Текст книги "Мусорщики "Параллели" VI (СИ)"

Автор книги: Георгий Сидоренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Хоть Бэбил почувствовал, как от второго удара головой у него раскололся череп, а лицо ему залила кровь, его сознание окончательно прояснилось от нахлынувших потрясений, а мозг быстро заработал.

«Так-так, значит, вот к чему были эти задушевные разговоры о Цукиёми-Тайянь-Ях и Серой зоне! Удивил, так удивил, но! Вот же дурачок, если ты думаешь, что совершил невероятное открытие! Придётся мне проучить тебя, и этот урок будет для тебя куда более неприятный, чем усиленный внутренней жизненной энергией удар по мне. Да и удары у него такие себе. Всё-таки он просто ученный, а не боец. Но ладно, чуть-чуть выжду и приступаю!»

Земля продолжала приближаться, ветер свистел в ушах, обволакивая двух стремящихся вниз людей. Оба струились дымом. Мендель – алым паром регенерации, Тчи – серым веществом подпространства. Су перестал наносить увечья Бэбилу и предпочёл посильнее схватить его за плечи. Но вскоре хищная радость сменилось недоверием, так как Мендель перестал сопротивляться. Его руки и ноги безвольно дёргались на ветру, а его взгляд был устремлён к земле, за плечи. Но вот, когда до земли осталось не больше полукилометра, Бэбил посмотрел прямо в полные холодной ненависти глаза Тчи, добродушно улыбнулся ему и подмигнул. Брови Су сошлись в линию, и только он успел произнести онемевшими от холода губами безмолвное: «Что за…», как Бэбил пустил в ход свой козырь.

Он глубоко вздохнул, и его тело надулось. Он выдохнул, и на его груди, лопатках и боках открылись заслонки, порвав костюм и наполнив образовавшийся узкие длинные пустоты ярким светом. Затем из него с шипением повалил сизый дым, и Бэбил замерцал также, как и Тчи. Теперь пришло очередь Су смотреть на противника растерянным взглядом и с отвисшей челюстью.

Бэбил вновь подмигнул ему, небрежно поднял руки, схватил Тчи за предплечья и резко перевернулся вместе с ним в воздухе. Теперь Су летел спиною к земле. Он попытался вырваться, но Мендель крепко его держал. И вот, когда до земли остались считанные метры, Су выругался и приготовился к столкновению с твёрдой поверхностью посреди густо поросшей травою поляны. Вдруг он словно соприкоснулся с натянутой водной гладью и погрузился в ледяную серость, а затем вновь вернулся в реальность и ударился об твёрдый и неровный камень. От силы удара у него перехватило дыхание, но, не смотря на это, Тчи чувствовал, как он, сцепившись с Бэбилом, куда-то катиться. Кое-как собравшись с мыслями, Су перенаправил часть своей внутренней энергии в тело Менделя и тот, слегка охнув, отпустил его. Перекатившись ещё с несколько метров, он остановился и сразу же вскочил на ноги, злобно уставившись на противника.

Бэбил, тяжело дыша, тоже поднялся на ноги и посмотрел на противника, при этом сочувственно улыбаясь ему. Тчи бросил короткий взгляд за спину и с ужасом осознал, что стоит на самом краю каменного утёса. Внизу, в метрах трёхстах, горели огни одного из секторов Варуны.

Поначалу они просто стояли и молчали, не спуская друг с друга взглядов, тяжело дыша и мерцая, освещаемые светом полной луны. Первым заговорил Бэбил, ласково, улыбнувшись:

– А ты ведь мог бросить меня в подпространство и все дела. Да уж, желание, сделать своему врагу, как можно больнее – забавная штука.

– Можно было и так поступить, – пытаясь говорить беспечным голосом, ответил Тчи, но при этом в его глазах не утихали огни ненависти. – Но, кажется, я правильно сделал, что не оставил тебя там.

– То есть ты и правда не знал о том, что я оснащён такой же приблудой, что и ты? – весело улыбаясь, спросил Бэбил.

– Нет, не знал, – сквозь зубы процедил Тчи, вынужденный признать этот факт.

