Текст книги "Покорная для Короля Нагов (СИ)"
Автор книги: Герда Куинн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Глава 25
Эсмонд ненавидел графство де Лавиль, как и старого графа. Презирал его скотскую натуру. Была б его воля, этот мерзавец Сейдрик сейчас гнил в Башнях, а не попивал дешевый портвейн, протирая задницей кресло. Он гнал коня, словно одержимый, желая, наконец, узнать правду. Девчонка молчит. Делает вид, что все хорошо, пряча слезы. Днем с ее уст не сходит улыбка, а вот ночью она становится замкнутой. Он чуял ее страх, не понимая, чем он вызван. Она стала такой после встречи с отцом и скоро, очень скоро, он узнает ее тайну, даже если для этого потребуется казнить Лавилля. Король не остановится ни перед чем! Уничтожит, раздавит мерзкую букашку, лишь бы узнать правду.
И понять наконец в чем дело...
Остановив коня у центрального входа, не дожидаясь, пока кто – нибудь из прислуги откроет ему дверь, пинком сапога ее вышиб. Дверь только с виду была крепкой, а на самом деле доски давно прогнили, гвозди заржавели, впрочем, как и все здесь.
Интересно, куда эта вечно пьяная сволочь девает пособие, еженедельно ему выплачиваемое?
На шум прибежала какая – то девица, вереща при виде разъяренного Короля, упала перед ним на колени. А позже спустился хозяин этого убогого дома. Вонючей халупы. Пьяный граф.
– Ваше величество, по какому праву Вы вламываетесь в мой дом, устраивая погром?
Король еле сдержался, чтобы не убить старика на месте, удавить собственными руками, чтобы он больше не маячил у него перед глазами. Он бы так и сделал, но вовремя остановил себя, напоминая, зачем он явился сюда.
– Заткни свою пасть, Сэйдрик, пока я тебя не прикончил!
Граф мерзко хихикнул:
– Ты не сделаешь мне ничего плохого! Иначе Эйрин...
Эсмонд негодовал, кипел, готовый взорваться в любой момент. Он смотрел на Лавилля, словно охотник на дичь. Представляя, как он сжимает его шею, как с хрустом ломаются шейные позвонки...
– Не смей! Слышишь! Не смей упоминать своим поганым ртом ее имя!
Плеть со свистом рассекла воздух, а следом и грязную рубаху Лавилля, пропитывая ту кровью.
– Ах, так? – прижимая руку к ране, старик дерзко посмотрел на него. – Между прочим, я еще пока ее отец и мне кажется...
Ублюдок не договорил, снова корчась от боли, повизгивая и пятясь назад, ухватился за ушибленное место. Потом, что есть сил – бросился бежать. Прихрамывая и спотыкаясь, он бежал не разбирая дороги, слыша, как следом за ним идет Король.
Эсмонд только сильнее сжал плеть. Злой смех сотрясал все его тело.
– Тебе от меня не скрыться...
Быстро догнал его, приподнял за ворот рубахи:
– Что ты ей сделал? Почему она ходит, словно привидение по замку! Отвечай живо! Иначе?
Старик недоверчиво посмотрел на него:
– Иначе что?...
Король подтащил его к своему коню:
– Иначе я заставлю тебя съесть дерьмо моего коня. Ты уже однажды лизал мою обувь и должен подумать своей тупой головой, что я вовсе не шучу!
– Нет! Пожалуйста, нет... – задыхающимся шепотом взмолился старикашка. – Что Вы хотите узнать, сир?
– Услышать Ваш разговор! Слово в слово! И только попробуй мне соврать! Я распознаю ложь даже за километр! Тебе решать! Либо есть дерьмо, либо открыть правду!
– Может быть лучше поговорим в особняке Ваше Величество? У меня есть отличный скотч!
– На твоем месте, я бы уже начинал говорить! Твое херовое пойло воняет тухлятиной. Не удивлюсь, что подвал, где ты его хранишь заполнен крысами или их гниющими тушами. Ведь даже им нечего жрать!
