Текст книги "Мусорщики "Параллели" VI (СИ)"

Автор книги: Георгий Сидоренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– К чему ты клонишь? – нахмурившись, спросил Шепард, сильно удивившись неожиданным откровениям со стороны Чуви.

– Лишь к тому, чтобы ты перестал игнорировать людей, что хотят тебе добра. Ты слишком зациклен на противостоянии идей, что навязывал, да и до сих пор навязывает, тебе твой папаша.

– Мне уже начинает надоедать этот урок! Я не избегаю людей! Я просто не хочу…

– Не хочешь повторения истории с тем приютом, который ты организовал в минуты здравомыслия?

– Это было ошибкой и временным помешательством! – натянуто произнёс Дэвид, побледнев. – Мне нельзя было… становиться обычным человеком.

– Наоборот! Тебе нужно было сразу так поступить, а не идти на поводу у отца и его паранойи.

– Я не шёл у него на поводу! – начиная терять терпение, сквозь зубы протянул Шепард.

– Нет, шёл, – спокойно возразил Чуви. – И идёшь. Ты вообще задумывался над тем, почему Гильгамеш тебя бросил буквально в логово врага – Каина, а после вообще будто забыл о тебе?

Дэвид ещё сильнее побледнел и, невольно открыв рот, уставился на Чуви. Он всегда об этом задумывался, но одновременно с этим старался не искать ответ на этот вопрос.

«Почему? Так хотел отец?»

– Я могу предположить лишь то, что таким образом он смог вдолбить в твою голову нужные ему знания, что не мог вдолбить иным способом. Но в итоге Старик Джи в тебе разочаровался и решил подкинуть тебя мне.

– Что?! – вдруг воскликнул Дэвид, резко подскочив и ударившись головой об крышу капсулы. – Ты говоришь бред! Мы встретились случайно!

– Это ты так думаешь, малыш Шепард, – оскалившись, ответил Чуви. – Тебе напомнить, что Инженеры – это его порождения? И разве его призрак из библиотечного куба не сказала тебе, что тебе нужно быть рядом со мной, если ты хочешь добраться до истины, а заодно, так, между делом, исполнишь заложенную им же в тебя функцию по спасению мира, ась? Ха! Мне, конечно, льстит, что он, как минимум тогда был уверен в том, что наши способы прийти к единой цели всё-таки окажутся одинаковыми, но нет никакого Змия! Есть только мы – Вечные, что так и не смогли простить друг друга, и заставляем страдать простых людей! – Чуви тяжело вздохнул, достал сигарету и закурил, а потом продолжил:

– Я вернулся из самоизгнания не только для того, чтобы попытаться исправить свои ошибки, но и для того, чтобы покончить не со Змием, а с гидрами. Короче: пока мы не добрались до убежища наших голубков, я хочу, чтобы ты знал кое-что. Я не собираюсь устраивать тебе встречу с Джи.

– Тогда получается: я зря теряю время и…

– Потому что истине положено раскрываться в конце. Истина, не истина без неопровержимых аксиом. Поэтому ни я, ни твой отец, ни кто-либо ещё, не можем знать, где есть истина. Но при этом каждый из нас, как никогда до этого, близок к ней. Хочешь узнать истину, будь или рядом со мной, или рядом с отцом или с теми, кто стоит по другую черту от нас, чего тебе не советую. Но не спеши, ибо, как я тебе уже говорил, с твоим появлением то, что намертво перестало двигаться, резко устремилось вперёд, снося всё на своём пути! Только вот всё это будет лишь на моих условиях!

Последние слова были брошены Чуви случайно, так, по крайней мере, показалось Дэвиду, а после он замолчал. Шепард хотел возразить. Его переполнял гнев и очередная волна неприятия к мусорщику, однако он предпочёл смолчать, так как вынужден был согласиться с Чуви в одном. Если Дэвид действительно хотел добраться до истины, то ему нужно держаться поближе к Вечным. Вопрос лишь в том с кем из них это произойдёт быстрее, и с кем из них Шепарду позволят быть рядом личные принципы.