– Ничего удивительного, так как этим функционалом я пользуюсь лишь в самых тяжёлых случаях, когда легче сбежать, чем испытать на прочность Лицензию. Кстати, на счёт Лицензии, ты ведь должен быть осведомлён о том, что чем старше человек, тем больше риск, что он не сможет переписать себя? Конечно, знал, вот поэтому я ратую за то, что лучше было бы меня оставить в подпространстве, а для пущей безопасности обездвижить тем ядом, которым ты оснастил тех жучков-автономов и никаких проблем. И да, твои способности действительно впечатляют. Чтобы создать и запрограммировать подобных автономов, нужно обладать настоящим таланом и хорошим капиталом. Кстати, откуда у тебя столько денег, Тчи? Не думаю, что ты крал их у нас. От Нигилисто это бы не скрылось.

– Это не твоё куропатковое дело, где я раздобыл деньги! – злобно рявкнул Тчи, а потом насупился и недовольно буркнул. – Их производство влетело мне в копеечку. Поэтому, при всей их эффективности, я не стану в них больше вкладываться.

– А, по-моему, на этом можно неплохо заработать.

– Ты что, глухой? Это слишком трудозатратно! По крайней мере, в ближайшей перспективе.

– Ну, не знаю, не знаю, – хитро улыбнулся Бэбил и замолчал. Всё ещё не сходя с места и не спуская взгляда с Су, Бэбил с полминуты спустя грустно сказал:

– Послушай меня, я любил и уважал твоего отца, и я действительно не получал от него ни писем, ни прочих посланий, а о том, что с ним произошло я узнал слишком поздно.

– Как это мило, – саркастически протянул Тчи, скалясь и злобно щурясь. – Но что на счёт твоих коллег? Госпожи Яирам? Гарибальди? И прочих, кто мог ему помочь, но не помог?

– Кажется, ты поразительно не осведомлён, Су! В те дни госпожа не имела нынешней власти, а Пепе погряз в разборках с разведкой. Ну, а те, кто действительно был повинен в бедах твоего отца или мертвы, или слишком стары, или в бегах.

– Но ведь кто-то должен ответить за завершённое злодеяние?! – вдруг взревел Тчи, яростно выпучив глаза. Его голос разнёсся во все стороны эхом. Где-то в лесу взлетела стайка испуганных птиц.

– Ты это серьёзно? – помрачнев, спокойно и холодно ответил Бэбил. – Извини, но ты не дождёшься от меня такой милости. Это ребячество, Тчи.

– А мне плевать! – всплеснув руками, взревел Тчи. – Я требую справедливости!

Фигура Су замерцала и исчезла, а через секунду появилась возле Бэбила, но тот был готов к этому и блокировал удар, а затем они проникли в подпространство.

Серое сменялось цветным через каждые несколько секунд. Вот они дерутся посреди густых зарослей, а теперь посреди маленькой площади, не обращая внимания на испуганные крики людей. Площадь сменилась крышей, крыша новым плато, плато побережьем, побережье небом, небо перевоплотилась в воду, а из морской глубины они вынырнули на засыпанную утрамбованным снегом горную вершину. И всё это время они продолжали обмениваться ударами. Тчи яростно и быстро работал руками и ногами, пытаясь нанести удары в жизненно важные точки Менделя, надеясь уничтожить Подпись. Бэбил со смиренным спокойствием отбивал каждую из атак, иногда переходя в контратаки, но все его попытки атаковать Цепешом Су глушил, используя врождённые конфуцийские способности. Попытки оглушить его или ослепить также не возымели эффекта. Когда это происходило, Тчи быстро уходил в подпространство или выныривал оттуда, и Бэбил вынужден был следовать за ним. Одна локация продолжала сменяться другой локацией. Кожа покрывалась мелкими шрамами и ожогами, быстро заживая. Последнее говорило о том, что у Тчи где-то есть ещё одна лицензия, самодельная, а значит, его тоже нужно лишить Подписи.