– Хорошо... – поежился граф, глядя на разозлённого Нага. – Но боюсь, правда Вам не понравится еще больше, чем мое херовое пойло, сир...
Он заговорил. Рассказал всё. Слово в слово. Не останавливаясь, выложил, как на духу...
– Она Наг! – закончил он свой рассказ.
Тут же бросившись к Королю в ноги, стал умолять простить за то, что все скрыл.
Выдал за правду ее высокое происхождение.
Эсмонд отпихнул его от себя. Переваривая рассказ графа, зная, что все, что он сказал – чистая правда.
Почему же она молчала? Столько времени? Скрывала свою сущность? А он тоже хорош! Какой он к черту Наг? Если не смог распознать? Увидеть? Почувствовать ее ипостась? Великую силу? Ведь он столько раз спасал ее...
Щелчок... мысли вертелись в голове, словно рой пчел... Ведь он делился с ней своим ядом, поэтому и не признал... Да, может поэтому.
Он вспомнил слова матери про истинную пару...
Король слишком хорошо себя знал и ощущение холодной враждебности сейчас явно преобладало, глядя на этого хрюкающего и скорчившегося на земле человека. Он мог убить его, без какого бы то ни было сожаления. И сейчас он выжидал следующего его шага, когда эта скотина даст повод прикончить его. Именно сейчас его презрение к старикашке было безграничным.
Его фигура смутно различалась в сумерках, но глаза горели, отливали в темноте золотом. Ярким, звериным, убийственным.
Его зверь чувствовал человеческий страх, наравне с отвращением.
– Убирайся Сейдрик! Продавай имение и убирайся! Как можно дальше. Чтобы мы больше не слышали о тебе!
– Я уеду, обещаю, сир, но вот только куда? Да и, Эйрин...
– В ад, преисподнюю! Эйрин не твоя дочь! Признай это наконец!
Эсмонд покинул графство в сумерках. Подгонял коня, чтобы быстрее оказаться дома, увидеть, обнять, утешить.
Сказать, что ее вторая сущность – не приговор, а нечто прекрасное... Ведь теперь они будут вместе! Долго! Ее лицо останется таким же прекрасным, еще много времени...
Она спала, свернувшись калачиком, положив голову на его подушку.
Значит, скучала... моя девочка. Вот теперь только моя... "
Его взгляд блуждал по ее спящему лицу, переместился ниже, на маленькие холмики груди. Он чувствовал, как его душа отрывается от тела и тянется к ней. Он желал ее... Осторожно и тихо разделся, лег рядом с ней. Прикоснулся пальцами к ее щеке, убирая прядь волос. Это почти неощутимое прикосновение пронзило его, с головы до ног. Здесь и сейчас, была важна только она, его законная супруга, Королева Экрисса. Его красивая девочка, всегда такая желанная и любимая.
Теперь наверное еще сильнее. Когда он знает правду.
Даже сейчас, глядя на спящую девушку, Эсмонд испытывал невероятное наслаждение. И радость, что он выбрал ее!
Да, он был виноват во многом! Но поклялся себе, что приложит все усилия, чтобы однажды услышать, как она его любит...
Ее губы, чуть розоватые, нежные и изысканные, приоткрылись. Девушка перевернулась на спину, раскинув руки в сторону, задев своим бедром его бедро. Ее грудь с напрягшимися сосками, приподняла тонкую ткань пеньюара. Эсмонд словно окаменел, затаил дыхание чтобы не разбудить ее, подавляя в себе мучительное желание. Наблюдая за ней, не сразу почувствовал, что Эйрин не спит. Его разрывало желание, обладать ею, здесь и сейчас, разбудить в конце концов. Они встретились взглядами, и Эсмонду на какой – то миг показалось, что по ее лицу скользнула тревожная тень.