«Мне не приятен Чуви, это так, но… отец… неужели он манипулирует мною больше, чем я думал до этого? У меня, конечно, возникали предположения о том, что всё это не случайность, но чтобы настолько! Ладно, ладно, пока буду плыть по течению, не загружать себя и наедятся, что сегодняшнее откровения Чуви были искренними, и он действительно пытается всё исправить. К тому же, я и правда, как никогда близок к своей цели»

Они выехали из туннеля, и капсула медленно начала спускаться вниз в долину. Перед Дэвидом открылся чудесный вид: зелёные поля, орошаемые и обрабатываемые большими роботами-комбайнами, ряды теплиц, пастбища, огромные фермы и небольшие посёлки, располагавшиеся по краям сектора. Чуви проглотил почти дотлевший окурок, потянулся и, не смотря на Дэвида, весело произнёс:

– Мы почти приехали, да и мы здесь лишь минут на пять, а потом кое-куда заедем и ты свободен, мой милый малыш Шепард.

– Тогда не легче было им сообщить удалённо, как тебе советовали?

– Можно было, но я думаю, что тебе стоит увидеть, как живут эти двое, – Чуви растянулся в хитрой ухмылке. – Тебя это очень заинтересует. Скажи: многое ли ты узнал о Хане и Кротосе?

– Очень много белых пятен в их биографиях, так что о них я знаю куда меньше остальных, – произнёс Дэвид после непродолжительного молчания.

– Так вот, постарайся насчёт этих двоих не проявлять излишнее любопытство. Я сам многое не знаю об их прошлом, лишь предполагаю, но поверь, это тот случай, когда они должны сами тебе поведать, что с ними произошло в прошлом. Хорошо?

– На данный момент я хочу, чтобы этот день поскорей закончился, и я вновь мог остаться один, – раздражённо пробормотал Дэвид. После откровений Чуви, в итоге он получил лишь очередную пачку нравоучений.

Остаток пути они проехали молча. Спустившись в долину, они почти сразу въехали в небольшой посёлок: несколько деревянных и кирпичных домов, окружённых садами и огородами. Здесь также отмечали праздник. Столы выставили кругом на центральной площади, где на её краю на построенной широкой сцене танцевала молодёжь в ярких костюмах под аккомпанемент музыкального квинтета, а им хлопали более пожилые люди, сидя за столами. Дэвид подумал, что Чуви решит посетить этот праздник, но их машина, не доехав до площади квартала, свернула направо. Спустя пять минут перед ними выросло трёхэтажное здание из бетона и стекла, яркое и цветастое, окружённое низкой цветочной оградой с деревянными резными воротами посередине. Возле них и остановилась машина. Из ворот показалось круглое детское личико. Оно принадлежало черноволосой девочке, лет восьми. Увидев Чуви, девочка, просияв, подбежала к нему и обняла. Чуви нежно обнял девочку в ответ и слегка взъерошил ей волосы.

– Привет, привет тебе, милая Руфь! Глупый вопрос, но наставники дома?

– Мама Хана с другими заканчивают приготовления к празднику. Папа Кроти побежал проверить лошадей. Кажется, Чернявка должна родить или родила!

– Вот тебе дела! – искренне изобразил удивление Чуви. – Надеюсь, ты не против, если мы кое-что сообщим твоим наставникам?

– Так ты не останешься с нами на праздничный обед? – обиженно произнесла девочка, надувшись и отвернувшись от мусорщика.

– Может чуть и посижу с вами, но не долго, – нежно произнёс Чуви, при этом косо посмотрев на Дэвида, которого очередное застолье не радовало.

– Тогда ладно! – просияла девочка, и тут она увидела Шепарда. Руфь в одно мгновение стала серьёзной, а в её больших глазах появилось недоверие.

– Это мой друг и друг Ханы и Кроти, – шепнул ей на ухо Чуви. – Он хороший человек, пусть и выглядит, как очень строгий учитель.

– Ой, и правда, какой он серьёзный, – протянула девочка, а потом, рассмеявшись, исчезла за воротами. Чуви посмотрел на Шепарда, что больше обычного стал походить на статую, лишь развёл руками и также исчез за воротами. Дэвид, недовольно пробормотав себе под нос что-то нечленораздельное, последовал следом.

Но не успел Шепард войти во двор, как он чуть было не задохнулся от увиденного. Нет, его не удивило, что перед ним оказался удивительной красоты фруктовый сад с изумрудною травою и дорожками, выложенными речным камнем. И не то, что он попал из жарких джунглей на равнины средней полосы, что было им замечено ещё при первом обозрении сектора. Нет! Его поразило странное щемящее дежавю! Второй раз за короткое время! Он будто стоял на пороге приюта, некогда построенного им и Анжелиной. Нет, в увиденном им пейзаже было мало общего с его прошлым, но это был именно что приют.