Прошли томительные минуты метания противников по всей Пагоде. Их руки блестели от пота и крови, но никто из них не собирался сдаваться. Но вот, когда они в очередной раз проникли в подпространство, Бэбил оказался в невыгодном положении и попытался вернуться в реальность. Но вдруг он почувствовал, что наткнулся спиною на какое-то упругое препятствие. Серый туман словно загустел, превратившись в подобие особо плотного желе. Бэбила начало засасывать в эту массу. Он с ужасом понял с чем столкнулся. Их занесло слишком близко к центральному офису «Параллели», куда нельзя было проникнуть через подпространство. Тчи это тоже понял и, жадно оскалившись, устремился на врага. Бэбил вынужден был направить на него Цепеш, хоть и знал насколько сейчас было опрометчиво использовать его в подпространстве, и выстрелил. Тчи безмолвно выругался и исчез, а туман вдруг заискрился и вспыхнул белым пламенем. Бэбил чуть ранее перенаправил всю свою энергию в спрятанные в спину и бёдра моторчики и тем самым сумел вырваться из подпространственный ловушки, но он всё-таки не успел вовремя уйти от быстро разросшегося пламени.

Мендель упал на твёрдую и гладкую поверхность. Запахло культивированной зеленью и садовыми цветами. Сзади он услышал всплески фонтанной воды. Бэбил с большим трудом поднялся и осмотрел себя, оценив повреждения. Правый ручной протез был полностью уничтожен по плечо. Цепеш также был уничтожен, пусть внешне и выглядел целым. Его спина была обожжена до костей, а ножные протезы еле-еле функционировали. Подпространственные двигатели полностью перегорели. Бэбил понял: он не боец. И вдруг он с горечью подумал, что не хочет потерять это тело, не из-за страха умереть без перемещения в Лицензию, а из-за того, что он некоторое время будет беспомощным червяком. Его тело из-за давным-давно полученных травм нельзя было восстановить известными способами, и он с этим свыкся, но страх был сильнее здравомыслия. Он не хотел быть бесполезным червяком, паразитом.

Где-то рядом что-то упало, и Бэбил пришёл в себя, вспомнив о том, что бой ещё не окончен. Правда, была надежда, что Тчи сбежал, но Мендель не верил в это. Су хочет сделать ему как можно больнее и унизительнее. За поступки и решения, к которым он имел лишь незначительную косвенную повинность.

Бэбил осмотрелся по сторонам и понял, что битва занесла его на смотровую площадку офиса «Параллели». Он стоял недалеко от шезлонга, на котором любил отдыхать Чуви в свободные минуты. Мир вокруг него был погружён в черничную ночь с вкраплением редких горящих огоньков в окнах зданий и холодными звёздами высоко в небе, по которому продолжала плыть полная луна. Тчи нигде не было. Ещё раз оглядевшись, Бэбил с надеждой и с разочарованием подумал, что Су всё-таки сбежал, как вдруг вверху что-то блеснуло.

Мендель резко поднял голову, но лишь успел увидеть пятки Тчи. Его нос, в который раз за ночь, сломался, и из него, в очередной раз, хлынула горячая кровь, но хуже этого, даже намного хуже. В его голову хлынула обжигающая чужеродная энергия, переброшенная Тчи из себя внутрь противника (вторая линза в очках Менделя звонко треснула и рассыпалась мелкими осколками). Бэбил почувствовал, как начал падать спиною вниз, но ещё до завершения падения, он заметил угловым зрением, как рядом с ним приземлился Тчи, резко подскочил к нему и нанёс несколько точечных ударов: в плечо, в бедро, в грудь и живот. Мендель почувствовал, что его ножные протезы окончательно отказали, а затем его вырвало, а нервная система болезненно обострилась. Да так, что Бэбилу показалось, что он упал с огромной высоты. Его тело пронзила невыносимая боль, и Мендель ужасающе закричал. Затем он почувствовал, как на него навалилось нечто невыносимо тяжёлое, а в шею уткнулось остриё, обжигающее холодом. Преодолевая жуткую боль, Мендель покосился слезящимися глазами и увидел, что на нём сидел Тчи, смотря на него зверем, а в правой руке он держал что-то странно знакомое, длинное и эластичное. То было его гибкое лезвие. Также от него не скрылся тот факт, что взрыв серого вещества для Тчи также не прошёл даром. Нижняя часть его лица была обожжена, обнажая зубы со стороны правой щеки. Ожог опускался ниже к шее и перебирался на правую руку, полностью съев кожу и часть мяса. Сзади что-то искрилось и шипело. Подпространственные двигатели Тчи также пострадали от взрыва, что нельзя было назвать утешением для Бэбила, учитывая его нынешнее положение.