Сейчас ему хотелось крикнуть, что все известно, что … Однако промолчал, давая ей шанс высказаться. Будет мучиться, но ждать.
В синих глазах была тревога, сменившись беспокойством. Девушка закрыла глаза, пытаясь отвернуться. Король поймал ее за руку, разворачивая к себе.
– Не прячься, от меня. – произнес очень тихо и ласково.
Этот тон заставил сердце девушки трепетать и желать его не меньше. Эйрин приоткрыла губы и протянула к нему свои руки. Эсмонд притянул ее к себе, чувствуя ответное желание, поцеловал. Со всей страстью, на которую был способен. Сильно и властно. Наслаждаясь вкусом и их нежностью. Тоненькие пальчики девушки заскользили по его плечам, путаясь в волосах. Она не сдержала стона удовольствия. Не скрывала, что сильно нравится, очень, эта горячая и несокрушимая страсть, не знающая преград и пытающаяся достичь большего, чем то, между ними было.
Вызывая бурю, погружение в бездну. Эсмонд боялся, что у него не хватит терпения, что не сможет совладать со своим телом и прежде доставить удовольствие ей.
Сминая губы, лаская грудь он ждал, когда она позовет, когда раскроется для него.
– Эсмонд…
Этот шепот был похож на мольбу.
Смотря ей в глаза, он вошел в нее.
– Нет, не закрывай их! Я хочу видеть…
Эйрин дернулась словно от пощечины, сердце которое еще несколько секунд назад трепетало, теперь застыло, сжимаясь в комок страха.
“ Неужели он понял? Увидеть что? Или кого? “
Он почувствовал ее перемену, холодность и нежелание. Только что они были вместе. И вот уже её нет с ним... Она чего то боится. Снова! Трясущимися руками натягивает сорочку. Снова превратившись в статую из камня и холода.
– Прости меня, Эсмонд, но я не могу...
– Эйрин!
– Пожалуйста, Эсмонд. Все хорошо, просто дай мне немного времени, привыкнуть…
Она говорила загадками, однако узнав правду, он все понимал.
– Я, наверное, пойду к себе в комнату, чтобы не мучать тебя.
Он схватил ее прежде, чем она сделала шаг. Схватил, осторожно уложил рядом с собой, плавя своим жаром ее прохладу, обняв ее:
– Нет, Эйрин! Одни Боги знают, как я не хочу спать без тебя... Спи здесь. Не оставляй меня. Не уходи.
Эйрин осталась. На свой страх и риск. Грязные чужие тайны, опутанные паутиной, проросшие плесенью и покрытые липкой многолетней пылью...
Прогорклая грязь. Такая бывает на закопчённой посуде у нерадивых хозяек.
Грязь, которая запачкала руки и душу, грязь, переползающая на чистые только что развернувшиеся лепестки новорожденного чувства.
" – Никогда не смотри в глаза нагам, Эйрин!
– Почему, папа? Что плохого в нагах?
– Они чудовища, детка. Страшные чудовища! Звери... Ты можешь стать такой же. Держись подальше от этих змей... "
Если бы это было возможно...
Если бы...
Глава 26
Эсфиль стояла у огромного зеркала и придирчиво себя разглядывала.
Тонкая талия, округлые бёдра, плоский нежный живот. Пышная грудь. Идеальна. Ни одного изьяна! Как молодой плод, не тронутый ещё временем и разложением...
Она вглядывалась в ровные, свежие черты своего лица и недоумевала: отчего? Отчего Король обошелся так с ней?! За что? Ну вот за что?
Призвал и, наиздевавшись вдоволь, выбросил за дверь, словно уже давным – давно надоевшую старую вещь...
Она глубоко вздохнула и протолкнула глубоко засевший в горле горький комок обиды.
" А может, ни из – за ЧЕГО, а из – за КОГО? "– пронеслось в голове у наложницы. – " Но только из – за КОГО? "
Ответ нашёлся быстро: во всём виновата эта мелкая белая мышь, Королева Экрисса. И если б было на что посмотреть... Эсфиль фыркнула.