Много, почти около полусотни детей, разного возраста и происхождения: чистые, сытые, довольные, в светлых одеждах, суетились, заканчивая сервировку нескольких круглых столов в тени фруктовых деревьев. Детьми командовала Хана, что сменила своё чёрное платье с платком на платье и платок цвета небесной лазури. Это наряд, как и прошлый, почти полностью покрывал её, оставляя открытым лишь лицо, сияющее и добродушное. Дополнял её нынешний образ широкополая шляпа с ленточками и искусственными цветами и фартук в горошек. Руфь подбежала к Хане и, что-то ей радостно сказав, указала на Чуви и Дэвида. Девушка резко сменила добродушие на учительскую, почти директорскую строгость и прищурила глаза. Чуви, увидев это, поднял руки вверх и уже хотел что-то ей сказать, но она, сделав несколько шагов вперёд, упёрла руки в бока и очень сильным, подавляющим всякую волю, голосом обратилась к мусорщику первой:

– Чуви! Как это понимать? Почему перенесли вечеринку, и почему ты передаёшь такую важную информацию столь странным способом? НЕ УВОРАЧИВАЙСЯ!

Последние слова были произнесены будто из самой глубины естества Ханы, и Дэвид почувствовал, как на его спине волосы стали дыбом. Таким же голосом девушка несколько недель назад остановила его с Нефертати, заставив их застыть на месте, но данный «приказ» в этот раз был направлен не на Дэвида, а на Чуви. Тот замер и, нервно цокнув языком, сквозь зубы, произнёс:

– Хана, милочка, тебя ведь предупреждали, что нельзя использовать Голос против своих, кроме особых случаев?

– А я тебя предупреждала, чтобы ты не хитрил, Чуви? Так почему вечернику перенесли к Моти?

– Ох уж эта Ингрид, взяла и сдала меня с потрохами!

– Мне сообщила не она, а господин Риши!

– Тогда, что ты ко мне пристала? – тяжело вздохнув, раздражённым голосом пробормотал Чуви. – У него и спрашивай.

– Он мне намекнул, что ты и так наведаешься ко мне.

– Я ещё поговорю с дядей по этому поводу, – с натянутой бодростью, ответил Чуви, – Но так уж и быть, ты тот человек, которому можно сказать больше обычного.

Чуви осторожно подошёл к девушке и зашептал ей на ухо. Хмурость уступило место сосредоточенности, её сменило удивление, а оно переросло в сомнение.

– А разве это разумно?

– Меры безопасности усилены и под личным контролем Старика плюс только свои.

– Но зачем ты тратишь время, когда легче было…

– У меня есть ещё одно дело, поучительное, так сказать, – ответил Чуви и головой указал на Дэвида. Девушка удивлённо уставилась на него, издала многозначительное «ой» и вновь стала добродушной. На её овале лица появилась цветущая улыбка.

– Привет тебе, Дэвид Шепард. Что? Силой заставили вливаться в общество? Что ж, я тебя прекрасно понимаю.

– Понимаете? – с сомнением в голосе, спросил Дэвид.

– Поверь мне на слово, очень понимаю, – ответила Хана. – Я лично придерживаюсь мнения, что большое общество – это хорошо, но в малых количествах.

Дэвида в этот момент подмывало сострить по этому поводу, наблюдая за тем, как вокруг девушки шумело и перемещалось около пятидесяти детей – большое общество в миниатюре. Но не успел он и рта открыть, как услышал ржание и цокот копыт.

Из-за угла дома выехал всадник на красивом пегом коне. За ним появились ещё трое наездников. Это был Кротос в сопровождении трёх юношей, одному из которых скоро должно было исполниться восемнадцать, как показалось Дэвиду. Сегодня прометеец сменил свой запылённый ковбойский наряд на нечто более праздничное, но нижняя часть лица по-прежнему была скрыта за платком: ярко-красный с узором из белых пятилистников. Он и дети остановились на границе ухоженной праздничной площадки и сада. Хана, как только увидела Кротоса, не дожидаясь пока тот слезет с лошади, подбежала к нему и взволновано спросила:

– Что там?

– Ложная тревога, – ответил Кротос, чей голос был приглушён платком. – Как я и говорил: ей жеребиться лишь послезавтра.