Тяжело дыша и не убирая оружия от шеи Менделя и безумного взгляда от него же, Тчи наклонился вплотную к нему и прошипел, чуть невнятно из-за повреждённых мышц челюсти:

– Проси прощения и, может, я сжалюсь над тобой. Иначе я всё здесь уничтожу! Вы так и не заметили, что ваши жизни находятся у меня в руках!

Лицо Бэбила резко вытянулось, а затем он, огорошив Тчи, звонко рассмеялся. Смеялся он долго, позабыв про боль, и о том, что ему, впервые за многие годы, грозила смерть. Наконец, давясь смехом, он посмотрел на растерянное лицо Су и добродушно сказал:

– О, праотец Гильгамеш! Какое же я сейчас услышал ребячество! Извини, Тчи, но единственное на что ты способен, так это хулиганить и делать подсечки и не более.

Тчи побледнел, его глаза остекленели, а челюсти сжались с такой силой, что его зубы треснули, и прыснула кровь из ещё незаживших ран. Издав истошный визг, он убрал от шеи гибкое лезвие и занёс её над собой, нацелив в сердце ненавистного врага. Но так и замер, не опустив клинок на Бэбила.

Никто из них так и не заметил, как вокруг выросли и ожили тени, и повеяло замогильным холодом. Со всех сторон к Су потянулись тоненькие тени, словно нити, и наползли на него, медленно переплетаясь, почти доставая ему до шеи. Тчи выдохнул, закрыв глаза. Его ярость мигом испарилась, и он заговорил холодным расчётливым голосом:

– Вот ведь настойчивые! Всё же нашли меня.

– Конечно, нашли, – раздался бесцветный голос Дэвида, что медленно всплыл из одной из самых тёмных теней: покрытый инеем и свежими ожогами, прямо за спиной Тчи. Дэвид бросил короткий взгляд на Бэбила, что виновато улыбался ему, а затем вновь сосредоточился на Су. – Но признаю: это была та ещё задачка. У бедного Сплина чуть нервы не сдали, пока они смогли до тебя добраться, и прошу: не зли их.

На лице Шепарда проступила тень улыбки и почти сразу исчезла.

– И так, всё же Тчи – это Су.

– Как видишь! – беззаботно ответил Тчи, искривившись в злобной ухмылке.

– Что ж, Чуви был прав, когда сказал, что лишь тот, кто создал индивидуальное оружие в «Параллели» знает, как его сломать.

– Прекрасное замечание, да вот только твои перчатки изначально не были лично моим изобретением! – саркастически заметил Тчи.

– Да, но ты их очень сильно переработал и улучшил, – возразил Дэвид. Его перчатки загорелись бело-голубым светом, и он медленно направил руку к шее Тчи.

– Скажи-ка мне, Дэвид, – неожиданно громко воскликнул Тчи. Да так, что рука Дэвида замерла на полпути к шее врага. – Насколько ты осведомлён о моём народе и их талантах? Об их потенциальных способностях?

– Вполне. Но к чему ты клонишь?

– Да к тому, что моя нация весьма мирная, отчего постоянно получает тумаки, но и среди нас есть и были отъявленные психи. Слышал об оранжевых драконах?

Дэвид нахмурился, но затем на его лице появилось мрачное понимание. Он одним быстрым движением дотянулся до шеи Тчи, но тело конфуцийца вдруг вспыхнуло изнутри ярким оранжевым светом. Дэвид, едва успев прикоснуться к шее Тчи, отпрянул назад, прикрыв лицо от яркого света. За секунду до того, как тело Тчи взорвалось, тени Сплина испуганно исчезли с него, и вокруг него выросли иные тени, и в одно мгновение полностью поглотили Тчи. Бэбила при этом что-то резко и быстро отнесло далеко назад. Где-то раздался отзвук взрыва, болезненный вскрик, а затем тени исчезли и замерли.

Дэвид огляделся по сторонам. Хмурый и бледный, он задал вопрос в пустоту:

– Сплин, вы здесь? Сплин?

– Мы здесь, – раздался усталый голос Первого. – Второй в норме, хотя пока в отключке. Ему досталось.

– Я это понял, но что с Тчи?

– Его тело погибло без остатка.

– Он что, покончил с собой? – мрачно произнёс Дэвид, ещё сильнее побледнев.

– Нет, он не покончил с собой, – подал голос Бэбил, не поднимая голову. – У него была ещё одна лицензия, самодельная.

– Сплин! – резко повернувшись, теряя контроль над собой, выкрикнул Дэвид.