Маленький рост, грудь... Без слёз не взглянешь...
Потому что смотреть – то по факту и некуда: так... Зачатки. Просто намёк на то, что тут могло бы что то быть. Худая, маленькая. Да и характер, говорят, не подарок! Своевольная, взбалмошная и заносчивая. Господин таких не любит. Мужчины вообще не любят, когда им перечат. А наги – так тем более...
Девушка недоумевала – ну что он нашёл в этой Эйрин? Благородное происхождение?! И всё? Разве этого достаточно?
Разве то, что она по рождению выше, чем любая из наложниц, делает её желаннее? Любимее? Красивее, в конце концов?
" Мужчины любят глазами. " – подумала Эсфиль – " Но если это так, тогда сир Король вообще ослеп... "
– Эсфиль, киска, что ты там высматриваешь? – насмешливо бросила Беттина, проходящая мимо по коридору – Ищешь следы страсти на своём теле, куколка? Не старайся, не трать время! Их там нет! Уж мы то знаем... Не подошла ты Королю, бедняжка.
Ух, эта Беттина! Рыжая ехидная тварь! Каким то образом узнав истину ( Эсфиль была уверена – от кого то из служанок, меняющих белье), теперь стремится подколоть этим Эсфиль всякий раз. Да ещё при всех! Да ещё побольнее!
Вот и сейчас рыжая наложница смеялась и злорадствовала. Остальные девушки прыскали в платки и кулачки, собравшись вокруг неё.
– А ну, заткнись! – велела Эсфиль – Саму – то когда касалась в последний раз рука Короля? Что, съела? И сказать нечего, да?
Назревал скандал. Девушки оживились, хоть какое то развлечение... И дело бы закончилось дракой, если бы не неизвестно откуда появившаяся Сильвина, старшая экономка " цветничка".
– Прекратить немедленно! – взвизгнула она – Прошмандовки, тупые куры! Живо закройте рты и выслушайте. У меня для вас всех имеется новость.
Когда девушки успокоились и собрались вокруг экономки вкруг, Сильвина оправила большой пышный воротник платья, поправила очки и начала:
– Наш Властелин, Эсмонд Покоритель, Наместник Светлых Богов и Победитель беуллов, Король Экрисса и ваш Господин, принял решение продать гарем. Вам ясно? Покупатели нанесут визит на следующей неделе! И вам, глупые гусыни, следует помнить о соблюдении норм приличий! Не спорить. Не драться! Привести себя в порядок. Недовольные и несогласные немедленно отправятся в Башни, либо на потеху стражникам. Всем всё понятно?
Девушки молчали. Потом начали шептаться.
– Госпожа... – наконец решившись, спросила Майра – высокая, сероглазая шатенка – А это правда, что сир...
Она медлила. Потом выпалила на одном дыхании:
– Нашел свою... истинную?
Сильвина резко развернулась и ожгла наложницу ледяным взглядом:
– А вот это не твоё дело, девка! В Башни захотела?
Та испуганно замотала головой.
– Все по комнатам. – велела экономка – И чтоб до ужина никого не видела в коридоре! А теперь вон отсюда все!
Позже, сидя на диванчике в своих покоях, Эсфиль всё ещё не могла придти в себя...
Истинная, надо же! Эта белая моль – его истинная?! Не может быть... Да и ложь это всё! В сказки про истинные пары давно уже никто не верит... Это всё было когда – то раньше, в старые времена. Теперь же...
Эсфиль задумалась. Чем то взяла его эта мелкая тварь, Эйрин Лавилль... Вот только чем? Даже ребёнка не смогла, говорят, выносить... Дохлая рыба!
И вдруг наложницу осенило.