Хана облегчённо вздохнула, а вот дети, заметившие Кротоса, ещё раньше Ханы, побросав все свои дела и столпившись возле наставника, разочаровано простонали. Наставница подняла брови, хлопнула в ладоши и воодушевлённо произнесла:

– Так, дети, если всё готово, то пришло время празднества. Мы и так с ним задержались. Чуви, – более строгим голосом, обратилась Хана к мусорщику, – я думаю, ты с Дэвидом не откажитесь с нами разделить этот праздничный стол?

– Вообще мы уже сегодня… – хотел было отказать Дэвид, желая поскорей покинуть это место, полное дежавю, но его перебил Чуви.

– А почему бы и нет! – произнёс он, загородив собой Шепарда, а сам, уголками рта, как только Хана отвернулась, так чтобы его слышал только Дэвид, зашептал. – Она не в духе, отказ для нас будет иметь такие себе последствия.

Шепард сжал губы в тонкую нить и вынужден был подавить очередную волну раздражения.

За самым большим из столов воссели Хана и Кротос, по обе от них стороны, расселись старшие дети и гости, а другие дети заняли прочие столы и столики. Дэвид с Чуви сели напротив наставников сирот. Шепард внимательно осмотрел пару мусорщиков. Оба были молоды: Кротосу было двадцать семь, а Хане – двадцать пять, но так как на них смотрели дети, восхищало Шепарда. Ему этого так и не удалось добиться от своих учеников, пасынков и падчериц.

«Чем не очередное доказательство, что я именно его сын?»

Хана, между тем, с теплом осмотрев детей с гостями, закрыла глаза, сложила перед собою руки, а затем тихо, с толикой своей силы голоса, произнесла:

– Сегодня день, когда семьдесят три года назад мир был спасён от краха. Это был день великой победы и великого горя. Много полегло людей за это дело, но много поляжет впоследствии, так как мы, люди, при всём своём уме, самые глупые существа на свете. Поэтому будем помнить ошибки прошлого и делать из них выводы, а не совершать их вновь, и только потом учиться. Также поблагодарим всех тех людей, кто сегодня позволил нам вкушать сей чудесный хлеб и рыбу, овощи и фрукты, вино и молоко. Во славу людей, что человечны. С праздником вас, дети мои, а также с наступающим новым годом. Во славу!

– Во славу! – повторили дети, чуть ранее также сложив руки перед собой и закрыв глаза. Это же проделали Кротос и Чуви. Дэвида слова Ханы немного поразили, и поэтому он не сразу сообразил, что ему также стоит повторить этот жест.

– Во славу, – тихо произнёс Шепард, при этом не спуская взгляда с Ханы, что добродушно улыбалась ему, прожигая ответным взглядом, а затем все приступили к обеду.

Праздничный стол Ханы отличался от того, что видел и пробовал Дэвид в Квартале беженцев. Там столы ломились от жирной, острой и очень сытной еды. Много мяса и соусов. Здесь столы не меньше ломились от яств, но мяса было очень мало, преобладали рыба и овощи. Было много фруктов и молока и немного вин. Выпечка была во многом простая, но вкусная. Строгость и лаконичность.

Ели молча, лишь звуки пережёвывающих челюстей и стук посуды. В течение десяти минут никто и не подумал проронить и слова. Затем Хана сложила руки, ладонь на ладонь, и гостеприимно посмотрев на Дэвида, обратилась к нему:

– Я вижу, что тебя что-то гложет, Дэвид. Не стесняйся, поведай нам.

Дэвид выпрямился и вновь внимательно всмотрелся в девушку, потом, отведя взгляд в сторону поляны, где паслись лошади, и задумался.

– Лошади… не думал, что в этом месте их рентабельно выращивать, – тихо произнёс Дэвид, через несколько мгновений тишины, в течение которых на него уставилось множество детских любопытствующих глаз.

– Здесь, по сути, нет, – ответил Кротос, обменявшись удивлёнными взглядами с Ханой. – Но многие Уровни не имеют возможности массово использовать роботов и тем более автономов. Это не меньше относиться и к транспорту. К тому же, для многих из них это просто неблагоразумно. Поэтому для таких Уровней, как Джитуку или Авель, лошади до сих пор актуальны.

– Вы их продаёте?