– Вообще-то мы додумались проверить его на подобный трюк, – с лёгкой обидой в голосе ответил Сплин откуда-то из тьмы. – Его нигде нет. По крайней мере, его нет там, где мы смогли бы до него дотянуться.

– Только этого не хватало! – спрятав лицо в ладони и запустив пальцы в волосы, разочарованно прорычал Дэвид.

– Мы всё-таки его упустили, – невесело засмеялся Бэбил, смотря в звёздное небо, а в душе он радовался тому, что ему удалось избежать перезаписи.

***

Эхнатон словно прирос к полу: настолько его страшил Риши. Многие боялись Чуви, но Эхнатон прекрасно знал, что есть кое-кто страшнее его, и это был Риши и его охрана. Он нервно огляделся, но прекрасно понимал, что теперь ему точно не сбежать. Слишком много он потратил времени на болтовню с нерадивой сестрой. Нет! Эта была ловушка, и он знал о ней! Но Эхнатон даже в страшном сне не мог себе представить, что привлекут Риши и их.

«Но нет! Я не сдамся так легко!» – истерически подумал Эхнатон и вновь разжёг белое ослепительное пламя.

– ПОТУХНИ!!! – по всему залу эхом прозвенел пугающий сильный голос, и пламя Эхнатона с лёгким шипением затухло. Он с ещё большим ужасом посмотрел вперёд и увидел, как из-за спины великана Риши вышла Хана в своих чёрных одеяниях, презрительно смотря на него. Осирисиец в приступе паники решил пойти на отчаянный ход и попытаться прорваться вперёд, но не успел он даже мускулом пошевелить, как уста девушки вновь открылись, и оттуда вырвалось, словно ураганный ветер, новое слово:

– ЗАМРИ!!! – И Эхнатон действительно застыл на месте, не имея шанса пошевелить ничем, кроме своего лица. Он хотел хотя бы этим воспользоваться и уже отрыл рот, чтобы заразить всех страшной болезнью, но вот из-за спины Риши появился Кротос и навёл на него винтовку. Раздался выстрел, и из дула оружия вылетела пуля. На полпути она изменила форму, и металлический лист с хлёстким звуком прилип к нижней половине лица Эхнатона, скрыв ему рот. Металл словно расплавился по краям и сросся с кожей юноши. Осирисиец приглушённо вскрикнул от боли.

«Ты думаешь, что меня остановит столь унизительная нелепость, Кротос? – подумал невменяемый Эхнатон. – Я запросто уничтожу этот тоненький металлический лист!»

Но не успел он прийти к этому последнему отчаянному решению, как кто-то схватил его за ноги и опрокинул назад. Когда его ноги оторвались от земли, а макушка вот-вот должна была коснуться пола, Эхнатон почувствовал, как что-то упёрлось ему в ягодицы и подкинуло его. Перекрутившись в воздухе, он упал лицом вниз: нос расплющило, а из глаз посыпались искры. Скосив глаза, Эхнатон с ужасом понял, кто его подбросил. Это был Чуви!

«Я совершенно о нём забыл! Чёртова сестра заморочила мне мозги!»

Чуви, между тем, сел рядом с Эхнатоном, напоминая экспонат анатомического музея, посвящённый строению мышечной системе во всех подробностях. Кожа только-только начала нарастать на них, вслед за жировой прослойкой.

– Здрасте, давно не виделись! – нечётко выдавил из себя мусорщик, так как губные мышцы ещё не успели восстановиться, оголяя заострённые ряды зубов.

– Чуви, будь любезен, отойди. Мне нужно обезвредить нашего глупого мальчика, – послышался приближающийся мягкий баритон Риши. Лицо Чуви исчезло из обзора Эхнатона. Секундой позже, его место заняло спокойное и серьёзное лицо Риши, который смотрел на осирисийца с непостижимой, для крохотного юноши, высоты. Голова сарасватийца приблизилась, так как Риши согнулся, а потом она исчезла, уступив место чёрно-серой мгле по той причине, что сарасватиец положил на видимую часть лица Эхнатона свою широкую длань. Атон попытался закричать, но металлическая пластина не дала ему это сделать. Его грудь начала быстро вздыматься и опускаться. Он знал, что сейчас произойдёт, и он не хотел, чтобы это свершилось. Его сознание наполнилось ярким оранжевым светом, а затем Эхнатон почувствовал, что лишился всех своих способностей, как потенциального нулевого человека, так и простого осирисийца. Риши не украл их и не стёр, он их спрятал и заблокировал в бездне подсознания Эхнатона. Такова была сила Риши. Глаза Эхнатона закатились, а по щекам потекли слёзы.

