел он стражникам – того щенка, с которым они были вместе. Наверняка он где – то в городе. Берг Терранит. Убить на месте.
– Нет!!!
Эйрин барахталась в руках мужа, как котёнок в ведре с водой. Наг встряхнул её, заставляя сидеть спокойно. Тело его было раскалённым. Внезапно ей захотелось прижаться к нему. Девушка просто очень устала и замёрзла...
Он почувствовал это...
" Она закоченела от холода... Простынет... Заболеет... Люди слабы и теплолюбивы... Безумная, маленькая, подлая и... МОЯ!!! "
Они ехали медленно. Джан покорно шёл следом, качая головой в такт шагам.
Эйрин, прижатая к горячей груди мужа, начала согреваться. Временами на неё нападал озноб, он проходил по телу волнами. И всякий раз, чувствуя эти волны, Эсмонд сильнее прижимал к себе жену.
Надо было что – то сказать...
Но слов не нашли ни он, ни она. Поэтому ехали молча, в громоздкой глухой тишине.
Так, промокшие и измученные, они и прибыли в замок.
– Не смей дергаться и орать, дрянь...
Он прошипел это ей в ухо, сжав её руку до боли. Эйрин взвизгнула, но хватку он не ослабил.
– Королева не в себе. – коротко кинул он невозмутимой экономке – Горячую воду и свежее бельё. Быстро!
Эйрин лихорадило. Горничная тёрла её мочалкой, намыливала волосы. Девушка же сидела в купели тихо, молча, будто отупев. У неё возникло стойкое ощущение отстраненности от происходящего.
Она не помнила, как вышла из купальни, как вталкивала в рот какую – то еду... Вино...
Вино оказало на неё обратное действие. Вместо того, чтобы расслабиться, девушка закипела.
– Зачем Вы это сделали? – выкрикнула она, обращаясь к Королю – Зачем привезли меня обратно?!
– Ты закончила?
Видно было, что он едва сдерживается. Наг сидел за столом, опустив голову. Глаз его Эйрин не видела. Да она и не смотрела...
– Я Вас ненавижу... Убийца... Смрадная тварь! Змея!!! Отродье Тьмы!!!
Он поднялся из – за стола. Нарочито медленно. Размеренно. Встал, навис глыбой, уперев в стол кулаки. Костяшки пальцев побелели.