" Королева Экрисса слаба здоровьем! А Король не в восторге от слабых и больных... Она ведь даже и в постели не может доставить ему полноценного удовольствия! "
Всё оказалось просто! Всего лишь соблазнить Короля, показать ему, на что она, Эсфиль способна! Доказать, что вот с ней то ему точно не стоит расставаться!
У девушки даже настроение улучшилось!
Спрыгнув с диванчика, она направилась в купальню. Ей следовало подготовиться. Сделать, наконец, решительный шаг.
... Эсмонд стоял у окна и смотрел в сад.
Была глубокая ночь, Менна разлила свой тусклый свет на кроны деревьев, спящие цветы и влажную траву. Тихо, безмятежно было вокруг...
Едва слышный шорох лёгкого ветерка, резкий крик ночной птицы. Другие звуки, неслышимые человеческому уху – стоны соков в деревьях, дыхание земли...
Он перевел взгляд на крепко спящую жену. Эйрин спала, завернувшись в плед, как в кокон. Рассыпав белоснежные локоны, мерцающие в неверном ночном свете, по подушке мужа, обняв её руками.
" Девочка моя... Детёныш мой. "
Он старался не смотреть на неё, пялился в сад, борясь с желанием сгрести жену, сонную, ничего не понимающую, в охапку... Разбудить, сорвать лёгкое покрывало сна и начать терзать расплавленными поцелуями тёплую кожу. Он любил так делать, брать её заспанную, слабо отбивающуюся, недовольную всем на свете...
Она надувала губы, обижалась, а после, когда уже лежала рядом с ним, уперевшись ладонями ему в грудь, вещала о том, что заниматься сексом со спящими – это как с покойниками: странно и неприлично! Гораздо пристойнее было бы дождаться полного пробуждения, а не... придумывать неизвестно что.
– Ни один благородный хищник не нападает на спящую жертву! – говорила Эйрин и отворачивалась, изображая обиду – Не делай больше так! Это глупо! И подло.
Он соглашался, хохоча про себя над её доводами. Соглашался. И проделывал такое вновь.
Свет Менны погладил Эйрин по щеке и скользнул ниже, к шее, ключицам и груди. Девушка откинула плед ( в спальне было душновато ) и ночной лучик, не обращая внимания на тонкую ткань сорочки, принялся играть с крохотным коричневым соском, когда Эйрин перевернулась на спину, закинув руку за голову.
Король присел рядом с женой. Запустив руки под сорочку, погладил нежные сливочные бёдра. Скользнул рукой по животу, устремился к груди, поймал сосок, погладил большим пальцем.
Эйрин недовольно что то пробурчала во сне и попыталась отбиться от ласкающей руки.
– Отстаань... – протянула она – Ненавижу щекотку... Что за манера щекотать...
– Я знаю, ЧТО ты ненавидишь... – прошептал он ей в тёплую матовую поверхность бедра – И знаю, ЧТО любишь, маленькая...
– Ты не даёшь мне спать! – Эйрин смотрела на него гневным серебристо – синим взглядом – Ты мне надоел! Я тебя миллион раз просила не делать так!
– Как? – невинно спросил наг и погладил пальцами нежный влажный холмик, пушистый и беленький – Так? Ты врешь, девочка. Никогда ты мне такого не говорила...
Девушка застонала, сомкнула колени, пытаясь увернуться от его горячих пальцев.
Он вошёл в неё резко, почти без прелюдии, вызвав утробный стон и жаркое, жадное движение ему навстречу. Двинулся в ней, шумно выдохнул, ощутив, как она обхватила его член своей тёплой бархатной сутью.
Девушка обняла мужа, притянула к себе, неумело поцеловала в губы. Этот неумелый, слабенький поцелуй отозвался миллиардами электрических разрядов в груди Короля, в паху и даже в висках и кончиках пальцев...
– Ещё, детёныш... – попросил он, нежно и медленно лаская её внутри своим членом – Поцелуй меня ещё...
И сам поцеловал её, прикусив нижнюю губу.
– Сладкая моя...