– Да уж, жалкое зрелище, – заметил Чуви, чья кожа почти полностью восстановилась, как и волосяной покров.

– Ты был не менее жалок, – заметила Хана, стараясь на него не смотреть. Она пошевелила пальцами руки, на которую была нацеплена красновато-белая перчатка, и перед ней материализовалась широкая простынь. Она бросила её Чуви. – Ради праотца Авраама, прикройся.

– Эт почему я жалок? – Чуви, изобразив непонимание, поймал простынь и накинул её на себя.

– Потому что, если бы не появившаяся вовремя Нефертати, то Эхнатон и правда устроил здесь массовое сожжение.

– Ты эт серьёзно, дядя, ась? – подставив ладонь к только-только восстановившемуся левому уху (без трёх прямоугольных серёжек, теперь там красовались три крохотных отверстия) задорно спросил Чуви. При этом он покосился на Нефертати: она так и не сдвинулась с места и со странным выражением на лице смотрела на брата. К ней подошёл Дзюбэй, смотря то на Неф, то на Эхнатона. Он хотел было положить руку на плечо девушки, но потом резко отдёрнул её, предпочтя просто встать рядом с подругой. – Конечно, появление Неф тот ещё сюрприз, но что вы тянули так долго? Будто для вас не стало неожиданностью, что Эхни оказался куда опасней, чем все мы думали?

– Разве это не очевидно? – Риши чуть приподнял брови. – Нам нужно было окончательно убедиться в невиновности Неф.

– А ну, конечно, конечно! – саркастически произнёс Чуви, а затем уставился на лестницу. – А, кстати, где запропастился Старик с Шакалом?

– Гарибальди вынужден был покинуть нас, так как у Бэбила возникли проблемы с Тчи. Что до главы безопасности, то я с ним уже связался, и вскоре он будет здесь.

В этот момент на лестнице послышались шаги, а через несколько секунд появился Инпу Инпут со своей охраной. Глава безопасности вступил в зал и остановился. Заложив руки за спину, он важно начал рассматривать зал, а его охрана стала по обе стороны от прохода. Его холодный расчётливый взгляд остановился на Риши и Чуви. Первый смотрел на него с вежливым вниманием, а второй, растянувшись в почти восстановившейся хищной ухмылке, уставился на главу безопасности выжидательным взглядом. Инпут посмотрел чуть в сторону, не уделив внимания Хане и Кротосу, и увидел Нефертати с Дзюбэем. Девушка смотрела на главу безопасности с нескрываемым отвращением и злобой. Дзюбэй крепко схватил её за руку и что-то шептал ей на ухо. Инпу Инпут холодно усмехнулся, и лишь теперь посмотрел вниз и увидел распростёртого на земле обездвиженного Эхнатона. На его лице появилось большое удивление.

– Эхнатон Атон? Быть такого не может! И это он – Тчи?

– К сожалению, нет, – ответил ему Риши. – Им оказался другой человек. Сейчас его поимкой занимается командир Мендель вместе с Дэвидом Шепардом и Сплином.

– Ага, – чуть растерянно произнёс Инпут, внимательно всматриваясь в Эхнатона, начавшего выть и дёргаться, как умалишённый. – Тогда это означает, что именно из-за него погибло столько людей и была уничтожена Диспетчерская?

– К сожалению, это так, – мрачно согласился Риши. – Все записи с камер наблюдения будут вам предоставлены чуть позже вместе с отчётами.

– Ну, разумеется, – сладким голосом ответил Инпут, всё ещё смотря на Эхнатона, но вдруг он перевёл взгляд на Неф и хитро улыбнулся. – Значит, он решил подставить сестру? Впрочем, я не прочь узнать, что она здесь в таком случае забыла?

– Не твоё собачье дело! – выпалила Нефертати, и было направилась в сторону Инпута, но Дзюбэй, лишь крепче сжав ей руку, не позволил ей это сделать.