– Кому и продаём, а кому отправляем в виде гуманитарной помощи, – вновь обменявшись неловкими взглядами с Ханой, ответил Кротос. – Всё зависит от обстоятельств.

– Мне льстит, что тебя заинтересовали наши лошади, Дэвид, – продолжая добродушно улыбаться, сказала Хана, – Но тебя совсем не лошади беспокоят.

Девушка не использовала силу голоса, но Дэвиду стало не по себе. У него пересохло в горле, а сердце стало биться чаще. Хана из тех людей, кто не любят, когда от них что-то скрывают. Нет, не лгут, а именно скрывают, и она не потерпит это ни от кого-либо. Дэвид моргнул и, с трудом сглотнув сухим горлом, ответил с натянутым спокойствием:

– Просто когда-то я сам содержал сиротский приют.

– Как это мило! – всплеснув руками, ответила Хана, а затем на её лице появилось грусть. – Могу предположить, что это было одновременно лучшим твоим отрезком жизни и в тоже время самым мрачным?

– Именно так. Поэтому я не хочу говорить об этом. У каждого из нас есть воспоминания, о которых мы не хотим никому рассказывать, кроме самых близких людей.

– Не могу не согласиться, – холодно ответила девушка. Левой рукой она машинально дотронулась до своей шеи и провела ладонью вниз до самого живота, а за другую ладонь, что начала дрожать, её взял Кротос.

– Простите меня, кажется, я сказал лишнее, – сухо ответил Дэвид, но в душе он действительно пожалел о последних словах. Кротос, улыбнувшись глазами, ответил:

– Ничего страшного. Я даже думаю, что для моей Ханы это будет капельку поучительно, – девушка выдернула свою руку из его руки, отвернулась от него, поджав губы. – Но не будем об этом. Знаешь, если честно, мы знаем куда больше остальных, что произошло в тот день, когда ты встретился с Чуви. Не напрягайся ты так. Я и Хана хорошо умеем хранить секреты. Хотя твоя тайна и так трещит по швам. Как бы ни было, но мне вот, что интересно. В тот день ты столкнулся с одним из моих земляков. Яркий пример во что мог превратиться мой народ, если бы не раскрыли секту Сети, но не суть. Дело в том, что после ты использовал умения прометейца в связке с талантами сильвийца. Я знаю, на что ты способен и даже больше. Зная, насколько способности сильвийцев и прометейцев переплелись и смешались, я не удивлён, что ты приобрёл талант в управлении неживой материальной энергии. Но, к примеру, откуда у тебя способности хатиманца и настолько мощные?

– Один из моих воспитанников был на половину, может меньше, а может и больше, хатиманцев, – ответил Дэвид, взяв в руки вилку и начав её рассматривать, крутя пальцами.– Но он до конца не понимал свой внутренний потенциал, а я умею раскрывать его и не жалею, что не помог ему его раскрыть в должной мере. Иначе я, возможно, и не был сегодня здесь среди вас. Сила хатиманцев действительно впечатляет, но не меньше меня поразили способности прометейцев и без крови сильвийцев. Не удивительно, что осириссийцы стремятся поработить твой народ.

Дэвид приподнял вилку перед собой, и та превратилась в серебряную розу. Дети пришли в неописуемый восторг. Кротос отнёсся к этому с вежливым хладнокровием, захлопав в ладоши, а затем, с налётом грусти, сказал:

– Да, в твоих словах много правды. Дар моего народа даже нас самих пугает, а особенно если вспомнить о том, что наши прародители, прометейцев и сильвийцев, сообща нанесли, казалось бы, непобедимой армии Осириса сокрушительное поражение, то нам действительно есть чем гордиться. Но я и сейчас горжусь своим народом, пусть он и переживает не самые лучшие времена. Но в тоже время меня забавляют слухи и легенды, которые нас окружают. Самая любопытная из них та, где мы будто можем силой мысли создать что-либо из ничего, из воздуха. Но это абсолютно не так! Нам необходима основа, которую мы сможем изменить. И лишь не многие из нас, по крайней мере, такие были ранее, могли создавать всё, что угодно, имея в руках один единственный камушек. Большинство же прометейцев специализируются на определённых сотворениях. Особенно многочисленным оказался полис архитекторов. Они же пострадали меньше прочих, благодаря своим талантам создавать как величественные дворцы и башни, так и сносные хижины. Мой отец был одним из архитекторов, но вот я, наверное, во многом из-за того, что моя мать была сильвийкой, выбрал совершенно иное ремесло. Я оружейник.