Девушка застонала ему в шею, потом задрожала всем телом, становясь внутри мокрой и горячей, приняла его влагу. И обняла ещё крепче, принимая его самого.
– Муж мой...
Он прикрыл глаза, восторженно переводя дыхание. ЕЁ муж. ЕЁ мужчина. Она САМА так сказала, без угроз и принуждений...
Сама.
Дождавшись, когда Эйрин уснёт, с сожалением оделся и, покинув спальню, направился в кабинет. Надо было дать девчонке выспаться. Он знал, что если остаться рядом с ней, всё повторится снова. И снова...
Эти муки никогда не кончатся.
Ему всегда будет её мало.
...Эсмонд поднял голову от книги, лежавшей у него на коленях и вытаращил глаза на стоявшую перед ним Эсфиль.
Не закрыв дверь в кабинет, поглощённый в мысли о жене, замечтался, что ли? Может быть, и так.
– Ты что здесь делаешь? Я тебя не приглашал, пошла вон. Где Сильвина? Если опять набухалась и спит, я её убью.
Наложница вдруг бросилась перед ним на колени.
– Мой господин! – вскрикнула она – Я не могла больше ждать! Я пришла просить Вас о снисхождении... Прошу, ответьте! Чем я прогневала Вашу милость? Почему я не...
– Ты имеешь ввиду, почему я тебя до сих пор не трахнул? Я не обязан ничего тебе обьяснять, можешь себе представить? И вообще, Сильвина должна была сказать вам всем о моём решении. Я продаю гарем. Тебе это известно?
– Да! Я и пришла поэтому! Не продавайте меня, сир!
У Короля дернулась левая бровь:
– Тебя? А почему именно тебя? Что за честь? У тебя что, между ног нечто особенное?
Наложница обняла колени Эсмонда.
– Я прошу Вас... Сир! Я люблю Вас. Я могла бы быть Вам полезной, когда... Сира Королева не сможет выполнять супружеские обязанности. Ведь всем известно – Королева слаба физически...
– Шшшшто ты скасссала...
Эсфиль отпрянула. Отпустив руки, отползла в угол... Страх родился где то глубоко внутри и выплескивался сейчас липкими, холодными волнами. При созерцании Зверя, ниже пояса покрытого темной чешуёй, с блестящей кожей рук, плеч, переливающейся и сверкающей, страх бухнул в горле ледяным комком и застыл, препятствуя словам выходить наружу.
– Так шшшто там сира? Что с её здоровьем?
Однако, несмотря на животный страх, ужас и холод, текущий по кабинету, Эсфиль решила идти до конца.
– Она слабая, сир! Она даже родить Вам не сможет! Королева долго не выдержит... А я...
И вдруг он... успокоился. Приняв обычную, человеческую форму, накинул длинный халат.
– Тебе несказанно повезло, дрянь, что я не бью женщин. Если только, конечно, они сами меня об этом не просят... Тебе, шлюха, я ни за что не доставил бы такого удовольствия.
Он пригладил свои волосы. Дернул шнурок.
И велел явившемуся слуге:
– Девку в Башни. Но не портить. Сберечь для покупателей.
– Нет! – крикнула наложница – Сир, не надо!
Он отвернулся.
Хнычущую наложницу увели.
– Эсмонд...
Он резко обернулся на ЕЁ голос.
– Что она делала здесь?
Король потерял дар речи. Не нашлось у него, что ответить, глядя в эти глаза, внезапно потемневшие и ставшие холодными глаза. Холодное синее стекло. Лёд. Как раньше...
– Всё ясно. – произнесла Эйрин и губы её брезгливо изогнулись – Мне всё ясно. Вы не просто Зверь, сир... Вы животное. Непритязательное, непереборчивое, похотливое животное. Что ж...
Она резко повернулась и вышла, грохнув дверью.
Наг выругался и бросился вслед.
Объяснить! Оправдаться! Вернуть...