– Что ж, спишем это на братско-сестринские узы, – ответил Инпут, сменив хитрую улыбку на ироничную ухмылку. Затем он посмотрел прямо в глаза Риши, игнорируя пронзительный взгляд Чуви, и заговорил более холодным голосом. – Господин Риши, вы ведь понимаете, что мальчишка теперь попадает под нашу юрисдикцию?

– Я прекрасно это понимаю, – спокойно ответил Риши. – Мы передадим его в суд Совета, но лишь после того, как сами его допросим.

– Я не против, – сладким голосом, ответил Инпут. Затем он вдруг обратился к Неф.– Не смотри на меня зверем, дорогуша. Могу тебя успокоить: его точно не казнят. Я, конечно, многого не видел, но могу легко сложить одно к одному и понять, что твоей ненормальной бабке и несчастной матери удалось или осуществить мечту их предков или очень близко к этому приблизиться. Так что быть ему одним из Неприкасаемых.

Чуви закатил глаза и недоверчиво хмыкнул. Глава безопасности посмотрел на мусорщика и обратился к нему с особо сладким голосом?

– Что не так, Камаль?

– Всё в лучшем виде, Шакал.

– Вот и отлично, но на всякий случай, тебе и сестре этого паршивца, напомню: я работаю на Совет, а не на Рай, поэтому даю гарантию, что его, беднягу, никто мучить не будет. Так, проведут парочку полезных для общества экспериментов и всё. Что ж, но, кажется, нам осталось разобраться лишь с Тчи. Кому-нибудь известно о том, как обстоят дела с его поимкой?

– Паршиво! – послышался рассерженный рык со стороны лестницы. В зал вошёл уставший и куда больше обычно рассерженный Гарибальди. Его кибернетический глаз угрожающе алел.

– Что вы хотите этим сказать, главнокомандующий? – засластил Инпут, полуобернувшись и чуть наклонив голову.

– То, что он смог уйти от нас в самый последний момент. У него было припрятано ещё пара козырей. В том числе он смог сделать собственную Лицензию, и она располагалась не в Пагодах. Правда, нам теперь удалось узнать, кем он был.

– Как это неприятно, – Инпут растянулся в саркастической ухмылке. – Новая перекрёстная кара, да уж… Что ж, если дела обстоят именно так, то не стану вас беспокоить раньше времени. Вам и так придётся держать не самый лёгкий ответ перед Советом. Но кроме этого, я тоже жду отчёт по последним событиям. Поэтому – до скорой неприятной встречи.

Инпут дошёл до лестницы, но потом остановился, словно что-то вспомнил, хитро улыбнулся, посмотрел через плечо и сказал:

– Чуть не забыл, господин Риши. Мы до сих пор не получили вашего ответа насчёт оставшихся в вашем расположении Пандорумов.

– Я уже вам сообщал в последнем письме, что оба Дара никому из нас не доступны. Все вопросы к Инженерам, – помрачнев, ответил Риши.

– Я не настолько безумен, чтобы тратить время на переговоры, которые ни к чему не приведут. В таком случае будем надеяться, что Инженеры окажутся куда расторопней нас. Поэтому – ещё раз прощаюсь.

Глава безопасности напоследок улыбнулся Чуви самой приторной улыбкой, на которую был способен, и исчез восвояси в сопровождении своих суровых молчаливых стражей.

Гарибальди проводил главу безопасности с не менее суровым взглядом, а потом, тяжело вздохнув, внимательно всех осмотрел. В его поле зрения попал плачущий и свернувшийся клубком Эхнатон, и в Петросе вскипело презрение. Нет, не ненависть, а презрение, но и оно почти сразу уступило место жалости. Гарибальди, как и прочие, не ожидал увидеть сегодня в этом месте Эхнатона, и поэтому медленно тлевшая в нём жажда мести за убитых людей и, в частности за Па, была заглушена шокирующим озарением. Гарибальди теперь вообще не знал, как ему относиться к тому, кто лежал перед ним. Он снова тяжело вздохнул и печально посмотрел сначала на Нефертати, смотревшей на брата одновременно с тоской и злостью, а потом на Хану и Кротоса. Он обратился к ним уставшим поникшим голосом:

– Хана, Кротос, пожалуйста, уведите его отсюда.

Главнокомандующий направился к выходу, но перед этим он успел увидеть, как по щекам Нефертати потекли скупые слёзы.