– Оружейник, – протянул Дэвид, задумавшись. – Значит, ты можешь создать любое оружие из малого?

– Совершенно верно, – согласился Кротос. – Но если быть точнее, то больше всего мне нравится создавать различное огнестрельное и лазерное оружия и в особенности, – прометеец достал из кармана жилета пулю, и она в его руках превратилась в… – винтовки. Это мой любимый вид оружия.

– Любопытный выбор, и очень полезный для выбранной тобою стези, – спокойно ответил Дэвид и тут его внимания привлёк мальчишка, самый старший из всех. Он был прометейцем и смотрел на Шепарда взглядом полный ненависти. Дэвида это настолько удивило, что его брови приподнялись, и он обратился к юноше:

– Чем я тебя мог обидеть, юноша?

– Ты – вор! – словно ожидая этого, поднявшись с места и сжимая кулаки, обвинительно выкрикнул мальчишка. Прочие дети испугано посмотрели на своего старшего брата. Чуви, что до этого сидел со скучающим видом и игрался с салатом, выпрямился и начал смотреть то на Дэвида, то на мальчишку серьёзным взглядом. Кротос нахмурился и уже хотел силой усадить мальчишку, но инициативу перехватила Хана.

– Леонидис! – прогремел на весь сад властный голос девушки. Мальчик вздрогнул, но посмотрев на Хану с вызовом, ответил ей:

– Но он действительно вор! – Леонидис посмотрел на Дэвида с ещё большей ненавистью, к которой прибавилась толика презрения. – Он не умеет ничего, кроме того, что воровать другие силы и использовать их лишь себе во благо. Он ничем не лучше осирисийцев!

Хана уже открыла рот, чтобы успокоить юношу силой голоса, но Шепард её опередил. Он поднялся, снимая перчатку с правой руки. Он протянул руку мальчишке. От этого жеста юноша потерял часть своей дерзости.

– Скажи мне, Леонидис, – не свойственным ему мягким голосом, заговорил Дэвид. – Тебе приходилось учиться играть на фортепьяно? Слышал об этом музыкальном инструменте?

– Слышал, но не учился, – мрачно буркнул мальчишка, с опаской смотря на руку Шепарда.

– Чтобы научиться играть на этом инструменте, без учителей и траты времени, нужен настоящий талант, зерно гения. Это редкое явление. А вот теперь подумай вот над чем. Да, я копирую, а иногда забираю полностью чьи-либо знания, и на то есть определённые обстоятельства, которые ты не поймёшь, а я не собираюсь тебя что-либо разъяснять. Но вот в чём дело, чтобы воспользоваться этими знаниями или даже опытом, я должен его понять, изучить, правильно запустить в действие. Так, чтобы не навредить себе или окружению. Чем сильнее взятая мною сила, тем дольше я её усваиваю, а иногда эта сила может мне пойти во вред, даже если она не активна. И даже моя способность далась мне не сразу. Да и кто такой вор? Это чаще всего тот, кто присваивает себе чужое, а затем продаёт это третьей стороне. А я, кроме прочего, могу пробудить чей-либо скрытый потенциал или передать свои знания и способности любому человеку, а потом обучать его пользоваться ими. Так вор ли я в полной мере, Леонидис?

Мальчишка не ответил, но задумался. Ненависть уступило место упрямству и смущению. Он отвёл взгляд в сторону и тихо пробурчал:

– Но брать силой, словно какой-нибудь осирисиец.

– А чем тебя не устраивают осириссийцы? Знаешь, я был в Раю лишь однажды, но я успел дотронуться до некоторых зданий, что там увидел. Они были возведены при помощи прометейцев, и в камне сохранилась любовь и взаимоуважение одного народа к другому. Кроме этого, там были следы реконструкций, совсем свежих. Да, взаимоуважения было меньше, но осириссийцы, по крайней мере часть из них, уважают силу прометейцев, а не боятся. Забирают они её силой? Отчасти да, но камни мне сказали, что хотя бы те несколько зданий, что я увидел, были воздвигнуты с любовью и, я повторюсь, с взаимоуважением. Возьми меня за руку, Леонидис.

– Зачем? – испугано произнёс мальчишка. Он хотел сесть, но его придержал Кротос, смотря на него с холодной строгостью.

– Я хочу тебе передать способности Фебоса. Они полезны, но, думаю, я найду способ, как их компенсировать. Фебос обладал огромным потенциалом, жалко, что он стал на стезю зла, или точнее: по ней его направили. А ещё он был наполовину сильвийцем, как и твой наставник. Так как эти стороны Фебоса были сильно переплетены в нём, то ты получишь и эту силу.

– Мне она не нужна! – упрямо возразил Леонидис, но в его голосе не было уверенности. – У меня есть свои способности, я буду их совершенствовать.

– А для этого тебе нужно использовать знания других людей или окружающего тебя мира, – опуская руку и слабо улыбаясь, ответил Дэвид. – Интересно, насколько в этом свободы дающего тебе знания, а насколько ты их используешь без спроса?

На лице Леонидиса появилось изумление. Он посмотрел на Дэвида с широко открытыми глазами. Мальчишка всё ещё хотел возразить Шепарду, но он лишь бесшумно открывал рот, как рыба. Наконец, Дэвид улыбнулся ему по-настоящему, с сочувствием, и, садясь на место, тихо произнёс:

– Главное не в том – украл ты это или тебе отдали добровольно, главное – насколько уважительно ты к этому отнёсся в дальнейшем.

Леонидис резко закрыл рот и побледнел. Кротос положил руку на плечо мальчишки и тот послушно сел на место, опустив голову.

– Я думаю, что Леонидис хорошо запомнит этот урок, – мягко ответила Хана. В её взгляде, направленном на Дэвида, читалось благодарность, а затем она обратилась напрямую к нему. – Из тебя может выйти хороший учитель, Дэвид.

– Я уже однажды провалился, как учитель, – сухо ответил Шепард, стараясь не смотреть на детей. Некоторые из них теперь смотрели на него не только с любопытством, но и с восхищением, а Руфь при этом сильно покраснела, когда взгляд Дэвида скользнул по ней.

– Все мы совершаем ошибки, – разведя руками, ответила Хана, а её взгляд был устремлён на Чуви, что в ответ растянулся в загадочной улыбке.

– Многие дети, покидая ваш приют, остаются здесь, в Пагодах? – спросил Дэвид, после непродолжительного молчание, во время которого он ещё раз решил осмотреть каждого из детей. Хана и Кротос хорошо справляются со своей задачей, но что-то им не хватало. Некой искры, особой черты, а это есть у каждого. Он боялся браться за то, в чём раньше потерпел крах, но ему действительно нравилось учить детей. Причём без использования своего дара.

«Может... действительно попробовать ещё раз?»

– Многие остаются здесь, но каждый это решает сам, – ответила Хана. – Мы никого не держим при себе. А тебе, Дэвид Шепард, мы будем всегда рады, и как другу, и как соратнику.

– Что ж, я подумаю над твоими словами, – сухо произнёс Дэвид. В этот же момент о себе напомнил Чуви. Он поднялся и, хлопнув в ладоши, бодро произнёс:

– Ладненько! Это было очень захватывающий обед с особым блюдом на десерт, но простите: мы вынуждены покинуть вас. Я должен кое-куда ещё заехать, а потом помочь Старику с защитой.

– Подожди, Чуви! – ответила Хана, поднявшись с места. – У меня есть к тебе просьба.

– Эт какая же?

– Я хочу, чтобы ты ещё раз попробовал пригласить на сегодняшнюю вечеринку Нефертати и её окружение. Если на празднике действительно будет присутствовать госпожа, то она должна прийти. Ты ведь прекрасно знаешь, что при её скверном характере, она очень хороший человек.

– Я бы с радостью, но ты походу не знаешь, что наш светлоликий квартет вчера вечером уехал отдыхать в горы. На мои звонки она, конечно, не ответит. Можно связаться с Дзюбэем, но и он скорей всего не решиться перечить своей, хе, подруге. Но, знаешь! А я ведь давно не виделся со стариной Такеши! Авось через него и получиться связаться с ними!

– Было бы хорошо! – ответила Хана. – Тогда до скорой встречи, Дэвид. Я надеюсь, что ты нас ещё посетишь.

– Постараюсь, – коротко бросил Дэвид, поднимаясь и смотря себе под ноги. Чуви хлопнул его по плечу, и они, в сопровождении Руфь, что теперь смотрела на Дэвида с восхищением, направились к выходу.